Поминов В.В.
Случайные зарисовки.
Забавный гитарист.
Однажды весной, поздним вечером я возвращался домой из института.
В полутёмном автобусе, удобно устроившись на мягких сиденьях, мирно дремали несколько пассажиров.
Автобус изредка раскачивало на неровностях дороги, водитель никуда не торопился, мимо проплывали неяркие витрины магазинов и освещённые окна домов, а одинаковые фонари на гнутых откосах бетонных столбов, казалось, заглядывали в салон, чтобы посмотреть на лица усталых людей.
До моего дома оставалось несколько остановок, когда эту нашу идиллию полудрёмы нарушил невысокий, весёлый, среднего телосложения парень с гитарой.
Он почти вбежал к нам по ступенькам автобуса, раздвинув плечами уже закрывающиеся двери, огляделся по сторонам и плюхнулся всем своим весом в одиночное кресло у окна.
Пятернёй левой руки наш новый попутчик резко взъерошил жёсткие чёрные волосы на своей давно не стриженой голове, ещё раз огляделся по сторонам и только после этого правой рукой, которая всё время прижимала к груди потёртую гитару, надев через голову на шею яркую синюю тесьму для поддержки инструмента, ударил по струнам.
Чёрные, горящие цыганские глаза, блуждающая улыбка на озорном лице, неподдельный азарт артиста – всё это, конечно же, привлекло внимание окружающих.
Но ужасные звуки, издаваемые бедной, до невозможного предела расстроенной гитарой, и слова его незамысловатой песни, сразу же, огорчили нас, хотя мы и продолжали с добродушной улыбкой, снисходительно следить за развитием данного представления.
- Зенит чемпион! Зенит победит! Мы будем первыми! - орал во всё горло наш певец.
Аккорды он брал все подряд, вероятно, какие знал, и нещадно бил по струнам, желая выдать своим случайным слушателям звуки как можно громче и разнообразнее.
Слуха, конечно же, этот похожий на цыгана парень не имел никакого, ему наверно в детстве не медведь, а слон наступил на ухо.
Тем не менее, он с энтузиазмом продолжал свой импровизированный концерт, оглядывая присутствующих восторженным взглядом и, как будто приглашая, всех участвовать в спектакле хлопаньем в ладоши или другими возможными способами.
Минут через пять эта режущая слух какофония стала надоедать.
- Несколько остановок нужно потерпеть, не обижать же артиста, - подумал я, отворачиваясь к тёмному окну, - тем более, что он ведёт себя так непосредственно.
Только я успел об этом подумать, как через два сиденья от меня не выдержал мужчина, солидного вида, в сером плаще и такой же серой фетровой шляпе:
- Замолчи, пожалуйста! Достал уже всех своими воплями! - голос прозвучал неожиданно громко и сердито.
Раздражающие нас звуки резко прекратились, в салоне, наконец, наступила тишина, только урчал двигатель автобуса, да периодически слышался скрежет при переключении водителем передач.
В очередной раз открылись и закрылись двери на остановке, в тишине мы поехали дальше.
Я украдкой посмотрел на нашего певца.
Тот сидел, уткнувшись носом в стекло, обеими руками обняв свою многострадальную гитару.
Втянув голову в плечи и отвернувшись от всех, он своим насупившимся видом выказывал обиду на неблагодарных слушателей, которые не поняли его произведения, не оценили его талант.
Несколько раз в течение минуты гитарист резко поворачивался лицом к главному обидчику, сделавшему так некстати своё замечание, сверлил его злым взглядом из-под нахмуренных бровей и так же резко опять отворачивался к окну.
Мне даже жалко стало его, ведь он искренне выражал свои эмоции через своеобразное пение и игру на инструменте, а мы не поняли его…
Задолго до следующей остановки герой нашего рассказа встал, всё так же, втянув голову в плечи, прижав гитару правой рукой к себе, подошёл к выходу, взялся левой рукой за поручень и замер, глядя в пол перед собой.
А когда автобус остановился и открылись двери, наш гитарист, вдруг, распрямившись во весь свой полутораметровый рост, резко повернулся в сторону того строгого мужчины.
- Я тебя не боюсь, нисколечко! – выкрикнул он с горящими, как уголья глазами, и сразу выпрыгнул в темноту.
Двери закрылись, автобус поехал дальше, тишину в салоне больше никто не нарушал…
В последующие дни, я часто ловил себя на том, что грустно и по-доброму улыбаюсь при воспоминании об этом эпизоде.
Забавный случай, забавный гитарист…
Скучно будет в жизни без таких непонятых гениев, которые своими действиями обычно раздражают окружающих, получают ответную обидную реакцию от них и уходят в никуда от этой неприветливой действительности, унося с собой частички радости и доброты, которые мы, к сожалению, не замечаем…
Шутки не все понимают верно…
Вчера, в субботу, отправился я в строительный магазин за рейками.
Очень хороший материал для отделочных работ!
Мне нужно было десять штук по два метра каждая.
Народу в магазине оказалось много, но, как-то, все равномерно распределились по отделам, толкотни не наблюдалось.
Подобрав нужный мне товар, проверив его на кривизну и шероховатость поверхности, я отправился к кассе, чтобы оплатить нужную сумму.
Через две минуты, с чеком в одной руке и рейками – в другой, я уже вышел из торгового зала.
Теперь нужно было как-то скрепить мою длинно мерную ношу, для удобства перемещения по улице и в транспорте.
За упаковочным столом, прямо здесь же, недалеко от кассы, усердно трудились три человека: мужчина и женщина слева обматывали прозрачной плёнкой большие плитки кафеля, а с правой стороны обычного вида мужичок перебинтовывал скотчем тонкие плинтуса и наличники.
Перебинтовывал - это слово мне сразу пришло на ум от того количества скотча, который употреблялся при данной операции.
Один пакет плинтусов уже стоял подготовленный к выносу, а со вторым человек ещё производил нужные ему действия.
- Ну, что же, необходимо немножко подождать, - подумал я с некоторым недовольством, ведь до этого у меня задержек в магазине не было.
Те двое, слева ещё долго будут возиться, у них два ящика кафеля.
А у этого мужичка всего одна пачка, минута работы.
Вот и встал я возле него в очередь.
Внимательно, наклонив голову, смотрю на его действия.
Невзрачного, нужно сказать, вида оказался человек.
На голове потрёпанная шапка ушанка черного цвета, одна завязка висит вниз до воротника куртки.
Куртка старая, непонятного цвета от грязи, подпоясанная верёвкой с узлом и бантиком на животе.
Огромные ботинки на толстой подошве со стоптанными наполовину каблуками, шнурок справа волочится по полу.
Роговые очки с толстенными стёклами на глазах аж запотели от трудовых действий работника.
Лицо покрыто сантиметровой щетиной, рот полуоткрыт, с носа свисает большая мутная капля…
Стою минуту, две, за мной уже пристроился ещё молодой человек с какой-то покупкой, ждёт, когда освободится стол для него.
А мужичок всё мотает и мотает, по четыре витка шесть раз на длине два метра!
Я не выдержал этого длительного процесса, поставил к стенке свои рейки, взял лежащий рядом скотч и за полминуты в трёх местах скрепил их красиво и надёжно.
- Как добросовестно упаковывает товарищ, будто бы на Северный полюс собрался, - пошутил я с молодым человеком стоящим сзади, кивая головой на мужичка.
Стоящий сзади промолчал, а заматывающий рядом посмотрел на меня злыми глазами, которые были увеличены стёклами очков раза в три от обыкновенных.
Не распрямляя корпуса, не откидываясь назад, просто, как таракан, занятый своим делом поворачивает голову с длинными усами горизонтально от пола, так и этот тип повернул своё потное лицо ко мне.
Посмотрел и ничего не сказал, продолжил свои наматывания.
Я взял упакованные рейки на плечо и, направляясь к выходу, не мог не сказать ещё одну фразу:
- Хорошо, что скотч здесь бесплатный, можно мотать хоть два часа, - это я опять обратился к молодому человеку, который так и стоял, ожидая своей очереди у стола.
- Буду мотать, сколько мне нужно, - ожив, сквозь зубы сказал мужичок и вновь повернул ко мне лицо.
Пот капал с его давно небритого подбородка.
Вдруг лицо его почернело, глаза, встретившись с моим шутливым взглядом, злобно сверкнули и он грубым голосом добавил:
- Приду домой, обрежу скотч и буду его кушать.
- Очень хорошее дело, - только и смог вымолвить я.
- Не приставайте к человеку, пусть работает, - встал вдруг на защиту потного типа молодой человек, - это его дело, сколько мотать и где.
На меня с двух сторон повеяло холодом.
Нужно скорее бежать отсюда!
Широкими шагами я направился к выходу, чувствуя спиной взгляды этих двух, по существу, разных людей, объединившихся против меня, против моего шутливого замечания.
- Хорошо, что не побили, - подумал я некоторое время спустя, вспоминая этот эпизод, - а мог бы мужик огреть меня своими плинтусами и был бы прав в глазах окружающих, ведь я его спровоцировал!
Надо знать, с кем и в какое время шутить, а то можно оказаться в очень неловком положении, из которого будет трудно выбраться без посторонней помощи…