Лида

    
                «Небось,  картошку все мы уважаем…»

  Первый курс. Колхоз. Лида – во главе нашей бригады. Конец сентября, но уже идет мокрый снег, и мы в промокших курточках и брюках, в грязных перчатках, собираем в ведра (на дне которых- килограммы сырой земли) картошку, тащим их к мешкам, выгружаем, чавкаем тяжеленными сапогами к борозде, снова склоняемся и продолжаем работать… В отчаянии   Наташка Карандашова, у которой дед был нижнетагильским старообрядцем, начинает ныть, ругаться, проклинать погоду, судьбу и всю эту советскую систему.
   И тут раздается звонкий голос Лиды:
-Девчонки! Мы же – комсомольцы! Вспомните Павку Корчагина! Мы не должны унывать ни при каких условиях!»
- Конечно! А давайте песню сочиним! – подхватываю я и начинаю на какой-то мотивчик Окуджавы:
- У меня промокли все перчатки…
- А у меня  промок весь зад, - продолжает Ирка Логинова.
- А мы все рвемся-рвемся без оглядки….
- И для нас нет пути назад! – завершает куплет Лидка.
Приободренные, мы переключаем мозги на сочинительство новых куплетов, продолжая механически делать ставшую уже привычной работу…
- Девчонки, кровь из носу, но мы обязаны выполнить норму! – призывает Лида. И мы копаемся в борозде  аж дотемна.
  Встречаясь в столовке со старшекурсниками, мы видим, как они собираются стайками вокруг гитаристов, а именно – Толи Пшеничного, и поют «В деревне, где Ясна Поляна…» и «Ходит ГамлЕт с пистолетой…»
- Эх, счастливые! – думаем, но в душе уже осознаем, что мы тоже, слава те Господи, студенты, а потому – тоже ведь счастливые! Впереди – дружба, песни, веселые денечки, ну, и учеба, конечно! Зачем-то же нас понесло в этот УргУ! Кто-то, как Лида, мечтал стать учителем, кто-то хотел податься в журналисты, иные грезили наукой, а некие поставили себе целью стать писателями, памятуя о том, что классики русской литературы заканчивали, как правило, историко-филологические факультеты.

                Первый семестр, он трудный самый

  Но вот первый колхоз позади, и мы сидим в большой аудитории, где нам читают лекции столпы и корифеи уральской филологической школы – Иван Алексеевич Дергачев, Александр Константинович Матвеев, в просторечии – АКМ, Наум Лазаревич Лейдерман, Борис Федорович Закс, Валентин Блажес и другие педагоги.  Мы штудируем латынь, старославянский язык, читаем античную литературу, припадая к истокам европейской культуры, постигаем азы литературоведческого анализа. Нам всё ужасно нравится! 
  Но еще больше нам нравится то, как  эти блестящие ораторы, полубоги и почти актеры ведут занятия – стройно, логично, с юмором. Ах, сможем ли мы когда-нибудь дорасти до них?
  С Лидой я как-то быстро подружилась, и она пригласила в гости к себе домой – в небольшую комнату полуподвала  дома на улице Малышева , 19.
  Что и говорить, быт несколько казенный и малокомфортный, поскольку жилье было служебное: мама Лиды работала в располагавшемся там заведении уборщицей. Тот факт, что Лида, закончив к тому времени педучилище, поступила в университет, было для нее огромным счастьем и большой надеждой.  И Лида страстно желала получить  высшее образование,чтобы оправдать мамины ожидания.
  Первый семестр прошел в напряженной учебе: древние языки, новый для меня французский, античка и древнерусская, зарубежка… Всплеском эмоций явился  смотр самодеятельности первокурскников, где  от филологов блистал Юра Герцман, впоследствии  закончивший ЛГИТМИК по курсу кукольного театра (я рисовала ему потом  эскизы кукол) и уехавший в 70-х в Израиль.
  Саша Чепасов, прозванный Чепасиком, попытался на этом смотре  удивить публику исполнением на французском языке  тогдашнего шлягера Сержа Гейнсбура “Je t’aime…moi non plus”. Однако в песне нашего доморощенного  шансонье явно слышались отголоски Шувакиша, откуда Саша был родом. 
  В ноябре мы по зову сердца всем курсом явились на демонстрацию в честь Великого Октября. Мы -  уже сплоченный коллектив!
  Перед Новым 1969 годом в старом зале клуба УрГУ на ул. Куйбышева прошел новогодний вечер с танцами. Для нас, девочек, - почти что первый бал Наташи Ростовой!
  Все предметы первой сессии мы с Лидой сдали на «отлично». И в зимние каникулы наша 101 группа выехала на лыжную прогулку за город. Катанье с гор, буря эмоций, костер!

                Страдания лирических и иных  героев

  Во втором семестре помимо прослушивания лекций и посещения семинаров писали курсовые работы. Мне досталась тема «Эпический герой в эклогах и элегиях Сумарокова».  В библиотеке УрГУ сохранились издания 18 века, так что мне пришлось изрядное количество времени посидеть в читалке, чтобы досконально изучить все эти эклоги и элегии, проникнуться жизнью пастухов и пастушек, рассматривая  попутно и  картины блистательного Буше.  Ах! Изысканные чувства и возвышенный слог Сумарокова на фоне идиллических пейзажей  как-то не  совсем сочетались с  индустриальным, изрыгающим дымы из своих многочисленных труб Свердловском! Доведется ли нам   хоть когда-нибудь  окунуться в подобную идиллию и наяву увидеть Европу?
   Ну, да ладно… Идиллию на лоне природы придется творить самим.
  - Надо разнообразить подготовку к экзаменам, - предложила Лида в летнюю сессию. – Зачем всем нам читать одно и то же количество текстов? Разделим вопросы по русской литературе. Каждому из группы достанется часть, по которой он прочтет тексты и подготовит  ответы. Затем соберемся вместе и расскажем друг другу прочитанное.
  Прекрасная идея! За день до экзамена, в солнечный июньский денек, прихватив с собою книги, сели в трамвай и, доехав до парка им. Маяковского, уютно расположились на полянке. Картина Шишкина « Студенты в сосновом бору»! Красота! Девчонки с Петей Тулутовым сходили за пивом в ближайший ларек… Сессию сдали снова на пятерки. А потом -фольклорная практика.
  … Поезд движется на север Свердловской области. Мы едем в Кушву записывать фольклор рабочего города. Там, в двухэтажном деревянном здании школы – интерната нам предстоит  прожить почти месяц, наладить контакты с местным населением и «раскрутить» его таким образом, чтоб у него, населения, возникло желание поведать нам, юным филологам, всякие местные были-небылицы, байки, частушки, поговорки, сказки, городские романсы  и прочее творчество уральского рабочего люда.
  Надо сказать, повезло нашей группе! В том смысле, что мы оказались в цивилизованном городе, где есть куда пойти : по магазинам прогуляться, в киношку  завернуть…  А  других-то заслали в глухие деревни, где некоторые ушлые сокурсники, быстро усвоив местный говор, лихо сочиняли, лежа на печках,  так называемый "фольклор". Менее предприимчивые  общались со старушками  и старичками, и это, скажу я вам, благодатное занятие. Они охотно  делились с молодыми девушками воспоминаниями, рассказами и байками. Наконец-то нашлись внимательные слушатели!
  А в рабочем городке с его издержками цивилизации девушкам было куда труднее. Начнешь приставать со своими глупыми вопросами к рабочему человеку, а он возьми да и пойми тебя неправильно…Тут неровен час девушка может нарваться на  приключение… Тем более приключения нам устраивали  наши милые сокурсники Петя и Чепасик, которые  по ночам, замотавшись в простыни, выскакивали из соседней палаты и, изображая привидения, выплескивали на спящих девиц ведра холодной воды!
   Поэтому мы с Лидой спокойно гуляли, дышали воздухом, ходили в кино, посмотрев, между прочим, в местном кинотеатре «Бриллиантовую руку», премьера которой с большим аншлагом шла по стране.  Практика завершалась, надо было сдавать отчеты.
  - Что же нам делать? – говорю.
  - Спокойно, - отвечает Лида. – Идем в ДК!
Пришли мы туда и прямо к заведующему.
  - Мы - студенты-филологи из УрГУ, - представилась Лида и прямо так докладывает, что нам выпала особо важная миссия записать местный фольклор, а посему не разрешит ли заведующий  прийти на занятие хора ветеранов.
  - Конечно, с удовольствием, пожалуйста, приходите…
Надо ли  объяснять, что на другой день весь поющий и сияющий  цвет бабуль и старичков Кушвы, собравшийся в единый букет, быстренько и с превеликим удовольствием  выдал на-гора весь арсенал кушвинского народного творчества, который  не успел еще  подчистить в их памяти господин Альцгеймер! Мы с Лидой только успевали строчить в своих блокнотах.

        «Чудаки бегут на лингвистику»

   Второй курс начался с размежевания по специализациям. Как писал закончивший  наш курс, а позднее ВГИК,  поэт, писатель и кинорежиссер Володя Сутырин :
     Чудаки бегут на «Лингвистику»,
     Чудакам лингвистики хочется.
     В них латынь не отбила мистики
     Орфографии, графики…
Да, вот мы с Лидой и другими такими же чудаками ударились в лингвистику, чтобы изучать падежи, склонения, спряжения древнегреческого, польского, болгарского, чешского. Каждый язык – красивая и совершенная  система. Интересно было находить в них аналогии с родным русским.  И как потом прекрасно Лида читала на древнегреческом басни Эзопа! Ну, красиво же звучал этот язык, и прекрасно-стройны  были греки в их хламидах, запечатленные Лисиппом и другими выдающимися скульпторами. Картинки Акрополя и колонн Парфенона  тоже вдохновляли!
  Более того, мы с Лидой записались в Студенческое Научное общество и под руководством Людмилы Васильевны Доровских вместе с историками ринулись изучать загадки древних цивилизаций и языков. Лида занялась хеттами, я – этрусками. Перелопатили кучу литературы, чтобы сделать доклады и написать рефераты.
   С Иринкой же Логиновой, с которой мы дружили с колхоза и которая выбрала специализацию «русская классическая литература»,  мы целыми часами в библиотеке переписывали от руки стихи Цветаевой и Ахматовой, не издаваемые в те времена. Грезили о высокой любви!
  Состав нашей лингвистической группы  был замечателен тем, что здесь собрались девчонки, не равнодушные к пению. Оно и понятно: люди, любящие языки, способны и к музыке. Валя Попова и Таня Солдатенко, да и я в некоторой степени, играли на гитарах, поэтому частенько после занятий, ближе к вечеру, мы закрывались в 93-й аудитории, которой ныне уже нет (там кафедра), и пели модные в те годы песни бардов. Валя Попова выступала просветителем, а Лида Горбунова была, можно сказать, заводилой в этом вопросе. Она всей душой поддерживала наши посиделки и даже не возражала, если кто-то бегал в ЦГ за бутылочкой винца. Лида же была комсоргом курса, однако  ничто человеческое комсоргам чуждо не было!

                «Как отблески заката костер меж сосен пляшет…»

   После второго курса Лида организовала лингвистам отдых в спортлагере УрГУ. Мне, занимавшейся в лыжной секции, это было положено по определению, дабы продолжать тренировки, но девчонки-то… Почти все ходили на физкультуру в подготовительную группу, в том числе и сама Лида. Однако она выбила путевок восемь, и мы намылились ехать.
  - Слушай, - говорит мне, - а давай придумаем  такое, чтоб нас, филологов, зауважали. Надо показать себя во всей красе.
  Собрались мы, и решили сшить всем одинаковые клёши из белого льна.
 - Ты, Томка, рисуй срочно эмблемы вроде лейблов, мы их на штаны нашьем.
Ну, думаю, эмблемы и лейблы  мне рисовать не впервой.
   Изладила. Девчонки нашили их на штаны, где у нормальных джинсов находится задний карман, и в прекрасный июльский день с гитарами и рюкзачками  устроились в одном из автобусов, отправлявших студентов в спортлагерь.  По дороге, конечно же, пели. Приехав  в лес под Двуреченском, продолжили пение в то время, пока другие ставили палатки. Сидим себе на рюкзачках в белых клёшах, волосики с начёсом, глазки подрисованы, реснички подкрашены, бренчим на гитарках… Прямо  Рио-де-Жанейро!
  - Что вы тут концерт устроили? – пеняли нам тренеры. – Кто вам палатки ставить будет?
  - Вот мальчики-физики и поставят, - парировала Лида.
  - Поставим, поставим! – с радостью согласились парни. В этот момент, мне показалось, что всё остальное девчачье общество физичек и математичек, одетых в обыкновенные «треники», нас глухо возненавидело.
   В общем, началась у нас дружба с соседями-физиками. Они были по преимуществу легкоатлетами, поэтому по утрам  бегали кроссы по 8-10 километров. Лыжникам, то есть из нас – только мне, приходилось бегать вместе с ними. По вечерам в лагере были танцы, и опять же – с кем танцевать, если не с соседями? Как-то слышим, доносится из их палатки гитарный перезвон. Оказалось, там тоже были гитаристы. Скоро мы начали по ночам, с особой осторожностью, чтобы не спугнуть дежурных по лагерю, выбираться всей компанией  в лес, разводить там костер и петь.
  - Смотрите у меня, чтобы ни одна из вас  ни с кем по кустам не шастала! – наставляла нас Лида и зорко следила за нами, как мать родная.
   Днем кто-нибудь из мальчишек ходил в Двуреченск и приносил трехлитровую бутыль вина на всю компанию. После ночных бдений у костра бегать кроссы всем стало тяжело. Понемногу ряды спортсменов начали редеть…
  - И на фиг тебе эта беготня? – говорила  мне белокурая и белокожая Таня Поздеева, - пойдем лучше позагораем!
  Загорали-загорали среди сосенок невдалеке от реки, и тут вырос, словно из-под земли, тренер:
  - Как не стыдно волынить и пропускать тренировки?
Мне, конечно, было неловко, а Тане-то что? Она - отдыхающий субъект.
  - Имею законное право, - говорит.
   Пока  отшучивались и препирались, солнце жгло нещадно, и наша Татьяна превратилась в вареного рака. Узрев такое несчастье, соседи- мальчики с удовольствием сбегали в город за сметаной, чтобы собственноручно смазывать больную и лечить ее от ожогов.
  Как-то ближе к концу смены Лида мне говорит:
  - Тут один мальчик , но не из нашей компании, приглашает тебя  покататься на лодке и попеть… Так уж иди!
Я подумала:
 - Ну, Горбунова-молодчина! Заработала себе авторитет - всех пацанов  построила!
 
      Северно-русская топонимическая экспедиция

…После спортлагеря  некоторые лингвисты, готовившие под руководством А.К.Матвеева курсовые, отправились в Севернорусскую топонимическую экспедицию, чтобы на территории Архангельской области записывать топонимы. Экспедиция существовала к тому времени уже много лет, студенты ежегодно выезжали в «поле», была составлена огромная картотека названий географических объектов. Матвеев особенно интересовался субстратными топонимами, сохранившимися с тех далеких времен, когда на территории так называемого Русского Севера Европейской части России жило иное население, по мнению нашего профессора, финно-угорского происхождения. 
   Состав группы был небольшим -6-8 человек. Ехали сначала на поезде до Котласа, потом до станции с интересным названием Шангалы, которое сразу связалось в сознании с легендарной  индийской Шамбалой, затем – на реку Устью.
   Конкретно нашей  с Лидой подгруппе, состоявшей из двух человек, предстояло пройти пешком и проехать на попутках десятки километров вдоль реки Устья и зафиксировать, беседуя со старожилами, все топонимы, вплоть до названий самых мелких ручейков и урочищ. Надо было составить картотеку, соответствующую  всем научным требованиям.
  Для того чтобы правильно записать топоним, надо точно определить его местонахождение. Например, запись типа  л. п. р. Устья, 5 км к ю-з. от д.Строевская, означает: левый приток реки Устья в пяти километрах к юго-западу от деревни Строевская. Естественно, нужна карта. Но в 70-е годы  двадцатого века Гугла или Яндекса с их спутниковыми картами не существовало, подробных карт было крайне мало. Поэтому карту я скопировала у Матвеева  в универе заранее. По сути, это была рисованная схема с нанесенными согласно масштабу топографическими объектами.
   Изучив предстоящий маршрут, мы с Лидой распланировали время пребывания в каждой деревне и совершали пешие переходы из деревни в деревню вдоль лесной опушки, иногда шли по проезжей дороге. Случалось, нас подбрасывали попутки.
 … Идем однажды вдоль леса, а земляники – не меряно! Вспомнили, как мы в спортлагере шли по земляничным полянам в гости к девчонкам-биологам на биостанцию…Часа три шли, объедаясь ягодами…
    Ну, и на этот раз  решили побродить по лесу. Зашли вглубь. А там еще и голубика!  Никогда в жизни мы не видели такого обилия ягод! Увлеклись да и не заметили, как заблудились. Кругом- бурелом.  Куда идти? Испугались, конечно! Картина маслом: сидим в лесной чаще где-то на Севере, один Бог знает, как отсюда выбраться! (Кстати сказать, через 8 месяцев, зимой, на той же Устье  нас с Юрием Брилем чуть не замела метель, когда мы оказались посреди поля, потеряв ориентиры.)
  - Давай, Томка, думать, - говорит Лида.
  - Давай, - говорю. – Доставай  карту… Шли на запад, повернули на юг…Значит, обратно надо двигать к северу… Блин, компаса нет… Но ничего… Ветки у деревьев растут больше и гуще с южной стороны… Пойдем в том направлении, где у деревьев меньше веток…
   В общем, продирались сквозь бурелом и чащу несколько часов, пока не вышли к деревне. Но, как оказалось, не той, куда держали путь… Главное – вышли к людям! Ура! Бог, значит, есть! (Зимой вот мужик откуда ни возьмись на лошади появился и довез до деревни.)
  Как проходил процесс работы?  Приходим в деревню, ищем, у кого бы остановиться на ночлег или временное жилье. Обычно советуют пожить у одиноких бабушек. Старушки эти приветливы, словоохотливы, рады гостям и готовы кормить-поить. Днем мы обычно проводили опросы и записывали данные в блокноты, а по вечерам заполняли карточки.
    Конечно, мы в долгу перед бабулями не оставались: помогали по хозяйству, немного приплачивали, хотя далеко не все из них принимали деньги.
   В памяти осталось северное  гостеприимство - угощали бабули  нас от всей души и кормили деревенским творожком, густой сметаной, молоком и своим свежеиспеченным хлебом так щедро, что к концу эпопеи щеки на наших мордяках стали подпирать глаза, попы еще более округлились, а движения приобрели плавность. Ко всем прелестям кормежки добавлялся ночной сон на сеновале, где, постелив матрас, мы спали прямо в «трениках», как говорят ныне. Ну, прямо луноликие красотки из восточных сказок...
   Потому нас чуть не сосватали там, на Северах. А дело было так: приходим  на хуторок (деревни  практически не осталось). Добротный большой дом, с подклетью для скота, постройки, погреб. Длинный и широкий огородище, в конце которого, у самой реки – банька. В другую сторону от дома – сад и пасека. Хозяева - довольно молодые еще мужчина и женщина- с удовольствием приняли нас  с Лидой и, поскольку была суббота, собрались топить баню.
  - Давайте мы вам воды натаскаем, - предложили мы. Управляться с коромыслами мы уже научились и в момент ока наполнили  бачки в баньке. Хозяева затопили печь и между делами налили нам миску меда, вручили ложки:
  -Хлебайте, девки, мед!
  - Что вы! Так много!
  - Да куда нам его девать-то? Двенадцать ведер надысь накачали!
Поговорили о том, о сем. Про названия поспрашивали…Баня  меж тем истопилась.
  - Вы, девки, картошки не нажарите, пока мы моемся? – спрашивают.
  - Да легко! – отвечаем.
  - В голбец слазайте да сала достаньте…
  - Не беспокойтесь, все сделаем!
Приготовили, сами после хозяев быстренько вымылись, потом сели за стол.
Налили они нам по рюмочке. Как тут откажешься? Не поймут…
Наутро позавтракали. Хозяева смотрят на нас:
  -Эх, хорошие вы девчата! Оставайтесь-ка у нас насовсем, а то скучно нам. Сыновья вот из армии вернутся, поженим вас и заживем ладненько! Тут хозяйка достала из комода бережно хранимые фотографии своих сыночков-погодков и  начала рекламировать их достоинства: мол, робята крепкие, здоровые, умные да "работяшшие"!
  -Верим-верим, - говорим мы с Лидой, - да только учиться нам надо, в Свердловск возвращаться!
  - Нет, мы ведь серьезно с мужем подумали про вас  ночью. Ведь девки-то больно вы  справные да расторопные.
  - Спасибо, конечно, огромное за вашу похвалу, но никак мы не можем остаться…

         Веселая жизнь третьекурсников

  На третьем курсе многие девочки-филологини  как-то разом начали выскакивать замуж. Смотрим, одна, другая…Оказывается, не все наукой-то занимаются! Люди жизнь устраивают, а мы все по лесам шастаем да хеттов с этрусками изучаем!
  И стали мы не только песни петь, закрывшись в аудиториях, но и на танцы ходить к тем же физикам, где в новом зале здания на ул. Куйбышева частенько играл ансамбль «Биос». Ходили на танцы также в УПИ.
  Осенью 1970 года УрГУ праздновал пятидесятилетие своего основания. Предполагались грандиозные торжества: заседания и мероприятия на кафедрах и факультетах, студенческий танцевальный вечер в ДК Лаврова. А  также  юбилейный вечер с большим концертом в крупнейшем по тем временам  в городе Свердловске  киноконцертном театре «Космос».
  Лида как комсорг курса достала энное количество пригласительных билетов в «Космос» и раздала по группам.  Билеты расхватали, у нас  остался только один, а  желающих, включая нас самих, еще было как минимум трое.
  - Придется мне билетики-то нарисовать, - решила я.
До концерта оставалось часа четыре.
  - Успею! – подумала я и принялась изучать билет:
  - Печать неважная, шрифт нечеткий, изделие местного производства, вышло из типолаборатории УрГУ… Так, разводим тушь водичкой до получения неяркого тона…Вырезаем из гладкого ватмана нужный формат, размечаем шрифт на обложке, чертим линии внутри… В общем, ничего особо сложного! Не « Мона Лиза», чай!
  Через пару часов пара билетов была готова. Оставалось естественно и непринужденно пройти контроль при входе. Вся фишка и заключалась в том, сумеем ли мы преодолеть это препятствие!  Что там какой-то концерт! А то мы концертов не видали? Главное – посмеяться над  собой и своей ловкостью.
  Далее – новогодние вечера, капустники… Учеба и наука отошли на второй план, однако в сессию пришлось поднапрячься, чтобы таки не уронить собственное достоинство. Первые два курса сдавали на пятерки, было бы неуважением к самим себе заиметь «хвосты».
  На третьем же курсе зимой я снова ездила на Север, на ту же Устью, только на другой отрезок вдоль по течению. Лиды со мной не было, поэтому это другая история…

                Жизнь только начинается!
 
  Потом были еще экспедиции, новые походы и приключения, но Лида больше  с нами на Север не ездила. На четвертом курсе еще больше девчонок повыходило замуж, многие стали серьезнее относиться к учебе, понимая, что надо обретать специальность, чтобы жить в этом непростом мире.
  Были практики: музейная, школьная…Часть лингвистов, в том числе и я, работали летом 1972 года в Питере, в Институте русского языка, над картотекой большого  17-томного Словаря русского языка.
  Пятый курс запомнился тем, что осенью нас бросили на спасение урожая картошки сначала в Красноуфимский район, в наше излюбленное Приданниково. Затем – в Ирбитский район, в село Юдино, где мы неделю провалялись на печке в хозяйской избе, болея за наших хоккеистов в серии матчей с канадцами. Нам сильно нравился Фил Эспозито. Не столько он сам, сколько его красивая фамилия… Попытались было выйти в поле, но снег засыпал картошку полностью, копалки пройти не могли. Поэтому колхозное началь-ство плюнуло на всю эту авантюру и отправило студентов, то бишь нас, обратно в Свердловск.
  Новогодние вечера отпраздновали в разных местах: в универе, в УПИ, в частных компаниях, в общаге,- сдали последнюю в жизни сессию, заработав повышенную стипу.
  Экзамен по теории литературы мы, лингвисты, сдавали на квартире у профессора Виолы Эйдиновой. Она немного приболела и попросила нас  прийти к ней домой. И мы с Лидой, да и не только мы, почти все получили пятаки. Атмосфера  располагала!
 Последний звонок  отмечали в самой большой аудитории. За длинными столами сидели Матвеев, Паверман, Субботин, другие педагоги, пили с нами вино, закусывали…После чего декан Субботин пригласил нас к себе домой, куда компания из 10 человек направилась, прихватив 9 бутылок венгерского «Токая». Александр Сергеевич Субботин в то время был в разводе, жил в маленькой однокомнатной хрущевке с двумя табуретками, одной вилкой на кухне и стеллажами книг, расположенными шпалерами по периметру комнаты.
  - Сейчас я вам буду читать Северянина! – восторженно восклицал Субботин.- На лекциях вы такого не слышали!
  И он читал упоённо, и  так же упоённо мы слушали, предварительно опустошив на крохотной кухоньке те самые «Токаи».
  Второй семестр – преддипломная подготовка и написание дипломов.
После защиты Лида мне сказала:
  - Гордись! Вы с Юрой и я попали в число шестерых, которые защитили на «отлично».
  Конечно, приятно, когда за труды воздается сторицей, но меня волновали тогда  уже другие проблемы, поскольку мы с Юрой Литвиненко за два месяца до защиты поженились…
  А для Лиды отличная учеба всегда была целью номер один. Она все на свете  любила делать отлично и вкладывать в любое дело весь пыл своего яркого самобытного темперамента. Главное, она была большим оптимистом со стойким характером  и буквально внедряла этот свой восторг перед жизнью в своих друзей, близких и многочисленных благодарных учеников.
   И она добилась реализации своей мечты - стала педагогом высочайшей квалификации, о чем с гордостью рассказывала  при встречах и по телефону.
Ее старшая дочь Юля  также закончила филфак УрГУ, растит сына, а младшая Ольга получила в Голландии диплом режиссера - хореографа и работает в Москве. Лида с мужем Сергеем путешествовали по Европе, побывала  и в Голландии  в гостях  у Оли.
  -Девчонки! Жизнь только начинается! Теперь мы можем свободно ездить по всему миру! – с восторгом говорила Лида, показывая фотографии во время нашей встрече в универе в памятный вечер 90-летия в 2010 году. А через три года ее не стало.
  Светлая память тебе, Лида!

                14-15 апреля 2015г.