(фольклор)
В советское время случалось мне слышать много историй в народном предании, была и такая: "О сиротке".
Ходила по станции сиротка. Не важно по какой. Сколько их этих станций при наших просторах. В стародавние времена, по железной дороге христа-ради путешествовать было много легче, и перемещались по ней кроме пассажиров тени. Где занедорого на ночном полустаночке проводника упросят в вагон пустить в тамбуре постоять, где сами скользнут незаметно, где на товарняк залезут. И так от станции к станции. На ходу же не ссадишь. Хотя на дороге бывало всякое.
* * *
Ушёл поезд от станции, остались торговка, которая никуда не едет, и девочка, которую не пустили. Села торговка на своё ведро ждать следующий пассажирский, а та рядом стоит, идти ей некуда и прогонять её на пустом месте вроде права нет. Захотела баба есть и не могла не дать ей кусочек. А раз та рядом притулилась, она стала девочку пытать: кто такая, да куда едешь?
Было - не было, возможно родилась эта история и так.
Жила-была простая семья, да не ладная, вот и выпал птенец под железные колёса.
Можно было бы сказать рабочая семья, да работала только мамка. Так получилось, что после войны ехала она в поезде разыскивать родственников от разорённых войной мест куда подальше. Была приличная себе чистенькая барышня, одета хорошо и при добротных вещах. Присмотрели её дорожные воры и ночкой тёмной стали угрожать, да тянуть из-под неё багаж. Народ, что рядом, спит, конешно, сколько сил хватат, чем больше шум - тем громче храп.
На счастье ей возвращались в том же вагоне с фронта друзья-матросы. Увидели они несправедливость, да ещё так оказалось, один из них к барышне сам присматривался. А раз поднялся в ночи шумок, спрыгнули матросики с полок и за барышню заступились. Воров поначалу связали и в тамбур вывели. Могли бока наломать, да не те это были люди, чтобы связанных бить. Опять же воевавшие, так они их с поезда на ходу спустили.
Едут дальше. Тут матрос барышне раскрылся, глянулась будто она ему, с собой позвал. Барышня согласилась, что при её обстоятельствах не мудрено, и вместе на его станции вышли. Был не город - не деревня - так, предместье Колотилово. Дом его родительский там ждал. Полюбила она своего героя и ребёночек у них сразу родился, вот эта самая девочка. Что бы не жить? Да любила без меры и всё прощала, мужиков то после войны на всех не хватало. Он и начал баловаться. Всё дружки да подружки. Водочку хорошо пил, а возражать начала - бил, и не пить уже не мог. Одна тянула семью, как могла, и надорвалась. Тонкая косточка была.
И осталась девочка-сиротка без матери горе мыкать. Отец за голову не взялся, не кормит, а когда пьян из дому девочку гонит. Свадьбы то у них не было, без свадьбы барышня со своим спасителем согласилась жить, одно за другое и к тому привело. Вот ещё, отказался он девочку своею признать – рано родилась. Потом допился и буйствовать взялся. Соседи боялись, что всех спалит, милицию вызывали не раз, да что толку - дурак совсем стал.
Приходит раз участковый по вызову, дом заперт. Стучит - не открывают. В окна заглядывает и видит: тот прямо в доме вешаться удумал. Только милиционер собрался дверь выламывать – подходит с улицы девочка и говорит: Подождите дяденька-милиционер, он ещё не всё ...
И вот, как мне люди говорили, милиционер – а тоже умилился и дверь ломать не стал.
Хозяйство осталось никакое. Всё что требовалось – давно не делалось, все что можно - папка пропил. На дом никто не покусился, но поднять его по силам ли ребёнку, и попала сиротка на эту самую дорогу.