Тропа печали
Я там, где ни пространства,
Ни времени быть не может вдруг...
Бесплотный, потерянный
В водоворотах безумия...
Esoteric, “Secret Of the Secret”
Путь проходил не просто... Но какую-то дорогу они смогли найти.
Сознание подавляло окружающее враждебное пространство, что вытягивало мысли. Впереди стелился лишь старый разбитый тракт, проложенный в незапамятные времена. Иногда казалось, что он обманывает и петляет, чтобы похоронить своих путников в глубине лесной бездны. Со всех сторон сжимали стены неприступного леса, пропитанного холодом и сыростью, полного таинственных звуков и власти.
Эти растрескавшиеся плиты, сквозь которые прорывалась трава, владели гипнотическим эффектом. Не хотелось отрывать уставших глаз от глубоких щелей, засыпанных песком, сквозь которые порой росли деревья. Сколько лет эта дорога еще простоит, прежде чем ее поглотит неумолимое время?
Серин и Майя ни о чем почти не разговаривали в пути. Они не знали того, что может их объединять, и не находили друг в друге общего. Недоверие пронзало их сущность, им не хотелось раскрывать сокровенных тайн души. Но хотя не проявляли прямой враждебности друг к другу, не могли спустить глаз.
Вечерами они сидели вместе перед небольшим костром, который иногда осмеливались зажечь. Тишина и безмолвие топила их, никто не осмеливался нарушить пустоту. И бесплотная темнота была материальнее всего мира.
Майя слышала иногда ее голос, что был почти неощутимым хриплым шепотом, свойственным только смерти. Но может, это голос разума, что начинал в ней пробуждаться впервые за много лет. О чем говорит этот голос, она не понимала, это было на недоступном для ее восприятия языке. Но эти слова влияли на поступки в жизни, ей казалось иногда.
;;;
Мальчик лежит на камнях в каком-то мусоре, одетый в одни лохмотья. Он лежит, кажется, что спит, но его руки дергаются, а лицо застилает мучительная гримаса. Ему сняться кошмары и его беззащитное тело лижет безжалостный уличный холод. Как огромен этот город. Неужели нигде не будет уголка, где он найдет хоть капельку тепла? Где тот мир, в котором он мог иметь свой дом.
В небе светит полная луна. Огромная полная луна. Она застилает собой половину неба. Здесь она всевластная повелительница. И этот холод и тьма, что рождают ее лучи, касаются всякой души, готовые позвать за собой в небытие всякого, кто оступится.
Но улицы этого огромного города не пусты. По ним кто-то идет, и идет он прямо туда, где спрятался маленький хрупкий мальчик. И он его видит, наклоняется над мальчишкой и смотрит в него. Лунные лучи освещают его контур серебряным сиянием. И, кажется, что эта черная тень выпивает жизнь.
Мальчишка дергается, видимо, во сне от кого-то убегает. И нестерпимая мука искажает детское лицо. И вот снова наступает ужасный день, когда он просыпается. Он сожалеет о том, что не умер ночью. Но если он снова стоит на каменной мостовой, значит, будет бороться за свою никчемную жизнь.
;;;
...Могут ли старые дороги привести в древние города, что волею судьбы существуют до сих пор? Возможно, ли отдать лесу душу, чтобы слиться с ним навсегда, чтобы блуждать в потемках вечно, не ведая смерти, не чувствуя тревог и печалей?
Недоедание, постоянная тревога, твердая неровная постель оставили лишь ожидание в сердцах... Ожидание. Они не знали, чего ждали. Быть может, того, что однажды все закончится.
Хотя была весна, и ее власть распространилась на весь мир, там, где они шли, не было солнца, не было цветов, не было ярких существ, что зовутся бабочками. Не было стрекочущих насекомых. Только сырость и гниль... И блеклые туманы, что рождались по вечерам и исчезали по утрам.
Маскировались Майя и Серин осторожно, но с каждым днем это казалось все более бессмысленным. Единственными нарушителями их уединения были только летающие твари высоко в небесах, которые не были похожи на живых. Серые кости, покрытые остатками кожи. Но путников они не замечали, будто те были призраками. А потом и те исчезли.
Каждый день был для Майи и Серина словно приговор, и они заставляли себя идти по потерянному разрушенному временем пути. Серин был почти уверен, что людей здесь не было ни одно столетие. Он пробовал залезть на дерево, чтобы с верхушки высмотреть далекие поселения, но он ничего не увидел. Сплошная зелень.
Последние дни их странного пути начинались вполне обыденно, и не сулили ничего плохого или хорошего.
;;;
Майя долго не хотела просыпаться серым прохладным утром. Она еле поднялась и чувствовала себя смертельно уставшей. Наскоро перекусив, чем было, она и Серин пошли дальше. Что-то сверлило сердце, как предчувствие скорой смерти.
Ближе к полудню настроение леса изменилось. Слабые туманы, что неровными прядями застыли в воздухе и тянулись со всех сторон, не развеялись с пришествием дня. Умиротворяющий дурман приглушал усталость, подавлял тревогу. Пейзажи стерлись, они были, как картины, расплывчатые и нереальные, фантазии безумного художника.
Но между деревьями отчетливо проступала тропа, словно зловещее приглашение.
Майя обогнала Серина. Она и сама не заметила, что вышла вперед. Вялые разговоры, что пытались поддерживать, постепенно заглохли. Несмотря на полдень, впереди сгущался лишь мрак. Деревья становились все выше, а их ветви поглощали солнечный свет.
Настали темные сумерки. Ни Майя, ни ее спутник не отметили, что их фигуры не отбрасывают тени. Но чувства Серина не могли обмануть, и они вопили от того, что он чувствовал в воздухе, земле, капельках тумана. От того, что понимал, что мир нереален. Но боялся что-то сказать вслух.
Серин видел впереди себя лишь дорогу и смутный силуэт Майи. Он знал, что сможет предотвратить нападение со спины. Но что творилось впереди? Что Майя видит, какие ужасы ей являет измененное пространство.
Под ногами хрустели камешки, словно их насыпали недавно. Нужно лишь ждать.
;;;
Майя потеряла счет времени. В полной тишине она шла вперед, погрузившись в свои мысли, видя, как тропа все петляет перед глазами. Иногда казалось, что она ходит по одним и тем же местам, только бесконечное число раз. Но Серин ничего не говорит, не окликает и не нагоняет. Даже не слышно шагов за спиной. Чувство одиночества, о котором она немного призабыла, вернулось. Не было страшно, была лишь обреченность.
Из серого тумана, разлившегося вокруг, стали проступать лица. Сразу они были как неясные тени, потом в них проявились более четкие узнаваемые черты. Умершие, потерянные люди, которые по-настоящему любили ее, и которых было очень больно потерять. Они смотрят, ничего не говорят, но все отражено во взгляде. Они скучают по ней, зовут ее, ищут. Да, они – это тени, воспоминания... Странно встретить их именно здесь, в таком мрачном месте.
Майя не заметила, как оказалась среди темноты и тумана совершенно одна.
Их было очень много. Родные люди, что любили ее когда-то, до сих пор ждали где-то там, где человек может быть счастливее. И Майя видела их силуэты, словно вырванные из далеких снов. Они прощались с ней, подняв руку вверх. Все здесь: мама, папа, бабушка, брат... Но здесь был и кто-то еще... Их Майя никогда не знала, но они тоже ждали. Их сотканные из тумана фигуры.
Надо сойти с дорожки, подойти, тогда все будут вместе. Майя, ее родители и все остальные.
;;;
Странно переливаются в траве лучи лунного света. Красиво и зловеще... Даже когда Майя остановилась, Серин не нагнал ее.
Усталость медленно неподъемным грузом наваливается на нее, потопляя в сладостной истоме мысли. Тело начинает тяжелеть, клонить к земле. Глаза начинают медленно слипаться. Никто не пройдет тропу Печали. Ах, как хочется отдаться своим мыслям, прилечь и отдохнуть. Отдаться размышлениям о судьбе и бесконечности. И пусть вечная грусть терзает душу. Неужели, так много тех, кто ждал ее и любил?
Печаль веет от многих погибших здесь. Даже светлым ясным днем здесь всегда темно. Тропа Печали вытягивала разум. Трудно противиться ее действию. Древнее проклятие, наложенное неизвестно кем до сих пор сильно. Или проклятье, рожденное проклятым миром здесь и сейчас...
Майя сошла с тропы, чтобы дотянуться до призраков, но все они истаивали, стоило лишь протянуть к ним руку. Потом, не выдержав дурманящего желания, она села и прижалась к стволу дерева. Холодно почему-то, и немного страшно. Но это не пронизывающий ужас. Это страх, смешанный одновременно со спокойствием и равнодушием к собственной судьбе. Здесь никого, кроме нее, нет...
Может, вся предыдущая жизнь приснилась ей? А она всегда сидела в этом месте, прислонившись к дереву, в дреме? Зачем тогда воспоминания, миражи некой жизни, никогда не принадлежавшей ей? Зачем, если это все никогда не существовало...?
«Обернись... Есть древний путь, который пройти не всем... Вступи на него...»
Что-то Майю прервало от размышлений. Медленно, сопротивляясь неодолимо влекущей к земле силе, она поднялась. Глаза ее все еще были закрыты, но приложив усилие воли, она их приоткрыла. Лес. Везде лес. Где тропа?
В сердце ее стала закрадываться растерянность. А потом паника и ужас перед тем, что она сделала. Что... Что с ней случилось? Как она могла так просто поддаться этому наваждению, что так сладостно опутало ее душу. Что теперь делать? Куда теперь идти? И тело стало пробирать мелкая дрожь. Куда идти в этом вечном океане тумана?
И тут она услышала... Нет, не пришло ее время.
«Иди туда, где сверкают яркие огни...»
Над лесом еле-еле видно слабое светлое зарево, словно бы солнце изо всех сил пыталось пробиться сквозь тучи и ветки.
Майя долго плутала впотьмах, пока все-таки не нашла дорогу. Дальше она шла по ней, уяснив, что самой большой опасностью для нее была она сама. Она не знала, что будет делать, когда выберется, и не сомневалась, что получится. Смутные образы все еще тревожили рассудок, наполненные печалью, усталостью, зовущие, влекущие... Но она старалась их не трогать и не смотреть.
Закутавшись в старую много раз перестиранную одежду, Майя упорно шла вперед.
;;;
Серин так и не смог избавиться от тревожных мыслей. Он шел за Майей, но ее силуэт перед глазами исчез где-то в глубине тумана. Чувствуя тревогу, он попробовал тихонечко позвать, хотя совсем не хотелось нарушать мнимое спокойствие.
- Майя? Ты меня слышишь?
В ответ тишина. Он здесь совершенно один, не остается сомнений.
Колыхающиеся серые пейзажи, что начинают красть мысли. Неясная печаль и апатия разлились по всему телу. Туман. Этот тяжкий туман рождал смутные образы. Серин вспомнил давнее сновидение, в котором ходил один по болотам. А может это происходит сейчас...
Сон и реальность стали одним целым. Бесконечный океан подавлял волю желанием лечь на землю и уснуть. Как хотелось умереть...
Но он здесь не один. Здесь такие же мертвецы, что вырастали из пустоты. Лица растворялись в глубине. Они их почти не видел. Может, они знакомы, может, нет. Их фигуры, тела были неосязаемы, расплывчаты... Они куда-то идут. И он меж ними, как потерянная душа...
Не говорить, нельзя говорить с ними, так они не могут причинить зла. Но слышны их голоса... Смех... Слезы... не разобрать слов... Все равно.
Возвышались темные деревья, но под ногами была грязь. Камни белыми костями усыпали всю дорогу.
Серин не знал, куда и зачем шел. Он просто двигался среди силуэтов, ничего не чувствуя. И даже не удивился, когда появилась Она. Она плыла между деревьями, почти не касаясь земли. На ней были белоснежные развевающиеся одежды и такие же волосы. Ее лицо было лицом незнакомой прекрасной девушки.
Она была ангел. Серин это знал... знал. Куда она шла? Шаги были неслышны. Шелест одежды неслышен. Она была нечто нереальное. В этом месте ее быть не должно.
Серин последовал за ней.
Выйдя на высокий холм, девушка исчезла. Поднявшись туда, Серин увидел на широкой прогалине утопленный в грязи полуразрушенный храм в таинственном городе мертвых. Это было древнее строение. Обрушенные стены... Зубья обваленных куполов... Старая престарая церковь, возможно. Чувствовалась сверхъестественная жизнь, и одновременно оно было мертво.
Осколок кувшина у основания здания. Обычная черепушка с рваными краями, что лежала среди жутких руин. Его единственная цель: зайти внутрь здания. Может, это место рядом, но может оно очень далеко, и тогда ему не суждено оттуда выбраться. Что... Что там?
Что ему хотел сказать угаснувший призрак? Он хотел позвать ее, протянуть руку, но она была далеко, так как давно исчезла в тумане. Девушка-ангел среди мертвецов и темноты, рожденная там, где ее быть не должно.
Серин понял, что которую минуту стоит на дороге. Просто стоит... Сознание еще было под влиянием сладкого наркотика, разлитого в воздухе.
- Будь все проклято здесь!
Серин замолчал. Туман ничего не ответил ему. Незачем проклинать это место, потому что оно и так уже проклято. Серин попытался сбросить путы, но его так и не покинуло ощущение присутствия первородного зла, порожденного иным сознанием. Может, непредумышленно... Что-то произошло, очень страшное, отчего все здесь дарит мнимый покой. Ложное просветление чувствуется везде, где мучительно погибло множество людей.
Серин был уверен, что чудовищ здесь никогда не было. Все захватила другая сила, более таинственного происхождения.
Несколько секунд прошло. Спокойно впереди него идет Майя по разрушенной дороге. Где-то позади их тают туманы, а сквозь ветви деревьев пробивается шаловливое солнышко. Неужели это все было сном? Сном, который он увидел прямо на этом пути.
Майя, обернувшись, вдруг схватила Серина за руку. Ее лицо было бледным и испуганным:
- Ты это видел?
И смотря в ее глаза, он нашел в них отражение собственного ужаса.