Последнее столетие показало истинность этого положения и подтвердило необходимость сознательного начала, где стихийность – это не только слепое развертывание противоречий, но и медленная гибель общества и угасание его сознания. Отсюда и сама необходимость сознательного отношения к истории и обществу. Мы опускаемся не ниже, а, напротив, поднялись на более высокую ступень, преодолев социалистический этап как политического, авторитарного движения. Но одно дело – реальное развитие общества, другое – осознание этого развития. Мы же имеем дело с таким обстоятельством, когда не исследовано и отброшено это реальное развитие общества и его сознание, в силу чего мы и оказались в пустоте, которую мы и пытаемся восполнять западной идеологией, лживой по отношению к нам. И реальное положение вещей состоит в следующем.
Из социализма вышли люди, которые сформировались и развивались в этом обществе. Я в своих работах показал, как социализм их формировал в течение более чем семидесяти лет и чему их упорно учил. И думать, что усвоенное за семьдесят лет не закрепилось и может быть так просто отброшено – это наша самая большая ошибка, в которой мы стремления индивидов путаем с развитием общества. Индивиды могут стремиться к чему угодно, если они получили свободу, они могут и побивать друга, и поддерживать, они могут стать и нищими, и миллионерами. Но все это не значит, что здесь мы имеем дело с общественными законами. Это соответствует только периоду распада и будет преодолено, когда назреет необходимость общественного развития.
Общество имеет свою экономическую основу и политическую структуру, чтобы развиваться как общество. А если названная основа разлагается, значит, обществу приходит конец. И мысль о том, что это общество могло быть перестроено по западным стандартам, по самой своей сути была неверной. Распад социализма есть и распад и политического, и общественного сознания социализма, его идеологии. Здесь мы имеем дело с людьми, разъединенными и разобщенными распадом, и с сознанием этих людей – с индивидуальным сознанием. В процессе распада этой системы люди потеряли интерес к собственной истории именно как люди (история сохраняется не в сознании индивидов, а в сознании общества, историческое сознание существует в памяти народа и передается из поколения в поколение в культурных традициях каждого народа) , раз она официально была признана «роковой ошибкой истории». И это «роковая ошибка» было связана только с сознанием индивида и разрушением общественного сознания. Отсюда они и не знают свое происхождение. И сознание этих изолированных и отчужденных людей, усвоивших западные устремления и стандарты, и поднято на уровень общественного сознания, хотя, как мы видели, общественное сознание распалось как результат распада социалистической организации. Здесь все было направлено на то, чтобы разрушить все общественные, политические и идеологические устои социализма.
Не все здесь сразу настроились против социализма, но постепенно многие, усвоив западную идеологию. Все здесь перемешалось так, что никто не знал, что произошло. Свои «корни» стали искать люди. Другие излагали их «генеологию», родословную. Оцените же, философы, только недавно отстаивавшие марксизм, вдруг стали его поносить, и на этом зарабатывали авторитет и социальное положение. А партийная номенклатура и армия чиновников, грудью стоявших за Советский Союз, столь же быстро переметнулись на сторону рынка. Это было уникальным и неповторимым событием, неожиданно оглушившим всех, но подготовившимся всем предыдущим развитием и здесь только «взорвавшимся». Социализм в течение восьмидесятых годов уже внутренне гнил и уже к середине восьмидесятого года показал свою полную нежизнеспособность и обреченность. И общество уже надо было или спасти или разрушить и перестроить. Другого выхода здесь не было. И СССР действительно самораспустился и распался на отдельные самостоятельные государства.
Но здесь, как уже отметили, мы имеем дело с индивидуальным сознанием, еще не окрепшим как сознание личности, и опорой на индивидуальное сознание, при которой недостаток общественного сознания восполняется западной идеологией, точно так же, как реальная жизнь основывается на иностранном капитале и его мировоззренческой ориентации. Отсюда мы видим только эмоции и проявления страстей, негативное видение жизни, которые отбросили научное познание. И естественно, пока мы живем «западом», у нас нет ничего своего, и мы просто опустошены. Точно так же опустошено и общество и общественное сознание, и оно просто заполняется западной идеологией и по существу представляет собой некое эклектическое соединение разнородных бессодержательных представлений.
Эпоха, в которой мы живем, поистине неповторима по своей сложности и многообразию проявлений, и она требует не индивидуального самосознания, а объективного подхода, не затемненного как раз амбициями и страстями, она требует, следовательно, беспристрастного исследования, не взирающего на лица и авторитеты. Ибо мы имеем дело с распадом, а не с созиданием, следовательно, не с предвиденными и запланированными событиями, которых ожидали. Авторитетов было много, когда на протяжении десятилетий конструировали коммунизм, когда создавали социалистическую теорию и планировали переход к социализму и коммунизму, когда, наконец, жизнь могла сверяться с программами и регулироваться в соответствии с ними и когда ни у кого не вызывало сомнения, что общество создаст изобилие и облагородит каждого, дав каждому по потребностям. Теперь, напротив, все общество находится во власти хаоса и беспорядка, а значит страха и сомнений, порожденных этим обстоятельством. И теперь речь идет не о создании каких-то идеальных моделей и лучших конструкций, которые могли бы обратить внимание людей и увлечь их, возродить в них энтузиазм (общество сегодня в гораздо большей степени нуждается не в умственных конструкциях, а в выведении людей и общества из выживания). И именно для этого оно нуждается в реальном изучении этой беспорядочной жизни и осмыслении всех процессов с точки зрения исторической перспективы. Иначе говоря, мы должны осознать, куда идет наш мир, и только после этого планировать, как пойдем, как организовывать эту расстроенную жизнь, на западный лад или из необходимости, развертывающейся у нас. И это уже само по себе говорит, что люди уже не верят никаким конструкциям и идеальным моделям, лишь приукрашивающими нашу уродливую жизнь. И, ни в чем еще не разобравшись, они находятся в растерянности. А нам в первую очередь нужна ясная концепция.
Действительно, что с собой представляет рыночное общество, к которому мы пришли, преодолев социализм? Это такое общество, которое, по общему признанию, в целом уже сложилось на Западе и складывается в других странах. Эталон дают наиболее развитые страны. Стало быть, во всем мире развиваются однотипные общества, развитие которых в основе подчинены одним и тем же законам, а именно – власти денег. Стало быть, весь мир становится единым и неделимым в деньгах. И именно тем мировое развитие готовится к будущему. Если во всем мире господствуют законы денег, называемые и «рыночными, значит они имеют и другую сторону, пока еще скрытую от нас. Открытие же ее в любом случае предполагает переход к высшей фазе.
И процессы распада, и созидания происходят с этой точки зрения, поскольку становятся однотипные общества (единая мировая связь в деньгах) , в сущности ориентированные на свободное развитие личности, демократизацию и т. д. И рыночные связи, конкуренция здесь становятся движущими силами, направляющими развитие общества. И Казахстан первым понял смысл этого направления и поэтому «программа перехода к рынку» стало основной задачей, с точки зрения которой устанавливались связи с зарубежными государствами и партнерами. И именно успешная реализация этого плана поднял престиж Казахстана в мировом сообществе.
Но суть рынка состоит отнюдь не в «процветании» общества, а, напротив, в индивидуализации человека, происходящей против общества, а потому разлагающей общества. Это есть период развития сознания и самосознания человека. Понятия же «процветание» у нас изобретают только могущественные классы, и только до тех пор, пока фортуна с ними и их деньги «самовозрастают». И тот факт, что здесь делают упор «на рыночной экономике», связан просто с функцией денег, изменяющейся в процессе «модернизации» капитализма и в которой деньги выходят из производства и работают в интересах людей, тем самым разлагая производство. И товарный мир расстраивается в силу того факта, что деньги все больше сосредоточиваются не только в руках людей, но главным образом в непроизводственной сфере: торговля, вся сфера услуги, управления, образования и культуры и т. д. Одним словом, общество, в сущности, работает на человека, создает все условия для его развития, развивает весь мир применительно к человеку, создает и совершенствует высшую технологию, информационное пространство. И вместе с тем «общество свободного потребления», таким образом, заходит в тупик из своего естественного, необходимого развития, увеличив именно названную сферу как сферу паразитическую.