Педагогический талант
Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской.
А.С.Пушкин получил блестящее домашнее образование. На приемных экзаменах в Лицей министр просвещения Разумовский дал высокую оценку его знаниям, отметив, что они значительно выше средних.
Сам А.С.Пушкин писал: «В России домашнее воспитание есть самое недостаточное, самое безнравственное».
Очевидно, поэт не учел индивидуальную профессиональную подготовку отечественных учителей, ведь во многих московских семьях тогда было модно нанимать «француза», коих в России немало осело после бегства Наполеона.
«Monsienr L’Abbe француз убогой,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его, всему шутя,
Не докучал моралью строгой…»
(Е.О. гл. I , с. III)
Во Франции такой “учитель” был брадобреем, в армии Наполеона - солдатом, в России преподавал недорослям не только французский, но и математику, историю, литературу, и не мудрено, что ученик считал “дверь есть имя прилагательное, ибо к косяку дверному прилагается”.
В “Капитанской дочке” Пушкин довольно подробно , с долей сарказма описал воспитание и становление дворянского недоросля Петруши Гринева: “С пятилетнего возраста отдан я был на руки стременному Савельечу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки. Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог здорово судить о свойствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре …
Бопре в отечестве был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию, чтобы стать учителем, не очень понимая значение этого слова…
По контракту он обязан был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски - и потом каждый из нас занимался уже своим делом…
Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду… Между тем, минуло мне шестнадцать лет…”
Сам А.С.Пушкин ставил знак равенства между понятиями “обучение” и “воспитание”.
В “Евгении Онегине” он пишет:
“Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава богу,
У нас не мудрено блеснуть…”
(Е.О. гл. I, с. V)
Понятие “воспитание” в современной педагогике означает период со дня рождения ребенка до его поступления в школу, когда на смену воспитателя приходит учитель. Этот период определяется 6-7-летним возрастом.
В записке “О народном воспитании” в 1825 г. Пушкин обозначает хронологические рамки “воспитание – обучение” более широкими. Образование ребенка кончается на 16-летнем возрасте воспитанника.
Ю.М.Лотман в “Комментариях” называет “крайнюю” точку “выхода” воспитанника во взрослую жизнь : “…около 18-ти лет он полностью переходил на положение самостоятельного человека”.
Когда Пушкин окончил Лицей и поступил в Министерство иностранных дел, ему было 18 лет.
Поэт понимал тлетворное влияние домашнего иноземного воспитания на молодые умы и писал: “Не одно влияние чужеземного идеологизма пагубно для нашего отечества: воспитание, или лучше сказать отсутствие воспитания, есть корень всякого зла.” Но поэт был не против, чтобы юноши получали классическое образование в западных университетах: “Что касается воспитания заграничного, то запрещать его нет никакой надобности.”
Его герой Владимир Ленский “с душою прямо геттингенской”, “поклонник Канта” получил образование за рубежом:
“Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий …”
(Е.О. гл. II , с. VI)
Пушкин считал, что будущее принадлежит воспитанию государственному, которое должно готовить личность общественную: “Уничтожив или, по крайней мере, сильно затруднив воспитание частное, правительству легко будет заняться улучшением воспитания общественного.”
Образование – это не только сумма полученных знаний, но это мировоззрение, плацдарм для дальнейшего умственного развития, это право занять высокое общественное положение. Образование не мыслимо без процесса воспитания. Человека рождает Природа, а воспитывает Общество, и та среда, в которой он вращается, накладывает на него свой отпечаток.
Первым шагом к получению домашнего воспитания были книги. С детства Пушкин был окружен уникальными книгохранилищами. В Петровском хранилась библиотека, которую начал собирать еще крестник Петра Великого Абрам Петрович Ганнибал. Приличная отечественная и зарубежная библиотека была у отца Пушкина Сергея Львовича, всегда доступная для Саши и которой он пользовался. Последние французские новинки были в разносторонней библиотеке дяди Василия Львовича, где племянник любил проводить время. А чего стоила книжная кладезь Лицея!
Но и Наталья Николаевна росла не в лесу. В Полотняном Заводе находилась обширная библиотека: более 1000 томов, количество неслыханное! В имении матери Яропольце было собрано солидное книжное богатство. Таких книг не было даже у Пушкина в его знаменитой библиотеке. Будучи в гостях у тещи, он отобрал для себя десятка три редких книг, о чем сообщил жене: “Таким образом, набег мой на Ярополец был вовсе не напрасен.”
Наталья Николаевна (в дальнейшем по тексту Н.Н.), в совершенстве владея французским языком, свободно говорила и писала на нем. Она прилично знала английский, понимала и немного говорила по-немецки, сносно изъяснялась на итальянском.
Не чужда Н.Н. и поэзия. Сохранилась ее детская тетрадь со стихами на французском языке. Листок разлинован карандашом, чтобы получилось ровно, почерк детский, каллиграфический. Стихи посвящены брату Ивану в день рождения.
“Пройди без невзгод
Жизненный путь,
Пусть дружество украсит
Дни твои.
И помни о сердечной привязанности
Что я всегда питаю к тебе.
На память от искренне тебе преданной
Натальи Гончаровой.
23 февраля 1822г” (7, 36)
Будучи невестой поэта, она писала ему стихи в альбом.
В.П.Безобразов, ездивший в Полотняный Завод в мае 1880г., в письме к Я.К.Гроту писал: “Я читал в альбоме стихи Пушкина к своей невесте и ее ответ – так же в стихах. По содержанию весь этот разговор в альбоме имеет характер взаимного объяснения в любви.”
К сожалению, альбом потерян.
Будучи замужем, она продолжала писать стихи, но Пушкин относился к ее стихам скептически и отказывался не только их читать, но и слушать: “Стихов твоих не читаю, черт ли в них,” – писал он ей в декабре 1831г.
Пушкин считал, что женщина есть явление особенное, ярый поклонник красоты, он находил, что их потуги на ученость и философию только вредят женскому обаянию. В письме к Н.Н. он писал относительно писательских задатков старшей дочери Маши: “Вот тебе мой зарок: если когда-нибудь нашей Маше придет фантазия хоть один стих написать, первым делом выпори ее хорошенько, чтоб от этой дури и следа не осталось!”
И хотя Н.Н. бережно относилась к советам мужа, но тут она была не согласна с ним и всегда поощряла занятия детей литературой и сочинительством, нанимала лучших словесников для их обучения, часто прибегала к советам известных литераторов, таких как ректор Московского Университета профессор Плетнев, поэт Вяземский, переводчик “Илиады” Греч.
“Чай пил у Пушкиной (жена поэта). Она очень мило передала мне свои идеи насчет воспитания детей,”- вспоминал Плетнев.
Дочь Аза ( в замужестве Арапова) вспоминала: “Помню, как в 12 лет я написала заданное сочинение, которое так поразило моего учителя, что он счел долгом обратить на него внимание. Мать, в свою очередь, показала его князю Вяземскому… И он так же не задумался признать в моем детском труде исполненности дарования”.
Мать не только разглядела в дочери зародыш литературного таланта, но мудрыми советами и наставлениями помогла ей стать в последующем известной писательницей, автором многих рассказов, романов, воспоминаний о матери.
О литературной одаренности самой Н.Н. свидетельствуют поздние письма, написанные “белыми” тургеневскими стихами: “Городок очарователен и всякой другой здесь бы понравился, …но как только … приезжаю, начинаю считать минуты, когда смогу его оставить. В глубине души такая печаль, что я ее могу приписать ничему другому, как настоящей тоске по родине. Здесь великолепный воздух, но все же я жажду покинуть эти места. Лучший воздух для меня это воздух родины.”
Не только любовь к литературе передала Н.Н. детям, но и любовь к родине, воспитав их истинными гражданами Отечества, незаметно внося “элементы общественного” в домашние уроки.
Н.Н. была убежденным врагом пансионного воспитания, исходя из того, что только родной глаз может следить зорко за развитием детского ума и сердца, что только нежная и опытная рука способна посеять и вывести добрые семена. Но когда дети вырастали, домашнее воспитание уже не могло дать им большее. Пришло время выпускать их в большую жизнь и отдавать в учебные заведения, передавая учителям все свои материнские права, полностью доверяя получение образования тем, кто стоял у кормила педагогики.
Но пока дети были малы, “не в правах матери было доверять нас чужому надзору”, - вспоминала Азя. В доме всегда было полно детей, помимо 4-х от Пушкина еще 3 дочери от Ланского. Кроме того, в семье постоянно жил племянник мужа Павел Ланской, сын сестры Пушкина Лев Павлищев: “Горячая голова, добрейшее сердце, вылитый Пушкин”, - писала Н.Н. В доме стоял шум, гомон, беготня и только когда приходило время занятий наступала тишина. В одном из писем к Ланскому Н.Н. писала: “Строгонова, которая пришла сегодня к нам, не могла придти в себя от удивления, сколько у нас народу”.
Со всеми детьми Н.Н. была ровна в обращении, одинаково добра и ласкова. Дочь Александра писала: “… трудно было отметить фаворизм в ее отношениях”.
Н.Н. давала детям солидное домашнее образование. Сохранились подшивки ученических тетрадей, из которых видно, что дети подробно изучали русский язык и литературу, русскую и всемирную историю, географию, мифологию, четыре действия арифметики и дроби.
Утро в доме неизменно начиналось с уроков, которые проводила Н.Н. и Александрина.
Н.Н. великолепно знала не только “Историю” Карамзина, но сохранилась ее рукой снятые копии “Секретные записки Екатерины II», «Выписка из журнала дискуссий» и «Анекдоты о Петре I».
Для проведения уроков по более сложным темам приглашались наемные преподаватели. Учителя стоили очень дорого, за урок брали от 3 до 5 рублей, и каждый учитель вел только свой предмет. Поэтому при проведении занятий по рисованию, графике, иностранным языкам, музыке Н.Н. обходилась своими силами. Русский язык дети изучали по книге Н.Н.Греча «Начальные правила русской грамматики», по которой училось не одно поколение в течение 30-ти лет. Н.Н. неоднократно приглашала Греча, чтобы обсудить методику преподавания, послушать мнение опытного педагога.
Она внимательно следила за новинками зарубежной литературы и обращается к П.В.Нащекину с просьбой прислать все сочинения Бальзака. Тетушка Екатерина Загряжская в 1842г. присылает детям три иллюстрированных тома истории, томик мифологии и детский журнал, а Н.Н., будучи на курорте в Германии, шлет детям «Мертвые души» Гоголя, напоминая, что сюжет был дан автору их отцом.
По вечерам в доме все рассаживались вокруг стола, и начиналось чтение вслух русской и иностранной литературы. Читались басни, стихи с выражением и «в лицах». Кто-то читал, кто-то тут же делал перевод с французского или английского. Выразительное чтение способствовало оживлению изучения русского языка, дисциплинировало внимание, развивало любовь к хорошей книге, интерес к чтению. Чтение «с выражением» помогало более точному пересказу прочитанного, обогащало словарный запас и снимало смущение и застенчивость перед аудиторией.
«Собирались все в одной комнате, кто-нибудь читал вслух, остальные рукодельничали, » - вспоминала Н.Н.
Дома занимались с детьми музыкой, учили нотную грамоту, обучали игре на фортепиано, устраивали домашние концерты, обучали танцам, светскому этикету.
В письмах к Ланскому Н.Н. не раз делится своими успехами в музыке : «… сейчас все собрались около фортепиано и поют».
Дети прилично играли в шахматы. Не следует забывать, что сама Н.Н. была неофициальным чемпионом по шахматам среди женщин столичных салонов. В доме находились книги по теории этой игры и даже выписывался французский шахматный журнал. Сам Пушкин отдавал ей пальму первенства в этой игре и, постоянно проигрывая, писал, что жена «в шахматы играет изрядно».
В Полотняном Заводе был конный завод, и мальчиков рано стали приучать к верховой езде. Уже в 8 лет они великолепно держались в седле, брали барьеры, устраивали состязания между собой. Конная езда была фамильной «фишкой» всех Гончаровых, включая и Н.Н. Сестра ее, Екатерина, писала: «Когда мы проезжаем верхами, со всех сторон на всех языках, какие только можно себе представить, все восторгаются прекрасными амазонками». Уроки матери не пропали даром: и Александр, и Григорий были лучшими наездниками в конногвардейском полку, участвовали в «рыцарских каруселях» и брали первые призы.
Когда дети подросли, был приглашен отставной капитан, который учил их фехтованию, гимнастике, плаванию. В последующем все дети стали хорошими спортсменами, а Мария Александровна даже в 80 лет переплывала осенью без отдыха большой пруд туда и обратно.
Труд не был в семье наказанием или тяжелой повинностью. Дети с малых лет убирали постель (это при наличии няни!), чистили обувь, подметали полы, девочки поливали цветы и вышивали. В этом не было ничего зазорного! В одном из писем Ланскому Н.Н. пишет: «Натали теперь занята вышиванием одной из твоих туфель… Она работает то над одеялом для Ази, то над туфлей. Я была в восторге, когда узнала, что Азя умеет шить и подрубать платки». Азе в то время шел всего шестой год!
Домашнее образование было очень престижно в России. Даже царь Николай I, заполняя анкету, в графе образование с гордостью писал: «Домашнее».
В ноябре 1838г. Н.Н. решает вернуться в Петербург. Как ей ни тяжело было принимать такое решение. Но дети росли, им пришла пора давать классическое образование, возможности домашнего воспитания были полностью исчерпаны. Впереди маячили гимназия и Пажеский корпус, куда царь определил мальчиков после гибели отца.
По возвращении в столицу Н.Н. имела 15 000 рублей годового дохода. Жизнь в столице стоила очень дорого, как ни экономила она, но в месяц тратилось 1984 рубля, это при условии, когда приходилось себе во многом отказывать. Александра Николаевна пишет брату Дмитрию: «Дети растут и скоро она должна будет взять учителей, следовательно, расходы увеличиваются, а доходы уменьшаются.»
Машеньке в ту пору 9 лет, Саше – 8, Грише – 7.
Несмотря на бедность Н.Н. нанимает 3-х учителей, которые преподают физику и математику, историю, словесность, а позже нанимаются учителя для преподавания музыки, иностранных языков и рукоделия. Осенью 1841г. в доме начались занятия. «Занятия детей начинаются и потребуют следовательно большую часть моего дохода», – уведомляет Н.Н. брата Дмитрия.
Эта мягкая, добрая, внешне покорная женщина, как только дело касалось защиты интересов ее детей, становилась настойчивой, деятельной, непреклонной, настоящей тигрицей.
В сентябре 1841г. она подает прошение в Опеки о выдаче ей пособия для образования детей. 1 октября 1841г. Опека выслала решение: «Слушали: письмо вдовы Н.Н.Пушкиной…, которым она изъясняет, что для приготовления детей ее к помещению в казенное учебное заведение требуется нанять учителей и прислугу… Пожалованные ей на воспитание детей 6000 рублей … она находит недостаточным, а потому просит Опекунство оказать ей в сем случае законное пособие. Положили: на наем учителей, квартиры и прислуги для детей… выдать сверх всемилостивше пожалованных 6000 рублей ассигнациями по 4000 рублей … в год».
Но эти крохи не могли решить вопрос учебы детей, и Н.Н. решается на крайний шаг, она посягает на «святые деньги», вырученные за посмертное издание произведений Пушкина и отложенные про «черный день». Деньги были положены в банк, и как бы ни было трудно, Н.Н никогда не брала из этих 50 000 рублей ни копейки. И вот «черный день» настал, детям надо было давать образование. В 1843г. Н.Н. пишет, что «…придется для этой цели затронуть капитал. Из положенной суммы осталось 30 000, 20 000 было истрачено на образование детей».
Она уделяла большое внимание эстетическому воспитанию детей, и здесь на помощь ей пришел театр. На театральный сезон заказывалась ложа. Так было дешевле для многодетной семьи: в ложу можно было поставить сколько угодно стульев. Когда Ланской сделал жене подарок ко дню рождения, она в письме благодарит его и пишет: «Не брани меня, что я употребила твой подарок на покупку абонемента в ложу… Не упрекай меня, я приняла твой подарок, но хочу разделить его со всеми.» Если в столице давали представление проезжие труппы, тут дело было труднее; купить билеты на всех детей ей было не по карману, а оставлять кого-нибудь дома она не хотела. Тогда все отправлялись слушать цыган или на Крестовский остров полюбоваться плясунами на канате.
Стараясь быть все время с детьми, она летом часто вывозила их в Парголово «на зелень». Детям ставились условия: «Ходить столько, сколько мне захочется, и не сметь ни кричать, ни жаловаться. И вот, мы так ходили дольше обыкновенного, взбирались на все горки сада… Мы вернулись домой в половине десятого. В десять часов мой маленький народец отправился спать, очень усталый, и, тем не менее, очень счастливый проведенным днем. Вот невинное и дешевое удовольствие.»
Н.Н. любила заниматься разведением цветов, знала особенности их роста, владела секретом светского «языка цветов». В письмах к брату Дмитрию она часто просила прислать ей семян Полотняного Завода. «Ташеньке по просьбе ее семян разных цветов посылаю», – писал брат.
Высаживание цветов, их разведение, уход за ними превращались с детьми в игру и изучение ботаники. Дети знали строение цветка, особенности его корневой системы, виды размножения.
В августе 1842г. Н.Н. вместе с детьми посетила Михайловское. Дети в память об отце собрали гербарий цветов и трав Святогорья. Они обошли поля, луга и парки Михайловского, Петровского, Тригорского. Собранные образцы засушили и на отдельных листах сделали композицию. Под каждым растением ставилась дата сбора, и имя кто нашел – Маша, Саша, Гриша, Таша. Это был чудесный сувенир памяти отца, дошедший до наших дней и хранящийся сегодня в Бродзянах.
Н.Н. для детей была непререкаемым авторитетом, все вопросы дети бежали решать с ней. Это сохранилось, и когда дети выросли и завели свои семьи.
В обществе она никогда не делала детям публичных замечаний, достаточно было ей направить на виновного лорнет и пристально взглянуть, как провинившийся тут же исправлял допущенную ошибку и дома просил извинения.
Судьба мальчиков очень беспокоила мать, и она даже решилась обратиться за советом к Николаю I, стоит ли отдавать в гимназию сыновей перед зачислением их в Пажеский корпус. Этот же вопрос она обсуждала и с Председателем Опеки графом Строгоновым. Ей удалось убедить своих влиятельных оппонентов, уже в марте 1843г. она пишет брату Дмитрию: «Строгонов был так добр принять участие в моих детях, … я решила отдать своих мальчиков экстерном в гимназию, то есть они будут жить дома и ходить туда только на занятия. Но Саша еще недостаточно подготовлен к поступлению в третий класс, а по словам многих, первые классы не благоприятны для умственного развития, потому что учеников в них много, а следовательно и надзор не так хорош, и получается, что учение идет очень медленно, и ребенок киснет там годами…
Поэтому я хочу заставить Сашу много заниматься в течение года… А теперь, по совету директора гимназии, … я беру ему учителей, которые подготовят его к сдаче экзаменов. Это будет тяжелый год в отношении расходов, но, в конце концов, меня вознаградит убеждение, что это решение будет полезно моему ребенку.»
Из письма видно, как дотошно и скрупулезно, вникая во все мелочи, изучала Н.Н. поступление и процесс учебы в гимназии.
В 1845г. Саша Пушкин был принят во 2-ю Петербургскую гимназию.
О педагогической мудрости Н.Н. свидетельствует ее письмо директору гимназии Постельсу.
«Направляю Вам моего сына, которого поручаю Вашему строгому попечению, господин Постельс. Уступая Вам часть своих прав, я рассчитываю на Ваше внимание, так как надеюсь, что он всегда будет его достоин. Ваши советы, я надеюсь, укрепят его в тех принципах, которые я стремлюсь внушить ему с его юных лет, если, храни Бог, он вызовет у Вас неудовольствие, прошу оказать любезность, предупреждая меня об этом, и он никогда не встретит во мне ни слабость матери, ни снисхождения, ибо моей обязанностью является помощь Вам в этом трудном деле, которое Вы так усердно и по совести выполняете… Благоволите, господин Постельс, принять мои чувства признательности. Наталья Ланская.»
В этом письме и ее позиция, и предложение к сотрудничеству, и материнская мудрость, и талант педагога.
Саша проучился в гимназии 3 года, сдал все экзамены на отлично и поступил в Пажеский корпус. Учился в этой же гимназии и Гриша, но не долго, уже в 1849г. он так же поступает в Пажеский корпус. Во время учебы Н.Н. внимательно следила за успехами ребят, их поведением и нравственностью. Когда однажды Гриша подъехал к этому аристократическому заведению на извозчике, мать отчитала его, считая это неприличным и заставила ездить только в экипаже. Когда ребята приходили домой , они приносили свои тетради и Н.Н. читала их работы, делала замечания, если была с чем-то не согласна, интересовалась с кем они дружат, как проводят свободное время. Когда дети приходили домой на воскресенье, это был для нее праздник.
Она часто посещает Пажеский корпус и делится с мужем успехами ребят: «Гага (Гриша) отличился: по-французски получил 10 (десятибалльная шкала успеваемости – Д.П.), без ошибок написал диктант, по-немецки получил 9, … а вчера по зоологии получил тоже 9. Дай бог, чтобы и впредь было так. Саша тоже имеет хорошие отметки. Признаюсь, это доставляет мне огромное удовольствие.»
Дети, имея солидное домашнее образование, учились легко и с интересом, выделяясь из общей массы. В письме к Ланскому Н.Н. радостно сообщает: «Саша сегодня утром был объявлен одним из лучших учеников по поведению и учению…. Что касается Гриши, он также имел свою долю похвал… Ты представляешь, как я была счастлива, и благословляю Бога за то, что у меня такие сыновья.».
В послужном списке Александра Александровича имеется запись: «… в уважение примерной нравственности признан отличным воспитанником и в этом качестве внесен под № 15 в особую книгу».
Н.Н. хорошо понимала потребности и запросы молодежи. Как опытный педагог, она стремилась сгладить острые углы в отношениях младшего и старшего поколения, для нее не существовала проблема «отцов и детей». «Надо быть снисходительными к молодежи, беда всех родителей в том, что они забывают, что они сами чувствовали, и что не прощают детям, если последние думают иначе, чем они,» – писала она.
Дети Н.Н. как были дружны в детстве, так и пронесли по жизни эту любовь и дружбу. Они помогали Александру Александровичу после смерти жены воспитывать 11 его детей, подолгу жили друг у друга, помогали материально и поддерживали морально, особенно в этом нуждались: Наталья Александровна во время скандального развода с Дубельтом и Мария Александровна после трагического самоубийства мужа.
Эту бескорыстную доброту и любовь дети получили от своей матери, которая в изобилии излучала ее им, и вот теперь они возвращали все полученное светлой памяти матери.
В одном из последних писем к Ланскому Н.Н. писала: «Ты знаешь, как я желаю доброго согласия между всеми вами, ласковое слово от тебя к ним, от них к тебе – это целый мир счастья для меня».
Педагогический талант Н.Н. проявлялся не только в семье. Она была одна из первых женщин, публично поднявших перед правительством вопрос о женском просвещении и женском государственном образовании.
Вместе с П.П.Ланским она посетила Вятку, где супруг занимался формированием ополчения, а Н.Н. в свободное время посещала сиротские дома, богадельни, женские монастыри. При посещении этих заведений у нее возникли некоторые предложения, и она оформила их в виде «Записок», попросив родственника мужа С.С.Ланского министра внутренних дел показать их царю.
В «Записках» она советовала, как лучше использовать женские обители для улучшения просвещения и образования. Монастыри, принимающие к себе в основном сирот, воспитывали их только для пострижения в монахини, заведомо обрекая учениц на монашескую жизнь с самого раннего возраста. Н.Н. предложила организовать обучение в женских монастырях и воспитательных домах так, чтобы подготовить их для работы в лазаретах по примеру монастыря Елизаветинок в Вене. Обе эти цели было бы целесообразно объединить, но выбор необходимо было оставить за девушками, желающими посвятить себя монашеству. Возможно, это были первые выступления за права женщин самим решать свою судьбу.
В зависимости от решения девушек, они поступали бы либо в монастыри, ориентированные на приюты (богадельни), либо в воспитательные дома, где обучали бы детей из бедных слоев, не предназначенных к жизни в высшем свете. Их учили бы писать, читать, преподавали религию, обучали труду, ведению домашнего хозяйства, уходу за больными и страждущими, стараясь привить воспитанницам сердечность и милосердие, что соответствует принципам христианской морали. Если знания некоторых монахинь и воспитанниц позволяют им расширить детские познания, следует поощрять и приветствовать их, чтобы они преподавали ученицам хотя бы кратко основы истории, географии, естествознания, ботаники, рисования.
Из вышеизложенного видно, что Н.Н. стремилась сделать женские монастыри не только центрами религии, но и чтобы они несли в себе зачатки женского просвещения.
В свете восхищались небесной красотой Н.Н., ее называли «романтической». Но ее красота сочеталась с редким умом. Е.Е.Кашкина в письме к родственнице П.А.Осиповой пишет в Тригорское: «Она столь же умна, сколь и прекрасна». Это же подтверждает в «Дневнике» и Д.Фикельмон: «… муж говорит, что она умна».
Н.Н. не нуждалась в общественной оценке своего ума, уже в 1830г. Пушкин с восхищением писал ей: «Какая ты умненькая, какая ты миленькая», ставя на первое место не ее ангельскую красоту, а ум.
В работе «О народном воспитании» А.С.Пушкин считал, что воспитание должно готовить «личность общественную», и первая красавица Петербурга доказала это на примере своей семьи.