И побежала его жизнь, как воды Оби любимой, вбирающее в себя воды рек больших и малых. От своей заимки далеко ходил, никого не страшась. Зверьё за своего принимало, а от людей сторонкой уходил, боясь испугать своим видом. Единожды рассмотрев себя в спокойной воде, понял на всю оставшуюся жизнь, что его судьба быть одиноким до дня последнего. Но прав был голос, прошептавший о встрече с девицей верной и любящей.
Три дня шёл по берегу, хотелось по теплу больше увидеть. Рано по утру прибило к его стоянке девицу с другого берега. Израненная вся, не иначе медведь свои лапы приложил. Обмыл водицей раны, положил на холстину, одёжку всю её от кровищи отстирал. С собой настой трав был, пригодился. Два дня не надеялся, что очнётся девица. Стонет, мечется, а глаз не открывает. Уже всякую надежду потерял на её выздоровление. Поил юшкой, настоями трав, худющая, тело тоньше косы. Днём и ночью костёр держал, чтобы ей тепло было, вроде и лето, а зябко, но сморило его сном, костерок их обогревавший погас, прохладой от реки потянуло.
Проснулся от смеха звонкого. Стоит над ним девица, разглядывает при лунном свете своими глазищами и хохочет, а увидев, что глаза открыл, защебетала:
- Ой, да ты сущий дьявол в действительности! Я же думала, то во сне мне только такое чудище снится. Права была моя сестрица, что мечты мои до добра не доведут. Мечтала о суженном, а снился сущий дьявол. Всё приходил и приходил кажну ночь. Звал меня к себе. Иногда и среди белого дня слышу кто-то по имени окликает, оглянусь - никого. Меня Анюта зовут. Вот пришла, веди теперь домой к себе, родителям показывай, может сгожусь в жёны.
Смотрел на неё дядя Миша и видел долгую свою жизнь с Анютой. Сердце таким теплом обдало, будто матушка по голове погладила, как в детстве.
- Да нет у меня родителей, Анюта. Один на этом свете живу. Что страшилище - сам знаю. На кой я тебе такой сдался.
Промолвил и услышал стон, а следом слова, сказанные кем-то невидимым:
- Не отрекайся от меня, малец, здесь я, всегда с тобой рядом! Не отрекайся!
Анюта тех слов не услыхала, по лицу её было видно. Жалостливое оно стало, слеза по щеке потекла и тихо прошептала:
- Бедненький мой! Что ж ты один-то на свете живёшь? Тоскливо одному и словом не с кем обмолвиться. Ничего! Теперь нас двое, пошли, показывай своё жилище.
Шли они к его заимке три дня. Чем дальше уходили от места, где встретились, тем веселее становилась Анюта. Бежит впереди, каждой травинке радуется. Путь их лежал через источники. Плескалась в водах тёплых, наготы своей не стесняясь. Раны заживать стали. Тело розовое от купания, волосы по спине распущены. Не доводилось дяде Мише такой красоты видеть раньше, откуда было ей взяться в его-то глухомани.
Другая жизнь началась у Мишеньки, как звала его Анюта. Добрейшей души человек оказалась, к ней и зверьё по-особому относилось. Уговорила брать от природы только малость на жизнь. Детей не подарила судьба, но Анюта не горевала, а дядя Миша даже рад был. Чего таких уродцев плодить как он. Мир не знал о них, они не знали о мире. Каждый день в труде, в заботах.
Много лет прожили в согласии, вот и волосы у Анюты седыми стали. Статность и красоту Анюта не теряла. О жизни её прошлой не любила рассказывать. Кем были её родители, чем промышляли, где жили. Только однажды призналась, что была рада встрече с медведем, не боялась погибнуть, а боялась уцелеть. Однажды, после очередного вопроса, припала к груди своего Мишеньки.
- Не пытай меня, друг мой милый, о жизни прошлой! Не было там дней светлых. Родни полно, но все более зверьё напоминали. Отбивалась и от дядек родных и от братьев старших. Матушка и сестра насмешками травили за красоту и статность, намекали на силы тёмные, от которых та красота мне досталась. Забыла я их, в сердце зла не держу, а из памяти выбросила их имена. Вот когда ты меня нашёл и выходил - то и было началом моей жизни.
Не была их жизнь наполнена одними радостями, но столько было светлых дней, что всё трудное отступало и жили они с Анютой в мире с природой. Реки рыбой угощали, леса и болота ягоду дарили. Они и не знали ничего про войну, которую вёл народ с захватчиками. После победы потянулись геологи в поисках лучших мест для добычи нефти. Народу в лесах и на болотах прибавилось. Далековато от их заимки, но и к ним добирались.
Разные встречи бывали, но больше тёплые и к радости обеих сторон. К тому времени прожили они с Анютой более двадцати годков. Гости любовались красотой жены, но лишнего слова не говорили, страшась вида дяди Миши. Многие приносили подарки, бывая на их заимке. Потом появились люди, занимающиеся пушным промыслом. Тут уж совсем благодать пришла. Добытую пушнину сдавали они с женой заготовителю, получая взамен муку, сахар, ситцы и сатины, а то и одежёнку какую сшитую.
В один из летних дней увидели они огни костра недалеко и решили сами сходить посмотреть на людей. Трое их там оказалось у костра. Один только и мог костёр поддерживать, а двух других лихоманка свалила. Мечутся в горячке, бормочут всякое. С трудом на волокушах дотащили их на заимку, третий сам шёл, но пришёл и свалился рядом с друзьями. Уж потом, на другой день, дядя Миша всё их снаряжение перетаскал, не пропадать же добру. Выхаживали как могли. Дней десять все трое были прикованы к постелям. Оклемались, а узнав сколько дней пролежали, стали собираться в путь обратный. Много чего нашли и спешили с докладом. Хорошие люди оказались. Звали их Иван, Виктор и Николай. Сердцем почувствовали, что могли от них хозяева заразиться, оно так и вышло. Свалилась Анюта в горячке. Что ни делал дядя Миша, а жар не спадал. Приход Ивана с Виктором очень обрадовал дядю Мишу. Парни принесли лекарства необходимые, которые подняли на ноги Анюту. С той поры всякий год находили время у стариков побывать, как они называли дядю Мишу и Анюту. Придарили дяде Мише ружьишко хорошее и патронов к нему. Всё шутили:
- Это, дядя Миша, не от зверя лесного, а от лихих людишек пригодится. Много народу прибилось, всякие бывают.
Точно предсказали парни. По осенней поре пришли двое мужиков уже в годах. Анюта одна дома была...
Продолжение следует:
http://www.proza.ru/2015/04/26/907