Из цикла "Сказки пушкинского детства"
Возвращался крестьянин с войны. Дорога была дальняя, в пути он поиздержался, и остались у него краюшка хлеба да копейка денег. Хорошо хоть до дома уже рукой подать. Присел молодец на опушке, ест хлебушек и горькую думу думает, как дальше жить. Остался он на свете один одинёшенек: старшие братья в сражениях головы сложили, а батюшка с матушкой умерли. Вдруг слышит, будто кто-то не то плачет, не то жалобно мяукает. Обернулся и видит: большая чёрная волчица гонится за маленькой белой кошечкой, вот-вот схватит. Крестьянин вскинул ружьё и подбил злой волчице правую заднюю лапу. Хищница громко заскулила, запрыгала на трёх ногах и вдруг исчезла, будто в воздухе растворилась.
Подошёл парень, взял на руки кошечку — худенькую-худенькую, лёгонькую-лёгонькую. Ластится она к нему; мурлычет, а он – вот чудо! – слышит, будто молвит человеческим голосом, по имени его называя:
— Ванечка, возьми меня к себе, не пожалеешь. Меня зовут Манечка.
Подивился он, погладил кисоньку, угостил её последним кусочком краюшки и отвечает:
— Так и быть, возьму. Вдвоём горе мыкать легче, нежели одному.
Пришёл молодец с кошечкой на руках домой и видит: родительская изба покосилась-покривилась, пока он воевал. Поправил её как смог, чтоб совсем не завалилась, прибрался и лёг спать. Наутро кошечка глядит на него круглыми глазками – голубыми-голубыми — и мурчит:
— Ванечка, сходи на базар, купи мне маленькую рыбку на копеечку. Не купишь – помру, а купишь – не потужишь.
Жалко Ивану кошурку, полюбил её за ласковый нрав:
— Потерпи немного, будет тебе рыбка.
Пошёл и купил ей рыбку на последнюю копейку. Манечка с аппетитом поела и уснула, свернувшись калачиком на печке.
На другое утро встал парень и видит: кошечка немного поправилась, шёрстка у неё заблестела. Снова ему мурлычет:
— Ванечка, сходи на базар, продай свой шлем, купи мне побольше рыбку. Не купишь – помру, а купишь – не потужишь.
— Потерпи немного, будет тебе рыбка побольше.
Продал Иван шлем, купил угощение киске. Просыпается на третье утро и видит: шёрстка у неё вся искрится на солнышке, и сама она ещё поправилась, кошечкой-хорошечкой стала. У Ивана-то уж живот от голода подвело. А киска ластится и снова просит:
— Ванечка, продай свою кольчугу, купи мне самую большую рыбину. Не купишь – помру, а купишь – не потужишь.
— Делать нечего, пойду на базар. Будет тебе, кисонька, самая большая рыбина.
Поплёлся крестьянин на базар, кольчугу продал и рыбину купил – большую-пребольшую, еле донёс. Манечка кусочек съела и пуще прежнего стала ласкаться к хозяину, а тот без сил от голода, глаза прикрыл, еда ему мерещится. Ткнулась кошечка Ивану в щёку влажным носиком, он открыл глаза и дивится: целует его девица-краса — белолицая, голубоглазая, чернобровая. И говорит она ему ласково:
— Спаси тебя Бог, Иван! Ты сам голодал, а меня от смерти спас! Сварю тебе рыбину поскорей.
— Кто ты, красавица? – чуть слышно спросил молодец.
— Как поешь, сил наберёшься, всё расскажу.
Съел Иван рыбы и такую силу почувствовал, будто и не голодал вовсе. Глядит на девицу – не налюбуется. А Маня ему рассказывает:
— Я купеческая дочь, у батюшки с матушкой одна-единственная была, хорошо мы жили. Однажды заболела я, и родители повезли меня в стольный город к лекарю. Остановились передохнуть. Вдруг ветер страшный поднялся, налетела великанша-людоедка, схватила сразу матушку и батюшку и проглотила, они и опомниться не успели. И коней наших сожрала, не подавилась. А я была худенькая и хворая, мной она побрезговала, обернулась ведьмой, схватила меня, принесла в свою избушку, в кошку превратила и мышей ловить приказала: мол, как я поправлюсь, так она меня и съест. Но я с мышками подружилась и не стала их ловить. За это мышиная царица рассказала мне, как от колдовства людоедки избавиться. Она давно там жила и многие хитрости её узнала. Носили мне мышки зёрнышки, тем я и жива осталась. Разозлилась ведьма, что мышей не ловлю и худею, хотела меня схватить и разорвать, а я проскользнула в щель дверную и побежала прочь. Тогда людоедка чёрной волчицей обратилась и погналась за мной. Тут мне Бог тебя послал, ты меня пожалел и спас. Не ведаю я, где мой родной дом, – ведьма меня далеко унесла, зато знаю, где драгоценный клад зарыт – мне мышиная царица показала. Найдём его и станем безбедно жить. Коль люба я тебе, возьми меня в жёны, а коль не люба, стану тебе сестрицей.
— В воскресенье и обвенчаемся, — обрадовался молодец.
Клад они выкопали, поженились, дом новый добротный выстроили и амбары рядом. Крестьянин в купеческое сословие перешёл, зерном торговать начал. От покупателей у Ивана отбоя нет: товар-то у него хоть и дорогой, да отборный – зёрнышко к зёрнышку. Соседи дивятся, не зная, что это мыши по велению своей царицы стараются: плевелы выбирают, мелкие сечёные зёрна едят, а лучшие оставляют.
Иван на любимую жену не нарадуется. Время проходит, Маня мужу говорит:
— Рыбы, что ты на базаре для меня купил, были не простые, а волшебные. Мне мышиная царица про это поведала. Родятся у нас теперь три мальчика, как вырастут – богатырями станут. Чувствую я, что уже непраздна.
Иван рад-радёшенек счастливому известию, обнял жену, поцеловал и молвит:
— Дай-то Бог, чтоб так и вышло!
Всё сбылось, что предсказала мышиная царица. Выросли у них три сына – три силача-витязя. Отец их воинскому искусству обучил. Старший Вася – сильнее отца, средний Гриша — вдвое сильнее старшего, а младший Ваня – сильнее среднего брата ещё втрое.
Однажды Ваня говорит братьям:
— Что это мы, ребята, сидим дома? Пора нам силу богатырскую явить. Давайте-ка выйдем на белый свет, на людей посмотрим и себя покажем.
— Будь по-твоему, — обрадовались братья.
Кольчуги и шлемы надели, вооружились и оседлали своих богатырских коней. Когда всё было готово, богатыри пошли к родителям попрощаться. Батюшка с матушкой их благословили на подвиги, и все трое — Вася, Гриша и Ваня — помолились на дорогу и отправились по белу свету.
Приезжают братья в стольный град. Что за диво: на улицах народу мало, а кто и попадается, тот в трауре. Богатыри прискакали прямо к дворцу. Князь их увидел и вышел встречать, а сам грусти-горести скрыть не может.
— Отчего вы, великий княже, так печалитесь? – спрашивают витязи, поклонившись.
— Поселился рядом с городом лютый змей-людоед и каждый день пожирает одного человека. Сегодня нечистый требует, чтобы отдали ему на съеденье Василису, мою старшую дочь. А иначе грозится всё княжество спалить, всех людей погубить.
Тогда Вася, посоветовавшись с братьями, говорит:
— Пойду выручать вашу дочку, вызову змея на бой и убью его с Божьей помощью.
— Благослови тебя Бог, добрый молодец, — благодарит его старый князь.
Вечером привезли Василису в лесную избушку, как змей повелел. Вася взял свой меч богатырский и с княжной остался. Собой Василиса очень хороша: чернобровая, смуглолицая, кареглазая, коса тёмно-русая до пояса. Сидят они вдвоём в ожидании змея, княжна песню грустную поёт:
Закатилось ясно солнышко,
По реке поплыли волнышки.
Красна девица в кручинушке:
Ох, неужто сиротинушке
Не порадоваться солнышку,
Коли богатырь головушку
Сложит в битве с силой адовой,
Одолеть не сможет гада он?
Пресвятая Богородица,
Ты помилуй добра молодца,
В поединке с лютым ворогом
Защити небесным пологом.
Кругом всё было тихо, словно перед грозой. В полночь вдруг поднялся сильный ветер и так разбушевался, как раньше они не слыхивали. Вася смотрит в окно: летит змей одноглавый прямо к избушке, приземлился и ревёт громовым голосом:
— Я приказал одну девицу привести, а здесь ещё и молодец. Вот ужин мне славный будет.
Витязь вышел из избушки и отвечает ему:
— Никого тебе, бесовское отродье, сегодня не съесть. Выходи сражаться!
Разгневался змей, стал на Васю налетать, жаром его палить, а богатырь перекрестился и как размахнулся, так сразу мечом ему голову снёс. Издох змей, покрылся весь чёрной плесенью и сквозь землю провалился. Василий плюнул на это поганое место, перекрестился, свистнул своему коню, посадил красавицу княжну в седло и привёз во дворец.
Князь от радости задал пир в честь избавления от лютой смерти старшей княжны и всех троих братьев позвал. Василиса, поклонившись отцу в ноги, просит:
— Батюшка, меня Василий спас, и я его люблю. Благословите нас.
— Совет да любовь вам, дети, — князь перекрестил их иконой, и тотчас они обручились.
Да недолгой была радость. Поднялся ветер, и влетела в окно грамота. Прочёл её государь и опечалился. Велит ему второй змей — двуглавый — среднюю дочь Грушеньку привести на съедение в следующую ночь. Услышал Гриша о новой напасти, принялся утешать князя, обещая спасти княжну.
Не похожа Грушенька на старшую сестрицу, но красива не меньше той: румяная, глаза большие, серые, коса пышная, русая, до колен. Сидя в лесной избушке, поёт она так красиво, так жалостно:
За окошком день кончается,
Сердце девицы печалится:
Точат силы дьяволиные
Остры зубы на невинную.
О святой Никола, витязю
С ними помоги сразитеся
И даруй победу быструю
Нам над поганью нечистою.
Полюбил молодец среднюю княжну больше жизни. Как обещал — так и сделал. Когда прилетел в полночь двуглавый змей, не испугался богатырь, перекрестился и, как только ящер подлетел, отсёк ему обе головы одним ударом. Змей издох, почернел и сквозь землю провалился.
Вернулись Григорий с Аграфеной во дворец целыми и невредимыми. Князь обрадовался, знатный пир устроил и обручил их.
Да недолго они веселились. Снова влетает в окно грамота: семиглавый змей требует младшую дочь Танюшу на съеденье. Князь пуще прежнего опечалился. Тогда Ваня вызвался идти спасать княжну. Таня самая красивая из трёх сестёр: румяная, белолицая, темнобровая, глаза – что лазурь ясного вешнего неба, коса пшеничная до пят, в руку толщиной.
Перед выездом из дома кладёт Ваня свой носовой платок в блюдце и говорит братьям:
— Мне тяжелее всех вас нынче придётся. Трудно биться с семиглавым-то змеем. Вы ночью не спите, молитесь за меня и на блюдце глядите. Если на платке появится кровь, скачите мне на помощь во весь опор.
— Иди смело, братец, мы всё исполним, — обещали Вася и Гриша.
Попрощался Ваня с ними, взял богатырский меч и пошёл в лесную избушку, где Танюша, дрожа от страха, змея ждала. Сидят они вдвоём, беседуют, Ваня княжну утешает, а сам думает: «Как этакую красу нечистому на погибель отдать? Лучше самому голову сложить». Запела тихо княжна нежным переливчатым голосом песню печальную, протяжную:
Не свистит в лесу соловушка,
Отцвели цветочки-лютики.
На родимую сторонушку
Налетели змеи лютые
С ненасытною утробою,
Пышут ненавистью-злобою.
Губят змеи многоглавые
Наши души православные.
Ты пошли, Господь, спасение,
Не отдай нас на съедение,
Помоги известь лукавого,
Воротиться с честью-славою.
Вдруг в полночь поднялся ураган, всё кругом засвистело, затрещало. Видит молодец: летит громадный змей – семиглавый, восьмилапый, с длинным толстым хвостищем. Подлетел, глянул в окно и обрадовался, что по его приказанию вместо одного человека двух привели:
— Будет мне сегодня пир знатный!
Таня окропила Ваню святой водицей, выходит он и молвит змею:
— Не радуйся, гад нечистый, до времени. Вызываю тебя на честной бой!
Захохотал змей так, будто гром загремел, и с разгону стал налетать на соперника. Перекрестился богатырь широко, вынул свой меч булатный и, как только нечистый подлетел к нему поближе, ударил мечом по головам и снёс разом шесть из семи. Но змей устоял на двух лапах, шестью остальными схватил по голове, приставил к шеям, хвостищем махнул, и приросли головы, как и отрублены не были. Змей Ваню хвостом ударил и по колено в землю вбил. Тот предлагает:
— Богатыри бьются, да и отдыхают.
Нечистый сам устал и соглашается:
— Отдохнём четверть часа, пожалуй.
Разошлись они на отдых. Ваня помощи от братьев ждал-ждал и понял, что они крепко заснули. Снимает он рукавицу с левой руки и бросает в дом, где они ночуют. Рукавица сбила долой трубу, но братья спят, не слышат. Тогда принялся он снова один на один со змеем сражаться, отрубил на этот раз одним махом пять голов нечистому, да змей опять их прирастил и ударом хвоста вколотил богатыря в землю по пояс.
Ваня второй раз предлагает змею передохнуть. Змей опять соглашается. Богатырь снимает с правой руки рукавицу и бросает в дом, где спят братья. Рукавицей зацепило и оторвало край крыши, но Вася и Гриша так и не проснулись. Пришлось Ване снова одному биться с семиглавым змеем, и тот богатыря вколотил в землю уже по грудь. Тогда он предлагает змею:
— Давай-ка последний раз отдохнём, а потом начнём сражаться до конца.
У змея приросшие головы разболелись, и он отвечает:
— Передохнём полчаса, пожалуй.
Расходятся они в стороны и отдыхают. Ваня с трудом из земли вылез, снимает с головы шлем и бросает его в дом, где братья спят. Попал шлем прямо в крышу и сбил её на землю. Вася и Гриша тут вскакивают с полатей, смотрят на платок, а кровь уже из блюдца капает на стол, со стола – на пол. Тогда хватают они мечи, бегут на конюшню, выпускают Ваниного коня, сами садятся на своих скакунов и несутся во весь опор на помощь брату. Змей услыхал издалека их подковы и заторопился, снова налетел на богатыря. Силы у Вани на исходе, снёс он ему разом только четыре головы. Поняла Таня, что плохо дело, что братья не поспевают. Осмелилась, налила в ковш святой воды, выбежала из избушки и сзади змею на хвостище плеснула. Отнялся у нечистого хвост, не может им махнуть, чтоб головы прирастить. Замешкался ящер, а Ваня не растерялся и снёс ему последние три головы. Упал змей на землю, шарит лапами вслепую, голов своих не может найти. Тут и братья прискакали, хвостище ему с ходу отрубили. Издох нечистый, почернел вмиг, плесенью покрылся и сквозь землю провалился. Ваня плюнул на это поганое место и перекрестился. Меч в ножны вложил и повёз княжну Таню во дворец. Братья следом поехали.
Князь обрадовался, что и младшая его дочь спасена, а царство избавлено от трёх змеев-людоедов, на радостях закатил пир на весь мир и Ивана с Татьяной обручил.
Да недолго они веселились. Снова поднялась буря, и влетела в окно третья грамота. Государь со страхом прочитал и пригорюнился: приказывает ему самому двенадцатиглавый змей идти на съедение, иначе он всё княжество грозится спалить, всех людей погубить. Богатыри князя утешают, обещают вместе выйти сражаться против гада невиданного. Ваня говорит:
— Тяжело нам будет с таким могучим змеем биться. Мы разом сможем отрубить только девять голов, а у него двенадцать да хвост ещё.
— Смолоду и я был силён, а теперь уж стар и одной-то головы не смогу снести супостату, — сокрушается князь.
— Государь-батюшка, — молвит княжна Таня, — и не надо вам сражаться. Я знаю, как змея обхитрить. Только он колдун, как бы не прослышал о моей задумке, — и тихо прошептала что-то на ухо отцу.
Князь повеселел, похвалил дочку и молвит богатырям:
— Вместе силой и хитростью одолеем мы двенадцатиглавое чудовище, а пока отдыхайте, сил набирайтесь. Утро вечера мудреней.
На следующий день, помолившись, пошли братья с князем в избушку. В полночь прилетел ужасный змеище — так огнём все двенадцать пастей и пышут. Обрадовался, что вместе с князем ещё три молодца:
— Хо-хо-хо! Думал старого мясца отведать, а тут и молодым полакомлюсь вдоволь!
— Не сожрать тебе нынче никого, людоед поганый, — кричит ему Ваня. – Выходи сражаться!
Змей расхохотался так, что всё кругом затряслось:
— Сейчас я вас всех по уши в землю вгоню, а потом пламенем своим обжарю и съем!
Да не тут-то было. Перекрестились братья-богатыри, взмахнули мечами и отсекли ящеру сразу девять голов. Тем временем из избушки раздался такой пронзительный гул, что деревья закачались, а у братьев уши заложило. Змей от неожиданности повернул оставшиеся три головы к избушке. Ваня не растерялся и, проворно взмахнув мечом, отрубил их, а братья — толстенный хвостище. Упал нечистый наземь и издох. Враз весь почернел, плесенью вонючей покрылся и сквозь землю провалился.
Радуются богатыри, поздравляют друг друга с победой. Старый князь выходит из избушки и на дудке победный марш играет. Дивятся братья:
— Что за чудесная дудка такая?
— Это дудка-самогудка, — объясняет им князь. — Я её в молодости в военном походе добыл. Что хочешь на ней играй и как можешь, а когда прикажешь: «Дудка-дудка, будь самогудка, гуди гулко», — и дунешь в неё, она так загудит, что всё кругом задрожит. Стоит приказать: «Дудка-дудка, не будь самогудка», — она тотчас гудеть перестанет. Я про неё совсем забыл, а умница дочка напомнила.
Воротились они домой с победой, пировать стали. Никто больше празднику во дворце не мешал. После пира братья вдоволь выспались и утром начали собираться в путь-дорогу. Князь их просит:
— Останьтесь во дворце, три свадьбы сыграем. Я разделю между вами княжество наше поровну.
— Князь-батюшка, мы своих невест любим и не прочь хоть сейчас обвенчаться, — отвечает Ваня. — Да не всё ещё в государстве ладно. Чую я, вражий дух где-то смердит. И остаться здесь посему не можем. Надо бесовское отродье напрочь извести. Вернёмся с победой, тогда и свадьбы сыграем, а сложим головы – помолитесь Богу о нашем упокоении.
Тогда князь благословляет их на подвиг и даёт с виду простую шапку, которая давным-давно ему по наследству от деда досталась, да он спрятал её подальше, чтоб люди не соблазнились волшебной силой и бед не натворили. Стоит надеть шапку и приказать: «Шапка-шапка, сделай чудо, невидимкой пусть я буду», — мигом всё исполнится. Никто не увидит, не услышит, не почует. И наоборот: только прикажешь: «Шапка-шапка, сделай чудо, невидимкой пусть не буду», — сразу видимым сделаешься. Ваня шапку под шлем надел, а Таня ему дудку-самогудку в котомку положила.
Поблагодарив царя и поцеловав на прощанье своих невест, отправились братья-богатыри в путь. Въезжают они в дремучий лес. Едут-едут по узкой тропе и вдруг видят: впереди за деревьями показалась бревенчатая избушка.
— Стойте, братцы. Оттуда и смердит нечистью, – говорит Ваня.
Спешились они, построили шалаш, отобедали припасами, что князь в дорогу дал, и два старших брата прилегли соснуть немного, сил набраться. Ваня предлагает:
— Вы отдыхайте покуда, а я пойду разведаю, что в избушке творится.
— Ступай, братец. Как вернёшься, сразу нас буди.
Младший богатырь приказал шапке и сделался невидимым. Миновал чащу, вышел на лесную поляну поближе к избушке и стал терпеливо ждать. Стоит час, другой. Вдруг откуда ни возьмись появилась старуха-ведьма – неописуемое страшилище. Идёт к двери, на правую ногу хромает. Ваня незаметно подобрался к окну и видит: рукодельничают за столом три красивые с виду девицы, только глаза у них злые-презлые – и глянуть-то жутко. Говорит им старуха:
— Вы, дочки, здесь сидите, не горюете, нашего горя великого не знаете. Русские богатыри Васька, Гришка и Ванька перебили всех моих сыновей и мужа, а ваших братьев и отца — четырёх змеев.
— Ох, матушка, беда-то какая! — хором заголосили девицы.
— Погодите выть. Они, чую, где-то рядом. Мы женского полу, сражаться с ними не можем. Даю четверть часа, чтоб каждая хитрость придумала, как их извести.
Минуло назначенное время, старуха спрашивает девиц, что те предложат, слушает и козни их нахваливает:
— Милые мои доченьки, вы хорошо придумали, но ежели не изведёте богатырей русских, я сама золотой горой стану, перед ними на пути лягу да погублю их. Они со мной не сладят, ибо не знают, что вся сила моя и жизнь на кончике языка, — и рассказала им свою задумку.
— Мудро ты, матушка, решила, — одобряют дочки. — Несдобровать теперь богатырям! Отомстим им за братцев и батюшку нашего!
Ваня всё слушал, всё видел да на ус мотал. У него на глазах ведьмы вышли наружу. Старуха и две её старшие дочери сразу быстро волчками завертелись и исчезли. Тем временем младшая, самая красивая дочь ведьмы принялась колдовать: воздела руки кверху, замахала ими, как хищная птица, и скоро наслала страшную жару с суховеем, а потом словно растворилась в горячем воздухе.
Ваня вернулся к шалашу, где Гриша с Васей дремали. Приказал шапке и сделался опять видимым, разбудил братьев и велел им седлать коней.
Богатыри втроём отправились в путь. Скоро лес кончился, потянулось необъятное поле. Солнце палит нещадно. Стала мучить всех жажда. Глядь, посреди поля стоит яблоня. Вася и Гриша поскакали к ней, чтоб наливные яблочки сорвать, а Ваня их опередил и как рубанёт дерево! Послышался громкий женский стон, и увидели молодцы: вместо яблони лежит мёртвая прекрасная девица. Вдруг обратилась она безобразной ведьмой, вся чёрной плесенью покрылась и сквозь землю провалилась. Плюнули на это поганое место братья, перекрестились и дальше отправились.
Немного проехавши, видят богатыри впереди колодец и в нём ковшик плавает. Пришпоривают своих коней, чтобы скорей утолить жажду студёной водицей. Ваня первым спешился и молвит:
— Вы сидите в сёдлах, а я вам ковшик подам как младший брат.
— Скорее, — торопят его братья. – Очень пить хочется.
Подойдя к колодцу, вынул Ваня свой меч, ударил по срубу, а из него кровь брызнула и раздался женский взвизг. На месте колодца лежит мёртвая девица краше прежней. Вдруг обратилась в ведьму, безобразнее первой, чёрной плесенью покрылась и сквозь землю провалилась.
— Вот, ребята, какой это колодец был! — сказал Ваня. – Первая ведьма хотела нас ядовитыми яблоками накормить, а вторая — отравленной водой напоить.
— Фу, нечисть! – перекрестились Гриша и Вася.
Богатыри держат путь дальше и скоро въезжают в тенистый сад. На травке большая пышная перина расстелена. Хотели старшие братья прилечь, а младший быстрее всех спешился, подбежал и вспорол перину. Снова перед ними лежит мёртвая девица невиданной красоты. Вдруг она превратилась в самую безобразную ведьму, почернела вся и сквозь землю провалилась.
— Это третья дочь ведьмы и двенадцатиглавого змея была, — рассказывает Ваня, – и сестра трёх змеев – одноглавого, двуглавого и семиглавого, коих мы победили. Она в отместку сначала жару и сушь наслала, а потом нас всех задушить периной хотела.
— Спаси Бог тебя, что уберёг нас от лютой погибели, — благодарят его Гриша и Вася.
Делать нечего, мучаясь от жажды, едут богатыри дальше. Впереди показалась деревня, за ней огромная гора в виде прекрасной женской головы из чистого золота. И так она велика, что ни обойти её, ни объехать. А из глаз головы катятся слёзы и падают на землю у рта золотыми слитками. Вася и Гриша подивились и поскакали к горе, чтоб лучше её разглядеть и слитки подобрать. Но Ваня братьев окликнул и поведал всё, что слышал у лесной избушки.
— Это не гора вовсе, а огромная ведьма-людоедка. Стоит только нам подойти к золотым слиткам, как она пасть разинет, язык высунет и сожрёт нас всех вместе с конями, — закончил он свой рассказ.
— Поскачем тогда в деревню, — предложил Гриша. – Водицы попьём, подкрепимся и будем думать, что дальше делать.
Свернули витязи в селенье, напились там из настоящего колодца и поужинали в трактире. Ваня сходил на кузню и велел кузнецам выковать самые большие клещи – чтоб он только в руках удержать мог. Пока они ковали, богатырь на сеновале малость прикорнул от усталости. Сделали кузнецы свою работу на совесть. Ваня, пробудившись, щедро им заплатил, клещи взял и вернулся в трактир. Разбудил он братьев и рассказал им свою задумку.
Дело уже к вечеру, солнце к закату клонится. Быстро оседлали богатыри коней, помолились на дорогу и поскакали к горе. У Васи дудка-самогудка, у Гриши меч наготове, а у Вани – шапка-невидимка да клещи. Подъезжают к горе лесом, чтоб ведьма их всех сразу не увидела. Ваня приказал шапке и сделался невидимым, Вася дудку-самогудку приготовил, а Гриша меч обнажил. Выезжают из-за деревьев втроём, только Вани с его конём никому не видно. Подобрался младший брат к самому рту горы-головы и стал с клещами наготове, а Гриша неподалёку держится, но совсем близко не подъезжает, чтоб ведьме его не достать. Тем временем Вася приставил прямо к уху колдуньи дудку и приказал: «Дудка-дудка, будь самогудка, гуди гулко!» Лишь он слегка дунул, раздался такой пронзительный гул, что деревья закачались, земля затряслась. Ведьма от страха закричала, разинув рот. Тут Ваня схватил её язык клещами и вытащил наружу. Не успела она опомниться, как Гриша подскочил и отрубил ей кончик языка. Голова глаза выпучила, заорала, застонала, завизжала и обернулась вдруг большой чёрной волчицей с подбитой задней правой лапой. Тут она издохла, плесенью гадкой покрылась и сквозь землю провалилась. А «слёзы» её из слитков золота в булыжники превратились. Поздравили богатыри друг друга с победой, перекрестились, поблагодарив Бога, и в деревню ночевать отправились.
Проснувшись поутру, Вася и Гриша говорят Ване:
— Мы по невестам своим соскучились, хотим к князю во дворец воротиться и поскорей жениться.
— Погодите, — отвечает Ваня, — надобно прежде батюшку с матушкой проведать, благословения испросить.
— Твоя правда, как это мы запамятовали, — согласились братья.
Приехали они к родителям. Те очень обрадовались, что сыновья живы-здоровы. Матушка выслушала их рассказ и благодарит:
— Спасибо вам, дети. Извели вы ту самую ведьму-людоедку, что ваших бабушку и дедушку сожрала, а меня в кошку обращала. Теперь она со своим отродьем нечистым в аду корчится.
И рассказала, как её в образе белой кошечки их батюшка, возвращаясь с войны, спас и как они поженились.
Благословили родители сыновей-богатырей, поехали они в стольный город к старому князю и обвенчались со своими невестами: Василий – с Василисой, Григорий – с Аграфеной, Иван – с Татьяной. Свадьбы отпраздновали весело и богато, но княжество делить не стали. Посоветовавшись, решили Ивана как самого мудрого на княжение венчать, а братья стали ему первыми помощниками – старшими боярами.
Дружно правили они много лет и жили с жёнами в согласии, сыновей-богатырей и дочек-красавиц вырастили. Старый князь и родители при них на покое жили в достатке и почитании до самой своей кончины. А сила бесовская никогда больше в их славное княжество не совалась.
Опубликовано в книге:
Егорова Е.Н. Сказки пушкинского детства. – Москва: Московская областная организация Союза писателей России (литературное объединение «Угреша»); БФ «Наш город»; Большое Болдино: Государственный литературно-мемориальный и природный музей-заповедник А.С. Пушкина «Болдино, 2015. С. 183-240.
Иллюстрация Безщаповой Софьи. 14 лет. г.нижний Новгород.