ИЗ СБОРНИКА "РАССУЖДЕНИЯ О ЖИВОПИСИ".
ГЛАВА - 23. СУРБАРАН. "ОТРОЧЕСТВО МАДОННЫ".
Продолжим разговор о 17-ом веке.
Испанский художник Франциско Сурбаран был одним из великолепных мастеров живописи того времени. Как и всем подлинным мастерам, ему было присуще не выпячивать самого себя в своём творчестве. Авторы, которые посредством своих произведений показывают публике прежде всего самих себя, никогда не станут настоящими мастерами.
Какой бы вид искусства мы ни взяли, - живопись ли, поэзию, музыку или даже актёрское искусство, - везде настоящий творец должен придавать своим творениям полную самостоятельность, полную отделённость от автора. Хочешь выразить себя? Пиши публичные дневники, если твоя человеческая скромность тебе позволит. Но творя художественный образ, вложи в него не свою, а ЕГО собственную жизнь. Сделай его таким, каким надлежит быть ему по ЕГО собственной природе, каким он был бы, если бы возник не от тебя, а сам, отдельно от тебя. Зритель должен видеть не автора, а лишь созданный им образ, автор же должен отойти далеко в сторону.
В Испании влияние на искусство со стороны монархии и особенно церкви было в то время гораздо более сильным, чем в остальной Европе и даже чем в Италии. Религиозные сюжеты очень заметно преобладали. Но на примере этой картины хорошо видно, что то изменение в искусстве, которому дано итальянское название "барокко", проявилось и в испанском творчестве. Интерес к повседневной реальности с некоторым даже преувеличением живых чувств пробивал дорогу везде. Подчёркнуто реалистический пейзаж, натюрморт или бытовой жанр присутствовали даже в религиозных сюжетах.
Изображение будущей Мадонны в виде простой скромной девочки, занимающейся рукоделием и вдруг задумавшейся о чём-то безмерно возвышенном, - очень удачный способ соединить реалистическую обычность с религиозной идеей.
По религиозным канонам образ Мадонны есть символ высочайшей чистоты, на какую только способен человек. Вероятно, поэтому художник избрал главным художественным средством безгрешную чистоту детскости.
И хотя настоящая праведность, как известно, не в том, что ты не делаешь чего-то отрицательного, а в том, что ты делаешь великого, положительного, нужного всем людям, и следовательно, по-настоящему праведным может быть только состоявшийся взрослый человек, но по-видимому, быть таким может лишь тот взрослый, кто во всю свою жизнь сохранит силу чистоты своего детства. "Мир преобразовывают дети, только повзрослевшие внешне", - не помню, кто это сказал, но это, вероятно, правильно.
Хотелось бы сказать ещё о цвете картины. Ну, тёмное и белое - это понятно. Символизация скромности и чистоты, конечно, требует этих цветов, и думаю, любой художник в этом сюжете пришёл бы тоже к такому решению. Но вот не сразу понятен выбор красного. Известно, что канонически Мадонне соответствует голубое. Представьте, что на этой картине девочка была бы в голубом. Не было бы это более впечатляющим, чем сейчас?
Можно высказать предположение, что художник посчитал достаточным белизну ткани и детскость облика для передачи идеи непорочности. Ещё большее усиление этого, видимо, показалось ему чрезмерным. Красное же есть символ величия, тем более именно такое, пурпурное красное. Сочетание невинности с величием, - вот чего хотел добиться художник!
Конечно, это просто предположение, но обратите внимание, что автор не только даёт это красное, но и специально усиливает его. Он вносит в него яркость переливающихся бликов и контрастирует чернотой накидки и зеленью подушечки. Если закрыть эти чёрные и зелёные места, красный цвет станет не таким великолепным.
(Кстати, в искусстве слова, - поэзии, прозе, - тоже есть что-то подобное цветам в живописи. Как часто замечаешь, что проговаривая одну и ту же мысль разными словами, получаешь и разную силу образа. Очевидно, мало просто высказать мысль, нужно ещё найти такие выражения, какие дадут этой мысли нужный художественный "цвет".)