Дождь барабанит по подоконнику, стекает ручейками по стеклу. Я слушаю: надеюсь услышать вдалеке гром. Жара стояла слишком долго, земля высохла, и ее частички превращаются в дорожную пыль. Она оседает на машинах и людях, покрывает тонким слоем и вместе с ними покидает свой дом.
Прошло две недели. Я в Сьерра-Виста, штат Аризона. Сижу в мотеле с моим новым другом Джоном и слушаю дождь вперемешку с роком. Мотель в Аризоне, дождь и рок. Я и парень, с которым знакома две недели.
На это я променяла иллюзию великой любви и вечные терзания, не сдвигающие реальность ни на сантиметр. Уют, который как мне казалось, должен принести мне покой, сделать меня увереннее и защитить от всего и вся. Но они не смогли защитить меня от моего главного врага – от самой себя и таланта выдавать желаемое за действительное. Роль приспособленца оказалась не моей. Какое-то время я играла по его правилам, подчиняясь его вкусам и интересам, одно время вела себя как он, думала как он, и даже стала говорить его фразами, сгенерированными из мыслей Ницше и исторических триллеров. Мне это нравилось. Пока не поняла всю свою ненужность.
Дождь омывает стекло, а у меня чувство, что я разбила коробку с красивыми елочными игрушками – что было моей жизнь. Переехала ее на машине, на полной скорости. И умчалась в неизвестном направлении. Где-то там под туманом Сан-Франциско остались лежать красивые осколки. Ненужные даже призракам.
- Все нормально? – прерывает мои мысли Джон.
- Да, - отвечаю я. – Просто задумалась, под дождь хорошо думается.
- И о чем, если не секрет?
Он и правда собирает легенды. Люди охотно выдают предания старины, глубокой и не очень. Он записывает все. От местных мифов до историй жизни интересных людей. И я с ним. Вечером он переписывает диктофонные записи на ноутбук, и при первой возможности распечатывает. Бумага пока еще самый надежный носитель информации. За эти четырнадцать дней мне довелось прочитать несколько старых писем, написанных от руки. Бумага от времени пожелтела, почерк автора был далек от идеала, но от письма исходил свет, не в прямом смысле, конечно же. Старые фотографии вызывали трепет. Портреты и семейные фото поражали красотой, отточенным стилем и величием изображенных на них людей. Вспомнила кучу фотографий в своем альбоме – цветные карточки без доли смысла. Их море. Но есть ли среди них хоть одна, которая пройдет сквозь годы, немного потускнев, но, не потеряв своего очарования? Не уверена, что в том ворохе глянцевых и матовых карточек есть память. Время не попало в объектив, момент не остановился, он оборвался и улетел. Улыбки, веселье, прыжки, роковые взгляды. И все.
- Я о своей прежней жизни. Она была так давно, - отвечаю я.
Джон молчит. А что тут скажешь? Можно лишь пуститься в долгие философские беседы на тему «что наша жизнь и кто мы в ней». Он этого не хочет. Я тоже.
- Можно вопрос? – спрашиваю я. С момента нашего знакомства я не задала ему ни одного вопроса о чем-то не касающемся нашего пути. Я не знаю о нем ничего. Чистый лист.
- Задавай.
Он смотрит мне в глаза. Я отвожу взгляд. Еще не привыкла к его взгляду.
- Мы с тобой две недели путешествуем вместе, ездим в машине, ночуем в одном номере, - начинаю я, и жалею об этом. Нужно было придумать что-то другое, но сейчас я не знаю, как отвести вопрос в другую сторону. Тем более под таким пристальным взглядом идеального преступления не получится.
- Я тебе не нравлюсь? – спрашиваю я. Так все глупо вышло. Я опять веду себя как дура. – Не важно, - быстро добавляю я, делая музыку чуть громче. Словно Stone in love теперь все исправит.
- Диана, если бы ты мне не нравилась, тебя бы тут не было, - спокойно отвечает он. – Это тебе в голову не приходило?
И, правда, не приходило, соглашаюсь я про себя.
Зачем я стала задавать этот вопрос? Показалось странным, что я не оказалась с ним в одной постели на третий день? Не знаю. Может быть.
Он мне нравится. И поэтому я не хочу использовать его, чтобы избавится от пустоты внутри. Здесь должно быть желание другого рода. Мое же сейчас слишком эгоистично. Как собака, которой крикнули команду «Взять!».
Дождь за окном то усиливается, то стихает.
- Диана, можно называть тебя Ди?
- Можно, но не слишком часто.
- Леди Ди?
Я смеюсь.
- Неужели я похожа на принцессу?
- Не знаю, может быть. Не встречал на своем пути принцесс.
- Видимо, снова не повезло. Я не принцесса, Джон.
- Очень даже повезло. Принцессы капризные.
- Откуда ты знаешь, ты же не встречал ни одной? – улыбаюсь я.
- Предположение….
- Основанное на легендах?
- Да. А знаешь, почему ты похожа на принцессу, Ди?
Я пытаюсь выдержать его взгляд.
- Принцесс заботит, нравятся ли они кому-то.
- Ты меня не так понял, - начинаю оправдываться я и замолкаю, чувствуя, что скажу еще хоть слово и попаду в свой же капкан, сделанный из двух противоречий.
Он мягко смеется.
- Расслабься. Я жду, когда ты привыкнешь ко мне.
Я улыбаюсь. Встаю и молча иду к своей кровати.
- Хороших снов.
- И тебе.
Темная комната наполнена звуками дыхания и дождя. Свернувшись в клубочек, смотрю на соседнюю кровать. Мне хочется, чтобы меня кто-то обнял. Джон, например. Но это не то желание, напоминаю я себе, борясь с эгоистичным чувством под командой «взять».
«Я жду, когда ты привыкнешь ко мне».
«Принцесса».
«Ди».