S P I R I T U A L T R A I N
« Незначительный эпизод, что за поезд придёт?» ( А. Вознесенский)
В этот день деревья покажутся темней, чем обычно. К вечеру стихнет всякий ход ветра. Воздух покажется грозным и потяжелевшим. И срывающиеся листья будут совсем невесомы. Они так и не смогут упасть на землю, кружа в лёгком замысловатом лёте…
В самый пик ночи и всеобщего тоскливого безнадёжья, когда город обыкновенно объят изнуряющей тьмой и пленён слезливой грустью осени, кому ещё придёт в голову обратиться чутким сердцем к пространству, скрывающему движение далёкого Поезда? Но если найдётся такой чудак, то верно он тоже придёт туда, где давным-давно поселился и я. Маленькая пригородная станция, где днём грохочут и несутся во всю мощь грузовые и пассажирские поезда, а по ночам слоняются бездомные собаки, да ложатся на узор брусчатки тени сутулых фонарей. Мне, наверное, придётся у него спросить, как далеко и с кем хотел бы он в такую пору уехать? И зачем? Не страшно ли ему будет возвращаться? Ведь, возможно, поезд совершит не один виток вокруг земного шара, прежде чем опять окажется здесь? И самое главное – знает ли он, что красота мышления соединяет миры? Соединяет настолько, что нет даже тоненькой щелки, тихой лакуны, где могла бы спрятаться от её огненного естества хоть какая-то уродливая бацилла, какой-то очажок мировой заразы. Думал ли он обо всём этом?
Столько вопросов не следовало бы никому задавать, но мне важно, чтобы человек, встречающий этот поезд специального назначения, сохраняя душевный трепет и известную толику сердечного почтения, понимал во всей строгости и благости свой поступок.
Ничего удивительного не произойдёт, если случайный человек, спросив закурить, решит, что я – сумасшедший и, осторожно оглядываясь по сторонам, удалится. А может быть и не удалится, только сделает вид, спрятавшись в ближайшем теневом затоне, чтобы пронаблюдать оттуда и убедиться в своей правоте. И если и тогда у него хватит терпения, то, скорее всего, он и станет свидетелем того счастливого мгновения, ожиданием которого я скрашивал свою оставшуюся жизнь. Он увидит как из ночного сумрака, дыша парами и сверкая росами, выплывая из рамы ночи, наяву возникнет на всём просматриваемом дистанционном пути заветный поезд моей мечты- поезд Духовного назначения. Увидит, какой он крепкий, могучий, надёжный. Единственный в своём облике и своей судьбе. Распахнутся разом двери всех тамбуров, как на щёлчок вспотевших пальцев, и из каждого будет знак войти и занять одно место. А я не кинусь сразу, как того настойчиво просит сорвавшееся в галоп сердце, а выжидательно ещё буду идти по перрону, убеждаясь, что поезд пришёл только за мной и ни за кем больше. И я буду идти быстрее, а потом бежать вдоль состава, жадно всматриваясь в номера вагонов, чтобы всполошиться, когда раздастся нетерпеливый гудок машиниста. Боясь отстать, я тогда прыгну в самый ближний вагон, успевая сообразить, что это и есть тот самый, и искомый, и единственный во всём литом составе…
Человек из засады не увидит моего лица, его закроют плотные шторы. Он не услышит стука моего сердца, его заглушит писк железных колёс. Но он живо себе представит, как непринуждённо встанут со своих мест пассажиры вагона, лица которых, такие разные, я узнаю с первого взгляда, потому что помнил и хранил их в складках памяти во все времена своих забытых жизней. Какое счастье оказаться внове рядом! Услышать голос безмолвия. Пережить прилив чувств. Ощутить вкус Господнего вина – слёз радости…
Когда утихнет в далёком мраке последний стыковой стук рельса и слабый вздох шпал коснётся слуха всякого встрепенувшегося в округе сердца, человек в засаде выйдет из оцепенения и навсегда заболеет тоской ожидания, но уже своего поезда специального назначения, тотчас двинувшегося ему навстречу…
« Что за поезд придёт, чтобы перевезти меня через этот огромный город?»
(Надпись на стене нью-йоркского метро замеченная Уильямом Джеем Смитом в 1972 г.)
__________________