Кошка была грустна. Который день она смотрела в заоконную утреннюю хмарь, встречая рассветы; заглядывала в глаза уходящему на покой Солнцу, молчаливо храня свой вопрос: А Дождь? Солнце, когда придёт Дождь?
Но Солнце не любило говорить о Дожде. Они встречалось так редко, и, несмотря на то, что эти моменты были наполнены изумлением и невероятным восторгом, оставляли горькое послевкусие разлуки и ледяной космической пустоты. Солнцу не хватало Дождя. Не хватало лёгких стремительных поцелуев, рассыпанных по скупым сумеречным лучам. Не хватало радужного слияния - этого огненного следа их безумной страсти... Солнце не любило говорить о Дожде. При каждом слове он стекал сквозь пальцы туда - к белоснежным пушистым лапкам этой Лунной Кошки, что алча ладоней Месяца, встретила Дождь. И Дождь откликнулся, улыбнувшись, Призрачным Котом скользнул навстречу...
Кошка помнила каждый миг той сумасшедшей круговерти. Тогда она мечтала о Луне, долгими ночными часами пропадая на крышах, купалась в серебре ночного светила и с восторгом слушала скрипки небесных сверчков, заводящих хороводы таинственных огней. Это звезды танцуют на балу у Луны! Это лучики её, захваченные в плен кружевным хрусталем звездных рук.
Лунный бал!.. Кошка прислушивалась к небесной мелодии и кружилась в танце, едва касаясь нежными лапками теплой поверхности крыши. В упоении не замечала опасных граней, за которыми открывалась глубина дворовых колодцев с их густой пугающей тьмой. И, коснувшись тонкого карниза водосточных труб, добавляла саксофонные ноты в небесный ноктюрн. Прыжок, поворот, прыжок... в бесконечность колодезной мертвой воды, мечтающей о морской свободе штормовых ветров. Затхлый двор возопил сотней хищных голосов, оскалился тысячью острых зубов, перемигиваясь злыми огнями глаз:
Падай! Урррр! Падай к нам! Падай в нашу грязную мертвую зыбь, где клубками сворачивает вражда жизни кошачьих, переплетая их с острыми иглами собачьих клыков! Падай к нам! Мы будем выть тебе реквием и танцевать макабр на твоей крови! Падай...
Но Кошка стремилась к Луне, кружась, словно осенний лист и, внезапно подхваченная порывом ветра, взметнулась вверх - за облачные преграды, что тонкими пуховыми перинами плыли к северным берегам, унося тоску и боль ушедшего дня.
Кошка, кружась в безумном тир бушон, плавно опустилась на нежные облачные длани и засмеялась, ласкаемая ветром. Мурлыкала, восторгаясь изумительным хороводом звезд, проплывающих рядом. Она прыгнула в центр, напевая хорал под органный аккомпанемент и кружилась, кружилась, кружилась с Луной в невероятном вальсе до утренней бледности изможденного лика. Вот и соло исполнила Полярная Звезда, приглашая всех отправиться на покой в облачные постели. Уж кони грозовых туч бьют копытами нетерпеливо, высекая искры молний и яростно ржут, готовые пуститься в галоп по мостовым небесных улиц, прокатываясь громовыми раскатами по затихшей испуганно земле...
Кошка устало зевнула, потягиваясь, и мягко спрыгнула на знакомую крышу, удивляясь исколотым звездными алмазными иглами лапкам.
Нет. Не сделать и шага. - Подумала Лунная Кошка и, свернувшись калачиком, спрятав розовый носик в длинной и теплой шерстке, погрузилась в уютный и нежный мир снов.
Вечер скользил легким ветерком по искристой шерстке, убаюкивая. И нежная песня дарила такую светлую грусть, от которой хотелось грезить и петь о желтоватых густых сливках и каминном тепле – Дождь напевал её, сидя рядом. Кошка замерзла и была голодна. Проснувшись, она в изумлении обнаружила рядом Призрачного Кота. Не могла отвести взгляда от хрустальной шерстки, слушая переливы нежной колыбельной, что окутывали теплом. Лунная Кошка потянулась носиком к волшебному жидкому свету его лап и робко лизнула терпкий хмельной Дождь. Он рассыпался брызгами смеха, оседая на стёклах и древесных ветвях.
- Нет! Не уходи, Дождь! Не уходи, пожалуйста! – Он продолжал смеяться, хрустальными колокольчиками разливаясь в вечерней тишине, танцуя вокруг замысловатый танец тысячью волшебных капель ароматного счастья. А Лунная Кошка всё никак не могла унять дрожи и сердечного скерцо. Прерывисто дыша, наслаждалась ласковыми поцелуями, стекающими с усиков вглубь – под кожу, в кровь, будоража и пьяня. Дождь утих к утру, оставив её в эйфории любовного безумия.
Хозяйские руки со спокойной радостью приняли ее хрупкое тело. Кольца каштановых волос на миг коснулись ее шерстки. В ответ, мурлыча, потянулась носиком к его лицу, так знакомо и вкусно пахнущему табаком и дождем. Лунная Кошка приникла к черному шелку одежд и радость восторгом разлилась по тонким венкам. Она любила этого человека, который играл ей по вечерам удивительные мелодии и читал стихи; он кормил ее жёлтым желе и сливками... Что ни говори, это был её Человек, и ей нравилось заботиться о нем. Он был похож на Дождь…
Дождь, которым она грезила с той памятной ночи лунного бала; Дождь, который шептал ей нежные признания, укачивая неспешно в колыбели сна; Дождь, который игриво касался её шерстки влажным носиком, на миг став Призрачным Котом; Дождь, без которого она не могла жить. И теперь искала его повсюду, ища спасения от этого душевного суховея, который изредка разбавляли ласки её Человека, скупые ласки её Влюблённого Человека. Он был не менее странен, чем Лунная Кошка, влюбляясь в речных нимф или призрачных дождливых дев, пропитанных болью до тла…
Дождь долго не приходил. С самой осени не пила она аромата его свежего прохладного дыхания. Всё мучительней было ожидание. И хотя стало гораздо теплее и брала бразды правления в свои бархатные лапки Весенняя Кошка, щедро одаривая всех кошачьих оглушительным безумием серенад, Дождь не приходил и Лунная Кошка день ото дня становилась печальнее.
Вечер опускался на город, разливая солнечный свет по алеющем вехам облачных вёрст. Где-то там едва уловимо грохотала конная шестёрка, стремительно мчащая весну на свидание с южными ветрами, и… Лунная Кошка встрепенулась, перебирая лапками, тревожно вдохнула вечерний смог, уловив знакомый аромат. Она беспокойно металась по огромному пустому дому, внезапно ставшему таким тесным, что не вмещал больше её безумной тоски.
- Дождь! Дождь! – Звала она. Но не выйти из плена стен, которые медленно топили мёртвые волны паники. Кошка жалобно мяукала, зовя на помощь. Но её Человек бился в тенётах весны за собственную свободу, обвив тонкий женский стан, тонул в нежности губ и хмари альбиносовой кожи под властью зелёных штормовых волн чуждых женских глаз. Человек пришёл, когда ночь опустилась на плечи мостов и, свернувшись калачиком, мурлыкала едва слышную колыбельную. Опьяненный вином губ и торопливых ласк, подхватил на руки хрупкий белоснежный комочек, дивясь:
- Девочка, ты плачешь?! Отчего мокра грудка и печаль в твоих огромных глазах? – Лунная Кошка с тоской взглянула в окно. Человек улыбнулся и отворил темницу, выпустив хлынувшие воды страха в ночь, вскрикнувшую от боли многоголосым кошачьим воем, обжёгшись о мрак бесконечного ожидания. – Там дождь, видишь? Хотя для меня и нет лучшего времени для прогулок, понравиться ли тебе? – Лунная Кошка торопливо ткнулась в его ладонь, благодаря, и метнулась в родные влажные объятия Дождя.
- Здравствуй, Лунная Кошка. – Улыбнулся он.
- Здравствуй, Дождливый Призрачный Кот. – Едва слышно ответила она. – Я скучала.
- Знаю. Я чувствовал твою тоску и посылал тебе долгие дождливые сны. Помнишь?
- Да. Я помню…
Лунная Кошка засмеялась, кружа в небесном вальсе Дождь, огненными искрами, хрустальными осколками фонарного света рассыпавшегося вокруг и медленно возносила его в заоблачные выси. С восторгом тонула в свежести его дыхания. Пила, хмелея, его весенний аромат. Гладила, нежно мурлыча в унисон, серебристую текучую шерстку, запуская в тонкие вены волшебную ртуть. Сливаясь с Дождём в восхитительном танце любовной неги, эйфории весны.
- Я люблю тебя, Дождь…
- Я всегда буду с тобой, Лунная Кошка. Если не в реальности, то во снах и грёзах. Я всегда буду рядом…