Ещё два месяца минуло,
Торговли хрупким хрусталём,
Идея пастуха блеснула,
Не бронзой и не серебром.
Витрина выносная с образцами,
В себе магнит таинственный хранила,
Танжер был не знаком с очередями,
А вот в хрустальной лавке это было.
"Ещё пол года вот такой работы,
Овец смогу купить не меньше ста.
Как снова пастухом мне быть охота!
И по испанскому соскучились уста!"
Сантьяго помнились слова Мелхесидека,
О том, что нужно точно знать чего хотеть.
Решил он пастухом быть до скончанья века,
И с помощью овец разбогатеть.
Египет стал мечтой невыполнимой,
Так, как и Мекка для торговца хрусталём.
Домой хотелось к девушке любимой,
Чтоб по полям с ней побродить вдвоём.
Ну а пока - определённость цели -
Как можно больше денег накопить.
Да, решено, со следующей недели,
Здесь нужно чайную открыть.
Ведь знакам доверять уже умел Сантьяго,
Он слышал как один прохожий говорил:
"На эту гору, да чайную надо,
Пока поднялся - пот всего залил."
Торговец хрусталём сопротивлялся,
Он очень много новшеств не любил.
Но блеску глаз Сантьяго покорялся,
Пастух и в этот раз торговца убедил.
"Скажи же мне, чего добиться хочешь?
Зачем, скажи, чайная нам нужна?"
Торговец говорил и волновался очень,
Желая истину постичь от пацана.
"Затем, что я хочу побольше денег,
Для этого торговли нужно темп взвинтить".
Старик воскликнул: "Что ты будешь делать!
Совсем мой быт он хочет изменить!
Пойми, Сантьяго, я уже старею,
И тридцать лет торгую хрусталём.
И больше ничего и не умею,
И думаю лишь только об одном.
О том, что мне всего хватает,
Пусть жизнь скучна, но я так жить привык.
Прогресс же суету рождает,
А это глупо - суетящийся старик."
Сантьяго не нашёлся что ответить,
Старик же, улыбнувшись, продолжал:
"Как верно то, что солнце светит,
Так верно, что тебя мне Бог послал.
И понял я одно совсем недавно,
Благословенье божье если не принять,
Оно тогда, перетворившись плавно,
Заслуженным проклятьем может стать!
Желать мне в жизни нечего, Сантьяго,
А ты желать мой разум заставляешь,
И неизвестность называя знаком,
Неведомые дали открываешь.
И я гляжу на них, и сразу понимаю,
Не существует слова "невозможно"!
Мне хуже от того, что это знаю,
Ведь понимать не делая...так сложно.
Осознавать, что цену жизни назначают,
Твои желанья, подстрекая дружно.
Те кто хотят - всё в жизни обретают,
Но мне, увы, так много и не нужно".
Старик и юноша беседой захватившись,
Уже вторую трубку докурили,
Сантьяго это понял, спохватившись,
Ведь на арабском мирно говорили.
Язык пастух освоил постепенно,
Но не всегда всё было так понятно,
Он удивлялся непременно,
Когда рассказчик говорил невнятно.
Вот и сейчас, пуская струи дыма,
Старик загадочно пропел: "Мактуб".
Что бы сказал на это царь Салима?
Но явно, он бы не был груб.
И потому, Сантьяго, улыбнувшись,
Сказал, понять, мол, не дано.
В ответ торговец, дымом поперхнувшись,
Испанцу объяснил:"Так суждено".
И угольки гася в любимой трубке,
Он произнёс простые мудрые слова:
Сантьяго, ты поймёшь, ты чуткий,
Течение реки остановить нельзя!"
И через пару дней хрустальный чай известным стал,
И потому торговец хрусталём ещё двоих нанял.