Начало апреля, а за окном серо, холодно, идет снег. Вербное воскресенье, через неделю Пасха. Позвонила подруга, поздравила с праздником, рассказала о споре с сыном. Сын ей заявил:
- Как ты могла работать врачом в роддоме и не состоять в партии?
Вот так! Наши дети скоро скажут, что и рожать-то мы их не имели права без партийных билетов. А я пишу, что меня заставляли вступить в партию, чтобы назначить на должность, на которой я работала уже год, но не упоминаю, что это была должность не просто старшего инженера, а начальника отделения программирования. Я должна была распределять работу, посылать людей во всевозможные комиссии, писать отчеты. И Наташа Ключникова со своим непомерным честолюбием и папой, начальником рыбнадзора, должна была подчиняться мне. Скорее всего, было бы наоборот, не уйди она в декретный отпуск. Год до ее выхода на работу эту должность не занимал никто, хотя я выполняла все обязанности начальника. Назначить в такой ситуации начальником Наташу командование почему-то не решилось.
Зато гораздо позднее, когда в декретный отпуск со вторым сыном ушла я, Наташа заняла эту должность и показала себя во всей красе, командовать она очень любила. Пыталась командовать и мной, когда я снова вышла на работу. Но мы перешли на другую ЭВМ, здесь уже не было перфокарт, все по-другому, операторы в прежнем виде нам стали практически не нужны. Кого-то сократили, кого-то перевели в другой отдел, кто-то просто ушел на пенсию. Должность начальника и старшего инженера у нас убрали, Наташа и я стали просто инженерами, а вскоре уволились обе. Наташа стала заниматься репетиторством, я осталась программистом, но несколько раз поменяла место работы. Это были годы перестройки.
Я не восхваляю ни те, ни предыдущие годы, но все это часть моей жизни. Так мы жили, так работали. А сейчас я открываю миниатюру Александра Сизухина «Версия начала Второй Мировой войны» и читаю:
« - Ты чего, фотографировать будешь? Погоди, я майку хоть надену, - засуетился дед Абабков, снял дубовый листок с лысины и уставил внимательные глаза в объектив. – А для какой газеты-то? А…. Ну ладно, ко Дню Победы, говоришь, ладно тогда, давай. Сфотографировал? А я тебе про войну, хочешь, расскажу. Как на самом-то деле всё началося…
Тут надо заметить, что дед Абабков в нашей городской бане - рассказчик отменный, байки у него припасены к любому празднику, что к церковному, что к советскому.
Вот и сейчас глотнул водички и:
- Служил я, значит, сержантом в тридцать девятом на границе с Латвией. Латвия-то не наша ещё была. И вот вызывает меня командир. Так, значит, тарщ сержант, полетит нынче в Москву Риббентроп на переговоры. Чтоб по самолету мне не стрелять! Есть! – говорю. Пролетел, значит, фашист через мой пост спокойно. Я приказы-то завсегда четко выполнял. А у Великих Лук его все-таки сбили. До той-то части приказ не дошел. Какая тогда связь была. Эх-ма! Ну, из зенитки-то и пальнули, хвост фашистскому гаду отшибли. Как уж он сел и не знаю. Но Риббентроп жив остался.
Добрался кой - как до Москвы и говорит: «Что ж вы, так разэтак, я договор лечу мирный подписывать, а вы с зениток палить!»
Договор-то они тогда с Молотовым заключили, но затаил зло, гад фашистский, мог ведь и погибнуть. Вот я и думаю, война-то не из-за этого ли инцидента началась?
- Что-то я, дед, такой истории не слыхал, - говорю ветерану.
- Откуда ж ты услышишь. Свидетелев нету. Сталин всю часть тую похлопал, откуда ж ты услышишь. Да… Ну, пойдем ещё разок, бери веники-то. Фотографировать больше не будешь? Майку опять сымать…
Истории этой скоро четверть века исполнится. Нет на земле деда Абабкова, забывается та война, настоящих «свидетелев» не осталось в силу причин объективных, а историки напишут «нужную» историю. Всегда так было, да и будет.»
И некие так называемые «ученые мужи» утверждают, что каждое государство вправе иметь свое мнение об истории. Очень даже свое! Можно смотреть на улыбающегося, пожимающего своим гражданам руки Порошенко и думать, что все его с восторгом приветствуют. Ведь иностранцы не понимают, что люди скандируют: «Фашизм не пройдет! Убийца!» Им переведут совсем по-другому, а многих несогласных схватят и посадят в тюрьму.
Да, было такое и в истории нашей страны. Но Россия все-таки не нападала первая на бедную, беззащитную Германию, успевшую уже захватить почти всю Европу и готовившую для нас газовые камеры и кремационные печи. Мой отец прошел со Вторым Украинским фронтом (не будучи украинцем!) множество государств, но вернулся домой. Ему не были нужны ни Венгрия, ни Чехословакия, ни Германия, он любил свою Волгу, свой край и только его. А мама, приехавшая с ним на Волгу из Сибири, только в свою любимую Сибирь и стремилась.
Наша страна очень большая, люди в ней разные. Кто-то хочет жить за границей, пусть уезжает. Но за себя я могу сказать: «Украина мне не нужна, хотя там живет отец моего старшего сына. Этот отец мне тоже не нужен, как не нужна была ему я и мой сын. Мне нужна моя Волга, мои сыновья. Оставьте в покое Россию! И не мешайте тем, кто хочет сюда вернуться».