Пленник
Отверстие тьмы
Находится недалеко от меня,
Моя кровь заморожена сейчас...
О боже, я не могу ничего чувствовать!
Что случилось со мной?
A c y l u m , «F r e e z e »
Худенький маленький мальчик в тряпье лежал у стены в закоулке на холодной, выложенной камнями, мостовой. Неизвестно, на первый взгляд, жизнь теплилась в нем или он давно окоченел и умер. К нему подошел высокий мужчина и пнул тощее тело перед собой.
- Вставай, ничтожество. Ты собрал положенные мне деньги?
Мальчик пошевелился и достал жменю монет. Мужчина забрал деньги, посчитал, покрутил их в руках.
- Хорошо. Проваливай! Чтобы я тебя здесь не видел!
Мальчик встал и побежал. Дома у него не было, спал, где придется. И маму с папой он тоже никогда не знал или не помнил. Побирался на мусорке или собирал милостыню. Воровал иногда. И часть денег отдавал этому дядьке, чтобы он и его друзья его не били.
Ах, как холодно в этом мире! Мальчик поднял свои глаза вверх и встретился взглядом с полной бледной луной, что закрывала собой полнеба.
;;;
Серин чувствовал себя очень плохо. Ему казалось, что он умер в холодных болотах, а душа блуждает среди серых туманов вечно. Но нет, он жив, так как будь иначе, таких мыслей, как и прочих, у него не осталось бы. А что было с ним последние несколько дней? Ничего не помнил. Последнее воспоминание было о болоте и о том, что он искал... кажется, кого-то искал. Кого он там искал?
Человека... Или животное... А может, что-то нашел... Наконец-то нашел.
Он только видел и знал, что за ним кто-то охотится. Из одного кошмара в другой за ним идет она, мертвая дева с истерзанным телом. Она принимала разные обличья, у нее были разные лица, но везде один и тот же смысл. Она ищет его.
Он почти видел, почти чувствовал окостеневшие пальцы, что ласкают шершавый камень, и окоченевшее тело, что судорожно движется к нему. Распластавшись, хватаясь за трещинки и выступы, оставляя за собой кровавые следы, оно ползет. Медленно, неслышно, невидно... Она придет. Он почти ощущал холод, который всегда преследует ее.
Все тело Серина болело. Но он не знал, что с ним случилось. Но сквозь бред понимал, что получил тяжелое ранение в живот. И сейчас чувствовал там пульсирующее пятно, причиняющее нестерпимые страдания, по которому ползали невидимые черви. Они копошились, извивались, терзали его израненную плоть. Голова раскалывалась на множество маленьких частей. Горло пересохло, хотелось пить. Но не было сил открыть глаза и посмотреть, где он, что вокруг него.
Но невидимый подарок, полученный путником от старика, все еще оставался где-то рядом. Незримо Серин чувствовал его неподалеку от себя. Это было как неотъемлемая, но давно потерянная часть души, и одновременно самостоятельная некая ее часть.
Это был свет, и затуманенным сознанием Серин чувствовал, что он требует от него какого-то решения. Но что он должен был сделать, не понимал. И оно согласно ждать сколько угодно времени.
Сквозь бред Серин вдруг понял, что не один. Кто-то положил ему холодную на лоб, умеряя жар, растекшийся по всему телу. Жажда постепенно куда-то пропала, хотя он не выпил ни капельки воды. Боль все еще пронзала живот, ломота скрутила суставы, но она все ослабевала, уходя в небытие. Потухала темно-красная реальность.
Серин проснулся и смог открыть глаза. Чем-то сильно неприятно пахло. Он находился в грязном помещении. Стены были сделаны из серых шершавых камней, и на единственном небольшом окне были решетки. Там же висело пара рваных занавесок. Сбоку была большая металлическая дверь, судя по всему запертая.
Дневной свет неуверенно заглядывал к нему, рассеивая полумрак. Где-то там за каменной преградой была весна.
Серин лежал у стены на полу, на соломенном матрасе, в котором, судя по всему, копошились насекомые. Путник чувствовал себя крайне обессилившим. Каждое движение, что совершал, причиняло страдание. Недалеко от головы стоял кувшин с водою. Серин попробовал приподняться. Это далось с трудом, но он понял, что сможет поправиться спустя некоторое время. Рука коснулась живота, потом отдернулась. Там обнаружился глубокий порез. Серин попытался прошептать заклинание, что притупляет боль. Это все, что он мог сделать для себя. Нужно время, еще немного времени.
Серин дотянулся до кувшина с водой, и стал жадно пить тухловатую воду. Потом с превеликим наслаждением съел черствый заплесневелый кусочек хлеба. Делая это, он как-то особо не удивился, узнав, что все его оружие конфисковали.
На нем была все та же одежда, в которой он путешествовал. Болотная грязь высохла и превратилась в корку, что сковывала тело, и падала небольшими комками на пол при попытке совершить движение. Явно никто не занимался лечением, и ему придется уповать на себя.
;;;
Ночь. Мальчик, совсем маленький, тихо и осторожно отмычкой ковыряет замок. Потом забирается в мастерскую. Его взгляду открывается так много вещей. Ничего страшного, если он возьмет совсем чуть-чуть. А в комнату через открытую дверь льется призрачный холодный свет полной луны.
;;;
Я умираю изнутри,
Умираю изнутри,
Изнутри моего тела,
Изнутри моего ума.
Я ходячее тело,
Я живой мертвец,
Я теряю мой разум,
О Боже, я схожу сума
Умираю изнутри
Suicide Commando, “Dying Inside”
- Просыпайся, урод.
Серин проснулся от грубого пинка, от которого согнулся. Сжав зубы, он не выдал ни звука. Не надо доставлять удовольствие мучителям.
- Поднимайся, животное!
Выговор отличался от того, что он раньше слышал. Тем не менее, слова были понятны.
Пленника грубо поставили на ноги, и он, пошатываясь, пытался понять, что происходит. Рядом с ним стояло пара потных охранников. Сопротивляться бесполезно. Чувство обреченности и бессилия захватило его.
На голову надели мешок и куда-то повели, грубо подталкивая пинками. Было больно и унизительно, но оставалось покорно идти вперед, чувствуя повсюду потухающие следы охранной магии.
...Вот открывается куда-то дверь, и его забросили внутрь. Серин растянулся на полу, кожей ощущая мелкий мусор. Болело лицо, локти и колени неприветливо встретились с камнем. Кто-то снял мешок.
Темное помещение, в котором разлилось тепло. Металлический стул, грязный стол с какими-то приспособлениями на нем. Напротив сидел дородный мужчина с татуировками на лице и короткой черной мантии, расшитой белыми узорами. За его спиной в камине полыхал огонь, над которым на решетке лежали раскаленные щипцы и прутья. Быстрого осмотра комнаты хватило, чтобы понять, что его привели к палачу. А о назначении многих находящихся здесь инструментов лучше никогда не знать.
Серин почувствовал холодок на спине и закрыл глаза, чтобы прошептать молитву своему единственному богу.
- Добрый день!- поздоровался с ним палач, улыбаясь широкими белыми зубами. Серин открыл глаза, но не переставал шептать молитву. Боль... Что с ним сделает боль? Останется ли в нем хоть что-то человеческое после всего?
- Назови свое имя, грешник.
- Серин,- прошептал потрескавшимися губами путник.
- Имя твоего отца?
- У меня нет отца.
- Ты сын демона, поэтому у тебя нет отца.
Незнакомец взял со стола в руки инструмент, похожий на кусачки, и стал крутить его в руках. За спиной Серина все еще находились стражи.
- Меня зовут Еврелий Аскреленти, жрец третьей ступени. Так что ты больше всего ценишь? И чего боишься?
Серин не отвечал. Еврелий не вставал со своего места, и задумчиво рассматривал холодный металл в своих руках.
- У Верховного есть на тебя определенные планы, а Боги не любят, когда им подносят искалеченную жертву, еретик. Признаешь ли ты себя замешанным в нечестивой магии или мне нужно вытянуть признание иными методами?
- Да,- прошептал Серин,- я признаю себя замешанным в нечестивой магии.
- Скажи громче.
- Я еретик, и признаю себя замешанным в нечестивой магии.
Еврелий улыбнулся.
- А ты боишься смерти? Можешь, не отвечать, знаю, что боишься. Ты приговорил себя только что к смертной казни.
Но у тебя есть выбор. Если ты останешься здесь, переживешь всю боль, то сможешь стать моим рабом и сохранить свое никчемное существование. Ну, что скажешь, отродье?
Серин угрюмо молчал некоторое время, потом сказал:
- Я выбираю смерть на алтаре.
- И даже не попытаешься избежать казни?
Серин молчал. Лицо палача наклонилось.
- Что ж, тогда будем учить песнь проклятых, которую ты пропоешь перед алтарем. За каждое неверное слово будешь получать сапогом по ребрам.
Одной рукой палач швырнул Серину под нос книгу. Дрожащими руками пленник попытался ее открыть.
- На первой странице.
Книга открылась, и все поплыло перед глазами. Он увидел символы, незнакомые для него.
- Я не умею читать,- тихо сказал он.
- Громче.
- Я не умею читать.
- А это тебе не напомнит, чужеземец?- пухлые пальцы сжали щипцы в руках. Еврелий выругался, взял книгу и стал сам читать, чтобы пленник за ним повторял. У Серина была хорошая память, и он повторял, как заведенный, те слова, что ему говорили, молясь мысленно своему богу. Его взгляд, его внутреннее око было направлено на жаровню, в которой тлели угли, над которой было раскаленное докрасна железо. Несколько раз он получил удары, и сейчас глотал кровь с разбитых губ. И он молился, и боялся, как никогда в жизни.
Серин знал, что смерть будет ждать его при любом выборе. И он не из тех, кто может пережить немыслимые пытки. Он мог только просить всевышнего, и тот, кажется, его услышал.
- Я проклятый, я еретик, я добровольно отдаю свою жизнь на поругание смерти,- шептал он.- Я буду вечно служить в загробной жизни темным богам, я буду вечно гореть в подземном пламени...
- Молодец, я даже немного разочарован.
Палач хлопнул два раза в ладоши:
- Заберите это и помойте, чтобы оно не осквернило своим видом ритуал.
Серин резко подняли, на голову накинули мешок. Потом долго вели куда-то. Потом сбросили мешок, заставили раздеться и забросили в каменный бассейн с холодной водой. Серин выполнил все, что от него просили, чувствуя взгляды стражей на себе, чувствуя толщину холодных стен и спрятанные в них ловушки.
После этого на него надели длинный балахон, и он снова оказался в цепях в своей темнице. Было грязно, ужасный запах щекотал ноздри, откуда-то доносились стоны. Он видел, как забирали из клеток других пленников и куда-то вели. Возможно, им везло меньше.
Еретик, он еретик... Разглядывая раны, это было единственным, о чем сейчас он думал.
;;;
Сон одолел Серина, все нахлынувшие на него переживания остались где-то за завесой, и он оглянулся в свое прошлое, хотя и боялся, что оттуда могли выйти его кошмары.
...Он искал своего коня Слерта, но так и не нашел. По пути ему попадались истерзанные трупы, но в них он не опознал своего друга. Неожиданно его поиски остановились, когда в странном заброшенном месте он услышал девушку, что печально о чем-то пела посреди леса. Он верил, что твари чужды искусству, и пошел на этот голос, так как раньше никогда не слышал столь волшебного пения.
...Жуткой смертью погибла одна из великих певиц прошлого, чтобы петь теперь на погибель всем живым...
Дальше он помнил только свет, что загорелся во тьме. Заклинание, что пришло словно из прошлой жизни, когда у него были совсем иные цели. Оно способно разогнать мрак, но лишь для тех, кто верит в него. Серин словно застыл между двумя мирами. Но куда идти, что делать, никто ему сказать не мог.
Нет ничего, что могло с этим сравниться. Нет ничего, что могло этому противостоять. Как узнать имя темноты? Как снова встретить эту певицу? И понять, зачем она это делает.
Несомненно, она одна из темных призраков.
- Как тебя зовут?- спросил он у мертвой красавицы мысленно, только она не могла ответить на его вопрос.
Тело покрывали синяки и порезы, которые он получил до того, как попасть в тюрьму. Но Серин так и не смог вспомнить, что с ним произошло.