Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2015/04/11/801
В КОЛОДЦЕ ПРОШЛОГО. ЯШКА И ДРУГИЕ ОБИТАТЕЛИ ДЬЯКОВА ГОРОДИЩА
На сей раз туман сгустился, да так, что Олег и ребята потеряли всякий ориентир. А когда выбрались из этой зеленоватой завесы, оказались у двух камней – совсем не с той стороны, где хотели выйти.
– Ну что, возвращаемся? – Вика нехотя глянула вниз на зелёную дымку. Перспектива лишний раз окунаться в неизвестность её уже пугала.
– Подождите, – сказал Дима. – Обратите внимание на то, как изменилась местность.
И действительно, всё вокруг мало чем напоминало то, к чему привык взор – густые заросли дикой природы, нетронутой рукой человека. Травы чуть ли не в человеческий рост, деревья, каких уже и не увидеть – что это за виды, не знал даже и Олег.
– По ходу мы провалились ещё глубже в прошлое, – у Димы даже с тоской сжалось сердце.
– И куполов церкви не видно, – заметила Вика.
– Конечно, не будет видно, – усмехнулся он. – Это время, когда её ещё и в проекте не было.
– Давайте поднимемся повыше, – предложил Олег. – Осмотримся на местности – что да как.
Ребята согласились.
По мере приближения к вершине оврага становилось всё светлее и светлее. Хотя по идее должно было быть наоборот – был же вечер. Но видимо что-то сдвинулось в хронометраже суток и, скорее всего, случился всё-таки день. А тут ещё из-за деревьев вынырнуло солнце, и его яркий свет бил в глаза.
Ослеплённые лучами, Олег и ребята не сразу увидели того, кто вот уже пару минут смотрел на них изумлёнными глазами. Это был парнишка лет десяти. Вначале он даже хотел сорваться с места и кинуться наутёк от странно выглядящих незнакомцев. Но, видя, что среди них только один взрослый, решил понаблюдать – любопытство взяло верх.
Олег первым заметил сидящего на пригорке мальчишку. Одет неброско, худощав. Длинные тёмные волосы, обрамлённые тесьмой, чуть спутавшись, свисали к худеньким плечам. Черты лица отдалённо напоминали что-то монголоидное.
– О, а ты как здесь?
– Я? – замешкался парень. – А вы?
– А мы оттуда, – Олег махнул рукой вниз.
– Вижу, что оттуда. Обычно оттуда появляются волосатые дикари. Потому мы туда не ходим – опасно слишком.
Речь его была русская, но с каким-то специфичным акцентом – с примесью угро-финского. Естественно, и для паренька диалект Олега казался несколько чужеродным. Но всё же они друг друга понимали.
Он с интересом разглядывал их чудные одеяния, и в его голове возникало всё больше и больше вопросов.
Но Вика взяла инициативу в свои руки:
– А звать-то тебя как?
– Меня? Иаков кличут.
– Яша, значит… Яшка, – улыбнулась она. – А меня Викой зовут?
– Викой? – переспросил снова Яшка. – Не слыхивал такого имени… Викой…
– Вика, – поправила его девочка. – А это – мой друг Дима. И наш знакомый – Олег.
– Дима… Олег… – проговорил медленно паренёк, то ли пытаясь запомнить, то ли примериваясь к новизне услышанных имён.
Олег тем временем огляделся по сторонам. Рядом от края оврага начиналось поле с каким-то видом растущих зерновых. За ним виднелась часть поселения – небольшие жилища, срубленные из дерева. Интересно, конечно же, на всё это было взглянуть вблизи.
А Дима смотрел в другую сторону – туда, где простиралась Москва-река. Ему почему-то казалось, что она сейчас была раза в полтора шире той, которую он привык видеть.
– Неужели за это время она настолько обмелела? – озвучил он свои мысли.
– Чего-чего? – не понял Яшка.
– Да вот смотрю Москва-река такая большая у вас. У нас она поменьше.
– А, Улов-река? Она нас рыбой кормит. Во-о-от таких, – он развёл широко руками, – бывает, сомов вылавливаем.
Дима вспомнил, что привычного названия у реки нет. Да и сама Москва-то существует?
«Совсем во времени запутался. Какой же сейчас год?», – подумал он.
– Да уж, у нас даже карася вшивенького не поймаешь, – вздохнула Вика. Хотя и наблюдала временами стоявших с удочками на набережной рыбаков-любителей. Но те больше для удовольствия вылавливают. Такую рыбку даже кошке не скормишь. Вода-то грязная.
– Никак то самое Дьяково городище, – сказал Олег ребятам. И подмигнув, обратился к Яшке. – В гости-то пригласишь?
– Отведу вас к Старейшине, – ответил тот с добавлением нотки строгости в голосе. – Прежде должен вас увидеть он. Он и решит, что с вами делать.
– Ух, как грозно-то, – улыбнулся Олег. – Ну… тогда веди.
И они направились в сторону жилищ.
Жилищами служили полуземлянки и наземные длинные большесемейные дома со стенами типа плетня, обмазанного глиной. Они отапливались каменными или глинобитными очагами.
Чтобы немного ввести ребят в курс дела, Олег рассказал немного об истории, культуре и быте людей, во владения которых они попали.
Дьяково Городище – неолитическое финно-угорское поселение I века до нашей эры – IV века нашей эры. Дьяковцы были угро-финнскими по языку племенами и считались предками мери, мещёры, муромы, веси. Копать городище начали местные крестьяне, добывавшие на нём чернозём для своих огородов...
Особое внимание уделялось защите от вражеских набегов. Городище, располагали обычно на берегу реки в труднодоступном месте и укрепляли валами и рвами. Длинный крутой пандус – подъём служил входом на городище. Оборонительные укрепления создавались таким образом, чтобы входящий миновал два ряда валов, развернувшись к ним правой, незащищенной щитом стороной.
К первым векам нашей эры относятся и расположенные неподалёку неукреплённые поселения, названные местными крестьянами «Выгон» и «Чёртов городок». Очевидно, это были поселения, отпочковавшиеся от главного городища.
В летописи, дошедшей до наших времён, указывается, что финнские племена селились преимущественно около водоёмов – озёр и рек.
В IX веке южные границы финнского племени со славянским можно провести как раз в этой области – в области Москвы-реки. Если не самые древние, то, по крайней мере, одни из древнейших обитателей этой области, финны имели незавидную участь: с трёх сторон теснили их народы славянского, германского и тюркского племён. Финны постоянно уступали перед усиливающимися славянами, подчинялись влиянию их народности, приравнивались к ним. Племена смешивались, дополняли друг друга своими характерными чертами.
Например, бытует мнение, что это от финнов славянам передались склонность к самопогружению и самокопанию, внешняя неприветливость, депрессивность и обломовская лень, тяга к спиртному, безынициативность, смирение с существующим, слабая материальная заинтересованность, тяжесть на подъём. Вспомним хотя бы Илью Муромца, кстати, и прозвище у него – от имени финского племени…
Но при этом также – выносливость и неприхотливость, необъяснимое упорство и склонность к самопожертвованию – то, что немцы называли русским фанатизмом, типа многократно повторенных подвигов Матросова и Гастелло.
Также, вероятно, и особая форма русского православия в виде скитных затворников – старцев, напоминающих древних финнских волхвов и вечная русская надежда на чудо. Мистическое у русских в большей степени имеет происхождение от финнских народов как природно к этому более расположенных.
Также из истории православия в России к ним можно добавить такие важные персонажи как патриарх Никон и его противник раскольник Аввакум. Они были угро-финнами – мордвой. А всем известные монастыри и церкви Соловков, Валаама и Кижей, видимо, также неслучайно оказались на территории или в окружении угро-финнского населения. Да и другие истинно русские святыни – Сергиев Посад, святые соборы Ростова Великого, Ярославля, Суздаля и Владимира находятся на древней земле финнского народа мери – древнего финно-угорского племени, проживавшего в Верхнем Поволжье – растворившегося генетически в здешних русских.
Так что может быть пресловутая «загадка русской души» кроется именно в этом угро-финнском, что в переводе означает «рыбьем», элементе нашего национального характера.
Для дьяковской же культуры характерна так называемая «текстильная» лепная керамика, скифские украшения, глиняные грузики неясного назначения. В начале развития – орудия бронзовые, потом они сменяются железными, цветные металлы используются на украшения. Но вообще металла было мало, видимо он дорого ценился, зато широко использовались орудия из кости.
На городище активно развивались обработка металлов, гончарное и косторезное ремесла. Занимались охотой, рыболовством, земледелием и особенно скотоводством.
Финн на немецком языке означает жителя болотной, влажной низменности. То же означают и финнские названия разных племён, например, емь – значит мокрый, водяной, весь – объясняется как вода.
Финнское племя исконно отличалось предрасположенностью к волшебству и славилось им. Преимущественно было развито учение о злых божествах, о злых духах и об общении с ними.
В XI-XIII веках Дьяково Городище было занято поселением славян, которое существовало, видимо, до монголо-татарского нашествия. Позднее люди здесь уже не селились, а поселение было перенесено севернее, на склон Голосова оврага.
В XVII веке на городище существовала лишь часовня, построенная из большемерного кирпича и украшенная многоцветными изразцами, которая освящала это место, связывавшееся крестьянами с нечистой силой.
Яшка тоже внимательно слушал, пока вёл гостей к Старейшине.
«Странные они, и разговоры у них странные, непонятные», – рассуждал он в мыслях.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/04/13/1673