Чем старше становилась Ирина, тем чаще она слышала от своей матери следующие слова:
- Почему ты такая черствая? Никого не любишь! Ни отца, ни сестру, ни мужа, никого, кроме своих животных!
Ирина не знала, что ответить матери. Она, действительно, никого не любила из вышеперечисленных особей, а вот животных просто обожала. Нередко молодая женщина задумывалась, почему так? И память уносила ее в детство, показывая правильный ответ на этот вопрос. Ирина в своих воспоминаниях видела себя маленькой наивной девочкой, которая любила окружающий ее мир потрясающей любовью: чистой, безусловной и всепоглощающей. Да, именно такой и была Ира, когда стала осознавать свое “Я”.
Девочка испытывала ко всем очень приятные чувства, любопытство и интерес, поэтому с детской непосредственностью ластилась ко всем родственникам, в первую очередь к отцу и матери, потом к бабушкам-дедушкам и прочим близким людям, а в детсаду она любила обнимать воспитательниц за колени и прижиматься к ним со всей силой, чем очень удивляла этих уставших от жизни женщин.
В это же время Ира узнала, что у нее есть старшая сестра. Она просто училась в другом городе, поэтому приезжала домой редко, но как только девочка узнала о ее существовании, то ее сердце наполнилось радостью и счастьем. При этом Иринка буквально замучила маму расспросами о сестре и своими мечтаниями касательно того, что если бы они были ровесницами с ней, то вместе бы гуляли, делали уроки и играли. С такими мечтаниями и ждала Ирочка свою сестру в гости, очень ей гордилась и рассказывала всем своим подружкам. Когда сестра приехала на выходные, то девочка стала обнимать ее и целовать, но ответной радости не увидела. Сестра Нина скривила лицо, схватила Иру за локти и отстранила от себя.
- Ой, Ирка, какая ты приставучая! Я так устала, а ты лезешь ко мне со своими телячьими нежностями. Иди, играйся! – отмахнулась сестра и прошла к матери на кухню.
Ирочка не обиделась, потому что любовь ее была очень сильной, она послушалась Нину и пошла играть с игрушками, ожидая, что через некоторое время на нее обратят внимания, но этого не случилось. Нина сторонилась своей младшей сестры и не хотела общаться. Так стало происходить в каждый ее приезд. Сначала Иринка недоумевала, а потом стала обижаться, но детская память быстро стирала обиды. Нина, так или иначе, отталкивала ее, называла обидными словами и вела себя с ней очень строго.
Потом Нина вышла замуж и родила сына. Так как ее муж постоянно находился в командировках, то Нина с ребенком временно переехала жить к матери. Иринка к тому времени забыла все обидные слова от своей сестры и очень обрадовалась сестре и племяннику, но тут стали происходить странные вещи. Нина принялась буквально отгонять сестренку от своего сыночка:
- Иди, отсюда. Не мешай нам, он тебя боится, не заглядывай в коляску! - постоянно твердила молодая женщина.
Однажды, когда Нина ушла на кухню варить кашу, Иринка села на расстеленное на полу одеяло, где барахтался смешной бутуз. Она нежно обняла племянника и прижала к груди. Тут в комнату вошла Нина.
- Ты чего делаешь?? А ну уйди от него! Ты же его задушишь! – закричала женщина.
Иринка отпрянула от смеющегося Сашки, который тянул к ней ручки.
- Я его просто прижала. Я просто так хочу его к себе прижать….- девочка не знала, как словами выразить свою любовь и попыталась показать это руками, но у нее ничего не вышло.
- Так ты его задушить хочешь?? Только попробуй! Я от тебя мокрого места не оставлю! Поняла?? Иди отсюда!
Ирочка в растерянности отошла вглубь комнаты и села около своих игрушек. Когда пришла с работы мама, то Нина взахлеб рассказывала ей, что Ирка – дура такая хочет задушить Сашку. Мать не верила таким глупостям и объясняла, что Ирочка просто любит своего племянника и хотела с ним поиграться, но Нина и слушать не хотела. С той поры она зорко следила за Иркой и всякий раз грозила ей:
- Ты смотри у меня! только попробуй, тронь его!
Всё это очень обижало Иру и она стала постепенно замыкаться. А тут стал подрастать племянник Сашка, который, слушая слова своей матери, стал буквально издеваться над взрослеющей Ириной.
- Ты дука! Дука! Дука! – это первое, что сказал он своей тёте, на детский манер назвав ее “дурой”, ведь именно это слово он чаще всего слышал от своей матери, когда та общалась со своей младшей сестрой.
Нина хохотала до упаду над словесными успехами своего отпрыска, а Ира заливалась слезами в туалете, куда убежала от сопливого мальчишки, пытающего при этом еще и плюнуть в нее. Для девочки начался настоящий ад, потому что вездесущий Сашка не оставлял ничего целым из ее учебников, тетрадей, альбомов и карандашей. Ирина пыталась все это прятать, но сестра Нина стала уличать ее в жадности для своего сына. В лексиконе вредного Сашки появились такие слова, как “жидолмотина”, “жадюга” и “клысятина”.
Ира пыталась жаловаться матери, когда та приходила с работы, но мать все чаще отмахивалась и говорила своей младшенькой, что Сашка еще глупый и обижаться на него не стоит. Также мама посоветовала Ирине чаще заниматься со своим племянником и не жалеть для него ничего, ведь он маленький. Девочка пыталась жаловаться отцу, но тот только пожал плечами и сказал, чтобы его дочь не была эгоисткой.
Ира пыталась делать, как советует мать, но в итоге у нее ничего не получилось. Однажды Ирина купила себе карандаши, краски и пару альбомов. Дома она разделила это пополам и подарила племяннику его долю. Свой же альбом и карандаши девочка по привычке не стала прятать, а положила на полке, уверенная, что никто его не заберет. Сашка весь вечер грыз свои карандаши и фломастеры, что-то рисовал в альбоме. Ира успокоилась, подобрела и Нина, но на следующий день случился грандиозный скандал. Придя из школы, Ирина с ужасом увидела, что на ее полке все было перевернуто вверх дном. Отсутствовали альбом, карандаши и, самое главное, поделка из желудей, шишек и хвои, которую девочка мастерила специально для урока рисования.
- Сашка, где поделка? Где мой альбом? – Ира со слезами бросилась к племеннику.
Тот сидел и со всей силой, ломая карандаши, чертил на каждом листе нового иркиного альбома какие-то клубки и загогулины.
- Ты зачем взял мой альбом и карандаши?? У тебя же своего полного, вон валяется везде! У меня завтра рисование, с чем я пойду в школу, а где моя поделка?? – девочка попыталась отобрать уцелевшие карандаши у племенника, но не тут то было.
- Жидормотка! Дура! Крысятина! – закричал Сашка. Недавно он научился говорить букву “р”, поэтому слова получались особенно обидными и резали слух Ирочке.
На помощь своему отпрыску из спальни бросилась его мать.
- А ну, уйди от ребенка! Ты чего его травмируешь из-за каких-то альбомов?? – в гневе закричала Нина.
- Нина, он забрал мой альбом для рисования! С чем я пойду завтра в школу? Где моя поделка? Нам дали задание сделать поделку! Мне же двойку поставят теперь! – зарыдала от бессилия Ира.
- Заткнись! Какая же ты жадная! Мне противно, что ты моя сестра! Из-за каких-то альбомов ты готова со свету сжить бедного мальчишку! А потом, это не твои альбомы и карандаши! Тебе кто деньги на них дал? Или ты работаешь у нас? – вдруг спросила Нина.
- Мама дала деньги мне, - растеряно пробормотала Ирка.
- Ну вот, значит, они не твои! Вот когда будешь зарабатывать деньги, тогда и будет всё твое, тогда и будешь тут сопли свои размазывать!
Ирка не знала что ответить, как доказать своей сестре, что вчера она подарила своему племяннику чистый альбом и пачку фломастеров с карандашами, и что теперь он рисует уже в ее альбоме. Тем временем Нина подошла к Сашке нежно погладила его по белобрысой голове и сказала:
- Сашенька, давай собери все карандаши и этот поганый альбом и иди, кинь их своей жадной тетке в рожу, пусть подавиться. Ишь, цаца какая, закатывает тут истерики. Да, а где эта ее сраная поделка? Ее тоже кинь в ее бесстыжие зенки.
Ирка стояла в оцепенении. По ее щекам градом катились слезы. Внутри груди что-то больно саднило. Сашка поднялся, сложил изрисованный альбом и швырнул его в сторону, потом собрал в свои ручонки сколько мог карандашей и со всей силы запустил их в лицо Иры. От боли и дикой обиды девочка отшатнулась.
Нина захлопала в ладоши и засмеялась. Сашка взбодрился еще больше, залез в свой угол с игрушками, достал оттуда похищенную поделку и тоже кинул ее в Иру. Поделка отскочила от тела девочки и упала на пол, прямо под ноги маленькому мальчику. Он не растерялся и со всей силой наступил на нее ногой. Склеенные шишки, желуди и хвоя затрещали и рассыпались на мелкие кусочки.
- Вот тебе, вот тебе, жадюга. Получи! – стал кричать Сашка и прыгать на все эти дары природы, которые Ира с любовью собирала все лето и очень долго склеивала.
Ирка закричала от боли, упала на пол и забилась в истерике. Сестра схватила ее за локоть, резко подняла и поволокла в ванну, по пути давая пинков.
- Сиди тут! И заткнись, а то прибью до прихода матери!
Дверь за Ирой захлопнулась и она оказалась в кромешной тьме. Она долго рыдала, пыталась сделать это тихо, чтобы не слышала сестра, поэтому грудь девочки рвало на части. Потом обессилев, девочка легла на холодный пол и словно провалилась в какую-то ледяную обезболивающую бездну. За час до прихода матери с работы Ира очнулась. Внутри ее груди была пустота и лед. Она встала, умылась, вышла из ванны, тихо прошла мимо Сашки и Нины, которые сказали ей вслед что-то обидное, и села за свой письменный стол. Для девочки это был важный день. В ее душе что-то случилось. Она навсегда потеряла способность любить свою сестру и племянника. Для нее они стали просто чужими людьми, которых надо сторониться.
Вскоре Нина переехала со своим сыном в другой город, так как ее мужа повысили по работе. Ира обрадовалось этому событию с такой силой, как когда-то радовалась ее приездам в гости. Отныне каждую нечастую встречу с этими родственниками девушка ждала с тоской и опаской в сердце, прятала все свои ценные вещи, а сестры и племянника стала сторониться. Впрочем, те тоже особых чувств к Ирине не питали.
Любовь к отцу исчезла у Иры постепенно. Вообще, странный он был человек в понимании своей дочери, так как все проблемы семьи были ему до лампочки. Он работал на стройке, часто не бывал дома, и никакие домашние события его не волновали за исключением праздничных застолий. В воспитании Иры он, как и в воспитании Нины не принимал никакого участия.
Будучи наивным ребенком, Иринка очень любила отца, часто просила его поиграть с ней в ее любимые шашки, но родитель всегда отмахивался и ссылался на усталость. Со своей женой он общался грубо и часто скандалил, и девочка постепенно начинала остывать к нему, а потом в ее жизни случилось несколько мелких и немелких событий, которые заставили ее дочернюю любовь испуганно исчезнуть прочь.
Первое сильнейшее потрясение от действий отца Ира получила в шесть лет. В тот воскресный день они с мамой решили пойти прогуляться в парк. Перед уходом откуда-то вернулся отец, был он нетрезвый и очень раздраженный. Где он был три ночи и два дня, он так и не сказал своей жене, да та и не настаивала, давно привыкнув к таким вот его похождениям. Мать с дочкой быстро вышли из квартиры, спустились по лестнице и вышли во двор. Тут мама Иры спохватилась, сказав дочери, что забыла взять кошелек, чтобы купить в магазине хлеба и кефира.
- Ирочка, сбегай домой. Скажи папе, чтобы дал тебе мой кошелек. Я его на кровати в спальне забыла. Он там лежит. Точно там, - сказала она дочке.
Для Ирки подняться на пятый этаж и прибежать обратно – дело приятное и почетное. Она тут же кинулась в подъезд, взлетела на последний этаж и стала стучать в свою дверь. Делать это пришлось долго, и в какой-то момент девочка уже хотела развернуться и побежать вниз, доложить маме, что папа не открывает, но тут за дверью послышалась возня и сопение. Затем дверь отварилась и перед Иринкой возник всколоченный отец. Как оказалось позже, лишь только из квартиры вышли его жена и дочь, он, не ужиная и не раздеваясь, рухнул на диван и заснул мертвецким сном – сказывались бурно проведенные ночи. Но Ирочка этого знать не знала, а потому радостно защебетала:
- Папочка, мама кошелек забыла на кровати, дай мне его, мы продукты идем покупать!
Так называемый папочка вдруг налился страшным гневом. Глаза его побелели, в уголках губ появилась пена, а грудь заходила ходуном, но Ирочка и не подумал испугаться и броситься прочь, ведь перед ней стоял ее любимый папа. И тут из его рта полилась грязь:
- Ах, ты сучка малолетняя, ты такая же мразь как и твоя мамаша! Ты сучара зачем меня разбудила? А? Кошелек тебе дать? Пошла падаль вон отсюда! – заорал в бешенстве любимый папа, схватил свою ошалевшую дочь за шарф, развернул на сто восемьдесят градусов и со всей силы толкнул ее на закругление перил. Ира полетела на них прямо лицом, сильно ударилась носом и губами, тут же захлебнувшись кровью. За ее спиной захлопнулась дверь. Девочка, растирая кровь и слезы по разбитому лицу, побежала вниз. Сердце ее дико колотилось, а от пережитого ужаса стало тошнить. Она выскочила на улицу и с рыданиями кинулась к растерянной матери.
- Что случилось? Ты упала?
Ира замотала головой. Рыдания душили ее и рвали грудь на части. Мама никак не могла добиться от нее ответа.
- Ира, ты упала на ступеньки? Где ты так сильно разбила губы и нос??
- Н-н-е-е-ет! О-о-отец…..толк-к-к-кнул, - девочку стали бить припадок.
- Не может быть!
Мама не на шутку испугалась и потащила дочь домой. Ира сопротивлялась и сквозь рыдания кричала, что боится его. Мама долго стучала и звонила в дверь. Когда она отворилась, то пороге стоял улыбающийся отец, который, как ни в чем ни бывало, сказал:
- Ой, а что вы так рано с прогулки пришли?
- Ты что гад сделал? – крикнула жена и толкнула его в грудь кулачком.
- Что я сделал? Я спал!! – неподдельно изумился отец, однако в его глазах было бешенство и ярость, так знакомая его второй половине. Именно поэтому мама Ирочки не поверила этому лживому монстру.
- Ты смотри, как ты своей родной дочери лицо разбил! Ты ведь мог ее инвалидом сделать! – женщина еще раз толкнула его в грудь.
И тут случилось еще более ужасное. Отец Ирочки зарычал как зверь, лицо его перекосилось, он отступил вглубь коридора и резким ударом ноги откинул свою жену на те самые злосчастные перила, уже измазанные кровью Ирочки. От боли женщина пронзительно закричала, а Ирочка забилась в угол и завизжала как поросенок. Тут же выскочили соседи, которых отец Ирочки стал раскидывать как щенят. После этого он вытащил перочинный нож из своих брюк и стал отбиваться от какой-то разгневанной женщины, которая на крики поднялась с нижних этажей. Один мужчина оказался умнее всех, он не стал ввязываться драку, а тут же вызвал милицию. Через пять минут кровавая драка была пресечена молодыми милиционерами, которые скрутили Ирочкиного отца и поволокли вниз по лестнице. Девочка ужу не визжала, а хрипела окровавленным ртом, забившись в холодно заплеванном углу. Мама с трудом подняла дочь и повела в квартиру, где вызвала скорую.
Ирочка проснулась утром от головной и лицевой боли. Первое, что она сказала своей матери, что не хочет жить вместе с отцом. Мама замялась, стала сбивчиво объяснять, что так не получится и тому подобное. Маленькая девочка поняла только одно: этот злой человек вернется и будет жить с ними, как прежде. Ире становилось очень страшно. Мама всячески ее успокаивала и обещала, что такого больше не повторится, что посидев три дня в КПЗ ее отец станет шелковым. Через несколько дней из милиции вернулся отец. В душе ребенка усилились тяжесть и тоска. Как и обещала мама, он стал смирным, но Ирочка чувствовала за всей этой тихостью - ненависть и негатив, и знала девочка, что, если бы не страх перед милиционерами, то сейчас бы родной отец забил бы ее насмерть. После возращения отца мать почему-то стала постоянно расспрашивать свою дочь, как все произошло. Ирочка, ничего не подозревая, вновь рассказывала свои болезненные воспоминания. Вскоре девочка поняла, зачем нужны были матери ее постоянные пересказы того отвратительного события. Как-то вечером, Ирочка сидела в зале среди своих игрушек. С работы пришел отец, молча прошел на кухню, сел за стол и стал поедать ужин, заботливо приготовленный, разогретый и поставленный на стол своей женой. Постепенно завязалась беседа, которой способствовала бутылка водки, что принес с собой отец. Мать пыталась его отговорить от выпивки, сказав, что от нее одни беды. И вдруг отец сказал:
- Все беды не от водки, а от Ирки нашей. Солгала она тогда, поссорить нас хочет, развести. А водка тут не причем.
- Ты что мелешь?? Она тебя так любит…любила тебя дочь очень сильно. Да какой развод? Ей шесть лет, не шестнадцать! Она и знать не знает о разводах! Не пей, пожалуйста.
- Знаешь, я может пью от несправедливости страшной. Я по навету оказался в камере. За что про что? Пришел, лег спать, а тут ты прибегаешь и стала меня бить по лицу.
- Не ври, не била я тебя по лицу, в грудь я тебя толкнула и толкнула после того, как ты дочке своей лицо разбил. Я видела, как она выбежала из подъезда вся в крови.
- Вот! Вот! Она сама упала в подъезде! Я не открывал ей дверь! Ничего с ней не делал! Клянусь тебе Богом! Соврала тебе Ира. Ну да Бог ей судья.
- Ладно, давай все забудем, как бы там ни было. Не начинай опять про это разговор. Устала я. Давай жить дальше, - быстро завершила беседу мать.
- Я начинаю, потому что не было такого. Она сама упала, разбилась, а свалила на меня и меня еще в ментовку загребли. Сучка….
Ира сидела в зале на полу и тихо плакала. В свои шесть лет она ясно осознала, что ее родной отец буквально предал ее, обвинил во лжи, в оговоре, нанес ей не только физическую травму, пусть и не большую, но в первую очередь причинил моральную боль. Так вот почему мама так дотошно ее расспрашивает о том дне! Она просто сомневалась в ее словах, верила своему мужу.
Вторую сильную обиду Иринка получила в классе третьем. Отец пришел с ночной смены и в приказном тоне сказал дочери:
- Разбудишь меня в пять вечера! И не забудь! Мне надо срочно уйти по делам.
- Хорошо, - послушно кивнула девочка.
Весь день она занималась своими делами. У Иры были каникулы, и она очень надеялась, что отец сводит ее к любимым игровым автоматам, поиграть в морской бой и снайпера, но отец наотрез отказался, поэтому девочка игралась с надоевшими куклами. За десять минут до пяти вечера девочка осторожно вошла в родительскую спальню, где надрывно храпел отец. Ира решила поиграть с отцом, как однажды с мамой, когда она прокралась за кровать и стала щекотать ноги своей матери, которая засмеялась во сне, а потом проснулась и стала хохотать вместе с расшалившейся дочкой. Иринка думала, что сейчас будет примерно также. Она села за спинку кровати и осторожно пощекотала ступни отца своим пальцем. Храп тут же прекратился и отец приоткрыл глаза. Иринка прыснула со смеха и тут же спряталась за спинку.
- Слушай, ты! Я тебя сейчас, как пну ногой в твою рожу, кровью зальешься! Ты дура что ли?? – в бешенстве закричал отец.
Иринку от страха парализовало. Она ничего не могла понять. Почему отец так разозлился?? Почему ругается на нее такими обидными словами?? К горлу подступил ком, а к глазам слезы. Она встала и сильно сутулясь пошла из зала. В след ей летели ругательства и проклятья.
А потом девочка заметила, что как только она стала взрослеть, отец стал ее оскорблять. Просто так, за какой-нибудь пустяк или мелочь. Однажды мать с ним клеила обои, и отец попросил Иринку подать ему карандаш. Девочка схватила ручку, что валялась на столе, протянула отцу и тут же услышала:
- Ты что, сучка, не понимаешь, что такое карандаш, а что такое ручка?
Иринке тогда шел тринадцатый год и слово “сучка” она понимала тоже очень хорошо, а потому она вдруг стала рыдать и кричать, почему он ее оскорбляет. Мать замешкалась, видя реакцию дочери, а потом встала на защиту своего мужа.
- Ира, ну ладно, он тебе отец, не обижайся так!
Но Ира не могла успокоиться, чем вызвала у своего отца новый прилив злобы. Девочка видела, что еще чуть-чуть и он кинется на нее с кулаками. За что? она не понимала и продолжала горько рыдать. Отец распсиховался, содрал наклеенную обоину, обматерил всех по матушке и ушел на кухню с дикими проклятьями. Мать долго сокрушалась и даже попыталась пенять своей дочери, что она спровоцировала весь этот скандал. Хотя все было далеко не так, просто отец не любил никакую домашнюю работы, и если что ему доводилось делать, то он просто бесился и искал на ком сорвать свое зло, благо слабые всегда были под рукой. С той поры Ирина стала сторониться отца, но делать это в маленькой квартирке было непросто.
Как-то раз в доме собрались родственники, чтобы отметить начало летних отпусков. Что-то, а гулять родители Иры любили. Началось застолье, на котором девушка старалась не присутствовать, потому что ей было это все в тягость. Ее постоянно гоняли на кухню, то за штопором, то за солью, то за хлебом, то за вилкой, то за рюмкой. Причем делал это исключительно отец, и как казалось Ире, делал специально. Когда девочка принесла всё, что было нужно и ненужно, она незаметно покинула зал и стала тихо сидеть на кухне. Тут послышался голос матери:
- Ирочка, зайди к нам!
Девочка с волнением выполнила просьбу.
- Доча, примерь пожалуйста новую юбку, которую тебе сшила тетя Рая и новую шелковую футболку, которую я тебе купила на отпуск. Тетя Света хочет посмотреть на твои наряды.
Ира стушевалась, но отказать не решилась, также не смекнула девочка позвать свою тетю в спальню и показать свои наряды там, а не для всех в зале, где сидели еще и пьяные мужики: ее дед, отец и дядя. Ира очень смущалась их странных взглядов. Однако, тогда в девичьем характере еще преобладала покорность, наивность и глупость, поэтому девочка безропотно прошла в спальню, нехотя натянула на себя наряды и сутулясь вышла в зал. Тетя Света всплеснула руками и попросила повернуться. Ира стала отнекиваться, заметив на себе блестящий взгляд отца и деда, а потом быстро кинулась из дверного проема прочь. Убегая, она услышала слова отца, которые резанули ее внутренности.
- Ни хрена себе! Да у нее уже сиськи висят по пуду! Ее уже е***ь можно!
- Да ты что, какие пуды? Тебе показалось, - захохотала мама Ирочки. Вместо того, чтобы дать своему похотливому мужу укорот, она вступила с ним в дискуссию. Тут же в разговор встрял дед, что сиськи и правда большие, поддакнул и дядя. А Ира тем временем сидела в спальне и тихо плакала от обидных слов и от страха, что ее уже можно ****ь. Это слово буквально убило девочку, которой шел всего пятнадцатый год.
Дальше-больше. Отец стал относиться к Ирочке с подозрительностью. Нет, он не проявлял к ней интереса, он просто считал, что его дочь может забеременеть. Однако, Ира была тихой и скромной девочкой, с мальчиками вообще не общалась и даже не помышляла ни о чем, кроме как погадать на ЛУРНИС.
Эти буквы означали следующие слова: Л-любовь, У-уважает, Р- ревнует, Н-ненавидит, И-интересуется, С-страдает. При гадании нужно было написать на листочке бумаги свои имя и фамилию, а также имя и фамилию мальчика, на которого делается гадание, затем зачеркнуть одинаковые буквы, посчитать количество оставшихся букв в данных мальчика и выбрать в слове ЛУРНИС букву, которая соответствовала полученной цифре. То есть если осталось четыре буквы, то в этом загадочном слове выпадала буква Н, что означало ненависть.
И вот как-то раз Ира шестиклассница написала на листке имя самого красивого мальчика из своего класса и свое имя, зачеркнула все, как положено, посчитала, выбрала и узнала, что к ней проявляется интерес. Потом Ира отвлекалась, забыв этот листочек на подоконнике. Через некоторое время с работы пришел отец, Ира по привычке забилась в спальне, но вдруг с ужасом вспомнила про страшную улику. Она вышла из спальни и увидела, что отец с презрительной ухмылкой рассматривает это листочек. Ира прошла в зал и затаилась там, потом отец поел и ушел в спальню, а девушка вернулась к кухонному окну и с досады изорвала листочек на мелкие клочки. Какое-то невинное гадание зародило у ее отца столько презрения и грязных мыслей!
В душе девушки постепенно зарождалась ненависть к отцу, как к человеку, который нередко ее оскорблял и который подозревал во всех смертных грехах. Однажды Ира услышала, как отец говорил ее матери:
- У нашей сучки стал образовываться поганый характер! это всё ты виновата! Ты во всем потакаешь ей!
Ира буквально задохнулась от обиды. Ей захотелось выскочить и крикнуть отцу: “Ну какая я тебе сучка? Я тебе дочь! У меня имя есть! Я не сучка! Это ты кобель паскудный!” Однако позволить себе такого она не могла, и ей оставалось только горько рыдать от бессилия и обиды. С каждым днем ей становилось все тяжелее находиться в квартире с этим странным и злобным человеком. Она часто говорила матери, что внутри нее образуется самая настоящая ненависть. Мать удивлялась и вспоминала, как в детстве Ирочка обнимала и целовала отца каждый раз, когда он приходил с работы. Да, Ира и сама помнила это, и ей становилось невероятно горько, что те времена ушли безвозвратно, что в ее душе поселилась жгучая обида на отца. Сейчас она не представляла, что сможет поцеловать человека, который так оскорблял ее за глаза и прямо в глаза. И Ира пыталась объяснить матери свою обиду и рассказать боль, но натыкалась на непонимание. Мать не разделяла ее обид, детских страхов и переживаний, она просто говорила, что отец любит ее, но любит по-своему.
Было и еще много неприятностей, когда отец всячески старался унизить свою дочь. Всё это делало Ирочку пугливой и замкнутой. Она не пыталась даже дружить с мальчиками, ведь если отец увидит ее с кем-то на улице, то тут же подумает про нее плохо и ужасно. Именно так рассуждала Ира. Постепенно детская чистая любовь к папе трансформировалась в невероятную ненависть к отцу, но Ира ничего не могла с собой поделать. Она не могла любить человека, который постоянно делал ей больно.
Так умерла любовь в душе Ирины. Пришел день и эта женщина уже стала относиться ко всему и ко всем равнодушно, начал сторониться сестру, племянника и отца. Была еще надежда, что Ира полюбит мужа, но у нее ничего не вышло. Муж оказался человеком очень похожим на отца. Это Ира с ужасом осознала на третий месяц их брака.
Иногда Ира думает, что она была бы самым счастливым человеком на свете, если бы ее любовь к миру и людям, в первую очередь к родным и близким, не была так жестоко выбита, вытравлена и растоптана. Еще Ирина думает о других людях, почему они не могут любить? Ведь таких людей очень много на белом свете. Что случилось в их детстве? Как вытравлялась их любовь к миру и людям? Но, она, конечно же, никогда не узнает тайн всех людей. А жаль.