Глава 7.
Дамские секретики
или
незамеченный момент истории.
Так откройте же поскорее свою маленькую дамскую тайну благородная леди: куда, да приберёт вас Грандиозное Тёмное Начало, вы подевались?
Покидая гостеприимный дом алагарского канцлера, бледная бестия таинственно и удовлетворённо улыбалась. Чего было в этой улыбке больше таинственности или удовлетворения, никому голову ломать не стоило. Тут бы и одноухий демон Хю с ясностью разума своего напрочь распрощался. А он ли не знаток всего на свете, если верить обывательскому мнению? Не позабыв накинуть на себя флёр магической непроницаемости, дабы уберечься от любопытства досужих колдунов или профессиональных филёров, дамочка отправилась... Э-э нет, не на посольское подворье города-государства Асганиш. Её там уже заждались, а она... Ох, уж эти тёмноэльфийские бабы - одни интриги на уме! Госпожа Шагура, служебным долгом пренебрегая, мышкой серой незаметной прошла половину квартала, где благоденствовал политический истеблишмент королевства, и, подойдя к массивным дверям старинного каменного особняка, заставила бронзовое кольцо громко постучаться, будя прислугу и беспокоя хозяев. Рук своих при этом нобилитка не утрудила. В конце концов, есть у неё диплом с отличием об окончании ГПУ или нету его? С интересом разглядывая острейшие свои коготки, она терпеливо дождалась появления важного слуги, затянутого в ливрею и важностью вида своего способного смутить даже лорда.
Столп мироздания, в обсыпанном пудрой парике, лицом не дрогнув, одними губами поинтересовался: кто и за каким делом смеет тревожить его хозяев.
Шагура прищурилась. Дверной страж не сплоховал. Шагура, как бы невзначай, высекла ярчайшую искру своими когтями - эмоций ноль. Шагура, в удивлении от подобной стойкости, клацнула клыками. Непоколебимый служитель сохранил на мясистом своём лице маску непроницаемости.
- М-да, - разочарованно пробормотала дроу, - неужто теряю хватку? Доложи, милейший, что прибыла... А впрочем, - вдруг решила она, - посторонись-ка... я покуда о себе и сама заявить ох, как способна.
И настырная дамочка просочилась внутрь дома, исхитрившись не задеть монументального изваяния в ливрее.
- Э... - произнёс хранитель душевного барского равновесия и предостерегающе воздел толстый свой палец, но было поздно, высокие каблучки бледной фурии уже выстукивали бодрую дробь по мраморному полу.
Привратник, головы почти не повернув, считай, одними глазами осмотрел пустую улицу перед особняком, - нет ли случайных свидетелей его грехопадения, - и таковых не обнаружив, привалился к массивному дверному косяку, более крепости своих колен не доверяя. Парик мужественного слуги без разрешения съехал на бок, рот слегка приоткрылся, разрушая всю видимость величия; всё-таки нагнала на него страху эта... эта... А не кликнуть ли кого из младшей прислуги, чтобы помогли до стула добраться?
Хозяин этих древних, но очень комфортабельных хором, бесцеремонную посетительницу, по причине предрассветного часа принял в затрапезе, попросту в роскошном изумрудном халате и мягких комнатных туфлях на босу ногу. Мужчиной он был не крупным, уже рыхловатым, - а ведь и тридцати ещё нет, - с большими залысинами на голове. Зато на груди, выглядывающей в распахе халата, растительности было столько, что впору йети занимать.
- Герцог Лихтенгерский ещё ночью известил меня о вашем столь раннем посещении, - сказал этот господин, не теряя учтивости и предлагая даме садиться. - Насколько я могу, судить речь пойдёт о нашей семейной реликвии?
А вот это была плохо замаскированная бестактность, но леди, на то и леди, чтобы не терять лица от подобных булавочных уколов. И потом, разве кто-то запрещал красивой и по сию пору свободной даме улыбаться. Она и улыбнулась широко и открыто. Радушный хозяин улыбку оценил, сообразив, что сморозил глупость и поспешил извиниться, прежде несколько нервно прокашлявшись. "А слуга-то, - отметила про себя Шагура, - покрепче господина своего будет. Грандиозное Тёмное Начало! С кем приходится иметь дело во благо обожаемого Дома и тебя, любимый братец!?" Ашган припомнился кстати; брат и сестра были больше, чем кровными родственниками, они всю свою долгую жизнь являлись политическими союзниками! Редкость в благородных родах, достойная восхищения.
- Реликвия, говорите?.. Что ж с этим вашим утверждением я спорить не стану. - Благородная дама присесть и не подумала. Вот только семейная ли?.. Скорее - трофей, полученный, прямо скажем, не совсем честно. Думаю, этого даже ваш покойный дед не стал бы отрицать. Боевой был генерал, ничего против не скажу. И понять, почему он так цепко хватался за эту... э-э-э... вещь, я могу. Но вам-то она зачем?
Лысеющий господин как-то неопределённо пожал своими округлыми плечами и потянулся к графину, стоящему на маленьком кривоногом столике. Посудина была взята не дрогнувшей рукой, но горлышко её предательски громко стукнуло о край хрустального бокала.
- Волнение, знаете ли, - оправдался хозяин. - Всё-таки не каждый день приходится расставаться с... - он сделал большой глоток горячительного, так и не закончив фразы. - Думается мне, - продолжил он, слегка застыв лицом. Тёмная жидкость в графине явно не была слабеньким винцом. - Думается мне, что покойный дед теперешнего моего поступка не одобрил бы.
Шагура, оставшаяся равнодушной к душевным терзаниям алагарского аристократа, лишь неопределённо взмахнула рукой. И тому стало яснее ясного, что время вежливой пустопорожней болтовни истекло.
Пухлая рука с короткими мягкими пальцами тронула ручку серебряного колокольчика. Слуга явился быстро и был едва ли не точной копией привратника; такой же накрахмаленный, припудренный, затянутый в ливрею до спёртого дыхания и синевы в бритом лице, казавшемся отшлифованным. Да-а, не сладко приходится прислуге при таком-то деспоте. Явно ведь не своей волей они так упаковываются. Хозяин оглядел вошедшего критически, и, не обнаружив видимых изъянов в его внешнем виде, велел принести ларец... "Тот самый, чёрного дерева. И не мешкотно!"
Распоряжение было исполнено с похвальным проворством.
- Желаете, чтобы я его открыл? - обратился к гостье аристократ, нервически дрогнув полными щеками.
Леди выразила такое желание.
Из кармана халата был извлечён ключ. Почти беззвучно открылся внутренний замок и алагарец снял с содержимого ларца кусок бархата.
- Смотрите.
Нобилитка затаила дыхание. Да, то, что покоилось в ларце, было тем самым, так нужным ей и всем тёмным, предметом.
- Не имейте сомнения в его подлинности, - заверил даму любезный хозяин.
Та лишь дёрнула плечом. Попробовал бы этот рыхлый человечек подсунуть ей подделку... х-ха!
- Прошу прощения. - Да что ему неймётся? Ладно, сохраним на лице вежливую улыбку. - Герцог Лихтенгерский, в своём мне послании уверил меня, что в случае, если я приму верное решение в отношении... кгхм... этой реликвии, то он и вы будете чрезвычайно мне признательны...
- Это действительно так.
- Но, видите ли, будучи чрезвычайно обременён государственными делами он запамятовал... кхе... обозначить финансовый эквивалент этой благодарности.
Шагура пристально посмотрела на своего собеседника. На свете она прожила уже не одну сотню лет и давно перестала чему-либо удивляться.
- Финансовый эквивалент благодарности? - медленно произнесла она. - Хм, велите подать бумагу и перо.
Тёмная отказалась проследовать в рабочий кабинет и, получив требуемое, расположилась там, где и стояла. Лист гербовой бумаги послушно расположился на уровне груди, чернильница непоколебимо замерла в воздухе, с готовностью распахнув крышку, а перо, в нетерпении заплясало рядом в ожидании. Шагура быстро набросала несколько слов и скрепила написанное оттиском перстня-печатки.
- Держите, - отправила она расписку в руки аристократа. - Этот документ примут в любом банке Амальгеи и тут же с готовностью выплатят указанную в нём сумму. Гильдия Банкиров знает цену моей росписи. Надеюсь, вознаграждение вас не разочарует.
Увидев указанную сумму человек, сначала онемел, а потом, спохватившись, понёс какой-то благодарственный бред, норовя приложиться сырыми губами к дамской ручке.
Ручку он не получил - нобилитка побрезговала. Неиссякаемый поток благодарственной чуши, тоже пришлось быстренько заткнуть, повинуясь недоброму выражению, промелькнувшему на точёном лице дроу. Хозяин осёкся на полуслове и в помещении тут же повисло неловкое молчание. Этим двоим, не о чем было разговаривать друг с другом. Шагура не собиралась затягивать визит и скоренько покинула этот дом, прихватив когтистыми лапками заветный ларец с его бесценным содержимым.
Оставшись один дворянин, потомок некогда грозного рода, шумно выдохнул и расплылся чуть ли не на глазах. Сколько времени мужественно втягивал в себя округлое своё чрево, стараясь выглядеть как... А как кто?.. Как офицер? Как боец? Как записной дуэлянт?..
- Какая, в сущности, глупость, - пробормотал он, массируя пальцами свой лоб. - Я никогда таким не был. Вино, перешедшее в уксус. Мой отец был прав. И хорошо, что ты этого не увидел.
Последние слова были обращены к портрету на стене. На нём во весь свой рост изображён был статный мужчина в зеркальной кирасе Мечей Короны. При желании в лице его можно было отыскать нечто общее с расплывшейся физиономией внука.
- Не гляди на меня так! - почти выкрикнул совсем "расклеившийся" внучок и надолго приложился к горлу графина. - Сам знаю, что урод. Эй, кто-нибудь, тащите ещё выпить... Жизнь удалась: с утра похмелился - весь день свободен, - и графин, врезавшись в стену, рассыпался множеством красивых, никому не нужных осколков.
Из глаз лысеющего человека медленно катились слёзы.
Зрелищем этим, имели сомнительное удовольствие любоваться только слуги. Шагура, на своё счастье была уже далеко и опять не в посольстве, не в собственной резиденции, к удивлению одноухого демона Хю, даже не в особняке Уланда Шрама. Так куда теперь-то занесли нашу дамочку неугомонные подземные бесенята!?
Крытый наёмный экипаж вывез задумавшуюся о чём-то даму далеко за город почти к самой окраине леса. Возница получил расчёт, бросил последний взгляд на странную дроу и отбыл обратно в пыльный город, не утруждая себя размышлениями, как эта тёмная сумеет добраться до ворот ко времени вечерней стражи.
Впрочем, этот пустяк и саму Шагуру нисколечко не волновал; возвращаться в алагарскую столицу она не планировала. Во всяком случае - не сегодня. Без опаски углубившись в самую чащу - кого ей боятся, есть вполне обоснованное подозрение, что в этом лесу, как раз она и есть самый страшный хищник! - стройняшка-нобилитка от нахлынувших на неё приятных чувств даже что-то пыталась насвистывать. Дроу вообще свистуны ещё те - клыки им подобным образом самовыражаться мешают. Но дочь подземелья сегодня это не останавливало. Сегодня ей можно было ВСЁ! Потому что она своими руками творила без малейшего преувеличения саму Историю. Историю пещерного города-государства Асганиш и в какой-то степени союзного ему алагарского королевства. Ибо то, что она почти беззаботно, запросто так тащила подмышкой, могло существенно увеличить шансы, что тёмные Дома выстроятся в очередь, наперебой предлагая своих бойцов и магов для участия в грядущей военной кампании.
А вот и нужная поляна. Не заметила, как и добралась. Только сапоги испачкала. Не созданы они для таких-то далёких прогулок по местам, где кроме звериных тропок, других путей отродясь не бывало. Только пустяки всё это. Главное, обещанный кое-кем транспорт уже дожидается свою титулованную пассажирку.
Перед восходом, когда она едва пробудившись на груди шрамированного мужчины, строила планы путешествия домой, он, поглаживая её по платиновым волосам, сказал, что, пожалуй, использования посольского Пути будет не лучшей идеей. Она чуть подумала, укусила его за сосок и согласилась. Пусть о том, что она скоро совершит, не знают даже в посольстве.
- Но тогда мне совершенно точно нельзя создавать и новый путь. Та, пока таинственная сторона, что сдвинула первый булыжник с вершины горы, подобное действие наверняка отследит. Такие дела в наших краях без участия серьёзных магов не делаются.
- Это да, - Уланд мягко потрепал её за острое ушко. - Но пусть их отслеживают. Себя прикрыть сможешь?
Она опёрлась о его грудь своими острыми локотками, сознательно стараясь надавить посильнее.
- Никак обидеть хочешь, смертный?
Он притянул её за уши и чмокнул в нос, ничуть не устрашившись пламенеющего ведьминого взора.
- И в мыслях не держал. Доберёшься до леса хоть на чём, хоть на платном извозчике, только не на моей и не на своей карете - гербы приметные. А не гербы, так наши слуги; кому надо их всех до единого в лицо знают. Так вот, до окраины леса доедешь... Помнишь одинокое, разбитое молнией дерево? Мы там как-то... Да-а, досталось мне тогда от бывшей жены. Так вот от дерева, строго на запад пару миль одолеешь... Одолеешь или зверья испужаешься?..
Пришлось слегка ущипнуть невежу.
- Ой, больно же... Так вот в паре миль будет замечательная полянка, там наш гном устроил что-то вроде испытательной площадки для своих новых изобретений. Найдёшь, не заплутаешь. А с полянки тебя до самого Асганиша доставят со всем бережением. А задница у тебя с годами хуже не становится и грудь тоже... даже чуточку больше стала.
- Мужлан!
- А то ты раньше не знала!
На поляне её и вправду ожидали. Да ещё кто ожидал? Сам лейб-инженер Хугу собственной недомерочной персоной с борта дирижабля верёвочную лестницу сбросил.
- Сама одолеешь, али подсобить?
Нет, и этот туда же, издевается. Шагура едва ли не птицей взлетела на борт воздушного судна.
- Сильна, юнга, - не удержался от похвалы гном, - даже ношу свою не обронила. А я-то в тайне надеялся...
- Так уж и в тайне, - улыбнулась дроу. - Да на твоей бородатой роже все полторы мысли можно прочесть без запинки.
- Почему полторы? - засопел инженер.
- Потому что одну ты думать не умеешь, а на вторую у тебя мозгов не хватает.
- Как это не хватает? Всем ведомо, что я гений!
- Ага, купился на шпильку коротыш, это я тебе за камбуз отомстила. Представляешь, тридцать с лишним лет в себе обиду носила, - дроу не удержалась от улыбки. - Ладно, хватит трепаться. Пора мне. Отдавай приказ своим молодцам - отчаливаем.
- Ну, - рыкнул бывший старпом пиратской посудины, - чего застыли, акулья приманка? Слышали, даме поспешать надо? Отдать носовые...
После, уже под облаками, гном подошёл к облокотившейся о борт тёмной.
- Экипаж надёжный? - выразила она слабое беспокойство.
Хугу поморщился и махнул рукой:
- Надёжный. Сам подбирал. Только тебе опасаться нечего. Орлы мои, сразу, как тебя доставят, отправляются к Незнаемым землям. Ну и я с ними.
- Закрутились, стало быть, колёса?
Гном кивнул со вздохом:
- Закрутились... Теперь бы башкой между шестерёнок не угодить. Ты, Шагура, того, береги себя. Сдаётся мне, от большого опасения, Шрам тебя под моей опекой домой отправил. А в Асганише этом вашем ни меня, ни Пуха, ни зибильдарцев не будет.
Шагура хотела, что-то ответить; что-то как всегда легкомысленно-колкое, но взглянула в глаза до крайности обеспокоенного гнома и вдруг почувствовала, что у неё запершило в горле.
- Ты поплачь, - неожиданно сказал гном. - Поплачь. Бабам, даже сильным, оно можно. А мы ВСЕ, даже если и будем далеко, всё одно рядом окажемся. Только позови.
Нобилитка запустила всю пятерню в поредевшую гномскую шевелюру, остро осознавая, что это им - её мужичкам, не боящимся ни чёрта, ни бога - в скором времени понадобится её помощь. Но и об этом она Хугу ничего не сказала.
Доброхот ветер, смахивал с её лица странно солёную влагу.