- Двери закрывай, когда заходишь!
Прошипевшая это вахтёрша в сердцах отбросила свой кроссворд и поспешила прикрывать сквозняк. Я же спешил, меня давно ждали на третьем этаже. Хотя, в принципе,моё опоздание затянулось до бесполезности.
Поднявшись, пришлось немного постоять. В общей ванне шумел душ, немного обшарпанные коридоры лезли вперед через людей, стремились вперед и упирались в дверь комнаты, которая была мне необходима.
Даже взглядами с стоявшими людьми я не встретился.Они шушукались, дети вокруг них вились со старыми игрушками в ладошках. Тут и понял я - слишком много чести. Если судить по тому, как они высокомерно на друг друга смотрят да и как косятся. Грязные люди! Как бы смешно не звучало, и внутри, и снаружи таковы и не скрывают. Привыкли, видимо.
Через щель я увидел мелкую кухню (со старой плитой и деревянными рамами окон,такими же измученными, как и всё остальное), пока плелся вперед. Оттуда вилась струя сигаретного дыма, терпкого, и, ей-богу, по запаху сразу понял, что там сидит Маша и ждёт, пока закипит чайник. Любит она попить чая на ночь. А сигареты…Сигареты – дурной принцип, не привычка.
Вошёл. Машка не повернулась, а только глубоко вздохнула и сделала затяжку. Ошибался я неимоверно. Всё-таки, что-то случилось. Иначе бы она хотя бы глазом в мою сторону повела.
- Ну, проходи-проходи. – неожиданно выпалила. Я послушался и подошел ближе, оперся плечом на холодильник. В это же время кипяток в чайнике бурлил, да так пронзительно громко, что захотелось выбежать. Не сделал этого. Говорю же, что-то случилось.
- Я вот о чём подумала… - задумчиво пробормотала Маша. У меня как камень с души. Она поду-у-умала. Это уже другая вещь, ясное дело! А вид ведь такой был, как будто у неё кто-то умер или она сама кого-то убила. Бледное, осунувшееся лицо и, главное, по-философски мудрый взгляд. Оригинальное сочетание, ничего не скажешь. Или все женщины такие…
- Напугала. О чём? – я взял сигарету из своей пачки и присел-таки рядом. Машка поделилась огнём и чуть нахмурилась. В голове формулирует мысль.
- А что такое счастье-то? Вот ты сам думал? Живешь ведь, живешь, а потом – раз! – ну, и жил ты счастливо, не счастливо, кто знал? Даже ты, вот, например, знаешь, счастье у тебя есть или нет? Или было?..
Эти вопросы меня мгновенно озадачили и я лихорадочно начал вспоминать свою жизнь, не от корки до корки, а только самые приятные моменты, оставив плохое на втором плане. Конечно, у меня вышло не так много, честно сказать. И я, выпуская дым, сказал:
- Да кто знает, что такое счастье. Никто не знает! И когда ж мне думать, Маш, у меня времени-то не так уж много.
- Дурак! – фыркнула Машка, снова отворачиваясь. Теперь в ход пошло её возмущение, а я так и знал, знал, что начнется спор. – Я серьёзно, а ты…Дурак! Вот дурак и всё, тебя по-другому назвать сложно! Счастье, это же что-то такое…обязательное что ли, нужное, важное, самое-самое прямо! Только как объяснить-то, что такое «обязательное» ? – вздохнула она и снова затянулась. А потом на губах показалась усмешка. – Чтобы не быть, как ты – дурачком.
Меня такие слова ничуть не обидели, она была права. Психология не мой конек, не моё призвание. В этом плане я туго соображал, в этом совсем не гибкий. Но прекрасно понимал, что больше Маше не с кем это обсудить. Поэтому ответил хотя бы молчанием. Что уж мои «простецкие» слова сделают, только разозлят.
Машка снова заговорила:
- Наверное, это когда семья есть. Дети. Вот дети, да. Дети – счастье. – затянувшись, Машка махнула рукой в мою сторону. Мол, я не пойму. На этот наивный жест засмеялся. Она на меня глянула и тут же вернулась к пепельнице.
- Ладно, поняла я. Счастье…Это когда ты нужен кому-то. Ну, если детей нет, то кому-то, чтобы дети были потом. Не знаю, как сказать. Вот ты нужен человеку и всё! И уйти не можешь, отказать не можешь!
Тут меня осенило. Хоть я не Ницше, не какой-то там Конфуций, но до меня мысль дошла довольно умная, прямо философская.
Вместо тысячи слов сказал одно:
- Зависимость.
- Что «зависимость»? – удивилась Маша. Её заинтересованный взгляд в мою сторону выдавал природное женское любопытство. То и верно.
- Правильная зависимость – и есть счастье. Не от этой гадости, конечно… - добавил, указывая на сигареты. – А от кого-то и чего-то. Вот как музыку пишут? Они же зависимые от этого, так ведь? И живут счаст-ли-во. А как спортсмены там всякие, бизнесмены и прочие? Они ведь зависимы от своего дела. Поэтому и счастливы. И семья – тоже обязанности там всякие. Зависимость. Везде зависимость. Зависимость – и есть счастье, вот что я тебе скажу.
Маша удивленно округлила глаза, присвистнула. Убрала сигарету, шепча едва слышно. Чтобы её только я услышал.
- Всё-таки, не дурак ты, Димка. Нет!.. Не дурак.