. ПОСВЯЩЕНИЕ В АЛЬПИНИСТЫ
Закончилась зима, растаял снег, и весна вступила в свои права. Впереди майские праздники, которые нужно провести в тёплой компании с шутками и песнями под гитару.
У нас, в Самаре, сама природа создала все удобства с неудобствами в заповедных местах.
Сокольи горы с Царёвым курганом на левом берегу и Жигулёвские горы на правом, образовали ворота, через которые по Волге–матушке реке люди попадают в город Самару. Здесь, в Жигулёвских горах, в посёлке Ширяево Илья Репин нарисовал картину «Бурлаки на Волге».
Живописные места тянут и зовут к себе плавными изгибами гор, покрытыми зелёной шубой леса, скрывающей старые штольни, где наши предки добывали известняк, а нам оставили в подарок огромные пещеры, глубиной до километра.
Многочисленные входы пугают туристов крупными чёрными глазницами, а свисающие с потолка камни над головой так и шепчут: «Гражданина, сюда не ходи ……»
Гора «Верблюд» стоит на правом берегу Волги, охраняя тишину и покой Жигулёвского заповедника, гордо подняв голову и радужно встречая путешественников. Если бы я писал сказку, я бы заставил голову рассказать, где Степан Разин спрятал сокровища и расспросил, как встретиться с Николаем Чудотворцем, чтобы задать несколько вопросов. Но события, о которых пойдёт речь, проходили в то время, когда за найденный клад можно было схлопотать срок, а за связь с потусторонним миром, попасть в дурдом.
В майские праздники здесь, на горе «Верблюд», собираются сотни молодых людей. В основном это альпинисты из секций «Буревестник», «Зенит», «Спартак» и «Труд» городов Самара и Тольятти.
В 1971 году я впервые попал в это сказочное место. Альпинистская секция «Зенит» располагалась рядом с горой «Верблюд» на живописной площадке соседней горы на высоте 50 метров, где с одной стороны – изгиб Волги, Царёв курган и длинная узкая коса острова, а с другой – отвесные скалы с открытыми входами в старые штольни.
Мой старший брат, Валерий Фомин, который привёл меня сюда, был душой всей компании и уже имел значок «Альпинист СССР».
Он подсказывал, что нужно делать, а я добросовестно исполнял поручения. Были назначены дежурные на все завтраки, обеды и ужины в праздничные дни, спрятаны продукты в снег у входа в пещеры, и мы всей толпой отправились в лес собирать сухие дрова. Никто не сидел без дела. Дежурные готовили ужин, ребята-разрядники навешивали маршруты на скалах, а вечером нас, новичков, собрали всех на горе «Верблюд» для посвящения в альпинисты.
Смеркалось. Все построились в колонну по одному и, взявшись за руки, вошли в пещеру. Нас было человек сто.
С фонариками в руках, с факелами и свечками, а кто, как и я, с широко открытыми глазами шли, помогая друг другу в темноте, увлекаемые длинной цепью горящих огней. Ведущий специально петлял, чтобы мы потеряли ориентацию, и переходил из одной штольни в другую. Свет, который проникал с Волги через многочисленные входы, скоро пропал, и эта затейка мне перестала нравиться. Но ведущий упорно, как Моисей, водил нас по коридорам, пока не завёл в огромный зал с одним выходом, за которым горел свет.
Слева и справа от входа стояли живые скелеты, сверкая фосфорными костями. Все сразу приободрились. Когда хвост колонны полностью зашёл в этот сумрачный зал, раздался громкий голос: «На колени-и-и-и».
Мы послушно опустились, а в это время из света к нам вышел председатель альпинистской секции «Буревестник» со свитком в руках. Было торжественно и страшно. Я впервые стоял на коленях в огромной толпе и повторял за председателем слова клятвы. Текст точно не помню, но говорилось, что нельзя спускаться с горы на пятой точке и запрещалось бросать камни в инструктора – он сделает это лучше нас, а также необходимо помогать товарищу спастись, даже если вы оба летите в пропасть. В конце пламенной речи было сказано: «Чтобы стать настоящим альпинистом, вам нужно поцеловать священный ледоруб и расписаться в журнале».
Надо, так надо. И мы снова стали выстраиваться в цепочку для поцелуев, чтобы совершить этот обряд. Я обратил внимание, что новоиспечённые альпинисты как-то нехотя целуют ледоруб и быстро исчезают из светлого выхода, но, благо, тут подошла моя очередь. Председатель ловким движением руки поднёс к моим губам ледоруб, намазанный жёлтой пастой, я не успел глазом моргнуть, как два скелета схватили меня за шиворот, и древко ледоруба проскользило по моим губам.
Горчица! Горький вкус сразу дошёл до меня, а пинок под зад направил в другой зал через строй молодых, крепких парней, раздающих пинки и подзатыльники, направляя к столу секретаря. Чертыхаясь и отплёвываясь от горчицы, я нагнулся, чтобы расписаться, и тут мне с двух сторон размазали по лицу зубную пасту и какую-то хрень от комаров.
Вытираясь и матерясь про себя, я с удовольствием отметил, что не я один - все проходят это испытание, а зацелованный ледоруб быстро и густо намазывается горчицей. Это подняло моё упавшее настроение, и я стал наблюдать за работой хорошо налаженного механизма. Ребята знали своё дело, и ни один новичок не ускользнул из цепких рук «инквизиторов».
Нас всех поздравили с высоким званием альпиниста, спели гимн альпинистов и вывели на свет Божий, где уже светила луна, дежурные приготовили праздничный ужин, а старшие товарищи - поздравления.
Горел костёр, пели под гитару песни на высоком крутом берегу и смотрели, как красиво плывут по Волге корабли, отражаясь в воде разноцветными огнями.
Из похода я вернулся довольный и счастливый, с отснятой плёнкой фотоаппарата, где запечатлены мои новые друзья и знакомые, которых я крепко полюбил за три дня, а разбирая рюкзак, я нашёл увесистый камень на самом дне.
До меня сразу дошло – в большой семье ухо нужно держать востро.
На фото из интернета штольни Жигулёвских гор.