Плоский монитор на большом темно-зеленом столе светился бледно- фиолетовым светом. Никита лениво перелистывал страницы интернета, изредка усмехаясь удачным, по его мнению, шуткам. Все уже давно ушли домой, и сумерки медленно наполняли комнату.
К концу рабочего дня к нему заглянула секретарша. Многозначительно улыбаясь, она протянула ему письмо. “Всего четыре дня как из командировки, а уже пошли письма,” — сказала она, хитро щурясь. Было такое ощущение, что она точно знала, от кого письмо и что в нем написано.
Обратного адреса на конверте не было, однако аккуратный почерк стыдливо выдавал автора, писала женщина. Никита небрежно бросил коверт на стол, где он теперь сиротливо лежал, пытаясь привлечь его внимание, но он лишь изредка поглядывал на него, продолжая смотреть в экран монитора.
Командировка в Красноярск продолжалась месяц с небольшим. Начальник отдела решал организационные вопросы, инженер согласовывал технические детали, а Никита лишь помогал им обоим. На фирме он проводил не более четырёх часов в день; в основном, гулял по городу, ходил в кино, на берегу Енисея выбирал плоские камни и с силой швырял их, наблюдая, как они пляшут по воде. Дважды посетил местный драматический театр, где провинциальные актеры скучно играли пьесы, в общем, скорее отдыхал, чем работал.
За день до отъезда он снова оказался в театре. Зал был полупустой, и спектакль был неинтересным. Никита от нечего делать разглядывал публику вокруг себя, пока, наконец, одна из посетительниц, молодая миловидная женщина, не привлекла его внимания. Она сидела впереди него и, почувствовав его взгляд, обернулась. Глаза их встретились, она отвернулась. “Ну вот и познакомились,” — подумал Никита. После спектакля он уверенно подошёл к ней.
— Вам понравилась пъеса? - спросил Никита.
— Да, очень, — быстро ответила она, словно ожидая его вопроса. — Я давно не была в театре, а когда ходишь не часто, всё очень нравится. А Вам?
— Замечательная постановка, — солгал Никита.
— Вы не здешний, это сразу видно. А как Вам наш театр?
— В театрах я больше всего люблю буфеты.
— Отчего?
— Как правило, не хамят, и пьяных мало. Вы позволите проводить Вас немного?
— Только до остановки, — согласилась она.
На остановке вдруг выяснилось, что ему в том же направлении и, главное, тем же маршрутом. “Редкое совпадение”, — уверял её Никита. Она лишь понимающе посмеивалась. “Провинциалка”, — думал Никита. В автобусе он развлекал её смешными историями, рассказывал столичные сплетни и, как бы случайно, касался её руки, её плеча. Она снисходительно улыбалась. Было видно, что ей интересно с ним, но, как большинство провинциалок, она считала, что должна скрывать это.
Они были недалеко от ее дома, когда Никита сначала взял её за руку, затем привлёк к себе и поцеловал в губы. Она не сопротивлялась, положив руки на его плечи, она лишь прижалась к нему. Никита почувствовал всё её тело, каждый изгиб, каждую выпуклость, он прижимал её к себе всё сильнее и сильнее. Месяц с небольшим командировки оказался для Никиты слишком большим сроком, он уже не в силах был остановиться и продолжал судорожно сжимать её в своих объятиях. Она лишь немного отвела голову и смотрела на него широко открытыми глазами. Наконец он отпустил её, не зная, что сказать. “Уже не семнадцать, ещё не пятьдесят, и что?... — Позор,” — подумал Никита.
— У тебя красивые глаза, – выдавил он из себя.
— А разве бывают глаза некрасивые?
— Бывают, у людей в солнечных очках с с зеркальным покрытием.
Она улыбнулась, взяла его под руку и увлекла за собой в темные аллеи. Она рассказала о том, как прошёл рабочий день, какой у неё начальник увалень, что институт закончила три года назад и сюда приехала по направлению. Замуж вышла очень быстро и уже через два месяца поняла, что муж водку любит больше, чем её. Развелась ещё до рождения сына, очень смышленого и красивого. Мать живет рядом, всего триста вёрст отсюда, а отец умер, когда была на третьем курсе. Сестра старшая замужем за очень приличным человеком и живут они в Абакане. Когда она замолкала, он вопросами задавал новую тему: какой был любимый предмет в школе, как влюбилась в первый раз, кто был лучшей подругой в институте?” Она рассказывала о себе, идя с ним под руку, и было видно, что ей очень хорошо этим поздним августовским вечером.
Когда они снова оказались у подъезда её дома, Никита признался, что командировка на известную в городе фирму закончилась и завтра он улетает в Москву. Она ничего не сказала, обвила его шею своими руками, поцеловала нежно и исчезла в темноте подъезда.
На столе зазвонил телефон. Жена с раздражением спросила, когда он намерен идти домой. ”Уже еду,” — соврал Никита. Он взглянул в последний раз на нераспечатанное письмо, на адрес с его именем, написанный аккуратным почерком, потом медленно порвал коверт, сложил две половинки и порвал ещё раз, бросил четыре неровных квадрата в урну для бумаг, выключил компьютер, погасил в комнате свет и пошёл домой.