Руки и ноги молодого мужчины были крепко привязаны к пружинной кровати, только его голова имела подвижность, и следует отметить, он этим активно пользовался, мотая ей из стороны в сторону и время от времени нецензурно бранясь.
В палату вошли двое мужичин в белых халатах и один в штатском, совсем еще юный, с записной книжкой в руках. Доктор достал и кармана шприц с какой-то прозрачной жидкостью и наклонился над привязанным телом, отчего хозяин тела испустил пронзительный вопль. Через пять минут «сыворотка правды» подействовала – у пациента поднялось настроение, и развязался язык, он перестал браниться, зато начал шутить и как-то глуповато улыбаться.
- Ну, что Густав, пожалуй, начнем, - сказал по-немецки пожилой профессор.
- Как вас зовут? - спросил ассистент всё на том же немецком, а переводчик, медленно и внятно повторил вопрос на русском языке.
- Меня зовут Пётр, - сказал привязанный и его глаза шутливо забегали по лицам докторов.
- Какое сегодня число?
- Одиннадцатое мая, а что?
- где вы находитесь?
- Я не знаю, наверное, в больнице, меня затолкали в машину какие-то придурки, и я потерял сознание, а очнулся уже здесь привязанный, отвяжите меня я вам песенку спою!
- Ориентирован нормально, память в порядке, переходим к основной части опроса, - сказал профессор своему ассистенту.
- Когда вы впервые начали слышать голоса внутри головы?
- А, так вот оно что, значит вы психиатры, ха-ха-ха, а я то думал что бандиты, но почему меня похитили, я ведь и так регулярно лежу в больнице, что это за хамство, а господа хорошие!?
- Мы не психиатры, переведите ему и скажите, что если он будет говорить не по теме, то жить ему осталось недолго.
«Больной» быстро усвоил урок и пустился в пространный рассказ о своей проблеме.
Это не голоса, это реальные внеземные существа, хотите - верьте, хотите нет, но это чистая правда. Они рассказывают мне что прилетели с далекой планеты для того чтоб организовать на земле миссию. Я их никогда не видел, только слышал их голоса, они были разные: мужские, женские и даже детские. Иногда они рассказывают мне математические теоремы, иногда включают музыку, но чаще отдают приказы.
- Какие приказы, что конкретно они хотят? – оживился профессор.
- Да, как правило, ничего хорошего – однажды приказывали броситься под машину, потом несколько раз было – хотели, чтоб я отрезал себе палец кухонным ножом!
- А у вас не было чувства что все ваши мысли доступны окружающим людям? – прищурившись, спросил ассистент.
- У меня постоянно такое ощущение и это не просто ощущение, потому что так оно и есть, достаточно мне о чём-то подумать, как люди тут же об этом узнают. Причём на мои нейтральные мысли они не реагируют, их против меня настраивает именно злое расположение ума.
Пять минут прошло, действие аминала натрия с кофеином закончилось, и узник-пациент снова стал агрессивным и неадекватным, он принялся браниться и выписывать головой фигуры высшего пилотажа, которые ограничивала лишь подушка. Сотрудники покинули палату, перводчик пошел по своим делам, а немцы перекинулись парой многозначительных взглядов и профессор сказал младшему:
- Сомнений быть не может – одержимость реальна, это уже четвертый случай из пяти, а тот первый, которого отловили на улице, был просто слабоумный.
- Так, значит, официальная психиатрия напрасно ест свой хлеб, - я вас правильно понял, господин профессор.
Ну, психиатрия – это бизнес, а в бизнесе как на войне все средства хороши, миллионы не пахнут, пойми простую вещь, если бы сотни тысяч одержимых по всему миру не принимали так называемые психотропные лекарства, то психиатрия вылетела бы в трубу.
Ассистент многозначительно хмыкнул, и оба сотрудника скрылись на лестнице.