Андеграунд

- Здравствуйте, можно зайти? – робко обращается к дежурному рыжеволосый паренёк шестнадцати лет.
- О, здорово! – расплывается в улыбке толстоватый, но очень добродушный дежурный сержант,- Заходите! Берите свои железяки!
- Пацаны! – обернулся паренёк к своим друзьям,- Можно!
Трое ребят, пожав руку дежурному, пошли в соседнюю комнату, где хранились их музыкальные инструменты: барабан, две гитары, микрофон.
- Чего ты такой скромный? – проводив взглядом ребят, спросил дежурный у рыжеволосого.
- В смысле?
- Ну, вы уже два года храните у нас свои инструменты, а ты каждый раз разрешения спрашиваешь. Зачем?
- Не знаю…. Воспитание, наверное. Да, и мало ли… вдруг у вас какие-то дела. Всё-таки не в ДК сидите, а в метро! Кстати, а где дядя Миша? – неожиданно вспомнил парень.
- Михаил звонил с утра. Приболел. Сегодня Лихов тут рулит…
- Лихов? Да, он же нам житья не даст!
- Я займу его чем-нибудь часа на два-три. Вы поиграйте там…. Вдруг Михаил всё-таки найдёт в себе силы, придёт…
- Хочется верить…. Вы же знаете, что Лихов нас, мягко говоря, не любит.
Лихов не полюбил ребят с самого первого их появления в метро: слишком, по его мнению, агрессивная музыка, слишком вызывающая одежда, и народ ещё деньги подаёт. Он бы ребят прогнал ещё в первый день, но за них вступился дядя Миша, начальник Лихова.

* * *

Дядя Миша жил рядом с рыжеволосым парнем, гитаристом, которого, кстати, Серёжей зовут. Дядя Миша жил совсем один. Жена от него ушла давным-давно, а детей вместе нажить они не успели. Пытался он жениться второй раз, но всё как-то не получалось: то характер у него тяжёлый, то возрастом не вышел, то рожей. Потыркался он так лет восемь, а потом махнул рукой на этих баб и стал жить только для себя.
Мечтал о детях дядя Миша безумно. Одно время он загорелся идеей об усыновлении ребёнка из детдома. Даже какого-то мальчишку себе присмотрел. Таскали-таскали дядю Мишу по всяким комиссиям: то он к ним ездил, то они к нему в дом хаживали. И всё им в дяде Мише не нравилось. Мол, квартира у вас грязновата, ремонт давненько не делали, да, и вообще у вас какая-та унылая однушка, а ребёнку нужен простор, ребёнку нужно личное пространство. И так далее и тому подобное. В общем, с этой комиссией получилась примерно такая же история, как и с бабами…. А мальчишку того усыновила другая семья, которая, судя по всему, могла позволить себе стоящий ремонт и проживание не в унылой однушке на окраине города, а вполне презентабельную трёшку в каком-нибудь престижном районе.
Примерно в это же время дядя Миша и познакомился с Серёжей и его одногодками музыкантами. Как он тогда жил? Да, довольно скучно: подъём, быстрый завтрак, затем служба, где удаётся лишь случайно пообедать, возвращение домой, совсем поздний ужин и отбой. И ненавистные выходные, когда даже толком и поговорить не с кем! Больше ничего в жизни не происходило.
Серёже тогда тоже не сильно везло. Скорее даже, всё шло из рук вон плохо: в клубы и местный ДК их не пускали. Их музыку, их тесты и группу считали «не форматом» и попросили больше не донимать их глупыми просьбами. По юношеской наивности ребята решили, что творчество изначально принадлежит народу. И в этот самый народ они и пошли. Первый концерт для народа дали в своём дворе. Сыграли одну песню, вторую. Третью песню им не дали сыграть местные не то гопники, не то обычные «синяки», которые налетели на ребят. Они что-то втирали ребятам про понятия, про честных пацанов, про реальную музыку и прочую ерунду. Ребята хотели им мирно объяснить, что существуют разные направления музыки, разные жанры, что они в андеграунде. Но, судя по всему, ребята просто перегрузили «честных пацанов» терминологией и иностранщиной, а «честные пацаны» шибко умных не жалуют. Да, и как-то претило им, что какие-то школьники учат их жизни. Не по понятиям ведь…
Завязалась драка. Хотя, нет, какая драка? Драка – это когда дерутся, когда на каждый твой удар следует ожидать ответного удара противника. А тут ребят просто избили, а у Серёжи к тому же отобрали гитару и прямо на глазах у перепуганного до смерти подростка, разбили её об липу. Наверное, та же участь ждала бы и другие инструменты, но тут, как снег на голову, свалился, откуда не возьмись дядя Миша. Он растолкал «честных пацанов», которые его очень хорошо знали.
- А, ну отошли от ребят, иначе всех пересажаю нафиг! Полномочий у меня хватит!
- Да, мы-то что, гражданин начальник? Они сами первые начали…- оправдывались они, но в то же время удалялись от «места преступления».
- Всё! Убежали! – гаркнул старый милиционер.
«Честные пацаны» убежали, даже оставив на лавке, столь любимое ими пиво.
Без чьей-либо помощи дядя Миша перетаскал ребят к себе в квартиру. Про инструменты он тоже не забыл. Отпоил ребят чаем, обработал йодом и всякими мазями раны, синяки. Так они и познакомились.
Недели через три дядя Миша пригласил к себе Серёжу, который без дела шатался по двору.
- Ты чего не репетируешь?
- Не на чем. Мне тогда гопники гитару разбили. А денег, чтобы купить новую, пока нет.
- А почему ты мне про это в тот день не рассказал?
- Не знаю…. К слову не пришлось.
- Значит так, в субботу, в 10.00 жду тебя на лавочке у подъезда.
- Зачем? – не понимая сути требования, спросил Серёжа.
- Увидишь! Не опаздывай!
В субботу, в назначенное время и в назначенном месте  дядя Миша ждал Серёжу.
- Молодец! Пришёл вовремя! Пошли! – без лишних предисловий огорошил дядя Миша Серёжу.
- Куда?
- В музыкальный магазин!
- Зачем?
- Гитару покупать!
- Кому?
- Ты не выспался что ли? Или ты по жизни плохо соображаешь? Тебе, балда, гитару покупать!
- Но у меня же нет денег! Я вам говорил!
- Зато деньги есть у меня! И не спорь! Я отказов не принимаю! Пошли!
Серёжа пошел с ним. Он решил, что спорить у подъезда, в тот момент, когда дядя Миша разгорячён, не стоит. В конце концов, почему бы и не походить по магазину и не посмотреть гитары? Была у Серёжи там одна любимица, жутко дорогая, жутко красивая и жутко хорошая. Покажет он её дяде Мише и скажет, что жить и играть без неё не может. А ведь дядя Миша старый мент, а не миллионер, не сможет он такой подарок сделать пареньку, которого знает всего три недели.
Как оказалось, может…. Показал Серёжа эту гитару, даже побренчал на ней немного для убедительности.
- Нравится она тебе?
- Очень нравится, дядя Миша!
- Эй, уважаемый,- щёлкая пальцами, звал дядя Миша продавца,- заверни нам вот эту гитару!
- Дядя Миша, неужели вы серьёзно? Вы что ли цену не увидели?
- Знаешь, Серёжа, память меня иногда подводит, характер, говорят, скверный, но вот зрение – это другое дело! Вижу я поболее твоих сверстников.
- Ну, а деньги? Гитара же жутко дорогая!
Дядя Миша достал из-за пазухи кошелёк, который распирало от купюр, и ехидно подмигнул пареньку, как бы говоря: «Всё у нас в порядке!»
- Но всё-таки это очень дорогой подарок. Я не могу его принять.
- Почему же? Что тебя смущает?
- Не знаю…. Поставьте себя на моё место. Я вас знаю всего ничего, и вы мне за здорово живёшь, просто так, покупаете самую дорогую гитару в этом магазине. Нормальная картина?
- Вполне нормальная! Все же мечтают, чтобы им с неба на голову миллион свалился. Или джинн какой-нибудь три желания исполнил! Считай, что с тобой произошло подобное чудо.
- То мечты, а то…
- Реальная жизнь? – перебил мальчика дядя Миша,- для тебя мечты – это всего лишь воздушные замки, которыми ты застраиваешь свою голову, чтобы в ней совсем пусто не было, или это что-то, к чему ты стремишься, ради чего ты готов терпеть лишения и ждать долгие годы?
Серёжа ответить не успел, к ним подошёл продавец.
- Вас вот эта гитара интересует?
- Да, именно она,- ответил за Серёжу дядя Миша.
- Хороший выбор! Посмотрите, какая дека! А гриф! А струны! Музыка не играет, а льётся, как вода!
- Мы это поняли! Заворачивайте!
- Подождите! Не заворачивайте! – закричал Серёжа.
- Извините, у нас маленькая заминочка,- объяснил опешившему продавцу дядя Миша,- ты же сам говорил, что это твоя мечта, ведь так? – спросил он Серёжу.
- Так!
- Я твою мечту исполняю. Так?
- Так…. Но не так…. Поймите, я это очень ценю, но разве стоит ради меня выкидывать такую тонну денег?
- Ну, во-первых, это не такая уж и тонна денег. А, во-вторых, я их не выкидываю, а трачу так, как мне хочется, и как я считаю нужным. Деньги ведь мои! Кстати, я могу их действительно выкинуть, я копил их на другое дело, которое мне не дали реализовать…. Может, их действительно стоит выкинуть вот в это окно? Или…. Молодой человек,- обратился Михаил к продавцу, который не понимал, что за сцена разворачивается на его глазах,- а какая мечта у вас?
- Что? У меня? Ну… это самое… я в группе играю. Мы хотим альбом записать, деньги копим.
- Хорошая мечта! Что же я вижу? Передо мной два парня, у которых есть мечта, в кармане пачка денег и открытое окно. У меня три выхода. Считаю до трёх, если никто из вас эти деньги не возьмёт, то они полетят на улицу. Итак, раз! Два!
Продавец, наверное, уже успел проклясть ту минуты, когда в магазин зашёл непонятный мужик с пачкой денег. «Это сон! Это сон!» - пытался убедить он себя.
- Два с половиной! – дядя Миша подошёл к окну, открыл форточку пошире…
- Я согласен! – закричал Серёжа.
- Отлично! Мы покупаем эту гитару! А вам, молодой человек, я желаю творческих успехов! Уверен, что вам удастся записать альбом!
Через пять минут дядя Миша, Серёжа и самая дорогая гитара в магазине навсегда пропали из жизни продавца.

* * *

На этом чудеса для Серёжи не закончились. Дядя Миша плотно взял их в оборот. Прошёл ровно месяц после истории в магазине. Ребята во всю репетировали в гараже, который когда-то принадлежал деду Семёна, вокалиста, а после смерти деда перешёл по наследству к матери. Машину после смерти деда продали, поэтому в гараже хранился всякий хлам. Время и сам гараж не щадило, без крепкой мужской руки он потихоньку приходил в упадок: крыша кое-где протекала, было сыро, ворота проржавели. Поэтому продажа самого гаража откладывалась на неопределённый срок. Но для ребят это помещение было сродни дворцу, это было ИХ место для ИХ музыки: играть здесь можно было до посинения, более того гараж примыкал вплотную к железной дороге, домов жилых рядом не было, поэтому можно было не заботиться о крепком сне окрестных жильцов! Правда, проезжавшие мимо поезда и электрички, поначалу сбивали, но потом ребята привыкли. В конце концов, электрички по сравнению с гопниками, не казались таким уж большим злом.
Так вот Серёжа спешил на репетицию в гараж. И надо же ему было столкнуться во дворе с дядей Мишей, вышедшим из своей квартиры, чтобы покурить, ну, и воздухом в выходной день подышать.
- Здорово, Сергей! Куда спешишь?
- Здравствуйте! На репетицию!
- Как гитара?
- Ничего! Хорошая вещь!
- А где вы репетируете? Неужели в ДК пустили?
- Нет! Не пустили! Мы для них по-прежнему «не формат». У Семёна в гараже, рядом с железной дорогой. Там мы никому не мешаем и нам никто не мешает.
- Понятно…. А можно у вас на репетиции поприсутствовать?
- Можно, конечно!
- Спасибо огромное! Я вам мешать не буду, в уголке где-нибудь посижу, послушаю!
Весь путь до гаража они не общались. Серёжа не знал о чём можно поговорить с одиноким милиционером. Хотелось, конечно, спросить, откуда он взял столько денег на гитару, но не знал, удобно ли задавать такой личный вопрос. Да, и в голове почему-то в тот момент вертелась народная поговорка: «Дают – бери, бьют – беги». И на дополнительные вопросы эта мудрость не настраивала.
А дядя Миша смотрел по сторонам. Был июнь, лето ещё было молодым, свежим, полным сил. И даже их убогий спальный район вдруг заиграл яркими красками. Часто ли эти краски видел дядя Миша, почти безвылазно проводя своё время в помещениях: то в квартире, то на службе? Ему было не до разговоров. Он любовался. Любому человеку на его месте было бы не до разговоров…
Дядя Миша сдержал обещание, всю репетицию он просидел в углу на ведре. Иногда он запускал руки в кучу ржавого хлама, что-то извлекал оттуда, вертел в руках, рассматривал, качал головой и клал обратно в кучу.
После репетиции дядя Миша подозвал к себе Серёжу.
- Вам понравилось? – спросил Серёжа.
- Ну, да… неплохо. У меня к тебе есть предложение.
- Какое?
- А играйте при входе на станцию метро, где я работаю!
- А зачем нам это надо?
- Ну, не знаю…. Там вас народ услышит, денег заработаете. В обиду я вас не дам! Всяко лучше, чем в сыром гараже целыми днями сидеть.
- Вы говорили про деньги… - Серёжа не знал, как сказать то, про что он подумал сразу после слов дяди Миши про метро,- в общем, нам надо будет делиться?
- С кем?
- С вами…
- Зачем? Всё, что за день насобираете  - ваше. И, повторюсь, в обиду вас никто не даст. Пойте, играйте в своё удовольствие. Инструменты свои можете у меня на работе оставлять.
- Зачем вам это надо?
- Просто!
- Вы не ответили на мой вопрос!
- Потому что хочу помочь. Просто так. Тебя удовлетворит такой ответ? – дядя Миша встал с ведра, пожал Серёже руку, помахал ребятам и вышел из гаража. Остальные ребята даже и не поняли, почему дядя Миша так резко ушёл.
 На следующий день Серёжа в шутку рассказал своим друзьям о метро, о деньгах, думая, что они просто посмеются над этим предложением дяди Миши. Но ребята были настроены более чем серьёзно. Семён заявил, что у него денег не так много, поэтому «концерты» в метро могут стать для него хорошим способом, чтобы помочь своей матери. Второй гитарист и барабанщик, в отличие от Семёна материальных проблем не испытывали, но подзаработать не отказывались. Более того, все ребята настойчиво просили Серёжу встретиться и поговорить с дядей Мишей по поводу метро. И Серёжа даже не знал, как он может отговорить ребят от этого, с его точки зрения, постыдного поступка: продавать свой талант, свою гордость у метро. Он бы согласился, чтобы его ещё раз побили гопники, разбили новую гитару…. Но чтоб стоять у метро с протянутой рукой. Хотя он понимал Семёна, понимал ребят, которые хотели срубить халяву. И ещё понимал, что если он скажет «нет», то ребят это не остановит, они втроём будут выступать в метро. Стоило ли жертвовать дружбой, которая была проверена годами? В конце концов, Серёжа решил, что эти выступления окажутся эпизодическими явлениями, что либо ребятам, либо дяде Мише всё это надоест. «Надо потерпеть месяц, максимум  два, а потом всё вернётся на круги своя – будем репетировать в гараже, авось возьмут в ДК! А заработанные за это время деньги будут отличным подспорьем!» - успокаивал себя Серёжа.

* * *

Но ребят затянуло надолго. Даже Серёжа перестал в этих концертах видеть что-то постыдное: «Мы ведь ничего не пишем на заказ, ни под кого не прогибаемся, а просто играем свою музыку и получаем за это деньги. Как настоящие музыканты». Ребята окончили школу, поступили в институты. И никто из них не мог сказать точно, когда они дадут свой последний «концерт». Их начала устраивать такая жизнь. Играли они, конечно, не каждый день, всё-таки учёбу никто не отменял. Но зарабатывали ребята намного больше, чем их одногруппники, перебивавшиеся случайными заработками.
Народ подавал очень щедро, чего ребята поначалу никак не ожидали. Первые недели Серёжа задавался вопросом: им подают, потому что их творчество так сильно цепляет или просто на автомате, а на песни людям начхать. Оказалось, что их песни и новинки никому не нужны, верных фанатов у ребят не появилось. Люди просто проходили мимо и бросали в раскрытый чемодан всю мелочь, что могли найти в карманах. За пятнадцать секунд вряд ли музыкой проникнешься… . И ребята стали халтурить: зачем тратить время и энергию на новые тексты, новую музыку, дополнительные репетиции, когда люди хавают всё подряд? Музыка стала просто фоном, без которого скучно жить. В общем, за полтора года группа не написала ни одной новой песни…
Помимо Лихова на ребят пытались наехать и какие-то бандиты, увидевшие, что музыкантам хорошо подают. Но дядя Миша слово сдержал и не дал ребят в обиду. Серёжа не расспрашивал его, как была решена проблема с бандитами, но из обрывков случайных фраз и слухов понял, что была какая-та «стрелка», на которую дядя Миша подтянул многих своих сослуживцев, как действующих, так и бывших. Но вроде бы всё ограничилось только словами. Бандиты не захотели иметь проблемы с ментами из-за каких-то подростков…

* * *

А вот теперь дяди Миши не было на работе. Впервые за два года. Он всегда выходил на службу, даже если болел, всё равно находил силы, чтобы прийти. Не мог он просто лежать дома. Он ненавидел одиночество. «Умирать буду, но всё равно сюда приползу! Не хочу приставляться один на тот свет, как бродячая собака»,- любил говорить дядя Миша, когда его сослуживцы упрекали в том, что он совсем себя не жалеет и больным выходит на работу.
Наверное, случилось что-то совсем серьёзное. «Надо будет потом к нему зайти»,- подумал Серёжа.
Ребята разобрали инструменты, и пошли на СВОЁ место. Начали играть. Всё, как обычно.  Отыграли час. Вдруг у Семёна зазвонил телефон. Говорил он всего минуту, может, полторы. Но изменился за время разговора до неузнаваемости: побледнел, взгляд потух. Серёжа почувствовал что-то неладное.
- Что случилось?
- Маму в больницу забрали. Приступ. С работы звонили. Не знаю, что делать.
- Беги к ней! Забирай все деньги, что мы успели заработать за час! Тебе они сейчас нужнее!
Надо сказать, что после окончания дня, ребята делили деньги поровну. Мама Семёна даже и не подозревала, что её сын зарабатывает деньги в метро: на работу она уезжала слишком рано, а возвращалась слишком поздно, за два года Семёна так и не раскусили. Он говорил ей, что курьером подрабатывает…. Второй гитарист и барабанщик спускали деньги почти сразу: не умели они копить. Да, и не понимали, зачем это нужно.  Серёжа откладывал деньги, но они всё равно куда-то медленно, но верно уходили: новая одежда, подарки друзьям, девушкам, что-то по мелочи. Как-то он подсчитал, что за два года они заработали столько, что хватило бы, чтобы записать альбом и, может быть, стать по-настоящему известной группой. Но все деньги уходили, как вода сквозь песок.
Семён мешкал, он знал порядок дележа. Но никто не возражал: Серёжа собирал мелочь и кидал её в рюкзак Семёну, барабанщик и гитарист смотрели по сторонам, будто ничего особенного и не происходит.
- А как же вы будете играть без меня? – не унимался Семён.
- Просто поиграем! Люди и так дадут. Давай, беги уже к маме!
Семён подхватил рюкзак и побежал к турникетам. А ребята продолжили играть. Народ действительно подавал не хуже, чем с вокалистом.
Но идиллия продолжалась недолго. Через час явился Лихов с двумя курсантами.
- Помните, два года назад я сказал, что вас на моей станции не будет? И вас бы уже не было, если бы не ваш дружок! Но теперь ситуация кардинально поменялась…
- Как она поменялась?
- Ваш дядя Миша в реанимацию попал! И, судя по всему, не скоро оттуда выкарабкается и здесь появится. Если вообще появится…
Реанимация! Дело приняло дурной оборот. Надо просто уйти отсюда и не появляться до тех пор, пока дядя Миша не поправится. Потом этот бизнес можно будет возродить. Но сейчас надо залечь на дно. Пусть Лихов куражится! Пусть издевается над ребятами, как хочет! Это можно стерпеть. Главное, уйти отсюда. Лихов слишком настырный, слишком злой. И он любит сдерживать данное кому-либо слово…
- Можно нам просто уйти? Мы здесь больше не появимся! Я обещаю!
- Нет! Так не пойдёт! Я так давно мечтал об этом…
Лихов со товарищи набросились на барабан, разбили его. Ребята даже не сопротивлялись. Они стояли и молчали, как ягнята, на которых напали волки. Безысходность. И покорность судьбе. Гитары выпали из рук, а милиционеры растоптали их и размозжили дубинками.
Расправившись с инструментами, Лихов и курсанты, довольные собой удалились. А людям, проходившим мимо, было всё равно. Подумаешь, люди в форме разбивают в щепки инструменты. Зачем задавать лишние вопросы? Ещё примотаются…. И из-за кого? Из-за кучки музыкантов, побирушек? Да, не стоят они того, чтобы за них вступаться.
Серёжа понимал, что группе пришёл конец. Денег у них нет, дядя Миша в реанимации. Но он не чувствовал разочарования, скорее наоборот, Серёжа как будто камень с души сбросил. Неужели музыка перестала для него что-то значить? Стала просто рутиной? Из андеграунда он свалился в небытие. Теперь его радовало лишь то, что собранные за сегодня деньги не пропали! И по спине дубинкой не получил! Если не брать в расчёт, что мама Семёна в больнице, то всё не так уж и плохо! Серёжа за два года очень сильно переменился…