Народная полуфантастическая повесть с комментариями автора!
Написано шутки ради в перерывах между работой и развлечениями.
Издание третье, слегка исправленное и и заметно дополненное
Спб 2013
Все права защищены, никакая часть данного текста не может быть воспроизведена ни в каком виде, целиком или частями, без письменного разрешения автора
В Н И М А Н И Е!
Не является учебником по медицине, руководством к действию, не претендует на истину в какой бы то ни было инстанции, не является рекламой чего бы то ни было. Все рекомендации, приведённые в тексте, следует использовать только после согласования с лечащим врачом. Все действующие лица вымышлены, в том числе и Коперник, который всего-навсего просто однофамилец Автора. Все мысли и сентенции являются частным мнением действующих лиц текста, за которые автор ответственности не несёт. Текст содержит спорные мысли и суждения, поэтому не рекомендован к прочтению лицам с неустойчивой психикой и отсутствием чувства юмора.
Для широко ограниченного круга по-читателей
При создании печатного образа использовались материалы издательства Пух& Мох+
Санкт-Петербург 2012
Большое спасибо соавторам, вольным и невольным, а так же Сердюковой А. Б. без которой этот текст никогда не вышел бы в печать.
Посвящается любимому Зайцу и её долготерпению.
Грустит сапог под желтым небом
Но впереди его печаль,
Зелёных конвергенций жаль
Как жаль червей помятых хлебом.
С морского дна кричит охотник,
О безвозвратности воды
Камней унылые гряды
Давно срубил жестокий плотник…
Б. Б. Гребенщиков.[*]
* * * * *
Как-то раз, кажется, это было позапрошлым летом, в самом конце июля, мне приснился мой приятель Пуп. Он был трезв, это само по себе было удивительно, потому что последние лет пять Пуп беспробудно пил и останавливаться на достигнутом не собирался. Пуп сидел на столе у себя в комнате, и что-то увлечённо мне говорил, но что именно я никак не мог понять, потому что в булочной на первом этаже начали принимать товар.
- …таким образом, никакой объективной реальности не существует. Реальность не объективна, а предвзята, причём явно не в нашу пользу… – услышал я, когда один поддон с хлебом уже съехал по жестяному пандусу внутрь булочной, а следующий ещё не швырнули.
«Полседьмого утра» - подумал я. У Пупа во дворе было два магазина – булочная и молочный. В булочную товар привозили полседьмого, а в молочный на сорок минут позже, так что у Пупа никогда будильника не было – проспать всё равно было невозможно. Потом я проснулся и понял что всё это давным-давно не так. Булочной нет уже лет пять, а вместо молочного теперь салон красоты «Глашенька», да и Пуп эту квартиру прошлой зимой продал. На самом деле это под моими окнами с утра пораньше кто-то, нецензурно переругиваясь, грузил в машину барахло, видимо собираясь на дачу. Потом хлопнули двери, закряхтел стартер, рявкнул двигатель, и погазовав пару минут автомобиль укатил. Было без четверти восемь утра. Я перевернулся на другой бок и снова уснул.
Окончательно меня разбудил где-то около 10 утра перфоратор со второго этажа, звук которого мне напомнил вчерашнее посещение стоматолога. Анестезия давно прошла и развороченная челюсть противно ныла, кроме того очень хотелось есть и пить потому что вчера не было никакой возможности поужинать, а потом пришел в гости Пушкин и мы на пару с ним уговорили семь бутылок «Невского».
Дождь, начавшийся вчера вечером, и не думал прекращаться. После двух недель тридцатиградусной жары дождь был очень кстати, но вопреки ожиданию облегчения он не принес – душная парилка сменилась промозглой неуютной сыростью. Глядя в окно можно было подумать, что уже сентябрь и вот-вот полетят желтые листья, а лето куда-то запропало, потерявшись среди холодных дождей. Всю неделю я мечтал скататься на Удельную поболтаться там на блошином рынке, но по нынешней погоде об этом не могло быть и речи, так что вопрос чем занять сегодняшний день оставался открытым. Года три тому назад можно было не задумываясь поехать к Пупу.
Пуп был старше меня на пять лет. Мы с ним учились на одном потоке в институте, но общаться начали только на третьем курсе. Он был достаточно продвинутый молодой человек – слушал Pink Floyd и Genesis, читал Лема и Толкина, в то время как мы вершиной музыкального искусства считали Iron Maiden и вообще ничего не читали. А ещё Пуп стащил из института трёхлитровую колбу, термометр, холодильник Либиха и собрал первоклассный самогонный аппарат. Хит сезона был самогон из конфет «Старт» или «Лимончики». Он отгонял до 80 градусов по термометру и получалось почти без сивухи, а остальное продавал синяку со второго этажа. Короче говоря, талонные времена на водку нас не коснулись. Кроме того только у него была своя комната, достаточно большая, чтобы не ходить лекции, а собраться поиграть в преферанс и попить самогона или пива. Вполне приличное пиво без всяких хлопот можно было купить в пивной на соседней улице возле магазина «Детский мир». Пупская матушка ко всем этим сборищам относилась лояльно и никогда не ругалась на нас, поскольку мы вели себя тихо, никогда безобразий не нарушали, а барышни были исключительно приличные. Про самогон она и не догадывалась, потому что Пуп гнал его, пока матушка была на сутках. Она работала вахтёршей в женском общежитии завода «Вибратор».
После института у Пупа организовалось что-то вроде клуба для своих – если тебе было нечем занять выходной езжай к нему домой и все дела. Почти наверняка к вечеру там собиралась весёлая компания. Играли в карты и домино, пили пиво или самогон, слушали музыку, благо у Пупа была масса разных записей и пластинок, а если неохота ехать домой, можно было и заночевать, спальных мест хватало.
Я встал и поплелся на кухню. После вчерашних посиделок из съестного остался единственный зачерствелый кусок хлеба, три заветревшихся пластика сыра и сплошь засиженная фруктовыми мушками половина помидора. Еще с десяток мушек барахталось в остатках пива на дне стакана. Я поставил греться чайник и начал убирать со стола. Отсутствие продуктов вынуждало идти в магазин, и идти прямо сейчас, потому что не чем было даже позавтракать. Сейчас бы хорошо свиную отбивную с жареной картошечкой, салатик какой-нибудь из помидоров с чем-нибудь и бутылку хорошего вина или на худой конец пива. Есть захотелось еще больше. Допив чай, я оделся, взял зонтик и вышел на улицу.
Пока я собирался дождь не то что бы совсем прекратился, а выродился до мелкой водяной пыли. От зонтика не было никакого толка, и пока я дошел до магазина, вся одежда сделалась волглая, и мне уже думалось не о вине и пиве, а о стакане глинтвейна. Тут я неожиданно нос к носу столкнулся с Лёликом Пузыревым, которому, судя по всему, срочно требовалось пиво. Пузырев был моим старинным приятелем, мы как-то познакомились на концерте «Препинаков», и позиционировал он себя как вольного художника. Рисовал он действительно неплохо, кроме того, он любил женщин и кошек, а так же это был единственный человек, который с интересом слушал мои байки по истории от античности до новейших времен. Пузырев хорошо говорил по-английски и даже один раз, выиграв какой-то конкурс, на излёте Совдепии на халяву, за 500 рублей, съездил на стажировку в Штаты, откуда привез похвальбу за отвратительный британский акцент и стойкое убеждение, что почти все америкосы самодовольные мудаки разной степени тяжести. О способности Лёлика впутываться в разные дурацкие истории ходили легенды. Жил он на Юго-Западе и виделись мы с ним довольно редко, к тому же моя бывшая супружница недолюбливала его за язвительность и непредсказуемость.
- Не делай такие круглые глаза, Коперник – сказал Пузырев, вместо приветствия – ни за что не догадаешься, почему я здесь оказался.
- Проще простого - ответил я – ты вчера перебрал и идешь покупать пиво, а раз ещё не купил, то этот перекресток ближайшее место с пивом от того где ты ночевал. Значит у тебя бурный роман, потому что если бы ты тут обитался подольше, то знал бы, что на той стороне, в ларьке посередине, пиво всегда дешевле и свежее.
-Логика безупречна, ничего не скажешь, но глобальную суть ситуации тебе постичь не удалось.
- Ты женился?
- Боже упаси! Я просто теперь здесь живу.
- То есть? – не понял я
- Продал квартиру на Юго-Западе и купил здесь вон в том доме – он показал на девятиэтажку в глубине квартала.
- Ага – сказал я – Почти соседи. За пивом будем ходить на один перекресток.
-Да,- кивнул Пузырев – где ты говорил тут дешевое пиво?
- Вон там, на той стороне, пойдём, покажу.
Дождавшись зеленого света на светофоре, мы начали переходить улицу. Ярко- синий «BMW», не смотря на запрещающий сигнал, медленно доехал до середины перекрестка, а потом со всей дури, с дымком, ревом и проворотами колес рванул дальше по проспекту.
- Хороший человек! – заметил я
- Ты ничего не понимаешь – со знанием дела ответил Пузырев – это же «BMW», а если на «BMW» медленно ехать на красный свет, то красный кажется тёмно- зеленым.
- Понятно.… А чего это тебе вдруг вздумалось обменами заниматься?
- Надоел мне этот долбанный Юго-Запад. Я давно хотел оттуда уехать, да лень было этим заморачиваться., а тут с полгода назад у меня сосед появился – какой-то доморощенный компьютерный магнат – привязался ко мне – продай мне свою квартиру, хочу, мол, чтобы дочка рядом со мной жила. Я сначала заартачился. В общем-то, я был не против продать ему квартиру, тем более деньги он предлагал вполне приличные. Но уж больно нагло он вёл себя. Тогда он сунулся к соседке справа и начал её обрабатывать, и вроде как у них всё на мази было, но тут соседка умерла и всё похерилось. Потом я увидел его дочку с её дружками и понял, что если она тут поселится, то жить здесь будет просто невозможно. В тот же вечер я попал на одну забавную вечерину, нахрюкался до поросячьего визга джина с тоником и опять перепутал свой дом с соседним. Стою на площадке и спьяну не могу открыть свою дверь, тем более что она не моя. Ну ладно, в конце концов, я бы понял что к чему, но соседи взяли и вызвали ментуру, решили, что я домушник. Менты приехали, повязали меня и в обезьянник посадили. Хорошо хоть дежурным был один знакомый лейтенант – мы с ним бухали не раз – отпустили меня после объяснений…Ага! Вижу пиво! Сейчас, погоди!
Пузырёв почти подбежал к ларьку и сунулся в окошко. Некоторое время он был всецело поглощён процессом покупки пива, а потом всучил мне бутылку «Невского» и принялся жадно пить пиво.
- Господи, божественно! – сказал Лёлик, осушив бутылку на две трети – Так вот, на чём я остановился? А! Да! Отпустили меня из ментуры, я злой как чёрт припёрся домой и мне вздумалось залезть под душ. Всё бы ничего, но когда я собирался вылезать, поскользнулся и выпал из ванной наружу, а падая, завернулся в полиэтиленовую занавеску, сорвал штангу на которой она висела и застрял между стеной и ванной. При этом я так треснулся о стену, что на какое-то время выключился, а когда пришёл в себя, то понял, что застрял настолько серьёзно, что едва мог шевелить пальцами ног. Вот и представь себе: третий час ночи, в квартире никого, и звать на помощь бесполезно, а из-за занавески и штанги я как в смирительной рубашке.
- Как же ты выбрался? – спросил я
- Да выбрался как-то. Спину об стену ободрал и выбрался. Короче, на следующий день я пошел к этому компьютерному хаму и согласился продать квартиру. Он нашел мне вместо моей конуры вполне приличную двушку здесь и ещё и денег приплатил. Так что с позавчерашнего вечера я живу здесь, чему и рад вполне.
Лёлик в три глотка допил пиво, повернулся к ларьку и довольно долго рассматривал витрину. В этот момент мне подумалось, что выходные в очередной раз пошли так как им вздумалось, но меня это не особенно огорчило.
- Послушай, Коперник – сказал Пузырёв, отрываясь от разглядывания витрины - году в 88-м мог ли ты представить, что на какой-то задрипанной остановке будет продаваться в ларьке 63 сорта пива
- А что здесь 63 сорта пива? – удивился я
- Я дважды считал - ответствовал Лёлик - Вспомни, как раньше было - жигулёвское, адмиралтейское, ладожское, мартовское и всё. И эти-то не часто бывали. Зайдешь в магазин - если толпа мужиков в кассу стоит, значит пиво завезли - надо полчаса подождать, пока не кончится. А теперь такая куча пив, что не знаешь, что и выбрать.
- Ещё рижское было – сказал я
– Ты, кстати, никуда не торопишься? – спросил меня Пузырёв.
- Нет, до послезавтра я совершенно свободен - ответил я
- А супружница?
- Какая супружница? Я третью неделю снова холост.
- В самом деле? – удивился Лёлик
- Ну не совсем. De facto.
- Ага… Забавно… А чего так?
- Я её неправильно любил. У неё на стороне хахаль появился, и она решила, что там её будут любить правильно.
- Ладно, не вешай нос. Таких людей как она лучше терять, чем находить. В общем, давай возьмем пива и пойдём ко мне – новоселье всё-таки.
- Нужно пожевать чего-нибудь купить, а то я ещё не завтракал.
- У меня сосиски есть – сказал Пузырёв
- Это несерьёзно – возразил я
- А чего тебе ещё надо?
- Ну хотя бы хлеб, яйца, сыр, зелень…
- Уболтал, пойдём в лабаз – согласился Лёлик
В магазине мы с полчаса гуляли по залу, набирая всякой еды, как будто собрались не слегка перекусить, а устроить пирушку на 12 персон. Похоже, Пузырёв серьёзно проголодался, а ходить с голодухи в продуктовый магазин самое гиблое дело – купить хочется всё и сразу. Наконец расплатившись на кассе, мы вышли на улицу.
- Чёрт – выругался Пузырёв – папироськи забыл купить, и вискас
- Вискас-то зачем? – удивился я
- Есть у меня одна знакомая кошка – гостинчик ей
- Тебе женщин, что ли мало, теперь ещё и кошки знакомые?
- Коперник, женщины и кошки очень похожи – и тех и других хочется погладить! – наставительно сказал Лёлик - Я быстро!
Пузырёв убежал в магазин. Потихоньку опять начал накрапывать дождь. Напротив меня остановился новенький красный «Пыжик» и из него вылезла молодая девица лет двадцати с небольшим в красном пальто и красной широкополой шляпе. Ботильоны и перчатки тоже были красного цвета.
«Да у неё, наверное, и трусы красные» - подумалось мне
Девица видать видимо почувствовала мои мысли и покраснела, став полностью под цвет своего автомобиля. Она пикнула брелком, закрывая машину, и засеменила в сторону парикмахерской. Я меланхолично глядел ей вслед куда-то в область около поясницы. Тут вернулся Пузырёв довольный до невозможности и хитро ухмыляющийся.
- Так, рефлексы у тебя в норме! – заметил он, проследив мой взгляд – Это радует. Вот сейчас передо мной на кассе бухая в жопу девка покупала сигареты. Видел, наверное, теперь на пачках всякие страшилки рисуют, ну там рак лёгких, гангренозные ноги, жуткие зубы и всякую другую муть. Так вот, дали ей пачку с раком лёгких, а она посмотрела на картинку и говорит, мол, дайте лучше импотенцию – это мне точно не грозит.
- А что на пачке с импотенцией нарисовано? – спросил я
- Ничего. А ты думал там хрен на полшестого?
- Ну или хотя бы мужик закрывающий руками причинное место.
- Неплохой, кстати, вариант – согласился Пузырёв – пошли за пивом.
Мы не спеша вернулись к ларьку с пивом.
- Что будем брать? – спросил Лёлик.
- Бери какое-нибудь светлое на свой вкус, только не Балтику 3 и не «Туборг».
- А чем тебе «Туборг» не того?
- Название дурацкое - сказал я.
- В смысле? – не понял Пузырёв.
- В смысле смыслов! Сам подумай: киборг – кибернетический организм, а «Туборг»? Туберкулёзный?
- Ну, не знаю…
Он достал деньги и по плечи скрылся в окошке ларька. Послышался звон бутылок. Лёлик поблагодарил ларёчную тётку и повернулся ко мне.
- Давай пакет – сказал он
- Сам потащишь – предупредил я, перехватывая зонтик в другую руку, чтобы достать из кармана полиэтиленовый пакет.
- Ладно, ладно, потащу. Пакет держи.
Пузырёв ловко сложил в пакет восемь бутылок пива.
- Зачем столько? – удивился я
- Ну чтоб два раза не бегать.
- Так всё равно побежим!
- Но это же будет позже!
Мы перешли через улицу и направились к дому Пузырёва. Около второй парадной Лёлик остановился и принялся громко кискискать. На его зов из кустов явилась небольшая, довольно упитанная, кошка- трёхцветка самого бандитского вида, с драными ушами и коротким, куцым хвостом.
- Вот она Асечка, хорошая, умная кошка! - засюсюкал Пузырёв – пойдём Асенька, я покушать принёс!
Кошка, выгнув спину и задрав хвост, обтёрла пузырёвские ноги, а потом начала внимательно обнюхивать мои ботинки и джинсы. Наконец она повалилась на спину и принялась кататься по асфальту.
- Ты ей явно понравился – озабоченно пробормотал Пузырёв – ни разу не видел чтобы Аська так вот с незнакомыми людьми себя вела.
- На самом деле мы вчера в аптеке фуфырёк с валерьяновкой разбили, а я пока убирал осколки, потоптался по луже. Видать запах ещё не выветрился - сказал я.
- Тогда всё ясно. Эх, Асечка я то думал ты приличная кошка, а ты вон как…Пойдём к миске, жрать положу – сказал Пузырёв и направился к парадной.
Около лаза в подвал стояло несколько чашек с разнообразной кошачьей едой. Два котёнка-подростка деловито ели из мисок, а рядом стояла бабулька Божий Одуванчик с кастрюлей, половником и парой грязных мисок в руках.
- Аськины детишки – сказал Лёлик – когда я с ней познакомился, она ещё животая ходила.
- Ты ведь только позавчера переехал - заметил я
- Я позавчера жить переехал, а до этого я полгода ремонт тут делал. У Аськиного семейства, похоже, нонче обед из трёх блюд.
При нашем приближении котята перестали есть и опасливо уставились на нас с Лёликом. Потом серый отошёл к дереву, а рыжий убежал в подвал. Бабулька обернулась к нам. Пузырёв достал из кармана пакетик «вискаса» и выдавил содержимое в кошачью миску.
– Не, ну посмотри, что понаписали на пакете «вискаса», сволочи! – сказал Лёлик, оборачиваясь ко мне - Нежный крем-суп с курочкой! Восхитительное удовольствие! Ни один приличный котовладелец не устоит перед таким и хоть раз да купит восхитительное удовольствие своей киске.
- Слава Богу – сказала бабулька – а то я думала, вот помру, кто будет их кормить.
В этот момент сзади подбежала Аська, будюкнула меня под колени, обтёрлась об ноги и муркнув, опять принялась валяться.
- Чегой-то она? – удивилась бабулька.
- Валерьяновку унюхала – сказал я – у меня ботинки и штаны в валерьяновке.
- Ах ты блудня – ласково сказал Божий Одуванчик – любят они её. У меня Васенька тоже на днях залез в аптечку и разгрыз пузырёк с валерьяновыми таблетками. Вот уж они с Маленьким порадовались. У меня два котика, одного зовут Васенька, он весит 5 килограмов, а другого Маленький, он весит 8 килограмм.
- А почему он тогда Маленький? – спросил я
- Потому что кушать всегда хочет – ответила бабулька – я сама есть не буду, а кошек завсегда накормлю. Самые лучшие люди, прости Господи, это коты, потому что не врут и гадостей не говорят. Вот пойду сейчас, у меня кошки из девятого дома ещё не кормлены.
Бабулька собрала кошёлки и поковыляла вглубь квартала.
- А я думал, это только у меня вид кушающего кота вызывает чувство выполненного долга - сказал Лёлик, глядя вслед бабульке – и как это им удаётся?
- Просто поев, они ходят довольные-предовольные и урчат - ответил я – подумай, коты ведь ничего не делают – не пашут, мясо и молоко не дают, и даже мышей не ловят, только едят и спят, а их кормят, домой жить берут, любят и холят .
Пузырёв ухмыльнулся и закурил сигарету.
- А ещё люди понастроили фабрик для производства кошачьей жрачки и других кошачьих прибамбасов – сказал он – вот и подумай кто для кого.
Тем временем Аська перестала валяться к верху лапами и принялась поедать пузырёвское угощение. Серый котёнок осмелел и перебрался из-под дерева на канализационный люк. Он обошёл его два раза кругом, а потом одним прыжком прыгнул на середину и засунул переднюю лапу по самую грудь в дырку люка. Чего-то там половив и никого не поймав, котёнок разочарованно уселся спиной к дырке.
Пузырёв опять ухмыльнулся.
- Представь, что увидел шпион или, там, водопроводчик, сидящий в люке…- сказал он
-Вот за это их и любят. Они иногда заставляют нас от всей души громогласно сюсюкать от умиления.
Где-то справа хлопнула парадная дверь и на улицу вывалилась в дымину пьяная компания из трёх прилично одетых дядек вполне интеллигентного вида. Им было лет по пятьдесят, один из них тащил на плече магнитофон, из которого ревела музыка. Мужики немного потоптались на месте, закурили, и, пуская клубы табачного дыма, бодро потопали к перекрёстку, то ли за добавкой, то ли за пивом.
- О, нормально, уже с утра так нажраться! - заметил Пузырёв
- А может у них ещё пятница не кончилась – ответил я
- Вот скажи мне, Коперник,- неожиданно произнёс Пузырёв – когда ты в последний раз видел компанию бухую компанию с мафоном?
- Лет семь-восемь тому туда.
- Вот-вот.
Он докурил сигарету и снайперским броском закинул окурок в урну.
- Ладно, пойдём – сказал Пузырёв.
Мы зашли в парадную и вызвали лифт.
- Слушай, а где сейчас вся наша шобла? – вдруг спросил Пузырёв
- Кто где. Пуп пьёт по чёрному, квартиру на Чёрной речке просрал. Ерешко бросил пить, женился и уехал на север. Теперь он крупный начальник в «Лукойле» – килограмм 120 веса, а то и больше.
- Так он теперь добрый волшебник Оле Лукойл!– резюмировал Лёлик – Погоди, Ерешко же всегда был худой и длинный!
- Он и сейчас длинный… наверное… - не очень уверенно ответил я – Богдан с Красиным бухают в Смольном, мы достаточно часто видимся.
- Куда мир катится? Вот десять лет назад могли ли мы подумать, что Богдан с Красиным будут бухать в Смольном!
- Да они там работают. Богдан сантехником, а Красин спит за деньги на вахте. Кстати Богдан женился на Неточке.
- О, как! Ну, два сапога – пара.
Приехал лифт. С грохотом и лязгом открылись двери. Мы поспешно зашли в кабину. На стенке слева, около кнопок, красовалась свежая надпись, сделанная синим фломастером «Вика+ Маша= дуры!».
- Утром ещё не было! – заметил Лёлик, ткнув пальцем в надпись.
- Какой этаж? – спросил я Пузырёва.
- Шестой. Только ты не пугайся и по сторонам не смотри – у меня в одной комнате свалка, а в остальных местах вокзал.
Я ткнул кнопку с цифрой шесть. Двери закрылись, и тот час снова открылись. Я обернулся, думая, что кто-то хочет к нам подсесть. За спиной никого не было.
- Зонтик убери – сказал Лёлик.
Я перехватил зонтик на другой рукой и снова нажал кнопку шестого этажа. Двери опять закрылись и лифт с каким-то утробным урчанием поехал вверх.
- А Пушкин где? – спросил Пузырёв.
- Пушкина я вчера видел. Он в Лосево уехал, к своей Людке в лагерь.
- Ага – хмыкнул Лёлик – там чудеса, там Пушкин бродит… И что?
- И ничего! Мы протрепались полвечера, а рассказать нечего!
- Да, так бывает...- согласился Лёлик.
.Лифт затормозил, снова залязгали и загрохотали двери и мы вышли из кабины лифта на лестничную площадку. Лёлик, доставая на ходу ключи, направился к самой дальней на площадке двери. В квартире пахло свежей краской и новыми обоями.
- Ботинки не снимай – сказал Пузырёв, открывая дверь – здесь всё равно везде грязь. Вон, вытри об тряпку.
Пузырёв потоптавшись на тряпке, пнул её мне ногой, а сам, лавируя между груд коробок и сумок, загромождавших коридор, позвякивая бутылками в пакете, направился на кухню. Кое-как вытерев ноги, я проследовал за ним.
На кухне витал едва уловимый запах женского парфюма и дорогих сигарет. Лёлик спешно убирал со стола грязные тарелки и рюмки. Под столом стояли две бутылки из под шампанского и одна коньячная, на подоконнике присутствовала огромная стеклянная пепельница набитая напомаженными окурками. Кухня была маленькая, вдвоём здесь тесно, а втроём и вовсе было бы не развернуться.
- Так – сказал Пузырёв, заканчивая поспешную уборку - надо попить пива.
- Слушай, Пузырёв, я жрать хочу!
- Ну 6 секунд, доставай хлеб, а то у меня ни крошки, сейчас сосиски сделаем!
Пузырёв достал из морозилки две твердокаменные сардельки, с жутковатым стуком положил их на стеклянную тарелку, и засунул их в микроволновку. Покрутив какие-то ручки, он ткнул зелёную кнопку. Внутри микроволновки зажегся свет и раздалось низкое гудение.
- Пузырёв, - сказал я – это же не сосиски, а сардельки
- Какая разница! Теперь пиво.
- Стаканы давай
- А! Да! Я забыл!
Лёлик ушёл в комнату и вскоре вернулся с двумя мозеровскими стаканами.
- Чистые вроде – сказал Пузырёв, глядя в стакан – или сполоснуть? Ладно, сполоснём…
Он принялся мыть стаканы.
- Представляешь – сказал он – мне при переезде три таких стакана кокнули. Жалко до ужаса. Чешские, мозеровские, довоенные ещё. Такие сейчас уйму денег стоят.
Стакан неожиданно выскользнул из рук Пузырёва и с грохотом упал в раковину.
- Сейчас и этот грохнешь – сказал я
- Нет, целый, слава Богу! – ответил Лёлик разглядывая на свет стакан.
В этот момент в микроволновке раздалось два негромких хлопка и почти сразу печка выключилась.
- Что это было? – озабоченно спросил Пузырёв
Он открыл дверцу микроволновки и заглянул внутрь. Стеклянная тарелка была пуста, а все внутренности печки были сплошь заляпаны колбасным фаршем.
- Ну вот и поели – расстроено сказал Пузырёв
- Взорвались?
- Да. Теперь мыть её. Слушай, Коперник, давай готовь яичницу что ли, а то я тоже жрать захотел.
Я поставил сковородку на огонь и достал из пакета колбасу и яйца. Лёлик открыл бутылку, налил пиво в стаканы и молча протянул мне мой. Пиво было тёплым. Я порезал колбасу на куски и вывалил её на горячую сковороду.
- .Ещё картошка вчерашняя есть - сказал Пузырёв
- Картошку тоже давай.
- Возьми в холодильнике
Я достал из холодильника кастрюльку с картошкой и, поглядев на сковородку, с изумлением обнаружил на ней вместо жареной колбасы мерзкую булькающую серо-розовую няшу, похожую на жеваную промокашку.
- Слушай, что за колбасу ты купил? – спросил я Пузырёва
- А что с ней?
- Ну посмотри, я не знаю.
Пузырёв подошёл к плите. Увиденное зрелище его явно озадачило, правая бровь поползла вверх, лицо приняло задумчивый вид, потом он попробовал ткнуть пузырящийся на сковороде субстрат вилкой.
- Что-то мне как-то боязно пробовать это на вкус - сказал Пузырёв после некоторой паузы – такое впечатление, что это уже кто-то ел. При изготовлении этой колбасы видимо ни одно животное не пострадало, только кота стошнило, но не более того.[*]
Мы выкинули жеваную промокашку в унитаз, вымыли сковороду и наконец-то сделали себе яичницу с картошкой, зелёным горошком, болгарским перцем и ещё всё сверху тёртым сыром посыпали. На тарелках всё это смотрелось чрезвычайно аппетитно.
- Подожди-ка – сказал Пузырёв – мы же кетчуп купили!
Пузырёв покопался в пакете, достал небольшую бутылку кетчупа «Хайнц» и со звонким щелчком открыл его. Он попытался налить немного кетчупа на тарелку, но у него ничего не получилось, кетчуп застыл подобно мармеладу и никак не хотел выливаться. Пузырёв попробовал перемешать кетчуп вилкой, но только слегка поцарапал зеркало томатного желе. Переворачивание и потряхивание бутылки тоже не дало никакого результата. Тогда Пузырёв со всей дури треснул ладонью по дну бутылки.
«Вслюп!» - сказал кетчуп, в один момент целиком оказался в тарелке и сразу же начал литься через край.
- Ё****** ***, *****!!!! ******* *****, твою мать!!! – ответил Лёлик и гнусно выругался.
Он схватил подвернувшуюся под руку чайную ложку и попробовал вернуть излишки кетчупа обратно в бутылку, не преуспел в этом и принялся черпать томатную жижу мне в тарелку.
- Что за *****!!! – продолжал ругаться Пузырёв – мерзкая ******! ***** и ***** c ********! Коперник, прекрати ржать, помоги б****! ******, дадут нам сегодня пожрать или нет, ********? ******* кетчуп! ***** ******* гондовня с зонтиком, *****!!!
В тарелках образовалось что-то вроде томатного супа с картошкой, яйцом и сыром, впрочем, довольно приличное на вкус. Мы посыпали это укропом и петрушкой, посушили хлеб в тостере и принялись есть.
- Чёрт! – сказал Пузырёв – где мясо? Мяса не хватает!
- Не хрен было такую дерьмовую колбасу покупать!
- На прошлой неделе это была нормальная колбаса.
Лёлик отрезал шмат колбасы и сделал себе бутерброд
- Если её не жарить, то и сейчас ещё ничего - сказал он, жуя бутерброд - Хочешь попробовать?
Я решительно отказался.
- Сам ешь эту вегетарианскую поделку.
- Не понимаю я этих вегетарианцев – сказал Лёлик, – чего не съесть мяса – животное всё равно уже убили, чего добру зазря пропадать? А потом если растение не пищит и не убегает когда его едят, то это ничего, не убийство.
- А что тогда есть?
- Не знаю, - ответил Пузырёв, помотав головой.
- Знаешь, Пузырёв, так можно додуматься до защиты права микробов на жизнь и запрета на применение антибиотиков как оружия массового уничтожения, или ещё лучше запретить мужикам писать стоя.
- Зачем? – искренне удивился Лёлик.
- Чтобы окончательно уравнять в правах мужчин и женщин!
- Угу… Так вот значит? … Ну, да! – кивнул Пузырёв – Очереди в дамский туалет всегда больше, чем в мужской, на лицо явная дискриминация, но может лучше ставить побольше горшков в женском сортире?
- Это слишком меркантильно и совсем не романтично! – отрезал я.
- Тоже мне, ватерклозетный романтик! – съязвил Лёлик - А вот скажи, ну с точки зрения банальной эрудиции, для вегетарианца, запах жаренного на углях мяса, будет вкусным?
- Вряд ли! – ответил я плечами – у них же этот запах с едой никак не связан. В лучшем случае он будет просто приятным, ну как вроде как духи.
-Ну да, точно, они же мяса не едят! – согласился Лёлик – Хрен с ними, нам больше достанется! Ладно, давай, наливай!
Я достал из холодильника две бутылки «Невского» и разлил пиво по стаканам.
- С очередным новосельем! – сказал я
Мы чокнулись и выпили
- Да уж, – кивнул Лёлик наполовину осушив стакан – уже пятое, или шестое, если считать как я с родителями переезжал со Школьной в Весёлый посёлок.
- Ты жил на Школьной?
- Ну да - кивнул Пузырёв, поедая томатный суп - До третьего класса.
- Так это же в двух шагах от Пупа. Вы же уже тогда могли встретиться.
- Могли. Более того, мы учились в одной школе, только я был в третьем классе, а он в седьмом. Так что мы вероятнее всего даже видели друг друга, но никто из нас ничего не помнит, а потом вы с Пушкиным и Ерешкой притащили его ко мне на новоселье на Боровую.
- Мы его не тащили - ответил я - Он повстречался нам на Лиговском и как-то сам увязался…. А! Нет! Это мы тебя у винного встретили и ты нас к себе потащил! Осенью 94-го это было.
- Так и есть – кивнул Пузырёв – В самом конце сентября, как раз в тот день была эта….как сейчас помню - Вера, Надежда, Любовь и их мать София.
- Маленков, Молотов, Каганович и примкнувший к ним Шипилов [*], в смысле Коперник, Пушкин, Ерешко и примкнувший к ним Пуп. Хорошо мы тогда набубенились.
- Ага, вы-то ушли, а соседи потом ещё неделю на меня косо смотрели.
- А что такого было? – невинно удивился я.
- Да ничего, просто вы так удолбались, что весь дом понял какие вы никакие. Подумаешь Ерешко оторвал ручку от двери сральника, потому что Пуп в нём заперся и заснул, Пушкин разговаривал с собственным пальтом на вешалке, а Коперник сожрал в один присест недельный запас еды у соседки.
- Она сама предложила…- оправдывался я
- Ну да, она наивная девушка, решила, что путь к сердцу мужчины лежит через холодильник, но твоя феноменальная прожорливость и бестактность, смешала ей все карты, так что отдуваться пришлось мне. Хотя было весело. У нас с ней были смежные комнаты, дверь между ними была заколочена и заклеена обоями. Мы обои отодрали, дверь открыли и могли ходить друг к другу в гости мимо соседской полиции нравов сколько угодно, только надо было музыку погромче включать и всё.
- Если бы у тебя было чего пожрать, то такого не случилось бы.
- Ага,- кивнул Лёлик - и если бы Пушкин не приволок какой-то чудовищной по силе азиатской дури. Да ладно, всё едино рано или поздно дверь наверняка пришлось бы открыть. Она хоть и дура была, но не злая и, в общем-то, безобидная. Думала что оральный секс и лизинг это одно и то же. Чего ты ржешь, в самом деле, не вру! Однажды мы с ней прокувыркались полночи, утром ей на дежурство. Я дрых как суслик Сусел, а она взяла и положила мне в руку кусок шоколада. Ну, типа я проснусь и обрадуюсь. Шоколад естественно растаял в руке, прикинь, что я подумал проснувшись. В моей жизни это был единственный случай, когда в такой ситуации шоколад оказался тот. Через год она вышла замуж за какого-то бандюгана, а ещё через три его убили и она куда-то на север уехала, то ли к родственникам, то ли ещё куда.
- А откуда ты знаешь? – спросил я
- Дверь-то мы так и не заколотили…
- А Верунчик с таксом это уже на Бухарестской было?
- Ну да. Тоже была та ещё особа, впрочем, как и её собака. Это вообще был какой-то монстр – ел всё подряд. Один раз за месяц разгрыз четыре будильника, приходишь домой, а по всей квартире шестерёнки и пружинки со стрелками. Не знаю, чем они ему не нравились. Подушки рвал, регулярно ссал в ботинки, а один раз разгрыз дезик из туалета. Жаль не видел всё в подробностях, но визгу и слюней было много, а квартира потом неделю воняла ландышами. Матушка у неё тоже была уникум – звонила мне рано утром, часов в 10, и подробно парила мне мозги про то, что она ела, что она дёшево достала, что она по ящику смотрела и что сказала Авдотья Филлиповна Зинаиде Францевне про шубу[*]. Я как-то осерчал и тоже ей подробно рассказал как наши в футбол хохлам просрали, какое пиво я при этом пил, как потом от расстройства нажрался текилы и как мне на утро плохо было, так она обиделась вдребезги. Через день мы с Верунчиком посрались и она уехала к маме. На самом деле хрен с ними с обеими, и с ихней придурочной собакой тоже. А Верунчика я совершенно случайно год назад в Израиле встретил. Я туда в гости приехал на две недели, причём из этих двух недель больше половины просто не помню, и в Хайфе на рынке встретил её с мужем. Они шли ругаться с арабами, которые Верунчику продали ведро апельсинов под видом картошки.
- Это как? – удивился я
- Да сверху было десяток картофелин, а внизу апельсины – пояснил Пузырёв - Там у них апельсины как у нас яблоки в сезон - копейки стоят, а картошка дорогая и, кстати говоря, невкусная. Прикинь, они даже свиней апельсинами кормят.
- Во, у них свиньи в апельсинах разбираются! – заметил я - Погоди, а на кой хрен там выращивают свиней, если им их есть нельзя?
- Ты чего, не знаешь как евреи свинину едят? Они говорят: «Какая вкусная рыба!» А еще на Бухарестской у меня был приходящий кот Тигруша. Он вообще-то лестничный был, но ходил по всем квартирам в гости. Причём и есть не особо хотел, ему больше пообщаться хотелось. Как-то мы с соседкой его отмыли, так это оказался красивый сибирский кот, только с драными ушами и без левого глаза. Помню, когда он пропал, всем подъездом искали его, так и не нашли.
- Не расстраивайся – сказал я Лёлику – все коты попадают в рай, где вечное лето, диваны, сколько угодно сметаны и руки с неба за ухом чешут.
- Да, наверное. Во всяком случае Тигруша этого достоин. Очень хороший кот был. Я в детстве хотел быть котом - мечтательно сказал он - Я приделывал себе кушак от мамулиного махрового халата в качестве хвоста и бегал на четвереньках по квартире. При этом меня нимало не смущало что хвост зелёный в красную полоску.
- А я и сейчас котом не прочь стать, особенно утром в понедельник – согласился я
- Слушай, Коперник, у меня же ещё банка маринованных огурцов была! – вдруг вспомнил Лёлик.
- Брунгильдиных? – оживился я
- Конечно! – подтвердил Лёлик и принялся искать в тумбе банку с огурцами.
Брунгильда была двоюродной сестрой Лёлика и на сегодняшний день единственной его роднёй. В Лёлике Брунгильда души не чаяла и всё ждала, когда он женится, чтобы устроить пир на весь мир, а из пузырёвских друзей-знакомых особо выделяла меня, почему-то считая, что я на него положительно влияю, правда, совершенно непонятно каким образом. Лично у меня было подозрение, что ей просто нравилось меня кормить, благо, что ел я охотно и с аппетитом. Брунгильда была старше Пузырёва на восемь лет, детей у неё не было, и весь свой недюжинный материнский инстинкт она обратила на Лёлика и двух своих кошек – Моню и Хряпу[*], названных так в память о бурной спортивной юности. По молодости Брунгильда весьма серьёзно занималась баскетболом, и ей пророчили большое будущее в спорте. Когда Совдепия похерилась, она от безденежья подалась в официантки в китайский ресторан и изрядно раздобрела на халявных харчах. Именно там я впервые её увидел в ипостаси китайской официантки. Мощная стокилограммовая светлорусая конопатая тётка, ростом метр девяносто, в красном кимоно с драконами и бантиком на обширной заднице выглядела просто потрясающе. Потом её переманили официанткой в ресторан скандинавской кухни «Валгалла» и собственно говоря, там уже она стала Брунгильдой. Правда проработала она в этой должности недолго. Дело в том, что в ресторане проходы между столиками были довольно узкими, и Брунгильда из-за своих габаритов доставляла массу неудобств посетителям ресторана, а так же с завидной регулярностью сшибала посуду со столов. Её перевели на кухню и там она снискала себе заслуженную славу, потому что готовила действительно великолепно. Брунгильдины фрикадельки в горшочках в грибном соусе с укропом и маринованными огурцами быстро стали фирменным блюдом ресторана.
- О! Вот она! – обрадовался Пузырёв, вытаскивая из глубин тумбы литровую банку с огурцами – Н-да… Очень хотелось бы знать, откуда Брунгильда взяла такую банку…
- А что такое с ней? – встревожился я
- Да собственно говоря ничего – серьёзно ответил Лёлик – Банка из-под венгерского лечо. Ты состав этого лечо почитай!
Лелик протянул мне банку с огурцами. Состав лечо, согласно этикетке, был и вправду странный: перед резаный, томатный сок, соль, уксус.
- Да ладно, - пожал я плечами – Ну перед, ну резаный, ну что тут такого? Вот у нас в аптеку прислали растров для полэкания пта и горла. Теперь не знаем, как продавать эту хрень.
- Не, всё-таки перед резаный, подумать страшно…
- А ты поменьше про всякую ерунду думай. У меня вот пиво кончилось, это действительно страшно.
- Да, я заметил, как тебя прошиб холодный пот и ты весь побледнел от ужаса,- съязвил Лёлик – Ладно, это легко поправить. Дай-ка я в холодильник залезу!
- Целиком?
- Не, целиком не помещусь, на две трети, не более. Ты давай банку открывай!
Сначала я бесхитростно попробовал открутить крышку банки, прилагая к ней всё большее усилие, однако крышка сидела намертво. Лёлик с интересом следил как я воюю с неподатливой банкой.
- Ножом подцепи крышку или под горячую воду поставь – посоветовал Пузырёв.
- Дай-ка мне полотенце – сказал я.
Завернув в полотенце банку огурцов, я ухватился поудобнее и со второй попытки отвернул-таки крышку.
- Ну ты Геракакл! – восхищённо сказал Лёлик – Или лучше Политрах Архимедович Покакл - национальный греческий герой, тиран Сиракуз и обеих Сицилий. Придумал и внедрил оригинальную систему правления – политрахию!
- Сам ты Политрах! – обиделся я – А Политрахия это вообще женское имя!
- Ну, да, я Политрах, тут уж не отвертеться, – согласился Пузырёв – Просто я в душе неизгладимый романтик. Я до сих пор верю в мир во всём Мире и дружбу между народами. Я люблю всех своих женщин сразу и по отдельности, хотя, знаешь, в последнее время Чемпионат Мира по хоккею мне нравится больше женщин, но он идёт только две недели в году.
- А весь остальной год ты скучаешь с девицами в ожидании Чемпионата Мира?
- Не совсем, конечно, но поверь, сейчас умная, интересная девица как Чемпионат Мира – раз в году, а остальные как наш футбол – вроде бы по всем признакам футбол, а впечатление такое, будто они все поголовно контуженные.
-Да, нелегко тебе! – пожалел я Лёлика – Столько разочарований!
- А что тут поделаешь? – пожав плечами сказал Пузырёв – Видимо такова жизнь…
Я выудил вилкой колечко ароматного маринованного лука и с хрустом съел его. Пузырёв достал из холодильника две бутылки пива и кусок сыра.
- Давай сыр порежу – сказал я Лёлику.
- А вот подумай – ответил Лёлик, протягивая мне сыр – что такое финал чемпионата Мира по футболу – двадцать два миллионера играют в мяч, а сто тысяч народу смотрят и платят за это за немалые деньги.
- А хоккей? – подхватил я мысль – толпа здоровых мужиков на коньках, тоже, кстати говоря, не бедных, гоняют по льду кусок резины кривыми палками. Спорт это вообще сублимация войны – тут тоже есть оборона, нападение, тотальный футбол, атаки и контратаки, фланговые прорывы и последний штурм.
- Фу! Какое у тебя стереотипно-милитаристское мышление! - возмутился Пузырёв, выхватывая прямо из-под ножа кусок сыра - Ещё сто лет назад кто-то сказал же «о спорт - ты мир!»
- Де Кубертен сказал – ответил я - Тут далеко не так всё просто. Ну, с одной стороны вот выиграли немцы чемпионат Мира по футболу – они круче всех, и при этом никого не убили – совсем хорошо. С другой стороны вспомни, во что выливались футбольные матчи Аргентины и Англии после 82-го года, как в 85-м году на чемпионате Мира по хоккею ГДР и ФРГ не смогли даже второй период доиграть. Там началась безобразнейшая драка, говорят, били коньками в пах и фехтовали на клюшках. Как наши рубились в хоккей с чехами после Пражской весны или с канадосами в 72-ом – не на жизнь, а на смерть, и такой хоккей нам не нужен.[*] К стати говоря Сальвадор с Гондурасом в 69-м году настоящую войну друг с другом учинили, когда Гондурас проиграл Сальвадору отборочный матч чемпионата Мира по футболу. Правда они и до этого матча были на ножах. Так что тут скорее уж «о спорт ты мир, пока не становишься политикой».
- Об этом я как-то не подумал, - несколько растерянно сказал Пузырёв.
– Вот в это всё и дело – нравоучительно сказал я - А на счёт стереотипности мышления – скажи мне, сколько личностей с именем Рональд ты вспомнишь в течение одной минуты?
- Рейган! – тотчас отозвался Лёлик – ещё Рональд-Макдональд!
- Ладно, пойдёт, - согласился я – А ещё?
- А что тебе ещё надо? – потерялся Пузырёв – Больше не знаю.
- Вот это и есть стереотип мышления – сказал я - Из тридцати трех, а с тобой теперь уже из тридцати четырёх человек все вспомнили Рейгана, человек 25 вспомнили Рональда-Макдональда, ещё трое любителей футбола припомнили Рональда Кумана…
- Точно! – воскликнул Лёлик – Голландский защитник! Стандарты классно исполнял!
- Ещё один додумался до Рональда Адера…
- А кто это?
- Его убил полковник Себастьян Моран – подсказал я
- А!... Из Шерлока Холмса! – догадался Лёлик.
- Вот! И никто не вспомнил про Рональда Джеймса Падавону, хотя подавляющее большинство опрошаемых, в том числе и ты, в разное время с большим удовольствием слушало его альбомы. Ну, кто это?
Лёлик перестал жевать и принялся судорожно соображать кто же такой Рональд Джейс Падавона. На кону было его самомнение. Наконец, просияв, как будто забил решающий гол в финале чемпионата Мира, он закричал:
- Дио! Ронни Джеймс Дио![*]
- Молодец! – похвалил я Лёлика – Догадался таки! А многие даже с подсказкой не догадались о ком идёт речь.
- Слушай,Коперник, ты такой умный, даже противно – скривился в ответ Лёлик – Давай лучше пиво пить!
- Разливай тогда - согласился я, выкладывая нарезанный сыр на тарелку.
Пузырёв открыл бутылку и разлил пиво по стаканам. Мы немного помолчали, потягивая пиво и поедая огурцы и сыр.
- Слушай Коперник, а хочешь я тебя азиатской дурью угощу, у меня по случаю, шикарная азиатская дурь есть! – вдруг предложил Пузырёв.
- Откуда это? – поинтересовался я
- У меня ремонт два Джамшута делали, я у них и прикупил – сказал Лёлик.
- Ну не знаю, я года два не гандубасил.
- Так и я уже три дня не курил! Ну и что?
- Тогда забивай сам, а то я за давностью лет дисквалифицировался.
- Великое искусство забивания косяков, если и умрёт, то только вместе со мной! – гордо произнёс Лёлик.
Он достал из ящика кухонного стола «Беломорину», карандаш и баночку из под « Панангина» в которой оказалось на две трети травы.. Пузырёв вытолнул карандашом табак из папиросы в пепельницу и, прикусив зубами гильзу, слегка сдвинул целку. Затем при помощи карандаша сделал пятку и прогнал гильзу сквозь целку. Насыпав на пятку крополя и приколотив его карандашиком, он приступил к пневмозасосу материала. Насосав по полной, Лёлик лихо прогнал косяк несколько раз между большим и указательным пальцами, уплотняя материал, а потом продолжил пневмозасос. Движения были отточены до автоматизма, чувствовалась обширная практика. Повторно утрамбовав материал, Пузырёв лихо закрутил картузик и слегка подогнал гильзу. Идеальный косяк был готов.
- Зелёный Першинг к взрыву готов![*] – отрапортовал Пузырёв по окончании действа.
- Взрывай! – сказал я
Пузырёв открыл окно, щелкнул зажигалкой, опалив кончик косяка, подул на него и прикурив, протянул его мне. Некоторое время мы молча сосредоточенно курили стоя у окна, передавая косяк друг другу. Потом мне подумалось, что всё это живо напоминает осень 92-го потому что…. Колёсики памяти, цепляясь друг за друга, невесть как вытащили на свет Божий давно позабытую историю.
* * * * *
Бежать именно на этот поезд не было никакой необходимости. Мы никуда не спешили, потому, что никуда особенно и не ехали. Так, болтались без дела, чтобы убить время до 8 вечера. Потом Пушкин скажет: «Ну, я пожалуй поеду» и отправится на «Московскую» к своей Людке, а я останусь один посреди города. Мужик в вагоне придержал ногой дверь, и мы нехотя ввалились в вагон. Поезд дёрнулся и поехал, а по трансляции противный мужской голос заладил «Не держите двери, не задерживайте отправление поезда…»
Мы встали у дверей напротив. На «Петроградской» вдруг набежала толпа народу и нас затолкали в угол вагона между тёткой с сумками и компанией пьяных студентов с дипломатами.
Корявый какой-то день вышел. Сначала я не влез в троллейбус и опоздал на работу, за что тот час получил нагоняй от шефа, потом разбил последний мерный цилиндр и запорол анализ, а в довершение всего поругался с лаборанткой из-за чая. В три часа дня я плюнул на всё и поехал в гости к Пупу, но его не оказалось дома, зато у «Чёрной речки» мне повстречался Пушкин и мы, попив пива, пошли прогуляться куда-нибудь.
Поезд резко затормозил. Народ повалился друг на друга, студенты весело заржали распространяя вокруг сложный аромат дешёвого портвейна, табака и мятной жевательной резинки. Тётка с сумками видимо вздумала выходить и вовсю пихала меня локтями в спину. Завтра можно будет сходить на книжный рынок и растратить последние сто тысяч, вдруг чего интересное найдётся. Конечно, тогда придётся вставать ни свет ни заря. Можно и не вставать, а проспать до полудня и потом поехать к Пупу или просто оставшиеся полдня пропялиться в ящик, только там всё равно ничего интересного нет, так что лучше всё же к Пупу. На самом деле совершенно пустое занятие придумывать что-то на завтра. Сколько раз уже так бывало – едешь к Пупу, а попадаешь к Богдану, или едешь в Дом Книги на Невский, но в метро встречаешь Ерешку, он волочёт тебя к Пушкину и все выходные проходят в пьяном угаре. Или думаешь поехать по делам в город, но потом в холодильнике находится банка пива и ты никуда не едешь.
Тоннель кончился и за окнами вагона замелькал перрон станции. Поезд затормозил, все опять повалились друг на друга. Противный мужской голос принялся объявлять станцию. Двери открылись и народ стал торопливо выходить из вагона. Как-то вдруг оказалось, что все вокруг выходят и только мы с Пушкиным никак не вписываемся в эту тенденцию. Впрочем на это никто не обратил внимания и нас просто вынесли из вагона. Потом поток людей оттуда сразу схлынул и начался поток людей туда. Нас опять затолкали со всех сторон, потом двери закрылись и поезд уехал, а мы остались на платформе.
«Вот так вот значит, да?» - подумалось мне.
Пушкин тем временем видимо уже всё решил и направился к переходу на «Гостинку». Особой разницы не было - ехать на поезде или идти по переходу – я догнал Пушкина. Народу на станции было довольно много и мы как-то незаметно пристроились в кильватер за шустрой девицей в кожаной куртке.
«Ничего себе такая» - отметил я - «Фигурка ладненькая, ножки в лосинах, очень даже, попка соблазнительная, она еще вертит ей так призывно, хочется ущипнуть. Как это ей удаётся?»
Я смотрел мелькающие впереди ноги и попытался представить её в халатике на кухне, или в неглиже вечером после ванны, или завтра утром за завтраком. Получались какие-то туманные картинки из рекламных роликов про мыло и кофе. Самое интересное, что я не знал какая она, эта девица, с лицевой стороны. Пушкин как-то заметил по этому поводу, что чем больше тебе понравилась женщина со спины, тем сильнее разочаровывает лицо. Одно дело, когда видишь начала лицо, и оно тебя не впечатляет, а потом замечаешь стройную фигурку, и совсем другое дело, когда наоборот. В данном случае от перестановки мест слагаемых меняется если не всё, то многое.
Тут я заметил что у неё танцующая походка. Она практически не ставила пятку на пол и вроде как летела над землёй. Ловко у неё выходит, как бы невзначай. Вот носок опёрся на пол, стопа пошла вниз, вот она тоже на полу, пятка едва коснулась земли и нога вновь уже в воздухе. Как будто ей жжет пятку, и она старается побыстрей оторвать её от земли. Я бы так не смог. Я бы стал думать над каждым движением и, в конце концов, упал. А вот она порхает.
Ноги вдруг прекратили мелькание и развернулись носками к нам. Едва не наскочив на девушку, я осторожно поднял глаза. Её внешний вид являл собой бурю негодования. Красивое, не совсем правильное лицо шло пятнами, глаза метали громы и молнии. Девушка слегка подалась вперёд и залепила мне звонкую пощечину. Левая часть лица сразу онемела, в ухе зазвенело. Народ на ходу заоборачивался на звук оплеухи и, не останавливаясь, расступился к стенам перехода. Девушка тем временем развернулась и пошла прочь своей замечательной танцующей походкой.
Я посмотрел на Пушкина. Он стоял и задумчиво глядел вслед удаляющейся девушке.
- Слушай, чего это она? – спросил я у него потирая пламенеющую щеку.
Пушкин посмотрел на меня и потупил взгляд.
- Да понимаешь в чём дело – сказал он – я её за задницу ущипнул…
* * * * *
- Эй, Коперник, косяк погас, раскуривай давай, а то стоишь тут как статуя Фридмена![*] – сказал Пузырёв.
- Нет, статуя Фридмена по другому стоит.
- Да знаю я, как она стоит, видел, - махнул на меня рукой Лёлик – как статуя Фридмена в смысле свободного человека…
- Какая к чёрту свобода? – сказал я, раскуривая папиросу – вся наша свобода заключается в том, что мы выбираем себе свой, наиболее приятный вид несвободы и всё! Большинство боится этой самой свободы как огня, не знает, что с ней делать в принципе, и рады до ужаса, когда её теряют, в обмен на какие-то привилегии и эфемерную безопасность, потому что тогда можно, по крайней мере, за эту самую свободу бороться!
Пузырёв пристально посмотрел на меня и отобрал косяк.
- Так, тебе, пожалуй, что хватит – сказал он – прям проповедник какой-то!
-Нет, подожди, проповедник читает проповеди, а заповедник - заповеди?
- Ага, в кафетерии - кофе, а в солярии - солярка! – съязвил Пузырёв
- О! Я только что понял разницу между путанами и распутниками – путаны путают, распутники распутывают!
Лёлик подавился дымом и закашлялся, потом посмотрел на окурок косяка, потушил его об подоконник и сунул его в переполненную пепельницу. Немного подумав, он вытряхнул содержимое пепельницы в мусорное ведро.
- Какой я хозяйственный – охренеть можно! – довольно сказал Пузырёв.
- Что-то меня так разбомбило – прелесть! – ответил я Лёлику - Народная картина: Самсон раздирает пасть писающему мальчику на лыжах стоя в гамаке!
- Самсон раздирает лыжей пасть гамаку, писающему на мальчика – переиначил Пузырёв.
- Да, раздирает лыжей гамак, стоя в пасти писающего мальчика – придумал я.
- Да, или мальчик в гамаке раздирает лыжей пасть писающему Самсону!
- Или Самсон раздирает лыжу стоя в гамаке на писающем мальчике!
- Ну, тебя! – фыркнул Лёлик.
- И больно бьёт клюкой увязшего в болоте крокодила[*]…нет, лучше увязшего в болоте копрофила! – я самозабвенно продолжил нести херь.
- Да угомонись уже ты! Всё хохмишь не по делу, лучше о душе подумай! – укоризненно сказал Пузырёв
- О душе? Пожалуйста! Душа есть суть музыка, которая записана и находится в человеке, примерно как на кассете, причём запись и воспроизведение происходят случайно, но человек в силах редактировать запись на свой вкус и цвет. Отседова следует, что по разрушении физического носителя, музыка так же перестаёт существовать, так как её воспроизводить неоткуда. Нет кассеты - нет музыки. Качество кассеты влияет на качество записи, но не на содержание, которое более всего зависит от человека. Другими словами «Pink Floyd» он и в Африке «Pink Floyd», а тупую русскую попсню и на TDK МА можно записать, звучать будет, но ведь херь болезненная как была, так и будет. Это значит, дорогой товарищ Лёлик, что у нас есть совсем чуть времени, чтобы написать свою музыку, воспроизвести её и, главное, найти своего слушателя, иначе мы канем в Лету среднестатистическими потребителями окружающей действительности, и никто никогда не вспомнит здесь о тебе.
Пузырёв некоторое время осмысливал мою тираду, а потом очень серьёзно сказал:
- Коперничек, пожалуйста, не рассказывай никому эту телегу[*], люди могут расстроиться и побьют тебя камнями за циничную клевету на бессмертие души.
- Сам же просил о душе - обиделся я - ты что, хотел услышать истории о бессмертии и спасении? Об этом, похоже, уже всё давно сказано. Я рассказал тебе теорию про, то, как может быть, а во что верить это твоё дело, только ко мне не приставай.
Лёлик сидел за столом, подперев подбородок обеими руками, и старательно пытался развести по местам съехавшие к переносице глаза.
-Ладно, о душе не получилось - вздохнул Пузырёв - Давай лучше поговорим о чём-нибудь более беззаботном. Расскажи, что ли какую-нибудь байку из прошлой жизни.
- Легко! - быстро согласился я - Помню припёрся однажды после работы к Пупу, а он как раз разжился где-то стаканом травы и третий день во всю её дегустировал. Ну, мы с ним подкурились и мне приспичило музыку послушать, как раз с собой был новый альбом Ника Кейва. Я ставлю кассету на мафон, у Пупа был допотопный «Маяк-233», и нажимаю воспроизведение, а он не воспроизводит. Ну, я-то в своё время с такими проблемами сталкивался на своём «Маяке» поэтому знал, что у него кнопки иногда залипают и пропадает контакт. Нужно просто разобрать переключатель и поджать лепестки контакта, тогда кнопка будет работать еще с полгода, или можно переставить переключатель с другой, менее важной функции, но ведь это нужно заморочиться, разобрать полмафона и не растерять шайбочки, пружинки, винтики и всё такое. В прочем можно было включать воспроизведение через паузу, то есть нажать паузу, потом воспроизведение, а затем отжать паузу и мафон включался. Я так и сделал, но без какого либо результата. Я попробовал ещё пару более экзотических способов с тем же успехом. Тогда я говорю Пупу, который ухмыляясь в усы, наблюдал за моими попытками оживить его мафон, мол, он у тебя не работает. На это Пуп меня спрашивает, почему это я так решил. Я ему отвечаю, мол, я делал так, так и так, и всё без толку. Тогда он говорит суперфразу характеризующую всю отечественную радиотехнику разом: «А с чего ты решил, что он должен включиться с первого раза?»
Лёлик хмыкнул и рассказал следующую историю.
- Где-то летом 91-го батя по какому-то блату достал совейский видик «Электроника ВМ-12», который, кстати, был бессовестной коркой с Панасоника 79-го года выпуска. Сначала мы его полдня подключали к телеку через антенный вход, потом пытались что-нибудь записать, а потом этот гад зажевал единственную кассету. Мы бросили это неблагодарное занятие и уселись пить чай. Вдруг отец в руководстве к этому аппарату читает следующее: « Видеомагнитофон «Электроника ВМ-12» является последним достижением советской электронной промышленности…». На это он сказал что, конечно же, это последнее достижение, потому что после такого любая электронная промышленность прекращает существовать. Батя как в воду глядел – через полгода советской электронной промышленности не стало.
- И ведь именно Пуп придумал смотреть бразильские сериалы без звука и придумывать к ним умные диалоги – невпопад сказал я, вспоминая утренний сон – Вот не забухай он до такого безобразия, можно было бы сейчас к нему скататься.
- Интересно, почему Пуп и предпочёл синее всем другим видам наркотиков? – спросил Пузырёв - Ведь достать можно было буквально всё и обдалбывался он всем подряд.
- Интересно, интересно, проснуться снова, в серебристом лотосе, в ожидании пива![*] – сказал я в ответ.
- Это конечно многое объясняет, и всё же? – не отставал Лёлик.
- Нет, ну вот привязался! Не знаю я, лень ему было заморачиваться, а синее продавалось на каждом углу. Может он имеет свою долю истины в вине, в конце концов. Это невозможно внятно объяснить, также как и то, почему у всех женщин одинаково глупое выражение лица, когда они красят глаза!
- Ты тоже это заметил! – удивленно воскликнул Лёлик – Лет семь тому назад у меня была подружка Лёльга. У неё и так было худое, узкое лицо, а как начинала краситься, так совсем смех на палке – глаза выкатит, нос на бок уехал, рот откроет и ещё язык от старания высунет.
- Это, наверное, условный рефлекс – когда карандаш приближается к глазу, лицо само складывается в такую гримасу – предположил я – И потом, можно подумать, что когда ты бреешься у тебя намного более разумное лицо!
В ответ Лёлик начал корчить гримасы, вероятно представляя, как он бреется.
- Пожалуй ты прав, – согласился Пузырёв – А знаешь, как я познакомился с Лёльгой?
-Нет, конечно. И потом, у тебя было столько женщин, что всех и не упомнишь!
- Как-то раз мне было настолько хреново, что всё из рук валилось – подхихикивая начал Лёлик – Ну я с горя решил напиться. Купил бутылку водки, а был это не то конец Совдепии, не то уже при Бориске, не помню. Водка еще была в лимонадной бутылке и наклейка с орлом.
- Это 92-ой или 93-ий год, тогда такие были, орёл на фоне триколора.- сказал я
- Точно! Вот у тебя время с вещами связано, а я его по женщинам помню или по тому, где я в тот момент жил. Ну так вот, купил я водку, иду домой и думаю чего это я буду пить один как алкаш какой-нибудь задрипанный. Вижу, на встречу идёт девица, ничего себе такая, ну я к ней и говорю: « Девушка! У меня есть бутылка водки, давайте напьёмся!» Я думал, она меня пошлёт куда подальше, а она взяла и согласилась. Пошли мы ко мне… Точно, это было весной 93-го, я уже на Ваське жил, около Горного Института… Да, пошли мы ко мне, выпили водку, у неё зелень оказалась с собой, мы подкурились… В общем удолбались в дребезги, там дело и до постельного режима дошло. Я снимаю с неё джинсы, а на ней трусики и на них Friday написано. Ну, знаешь, мода была такая, на трусы с днями недели, неделька назывались, так вот у неё были пятничные трусы. У меня с днями недели, с тех пор как меня из малотиражки попёрли, всегда плохо было, я иной раз не мог сообразить какой нынче месяц. Вылупился я на эти трусы как баран на новые ворота и спрашиваю её: «Сегодня что, пятница?» А она отвечает, что сегодня уже среда, с чего я взял что пятница. Я говорю ей: «А почему тогда трусах пятница?» Она как заржёт, долго ржала, а потом говорит, что у неё из этого комплекта только пятничные остались. Мы ещё с ней потом телегу прогнали, что хорошо бы к трусам отрывной календарь приделать. Прикольная была девка, только постоянно курила в табзалете, сидя на горшке, никак не мог её отучить от этого. Вот тебе смешно, а она покурит и хабарик в унитаз кинет, он не тонет ни хрена, потом на весь коридор мокрыми окурками воняет и соседи ругаются.
- Когда я работал после института на кафедре, наша профессорша, зав кафедрой, тоже имела привычку курить в толчке – сказал я - У неё и так с обонянием плохо, потому что всю жизнь с активной химией работала, а в тот раз ещё и насморк был. В общем, кто-то из лаборантов вылил в унитаз старую систему для тонкослойной хроматографии и не смыл воду, а там был бензол, эфир и этилацетат вроде, или бутанол. Эта дрянь с водой ни хрена не смешивается и плавает сверху. Короче, когда профессорша кинула хабарик в толчок всё это рвануло. Завкафедрой вылетела из туалета без штанов, в клубах дыма, унитаз треснул надвое, вода хлещет.
- Посмотрел бы я на тебя, когда у тебя под задницей так рванёт! – смеясь сказал Лёлик
- Не фиг курить в туалете.
- Я после такого, наверное, вообще бросил бы курить.
- Не надо было начинать.
- В восьмом классе я и моя первая подружка Танька Татаурова вдруг вздумали попробовать курить, а так как сигарет взять было неоткуда, мы решили купить их в ларьке у магазина. Помню, долго смотрели на витрину, а потом Татаурова набралась храбрости, сунула в окошко ларька железный рубль с Лениным и говорит: «Дайте, пожалуйста, сигареты «Орал»»
- В смысле «Opal»? – спросил я
- Ну конечно! Продавщица долго ржала, а потом сказала Таньке: «Иди отсюда деточка…» На полгода мы оставили эту идею, а потом всё же попробовали и вот уже больше 15 лет курим и я, и Татьяна Михална. Такой вот анекдот.
- А дверь вы тоже не заколотили?- поинтересовался я
- Ну да, - кивнул Лёлик – А зачем?
- А слышал анекдот про «Чу! Слышу пушек гром»? – спросил я Пузырёва
- Нет, не слышал.
- Сейчас расскажу, только не смейся раньше времени…Ну, вот представь – третьесортный актёришка, просыпается часов в семь вечера, с бодуна естественно, башка трещит, денег на опохмел нет, катастрофа…
Пузырёв хмыкнул
- Тут звонит телефон. Он подходит. Дальше такой диалог:
- Это актёр Петров?
- Да, а в чём дело?
- Вас беспокоят из Очень Большого Академического Театра, нам срочно нужен актёр на замену, у нас премьера, а наш актёр заболел.
- Но я ведь не знаю роли, как я могу заменить?
- Роль пустяковая – надо выйти на сцену и сказать: «Чу! Слышу пушек гром!» и всё, ни слова больше.
- А гонорар?
- Пять тысяч, платим сразу после спектакля
- Я согласен
- Очень хорошо, машина за вами выехала. Запомните «Чу! Слышу пушек гром!» и ни слова больше.
- Да понял я «Чу! Слышу пушек гром!»
Пузырёв хихикнул
Тут звонок в дверь, водитель приехал, говорит
- Вы актёр Петров? Я из театра, поехали быстрее. Спектакль уже идёт, надо успеть к началу третьего действия. Запомните: «Чу! Слышу пушек гром!» и больше ни слова!
- Да, я знаю, мне уже по телефону сказали….
Пузырёв ещё раз хихикнул.
Приехали в театр, администратор в дверях:
- Слава Богу, успели, срочно переодевайтесь и на сцену. Запомните: «Чу! Слышу пушек гром!» и больше ни слова.
- Господи, да знаю я что говорить, мне уже три раза сказали, что я должен сказать «Чу! Слышу пушек гром!» и больше ни слова! Ну я же актёр, я всё понял!
Пузырёв с трудом сдерживает смех
Тут подбегает костюмер, на ходу накидывает на актёра Петрова чёрный плащ, надевает цилиндр и тащит к сцене.
- Пойдёмте скорее, скоро ваш выход. Не забудьте: «Чу! Слышу пушек гром!» и больше ни слова!
- Ёлки-палки, что вы все как сговорились, понял я всё!
Вот они уже в кулисах, подбегает администратор сцены
-Актёр Петров? Очень хорошо, ваш выход. «Чу! Слышу пушек гром!» и больше ни слова!
Петрова выталкивают на сцену, тут сзади как бабахнет со всей дури, Петров присел от неожиданности, голову руками прикрыл и говорит:
- Мужики! Вы что совсем охренели что ли???
Лёлик крякнул, сложился пополам и захохотал во весь голос. Это была форменная истерика. Глядя на него, я тоже начал смеяться. Смеялись мы довольно долго, а потом ещё некоторое время всхлипывали глядя друг на друга.
- Знаешь Пузырёв – сказал я, переводя дух – самое сложное в этой истории – рассказать её до конца и не заржать раньше времени.
- Да, это нелегко – согласился Лёлик – а знаешь, что я тут нашёл при последнем переезде в дальнем углу на антресолях?
- Неизвестный рисунок Матисса с дарственной надписью автора на 80-летие Лёне Брежневу?
- Было бы неплохо! Прикинь сколько такая картина сейчас стоит! – Пузырёв замолчал, почувствовав подвох - Подожди, какой Матисс на 80-тилетие Брежнева, он же умер к тому времени!
- В 54-м году, - сказал я – А Брежнев умер 75 лет от роду…
- Б****, Коперник, опять ты за своё! Ну почему я никогда не могу понять, всерьёз ты говоришь или нет?
- Наверное, потому что я сам этого не знаю – ответил я – Ты что-то хотел мне показать…
- А, да, сейчас покажу – ответил Пузырёв и ушёл в комнату.
Он отсутствовал довольно долго. Я допил пиво и съел весь сыр, а потом, от нечего делать, принялся смотреть в окно. Поднялся ветер. Ветер рвал в клочья низкие серые облака, кое-где уже виднелось синее небо. Было похоже, что к вечеру распогодит и может даже опять будет лето. Тут на кухню вернулся Пузырёв. Вид у него был растерянный.
- А у тебя отсюда должны быть видны шикарные закаты! – сказал я ему.
- Осенью может быть, а сейчас солнце за угол уходит, - рассеянно ответил Лёлик - Слушай, Коперник, а зачем я сейчас в комнату ходил?
- Ну, ты мне чего-то показать хотел… - повторил я
- А! Вспомнил! – просиял Лёлик и опять убежал в комнату.
Вскоре он вернулся и принёс небольшой коричневый фибровый чемоданчик с обитыми жестью углами.
- Во! При нынешнем переезде наткнулся на батин чемоданчик со всякими совдеповскими сокровищами – сказал Пузырёв.
Он поставил чемоданчик на табуретку и открыл его. Внутри обнаружился клубок старых магнитофонных кабелей, журнал «Playboy» за сентябрь 1971 года, початая упаковка индийских презервативов с пупырышками (срок годности истёк в марте 1981 года), две таблетки Постинора (срок годности – октябрь 83-го), пустая полулитровая бутылка из под кубинского виски и блок запечатанных магнитофонных кассет Sony CHF – 90.
- Красные Сони! – удивился я - Сколько же они пролежали? Лет 20?
- Не меньше. Этот чемоданчик уже шестой год со мной по разным квартирам катается, а я только третьего дня в него заглянул.
- Слушай, это такое же богатство было в своё время – сказал я, опять нарезая сыр - 10 кассет – 120 рублей, а то и больше! А зарплата у провизора в то время была 105 рублей, потом ещё четвертной накинули, году в 86-м.
- Вот-вот, а батя мне пожадничал в своё время и забыл про них, теперь они никому не нужны, разве что в музей.
- Давай я у тебя их куплю по сходной цене - предложил я
- Тебе-то они зачем? – удивился Пузырёв
- На память. Ностальгировать буду о безвременно прошедшей молодости.
- Ой, бери так! – Лёлик протятул мне кассету – Не жалко! У меня первая кассета была «Мaxell LN» синий такой, я на неё записал Accept 83 и Iron maiden Killers.
- А я у соседа по парте купил за 11 рублей «Denon» с Judas Priest- ом 84-ым, а на другой стороне какая-то фигня была совейская, как потом выяснилось «ДК» - сказал я - А ведь за одно обладание записями этой группы можно было получить статью за антисоветскую пропаганду.
- «Denon» хорошая кассетка была, звонкая, плёнка крепкая - кивнул Лёлик - А помнишь, какой фурор произвели прозрачные «Sony HF»? Весь класс мне обзавидовался, когда я разжился парой таких кассет. Я ведь жил напротив радиотехники на Гагарина и в конце месяца смотрел в бинокль, если есть очередь, значит кассеты продают, надо бежать закупать. Я их потом записывал и продавал с записью по 13 рублей, в общем, денег и кассет у меня тогда было полно.
- Мы с Пупом как-то раз после стёпки прогуливались мимо дома радио на Гражданке, а там как раз под конец месяца выкинули в продажу красные «BASF», с лентоукладом, помнишь такие? Закупились на всё что было, по 5 кассет купили, я потом две перепродал по 14 рублей и был счастлив как слон – за 18 рублей 3 кассеты! А ещё красную «AGFA» помню, нормальные кассеты были, но их почему-то не любили. У меня на такую был записан «Scorpions» 84-ый и «Rainbow» 83-й.
- А какой кайф был достать хорошую новую запись чего-нибудь – сказал Лёлик – я помнится на запись «Masters of puppets» с диска выменял три или четыре нулёвых записи уж не помню кого. У меня к концу института была весьма обширная фонотека, а ещё «Sharp- 939», и один чел сосватал меня людям из ларька звукозаписи. Кассету перекатать 4 рубля, на дом возили. Ух, клеевое время было! Я в малотиражке 100 рублей получал, ещё на записях 250-300 делал и музыки любой бесплатно сколько хочешь.
- Я, блин, столько денег в этих ларьках оставил – жуть! Потом у меня один знакомец образовался, он винил на прокат сдавал по 3 рубля сутки для своих. Это про между прочим дёшево было, и качество записи не в пример ларёчному. Мы один раз с Пупом и Пушкиным скинулись и за 10 рублей у него нулёвый «Pink Floyd» The wall записали. Я ни до, ни после пластинку в целлофане больше никогда не видел.
- А обёртки от кассет собирал? – спросил Пузырёв.
- А то! До сих пор где-то валяются. Я же и после конца совдепии их собирал. Там куча всяческих кассет появилась, о которых раньше и не мечталось. Потом разные форматы – 74, 80, 100, 110 минут! Суперферрум, хром, метал, чёрта в ступе, и всё без очереди сколько хош!
-Да, а теперь вместо кассет компьютеры и интернет. Никакой романтики. Ты, кстати знаешь, что 80 процентов пользователей признаются, что били системный блок ногами?
- А остальные 20 не признаются!
Мы дружно засмеялись. Пузырёв глотнул пива и посмотрел в окно.
.- А у тебя какой мафон был? – вдруг спросил Лёлик
- Маяк-233, а таскался я с Вегой-326. И труднее всего было добыть батарейки.
- Точно. Я из-за этого продал свой первый плейер. Подожди, а «Маяк» это такой жуткий чёрный чемодан, с кассетоприёмником без крышки?
- Ага – кивнул я - зато он практически никогда не ломался и перематывал 90-минутную кассету за минуту, правда иногда рвал с мясом ракорд, особенно на синих соньках.
- А у меня сначала была «Соната» номер не помню, - сказал Лёлик - стерео до линейного, но мне на него на одном дискаче стоваттную колонку уронили и раздолбали мафон в хлам. Потом я «Весну -212» по случаю купил. Жутко тяжелая и постоянно ломалась, хотя звучала вполне почётно. Я её через полгода продал и купил «Sharp» дубль. Вот это машинка была! До сих пор жива и на ходу.
- Если честно, то времена были прикольные и не такие уж плохие. Во всяком случае, казалось, что ещё чуть-чуть и заживём лучше, а уж веселья и так хватало с лихвой. Это сейчас всё время думаешь о деньгах и как бы их не стало меньше.
- Ну да – согласился Пузырёв – помнишь, шпроты на столе – уже праздник, помидор к Новому Году это почти чудо, а свежий огурец к 8 марта по большому блату. И заметь в те времена не говорили купил, говорили достал! Вот сейчас всего навалом и ничего не радует, а главное всё какое-то ненастоящее и невкусное, обыкновенной совдеповской ветчины за 3-40 как не было, так и нет.
- Да нам собственно и не много надо было,- сказал я - Идём к Пупу в гости, на углу в булочной свежий батон купим, чай и сахар пупские – все довольны. А то, что по телеку всего три канала было и смотреть нечего, так сейчас 15 каналов и всё одно смотреть нечего. Хорошо хоть наши типа футболисты опять никуда не попали, и нынче можно было Чемпионат Европы смотреть без лишних амбиций.
- Ну тут я с тобой не соглашусь - ответил Лёлик - Хороших фильмов и мультиков было много. Вспомни, когда Врунгеля по телеку показывали, мы ведь бросали и футбик и войнушку – все бежали смотреть, даже отъявленные хулиганы на полчаса переставали бить лампочки в подъездах. И смешные комедии бывали, а нынче ничего нет, сплошная пошлятина и тягомотина. Наверное, потому что раньше голые жопы нельзя было показывать, а теперь можно. Вот одна голая жопа во весь экран и осталась, впрочем, сейчас такое время, что «Кин-дза-дза» всё равно ни у кого не получится.
- Это почему ещё?
- А спичек ни у кого с собой нет, все зажигалками пользуются.
- Кстати говоря, - заметил я – теперь мало кто понимает прикол из «Василича», когда Милославский звонит в стоматологическую поликлинику.
- Добавочный три шестьдесят две? – спросил Лёлик - Да кто теперь помнит, сколько стоила водка при Брежневе! Только ты, потому что помнишь все подряд, и я, потому что мой покойный батя собирал вино-водочные этикетки!
Пузырёв допил пиво и поглядел в пустой стакан.
- А помнишь талонные времена? – продолжил он после небольшой паузы – Была такая простыня с талонами на всё – я её называл панталоны. Их выдавали в ЖЭКе по паспорту.
- Ага. Я менял водочные талоны на сахар или на мясо у соседа, а табачные продавал Пушкину по полтиннику за штуку. Ему вечно папиросек не хватало.
- Ну да, когда талоны отменили, мы ещё полгода сахар и растительное масло не покупали – всё на старых запасах жили, на талонную водку батя дачу сумел построить, а вот курева не хватало. Помню однажды мы с Татауровой купили вскладчину на талоны блок остродефицитного болгарского «Пирина» и на радостях пошли в кабак, а когда возвращались домой, забыли его в такси – представляешь как водиле повезло! Переругались тогда вусмерть! Ведь иной раз и без талонов, за дорого, нечего было купить. Я «ВТ» курил, или «Космос», или на худой случай «Вегу», а в магазине был только кубинский «Лигерос» без фильтра, который без слёз курить было невозможно.
- Такое говно?
- Не то что говно, а очень крепкие – пыль с усов кубинских партизан. Правда один мой знакомец так подсел на этот «Лигерос», что когда он исчез из продажи, с горя начал на окне выращивать махорку в горшках и курить её. У него одно время даже организовалось что-то вроде клуба любителей самосада. Они обменивались опытом, семенами, удобрениями, а в последнюю субботу месяца у них было собрание с дегустацией достижений. Я один раз присутствовал – минут двадцать выдержал и сбежал. Они вчетвером так надымили своим зельем, что у меня перед глазами оранжевые круги поплыли и в ушах зазвенело.
- Может они не только махорку там курили? – предположил я.
- Пёс его знает! – пожал плечами Лёлик – Этот человек потом в какую-то мутную эзотерику с тонким миром ударился и мы перестали общаться.
Лёлик достал очередную бутылку Невского и разлил пиво по стаканам.
- А знаешь как для меня Совдепия кончилась? – спросил он, смотря на то, как оседает пивная пена в стакане.
- После Штатов?
- Нет. После Штатов я ещё год в газетке работал и вообще стал почти патриотом, причём это был не как ты однажды сказал острый гнойный патриотит, а я воочию убедился, что америкосы тупые самодовольные свиньи, и если наши мужики бросят пить, а чиновники воровать, то тут мы в раз и Европу и Америку сделаем. Другое дело что ни то, ни другое не возможно в принципе, иначе Россия не Россия. Я летом 91-го купил престарелую «копейку» и укатил в отпуск на Валдай на хутор к знакомым пиплам. Такая кайфушка, ни радио, ни телевизора, даже самолёты почти не летали. А тут этот путч. Я уезжал в отпуск из одной страны, а вернулся чёрте куда. Всё как полоумные носятся, руками машут, ничего не понять. Мне сразу обратно на хутор захотелось.
- Самый большой соблазн в жизни – удалиться в сельскую местность и жить простой жизнью,- наставительно сказал я - Знаешь кто сказал?
- Не знаю, но человек определённо умный.
- Римский император Марк Аврелий, около двух тысяч лет назад
- Ну вот видишь за это время ничего не изменилось! – Лёлик пригубил пиво и сделал два больших глотка - А тогда я припёрся на работу и на коварный вопрос редактора, что я об этом думаю, простодушно сказал, что управлять государством и махать руками на митинге вещи разные, за что через неделю был уволен за непонимание текущего момента. Я не очень-то и расстроился, тем более основные деньги приносили записи, но через полгода всё похерилось потому что народу стало не до кассет и не до музыки.
- То есть ты остался без денег – сказал я
- Да! И только тогда я подумал, что тут что-то не так. Мне всё казалось, что на смену одним коммунякам пришли другие, с другими лозунгами и всё тут, а оказалась полная жопа.
- Не, у меня было гораздо проще, денег как не было, так и нет, просто вдруг стало навалом дешёвых кассет, а в городе на всех углах начали продавать бананы – ешь, не хочу. При Совдепии такого не было. А потом я с Пушкиным и Богданом пошёл гулять, мы подкурились слегка, и Богдан купил за совершенно сумасшедшие деньги, по моему аж за 120 рублей, киви. Никто из нас не знал, что киви надо чистить, Богдан и слопал его целиком, с кожурой. Мы с Пушкиным его спрашиваем: « Ну как на вкус?», Богдан отвечает « Ничего, только очень волосатый». Тут Совдепия кончилась раз и навсегда.
- Смешно… - сказал Лёлик – сожранный киви как символ перемены времён. У нас на завод зимой 91-го приехала какая-то делегация из Японии, обмениваться опытом. Как полагается банкет, весь директорат завода, ужрались все в сосиску, и наши и япошки. Так вот, на утро оказалось, что кто-то из наших обкусал лимон из икебаны, которую японцы в подарок привезли. Видать закусывал. Представляешь, что они о нас подумали?
- Страшно подумать, что они о нас подумали!
- Вот-вот. А еще была такая история – продолжил Пузырёв - Я только устроился на работу в малолитражку, то есть в малотиражку, а там какая-то дата, 50 лет заводу, типа того. Ну, дирекция решила проявить неформализм в духе гласности и перестройки, и объявило конкурс на лучшее стихотворение о заводе – главный приз 25 рублей. Какую там кромешную дичь понаписали – разговор отдельный, была даже ода в трёх частях. Под конец кто-то подкинул тетрадный листочек и там печатными буквами написано:
Гудит как улей
родной завод,
А нам всё пофиг,
Всё пройдёт…
И подпись – молодые слесари 6-го цеха. А в этом цеху как на подбор одни старые пердуны работали…
- Подожди – перебил я Лёлика – не пойму, чем- чем там гудит родной завод?
- Какулей… - машинально ответил Пузырёв и осёкся – Ну тебя на хрен Коперник, как всегда перевернул всё с ног на голову! В общем автора так и не нашли, хотя гебешник вовсю носом землю рыл. Времена уже были не те…
- Так это, скорее всего пердуны и написали – сказал я
- Наверняка - кивнул Лёлик – Вот примерно тогда же у меня была совершенно безумная подружка Ленка. Не, она была нормальная девица, очень душевная, но какая-то несуразная и беспризорная. Однажды я ей наточил кухонный нож, так она за вечер им четыре раза порезалась. Мы с ней учились в одной группе в универе, пока её с третьего курса за раздолбайство не выперли. Она мне как-то на день рождения подписала открытку «Желаю счастья в этой жизни!» - я ржал полчаса, наверное. Пить совершенно не умела, но на вечеринках постоянно напивалась. У Ленки было три стадии опьянения. Сначала она начинала всё понимать и всех жалеть, потом Ленка начинала хорошо видеть и снимала очки, а зрение у неё было минус шесть, и, наконец, ей становилось нечем дышать, и она снимала лифчик. Причём на следующее утро вся компания, как правило, повсюду искала Ленкины очки и лифчик.
- Это, кстати, третий основной вопрос русской интеллигенции – где мои очки? – заметил я – И как?
- С переменным успехом – ответил Пузырёв – однажды лифчик обнаружился в книжном шкафу, другой раз очки нашли только к вечеру, в холодильнике. Ленка к тому времени опять стала хорошо видеть, естественно, на утро очки снова всем колхозом искали. Кстати говоря, от её привычки снимать лифчик, у меня были сплошные неприятности.
- Почему это?
- Ну, все почему-то думали что я её парень…
- А у вас что, ничего не было? Не верю! – категорично заявил я.
- Вот и никто не верил - ответил Пузырёв - На самом деле, в один прекрасный момент, я понял, что Ленкина дружба для меня важнее очередного бурного романа, а если что-то между нами будет, то дружбе точно конец. Единственный раз в жизни я решил, что лучше быть другом, чем любовником.
- А быть и другом и любовником не пробовал? – спросил я
- Неоднократно, да только хреново получалось – как-то грустно сказал Лёлик – сам ведь знаешь, какой я засранец по женской части… Это ты умеешь с женщинами просто дружить. А они, небось, думают, что ты педик или импотент…Пардонте…
- Это точно – согласился я – именно так они и думают. А ещё некоторые пытаются соблазнить…Смешно, они это делают потому, что думают что, мужчина хочет всегда, а тут что-то не так, раз не пристаёт. Понимаешь, тут дело в том, что женщины гораздо интересней мужиков. Мужики это пиво, девки, рок-н-ролл – в лучшем случае…
- А в худшем? – встрял Пузырёв.
- А в худшем – водка, бабы, шансон! – отрезал я.
- Знаешь, Коперник, по-моему, тебе просто нравится морочить голову наивным девушкам!
- Ну, не без этого, - согласился я – не всё им измываться над нами. На самом деле мне просто лень.
- Да! Так им и надо! – неожиданно согласился Лёлик – В прочем Бог с ними. Короче, чего я этот рассказ начал-то: под Новый Год я шлялся по городу и на Чёрной речке, у кооперативных ларцов встретил Ленку. Она искала подарки своим друзьям-знакомым. Мы покурили, полялякали, я позвал её в «Там-там» [*], там как раз в тот вечер выступали «Ужослонастые барбуляторы энд Гасдрубал» и «Дед Банзай и зайцы». Ленка сразу согласилась, только говорит, я сейчас сеструхе какой-нибудь подарок прикуплю и сразу поедем. Ну, сам знаешь, что значит у женщин сейчас. Мы шарились по этим ларькам минут сорок, не меньше. Наконец она нашла что искала, взяла у меня в долг семь тысяч, суётся с ними в окошко ларька и говорит: «Дайте мне, пожалуйста, вон ту большую конфету!». Продавщица долго не могла взять в толк чего Ленка хочет купить, а потом выяснилось, что это не конфета, а кусок прозрачного гелевого мыла. Прикинь, в стране только что никакого мыла вообще не было, а тут ни разу прежде не виданное гелевое мыло!
- Ну да – согласился я – в те годы много всякой непонятной фигни в ларьках продавали. Мы с Пупом в подарок Неточке на день варенья чуть не купили презерватив в виде леопарда, а Пушкин купил своей Людке на Новый Год гигантский чупа-чупс размером с футбольный мяч. Когда первого числа они возвращались домой их забрали в ментуру за пьяный дебош в магазине.
- Что, Пушкин дебоширил? – не понял Лёлик.
- Да нет, они зашли в магазин за пивом, а там какие-то мужики подрались с посетителями и продавцами, разнесли половину винного отдела. Милиция не стала разбираться что к чему и забрала в отделение всех, кроме Людки, которая курила на улице и слушала плейер. Отделение было рядом, и когда она туда примчалась все уже в тигрятнике сидели, и правые и виноватые и случайные. Она начала объяснять, что Пушкин тут ни при чём, но дежурный сказал, мол, сами разберёмся. Тогда она потребовала тоже посадить её в тигрятник. Дежурный отказался и попробовал выставить Людку из отделения, она принялась визжать и махать руками, ну и сумочкой с чупа-чупсом расколотила стекло в дежурке.
- Как ей это удалось? – удивился Пузырёв – оно же бронированное!
- Не знаю – ответил я – Короче Людку тут же упекли в тигрятник рядом с Пушкиным.
- И чем всё кончилось?
- Их продержали до вечера и отпустили есть злополучный чупа-чупс, - сказал я - правда за разбитое стекло пришлось платить.
- Слушай, а как они его ели? – поинтересовался Лёлик.
- Сначала Людка пыталась съесть его классическим способом, а потом Пушкин попробовал разбить чупа-чупс молотком. В результате у Пушкина над правой бровью шрам, а в серванте до сих пор нет одного стекла.
- Да, есть такие несчастливые вещи - кивнул Пузырёв – вот мой батя в 87-м году купил новенькую «семёрку», цвет «тёмная ночь». Он её три раза по гарантии ремонтировал, потом пару раз без гарантии, два раза на ней в аварии попадал, правда в ерундовые, потом на неё дерево упало. Когда машину угнали, отец облегчённо вздохнул, благо была страховка.
Мы немного помолчали, попивая пиво. Затем Лёлик спросил:
- Кстати, а что те мужики с мафоном там слушали?
- Led Zeppelin. Whole lotta love по-моему.
- Эх, где они свинцовые дирижабли нашей молодости.… Нету их…- грустно вздохнул Лёлик и вдруг сказал –
Ты помнишь как всё было 10 лет назад
Мы были молодые, почти что детский сад,
И каждое утро было как подарок,
И каждый новый день был прекрасен и ярок,
Мы не знали что такое тишина и седина,
Скажи, куда ушли те времена?
- Нам было весело, хотя мы пили мало вина – подхватил я
Нынче каждый из нас сидит дома,
У телевизора с семьёй
Мы общаемся друг с другом посредством телефона,
Предпочитая безумствам покой. [*]
- И ведь не в бровь, а в глаз, всё про нас! О! Стихи получились! – заметил я
- Так же как 10 лет назад про них – кивнул Пузырёв.
- Слушай, Пузырёв, а телефон-то у тебя есть?- спросил я
- Есть!- гордо сказал Лёлик и вытащил из кармана маленький сотовый телефон с куцым обрубком антенны.
- Это чего, сотовый что ли?
- Он! Правда, за месяц с тех пор как он у меня, никто ещё не позвонил.
- Почему?
- Так у моих знакомых мобильных ещё нет.
- А тогда на кой хрен он тебе? – удивился я
- Ну, вот пойду я гулять и позвоню тебе – не очень уверенно начал Пузырёв
- Куда позвонишь? – не понял я
- Домой!
- А что с мобильного можно звонить на городской? – ещё больше удивился я
- Конечно можно! – ответил Лёлик
- И с городского тоже?
- Ну да!
- Тогда не пойму, почему же тебе никто не звонит?
- Не знаю – озадаченно пробормотал Лёлик – в самом деле почему?.... А! - просиял Пузырёв – так я же номер своего мобильного никому не давал!
Мы посмеялись.
- Надо покурить – сказал Пузырёв немного успокоившись и открыл окно
Он достал сигарету, прикурил её и, высунувшись в окно принялся пускать дым на улицу.
- Коперник, иди сюда, посмотри чего Асечка с семейством делают - вдруг позвал меня Пузырёв.
Я выглянул в окно. Внизу кошка с котятами сидели на капоте серого внедорожника и грелись от ещё не остывшего мотора.
- Ну и что же здесь такого – сказал я – раз уж этих штуковин на колёсах везде понаставили, кошки решили хоть какую-то пользу для себя извлечь.
- Не, не в этом дело. Вон та красная «Мазда» только что приехала – гляди, что сейчас будет!
Хозяин «Мазды» - щупленький мужичёк в спортивном костюме – только зашёл в подъезд, как Асечка встала, потянулась и не спеша перебралась на теплый капот только что приехавшей машины. Оба котёнка почти сразу последовали за мамкой.
- Всё правильно – эта уже остыла – айда на тёпленькую – прокомментировал я произошедшее – они же как люди, только в шубках и с хвостиком.
- А я-то всё думал, что это иной раз с утра все машины в кошачьих следах, будто тут целое стадо котов носилось.
- А где твой Геша? – спросил я
- Гешу я продал, теперь у меня Матильда. Вон темно-синии «Хюндай Поц». Ты-то машинку не собираешься прикупить?
- На какие шиши? Да и потом на дорогах нынче такое количество уродов, что как-то боязно. Я уж лучше per velocipedes apostolorum[*] – на великосипеде.
- Тоже неплохо. Все пробки пофигу. Стоишь иной раз, а мимо тебя велосипедист по тротуару. Ты ещё здесь дергаешься, а он уже за два квартала усвистал.
Я отошёл от окна и взял свой стакан.
- На самом деле тут тоже не всё просто, проблем хватает - сказал я, глотнув пива - Куда бы ты ни ехал ветер всегда встречный, крыши нет, дождик мочит. Потом, когда ты пешком – автомобилисты сволочи, когда на машине – пешеходы, а на велике сволочи и те и другие. Ещё есть маленькие собачки на длинных поводках, беспорядочно бегающие дети и мамашки с колясками. При этом на велике железа нет, тут, если что – сразу мясо.
- Кошмар какой…
- Зато в час пик я отсюда до Пупа доеду быстрее чем ты на своей Матильде, смогу набубениться там, и домой доберусь без особых проблем.
- Ну да, я на машине сначала застряну на Мужества, а потом у Чёрной речки – согласился Пузырёв – А сколько ты на лисапеде выжимаешь?
- Километров 20-25, если пешеходики не мешаются 30 без труда.
- Ха! У меня на машине средняя скорость в городе 28 километров в час! А тут и денег на горючку не надо и для здоровья сплошная пользительнось. Надо будет подумать про велик.
Пузырёв докурил сигарету и выбросил окурок вниз. За окном что-то стукнуло, а потом послышались звуки, как будто выбивали коврик.
- Ага, попалась! – злорадно сказал Пузырёв и стремглав скрылся в глубине квартиры. Вскоре он вернулся, таща за собой шланг, один конец которого присоединил к крану.
- Коперничек, включи воду на полную – попросил Лёлик
Я крутанул кран. Пузырёв высунувшись из окна, принялся кого-то поливать. Раздался женский визг, потом начались ругательства, закончившиеся каким-то утробным фырканьем. Потом опять начались ругательства и хлопнула дверь.
-Вот так!- сказал довольный Пузырёв – будет знать, а то она вчера вечером проехалась на своём «матизе» по луже и окатила меня с головы до ног. Ну что сначала по пиву, а потом ещё азиатской дури или наоборот? Хотя от перемены мест слагаемых сумма не меняется.
- Тут почему-то на ум приходит такая история – задумчиво сказал я – В 1867 году в Калишской губернии царства Польского женился обедневший польский шляхтич Анжей Ранский на купеческой дочке Юдите Засс. Фамилию молодые решили сделать двойной, вот только родственники с обеих сторон никак не могли решить, чья фамилия будет первой. Ранские древний дворянский род, хоть и бедные, а Зассы плебеи, зато богатые. Сколько они спорили неизвестно, но потом один чиновник из городской управы Калиша сказал родственникам невесты что Ранская –Засс однозначно лучше, чем наоборот, потому что царство хоть и Польское, но Империя-то всё ж таки Российская..
Лёлик, судя по всему, был застигнут врасплох этой историей. Некоторое время он недоверчиво обдумывал мою тираду, а потом категорично заявил:
- Это ничего не доказывает, потому что эту фигню ты только что сам выдумал!
- Нет, - честно признался я – придумал это Пуп, а я её только художественно оформил.
- Какая разница! – заупрямился Лёлик.
- Ну, хорошо, - согласился я – Тогда так - путём простой перестановки букв можно из снегурочки получить негросучку или огнесручку по выбору.
- В самом деле?- опять потерялся Пузырёв - Надо будет проверить…
- Элтона Джона знает полмира – не унимался я – а Джона Элтона вряд ли. А вот ещё пример: пара сарделек или Сара Парделек – разница ощутимая.
- А кто такая Сара Парделек? – удивился в конец сбитый с толку Пузырёв
- Понятия не имею - пожал я плечами - Например, известная американская джазовая певица.
- Ну тебя на хрен, Коперник! Вывернул всё на изнанку и рад по уши! И вообще негросучка это неполиткорректно, в Штатах тебе бы впаяли хороший штраф за расизм.
- А как политкорректно? – спросил я
- Не знаю - пожал плечами Лёлик - Что-нибудь вроде эээ…. Ну феминопёсий вагиноафроамериканец, как-то так.
- Слушай, по-моему, это ещё оскорбительней, чем негросучка.
- Зато политкорректно, никто не придерётся.
- Похоже скоро вместо того чтобы назвать американского педераста тем чем он является на самом деле придётся говорить гендернонеопределённый пенисоамериканец.
- Почему гендернонеопределённый? – запротестовал Пузырёв - Педерасты считают себя настоящими мужиками.
- Ну хорошо, гендерномодифицированный…хотя нет, это уже скорее про трансвестита… тогда аналопенисопредпочитающий фаллосоамериканец! Вот как!
- Лучше аналопенисопредпочитающий фаллосонесущий гуманоид – предложил Пузырёв. – Хотя так тоже не совсем точно.
- Почему? – спросил я.
- Ну а вдруг это любитель дамских попок! На самом деле, как Сидора не назови, он всё одно Сидором и останется.
- Одно ясно совершенно точно, – сказал я - если завтра война, то пока америкосы будут париться составлять политкорректные приказы, наши быстренько перейдут на мат и всех победят.
- Именно так! – согласился Лёлик.
- А знаешь добрую историю про то, как ввели гендерный контроль на крупных международных соревнованиях? – спросил я у Пузырёва.
- Не-а…
- Году в 66-м, на чемпионате Европы по лёгкой атлетике в Будапеште разразился скандал, когда выяснилось, что какая-то там чемпионка Европы не женщина, а мужик. Естественно его дисквалифицировали, лишили титула и всё такое, а во избежание впредь подобных казусов решили учредить обязательный для всех аудит наличия в штанах должных половых органов. Так вот, чуть позже в коридоре совейского олимпийского спотркомитета стоит изрядно подшофе рекордсменка мира в метании копья Елена Горчакова и курит беломорину. К ней подходит Ромуальд Клим, олимпийский чемпион в Токио в 1964 году в метании молота и спрашивает, как у них в команде прошел гендерный контроль, а она ему отвечает дословно следующее: «Рома ты не поверишь, у нас в команде шесть человек с х****!»[*]
- Это чего столько мужиков за тёток себя выдавало?
- Нет, не мужиков, а гермафродитов. Их тогда специально для спорта искали, а кроме того тёток сверх всякой меры пичкали тестостероном.
- Это ещё зачем? – удивился Пузырёв
- Чтобы мышечная масса росла – пояснил я - Анаболиков в современном виде ещё не было, а на тестостероне росли не только мышцы, но и клитор вырастал до размеров сравнимых с мужской пиписькой.
- А откуда ты это знаешь?
- Так это в любом учебнике по фармакологии написано…
- Не, не про тестостерон, а про историю в спорткомитете.
- А!... К нам в аптеку мужик товар возит, лично при этом разговоре присутствовал. Он бывший спортсмен, рекордсмен Союза, серебряный призёр Европы, ядро толкал. Мимо трёх олимпиад пролетел, а так бы и олимпийским призёром был. Любимый анекдот у него знаешь какой? Про Гребиблю и Гребублю.
- Про что???
- Согласно последним исследованиям института имени Лесгафта в экипаже байдарки-двойки обычно двое, и зовут их Гребибля и Гребубля.
Пузырёв фыркнул и засмеялся.
- А вот скажи мне – спросил он просмеявшись - в прыжках на лыжах с трамплина является ли допингом гороховый суп?
Тут в дверь позвонили.
- Кто-то ломится в квартиру – прокомментировал Пузырёв – Пойду, посмотрю.
Он ушел в коридор. Было слышно, как Пузырёв некоторое время препирался с кем-то через дверь, а потом защелкали замки. Дверь со стуком распахнулась и сразу же раздался плеск воды, как будто кто вылил на пол целое ведро, потом ругательства Пузырёва и быстрые шаги прочь. Я бросился в коридор. Там, в луже воды стоял мокрый, хоть выжимай, Пузырёв и, отплёвываясь, жутко матерился.
- Фу, *****, ну зараза **** *******, ***** с ********. Сказала что я её заливаю, ***** **** ********, а я купился как полный ********* и *****! Дверь открыл, ***** меня, ***** *****, а она ведро воды на меня как ****** и убежала. Вот ведь **** ******* в ***** ***************** ************! Нет, надо будет поближе познакомится с этой ***********!
Следующие полчаса мы убирали последствия происшествия. Потом Пузырёву вздумалось погулять. Я был не против. Пузырёв переоделся в сухое, забил ещё один косяк, с собой в дорогу, и где-то около трёх часов дня мы вышли из дома. Выглянуло солнце, Аська с котятами перебралась греться на крышу «Ниссана». Увидев нас она съехала на попе по лобовому стеклу машины, как по горке и, задрав хвост, с мявом побежала к нам. Пузырёв погладил Аську и выдавил в миску второй пакетик «вискаса».
- Куда пойдём? – спросил я
- Ты здесь всю жизнь прожил, вот и веди – ответил Лёлик
- Тогда пойдём памятник крокодилу покажу.
- Какому ещё крокодилу? – удивился Пузырёв
- Не знаю, сейчас сам увидишь.
Мы прошли через лес к магазину и дальше по опушке леса вышли к памятнику крокодилу. Это была бетонная статуя метра полтора в высоту, аляповато раскрашенная масляными красками, с мечтательным взглядом и плотоядной улыбкой. Никто не мог сказать точно, откуда взялся этот крокодил на опушке леса, но появился он здесь давно. Прямо за памятником образовалось кладбище домашних животных, довольно большое и ухоженное, и место для коллективного распития подростками спиртных напитков.
- Забавно – сказал Пузырёв, разглядывая крокодила - А у нас, когда я жил в Весёлом посёлке, на детской площадке была статуя чего-то четырёхносого на лошади. Причём каждый нос смотрел в свою сторону, а лиц не было вовсе. В детстве меня эта хреновина напрочь озадачила, особенно когда взрослые ничего путного про неё объяснить не смогли.
- Тут во дворах есть ещё две угрюмые рыбы – это фонтан такой, правда он никогда не работал.
Вдруг из ближайших кустов вывалился огромный сенбернар, в три прыжка подскочил к оторопевшему Лёлику, встал на задние лапы, передние поставив Пузырёву на плечи. Лёлик подался на пару шагов назад, но устоял на ногах. Пёс одним движением обслюнявил ему всё лицо и убежал далее. Почти сразу за сенбернаром появилась лохматая колбаса на четвереньках, облаяла нас и тоже убежала. Пузырёв некоторое время стоял и ничего не понимая, хлопал глазами.
- Пипец-огурец – в конце концов выдавил из себя Лёлик.
Он был настолько потрясён произошедшим, что даже не матерился. Таким Пузырёва я видел всего один раз, когда мы с ним меняли перегоревшую лампочку в коридоре в коммуналке на Боровой. Тогда под Лёликом подломилась ступенька лестницы и он сверзился с трёхметровой высоты, по пути сломав ещё две ступеньки и опрокинув этажерку с соседским барахлом.
- Какой ещё пипец-огурец? – глупо спросил я
- Зелёный, с пупырышками, - ответил Лёлик, вытираясь рукавом джинсухи – Что это было?
- Это Ерёма, он опять сбежал от хозяйки.
Тут и хозяйка подоспела. Немолодая, полноватая женщина с поводком в руке подбежала к нам и остановилась, переводя дыхание.
-Извините, молодой человек, ради бога извините – произнесла она, тяжело дыша - опять удрал, зараза этакая, он как удерёт, всегда ко всем лизаться лезет. И Буба за ним побежала. Ох, господи… Куда они побежали-то?
- Туда побежали – сказал я и показал рукой.
- Побегу догонять, пока ещё кого-нибудь не обслюнявил, паразит!
Хозяйка поспешила за Ерёмой и Бубой
- Предупреждать надо, кондратий же может хватить – сказал Пузырёв – Хорошо, что светло, а представь такое ночью…. Бррр! Некролог – трагически зализан до смерти гигантским сенбернаром. Не, ну что за день – сначала облили, потом облизали! Надо попить пива.
Мы открыли по пиву и неспешно пошли вдоль опушки. Метров через триста мы вышли на небольшую лужайку. На дальнем краю полянки стоял попёрдывая двигателем на холостых оборотах, видавший виды милицейский бобик. Трое милиционеров - офицер, сержант и совсем молодой рядовой - разговаривали с пьяным в дрова, потёртым, но довольно опрятным мужичком лет шестидесяти. Пьяный для большей устойчивости обеими руками держался за тонкую берёзку.
- …И куда вот его – в отделение или в вытрезвяк? – спросил сержант офицера.
- В вытрезвяк конечно, – не очень уверенно сказал офицер – он же ничего пока не натворил.
- Не надо в отделение, не надо в вытрезвяк, - жалостливо попросил мужичок – я тут рядом живу, да я уже почти трезвый…
- А может ну его в самом деле – сказал молодой – В тот раз два часа провозились…
- Этот вроде смирный…. – сам себя уговаривая сказал офицер.
- Смирный, смирный…- тотчас согласился мужичок, и с таким энтузиазмом закивал головой, что едва не упал.
- Какой сейчас месяц? – спросил офицер у пьяного.
.- Июль! – выдал пьяный после некоторого размышления.
- А число? – не отставал офицер.
В глазах мужичка мелькнуло отчаяние, а потом началась титаническая работа остатков мозга.
- Ч-четвёртое…- выдавил из себя пьяный, видимо понимая, что ему уже не отвертеться.
- Пакуйте его…- обречённо сказал офицер подчинённым.
Сержант с рядовым без особого труда оторвали мужичка от берёзки и довольно бесцеремонно поволокли его к бобику.
- Валенки, валенки! Эх да не подшиты,стареньки! – заголосил пьяный, когда его запихивали в заднюю дверь машины.
Милиционеры сели в автомобиль, бобик газанул и, выпустив вонючее облако выхлопа, неуклюже подскакивая на кочках, начал разворачиваться. Мужик, вцепившись руками в прутья стекла задней двери, принялся всех художественных подробностях акапелльно исполнять «Полёт валькирии».
- А какое нынче число? – спросил меня Пузырёв, когда бобик укатил прочь.
- А ты как думаешь? – спросил его я в свою очередь.
- Нуу… Не знаю. Двадцать седьмое?
- Почти угадал – кивнул я – Двадцать девятое.
- - Хм…- неопределённо высказался Лёлик – Вот спроси меня сейчас эти менты какое нынче число, я бы не знал что и сказать. А мужику-то повезло – у него еще два месяца лета впереди…Коперник, а поехали в город погуляем – вдруг предложил Лёлик – я тысячу лет в центре не был.
- Ну поехали, а куда?
- На Восстания выйдем, там посмотрим. Пива только купим, а то там дорого.
Мы дошли до метро, взяли ещё пару «Невского» и спустились в подземку.
- Я год, наверное, в метро не был – сказал я
- Уверяю тебя, Коперник, ты ничего не потерял. Всё то же самое, только народу ещё больше стало.
- Лет пять назад, я еще на складе работал, возвращался я домой с ночной смены. Прикол такой, все на работу сонные едут, а ты сонный домой, спать. Так вот, в метро, в вагоне, два мужика повздорили, кто-то кого-то толкнул или на ногу наступил что ли, там чуть до мордобоя не дошло. Один другого за грудки схватил и кричит: «Я тебе голову сейчас оторву, урод!» А урод так невозмутимо ему отвечает: «Ты что, совсем сдурел! Ты же всех испачкаешь!». Народ как заржёт, тот который голову хотел оторвать в краску и на следующей остановке сбежал из вагона.
- Представляю себе! - ухмыльнулся Лёлик - Не люблю метро. Тут все какие-то полоумные, от недостатка кислорода что ли.
Приехал поезд. Двери вагона очень удачно оказались прямо напротив нас. Мы уселись на короткой скамейке в конце вагона. Рядом со мной села девица лет двадцати одетая в изысканную собачью рвань. На левой руке у неё была фенечка из бисера, кожаный плетёный хайратник в волосах, ксивник и полированный металлический пасифик[*] дополняли наряд. Народу в вагоне было немного, но сидячие места почти все были заняты. Пузырёв нашёл брошенную газету и принялся её листать. Поезд дёрнулся и неспешно набирая ход, вкатился в тоннель. За окном вагона заскрежетало, замельтешила серая мгла, зазмеились разновеликие кабели. Девица уронила голову на грудь – видать заснула. Напротив нас сидела забавная молодая парочка – пухленькая конопатая девчонка и долговязый усатый молодой человек. Девчонка достала из сумки желто-красный бумажный конверт «Kodak» и они с молодым человеком принялись увлечённо рассматривать какие-то фотографии. Поезд начал рывками притормаживать при подъезде к станции, спящая девица повалилась на меня. Я дёрнул плечом, она проснулась, пробормотала извинения и снова уснула. На «Политехе» Лёлик сунул мне в руки газету и сказал:
- Почитай! Забавное объявление!
Двери вагона закрылись, поезд стал набирать ход, девица опять упала на моё плечо и пристроилась на нём спать.
«Ладно пусть спит, не жалко» подумал я и принялся читать объявление.
Объявление на полстраницы гласило, что финскому продуктовому универсаму «Nausea» срочно требуются молодые, работоспособные, весёлые, клиентоориентированные сотрудники на должности товаровед, администратор торгового зала, приёмщик товара, кассир-операционист, продавец в различные отделы, пекарь, рубщик мяса, повар, грузчик, уборщица. Высокая зарплата, премии по результатам работы, полный соцпакет, карьерный рост и всё такое.
- И что? – закончив читать объявление, спросил я у Пузырёва.
- А как, по-твоему, должен выглядеть клиентоориентированный рубщик мяса? – ехидно спросил Лёлик, перекрикивая шум в вагоне.
- Такой двухметровый небритый детина с лицом потрясённого дебила, в окровавленном фартуке и с тупым топором в руках – прокричал я в ответ - А сверху плакат – «Мы рады каждому клиенту!».
- Боже мой, что же за мясо они там продают! – притворно ужаснулся Лёлик. – Кстати, Коперник, подстели газетку, а то вон твоя подружка слюню пустила, соседи напротив смеются.
Я взглянул на девицу. Та мирно посапывала у меня на плече, открыв рот, слюна капала на куртку. Я подсунул газетку девице под щеку, та даже не проснулась. Сидящая напротив парочка, бросила разглядывать фотографии и глядя на нас, угорала не стесняясь. Так мы проехали «Лесную», «Выборгскую», «Площадь Ленина» и «Чернышевскую». При подъезде к «Площади Восстания», я принялся будить девицу. Удалось это не с первого раза. Я уже было подумал, что придётся просто встать, пусть сонная тетеря валится на скамейку и спит дальше, тем паче, что за окнами уже показался перрон станции. В этот момент она очнулась, слюнявая газета упала на пол. Девица недоумённо посмотрела на газету, потом на меня, а потом за окно вагона.
- Ё**** твою мать! – выругалась девица – Я опять проспала свою станцию!
Она вскочила и, растолкав подвернувшихся пассажиров, стремглав выбежала в едва открывшиеся двери.
- Ты оделась, увы, вот и песенка вся [*]…- сказал Лёлик вслед девице.
Пара напротив смеялась в полный голос. Я помахал им рукой, и мы вышли из вагона на платформу. Поднявшись наверх, мы свернули на Невский и сразу же оказались среди толп туристов разных стран и прочих приезжих. Я как-то сразу почувствовал себя ёжиком сбежавшим из зоопарка. Лёлику видимо тоже было не очень уютно.
- Пойдём-ка отсюда,- сказал он - по Фонтанке что ли пробздимся, а то тут какой-то выездной филиал Гостинки пополам с Эрмитажем и вокзалом.
Мы дошли до коней Клодта на Аничковом мосту и свернули налево, к видневшимся вдали куполам Троицкого собора. Метров через сто пятьдесят безумие Невского проспекта пропало и город стал почти провинциальным. На тротуаре, прикованная цепочкой к водосточной трубе, стояла реклама пивного бара «бравый солдат Швейк». Сбоку ветер сиротливо трепал листок объявления «Требуется посудомойка».
- Посуда Мойка, а дальше Фонтанка – заметил я
- Пивной безлимит с 16 до 19 часов 150 рублей – прочитал Пузырёв – Коперник, ты сколько пива за три часа выпьешь?
- Не знаю – ответил я – А в табзалет ходить можно?
- Пойдём, спросим. Там ещё футбол на большом экране, посидим. Сегодня вроде «Зенит» играет. Я угощаю!
Лёлик достал портмоне и вытащил оттуда три сторублёвые купюры.
- Ну, пойдём – не очень уверенно сказал я
Мы свернули согласно стрелке в ближайшую подворотню и во дворе почти сразу наткнулись на двух барменов, куривших у входа в пивной бар.
- Закрыто молодые люди – сказал один из них – электричества нет.
- Облом – сказал я Пузырёву.
- А скажите, пожалуйста, во время пивного беспредела, то есть безлимита, в туалет ходить можно? – спросил Лёлик у барменов
Бармены хихикнули
-А знаешь, это мысль – сказал один бармен другому – во время безлимита надо сделать платный вход в туалет.
- Вам скидку сделаем. За идею – сказал нам другой.
В глубине двора хлопнула дверь, а потом появился внушительных размеров мужик самого новорусского вида. Я, честно говоря, думал, что таких уже нет. Малиновые брюки, кремовый пиджак, голова плавно переходящая в плечи, золотая цепь в палец толщиной. На руках у братка сидел затрапезного вида серо- полосатый кот с перевязанным хвостом.
- Ну, Палтус, всё у нас в порядке, поехали домой – ласково сказал коту браток, направляясь к чёрному «Лексусу» - нечего было пытаться на соседской Пикше жениться, она же дурная на все четыре лапы.
Браток открыл машину, бережно посадил кота на сидение рядом с водительским, и опустил стёкла на передних дверях. Кот тотчас опёрся передними лапами на дверь и со знанием дела, по-собачьи, высунулся в окно. Вид у него был чрезвычайно деловой. Так они и уехали. Бармены, докурив, тоже ушли. Мы с Пузырёвым остались одни. Лёлик опять достал портмоне и принялся убирать так и не понадобившиеся деньги.
- Коперник, - сказал он, разглядывая сторублёвую купюру - а ты знаешь, что на сторублёвке у Апполона, или кто он там, видна передняя подвеска?
- А ты это только заметил? – удивился я
- Ну да. Похоже скоро на сто рублей опять ничего не купишь. Ладно, пойдём
Мы вернулись на набережную. Лёлик закурил сигарету.
- Вот так всегда – сказал Пузырёв – судьба в слепую погнала нас дальше по лабиринту случайных возможностей. Всегда хотел иметь машинку, ну или компьютер, чтобы можно было посмотреть что было если бы было.
- В смысле? – не понял я.
- В смысле тебе, что не интересно, что было бы если бы, ну скажем, ты не познакомился со своей мымрой, прости господи?
- Да в общем-то не особо, - ответил я - ведь это уже было, а выросшие титьки, как известно, обратному росту не подлежат. Чего расстраиваться за заря?
- Ну хорошо,- не унимался Пузырёв - не ужели не интересно что бы было с Россией если бы не убили Столыпина, или если бы Россия не ввязалась в Первую мировую, или если бы Андропов не посидел на камушке летом 83-го и прожил бы ещё 8 лет, как ему обещали врачи?
- Это конечно золотое дно для писателей новомодного направления альтернативной истории. Столыпинские реформы к моменту его гибели буксовали вовсю и тут дело не в плохой идее, а в никудышном исполнении. Человека жалко, вместо Столыпина пришли бездари, которые ничего не смогли предложить взамен. В Первую мировую Россия не могла не ввязаться, в противном случае это была бы не Первая мировая, а на самый худой конец 3-я Балканская.
- Это почему ещё? – спросил Пузырёв
- Потому что изначально конфликт был между Сербией и Австро-Венгрией, а Россия туда влезла из-за псевдопатриотических лозунгов о защите славян. Германия была связана с Австро-Венгрией союзным договором, и Россия объявив войну Австро-Венгрии запустила
цепную реакцию союзных договоров. Бабка за Дедку, Дедка за репку и вот вам война на полмира и десять миллионов убитых.
- А Андропов? – с интересом спросил Лёлик.
- Андропов был последним великим римлянином[*] Советской империи, он задался целью навести в стране порядок, в принципе, при наличии твёрдой воли, КГБ пожалуй в силах был это сделать. Весь вопрос в том кто пришёл бы на смену Андропову – трепло Горбачёв, пьяница Ельцин или полковник Путилио. В зависимости от этого мы получили бы вариант Северной Кореи, или Китая, или опять родной бардак. Вот что действительно хотелось знать, так это что было бы, если Джим Моррисон прожил ещё два-три года.
- А что бы там могло быть? Моррисон же к концу жизни стал наркоманом и алкоголиком, что он там мог?
- Ну, когда The Doors записали L.A.Woman – на мой взгляд самый лучший альбом группы – они планировали сделать ещё пару альбомов в блюзовом стиле. Вот это могло быть очень и очень интересно. А по большому счету лучше уж машина времени.
- И что бы ты с ней делал?
- Можно было бы денег заработать – сказал я.
- Как это? – не понял Пузырёв.
- Накупил бы сейчас антибиотиков и сиганул лет на сто назад, лечить аристократию от триппера. А ещё можно было бы второй раз сходить на концерт «Аукцыона» в Космонавте 25 декабря 1994 года. Классный был концерт.
- А ты тоже был там? – удивился Лёлик - Все кто был на этом концерте в один голос утверждают что это был не просто супер, а супер- супер- супер! А я, как назло, валялся дома с воспалением лёгких! Вот ведь жопа с ручкой на ремне!
-Да, такого ни за какие деньги теперь не купишь, – сказал я – а я ещё и подкуриться сумел! С другой стороны, слава Богу, что машины времени ещё нет, а то на том концерте вся публика была бы в двух вариантах - из настоящего и из будущего. Ладно, не плакай, зато ты на Deep Purple ходил.
- Да уж! – гордо согласился Пузырёв - Кстати, знаешь Коперник, концерт был в Хайфе, а в зале были сплошь русские, в смысле из бывшего Союза. Вот тебе настоящая машина времени – мужики играли те же вещи, что и 25 лет назад, а зал так же как и 25 лет назад ревел от восторга! Если честно, я бы объявил Deep Purple мировым достоянием и холил и лелеял их за счёт ЮНЕСКО, чтобы играли и радовали народ как можно дольше. А вообще мне сейчас в голову моча ударит, надо срочно поменять воду в аквариуме! Вон как раз табзалет прямо по курсу.
Метрах в пятидесяти перед нами виднелась на стене дома желто-коричневая вывеска Wc и стрелочка вниз. Когда мы подошли к вывеске, обнаружились каменные ступеньки ведущие вниз и дверь с надписью «Туалет платный 10 рублей», а чуть ниже «закрыто».
- Тьфу, чёрт! – выругался Пузырёв
- Да, ладно – успокоил его я – Коперники за деньги принципиально не мочатся! Пойдём во двор.
Мы свернули в ближайшую подворотню и очутились в небольшом уютном дворике, где около высокой глухой стены росли три огромных тополя. Под крайним справа деревом, на скамейке, спал вполне приличного вида мужчина лет сорока на вид. От него резко пахло этилбромизовалерьянатом и эфирными маслами, а под скамейкой валялось три маленьких пузырька из-под валокордина. В прочем нам было не до мужика. Мы почти бегом кинулись к двум свободным тополям и некоторое время были всецело поглощены процессом удобрения деревьев.
- Господи, как хорошо-то! – сказал Лёлик выходя из-за дерева. Он покопался в сумке, извлёк из неё очередную банку пива.
- Этому вот, для того чтобы было хорошо, понадобился грамм фенобарбитала и 60 миллилитров 70% спирта – сказал я, кивая на спящего мужика - только не пойму, почему он купил валокордин, ведь корвалол дешевле.
- Может он в душе эстет - сказал Лёлик, открывая пиво
Мы вышли из подворотни, пропустили пару машин, перешли через дорогу и оказались у Лештукова моста.
- Вот здесь я в 94-м плейер утопил – сказал Пузырёв, смотря с моста в воду
- Как это тебе удалось? – спросил я
- Бухой был, вот как сейчас примерно, батарейки менял, он у меня из рук выскользнул и того…, только наушники в руках и остались.
- А какой плейер был?
- Sony 314 что ли, не помню точно. 146 тысяч стоил.
- Это с долбиком, эквалайзером и реверсом, но без радио?
- Ну да – кивнул Лёлик.
- Богатая машинка.
-А то…До сих пор жаль…
- Зато ты смог некоторое время полюбоваться, как он тонет в Фонтанке. Не каждому такое дано. Надо поставить памятник безвременно утопшему плейеру – предложил я – представь вон там, в скверике.
- Тогда это должен быть мобиль – сказал Пузырёв
- В смысле чтобы он ещё и играл?
- Да, - кивнул Лёлик - и менял кассеты, и эквалайзер крутил, и плёнку перематывал, и всякое такое… Плейер такой метров пять высотой и со стоваттными колонками в ушах.
- Тогда нужна рука, вернее кисть руки, которая бы всё это делала, ну там кассеты меняла, ручки крутила, а вокруг кадильницы для сжигания гашиша и окуривания посетителей дымом. Причём потребовалось бы с десяток таких памятников, во избежание мордобоя среди посетителей.
- Из-за различных музыкальных пристрастий? Разумно.
- А что тогда ты слушал? – поинтересовался я у Лёлика.
-Bauhaus, King Volcano - ответил Пузырёв - Кстати, в тот же день я набубенился в хлам и попёрся на концерт «Препинаков» где познакомился с рыжей Юлькой. Помнишь рыжую Юльку?
-Синхронистку? Как не помнить. Я, правда, её всего два с половиной раза видел, но зато ты мне все уши о ней прожужжал.
- Я к ней и подкатил-то только потому, что мне вдруг стало жутко интересно какое солнышко у неё между ног.
- Рыжее – сказал я.
- Ни фига – покачал головой Лёлик - У Юльки ничего не было, кроме того без чего никак нельзя. Оказывается, синхронистки всё там бреют, чтобы, как она сказала, лохмотья из-под купальника не торчали. По-моему если бы спортсменки выступали вовсе без купальников, зрелищность синхронного плавания от этого только бы выиграла.
- Какой, к чёрту, это спорт? Это скорее цирк! Тётки из-под воды ноги и другие части тела под музыку показывают! Где мяч? Где ворота? Куда и что надо забить, чтобы выиграть? Почему нет мужского синхронного плавания?
- А как ты себе это представляешь? – искренне удивился Пузырёв – Волосатые ноги и брутально небритые морды? А если нежданная эрекция? Конфуз! Не, если педикорасты организуют свои олимпийские игры, тогда да…
- Сколько вы с ней встречались? Лет пять? - спросил я
- Четыре с половиной. Потом она в Штаты уехала. Классная девка была, правда у меня постоянно складывалось впечатление, что она сороконожка.
- Почему ещё? – не понял я.
- Да потому что по квартире всё время валялось никак не менее двух десятков еёйных нейлоновых носок, причём все разные! – пояснил Лёлик - А ещё я ей как-то рассказал твою теорию дрожжей в вине и она вдруг как-то очень серьёзно её восприняла. Мне так и не удалось её убедить что это, в общем-то, пьяный трёп, а не теория мироздания.
- Тут как раз ничего удивительного нет – сказал я – любую внутренне непротиворечивую ерунду можно мифологизировать, если говорить достаточно долго, уверенно и не вполне понятно.
- Может быть, не знаю – сказал Пузырёв и замолчал на полуслове, застыв посреди тротуара с открытым ртом.
Его лицо приобрело несколько дебиловатый вид, а глаза подёрнулись каким-то туманом. Навстречу нам шла молодая симпатичная девица. Длинные роскошные волосы, короткая юбка, высокий каблук, стройные ножки, всё такое…Осиная талия и грудь минимум пятого размера, казалось девица сейчас переломится попалам. Лифчик явно не справлялся со своей задачей – титьки весело прыгали из стороны в сторону в такт её шагам. Она прошла мимо нас так, что я даже усомнился в собственном существовании. Пузырёв присвистнул и как-то сдавленно крякнул.
- Ух, ты! Вот это да! – выдавил он из себя и допил остатки пива.
Девица обернулась и раздраженно сказала:
- Дурак! Тебе бы такие яйца!
Пузырёв поперхнулся пивом и закашлялся. Кашлял он довольно долго, а под конец громко пукнул, что его так же изрядно повеселило.
- Не, ну какие титьки! – сказал он, просмеявшись – Во какие!
- На себе не показывай – сказал я
- А то что?
- А то вдруг вырастут.
- Да, тогда лучше не надо – испугался Пузырёв – что-то я перевозбудился, надо срочно выпить пива.
Мы огляделись по сторонам. На другой стороне Фонтанки, прямо напротив нас красовалась вывеска «Кафе-бар Волк и семеро козлят».
- О! – обрадовался Пузырёв – пойдём туда!
- Да ну… далеко и название дурацкое, особенно если «козлят» это глагол.
- Пожалуй ты прав – подумав, согласился Пузырёв и закурил сигарету – тогда пойдём искать лабаз с пивом.
Лабаз обнаружился метров через двести, в полуподвальном помещении старого четырёхэтажного дома. Внутри находилось некое подобие малюсенького универсама, где продавалось буквально всё от пива и макарон до мыла и презервативов. Была даже витринка с разноцветными мягкокитайскими игрушками, среди которых особо выделялась большая бело-синяя зебра с придурковатым выражением лица и ценником «Осёл-матрос». За прилавком несла вахту внушительных размеров дородная тётка неопределённого возраста и серая кошка, которая мирно спала у кассы на месте монетницы. Покупателей, судя по всему, давно уже не было. Пузырёв, увидев кошку, забыл про пиво, и принялся её наглаживать. Кошка вытянула лапы, зевнула и перевернулась на спину, выставив к верху пушистый живот. Похоже, она была на сносях. Тут в магазин ввалился не вполне трезвый всклокоченный мужичок с красными глазами. Не особо церемонясь, он отпихнул Лёлика от кассы, купил бутылку дешёвой водки, бутылку крепкой «Охоты» и коробку сухого кошачьего корма. Заароматизировав выхлопом весь магазинчик мужичок удалился.
- Пузырёв – сказал я – оставь в покое беременную кошку, давай заказывай.
- Это не беременная кошка – хриплым прокуренным голосом сказала продавщица – Это наглый обожравшийся кот. Что брать будем, молодые люди?
- Ну что, two beer or not two beer? – спросил меня Лёлик – два пива или гораздо больше?
Я неопределённо пожал плечами и протянул Пузырёву 50 рублей. Взяв пару бутылок пива и большой пакет картофельных чипсов, мы вернулись на набережную и пошли в сторону площади Репина.
- Вот заметь, Коперник, - сказал Пузырёв – мужик купил себе выпить и коту пожрать. Заботливый!
- Может он «Вискасом» закусывает.
- Да ну! Не может быть!
- Почему? Наверняка многие обрадуются, если появится сухой корм для мужиков. В одну миску насыпается корм, а в другую наливается пиво. Здоровый мужик без хлопот и забот!
Вдруг Пузырёв остановился и поднял с асфальта какую-то монетку.
- Рубль нашел? – спросил я
- Нет, на посмотри.
Пузырёв протянул мне монетку. Это оказалось 15 копеек 1901 года, причём в очень хорошем состоянии. Красивая штучка. Империя давно канула в лету, а эта денежка словно заблудившись во времени, валяется себе на тротуаре бывшей имперской столицы, как ни в чём не бывало.
- Серебро? – поинтересовался Пузырёв
- Плохонькое, 500-я проба - сказал я возвращая монету - В общем ты нашёл рублей 70-80. Подумай лучше, как она сюда попала, и сколько случайностей должно было случиться, чтобы ты нашел здесь эти 15 копеек.
- Коперник, сегодня столько невероятностей наворотилось, что я уже ни чему не удивлюсь. От нас в данной ситуации практически ничего не зависит. Мы такое же стечение обстоятельств, как и всё вокруг.
- А вдруг зависит? Представь инвариантный мир, где единственной переменной являешься ты сам. Если ты ничего не делаешь, то в мире ничего не меняется, а вот попили мы с тобой пива – ты запустил цепочку событий и завтра будет наводнение в Бангладеш. Короче причиной любой фигни в этом мире в конечном итоге будешь ты, причём неизвестно чем завтра аукнется миру твой сегодняшний пук.
Вместо ответа Пузырёв набрал в лёгкие побольше воздуха и заголосил:
А что если я чудо, а что если я Бог?
Но ты утверждаешь, что я неудачник и лох,
Кабаки и бабы – вот что все любят,
Вот ведь что людей губит!
Тут присоединился я и дальше мы пели уже хором
На его месте должен был быть я!
Напьёшся – будешь! Утешают друзья [*]
Наоравшись вволю, мы дружно заржали. Такого Фонтанка, пожалуй, ещё никогда не слышала.
* * * * *
Мы перешли Московский проспект, и почти сразу нам опять приспичило отлить. Свернув в какую-то арку, мы наткнулись на бетонный забор с поблёкшей надписью «Виктор Цой жив». За забором был шестиэтажный дом на капремонте, а чуть далее направо большой сквер с дорожками, скамейками и бабушками. Найдя дыру в заборе и обильно осквернив угол бытовки, мы поплелись в сквер и уселись на первую свободную скамейку.
- Ёлка-палка – сказал Пузырёв, глядя в пачку – надо было папиросек купить, а то мало осталось.
Лёлик достал сигарету и прикурил. Мы открыли по бутылке пива и, жмурясь на нежаркое вечернее солнце стали его пить.
-. Заметь, Коперник, как сразу пропали надписи типа «Виктор Цой жив» и «Цой с нами», одно время весь город был ими расписан. Кстати нам очень повезло, что Цоя звали Виктор, а не Евлампий, а то пришлось бы писать «Евлампий Цой жив», а это полная херь.
- Наверное, те, кто его слушал повыросли и «Кино» сейчас так массово не слушают.
- А что слушают? – спросил Пузырёв
- Откуда я знаю? Это ты с молоденькими девицами шуры-муры водишь, у них и спроси.
- Знаешь, Коперничек, иногда просто диву даёшься, какую херь они слушают! – Лёлик вдруг о чём-то задумался - Хм…Она подумала и далась диву…Смешно…Этих балалаек дальше стоши говнозада в музыке в принципе ничего не интересует, но есть же какие-то неформалы что ли.?
- Что?- опешил я - какой ещё говнозад?
- Ну песня у Мармеладзе - сто шагов назад, тихо на пальцах – или что-то в этом духе.
- Сейчас чтобы прослыть среди молодёжи неформалом, достаточно читать книги, не курить и слушать Pink Floyd или Deep Purple. – сказал я - Я слушаю в основном западную музыку, из наших только «Пикник» что-то интересное играет, а хороших молодых групп нет. Молодые всё какую-то ахинею поют, как будто загипнотизировать кого хотят, слушаешь их и кажется что всё это уже было, только гораздо лучше и непринуждённее. Кстати и на западе за последние 10 лет очень мало новых интересных групп появилось, причём психоделии и арт- рока не наблюдается уже лет 15-20. В 70-е были Pink Floyd, King Crimson, Genesis, Queen наконец. Куда всё девалось? Почему такой музыки больше нет? Почему Genesis и Queen в 80-е превратились в унылую поп-роковую херню?
- Поверь, Коперник, если бы ты знал английский на моём уровне, то половину любимых западных команд ты бы просто не стал слушать из-за убожества текстов, а I can’t dance продать легче чем Firth of fifth или White mountain [*], которые и на радио не очень- то погоняешь – слишком длинные. Просто времена изменились и мода поменялась. В 70-е рок был в моде, он же эта…over Beet Howen. Люди играли то, что считали нужным и интересным, а потом всё это постепенно надоело, да и не очень-то понятно, что же они имели в виду. Сейчас такую музыку могут себе позволить играть только те, у кого есть деньги, признание и своя студия в придачу, иначе тебя никто и слушать не станет. А потом не забывай, что молодых ты сравниваешь с такими супергруппами, с которыми тягаться на равных практически бесполезное дело – всё будет хуже, потому что заданная планка слишком высока. Вот поэтому тебе и нечего слушать сейчас.
- И что теперь?
- Не знаю - сказал Пузырёв, прихлёбывая из бутылки пиво - Жди, может из блюза или хард-рока что-то прорастёт, а может рок- классику начнут исполнять другие люди, как сейчас это происходит с классической классикой.
Лёлик глотнул пива и усмехнулся.
- А знаешь историю, как препинакский клавишник Дима Ослик подался играть к Кинчеву в «Алису»? – спросил Лёлик
Я отрицательно помотал головой.
- Ушёл он из «Препинаков» в «Алису», сам понимаешь денег там поболе, концерты, альбомы, гастроли, туда-сюда, всё такое. Кинчев же в последнее время завязал с выпивкой и излишествами всякими нехорошими и ударился в православие, так что даже по четвергам концерты не играет принципиально. Ну это его дело, может оно и лучше так. А Ослик, старый панк и вообще весьма жизнерадужный человек, повадился на каждый концерт весьма серьёзно набухиваться, что впрочем, никак не сказывалось на качестве его игры, профессионал всё-таки. Кинчев терпел это безобразие некоторое время, а потом спрашивает у Ослика, мол, чего это он каждый концерт пьяный. Ослик ему и говорит: «Музыка у тебя говно, а выпьешь, так вроде и ничего[*]». Это к вопросу куда подевалась хорошая музыка.
- Молодые люди, а вам бутылочки нужны? – откуда-то сзади раздался хриплый мужской голос.
Мы вздрогнули и синхронно обернулись. Позади скамейки, чуть поодаль, стоял неопределённых лет мужик и виновато улыбался во всю свою небритую рожу. В руках у него была холщевая сумка, в которой угадывалось несколько пустых бутылок.
- Конечно нужны! – сердито сказал Лёлик – Вот в моей, например, ещё наполовину пива!
- Так вы пейте, не торопитесь, я подожду! - ответил мужик, прижимая руки к груди.
- Спасибо, что разрешил – раздражённо сказал Пузырёв мужику – Вот мы уйдём, там, в урне, возьмёшь всё, что от нас останется, а пока скройся с глаз, не порти удовольствие! И никогда больше не подкрадывайся ко мне неожиданно сзади!
Мужик в мгновение ока исчез.
- Как-то ты странно сказал – заметил я.
- А что такое? – не понял Пузырёв
- Ну, будто мы сейчас умрём, нас кремируют, и этот мужик заберёт в урне всё, что от нас останется.
- Да, как-то коряво получилось – согласился Лёлик, после некоторого раздумья, - Да ну тебя в пень, Коперник! Фигню всякую думаешь!
Лёлик опять глотнул пива и откинулся на спинку скамейки. Мимо нас степенно проплывали две тётки средних лет оживлённо обсуждавшие какую-то проблему.
- Честное слово, если бы за это в тюрьму не сажали, давно прибила к чёртовой матери! – в сердцах сказала одна тётка
- Ну и что, что алкоголик – ответила другая – алкоголика можно подшить или закодировать, а с моим бабником что делать?
- Яйца ему оторвать и всё! – сердито ответила первая.
Пузырёв второй раз за день подавился пивом и принялся кашлять. Тетки недоумённо уставились на него.
- Зачем же так круто? – спросил Лёлик, переведя дух.
Тётки поджали губы, и презрительно посмотрев на нас, ушли дальше по дорожке.
- А вот объясни мне Коперник, - начал Пузырёв – почему везде полно объявлений, типа лечим алкоголизм, наркоманию, табакокурение, игроманию и ещё чёрта в ступе, а вот трудоголиков никто не лечит, а ведь по статистике трудоголики живут меньше чем алкоголики.
- Теперь ясно, почему в России народ предпочитает пить, а не работать – сказал я.
- И всё-таки?
- Ну а вот как ты себе это представляешь? – спросил я Пузырёва - Жена приводит такого работягу, трезвого и чистого, и говорит, мол, он у меня всё работает и работает и даже выпить не хочет, и по бабам не шляется, сделайте что-нибудь, а то меня уже тошнит от его правильности и соседи смеются.
- Да, херь получается, - нехотя согласился Лёлик - типа удалите мне совесть хирургическим путём, а то жить мешает.
- Вот именно. Потому и не лечат.
В отдалении продефилировали две бабки в спортивных костюмах и с лыжными палками в руках.
- А это что не херь? – спросил Пузырёв, указывая на бабок с лыжными палками – где лыжи? Где ружья? Между прочим, лет двадцать назад их бы с чистой совестью упекли в «Скворечник».[*]
- То есть ты хочешь сказать, что если бы у этих бабок были лыжи и винтовки, то это смотрелось бы гораздо лучше? – спросил я
- Пожалуй что, нет. И так херь и этак, только в одном случае херь с лыжными палками, а в другом ещё и с лыжами и с ружьём. Слушай Коперник, пойдём, посмотрим, что там в этом доме творится, может на крышу залезем, зелёный Першинг взорвём, зря что ли брали, а то как-то кисло стало. Где этот охотник за порожней тарой? Хочу лично вручить ему свою бутылку!
Лёлик встал и начал озираться по сторонам. Мужика нигде не было видно.
- Да ладно, оставь бутылку на скамейке, мы не успеем дойти до забора, как её не будет! – сказал я Пузырёву.
- В самом деле? На что спорим?
- Да на что угодно! – сказал я.
- Пятьдесят рублей, идёт? – предложил Пузырёв.
- Идёт! – согласился я.
Лёлик поставил пустую бутылку на скамейку. Я двумя глотками допил пиво и поставил свою бутылку рядом.
-Пойдём! – сказал я – Только до забора не оборачиваться!
Сто сорок шагов, секунд 35-40 не торопясь. У забора мы обернулись. Бутылок на скамейке не было. В пределах 30 метров от скамейки тоже никого не было. Бутылки будто испарились.
- Ладно, Коперник, держи свой полтинник, - сказал Пузырёв, протягивая мне купюру.
- Успокойся ради Бога, - отмахнулся я от денег – завтра пивом напоишь, похоже, без этого уже не обойтись. Пойдём, что ли пописаем?
Опять через туже дыру мы проникли на стройку, вторично осквернили бытовку, обогнули кучу строительного мусора и направились к дому. Пройдя мимо многометровой меловой надписи на стене «Передулок ежа дом 5», мы зашли в подъезд. Однако залезть на крышу нам так и не удалось. На пятом этаже дома мы наткнулись на дверь, вокруг которой было шестнадцать звонков. Мы дважды пересчитали! Их было так много, что им не хватило места на косяке двери, и некоторые из них примостились на стене. Один звонок имел внушительную латунную табличку на имя Виталия Александровича Пневского, остальные были безымянны.
- Интересно, кто был этот Пневский?- спросил я
- Не знаю - ответил Пузырев - но папа у него был Александр Пневский, он разгромил шведов в Пневской битве.
- А через два года тевтонов в Бледовом побоище на Чуйском озере…
- Точно!
Не знаю, сколько мы там стояли, разглядывая эту диковинную дверь, но потом я зачем-то потянул на себя дверь квартиры, и она неожиданно легко подалась.
Это была огромнейшая коммуналка с длинным коридором, который упирался в туалет. Ветер лениво шелестел обрывками обоев, где-то капала вода. Начинало смеркаться, и Пузырев совершенно автоматически попробовал включить свет. Как ни странно, свет зажегся. Это было почти невозможно в этой разгромленной квартире. Жёлтый неяркий свет залил коридор. Мы ходили по квартире и включали свет везде, где можно. Квартира стала похожа на рождественскую ёлку в последние дни жизни. Потом мы посидели в огромной угловой комнате на три окна, посмотрели на вечереющий город, покурили папироску, и уже было собрались уходить, как вдруг Лёлик обнаружил ответвление главного коридора, которое раньше мы почему-то не заметили. В общем-то, это было неудивительно, потому что квартира изобиловала всяческими закуточками, эркерами, нишами и прочими архитектурными излишествами, которые отличают хорошую квартиру от тех четырех стен, в которых мы пытаемся жить. Коридорчик оканчивался маленькой комнаткой. Точнее, это была большая кладовка, или, как еще называют подобное помещение – тёщина комната – в ней совсем не было окон. Довольно долго мы безуспешно пытались найти выключатель, так как из коридора в кладовку света практически не проникало. Наконец, я нащупал кнопку и включил свет.
В этой квартире жили определенно странные люди. Посреди кладовки стояла сломанная раскладушка, у стены кипами навалены газеты и журналы, довольно древние, судя по виду, молоток, прикованный массивной цепочкой к потолку, с десяток старых кастрюль стопкой в углу и пластмассовый игрушечный крокодил, около метра в длину, совершенно выцветший от времени. Мы обалдело глядели на это зрелище, не зная, что делать дальше.
- О! У нас такой крокодил в детском саду был! - сказал Пузырев.
- А на полдник тревожная запиханка со сгущенкой? – спросил я.
- Ну да, - кивнул Лёлик – сгущёнку слижешь, а запиханку никто никогда не ел. Интересно, на кой хрен понадобилось молоток к потолку приковывать?
- Ну… э-э-э… не знаю…Может это цепной молоток, или просто чтоб не спёрли.
Мы обошли комнатку и как-то не сговариваясь начали копаться в куче журналов, сваленных в дальнем углу. Это оказалась «Нива» за 1898 и 1904 года. Когда-нибудь и современные журналы будут смотреться с таким же смешанным чувством наивности, комизма и ностальгии по лучшим временам. У нас всегда всё прошлое доброе и старое, а будущее светлое, и только настоящее серое и скучное. Даже непонятно, как это оно было светлым, и как потом превратится в доброе. Вот в старое понятно, а в доброе-то как? И остаются только журналы и газеты, которые раз и навсегда такие, какими они увидели свет и, не меняя, как люди, мнений, валяются потом смешные и ненужные – выбросить жалко, а ценности особой уже не имеют.
Листая журналы, я наткнулся на статью о русско-японской войне. Бравурная такая статья, мол, сейчас мы хватим шилом патоки и подлым япошкам ряху начистим во славу Бога, Царя и Отечества. Я посмотрел на дату- февраль 1904 – осада Порт-Артура, Мукден и Цусима еще были впереди и никто не мог знать что через год с небольшим от великого флота не останется почти ничего, а стране понадобиться сорок лет чтобы стереть позор того поражения, да и то не полностью.
-А знаешь, Пузырев,- сказал я – когда в начале прошлого века русский флот принимал в Филадельфии только что построенный броненосец «Ретвизан», несколько матросиков из нашей команды дезертировали и остались в Америке. Не то чтобы им легко и просто там потом жилось, но подумай скольких жоп они счастливо избежали: русско-японская война, на которой кстати «Ретвизан» потопили, потом революция, Первая мировая, ещё две революции, Гражданская война, Совдепия со всеми её прелестями, и Великая Отечественная.
- Отсюда мораль – главное вовремя смыться – отозвался Пузырев - А у греков Адонис это кто был?
- Хрен его знает. По-моему красавец-мужчина, которого за жлобство в цветок превратили или что-то в этом роде. А что?
- Да вот тут какой-то проктонис есть.
- Наверное это то же самое, только с педерастическим уклоном – предположил я и снова углубился в статью.
-Ну да, похоже…- согласился Лёлик - А вот слабо сказать, что такое коллаг уль ге с гидр коллаг туб 75? – с вызовом спросил Пузырёв.
- Коллаген ультра гель с гидрогенизированным коллагеном туба 75 грамм – буркнул я, не прерывая чтения.
-Блин, я забыл, что ты в аптеке работаешь! – с досадой сказал Лёлик – Бред какой-то!
-Откуда ты это вообще взял? – я оторвался от журнала, потому что, наконец до меня дошло, что Пузырёв задаёт какие-то уж больно специфические вопросы.
- Вот тут написано… - сказал Пузырёв, протягивая мне кипу пыльных листов.
Оказалось, Пузырев в куче журналов нашел старый прайс-лист «Протека» и принялся его читать.
- Нашел чего читать, там и не такое можно найти – сказал я ему, возвращая прайс.
А фемибион наталкер это что? – не отставал Лёлик.
-Беременные витамины, в смысле для беременных.
-А по мне так это бригадный генерал, израильский например
-Да, неплохо звучит - согласился я - бригадный генерал Фемибион Наталкер!
-Тут куда ни ткни, всё неплохо звучит!- заметил Лёлик - Вот например броненосец Проктозан, ничем не хуже твоего «Ретвизана» , или там тяжелый крейсер Перинева … Ха! Полковник Стодаль тоже ничего себе! Трихопол Маккартни - не унимался Пузырев - Царица Ярина и 26 бакинских флуцинаров! А вот еще одна чудесная еврейская фамилия – Бруснивер!
-Есть ещё имудон и пердолан – добавил я
- Ну, это совсем уж неприлично звучит…
-Так было даже какое-то письмо с самого верха, просили изменить название препарата пердолан в связи с неблагозвучностью.
- А валерьянахель? – спросил Лёлик
- Ой, гомеопатия это отдельный вопрос, там с названиями совсем плохо!
- Какая гомеопатия? Прекрати ругаться!
- Это не ругательство, - сказал я - гомеопатия это способ продавать сахар и разбавленный спирт за большие деньги.
- Что-то ты не больно-таки жалуешь эту говнопатию – заметил Лёлик.
- Сам посуди, как одна и та же мазь может помогать от насморка и геморроя одновременно?[*]
- Да, странно – пробормотал Лёлик – Хотя чему удивляться, вот тут зубная щетка суперчистота средняя. Как такое вообще может быть?
- Здесь как раз всё понятно. Это суперчистота, но такая, какая-то средняя…
-Хорошо, а супер с крыльями это что бэтмен что ли?
- Наверное…Это ты что до женских прокладок дошёл?- догадался я
- Ага, – кивнул Лёлик – Ух ты! Ингалятор «Паровозик здоровья»! Прям мечта растамана!
- Ты ещё тест-полоски посмотри – посоветовал я Пузырёву – наверняка найдёшь Наркочек «Будь уверен» марихуана, амфетамин, экстази и прочая дрянь. Меня всегда очень интересовал вопрос «Будь уверен» в чём?
- В качестве потребляемого зелья!– тут же ответил Лёлик – Обдолбался – проверь чем именно. Ты лучше скажи мне, что такое женский тонометр?
- Обычный тонометр, только розовый, в цветочек, с одной огромной кнопкой, – пояснил я – И самое интересное, что тётки его с удовольствием покупают!
- А выпускать гендерноопределённый аспирин ещё не догадались? – ехидно спросил Пузырёв – Аспир-инь для женщин, а аспир-янь для мужчин?
- Да, марихуинь и марихуянь, - согласился я.
Пузырёв хрюкнул, перелистнул пару страниц и снова углубился в чтение прайса.
О! Ещё пёрл!- сказал он - Слеза натуральная искусственная!
-А что тебе не так? – спросил я – Когда глаза сохнут, очень хорошо помогает.
- Коперник, слеза либо натуральная, либо искусственная.
- Если так рассуждать, то красные чернила тоже нонсенс.
- Да, - согласился Лёлик – как красная зелёнка.
- Тут как раз ничего удивительного. Красная зелёнка это фукорцин![*] Бабки в аптеке всегда так говорят. Мне вот интересно, почему до сих пор никто не додумался до натуральной искусственной сопли?
- Зачем ещё? – удивился Пузырёв.
- Не знаю – ответил я ему – Например, когда у тебя заложен нос, а соплей нет, очень хорошо помогает восстановить причинно-следственные связи.
В этот момент вдруг погас свет, и мы оказались в полнейшей темноте.
- А, чёрт! – выругался Пузырев, швыряя под ноги прайс.
- Кстати говоря, сегодня обещали конец света – сказал я.
- Вот тебе и конец света в отдельно взятой квартире.
- Доставай зажигалку.
- Сейчас, - отозвался Пузырев.
В темноте замелькали искорки кремня. Наконец, Пузыреву удалось извлечь из своей зажигалки слабый голубоватый огонек.
- Наконец-то – сказал Пузырев – пойдём.
- Ты эта… там раскладушка!
- Я знаю…
В ту же секунду раздался страшный грохот, а затем последовали не менее страшные ругательства. Огонёк погас.
- Чёртова раскладушка, – ругался Пузырев, громыхая где-то внизу.
- Я же предупреждал тебя! – наставительным тоном сказал я, и тотчас растянулся на полу рядом с Пузыревым, споткнувшись об всё ту же раскладушку.
Некоторое время мы, пыхтя, барахтались в темноте, борясь с этой идиотской раскладушкой, которая вдруг оказалась со всех сторон сразу и цеплялась ножками, матрасом и пружинами за всё что попало. В конце концов, нам удалось-таки скинуть с себя эту злобную конструкцию и встать.
- Зажигай, – сказал я.
- Ага, как же! Я, когда падал, зажигалку-то потерял…
- Ну и пень.
- Сам знаю.
- Тогда пойдём так. Выход вроде бы там…
Через пару шагов я упёрся руками в стену.
- Облом, – сказал я, – значит, пойдём по кругу.
Тем временем, Лёлик, сшибив кастрюли, страшно матерился где-то в углу. Следующие полчаса мы с шумом и проклятиями ползали по комнате в поисках выхода. Раза два или три мы натыкались на раскладушку, а уж сколько в комнате было крокодилов – и не сосчитать. Куда ни ступишь – всё сплошные журналы и кастрюли, да ещё этот молоток на цепочке летает из стороны в сторону. И главное, всё стены, стены, стены… Мы обошли комнату по периметру несколько раз – и никакого намёка на выход. Выбившись из сил, мы уселись на остатки растоптанной раскладушки.
- Идиотское положение, – сказал Пузырев.
-Но ведь выход был, – ответил я. – Куда он подевался?
- Нечего было дверь закрывать
- А я её и не закрывал. Я вообще не помню, была тут дверь или нет.
Мы посидели молча. Тьма вокруг, то сгущалась, выкидывая из себя тёмные лапы-щупальца, то, как бы отпрыгивала в стороны. Потом прямо перед глазами возникло зеленоватое фосфоресцирующее пятно. Постепенно оно желтело и вскоре стало похоже на кошачий глаз. Затем закружились красные и синие искры, и все поплыло. Я зажмурился и открыл глаза. Видение пропало, но через некоторое время появилось опять.
- Б****, я с детства боюсь темноты и стоматологов – сказал Пузырёв
- Темноты-то чего вдруг?
- А представляешь, сколько в ней стоматологов!
- Сиди спокойно и они тебя не найдут – успокоил я Пузырёва.
- А если у них приборы ночного видения?
Апоплексическая картина стоматологов с приборами ночного видения настолько поразила моё воображение, что я не нашёлся что ответить. Вдруг Пузырев завозился и, оперевшись на моё плечо, встал. Он осторожно сделал шаг вперёд.
- Вот она, – сказал Пузырев, – плотная и оклеена обоями. К тому же без ручки и открывается вовнутрь. Давай свой ключ.
- А твой где? – спросил я Лёлика.
- В сумке – ответил он – А сумка…Б****! Я её около журналов оставил!
- Ну, иди, ищи её!
- Не пойду – заупрямился Пузырёв
- Да, там теперь стоматологи и крокодил – согласился я.
Я встал и пошел на Лёликов голос. Делая второй шаг, я споткнулся об кастрюлю и чуть не упал. Кастрюля, издавая жуткие звуки, укатилась куда-то в сторону. Я отдал Пузырёву ключ. Он довольно долго ковырялся впотьмах, пытаясь открыть дверь. Наконец ему это удалось, и мы вышли из комнаты. В конце коридора что-то неярко светилось. По мере приближения свечение усиливалось и когда мы дошли до поворота коридора, создалось впечатление, что у входа в квартиру стоит авиационный прожектор. Добравшись до источника света, мы увидели следующее: горы, ярко-голубое небо, камни, жёлтая пожухлая трава и солнце. И жара – градусов 30, если не больше. На небе ни облачка, где-то внизу маячили какие-то деревья.
«Интересно, куда это нас занесло? Никогда раньше такого не видел - подумал я. – Пора завязывать с пьянством и прочей ерундой. Б****, ну ведь хотел же просто выспаться на этих выходных!».
- Всё ясно – сказал Лёлик, прерывая затянувшееся молчание – это Греция. Уж больно всё по-грецки выглядит.
- Ты что, в Греции бывал?
- Ни разу, зато ел грецкие орехи и греческий салат.
- С брынзой и оливками? – уточнил я
-Угу – отозвался Пузырёв.
Мы ещё немного постояли, но от этого ничего не изменилось. Отсюда то, откуда мы пришли, выглядело как пещера. Возвращаться к раскладушке с кастрюлями ни мне, ни Пузыреву не хотелось.
- Ладно, – сказал я, – пойдём.
- Куда?
- Ну куда-нибудь! Не здесь же торчать. В Афины!
- А почему в Афины? – спросил Лёлик.
- Ты что, знаешь ещё какие-нибудь города в Греции?
- Пирей.
- Ну это почти те же самые Афины! А ещё?
- Ещё не знаю.
- Тогда и думать нечего. Идём в Афины, раз больше не знаем, куда можно идти в Греции.
Мы начали спускаться вниз, к деревьям, но на полпути наткнулись на неширокую каменистую дорогу.
- Давай пойдём туда, – сказали друг другу мы с Лёликом и показали в противоположные стороны.
- Вот так всегда, – заключил Пузырев, – Пойдём!
Он направился в свою сторону. Мне было всё равно куда идти, и я поплёлся за Пузыревым. Местность была всё так же уныла – горы, камни, кое-где росло нечто вроде травы и редко-редко попадались одиночные деревья. Примерно через час, взобравшись на очередной перевал, мы увидели внизу, в долине, небольшую деревню.
С виду это была самая обыкновенная деревня со Среднего Запада, какие присутствуют в любом вестерне. Одна широченная улица, заканчивающаяся площадью, около тридцати одно-двухэтажных деревянных домов – вот, собственно говоря, и всё. На площади выделялось трёхэтажное желто-коричневое здание, по-видимому, местный салун с постоялым двором.
- На Афины это мало похоже, – заметил я.
- Да уж, – согласился Пузырев. – Но, по крайней мере, можно узнать дорогу и, может, чего-нибудь пожрать раздобудем. Вон и кабак похоже есть, если что, встречаемся там.
Мы начали спускаться вниз. Это оказалось не так просто. Дорога сильно петляла, временами истончалась до едва заметно тропинки, а в некоторых местах уклон был настолько крут, что приходилось съезжать вниз на заднице. Вдруг откуда-то сбоку налетел шквальный ветер, несший с собой тучи песка и пыли. В одно мгновение мы оказались в непроглядной серо-бурой мгле. Песок лез в глаза и в нос, набивался под одежду, противно скрипел на зубах. Дальше вытянутой руки ничего не было видно. Куда-либо идти таких условиях было бы самоубийством, и мы в нерешительности топтались на месте. Несколько раз как будто светлело, но потом буря начиналась с новой силой. После долгих препирательств мы всё-таки решили осторожно пойти вниз, в надежде выйти к деревне.
- Смотри под ноги! – перекрикивая бурю, сказал Пузырев.
Я послушно посмотрел себе под ноги. Там что-то мелькало, но то ли это, на что я надеялся, понять было невозможно. Тут мне стало страшно. Показалось, что куда ни пойди, всё везде одно и то же, и только слабый уклон местности указывал примерное направление вниз. С дороги мы уже наверняка сбились, и может уже даже прошли мимо деревни и неизвестно теперь, куда и зачем идём. Этой бесконечной серой мгле, казалось, не будет конца-края, и я с трудом мог себе представить мир, где голубое небо, светит солнце или хотя бы видно дальше полутора метров. Казалось, что мы уже целую вечность бредём Бог знает куда и когда закончится буря, мы ничего не заметим, потому что с головы до ног будем заляпаны грязью и засыпаны песком. Захватывающее зрелище. В таком виде, ничего не замечая и ни на кого не обращая внимания, мы пройдём через деревню, наводя страх на местное население, и удалимся в сторону ближайшего горизонта. Впоследствии о нашем пришествии сложат легенды, и, может быть, даже построят храм. Они будут ждать нашего второго пришествия и верить, что всё это не зря.
Буря кончилась так же неожиданно, как и началась. Небо резко прояснилось, вышло солнце и через несколько минут ничего, кроме мелкой бурой пыли, не напоминало о недавнем катаклизме. Мы находились за огромным камнем, а насчёт дороги ничего нельзя было сказать, потому что её нигде не было. Одежда была насквозь пропитана мельчайшей пылью, которая при попытке отряхивания опять поднялась в воздух и никак не хотела оседать. На мгновение показалось, что буря возвращается. Пузырев два раза звонко чихнул.
- Надо найти тропинку или деревню, – сказал я, – а лучше и то, и другое.
Пузырев достал сигарету и начал шарить по карманам в поисках зажигалки. Потом он видимо вспомнил, что потерял её ещё в комнате, когда споткнулся об раскладушку, выплюнул сигарету, смачно выругался, и ещё раз чихнул. Мы обошли камень и оказались на небольшом уступчике метра в два высотой. Внизу на зелёной лужайке стояла толпа странно одетых людей. Их было около сотни человек. Некоторое время мы стояли и смотрели друг на друга. Толпа была настроена воинственно, но чувствовалось, что люди явно растеряны. Такое положение долго сохраняться не могло, и, наконец, воинственность стала явно преобладать. Толпа зашевелилась, запахло мордобоем с признаками неизбежности. Вперёд пробралось несколько человек с палками.
- Надо сматываться, – сказал Пузырев – сейчас побьют.
- За что? – удивился я.
- Тебя за очки, а меня за еврейский шнобель.
Я оглянулся назад. Склон был довольно пологий, но бежать по нему вверх было бы нелегко, тем более, что мы с Пузыревым отмахали никак не менее пяти километров. Пользуясь нашим бездействием, с десяток человек из толпы обошли нас сзади, выше по склону.
- Ага, – сказал Пузырев, заметив сзади неприятеля, – придётся с ними поговорить. Сейчас проверим твою теорию про внутренне непротиворечивую ерунду.
Он откашлялся, подошёл к краю уступа, и, подняв руку вверх, начал говорить.
- Друзья мои! Послушайте мою скорбную мысль обо всём этом свинстве, которое мы называем «жизнь» и ещё кое о чём в придачу. Что есть жизнь? Жизнь – это время между рождением и смертью. Причём обратите внимание, что рождаемся мы против собственной воли, умираем, как правило, тоже, и всю жизнь обычно занимаемся не тем, чем хотим. Вот тут мы подходим к основному вопросу общей теории несчастья: как получать удовольствие от того, что делать тебе не хочется. Казалось бы, глупый вопрос, да и зачем вообще заниматься тем, что не хочется делать? Ну, прежде всего, получать удовольствие от того, что хочется и что нравится, может и последний дурак. Кстати, неплохо было бы построить всех дураков в одну шеренгу и заставить их рассчитаться по порядку, с целью выявить последнего, чтобы постоянно на него ссылаться. Так вот, как это ни печально, но получать удовольствие от того, что не нравится, может только закоренелый мазохист. Зато все остальные смогут получать удовольствие от окончания того, что не нравится. К примеру, если у вас болит зуб, и это не доставляет вам никакого удовольствия, то после удаления зуба вам гарантировано несколько минут блаженства. Путём усложнения физической нагрузкой, похмельем, тяжёлыми природными условиями можно добиться ситуации, когда отмена всего этого будет доводить до экстаза, сравнимого с оргазмом. Другое дело, что это будет кратковременное удовольствие. В связи с этим жизнь можно рассматривать как время между рождением и смертью, которое нужно хорошо провести, чтобы не было грустно и скучно. Однако время – хитрая штука, и его не проведёшь. Время может тянуться, замирать, ползти еле-еле, даже останавливаться вовсе, потом вдруг нестись вскачь, лететь незаметно и безостановочно, недели сжимаются в дни, года мелькают зимой и летом, времени всегда не хватает, но мы всё равно будем его торопить, а потом удивляться, как всё быстро кончилось. Время завсегда разрушает наш ништяк, каково бы ни было его происхождение. Уже не прёт, все приедается, всё надоедает и становится скучно. Можно пойти путём увеличения количества, и до некоторой степени это оправдано, но, в конце концов, фантазия обычно замыкается сама на себя, и начинаются либо пародии, либо извращения. В результате нужно что-то новое, нужно что-то менять, а, как правило, не на что, и вот вам, пожалуйста – депрессия, тремор рук и прочая головная боль. В идеале развлечений должно быть столько, что, переходя от одного к другому, дойдя до последнего, начинаешь скучать по первому. К сожалению, это круг не может быть какой-то постоянной величины, он должен постоянно расширяться, поэтому многие предпочитают просто ширяться, вот и все проблемы. Однако, следует заметить, что при всех своих неудобствах, компетентное состояние является наиболее приемлемым для жизни, хотя и далеко не самым приятным. Дело в том, что при попытке перманентного обдолба сначала происходит постепенная деструкция ништяка, а потом обдолб превращается в нормальное состояние, с той только разницей, что для его поддержания постоянно требуется применение зелёного дыма. Или чудесного порошка. Или волшебных таблеток. Или ещё чего. А вот радикально улучшить это нормальное обдолбанное состояние гораздо труднее, чем нормальное компетентное состояние. Другими словами, в перманентно обдолбанном состоянии забот и проблем ничуть не меньше, чем в компетентном, плюс ещё нужно заботиться о поддержании status quo под угрозой того, что будет гораздо хуже. Отсюда следует вывод: ништяк – это моментальное состояние, и попытки создания перманентного ништяка кончаются превращением оного в обрыдлую обыденность. Кроме того, за всё надо платить, и это тоже является непреложным правилом всякого веселья. Таким образом, всё сводится к пустяку: выяснить границы приемственности и смысл прихода Бодхисатвы с юга. В принципе, откуда бы Бодхисатва ни пришёл, ту сторону и назвали бы югом, поэтому, в сущности, ниоткуда больше он прийти не мог. Некоторые оспаривают это мнение, ссылаясь на так называемый парадокс Павло-Валентини, суть которого состоит в вопросе, откуда бы пришёл Бодхисатва на Южном полюсе, где, как известно, есть все направления, кроме южного. Конечно, с точки зрения теории этот вопрос заслуживает безусловного внимания. Практически же Бодхисатва на южном полюсе никогда не появлялся. Во-первых, там холодно. Во-вторых, далеко. В-третьих, кому он там нужен? В случае же регламентированного появления Бодхисатвы в указанном пункте, вероятно, пришлось бы срочно перенести полюс в другое место до выяснения обстоятельств. В связи с этим, единственным существенным результатом прихода Бодхисатвы с юга является точное определение южного направления. Назвать это смыслом, вероятно, было бы слишком громко и заносчиво, но можно, хотя и не нужно. На самом деле никто никогда этого Бодхисатву не видел, может, его и не было никогда, зато на вопрос, почему там юг, теперь можно загадочно ответить – потому что оттуда пришёл Бодхисатва! Энергично экстрагируясь от всего вышесказанного, мы приходим к неизбежному признанию трёх основных условий успешной жизни. Первое – это не замечать времени, второе – всё делать в кайф, и, наконец, третье, самое главное – вовремя умереть, оставив всех в полном недоумении и с извечным вопросом «Эк его угораздило!». Для особых эстетов рекомендуется лёгкий запах прелых листьев и звуки далёких паровозных гудков [*]. Теперь остаётся только построиться стройными рядами в колонны, написать достойный плакат… Ну, скажем, на одной стороне «Let it be», а на другой – «Да здравствует Зигмунд Фрейд!» и - ура, будет радостно мне!
Пузырев замолчал и перевёл дух. Похоже, его речь произвела на присутствующих ошеломляющее впечатление. Несколько человек из задних рядов бросились вниз к деревне, а остальные упали на колени, подняли вверх руки и стали плавно поводить ими из стороны в сторону. На их лицах застыло выражение крайнего довольства и умиротворения.
Мы стояли на уступчике и ничего не понимали. Всё это выглядело очень странно, а они всё качались и качались, потом ещё и петь стали, даже не то, чтобы петь, а, скорее, мычать в такт своим движениям. Откуда-то издалека послышалась музыка. Пузырев тоже стал качаться, а потом запел:
Overshadows by her sister
Pretty girl would scream
King Volcano gives me numbers
King Volocano is clean
Lonely people burn like candles
Only we are clean! [*]
Постепенно все начали петь то же, что и Пузырев. Тем временем, музыка приблизившись приобрела конкретность и стала торжественной, как гимн. Шесть человек из тех, что были с палками подошли к краю уступа, соорудили из палок нечто вроде помоста и жестами пригласили Пузырева зайти на него. Немного поколебавшись, Лёлик, к всеобщей радости, внял их просьбам. Тут как раз из деревни вернулись те, кто отлучился туда сразу после речи Пузырева. Они тащили огромный транспарант. После некоторого замешательства над толпой взвилось «Let it be» и «Да здравствует Зигмунд Фрейд!». Пафосность музыки достигла апогея. Люди встали с колен и, не прекращая песнопений, начали строиться в колонну. При этом транспарант оказался посередине, потому что одни строились лицом к «Let it be», а другие – лицом к «Да здравствует Зигмунд Фрейд!», но, несмотря на это, перестраиваться никто не хотел. Колонна немного потопталась на месте, а потом решительно двинулась вниз по склону. Те, кого можно было назвать фрейдистами, шли, как ходят все нормальные люди, а те, кто были под лозунгом «Let it be», шли задом наперёд. Через пару минут вся процессия скрылась за поворотом, и только гордо реющий транспарант да силуэт Пузырева ещё некоторое время маячили на фоне безумствующей голубизны неба, а потом и эти признаки колонны исчезли. Смолкла и музыка. Я остался один. Нужно было что-то делать, но ничего путного в голову не приходило. Я спрыгнул с уступа и поплёлся было вслед за толпой, но она как сквозь землю провалилась, будто её и не было вовсе. Постояв некоторое время в нерешительности, я направился вниз, к деревне, к салуну и постоялому двору. Дело близилось к вечеру. Стоило позаботиться о еде и ночлеге, кроме того, это наверняка был центр местной цивилизации и именно там мы с Пузыревым, по его словам, должны были встретиться, если что.
* * * * *
Войдя внутрь, я оказался в сумрачном помещении, обустроенном на манер бара. Пара посетителей за столом в углу, хозяин за стойкой неторопливо протирал стаканы, горели неяркие лампы. Я подошёл к стойке, сел на табурет и как можно небрежнее спросил:
- Хозяин, переночевать можно?
Хозяин, здоровенный усатый мужик под два метра ростом, похожий одновременно на моржа и фельдмаршала фон Гинденбурга, исподлобья посмотрел на меня и, не оставляя в покое стакан, спросил:
- А чем платить будете?
Я покопался в карманах, выудил оттуда новенькую блестящую десятирублёвую монету, которую давеча получил на сдачу, покупая пиво. «Хорошо, что с орлом и блестит»,- подумал я. – «Может, здесь и сгодится на что-нибудь».
- Такие у вас в ходу? – спросил я у хозяина, протягивая монету.
Хозяин бросил возиться со стаканом и тупо уставился на червонец. Потом он сгрёб монету и, попросив подождать, удалился по лестнице вглубь гостиницы. Теперь можно было осмотреться повнимательней. Вся мебель в зале, похоже, была из цельного дерева. Стойка и ножки табуретов обиты листовой медью. Пара зеркал на стене за стойкой. Три тусклые лампы кое-как разгоняли мрак, или, верней, нагоняли сумрак. Слева от стойки ход на кухню, откуда вкусно пахло едой, и лестница наверх, куда ушёл хозяин. На стене висел плакат «Все на выборы генерал-губернатора Смит-Вессона!»[*], весьма древний, судя по внешнему виду. Посетителей было двое, выглядели они как бюргеры или ремесленники зашедшие в кабак после рабочего дня, ничего особенного. Они пили что-то из высоких кружек, говорили о чём-то вполголоса, и им не было до меня никакого дела. Вернулся хозяин.
- Комната, к сожалению, только угловая, – сообщил он, заискивающе улыбаясь, – но уверяю вас, она ничуть не хуже остальных комнат в гостинице. Паломников нынче много. Ужин вам здесь подать или в комнату?
- Здесь, пожалуйста, – ответил я.
Я подумал, что здесь я могу узнать что-нибудь хоть как-то проясняющее моё положение, которое в данный момент представлялось мне, мягко говоря, неопределённым.
Хозяин крикнул на кухню, чтобы позаботились о еде и вернулся ко мне.
- Что пить будете? Что-нибудь покрепче?
Я взглянул на бутылки, красовавшиеся у хозяина за спиной. Этикетки были сплошь незнакомые.
- Нет, пожалуй, лучше пиво.
Хозяин достал огромную, наверное, в литр, кружку, и стал наливать в неё пиво из крана.
- Вы, видно, нездешний? – спросил он меня.
- Да… путешествую. Скажите, а до города далеко?
- Ну… это, знаете ли, кому как. По мне вот, например, никакого города и вовсе нет. Паломники говорят, что они из города, хотя кто их знает, откуда они на самом деле. Сказать-то можно всё, что угодно.
Хозяин поставил передо мной кружку с пивом и снова взялся протирать стакан. Я поблагодарил его и не торопясь отхлебнул из кружки. Пиво было холодное и свежее
- Отличное пиво – сказал я
- Брустанское, натуральное, не синтетика какая-нибудь – с гордостью ответил хозяин
Мы немного помолчали. Я пил пиво, а хозяин драил стакан и поглядывал на меня исподлобья
- Хорошо – опять начал я – А хоть в каком направлении город?
- Да, собственно говоря, во всех. Куда ни пойдёшь, всё одно выйдешь к городу. Только пути разные. Каждому своё, как говорят те же паломники. А вам что, очень в город надо?
- Честно говоря, я точно не знаю, надо ли мне туда. Хотелось бы вернуться домой. Может, в городе что-нибудь подскажут…
- Тогда вам действительно надо в город. Оттуда тоже всё больше странные люди приходят, паломники, например. С другой стороны, ну зачем вам домой? Сделайте дом здесь, и никуда не нужно будет идти. Это же чистая формальность!
- Может быть, оно и так, – согласился я, потягивая пиво из кружки – Кстати говоря, меня намедни никто не спрашивал?
- А как вас зовут?
-Бригадный генерал Фемибион Наталкер [*] – вдруг ляпнул я
То, что произошло дальше, едва не заставило меня позорно бежать. Хозяин посуровел лицом, бросил драить стакан, крутанул ус, и вытянулся по стойке «смирно» во весь свой немалый рост
- Старший тержинан от инфантерии Солу Медрол! - рявкнул он хорошо поставленным командным голосом.
- Вольно! – сказал я, переводя дух, - В каком полку служили?
-Разведывательный бронедивизион 17-ой пехотной дивизии. Воевал под вашим началом в Северном Утрожестане.в 93-м году, тяжело ранен в боях под Мабтерой.
-Второй тайм финала Лиги Чемпионов? Как же помню…
Тут в кабак с шумом и гоготом ввалилась компания юнцов лет 17-18 на вид. Сразу стало как-то стрёмно. Не то чтобы они были агрессивны или неприятны, но лучше бы их не было. Хозяин насупился и замолчал. Юнцы тем временем подошли к стойке и заказали себе пива.
- Кто такие? – спросил я у Хозяина
- Местные раздолбаи - ничего не знают, ничего не умеют, ничего не хотят. Один футбол на уме!
-А еще пиво, девки и рок-н-ролл! – нагло вставил один из юнцов - А свои страшные рассказки про войну оставь себе, это никому не интересно!
- Вот тут вы в корне ошибаетесь, молодой человек – возразил я и глотнул пива из кружки – в истории войны между Брустаном и Утрожестаном есть и пиво, и девки, и рок-н-ролл, и футбол и многое другое. Рассказать?
- Ну, валяй, послушаем…- как-то неуверенно сказал юнец
- Народы населяющие Утрожестан почти тысячу лет назад были завоеваны воинственными баклосанами, которые основали современную столицу Утрожестана Сероквель и привнесли в эту местность свою культуру, свои традиции и свою религию – цокольный фундаментализм. Священная книга баклосанов – Алабабибия – осуждала и запрещала употребление пива, поэтому они курили перибитумбу и сажали на кол тех, кто пьёт пиво. Севернее Утрожестана, в междуречье Пранзиквантеля и Валтрекса, существовало мощное государство Брустан со столицей Монтелукаст, расположенной на восточном берегу Валтрекса в месте впадения в него реки Урдокса. Население Брустана исповедовало монофизиканство, они поклонялись Нью-Тону и чтили три его закона. Брустанцы издревле добывали пиво, а курение перибитумбы считали варварством и дурным тоном, а того, кто её курил, вешали вверх ногами. Именно поэтому на протяжении последующих девяти веков войны между двумя государствами практически не прекращались. Лет сто тому назад, при подписании очередного вечного мира, правитель Утрожестана Великий Супракс Янумет III Велико-Душный и диктатор Брустана гинепрал-тержинан Хорст Вессел-Дуэ заключили пакт о невмешательстве положивший конец постоянным войнам. По условиям договора Утрожестан признавал право Брустана на добычу, внутреннее употребление и экспорт пива в третьи страны. В свою очередь Брустан прекращал преследовать на своей территории курение перибитумбы, при условии законопослушания и уплаты налогов.
Я глотнул пива и продолжил
- С тех пор соперничество двух стран переместилось область футбола. Встречи сборных команд этих стран всегда проходили в упорной и принципиальной борьбе иногда переходящей в массовые драки футболистов и болельщиков. Кстати говоря, в конце концов билеты на футбол начали продавать только вместе с билетами на бокс
, а букмекеры стали принимать ставки на то, сколько желтых карточек будет показано и до какой минуты доиграют команды. Кончилось всё тем, что почти все игроки команд и большинство болельщиков стали профессиональными боксерами. Однажды футбола не получилось вовсе, а была одна грандиозная драка, в результате которой обе команды были дисквалифицированы дисциплинарным комитетом ФИФА на 25 лет, а в Утрожестане была свергнута царица Ярина, которая была регентшей при малолетнем Боботике IV. К власти пришли ультрарадикальные алабабиисты во главе с шейхом Пимафуцином, который поклялся на алабабибии отомстить за позор невинно дисквалифицированных футболистов и принял звание Верховного Бетасерка Утрожестана. В Утрожестане были сформированы WunderWaffen SS[*], добровольная военная организация, курируемая самим шейхом Пимафуцином, которая поставила себе целью изничтожить всех пивососов, виноватых что футбола не будет.
В Брустане тоже погоревали про футбол и переключились на рок-н-ролл, тем паче что под рок-н-ролл пиво пьётся ничуть не хуже чем под футбол и зрелищность концертов не меньше. В год походило не менее двух десятков трёхдневных фестивалей, не считая сборных концертов, и всё бы ничего, но музыканты, а за ними и фанаты, стали покуривать перибитумбу, отчего музыка стала более загадочной и эфемерной. Из-за этого рост ВВП Брустана прекратился и началась рецессия. Перибитумбу возили из Утрожестана контрабандой, и крышевал всё это сам шейх Пимафуцин, а обратно везли брустанское пиво, которым шейх поил WunderWaffen SS. Так продолжалось довольно долго. Когда всё это вылезло наружу, случился огромный скандал. Брустан закрыл границу с Утрожестаном перекрыв контрабанду и пива и перибитумбы, вследствие чего рок-н-роллщики впали в депрессию, а похмельные WunderWaffen SS объявили крестовый поход в Брустан за пивом.
Ситуация грозила выйти из-под контроля и тогда ФИФА попробовало разрядить накаленную обстановку разрешив Брустану и Утрожестану выставить по одному клубу в турнир лиги чемпионов. Расчет был на то, что это всё- таки футбол, а в финале всё равно победит аркоксианский «Эторикоксиб» из соседнего Тримедат-и - Тобаго. Поначалу так и было, но когда «Эторикоксиб», не смотря на то, что по решению антимонопольного комитета ФИФА, все матчи с участием клуба должны начинаться со счёта 2-0 в пользу соперника, в восемнадцатый раз подряд стал обладателем кубка чемпионов, терпению болельщиков пришел конец. Все стали болеть против «Эторикоксиба». ФИФА вынужденно присвоил команде звание Вечного Чемпиона на 10-ти летний срок без права продления и запретил клубу участвовать в лиге чемпионов за систематическое убиение интриги соревнования. Короче на следующий сезон в финале лиги чемпионов сошлись сероквельский «Кветиапин» и «Сингуляр» из Монтелукаста.
Матч проходил на нейтральном поле 100- тысячного стадиона Тотема в столице Тримедат-и- Тобаго Аркоксии. Шейх Пимафуцин перед матчем объявил, что футболисты «Кветиапина» получат за каждый забитый гол по двадцать тысяч утрожестанских тугриков - сумма весьма приличная. Ажиотаж вокруг матча был невиданный. Не смотря на предпринятые меры безопасности к тридцать восьмой минуте матча «Сингуляр» выигрывал 2-1, причем все голы забили футболисты «Кветиапина», один противнику, а два в собственные ворота, потому, что сопернику забивать куда труднее, а денег хотелось всем. Главный тренер «Кветиапина» сэр Томас Прокто-Гливенол умер от стыда. Это был первый и до сих пор единственный достоверный случай смерти человека от стыда. Сразу после этого судья не назначил стопроцентный пенальти в ворота « Сингуляра». Матч необратимо ожесточился, на рассвете 6 мартабря утрожестанские войска форсировали пограничную реку Аспаркам и вторглись в Брустан, начав второй тайм матча.
Я допил пиво, и огляделся, переводя дух. Аудитория явно ничего подобного раньше не слышала и была по крайней мере заинтригована рассказом. Мне даже показалось, что слушателей стало больше, вот и бюргеры подтянулись, а девица бактисубтильной внешности в стильной киловаттной телогрейке, похоже, конспектировала за мной.
- Будьте добры, плесните мне ещё пива – обратился я к хозяину и продолжил рассказ - Вторжению предшествовала мощная артподготовка и авианалет на базы ВВС Брустана в Цедексе и Элицее. Пограничные укрепления брустанцев шли по самому берегу Аспаркама, от моря до озера Париет, по северному берегу озера, до высот около Топамакса и далее по высотам до Сероквельского залива. Это была система опорных пунктов с продуманной системой огня, связанных друг с другом полевыми укреплениями. Укрепленный район занимали войска 38-ой моторизованной дивизии полковника Стодаля и 24-ой пехотной дивизии под командованием генерал-майора Марселя Ксарелто. В тылу позиции, около базы ВВС в Элицее, располагался резерв в лице 9-ой танковой дивизии генерал-тержинана Уильяма Адельфан-Эзидрекса и 17-ой пехотной дивизии генерал-майора Мишеля Стопдиара, в которой служил хозяин вашего заведения. Местность, где развернулись бои, по преимуществу была равнинная, удобная для действий бронетехники, и только восточнее Париета начиналась гряда не очень высоких холмов поросших лесом, пересеченных в юго-восточном направлении рядом глубоких оврагов, известная как Реленза. Там действия бронетехники были возможны только вдоль немногочисленных дорог. Удар утрожестанцев пришелся в стык 38- моторизованной и 24-ой пехотной дивизии около Ривароксабана и оказался полной неожиданностью для брустанских вооруженных сил. Некоторые укрепления даже не были толком заняты войсками из-за того, что в эти дни проходил традиционный 15-й фестиваль песни и ципочек на пивных полях под Фарматексом и многие солдаты были в увольнении. Поэтому, встречая относительно слабое сопротивление, к 11 часам утра утрожестанские 3-я танковая и 16-я пехотная дивизии захватили большой плацдарм на правом берегу Аспаркама и переправили на него около 8-ми тысяч пехоты и более 200 танков. Несмотря на налеты оправившейся от удара брустанской авиации и фланговые атаки дивизии Стодаля из района Расилеза, в 16-00 противник начал массированное наступление. К вечеру 6 мартабря утрожестанские войска захватили Ривароксабан, оттеснив 24-ю пехотную дивизию на восток к Мефипристону и Фарматексу. Генерал- майор Ксарето сгорел в танке, возглавляя контратаку своей дивизии в тщетной попытке отбить Ривароксабан. Утром 7-го мартабря брустанцы силами резервных дивизий при поддержке авиации нанесли контрудар с целью выбить противника из Ривароксабана, но это только несколько замедлило продвижение утрожестанцев к Расилезу в обход открытого фланга дивизии Стодаля, которая к тому времен потеряла половину бронетехники и привело к тяжелым боям на рубеже реки Вибуркол. Днём 7-го числа Аспаркам западнее Лористы форсировал 1-ый моторизованный корпус WunderWaffen SS под командованием генерал-полковника Сорбифера Дурулеса. Взяв штурмом несколько укреплённых пунктов пограничной линии укреплений, соединения корпуса вышли на оперативный простор и, сбивая слабые брустанские заслоны двинулись на северо-восток к Фарматексу, замыкая кольцо окружения вокруг Расилеза. В котле оказалась 38-я моторизованная дивизия и часть 24-ой пехотной дивизии, всего около 11 тысяч человек и порядка 70 танков. В итоге к концу второго дня боёв утрожестанские войска форсировали Аспаркам на всём его протяжении и нанесли тяжёлое поражение брустанским вооруженным силам, продвижение вглубь территории Брустана составило от 30 до 55 километров.
В самой середине брустанского фронта зияла брешь в 60 километров и закрыть ёё было не чем. Дорога на Монтелукаст была открыта. Президент Брустана Реджинальд МакМирор ввёл в стране чрезвычайное положение «Отечество в опасности!» и бежал из столицы в Барбадос-Карахос на лечение и отдых, прихватив с собой национальный стабилизационный фонд и женскую сборную Брустана по синхронному плаванию. Власть в стране перешла в руки начальника Генштаба брустанских вооруженных сил генерала Эразабана Бруснивера, который предпринял быстрые и решительные меры для спасения ситуации. Спешно переброшенная с севера 4-я гвардейская тяжелотанковая бригада прибыла 8-го утром и сходу завязала бои за окраины Мабтеры. Город четыре раза переходил из рук в руки. Гвардейцам, при поддержке отошедших сюда дезорганизованных частей 17-ой пехотной дивизии, удалось оседлать шоссе Фарматекс - Монтелукаст и, разменивая расстояние на время, задержать противника на двое суток. Именно в этот момент произошло два события которые повернули утрожестанское наступление вспять: во–первых брустанской авиации удалось подавить вражескую ПВО и завоевать господство в воздухе, а во-вторых части утрожестанского 1-го моторизованного корпуса СС вышли в район пивных полей в окрестностях Фарматекса, где в тот момент проходил 15-й фестиваль песни и ципочек под девизом «Пиво, девки, рок-н-ролл forever» . Второе событие требует некоторого пояснения. История фестиваля берёт начало с открытия месторождения природного пива в окрестностях Фарматекса в 68-м году. В том же году была налажена промышленная добыча пива и розничная торговля им через ларьки, а в начале мартабря состоялась дегустация пива из нового месторождения и концерт группы «Патриотическая деменция» с программой «Сучий потрах». Выступление имело бешеный успех, зрители рукоплескали, кричали девушки «ура!» и в воздух лифчики кидали, музыканты выходили на «бис» четыре дня к ряду и было выпито более полумиллиона баррелей пива. Местные владельцы общественных ватерклозетов за неделю сделали годовой план по оказанию услуг населению и добились, чтобы концерты стали ежегодными. На 15-м фестивале, кроме традиционного хедлайнера «Патриотической деменции» с новой программой «Три троцкиста, три весёлых друга», ожидалось выступление специально приглашенных гостей – культовой барбадос-карахоской группы The Moral Coldrex с братьями Трихополом и Ациполом Маккартни у микрофона и великим Джозефом Бисептолом на гандубас-гитаре, а так же комеди-стрип шоу «И смех и грех». Публики в этом году собралось значительно больше обычного и, из-за громкой музыки, начала военных действий никто не заметил. Когда вечером 9-го мартабря передовые части 19-ой танковой дивизии 1-го моторизованного корпуса СС вышли к пивным ларькам у Фарматекса, на фестивале как раз закончилось трёхдневное выступление «Патриотической деменции» и объявлен 20-ти минутный перерыв перед выходом на сцену «The Moral Coldrex». Публика рванула в туалет и за пивом, а так как времени было мало, то впопыхах смяли 3-ий полк 19-й танковой дивизии. Командир 19-й танковой Саад Де-Нол срочно послал на помощь 42-ой мотопехотный полк при поддержке танкового батальона, но тут началось выступление «The Moral Coldrex», и фанаты побежали обратно к сцене по пути в дребезги растоптав подкрепления. Деморализованные утрожестанские солдаты в панике бежали с поля боя. Не смотря на то, что 9-го числа утрожестанской пехоте при поддержке артиллерии и танков удалось установить контроль над районом пивных ларьков, наступление выдохлось, и утрожестанцы были вынуждены остановиться, чтобы привести войска в порядок, а затем перейти к обороне.
Тем временем брустанское верховное командование перебросило с севера страны под Топамакс три пехотные и две танковые дивизии, а в Сероквельский залив вошла эскадра в составе авианосца «Перинева» и тяжелых крейсеров «Тагиста» и «Мидокалм» под флагом контр-адмирала Каннабиса. Утром 11 мартабря при поддержке авиации и корабельной артиллерии брустанские войска нанесли мощный удар вдоль побережья залива в направлении Эспа-Липона. Бои носили исключительно упорный характер, но, не смотря на трёхкратное преимущество в силах и господство в воздухе, брустанское наступление развивалось медленно. Утрожестанские войска прочно закрепились на высотах Релензы, и поэтому было принято решение изменить направление удара. Дело в том, что разведка установила, что южное побережье озера Париет охраняется всего лишь одним мотопехотным батальоном, да и тот в основном занимается рыбалкой и диспутами относительно толкования некоторых мест из Блаженного Аугментина с монашками местного женского монастыря. В ночь с 13-го на 14-е 27-я пехотная бригада переправилась через озеро и захватила плацдарм у Дюрогезика. К утру 14-го на плацдарм паромами было переправлено около 30 танков и два полка пехоты. Командовавший войсками на плацдарме полковник Жан-Пьер Женале, не дожидаясь полного сосредоточения сил, нанес быстрый и решительный удар в тыл вражеской группировке у Эспа-Липона. Появление в тылу брустанских танков и мотопехоты вызвало панику, утрожестанский фронт рухнул.Не вполне понятно как такими малыми силами брустанцам удалось добиться столь впечатляющих результатов. Некоторые политические обозреватели, например братья Онбрез и Сирби Бризхалеры, указывают на то, что здесь не обошлось без вмешательства спецслужб. Действительно, Джеймс Бондронат, агент МиМи-6 с лицензией на прививку, под предлогом преследования международного торговца пьявками Омара Сулайдина, разыскиваемого «Гринпис» за жестокое обращение с животными, ворвался в утрожестанский Генштаб и смешал им все карты. В результате этого утрожестанские солдаты не могли понять в какую сторону им стрелять. Так же нет ясности кто именно поджог армейские склады перибитумбы - бегущие утрожестанские войска или агенты МиМи-6. Так или иначе, зелёный дым заволок всё поле боя.Хуже всего пришлось брустанским войскам всё ещё окруженным у Расилеза. К тому времени в брустанских частях кончились съестные припасы, а утрожестанцы стали жарить шашлыки. В результате около тысячи солдат, в том числе и полковник Стодаль, захлебнулись слюной и умерли в жутких мучениях. Солдаты 19-ой утрожестанской дивизии оставили потерявший всякое стратегическое значение район пивных ларьков и пошли слушать концерт, где «The Moral Coldrex», после двухдневного соло Джозефа Бисептола на гандубас-гитаре, как раз начали исполнять хит Breakin zelo со своего нового альбома Calypsol of history [*]. Шейх Пимафуцин неожиданно согласился на ничью и скоропостижно скончался. Его разорвало на куски от важности. WunderWaffen SS преобразовались в партию любителей пива и под лозунгом «Пиво - народу, котам – валерьянка» победили в результате почти демократических выборов, проведя в президенты генерала Сорбифера Дурулеса, который своим декретом отделил алабабибию от государства. Склады горели три недели, а когда дым рассеялся, воевать уже никто не хотел, поэтому был заключен Тер-Миконский мирный договор установивший мир без аннексий и контрибуций, и подтвердивший ничью 0-0 в футбольном матче Сингуляр-Кветиапин. С тех пор Утрожестан и Брустан охладели к футболу и, не смотря на круглогодичное отсутствие снега, сейчас вовсю развивают биатлон, а лист перибитумбы стал символом мира наравне с оливковой ветвью.
Я встал и поклонился.
-Спасибо за внимание! – сказал я – надеюсь, я вас не утомил. Хозяин, будьте добры,
двойной пумпан с содовой, а то в горле совсем пересохло.
Публика, которая теперь заполняла весь зал, вдруг встала и зааплодировала. Я был польщен. Я, конечно, всегда подозревал у себя талант оратора, только слушать никто не хотел, разве что Пузырёв, да и тот куда-то подевался.
«Завтра я им войну за испанское наследство расскажу или позапрошлогодний финал чемпионата Мира по хоккею, они у меня вообще взвизгнут от восторга» подумалось мне.
Хозяин принес ужин и двойной пумпан с содовой, оказавшимся джином с тоником. После ужина потянуло в сон. Хозяин проводил меня до комнаты и, оставив ключи, собрался уходить
- Приятного отдыха, господин бригадный генерал, – сказал он, стоя в дверях, – когда вас будить?
- А когда здесь завтракают?
- Буфет открывается в девять.
- Хорошо. Скажите, который час?
Хозяин вытянул из потёртого жилета старинные часы на цепочке.
- Без четверти десять.
На моих было примерно столько же.
-Благодарю вас – ответил я.
Хозяин ушёл. Я прошёлся по комнате. Кровать, комодовидная тумба, два стула – вот и вся меблировка. Слева от двери висел умывальник. Полотенца нигде не было видно. Дверь тяжёлая, с массивной медной ручкой. Я подошёл к окну. Деревня спала, и даже собак не было слышно. Луна освещала деревню и окрестные горы ровным серебристым светом. Постояв у окна, я закрыл дверь на ключ, и, не раздеваясь, повалился на кровать.
* * * * *
… Тост неизвестного происхождения… Ик! Пардон! … который я слы… Ик!... чёрт, да что… Ик!... Вот ведь привязалось… Ик!... Что ты будешь… Ик! делать… Ик!.... Б****, да ког…Ик!...За***** уже… Ик!...Ик! … Фу, блин вроде отпустило… Какое страшное оружие получилось бы, если на врагов можно было насылать икоту или понос, а лучше и то и другое одновременно…Ну сами прикиньте, какая война, если все солдаты поголовно икают и дрищут!... Так, что за шум?... Кто впустил сюда эту женщину и почему она кричит?... Чья жена?... Твоя? Ну так утихомирь её!... Чего говорит? Опять нажрались? Тут уж ничего не поделаешь, милая моя – человеку свойственно нажираться… Дайте ей стакан и усадите за стол…Теперь пей… Что значит не буду?...Ты меня уважаешь?... Тогда пей, как никак я…Хотя если подумать, то как никак это запор…Короче пей, а то обижусь… Вот, так гораздо лучше… Людей невозможно отучить пить, поэтому их надо учить пить, чтоб не зря пили… Вот мы со товарищи сидим, культурно выпиваем, разговариваем проблемы разные и значит это уже не пьянка, когда выпил и упал, это по крайней мере обучающий семинар и сеанс психотерапии одновременно…А если кто-то из вас запишет наши беседы хотя бы через слово, то это уже будет культурное наследие… Выпивать надо с умом, чтобы душа развернулась, а перед тем как она обратно свернётся нужно еще успеть сказать всё то мое что сейчас «ура!» и чтобы было кому сказать и главное чтобы он понял… Чего?...Ну да, мысль не ко времени трезвая – сдавать экзамены на право как следует набухаться – например по закусочной диетологии, культуре застольной риторики и конечно по превентивно-похмельной фармакологии, с последующим присвоением звания собутыльника высшей категории с правом вопроса «ты меня уважаешь?», ну, или, скажем, главбуха с лицензией соображения на троих… Так, за это надо выпить… Чего? Тост?... А! Тост неизвестного происхождения! В общем, жил-был король и родился у него сын. Ну, там праздник, подарки, всем выходной и выпивка за счёт казны. Всем был хорош наследник, только одно огорчало старого короля – у сына был шуруп в заднице. Король уж ко всем медицинским светилам обращался по поводу этого шурупа, но никто ничего путного сказать не смог. Совсем опечалился король, но тут к нему пришла старая колдунья и сказала: «Не беспокойся, о Великий король, королевич вырастет и в день своего совершеннолетия в городском парке, под старым дубом найдёт то, что поможет ему избавиться от шурупа в заднице.» Королевич вырос и в день своего восемнадцатилетия нашёл в городском саду под старым дубом отвёртку. Очень обрадовался королевич, схватил отвёртку и стал выворачивать шуруп из задницы. Вывернул он шуруп, а задница взяла и отвалилась. Так выпьем за то, чтобы никто из нас не искал приключений на свою задницу! Ик! Ну вот, …Ик!.. опять началось…Ик! Б****!
* * * * *
Разбудила меня большая муха, с мерзким жужжанием летавшая по комнате. В окно светило солнце, в комнате было душно. Часы показывали начало одиннадцатого. Я встал, умылся, привёл наскоро себя в порядок и спустился вниз, в буфет. Народу было больше, чем вечером и среди посетителей выделялись трое в чёрных одеждах. Я сел на свободное место недалеко от них. Хозяин тотчас принёс тарелку тушёной капусты с сосисками и кружку пива. Я взял трезубую вилку и принялся есть. Еда оказалась весьма недурна. Попивая пиво из кружки, я начал размышлять о вчерашнем дне и вскоре пришёл к выводу, что он был более чем странным.
«С чего всё началось? - думал я. – Ну попили пива, ну покурили зелёную папиросу, даже две. Вошли в одну комнату, а вышли совсем не туда, откуда входили. Самое интересное, что ни я, ни Пузырев ничуть не удивились такому повороту событий, даже можно сказать, приняли всё как должное. И эту Грецию, и бурю, и толпу странных людей, и этот кабак с хозяином, говорящим по-русски и принимающим в оплату за услуги российские рубли. Честно говоря, всё это похоже на дешевый киноштамп про дыру во времени и пространстве, и, будет вполне логично, если сейчас зазвучит музыка, а по окружающей действительности пойдут титры. Впрочем, кабаку и хозяину не удивился только я, а Пузырев-то ушёл с толпой. Этому я тоже ничуть не удивился. Да и вообще, Пузырев ли это был? С одной стороны вроде бы да, а с другой чёрт его знает. Никогда не слышал, чтобы Пузырев произносил такие длинные речи. Он, конечно, за словом в карман не полезет, но и никак не Цицерон. А ведь какой фурор он произвёл своей речью! На руках унесли… Нет, конечно, это был никакой не Пузырев… Хорошо, а когда Пузырев стал не-Пузыревым? В общем-то, когда мы шли по горам, то есть до бури, он вроде бы был как всегда, а вот после уже не знаю… Видимо, в этой буре мне его и подменили… Он, наверное, и сам не знает, что он уже не совсем он. И узнать не у кого, никто ведь не знает, каким он должен быть.… Тогда зачем мне его искать? А если и меня подменили? Я же вроде как бригадный генерал Фемибион Наталкер… Может ли быть Фемибион Наталкер Коперником или нет? Узнать не у кого, только у Пузырева, который вовсе не Пузырев, а неизвестно кто. Может ли не-Пузырев судить о том, Коперник я или не-Коперник? Или Фемибион Наталкер? А если я – всё-таки не-я, то нужно ли не-Копернику ждать не-Пузырева в этом кабаке? Дурацкая история. Ничего не понять. Будем исходить из того, что я – не-я, а там видно будет…»
В этот момент дверь кабачка отворилась, и с улицы зашли трое в строгих темно-синих мундирах. Двое встали по обе стороны от дверей, а третий, судя по всему, главный, направился прямиком ко мне. Удирать было поздно, да и некуда. Я откинулся на спинку стула и напустил на себя скучающий вид.
- Здравия желаю, господин бригадный генерал! – сказал господин в синем, подойдя ко мне, – я не помешал?
«Так, - подумал я, – всё ясно: я – не я. Они принимают меня за Фемибиона Наталкера. То есть вчерашняя телега бесследно не исчезла ... Ну и пусть… В конце концов, теперь я знаю, кто я здесь, а с остальным как-нибудь разберёмся».
- Нет, нет, что вы, – ответил я, – ни в коем разе! Чем могу служить?
- Разрешите представиться – личный референт его превосходительства господина генерального прокурора Гельмут фон Хрюклов. Извините, что прерываем ваш отдых… Дело особой важности…
- Постойте, а ваш отец… – начал я
- Так точно – отрапортовал референт – фельдмаршал Фердинанд фон Хрюклов, командир Его Величества лейб-гвардии полка конных вахтёров, полный кавалер ордена «За победу над действительностью».
- Он читал у нас в академии Генерального Штаба курс лекций по окружающей среде и деблокирующему четвергу. Слушаю вас, господин референт.
Фон Хрюклов сел напротив, снял фуражку, пригладил волосы и сказал:
- Господин генеральный Прокурор и Дон Хуан Антонио Писуарес лично, просят вас вести процесс Долльмана. Дело не терпит отлагательства. От исхода этого дела зависит судьба республики. Если мы проиграем дело, то позиции национал-мурлыканской партии в конгрессе пошатнутся и к власти могут прийти социал-котократы. Вы понимаете, какие последствия это за собой повлечёт для программы селекции гипоаллергенного кота и всего племенного котоводства в целом?
- Конечно,- кивнул я - Тысячи людей останутся без работы, а сотни котов на улице, но вряд ли я могу быть полезен… Я совершенно не знаком с делом…
«Интересно, кто такой этот Дон Писуарес? - подумал я, - Спрашивать как-то неудобно…А, ладно, потом как-нибудь выясним…».
- И потом, - продолжил я после небольшой паузы - господин генеральный Прокурор с Доном Писуаресом согласны чтобы я вёл процесс, а остальные?
- Педеральное Бюро Расследований не возражает – быстро ответил господин референт.
- А Совет Педерации?
- Утвердил вашу кандидатуру большинством голосов – так же быстро сказал фон Хрюклов.
- Ну, хорошо, - кивнул я, немного помолчав для приличия - когда суд?
- Сегодня.
- Материалы у вас с собой? - спросил я фон Хрюклова
- Да, Ваша честь! – отчеканил господин референт
- Ну, господин референт, мы же ещё не в суде. Давайте сюда материалы, я ознакомлюсь с делом, а вы пока закажите кружечку пивка. Здесь, замечу я вам, отменное пиво.
- Я на службе, сэр.[*] – потупив взгляд сказал фон Хрюклов.
- Да ну бросьте вы этот официоз, я разрешаю. И ребятам, – я кивнул в сторону дверей, – тоже закажите. Я угощаю!
Я встал, выудил из кармана ещё одну монету в десять рублей, подозвал хозяина и заказал этим трём служакам пиво. В конце концов, я здесь, похоже, главный.
«Всё-таки я не совсем сам свой, - почти с удовольствием подумал я. – В противном случае я бы не подписался на такую авантюру».
Прихлёбывая пиво, я принялся изучать содержимое папки, которую мне дал фон Хрюклов. Однако минут через пятнадцать, совершенно запутавшись в ворохе бумажек, я понял тщетность своих усилий разобраться в сути дела. Единственное что я понял, то, что этого Долльмана обвиняют в присвоении казенного елдундера с глушителем и незаконной эксплуатации оного с целью обогащения. Можно было бы, конечно, выйти в туалет, и пока они тут пьют пиво, попытаться удрать отсюда, но тогда опять бы пришлось выяснять, кто я такой, и, кто знает, кем придется быть в следующий раз.
«По крайней мере, хоть какая-то определённость - подумал я – судья человек уважаемый, к тому же некоторое время можно будет только слушать и важно надувать щеки, а там презумпция невинности, свидетели, алиби, всякие разные улики… and justice for all.… Зря, что ли, я боевики смотрел да детективы читал? Я, конечно, не юрист, но в колбасных обрезках кое-что понимаю. В конце концов, прокурор скажет мне, в чём обвиняют этого Долльмана, адвокат защитит его, свидетели что-нибудь наплетут… Моё дело рассудить их, а это я уж как-нибудь сумею. В крайнем случае, скажу, что меня сам Дон Писуарес просил».
- Почему такая спешность? – спросил я
- Обвиняемый Отто Дольман отказался участвовать в этом, как он выразился, фарсе, - пояснил фон Хрюклов - Поэтому вам предоставлен казенный обвиняемый без права голоса за 1,38 экю в час. Так как в казне осталось только 87 экю, то процесс необходимо закончить не позднее чем через 63 часа 2 минуты и 34 секунды после его начала.
« Здесь по законам жанра нужно взять трагическую паузу»- подумал я – «напустим серьёз и набьём себе цену. Главное не заржать»
Я ещё раз приложился к кружке, подпёр рукой подбородок и приподнял правую бровь, изображая глубокие раздумья. Я сидел молча и про себя не торопясь считал до ста. Где-то около 78-ми фон Хрюклов начал заметно нервничать. Хладнокровно закончив счёт, я откинулся на спинку стула и сказал с видом знатока вошедшего во вкус:
- Я заинтересовался этим делом. Здесь много тонкостей, но я надеюсь разобраться в них по ходу дела. Я согласен вести процесс, только учтите – никакого давления и указаний сверху я не потерплю! Судить буду по совести строго в рамках здравого смысла. Если господин генеральный Прокурор не согласен на эти условия – пусть ищет другого судью!
Тут дверь кабака отворилась, и в узкую щель просунулся рабочий в синем комбинезоне, оранжевой кепке и в холщовых рукавицах, судя по всему, такелажник или грузчик.
- Уже можно? – спросил он, обращаясь к фон Хрюклову.
- Ещё нет, подождите минуточку, – ответил господин референт.
Такелажник с недовольным видом скрылся за дверью.
- Ни какого давления, господин Судья! – сказал фон Хрюклов, обращаясь ко мне - господин генеральный Прокурор всецело полагается на ваш опыт, дипломатичность и политическое чутьё.
« Ого!» - подумал я – «Теперь у меня ещё есть опыт, дипломатичность и политическое чутьё! Неплохо бы знать, что это значит и что с ним делать?»
- Когда едем? – спросил я.
- Никуда ехать не надо, господин судья – ответил господин референт.
Он повернулся к двери:
- Эй, там! Теперь можно!
Дверь со стуком распахнулась, и в кабак, грохоча тяжёлыми ботинками, вошли пятеро одинаково одетых рабочих. Один из них подошёл к стене позади стойки, запустил руку по локоть в стену, и что-то там со щелчком повернул. Окружающая действительность сделалась неподвижной и плоской. Особенно жутко выглядел фон Хрюклов. Складывалось такое впечатление, что его силуэт выпилили из фанеры, и на нём нарисовали лицо и одежду.
Рабочие не спеша унесли стены гостиницы, собрали ставших ненужными посетителей, унесли столы, стулья, стойку, и наконец, унесли, сломав пополам, господина референта. Всё уносилось в дверь, откуда недавно появились рабочие. Дверь удивительным образом осталась на месте, даже тогда, когда унесли стену, в которой она была, разве что только стала побольше и двустворчатой. Затем взамен старых стен принесли стены зала суда; приволокли трибуну судьи, место прокурора, скамью подсудимых. Потом дело дошло до публики на скамейках. В роскошных розовых коробках принесли адвоката, прокурора и подсудимого. Отряхнув от стружки, их поместили где следует. Я стоял позади трибуны, не зная, что делать. Тут ко мне подошли два такелажника, надели на меня парик и судейскую мантию, всунули в руки фармакопею, припудрили, усадили на чёрное кресло с высокой спинкой, подняли и перенесли на трибуну.Передо мной положили стопку бумаги формата А4, придавили её антикварным пресс-папье с маленькой бронзовой Фемидой вместо ручки, а по правую руку поставили роскошный письменный прибор «Strobila Boss»[*], предназначенный для больших начальников, и мятую картонную коробочку с полустёршейся этикеткой на которой с трудом читалось «репки целярские 00 тук». Один из такелажников откуда-то извлёк школьный глобус и поставил его на мою трибуну слева от меня. Пока они это делали, трое других рабочих расставляли по залу полисменов. Наконец один из такелажников опять чем-то щёлкнул в стене, и картина приобрела объем и движение. Завозился с бумагами адвокат, заходили полисмены, зашумел зал…
«Так, - подумал я, – надо начинать заседание. Сначала установим тишину».
Я огляделся по сторонам и справа нашёл маленький гонг с молоточком, прикованным к гонгу тонкой серебристой цепочкой. Недолго думая, я схватил молоточек, и начал лупить в гонг.
- Тише, суд пришёл, – крикнул я, – встаньте.
Зал помаленьку затих и встал.
- Прошу садиться, – сказал я. – Итак, приступаем к слушанию дела Долльмана. Прошу обвинение изложить вкратце суть дела.
Прокурор кивнул, встал, откашлялся и начал свою речь.
- Ваша честь! Отто Долльман, присутствующий в неявном виде здесь в зале, на скамье подсудимых, обвиняется в широкоформатном изнасиловании с элементами триллера, а также в поедании котов независимо от их желания. Обвинитель – государство. Считаю необходимым сделать краткое заявление, дабы прояснить позицию обвинения!
Прокурор сделал выразительную паузу и посмотрел на меня. Видимо, я что-то должен был сказать.
- Не возражаю, – сказал я. – После вашего заявления будет дано слово защите.
- Благодарю вас, – сказал господин Прокурор. – Следствием установлено, что подсудимый Отто Долльман, находясь на территории Гренландии, в ночь с 16 октября на 26 февраля [*] совершил по отношению к гражданке Алисе Бауэр развратно-поступательные движения порно-двигательным аппаратом, квалифицируемые по ГФ Х как широкоформатное изнасилование. В то же время подсудимый из хулиганских соображений извёл весь наличный состав котонаселения посёлка Поларис-Хафф, в результате чего жители посёлка до сих пор страдают от мух и грызунов. Инспирировав с целью сокрытия преступления аварию на трансформаторной подстанции Отто Долльман, путём замыкания накоротко трансформатора, вызвал трёхдневный blackout [*], что привело через девять месяцев к демографическому взрыву силой около пяти килограммов в тротиловом эквиваленте. Будучи рекламным агентом по распространению презервативов с анестетиком торговой марки «Сизиф» Отто Долльман, с целью повысить продажи своего товара, подмешал в водопроводную сеть посёлка 150 килограмм MDMA-playboy[*], грубо нарушив правила рекламы средств околомедицинского назначения и ввергнув местное население в наркогенную вакханалию. Во время blackout-а, из-за того что полиция была не в состоянии адекватно реагировать на происходящее, жители посёлка Поларис-Хафф совершили 233 противоправных действия по 75 статьям ГФ Х, в том числе уникальное с точки зрения уголовно-процессуального кодекса «непреднамеренное доведение до сумасшествия по неосторожности». Дело в том, что один из рабочих цеха дегтярных мыл 1-ой парфюмерно-патлатической фабрики имени святого Шипра, будучи уверен, что перед ним галлюцинация, в порыве красноречия, спровоцированного наркотиками, безоговорочно доказал Деду Морозу, что того не существует. Дед Мороз сильно расстроился, тронулся умом, и не смог далее выполнять свои обязанности. В результате всего этого в посёлке до сих пор декабрь позапрошлого года, - господин Прокурор всхлипнул, его голос едва заметно дрогнул - Несчастный Дед Мороз в течение семи месяцев сидел на скамейке около фабричной проходной и тихонько бормотал себе под нос «…Мороза нет, Мороза нет, Мороза нет… Dead Мороз!…»
- Господин Прокурор! Попрошу не отвлекаться! – строго сказал я и для пущей важности постучал молоточком в гонг.
- Прошу прощения Ваша Честь! – тотчас извинился господин Прокурор и продолжил свою речь - Потерпевший был помещен в Йолу-пуккскую психиатрическую клинику имени святого Николая для умалишенных Санта Клаусов, где и находится по настоящее время. В результате подвижек грунта, вызванных демографическим взрывом, 1-ая парфюмерно-патлатическая фабрика имени св. Шипра была выбита из нашего пространственно-временного континуума и вместе со всем обслуживающим персоналом попала прямо в полночный глюк II степени тяжести, принадлежащий предположительно Василию Пупкину. Три спасательные экспедиции министерства всяческих положений, посланные на завод с целью выяснить ситуацию и кого-нибудь спасти, пропали без вести. Вернулся только научный руководитель третьей экспедиции, полковник генитального штаба, импотент с шестнадцатилетним стажем. Полковник получил переломы обеих рук и носа. По причине прокушенного языка он ничего не мог рассказать по поводу обстановки на заводе, но им был тотчас написан рапорт с просьбой направить его обратно на завод, сразу как только он поправится. Способ написания рапорта выясняется. Вслед за полковником появился заместитель по политической части третьей спасательной экспедиции, однако он тоже не смог сказать ничего внятного – внезапно появившись ниоткуда, он крикнул «Зю!» и снова исчез туда же. Как сообщает с места событий наш собственный корреспондент Матвей Алаберный…
- Позвольте! – прервал я господина Прокурора – Прокуратура получает оперативную информацию от собственного корреспондента?
- Совершенно верно – кивнул господин Прокурор – Вот свидетельство о государственной регистрации права собственности, кредитный договор в трех экземплярах и квитанция об уплате налогов…
- Хорошо, хорошо, продолжайте, пожалуйста…
- Как сообщает с места событий наш собственный корреспондент Матвей Алаберный слухи и отсутствие достоверной информации, а особенно рапорт полковника генитального штаба, заставляют население крапчато перекатываться и нерешительно корчиться. Оглушительная переполненность и шишковатая вразумительность ситуации поверхностно стеблеподъёмствуют и заставляют отдельных индивидуумов переходить в состояние дивидуумов [*], причём некоторые из них требовали незамедлительного пропуска в глюк Василия Пупкина, ссылаясь на закон о свободе вдоха и выдоха. Многие уходят скрестись в сусеки. Действия подсудимого привели к размыванию граней между городом и деревней, умственным и физическим, моральным и политическим, религиозным и анекдотическим, а также стиранию граней гранёного стакана, вплоть до полного исчезновения оного. Таким образом, стриопаллидарной системе нашего общества, а так же её черной субстанции и полосатому телу[*] в частности был нанесён непоправимый моральный ущерб, естественным образом вызвавший дефицит доверия к окружающей среде со стороны проживающих в ней организмов.
- Постойте, - перебил его я, – не кажется ли вам, что вы заходите слишком далеко? Это достаточно сложный и неравнобокий вопрос.
- Я уже закончил, Ваша честь, – тотчас сказал Прокурор.
- Тогда слово защите.
Адвокат сию секунду вскочил и решительно провозгласил:
- Сия фыркающая непристойность, только что вышеозначенная господином Прокурором, рассеивается мною на составляющие фрикции и выценивается как ненасытная инсинуация с целью подлога. Зачем государству так нетипично искать козла отпущения в моём подзащитном? Дело в том, господа, что в данном случае мы имеем дело с халатностью на производстве, напрямую связанную с употреблением лекарств с целью злоупотребления в кармических масштабах. Имеются показания профессора конъюгации и элиминации Бенджамена фон Лейбовича относительно применения рабочими трансформаторной подстанции 1% раствора джефа [*] для приведения себя в жизнерадужное расположение духа. В процессе этого действия стакан с джефом был по неосторожности опрокинут на обмотку силового трансформатора, что и вызвало короткое замыкание с последующим blackout-ом. Кроме того, по трагическому стечению обстоятельств в водопроводную сеть посёлка попало около 150-ти килограмм MDMA-playboy, что в условиях blackout-а имело далеко идущие последствия в виде голубого сияния над головой и приступов вселенского взаимопонимания. Именно по этой причине рабочие парфюмерно-патлатической фабрики имени святого Шипра в приступе всеобъемлющей любви вместо дегтярного мыла из подручного гексана, этиламина и совершенно случайно подвернувшегося под руку фениллития, синтезировали 1-фенилциклогексилэтиламин. [*] Последующий взрыв реактора и попадание порядка 500 килограммов этого вещества в вентиляционную систему завода, а затем и в атмосферу, привели к вымыванию реальности и проседанию фабрики в континуум полночного глюка II-ой степени тяжести, принадлежащий предположительно, как уже говорил вышеупомянутый господин Прокурор, некоему Василию Пупкину, причём данное проседание значительно снизило потребительское качество глюка. Таким образом, именно халатность рабочих при обращении с джефом, а вовсе не злой умысел моего подзащитного, вызвал этот ужасный катаклизм. Что касается котонаселения посёлка Поларис-Хафф, которое по версии обвинения, было изведено Долльманом, то здесь имеет место бессовесная потасовка фактов, с целью запутать следствие. Согласно исторической справке, все коты посёлка ещё 30 лет назад откочевали на юг, где в это время у мыса Траумель сел на камни танкер с валерьянкой. С тех пор в посёлке котов никто не видел, и лишь изредка ветер доносит с юга их дикие завывания. Таким образом, к отсутствию котов на указанной территории подсудимый не имеет никакого отношения. Итак, в свете только что приведённых фактов, смею заявить, что Отто Долльман был совращён Алисой Бауэр, которая в тот момент времени находилась под действием MDMA-playboy и была неотразима, поскольку подсудимый был ничуть не лучше. Потерпевшая сама своими действиями спровоцировала ответную эрекцию, приведя Отто Долльмана в ноздреватое предвкушение. Не думаю, что такие непроходимо благоприятные условия могли оставить кого-либо в состоянии эректильной дисфункции, и поэтому требую квалифицировать действия моего подзащитного не иначе как по статье 56 ГФ Х, то есть как безутешное кровосмешение при облегчающихся обстоятельствах.
Адвокат победно сверкнул глазами и сел на место.
- Суд оставляет ваше последнее замечание без внимания как неполномочное и не относящееся к делу, – сказал я.
- Тогда я требую мочегонного! – с вызовом сказал господин Адвокат.
- Это ваше право. Я думаю, что пришло время заслушать показания потерпевшей.
Полисмен у входа в зал открыл дверь и впустил похожую на громогласную аберрацию полномасштабную кокетку в тёмных очках, лет 30 с хвостиком, рогами и копытами. Изящно покусываясь, потерпевшая заняла отведённое ей место.
- Мадам, можно попросить вас снять очки? – сказал я потерпевшей.
- Пожалуйста! – ответила потерпевшая, пожав плечами – Только за последствия я не отвечаю!
Она сняла очки. Под правым глазом у неё красовался красно-фиолетовый карт-бланш, а сам глаз затёк так, что осталась только узенькая щёлочка. Зал зашумел от ужаса и возмущения. Потерпевшая моргнула здоровым глазом и стала строить глазки господину Прокурору, от чего тот стал похож на потное хаммурапи.
- Откуда это у вас? – поинтересовался я.
- Это сосед вчера ночью заходил,- начала объяснять женщина - Он подумал, что кому-то плохо, или Санта-Клаус в трубе застрял, а когда узнал, что это я пою в ванной, снял ботинок и показал мне мать Кузьмы[*]. Результат, как видите, на лице.
- Понятно, – сказал я – Суд просит вас надеть очки, дабы ненароком психологически не травмировать кого-нибудь из присутствующих в зале.
Потерпевшая послушно надела очки, по залу прокатился вздох облегчения.
- Обвинение может задавать вопросы, – сказал я господину Прокурору.
Прокурор встал, дёрнул себя за подбородок, и начал допрос свидетеля.
- Итак, мадам, вас зовут Алиса Бауэр, не так ли?
- В общем-то, да, – ответила Алиса Бауэр.
- Вы работаете старшей секретуткой в фирме по аудиту некоммерческого садомазоводства?
- Да. Я, конечно, пробовала менее романтичные способы заработка, но мне не понравилось.
- Хорошо… А где вы были в ночь с 16 октября на 26 февраля?
- В Гренландии, в посёлке Поларис-Хафф – ответила потерпевшая.
- И вы там познакомились с обвиняемым? – осторожно спросил господин Прокурор.
- Да – кивнула Алиса Бауэр.
- И что вы делали?
-О! Чего мы только не делали! Всё было просто восхитительно!
- Не могли бы вы рассказать подробнее – попросил господин Прокурор.
- Ну, сначала мы были на банкете и там меня познакомили с окороком и пудингом[*], - сказала свидетельница – а потом поехали на кладбище.
Прокурор поморщился:
- Спасибо, свидетель, – сказал он. – У меня больше нет вопросов.
- Господин Адвокат, прошу задавать вопросы свидетелю, – сказал я.
Адвокат вскочил, и, нервно теребя пуговицу сюртука, спросил у свидетеля:
- Скажите, мадам, какие у вас претензии к подсудимому?
- Собственно говоря, никаких, - пожала плечами потерпевшая - Разве только что он так быстро ушёл и не сказал куда.
- Тогда будьте добры, мадам, объясните, почему вы подали на него заявление в суд?
- Ну… я хотела познакомить его со своими родителями – не очень уверенно сказала Алиса Бауэр.
Адвокат перестал теребить пуговицу и опять победно сверкнул глазами.
- Тогда становится понятно, почему подсудимый от вас сбежал, – сказал господин Адвокат.
Он повернулся ко мне и сказал:
- Выпотрошенно грохоча и возмущённо шнуруясь туда-сюда, я преднамереваюсь исторгнуть из своих глубин заяву, коя потрясёт мир от последующих опечаток.
- Суд колеблется вдребезги, но всё же, после минутного невмешательства, разрешает защите сделать заяву. – согласился я
- Заява! – провозгласил господин Адвокат. – Меня, а также всю остальную часть центростремительного населения, с ног до головы пронзила федеральная догадка, что процесс против Отто Долльмана от начала и до корней волос является очевидной уключиной. Государство, таким образом, хочет скрыть явные просчёты в деле конструирования силовых подстанций, и, в частности, трансформаторов, а также утаить от продвинутой части человечества новый рецепт варки дегтярного мыла. Я закончил!
Адвокат сел с видом Наполеона на Аркольском мосту.[*]
- Суд вынужден признать, что мочегонное уже подействовало, – сказал я. – Слово нападению.
Прокурор решительно поправил съехавшую набок лысину и начал ответную речь.
- Собираясь на куски после столь яростной речи, обвинение кишит втихомолку гневом и справедливостью и, взывая к тому, чего нет, и требует призвать в зал для дачи показаний под присягой свидетеля Бенджамена фон Лейбовича [*].
- Я присоединяюсь к мнению господина Прокурора, – кивнул я.- пригласите свидетеля!
Полисмен открыл дверь, но в зал никто не вошёл. После минутного замешательства я сказал:
- Прошу выяснить, в чём дело! Почему нет свидетеля?
Полисмен кивнул, вышел за дверь и почти сразу вернулся.
- Свидетель попросил подождать его 10 минут, – сказал полисмен.
- Хорошо, - согласился я. – Тогда пригласите следующего свидетеля.
В зал, чеканя шаг, вошёл среднего роста, худощавый мужчина с желтоватым нездоровым лицом. Свидетель был в камуфляжной армейской форме и высоких шнурованных ботинках. На голове у него красовался имперским орлом стальной прусский пикельхауб.[*] Во внешнем виде свидетеля сквозила какая-то аляповатая несуразность. Заняв место на трибуне для свидетелей, он тотчас произнёс:
- Смею довести до вашего сведения, господин судья…
- Минуточку, свидетель, - прервал я его – Может быть вы соблагоизволите представиться, а то я буду вынужден оштрафовать вас за неуважение к суду.
- Евграф Филимонович Пампукский! – отрапортовал свидетель - Ветеран охранных структур, награжден медалью «20 лет беспробудной службы на ниве охраны Родинки».
- Очень приятно! – кивнул я, пристально разглядывая господина Пампукского.
- Смею довести до вашего сведения, господин судья…- опять начал свидетель.
- Господин Пампукский, вы в суде! – оборвал я его - Правила, установленные не мной, ещё никто не отменял! Принесите присягу на Фармакопее!
Я протянул Пампукскому толстый том Фармакопеи. Свидетель выразил явное неудовольствие, поиграв желваками на скулах, но всё же подчинился.
- Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды, не щадя живота своего! – произнёс господин Пампукский, положив руку на Фармакопею.
- Свидетельствовать против себя вовсе не обязательно, – вдруг к месту вспомнил я – Теперь совсем другое дело! Закон есть закон.
В этот момент я наконец-то сообразил, что не так во внешнем виде господина Пампукского. Китель его камуфляжной формы был пошит как фрак. Тотчас шевельнулись смутные сомнения.
- Смею довести до вашего сведения, господин судья…- ещё раз попытался сказать свидетель.
- Господин Пампукский! – снова прервал я свидетеля – Пара личных вопросов, не относящихся к делу, если вы не против, конечно.
- Пожалуйста! – нервно пожав плечами, согласился свидетель.
- Вы снимались в кино? – спросил я
- Ни разу в жизни! – быстро ответил Пампукский, подтверждая мои подозрения.
- Пишете стихи?
- Предпочитаю вино – сказал свидетель ещё более утвердив меня в правильности моей мысли. Оставалось еще несколько вопросов.
- Верите в высшую ценность и самосовершенствование человеческой личности? – спросил я
- Безусловно! – уверенно ответил господин Пампукский.
- Привлекались ли вы к административному или уголовному преследованию? За что?
- Два раза – нехотя ответил свидетель – Один раз меня оштрафовали за то, что прятал женщин в несгораемый шкаф, а второй за жестокое отношение к животным.
-То есть?
- Напоил шампанским бездомных собак. Наутро несколько собак умерло от головной боли, но это был несчастный случай!
- А драка в казино «Фешемебельный крокодиллак»? – вдруг вставил господин Прокурор.
- А драка в казино «Фешемебельный крокодиллак»? – повторил я.
- Я проходил по делу как свидетель! Как только началась драка, я залез на стол для покера! Это зафиксировала камера слежения!
Теперь всё встало на свои места, подозрения превратились в уверенность и вопрос про домино оказался не нужен. Никаких шансов на то, что он к нам вернётся, не было.[*] Это было очень грустно.
- Вы, кажется, хотели что-то довести до моего сведения? – растерянно сказал я.
- Смею довести до вашего сведения, господин судья, - угрюмо произнёс свидетель - что я отказываюсь от дачи показаний по религиозно-каллиграфическим соображениям, и требую немедленной каннабилизации [*] до мозга костей во славу депремирующего волеизлияния Амми Назина [*].
- Протестую! – одновременно закричали Прокурор и Адвокат.
- Протест принимается! – согласился я - Свидетель, неужели вам нечего сказать по существу дела?
- Крузен Штерн при тихой погоде, когда бесповоротная окончательность победной галлюцинации бесстыдно-застенчиво настигнет всех нас подобно пуле двенадцатого калибра, ибо амбициозная инвариантность большой интегральной мечты обратит все наши потуги в передсвинное бисерометание и пригвоздит нас всех к вечному покою мимореального складбища, где низвергнется в пучину патетического делирия [*], одолеваемая лиловыми зиппопотамами страстей!
- Это к делу не относится, – холодно сказал я.
- Побойся эксклюзивной безысходности неявной памперсализации! – гневно сказал господин Пампукский - Я приносил клятву Герострата и подтвердил своё неизъяснимое влечение к прекрасному ритуально сдав в пункт приёма лома цветных металлов антикварный серебряный кренделябр, украденный из Британского Королевского музея изящных художеств в Лиссабоне. Я должен говорить только правду, а это невозможно в принципе, поэтому я ничего говорить не буду. К тому же я патологический врун, у меня и справка есть.
Зал нервно зашумел, недовольный заявлением Пампукского. Я постучал молоточком в гонг и решительно произнёс:
- Суд, принимая во внимание исключительную вредоносность и вирулентность свидетеля, а также его явное неуважение к суду, выраженное в форме подсадки на плохую телегу, постанавливает в качестве меры пресечения прокалывающую таблетку для повышения сцепления с постылой реальностью и принудительное лечение на клизматическом курорте в Эсмархе.
- Обвинение требует выяснения причин отказа от дачи показаний, – крикнул господин Прокурор.
- Протестую! – крикнул в ответ господин Адвокат.
- Протест отклоняется, – подумав, решил я. – Мы выезжаем лично на дачу показаний для выяснения на месте причин отказа от неё. В связи с этим суд объявляет перерыв на обед.
В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в зал суда ворвался профессорского вида пожилой мужчина с мозолистым затылком, одетый в докторский халат с красной гвоздикой в петлице, и скоропостижно выворачиваясь на ходу, сказал буквально следующее:
- Мэээ!!! Я сейчас в новое здание. Дождитесь меня обязательно! Обязательно дождитесь!
После этого он достал восвояси и убрался в него с лёгким запахом трупного окоченения при невыясненных обстоятельствах.
- Обед! – крикнул я и начал колотить в гонг.
Я, было, подумал, что сейчас сюда опять придут такелажники и переделают зал суда в ресторан или что-то в этом духе, но вместо этого появилось десятка два официантов, разносивших обед на подносах.
От невообразимой умственной нагрузки у меня разболелась голова, кроме того в парике было ужасно жарко. Недолго думая, я снял парик и нахлобучил его на глобус. Позади моей трибуны неожиданно обнаружился стол, за которым сидели два моих помощника. Так, во всяком случае, гласила табличка на столе. Я подозвал одного из них и попросил у него таблетку от головной боли. Помощник порылся в карманах, достал маленькую хорошенькую розовую таблеточку[*] и уверил, что через полчаса голова пройдёт. Я проглотил таблетку, запив её компотом, который как раз принёс официант. Потом я принялся за обед. Когда я покончил с первым, ко мне подошёл другой мой помощник и сказал:
- Господин судья, разрешите доложить!
- Докладывайте – разрешил я.
Помощник откуда-то ловко вытащил кастрюлю с супом и наложил мне полную тарелку.
«Этак я никогда до десерта не доберусь», [*] - подумал я.
Между седьмым и восьмым мне стало тяжело дышать, пришлось расстегнуть пуговицу на джинсах. Почти сразу после этого мимо меня прошла моя голова, и направилась к выходу из зала суда.
«Ага, таблетка подействовала»,- догадался я.
Я взял в руки молоточек и начал постучал им в гонг.
- Господин Прокурор, господин Адвокат, прошу закончить трапезу! Мы выезжаем на дачу показаний!
* * * * *
Дача показаний находилась на холме, среди сосновой рощи и кишмя кишела всякими показаниями. Здесь были показания «за» и «против», встречались также ложные и медицинские показания. Несколько особняком держались противопоказания, оптические обманы и показания приборов.
- Ваше мнение, господа? – спросил я Прокурора и Адвоката.
- Нужно ждать, – ответил господин Прокурор.
- Я согласен, – кивнул господин Адвокат.
Ожидание продлилось пять дней. За это время евреи расселились на западном берегу реки Иордан и в секторе Газа.
- Мне всё ясно, – сказал господин Прокурор - свидетель же приносил клятву Герострата и должен говорить только правду, а это невозможно в принципе, поэтому он решил ничего говорить. К тому же он патологический врун, у него и справка об этом есть.
- Суд не возражает, – ответил я. – Здесь действительно имеет место казуалистический порнодокс пространства-времени. Господин Прокурор, не забудьте подшить справку к делу. Я предлагаю вернуться в зал суда и продолжить опрос свидетелей.
Прокурор согласился. Господин Адвокат не возражал. Он был в трансе и совершал важную трансмиссию где-то на пересечении Панцеркампфвагенштрассе и Гитлеркапутплатц.
* * * * *
… Нет, ну вот что ты делаешь! На кой хрен ты от меня пуговицу оторвал?…На память? Сейчас дам тебе в глаз, будет тебе память на две недели! А если нос сверну, так и на всю жизнь останется! Этак вы меня в мавзолей положите или, чего доброго, на святые мощи растащите, а то ведь по мощам и елей[*]…Так, кого-то не хватает, вроде бы нас больше было…Кого? …Рыжего? …Да нет, вот он, наш Рыжий…А Бородатый где?... Бородатый! … Ага! Вот он! Ну, теперь вроде все тут… Слушай, Бородатый, а ты где был и почему такой счастливый?... Пописал? Ай, молодец! Вот вам животрепещущий пример того, как иногда мало человеку для счастья надо!.... Не беспокойся, ничего ты не пропустил, мы тебя искали… На чём мы остановились? …А! Вспомнил! Ценность вещей определяется обстоятельствами, например, завтра таблетка аспирина или бутылка пива окажется куда нужнее телевизора, а в лесу телевизор вообще не нужен, там нужнее спички, нож и компас… Деньги? А что деньги? Деньги штука эфемерная… Ну ничего более странного ещё не придумали…О деньгах известно следующее: они не пахнут, их никогда не бывает много и у денег два состояния - денег нет и денег нет вообще… Деньги это независимость, если все согласны, что это деньги и если есть что купить на эти деньги. Таким образом, деньги это форма общественного договора…Почему?... Посуди сам, кто станет в здравом уме менять кусок мяса или телефон на кучу бумажек с цифрами, пусть даже очень красивых бумажек…Золото? А что ты с ним будешь делать там, где ничего не продаётся? Кушать его? То-то!…Про между прочим был случай, когда в Сибири какие-то местные перцы использовали золотой песок вместо дроби[*]…Почему?...Да потому что не знали на что он ещё может сгодиться…Чего?...Ну, пожалуй, ты прав! Когда деньги выходят из употребления, они становятся тем, чем являются на самом деле – красивыми бумажками и красивыми штучками, свидетелями времени, ни на что более, в общем-то, не годными….Чего это вы так распереживались?... Да ладно, не плакайте, вот вам другая байка... Посадил дед репку, и выросла репка разумная, добрая, вечная…Блин, х**** какая-то получается…Ладно, попробуем ещё раз….Значит так….Эээ… Июль, пыль, час по полудню, жара такая, что всё плавится. Главная площадь наез…, то есть, уездного города Н.. Перед трактиром стоят две пролётки, извозчики сидят в трактире и делают вид, что пьют чай. На самом деле они пьют водку. Прямо напротив трактира, у дверей дворянского собрания, под старой липой стоит преисполненный собственного достоинства городовой и размахивает шашкой наголо, но, не смотря на это, постепенно плавится, превращаясь в лужицу городового, также преисполненную собственного достоинства. Через полчаса, извозчики допивают водку и выходят из трактира на площадь. К этому времени от городового остаются только сапоги и шашка. Седоков нет и извозчики, вздыхая, уходят обратно в трактир. Лошади нехотя перетаптываются, фыркают, махают хвостами. Им тоже жарко, но они как-то ещё держатся, хотя их уже осталось совсем немного. Они медленно размягчаются и, теряя очевидность, начинают ленивыми ручейками течь под гору к реке. И тогда одна лошадь, поворотив голову к другой, вдруг сказала: « А мой хозяин очень трогательный. Когда ему надо куда-то ехать он бьёт меня кнутом и кричит «Трогай!»».
* * * * *
Сразу по возвращении в зал суда ко мне подошёл полисмен.
- Господин судья, разрешите обратиться, – сказал он, взяв под козырёк и щёлкнув каблуками.
- Скажите, милейший, а вы случайно не оборотень? – с подозрением спросил я у него.
- Никак нет, Ваша Честь! Да и луна сегодня только в первой четверти! – отрапортовал полисмен.
- Ну хорошо, тогда обращайтесь.
- Ваша честь, за время вашего отсутствия имело место нерегламентированное появление свидетеля Бенджамина фон Лейбовича, во время которого он сказал, что сейчас убегает на совещание и будет ровно через три минуты.
- Благодарю вас, милейший.
Полисмен опять взял под козырёк и щёлкнул каблуками.
- Прибытие свидетеля Бенджамина фон Лейбовича задерживается на три минуты, – сказал я в зал. – Поэтому прошу пригласить в зал суда для допроса свидетеля Питера Ван Гугенштайна.
В зал прихрамывая, вошёл туманно-беспорядочный молодой человек, одетый в ярко-зеленую рубашку с коротким рукавом и оранжевые шорты. Под носом у свидетеля болталась ломбардная бирка. У него явно был заложен нос.
- Слово предоставляется обвинению, – сказал я.
Прокурор встал, пристально взглянул на свидетеля, и принялся зачитывать текст написанный на мятом листе бумаги.
- Свидетель, Вас зовут Питер Ван Гугенштайн, вам от 25 до 37 лет, рост около 180 см., телосложение неявное, вес 100-110 килограмм в зависимости от плотности обеда, глаза бутылочного цвета, волосы курчавые, светло-русые, если бы были, особая примета – родинка в виде серпа и парового молота на шее и перемежающаяся хромота на правую ногу вследствие душевного потрясения в юности… Погодите… - растерянно сказал прокурор – это же приметы клиентоориентированного рубщика мяса, главного подозреваемого по делу о покупателе, пропавшем без вести в продуктовом гипермаркете «Naucea»!
- Это не я! Честное слово! – вдруг истошно завопил свидетель – Это заведующий с главбухом! Они его продали! Иначе было план не сделать!
- Протестую! – практически сразу закричал господин Адвокат – Это дело к настоящему делу не имеет никакого дела! К тому же согласно статье 37 ГФ Х, пункт Bf109Жо-6 прим. - клиент всегда прав!
- Протестую! – тотчас крикнул господин Прокурор – Данная статья в указанном пункте является бессовестно прямой рекламой простутационно-буржуинского лозунга «Любой каприз за ваши деньги!», дискриминирующего чувство собственного достоинства продавца до уровня чегоизволительного холуя! К тому же это в корне противоречит духу и букве классической Римской клиентелы! Клиент всего лишь сопровождает и поддерживает патрона, если тот нетрезв, а патрон в свою очередь защищает клиента и обеспечивает ему, по своему разумению, более-менее сносное существование! Клиент в принципе не может быть прав, особенно когда патрон в канале ствола, а ствол направлен на клиента!
- Протестую!!! То есть, тишина в зале! – поправился я и принялся колотить в гонг молоточком – Господин Прокурор! Господин Адвокат! Свидетель! Прошу вернуться к надлежащим слушаниям! Свидетель, прошу чётко и ясно отвечать на поставленные вопросы! Всё ясно?!
- Да, Ваша честь – промямлил свидетель.
- Что да? – не понял я.
- Всё да! – тотчас согласился Ван Гугенштайн.
- Ваша честь! Позвольте мне вести допрос свидетеля самому! – встрял господин Прокурор.
- Извините покорнейше! – сказал я Прокурору – Прошу!
- Свидетель, где вы находились в ночь с 16 октября на 28 февраля? – спросил прокурор у свидетеля.
- Я гостил у двоюродной бабушки в Поларис-Хафф. – прогундосил Ван Гугенштайн.
- А как зовут вашу двоюродную бабушку? – не отставал прокурор.
- Фру Гендерсон-Филд[*]…
- А имя у фру Гендерсон-Филд есть? – опять вмешался я
- Я …эта… - замялся Ван Гугенштайн и попробовал сесть внутрь трибуны – А вам срочно?
- Свидетель, немедленно встаньте! – рявкнул я на Ван Гугенштайна – Судье следует отвечать стоя, а то сейчас оштрафую вас на 750 брустанских тугриков за неуважение к суду!
Ван Гугенштайн испуганно дернулся, вскочил на ноги и встал по стойке «смирно», выкатив глаза. Ломбардная бирка прилипла к щеке, но свидетель не обратил на это никакого внимания.
- Так гораздо лучше – спокойно сказал я – отвечайте на вопросы господина Прокурора.
- А можно спросить? – жалостливо попросил свидетель и потупил взгляд.
- Спрашивайте! – разрешил я.
- Как будет пень в женском роде? – ещё более жалостливо спросил Ван Гугенштайн.
- Свидетель, прекратите паясничать! – заорал я.
- Я не это… то, что вы сказали…я сейчас…- судорожно залепетал свидетель – я вас очень уважаю! Честное слово! Просто я забыл… Пень в женском роде мне нужен, чтобы вспомнить, как зовут бабушку!
- Это другое дело – я сменил гнев на милость – Учитывая умственные кондиции свидетеля, суд просит помощи зала в деле установления имени двоюродной бабушки свидетеля. Прошу предлагать свои варианты пня в женском роде!
Зал оживлённо зашумел.
- Пниха! – крикнула женщина слева.
- Пеньша! – предложил пожилой бюргер с галёрки
- Пенелопа! – пробасил полисмен у дверей.
- Пеня! – сказал ещё кто-то.
- Свидетель? – спросил я и поглядел на Ван Гугенштайна.
- Нет, не то, – подумав, сказал свидетель – Пеня бывает, когда за электричество долго не платишь.
- Какие ещё будут предложения? – спросил я, оглядывая зал.
- Может быть пнина? – робко предположила пожилая дама из третьего ряда.
- Точно! – просиял Ван Гугенштайн – Бабушка Пнина! Пнина Иосифовна Гендерсон-Филд, Ваша Честь!
- Суд в моём лице выражает искреннюю благодарность всем принявшим участие в установлении имени двоюродной бабушки свидетеля – сказал я, обращаясь в зал – Господин прокурор, прошу продолжать опрос свидетеля!
Господин Прокурор поспешно встал, откашлялся и продолжил прерванный опрос свидетеля.
- Итак, свидетель, только что мы выяснили, что вашу двоюродную бабушку зовут Пнина Иосифовна Гендерсон-Филд, она живёт в Поларис-Хафф, и вы гостили у неё в ночь с 16 октября на 28 февраля? Так ведь?
- Так, - кивнул свидетель – только моя бабушка не живёт в Поларис-Хафф.
- Погодите, свидетель, - растерялся господин Прокурор – Вы ведь сами недавно утверждали, что гостили у двоюродной бабушки в Поларис-Хафф?
- Бабушка Пнина умерла пять лет назад, ничего не оставив мне, кроме банковского счета на три с половиной миллиона экю! - всхлипывая пробормотал Ван Гугенштайн – Я навещал её могилку!
- Хорошо, давайте оставим бабушку в покое там, где она есть - вынужден был согласиться господин Прокурор - Свидетель, что вы можете сказать по существу слушаемого здесь дела? Может быть, вы что-нибудь видели?
- Ничего - быстро ответил Ван Гугенштайн, мгновенно прекратив хлюпать - Я вовремя закрыл глаза и отвернулся.
- Ну, может быть, вы что-нибудь слышали? – наседал Прокурор.
- Протестую! – закричал господин Адвокат – Это давление на свидетеля!
- Протест отклонён! - тотчас ответил я – Свидетель, отвечайте на вопрос!
- Сначала я ничего не слышал,- замявшись, сказал Ван Гугенштайн - Потом мужской голос из соседнего склепа сказал: «Алиса познакомьтесь – это водка! Водка, познакомьтесь – это Алиса!» Бульканье жидкости, стук зубов о край стакана, судорожные глотки, хруст закуски, судя по всему репчатый лук, треск отрываемых с мясом пуговиц, их дробный стук о пол и стены склепа, шорох белья, томный вздох и женский шёпот…
Прокурор довольно потёр руки.
- Очень хорошо! И что же говорил этот шёпот?
- Ну… я точно не помню. Шёпот сказал примерно следующее: «О! Да! О!!! Ещё раз! Милый! Поцелуй меня в …»
- Протестую! – опять закричал господин Адвокат, вскакивая с места – Публичное оглашение подобных текстов ранее 23-00 включительно противозаконно! В зале могут находиться несовершеннолетние!
- Протест принимается, – решил я, немного подумав.
Господин Прокурор недовольно поглядел на Адвоката и продолжил допрос:
- А что было потом?
- Ну, потом она сказала «я пошла!» и была такова… - ответил Ван Гугенштайн.
- В каком смысле? – уточнил Прокурор у свидетеля.
- Я думаю, что в третьем – подумав, ответил свидетель.
- Хорошо, - кивнул господин Прокурор - А дальше?
- Дальше что-то упало с мешковатым стуком, а мужской голос сказал: «Унесите Алису!». Я разволновался и закричал. Прибежала медсестра, медбратья и другие медродственники. Они сделали мне успокоительный укол штыком в живот и я упал в обморок – краснея, сказал Ван Гугенштайн.
- Спасибо, свидетель, у меня больше нет вопросов.
Прокурор обернулся ко мне и сказал:
- Ваша честь! Позвольте обратить ваше внимание на последнее заявление свидетеля. Представляете чем они там занимались, если свидетель, даже не видя, а только слыша всё происходившее, упал в обморок, хотя он отнюдь не впечатлительная личность.
Прокурор поклонился и сел на своё место. Тут в зале суда раздался протяжный сигнал, как обычно звучит на вокзалах перед объявлениями прибытия-отбытия поездов, а после сигнала томный женский голос произнёс:
- Рекламная пауза! Генеральный спонсор процесса – прокуратура Норвегии. Хочешь трехкомнатную квартиру с тренажёрным залом, неограниченный бесплатный доступ в интернет и пожизненный государственный пенсион? Специальное предложение от прокуратуры Норвегии – убей 77 человек! Все товары и услуги сертифицированы, предложение ограничено по времени и пространству. Спасибо за внимание![*]
Зал оживлённо зашумел, обсуждая услышанное. Я взял молоточек и постучал по гонгу, призывая к порядку.
- Тишина в зале! – сказал я. – Слово защите.
Адвокат после последнего заявления Прокурора выглядел несколько обескураженным.
- Скажите, свидетель, – начал он, – это правда, что в настоящее время вы являетесь солистом народного ансамбля песни и пляски имени Святого Витта? [*]
- Да, – ответил свидетель.
- А правда ли, что вы имеете непогашенную судимость за злостное отрывание крыльев самолётам?
- Не пойму, какое это имеет отношение к делу? – заупрямился Ван Гугенштейн.
- Свидетель! – вмешался я - Прошу отвечать прямо и члено…- тут я неожиданно икнул - Ик! Раздельно!
- Члено чего? – испуганно спросил свидетель.
- Членораздельно – сказал я – то есть внятно!
- Ну… эээ… я не помню…- растерялся Ван Гугенштайн - в общем-то, наверное правда.
- А зачем вы это делали? – наседал адвокат.
- Ну… мне нравилось как они потом без крыльев ездили…, - потупив взгляд, сказал свидетель.
Господин Адвокат заложил руки за спину и прошёлся перед судейской трибуной.
- Смею обратить внимание уважаемого суда на следующее обстоятельство – начал он – в августе 86-го года Питер Ван Гугенштайн вышел за пивом и не вернулся домой. Его жена, Валокордина Дублин, прождав пива два года семь месяцев и четырнадцать дней подала прошение в суд округа Поларис-Хафф о признании Питера Ван Гугенштайна умершим. Суд удовлетворил просьбу и назначил вдове пенсию в связи с потерей поильца. В апреле 93-го пропавший Ван Гугенштайн был случайно обнаружен спящим на диване у двоюродной сестры его жены, Корвалолы Мамзель, являющейся однояйцовым близнецом Валокордины Дублин с которой последняя была разлучена ещё в утробе матери. Вероятно, мужчина просто перепутал женщин, тем более они очень похожи друг на друга. Однако, согласно закону округа признание смерти не может быть обжаловано спустя более трех лет со дня признания человека умершим, к тому же Валокордине Дублин пришлось бы в таком случае вернуть в казну 32885 экю, которые она получила как пенсию в связи с утратой поильца. Таким образом Питер Ван Гугенштайн до сих пор является умершим и не может давать показания в суде.[*]
- Позвольте, – удивился я – но Ван Гугенштайн присутствует в суде собственной персоной, не сказать что в здравом уме, но определённо живой!
- Ваша честь! – сказал Адвокат – есть только два способа привести нынешнее фактическое состояние свидетеля в соответствие с юридическим.
- А какой второй способ? – спросил я после секундного размышления.
- Признать его живым мертвецом и уравнять в правах с зомби, в том числе в праве на принудительную врачебную помощь.
В зале повисла напряжённая тишина, требующая скорейшей разрядки. Немного подумав, я огласил своё решение.
- Суд постановляет признать Питера Ван Гугенштайна временно исполняющим обязанности зомби и удалить его из зала суда до окончания слушания дела.
Публика в зале одобрительно зашумела.
- У защиты больше нет вопросов, – удовлетворённо сказал господин Адвокат - я прошу суд дозволения допросить ещё одного свидетеля, а именно Ядвигу Пшелдодупу.
- Не возражаю – кивнул я – пригласите свидетеля!
На трибуну, пыхтя и обливаясь потом, взгромоздилась дородная, почти кубическая, тётенька в тютельку, с модельной прической «высокое каре с бритым затылком» и фаллистической бигудевиной сверху. Она была одета в модный сюзюлевый полупердянчик в мелкий бензольчик. Это был последний писк моды, после чего мода тихо скончалась, ознаменовав начало эпохи непоправимого дизайна под флагом воинствующего антиэстетизма.
- И так, свидетельница, - сказал Адвокат – вас зовут Ядвига Пшелдодупа, вам в двадцатый раз восемнадцать лет, вы нигде не работаете?
- Совершенно верно – подтвердила пани Ядвига.
- А почему вы нигде не работаете?
- В последний раз меня уволили за незаконное обладание головным мозгом и использование оного в личных целях. К тому же мой муж, Тадеуш Пшелдодупа, достаточно обеспеченный человек, чтобы я могла не работать.
-А кем работает ваш муж? – тотчас спросил господин Адвокат.
- Он известный судовладелец, владеет арбитражным и конституционным судом.
- Очень хорошо – довольно сказал Адвокат – вам знаком подсудимый?
- Это Додик. Я его третью неделю разыскиваю!
- Значит вам он знаком как Додик?- уточнил господин Адвокат.
- Ну да!- кивнула свидетельница - Он инструктор, я у него брала уроки вождения.
- Так!- обрадовался Адвокат – И что же что было дальше?
- Он сказал, что мы будем осваивать трогание с места и начал меня трогать…
-Это возмутительно!!! – крикнул с места господин Прокурор.
-Тишина в зале! – тотчас крикнул я – свидетельница продолжайте…
- Вот-вот, он тоже так сказал и взял меня за грудь – кивнула пани Ядвига.
- Не будем об этом – господин Адвокат поспешно прервал свидетельницу - А зачем вы ищете Додика?
-Он чинил мне холодильник. Холодильник теперь работает как часы - тикает и показывает время, а мне нужно, чтобы он холодил. Вообще это был самый романтичный инструктор в моей жизни, жаль, что он так спешил.
-А Додик ничего у вас не оставлял?
- Он забыл вот это.
Свидетельница вытащила из ридикюля пластиковый чемоданчик размером с дипломат и открыла его. Внутри находилось приспособление напоминающее перфоратор и базуку одновременно.
- А вы знаете, что это такое?- спросил Адвокат
- Точно не знаю, но и без этого было хорошо - ответила пани Пшелдодупа - по-моему, он называл это псевдоторч с сенсорным шевелильником.
- Обращаю внимание уважаемого суда на последнюю фразу свидетеля – заметил Адвокат – Додик, он же Отто Долльман, является действующим претендентом на звание чемпиона мира по сексуальному ориентированию на местности и находился при исполнении служебных обязанностей. В чемоданчике находится стандартный порно-двигательный аппарат с анальным приводом и форсункой ;, в просторечии известный как пневмодроч, являющийся типовым снаряжением для сексуального ориентирования на местности. Это значит, что действия моего подзащитного не подпадают под действие ГФХ и должны рассматриваться как необъяснимо счастливый случай на производстве с непрогнозируемым оргазмом силой до 8 баллов по шкале гоголеватости.
- Весьма убедительно – сказал я - У обвинения есть вопросы к свидетелю?
Прокурор покачал головой. Он был явно подавлен и растерян.
- Нет, Ваша честь, вопросов пока больше нет.
- В таком случае, – сказал я, – попрошу ввести Бенджамена фон Лейбовича.
В зал вошло несколько медсестёр. Они начали раздавать присутствующим шприцы с бледно-жёлтой жидкостью. Ко мне тоже подошла медсестра, и попросила закатать рукав. Когда инъекции были сделаны, перед нами медленно сматериализовался давешний профессорообразный мужчина в докторском халате с красной гвоздикой. Я сделал приглашающий жест.
- Господин прокурор, прошу!
Прокурор встал, достал платочек, вытер пот со лба и приступил к опросу Бенждамена фон Лейбовича.
- Свидетель, действительно ли вы являетесь профессором конъюгации и элиминации?
- Да, я являюсь действительным профессором конъюгации и элиминации [*] кафедры Лекарственной интродукции [*] института индукции лизосомальных ферментов печени, лауреат премии АUС [*] за решительный вклад в изучение протеолитической баллистики ТГК [*], почётный изобретатель тонометра всегда показывающего 120 на 80
- Зачем нужен такой прибор? – удивился я
- Для особо впечатлительных особ, чтобы не нервничали – пояснил фон Лейбович
- Свидетель, вам известны обстоятельства слушаемого дела? – спросил господин Прокурор
- Думаю, что да – согласился профессор.
- Скажите, что вы обо всём этом думаете?
- Это глюк, – решительно сказал фон Лейбович.
- Попрошу пояснить поконкретнее, – потребовал я.
Фон Лейбович снял очки, подёргал седую бороду и сказал:
- Здесь имеет место злоупотребление, связанное с привычкой. Абузаблирующие драги [*] в течение долгого времени раздражали желудок, и наконец, он вышел из себя. Его содержимое большинством голосов получило рвотум недоверия, и следы этого периодически пощечествуют нашему стремлению к гармонии и эстетизму. Таков слизистый девиз димедрола наших дней при условии фатального столкновения самолёта с рыбой и дальнейшего осложнения политико-экономических конвульсий на Барбадос-Карахосе.
- Свидетель – начал господин Прокурор – в своей блистательной речи господин Адвокат говорил об употреблении с целью злоупотребления, а вы в свою очередь говорите о злоупотреблении связанном с привычкой. Не могли бы вы внести ясность в этот вопрос?
- Это очень просто. Употребление с целью злоупотребления означает эпизодичность употребления и относительную независимость мира индивидуума от этого употребления. Злоупотребление, связанное с привычкой означает постоянное употребление и значительную зависимость мира индивидуума от употребления.
Прокурор опять достал платочек и вытер пот.
- Хорошо, свидетель. Скажите, а применение в место димедрола протаргола не будет более оправдано?
- Академическая наука, опылённая биофармацией, не рекомендует применение протаргола в случае очевидно-сочного безумия в контексте течения умниакально-депрессивного психоза, поскольку он может спровоцировать обострение уголовных болей и способствовать таким образом захождению ума за маразум. Кроме того, протаргол легко разрушается разведённой соляной кислотой с далеко идущими амбициями.
- Профессор, прошу прощения за мою некомпетентность в данном вопросе,- вставил я - но разве капли Зеленина не будут в данном случае оптимальным выбором?
- Ну, смотря чего вы хотите добиться, Ваша Честь – уклончиво сказал фон Лейбович - Капли зеЛенина представляют собой спиртовую настойку красавки с небольшими добавками. Красавка достаточно часто инспирирует любовный бред отношений[*], а падение содержания спирта в крови ниже определённого уровня вызывает спонтанное желание применить коктейль Молотова, и для провоцирования уличных беспорядков этот вариант действительно оптимален. Однако уличные беспорядки заставляют обывателя нервничать, и как следствие рефлекторно возникает желание порядка и твёрдой руки. Это естественным образом ведёт к применению капель зеСталина с самым туманным результатом. Поэтому, с целью сглаживания побочных эффектов, я бы порекомендовал проведение мирных демонстраций в поддержку самосознания и уровня жизни, а когда монстры уйдут – закрепители реальности совместно с вяжущими. В случае если указанные меры окажутся неэффективными, следует внутривенно ввести войска. Через три-пять дней войска займут командные высоты, подавят чаги спонтанной эрекции и будут всецело контролировать обстановку в Вене.
- А почему соляная кислота разведённая? – спросил я.
- Ваша Честь, не только у людей иной раз семейная жизнь не складывается - грустно сказал фон Лейбович и покосился на цветок в петлице халата.
- Господин Прокурор? – сказал я вопросительно посмотрев на Прокурора.
- У обвинения больше нет вопросов, – хмуро пробурчал господин Прокурор.
- Защита – прошу! – предложил я.
Адвокат встал, и, заложив руки за спину, прошёлся вдоль моей трибуны.
- Свидетель, вы получали в последнее время гонорары сверх вашей основной деятельности?
- Да, я получил гонорар за публикацию книги «Популярная обдолбология» и полностью его перечислил в фонд постройки большой мировоззрительной трубы в область варолиева моста и гиппопоталамуса [*]. Кроме того я получаю патентное вознаграждение за промышленное производство разработанной мною мази для умного выражения лица.
- Каков принцип действия? – поинтересовался господин Адвокат.
- После нанесения мазь высыхает и стягивает кожу лица в умное выражение – пояснил фон Лейбович.
- Любопытно – сказал Адвокат - Вам знаком Н. Коперник?
Мне сразу стало как-то не по себе.
- Да, конечно – ответил фон Лейбович – мы с ним вместе сочиняли анекдоты про Штирлица, так же он первым высказал предположение, впоследствии блестяще подтвердившееся, об отсутствии головного мозга у Джорджа Буша–младшего.
- Поясните, пожалуйста, последнее заявление – попросил господин Адвокат
- В конце второго президентского срока у Джоржа Буша-младшего врачи заподозрили мудянку головного мозга и потребовали, чтобы была проведена тонкослойная компьютерная томография. Исследование показало отсутствие головного мозга у президента, в черепной коробке у него кольцами складывается продолжение спинного мозга. Таким образом, президент, по крайней мере последние пятнадцать лет, симулировал наличие головного мозга.
Свидетель! – сказал господин Адвокат – Не могли рассказать какую роль играл Н. Коперник в возникновении известной картины грузинско-голландского живописца Ван Гоги « Одухотворённый Сантехник-сан сотворяет светила»?
- А какое отношение это имеет к рассматриваемому делу? – поинтересовался фон Лейбович.
- Никакого – простодушно ответил господин Адвокат – просто интересно…
- Картина грузинско-голландского живописца Винсента Ван Гоги «Одухотворённый Сантехник-сан сотворяет светила» является величайшим произведением искусства, - издалека начал фон Лейбович - Его можно поставить в один ряд с другими общепризнанными шедеврами кадавро-портвейноделического реализма, как то неоконченный роман Зиновия Клебебандера «О!ткровение и.о.Анна Б.Г.слова!», караоке-опера про пионеров французской авиации «Фанера над Парижем», лой- быканахский завод дзен-буддильников и восемнадцатое мгновение весны. Н. Коперник имеет самое непосредственное отношение как к появлению сюжета картины, так и её автора. Именно он произвёл красное вино, которым потом одухотворил своего знакомого Сантехник-сана до такой степени, что тот, благодаря своей могучей харизме и неприклонной биоволе, сначала вызвал к существованию грузинско-голландского живописца Винсента Ван Гогу, а потом, ударившись головой о притолоку, принялся сотворять светила. Этот момент и запечатлел художник.
- А что бы вы сказали, если бы это имело отношение к нашему делу? – хитро спросил господин Адвокат.
- Алкоголь противопоказан детям и подросткам до 18 лет, беременным и кормящим женщинам, лицам с заболеваниями центральной нервной системы, почек, печени и других органов пищеварения, - уверенно произнёс фон Лейбович – чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью!
- Я безмерно драгоценю ваше сокровение - поблагодарил фон Лейбовича господин Адвокат - Какой ваш любимый путь введения?
- Ректальный! – не задумываясь ответил фон Лейбович.
- Обоснуйте!- потребовал я
- Не нужно никаких специальных приспособлений, обеспечивается высокая точность дозировки, не раздражаются вкусовые рецепторы, существует возможность комбинировать самые разные вещества, зачастую в других лекарственных формах несовместимые. Действующие вещества поступают в кровь, минуя печень, что существенно повышает качество глюка, а главное, сам процесс введения приятен и интересен.
- И последний вопрос: Каков ваш диагноз?
- Шизофрения на почве глистной инвазии – это несомненно – с удельной плотностью бреда около 16 херей на 100 непечатных знаков в минуту – уверенно заявил фон Лейбович.
- Но ведь это очень и очень спорно! – вяло попытался протестовать Прокурор.
- Господин Прокурор – вам уже было предоставлено слово! – оборвал я Прокурора.
- Нет, что вы! – ответил фон Лейбович - По своей херомантийности это всего лишь в полтора раза гуще, чем глюк о стильной пролиферации фиберглассового чудовища внутрь никелированной метагалактики E5150 [*], что является стандартным глюком средней степени обдолбизма, который хранится в палате № 6 мер, весов и разновесов, находящейся в городе Париже.
- Спасибо, профессор – сказал Адвокат, и украдкой утёр слезу – у меня больше нет вопросов. Давайте зачётку!
Я опомнился и постучал молоточком в гонг, привлекая к себе внимание.
- Суд удаляется на совещание до двух часов – провозгласил я – подсудимого проводите в камеру и остальных туда же.
Все сразу встали и зашумели. В дверь вбежало несколько рабочих. Они стали спешно укладывать рельсы, и через пару минут в зал суда въехал трамвай [*]. На его правой стороне, от двери до двери, красовался рекламный баннер: « Поездка организована InGotWeТрастовой компанией «без пятнадцати двенадцать Апостолов» холдинга Отца, Сына и Святого духа. Мы спасём ваши души доверительным управлением!». Вагон остановился напротив моей трибуны, как бы приглашая войти, и я недолго думая залез внутрь. Трамвай со скрипом тронулся и начал споро набирать ход. Вагон был старый, с деревянными скамейками по бокам, я таких уже сто лет не видел. На перегородке между водительской кабиной и салоном висел надорванный в двух местах плакат. Георгиевская лента, гвоздика и винтовка с примкнутым штыком, воткнутая в землю. Наискось шла надпись: «Дошли до Берлина! И если надо, ещё раз дойдём…». Ниже была подпись – Бонапарт Константинович Жуков. Рельсы тяжко покряхтывали под колёсами, а через переднее стекло было видно, как впереди копошатся и мельтешат рабочие, спеша уложить рельсы до подхода трамвая. Я взглянул на часы. Было без двадцати завтра. В салоне трамвая практически никого не было. Кроме меня присутствовали джентльмен в полутёмном кашемировом пальто, плотники, которых было то двое, то трое, да вагоновожатый в кабине. За окном мелькали какие-то цветные полосы, осколки калейдоскопов, обрывки снов, взрывались бомбочки слухолюцинаций и со свистом проносились маринованные мозги с горошком в 800-граммовых лейденских банках [*] из-под сливового компота.
Я опять посмотрел на часы и от нечего делать сказал:
- Уже поздно, господа. Пожалуй, нам всем пора по домам. Во всяком случае, тогда мы не станем жертвами ментальной агрессии. Не могу сказать точно, что это такое, но всё же я должен вас предупредить и надеюсь, вы внемлете мне. Я ушёл со службы, потому что безумно хочу домой, а на работе вечно одна и та же скамья подсудимых, и она всегда полна, и от меня все требуют, чтобы я делил всех на правых, не правых и других… Я так устал… А ведь если бы каждый честно взял на себя свою долю вины в том, что мы называем «этот безумный, безумный, безумный мир», то некого было бы судить. Неужели так скучно быть добропорядочным и законопослушным гражданином? Тогда бы я мог с чистой совестью выйти на пенсию, и, удалившись в сельскую местность разводить там антимонии и традесканции…
Плотники смахнули слезу и достали портвейн. Теперь я понял, почему их было то два, то три – один из них был ни два, ни полтора. Открыв бутылку, плотник начал разливать вино в стаканы, которые тотчас достал его товарищ.
- Да, дело хреново, – сказал первый плотник, ставя пустой стакан на скамейку, – я бы даже сказал, труба. Три четверти, если хотите, ну или три линии[*], чем хуже…Я видел разных людей, вот сегодня я встретил человека, считающего жизнь шуткой. Может быть, он и прав. Конечно, в таком случае жизнь гораздо легче, но шутка это когда смешно всем или почти всем, а значит, это не для меня. Может быть, я ошибаюсь, но я не умею жить по-другому, я слишком стар и почти вся моя жизнь позади, и мне поздно перестраиваться, переделываться, перекраиваться, передумываться… Но я готов ответить за всё, что было, а там есть за что отвечать, чего скрывать, сколько всего было-то… Единственное, что безупречно, - так это города, которые мы построили с моим напарником за столько лет. За это не стыдно, хотя вряд ли кто-то будет помнить, кто построил эти города. Да и кто мы такие, чтобы нас помнить-то? Для того чтобы выучили наши имена нужно что-нибудь открыть, или кого-нибудь убить, или примкнуть к антипартийной группе, или на худой случай выиграть по-голландски олимпийский женский финал вольным стилем на 100 метров…[*] Когда я строю города, я всегда пою, чтобы не помнить о том, что нас забудут.
- Я тоже не могу молчать, – согласился второй плотник и тремя глотками осушил стакан.
Я встал и подошёл к окну. Вагон немилосердно трясло на стыках рельс. За окном с электрическим шелестом проносились огромные сверкающие пузыри надежд и вожделений, и с тихим звоном лопались где-то в небытие. В темноте раздавался брачный крик автомобиля, было слышно, как вдали плещутся стада монплезиозавров, а в зарослях бабульника и тысячеписника поскуливают визгуляры. Я поглядел вперёд. Трамвай заметно приблизился к месту работ, но рабочие ещё успевали разбирать путь позади вагона и укладывать рельсы спереди. Потом я обратил внимание на то, что рельсы, по которым несётся трамвай, уложены в зияющей пустоте, и только уносящиеся прочь пузыри, да мелькающие вдали звёзды кое-как нарушали амбивалентность пространства.
Я достал из кармана пачку невесть откуда взявшихся сторублёвых купюр, и выкинул их в окно. Деньги, смешно порхая, полетели в пустоту. Они очень здорово смотрелись на фоне звёзд, пузырей и рабочих, суетящихся с рельсами.
«Бумага, - подумал я. – Просто такая красивая, ровно нарезанная и аккуратно разрисованная бумага, ни на что иное не годная, кроме как выкинуть её в окно».
Я выбросил ещё с десяток купюр разного достоинства, и, повернувшись к компании, сказал:
- Я знаю, что это не нужно, но подумайте, как интересно будет дворникам утром убирать двор. Вы строите город, а мне как раз туда и надо. Впрочем, я не знаю, зачем, но, видимо, это и не важно. Где здесь вино?
Мне тотчас налили полстакана тёмно-красной жидкости, и я не торопясь её выпил.
- Едва ли мы когда-нибудь встретимся ещё, – продолжил я. – Не то, чтобы мне очень хотелось, но было бы приятно, если кто-то из вас меня вдруг однажды вспомнит. Просто я хочу, чтобы воспоминания эти были добрыми, и я прошу прощения за всё, что сделал. Может, я кого-нибудь обидел невзначай. Это не со зла и неумышленно, а только по недоумению, и я хочу быть прощён.
В вагон на всём ходу вскочил средних лет мужчина, увешанный сумочками, кошелёчками и карманчиками. За ним тянулся шлейф билетных лент и потерянных денег. Вероятно, это был контролёр. Я начал было искать по карманам проездной, но контролёр не стал проверять билеты, а только попросил молчаливого джентльмена снять пальто. Контролёру тоже налили вина, он со смаком выпил его, выбросил пустой стакан в окно и уселся с важным видом на скамейку.
Пузыри за окном сменились фосфоресцирующими сполохами и газетными мотыльками. Один из мотыльков прибился к вагонному окну. На его крыльях я успел прочитать «…аны комплекты медалей в тройном прыжке в ширину и бегу со штангой на 3000 метров с препятстви…» и « …нсион для избалованных кошек имени кота Мир-Мура[*] приглашает к сотрудничеству гладильщиков, чесальщиков и сюсюкальников. Оплата сдельно-пр…». Потом мотылька сдуло со стекла набегающим потоком воздуха, и он моментально исчез без следа позади вагона.
«Что-то мы уж больно быстро едем. Надо посмотреть на вагоновожатого», - подумал я.
Кабина была пуста. Слева от контроллера дымилась папироса, источая густой сладковато-зелёный дым, насыщенный романами и повестями. Я принялся искать спидометр, и очень удивился, когда нашёл его. Мне всегда казалось, что в трамвае вообще не должно быть этого прибора. Стрелка спидометра перевалила за 100 км/ч. и упёрлась в ограничитель. Потом появилась реклама. Огромные щиты висели прямо перед трамваем, пока я их читал, а затем с шелестом схлопывались где-то позади, озаряя темноту брызгами салюта.
- Деловая колбаса отличный выбор для бизнес - ланча!
- Превратим ваши титьки в нефертитьки! Возврат девственности на любой стадии лишения! Оплата по факту. Бюстмейкерская контора «Silicon dream размер 6» .
-Куриный помет в новой упаковке по 20 килограмм. Еще больше дерьма за те же деньги!
- Банк «Офигительный» - обслуживание физлиц, юрлиц, Тельниц, Сокольниц, Аустерлиц [*], а так же банковские ячейки.
-Водка «Моцарт и Сальери» - похмелья не будет!
- Небоскрёбный комплекс «Седьмое небо». Каждому купившему квартиру выше 25-го этажа парашют в подарок!
- Мангазейский завод шагреневых кож. Пожизненная гарантия качества!
- Росгосстрах. Страхование смысла жизни! Саечка за испуг 10%!
Появился дорожный указатель - Здесь будет построена деревня Дрисисёво
Затем другой - Здесь произойдет битва трёх императоров![*]
Рядом с дорожным знаком стоял чёрный обелиск, на котором белой краской корявыми буквами было выведено «Ники и Вилли были здесь».[*]
И наконец, третий указатель – Вы только что проехали Дрисисёво!
Вдруг трамвай с грохотом влетел в толпу рабочих и, расшвыряв их по сторонам, понёсся дальше уже в совершенной пустоте. Ни рельсов спереди, никакого мелькания по бокам. Сразу стало как-то неуютно, как будто ничего, кроме этого трамвая, в мире не осталось. Я вернулся в салон. Там никого не было, только ветер гонял билеты, деньги и мятый газетный лист. Я стоял, не знал, что делать, как вдруг раздался жуткий треск, вагон затормозил, и я кувырком полетел назад, сквозь стёкла, переборки и двери, тщетно пытаясь за что-нибудь ухватиться. Выбив спиной лобовое стекло, я вывалился в пустоту. Внизу опять что-то замелькало. Это радовало. Даже не знаю, почему. Тут опять раздался треск, и я со всего маху кубарем влетел в какое-то помещение.
Придя в себя, я огляделся по сторонам. Я лежал у стены в достаточно большой комнате с ярким низким освещением. На полу, прямо перед моим носом, валялся фантик от кошачьего батончика «Мурки-мяу». Я встал и отряхнул с судейской мантии прилипший мусор. Стены справа и слева от пола до потолка были зеркальными, отчего сразу образовался уходящий в бесконечность ряд Коперников. В комнате ничего не было, даже непонятно, откуда исходил свет. В стене напротив я заметил дверь без ручки, около двери чёрным маркером было написано: «всё дерьмо». В дальнем углу, спиной ко мне, сидел огромный черно-белый кот[*] и презрительно не обращал внимания ни на меня, ни на произведенный мной кавардак.
-Мэу! - вдруг произнёс кот всё так же сидя спиной ко мне – или мао? Чёрт! Как же тогда?... А-а-а ! Муау! Нет, всё-таки как-то не так…
Тут он видимо почувствовал, что я на него смотрю и обернулся. Некоторое время мы глядели друг на друга.
-Ну чего пялишься? – недовольно спросил кот - мяукальник вот сломался! Ты вообще кто такой?
- Ну… э-э-э… не знаю…- растерялся я - Наверное, никто.
- Ага, никто…Ну, в конце концов это не так уж важно…- выражение лица кота приобрело несколько задумчивый и рассеянный вид - Кстати, скажу тебе по секрету – кормление кота есть дело котоугодное… эээ … в смысле богоугодное.
Тут я заметил, что кот не отражается в зеркалах. Бесконечный Коперник был и послушно, как и должно было быть, повторял все мои движения, а кот был один-единственный.
«Приведение!»- подумал я –« Или галлюцинация…»
- Дурак! Я просто неотразим! – с нескрываемой гордостью сказал кот в ответ на мои мысли - Ладно, подожди минуточку…
Кот быстро встал и шмыгнул в маленькую, совсем незаметную, кошачью дверцу.
* * * * *
… Так, эта… надо покурить… спички есть? Как какие спички?… не знаете что такое спички? Ну, темнота… Огонь есть?... Слава Богу, давай сюда…. Хорошо как!.... Что тебе тоже? Сигарету? Обойдёшься, в прошлый раз ты её съел, а у меня их всего… два, три, пять, семь штук осталось, а потом что я курить буду? Давай лучше выпьем, вино у вас пока лучше табака получается. У всех налито? А то кто не все, того накажем!....Нда… Мы странно встретились и страшно нажрались…. За нашу случайную встречу! Ура!... Чего рассказать? … А! Бог, да?... Нет, Бога я не видел, но слышал неоднократно... Бог это совершенно редкий вид мужчины, и очень одинокий при том… Как откуда знаю?… Ну, во-первых, он всегда со мной мужским голосом разговаривал, а во-вторых, женщина в принципе не будет такой ерундой заниматься, у неё и без этого забот хватает…Вообще, женщина вся состоит из мягкостей и округлостей…Да…Что значит Божий дар с яичницей?... Ничего я не путаю, а потом хорошая яичница дорогого стоит, её ещё сготовить надо суметь и не раз бывало, что яичница и есть Божий дар…Божий дар вообще склонен принимать самые разные формы. Вот когда имперских наместников в Праге выкинули из окна, дар Божий оказался кучей навоза[*]…Чего делает?...Каким образом, мой юный друг? Не низводите Бога до уровня полицейского или классной дамы при половозрелых раздолбаях. Для того чтобы быть приличным человеком Бог не нужен, нужно совесть иметь!....Какая совесть? Тут я ничего путного сказать не могу. Как сказала моя классная, ни стыда, ни совести у меня нет примерно лет с двенадцати.… Не знаю, так получилось…Совесть это глас вопиющего в пустыне.…Какой глаз? Где? В пустыне?... А-а-а! Да не глаз, а глас! В смысле голос… Хотя, если подумать, глаз вопиющего в пустыне зрелище весьма живописное …Н-да… Чего?...Если честно, то Боги живут, пока в них кто-то верит… А что потом? Ну а потом они становятся антиквариатом, историей, или искусством – кому как повезёт… Не, погоди, церковь и Бог это понятия разные и не надо их мешать в одну кучу… Так вот служение Богу занятие крайне непонятное, потому что не известно, что ему нужно от нас и нужно ли вообще. Может это вовсе пустое дело и не стоит докучать этому занятому Джентльмену нашей мышиной вознёй вокруг корки хлеба….Кто есть Бог вопрос тоже запутанный до невозможности. Вот собаки думают что человек Бог – он умный, сильный, всё может и любит меня, а кошки думают что они Боги, потому что человек умный, сильный, всё может и любит меня… Да! Вот тут ты совершенно прав – всё зависит от точки зрения… Ну, вот например как выглядит сотворение мира с точки зрения кошек: в первый день Бог создал Кота и ещё создал свет и отделил его от тьмы. На второй день Бог создал воду, чтобы в ней могла водиться вкусная рыба, а на третий день деревья, чтобы Кот мог по ним лазать. Четвёртый день Бог занимался фигнёй и ничего полезного не создал. На пятый день Бог создал для Кота вкусных рыб, вкусных лягушек и забавных ящериц, а на шестой добавил к ним вкусных птичек и мышек с кротами. Из всего этого Бог сотворил прекрасный сад, чтобы Кот мог охотиться и отдыхать, а чтобы ему не было скучно, из кусочка хвоста Кота, он сотворил ему Кошку. И решил Бог, что получилось всё совсем неплохо, и собрался было немного отдохнуть, как вдруг Кот сказал Богу: « Слава тебе Господи, за всё, что ты сделал для Кота, но посуди сам Господи, кто сделает Коту сметану, вкусный «Вискас» и интересные клубки для играния и рвакли? А если пойдёт дождь, кто построит дом и пустит Кота греться у печки? Кто будет гладить Кота и чесать его за ухом?» И подумал Бог, что это справедливо и сотворил человека и дал ему разум придумать холодильник.
* * * * *
Я подождал, тем более что всё равно не знал, что делать в сложившейся ситуации. Сколько я так ждал, не знаю, у каждого свои понятия о минуточках, потом дверь в стене отворилась, и ко мне вышел кто-то в белом и с сиянием над головой. Приглядевшись, я понял, что это Пузырёв собственной персоной, только с нимбом и окладистой бородой.
- Здравствуй, я Бог, – сказал он, – можешь задавать вопросы.
Я настолько обалдел от происходящего, что ничего внятного даже подумать не смог.
- Неужели тебе не о чем поговорить с Богом? – спросил Пузырёв-Бог после длительной паузы.
- Да в общем-то не о чем, – растерялся я.
- Понимаешь, тут дело в том, – начал Пузырёв-Бог, – что единственно возможная позиция Бога в нашем мире – невмешательство. Поверь на слово – объяснять долго.
Он замолчал, поправил нимб, чтобы не слепил глаза, и продолжил:
- Открою тебе одну тайну – на самом деле меня нет…
Дверь за спиной Пузырёва-Бога открылась, и в комнату вошли три ангела в медицинских колпаках с красными крестами. Они ловко надели на Пузырёва-Бога смирительную рубашку, стянули покрепче рукава и, деликатно подталкивая, повели его к двери. Пузырев-Бог не сопротивлялся. Вдруг он заорал дурным голосом на мотив известной песни:
- Валенки! Валенки! Эх, да не подшиты, пьянствуют!
Уже у самой двери один из ангелов-санитаров обернулся ко мне и сказал:
- Не обращай на него внимание. То он думает, что всех любит, то, что всемогущ, сегодня вот решил, что его и вовсе нет. А вообще тебе пора обратно. Всего хорошего. С Богом!
Он сделал лёгкое движение рукой в мою сторону, и мир вокруг меня взорвался. Я опять висел в черной пустоте, а вокруг меня плавали стены, скамейки, люстры, трибуны, полисмены, куски защиты и нападения, свидетели, глобус в судейском парике, порхала фармакопея, группами, на скамейках, проплывали зрители…
Я с трудом взгромоздился на пролетавшую мимо трибуну и каким-то непонятным образом поймал глобус с париком. Кое-как напялив на голову парик, я схватил висевший рядом молоточек и изо всех сил начал колотить в гонг.
- Суд! Суд пришёл! Прошу всё присутствующее занять свои места! Немедленно! Иначе требую покинуть зал суда!
Бесцельное плавание окружающих предметов прекратилось, и вскоре всё приняло законопослушный вид. Я поправил парик, и начал зачитывать приговор, очень кстати оказавшийся в руках.
- После напряжённого совещания суд пришёл к консенсусу, и вынес следующий диагноз: Признать Отто Долльмана виновным в отсутствии состава преступления и постановлении суда в дурацкое положение. Кроме того, Отто Долльман признаётся виновным в том, что, находясь в состоянии, близком к анамнезу [*] совершил развратные действия с залетальным исходом, а так же грубейшее нарушение правил розничной сбычи мечт, выразившееся в фармакологической стимуляции спроса. Исходя из всего этого, согласно статье 27 ГФ Х определить единовременную меру пресечения в форме внутривенной инъекции эфедрина гидрохлорида 0,1 г, морфина гидрохлорида 0,02 г, лазикса 0,04 г [*].Через пятнадцать минут после инъекции произвести ингаляции зелёным дымом quantum satis, чтобы мало не показалось. Дело отправить на доследование. Приговор окончательный и обжариванию не подлежит.
- Протестуем! – в один голос закричали Прокурор и Адвокат.
- По очереди, господа, - сказал я, – в своё время вы получите слово.
Неожиданно двери суда с грохотом открылись, сшибив с ног, стоявших у них полисменов, и в зал бравурной заупокойной стильно вошёл передвижной оркестр имени Пятницкого. Особенно живописно смотрелся двухметровый детина в полосатой чёрно-белой футболке, игравший балалайкой на барабане. За оркестром, распевая на все лады «King volcano», пятясь задом наперёд стали появляться стройные ряды странно разодетых людей. Их колонну завершил транспарант с лозунгом «Let it be».
Вслед за ними в зал с грохотом вкатили огромную железную бочку, за которой шествовало четыре человека, несших на настиле из палок Пузырева собственной персоной. После них в зал опять начала входить колонна людей, только шли они, как ходят все нормальные люди, потому что их лозунг был написан на оборотной стороне транспаранта предыдущей задомнаперёдной колонны. Лозунг гласил: «Да здравствует Зигмунд Фрейд!» По мере прибытия колонны зал суда сначала преобразился в оперный театр, а потом в крытый стадион. От прежней обстановки осталась только моя трибуна, да огромная хрустальная люстра под потолком. Судейская мантия на мне скукожилась в черную футболку и спортивные шорты, на ногах появились черные гетры с белой полосой. Во рту образовался свисток, а в левой руке секундомер. Парик остался как был. В глобусе земной шарик превратился в футбольный мяч. Бочку перевернули на попа, и Пузырев перешёл на неё с настила. Он самозабвенно откинул руку, отчего стал похож на памятник Пушкину перед Русским музеем. Оркестр и песнопение мгновенно стихли. Четверо несших настил с Пузыревым достали одинаковые толстые книги и, судя по всему, были готовы записывать за ним каждое слово.
- Друзья мои! – начал свою речь Пузырев. – Послушайте мою скорбную мысль обо всём этом свинстве, которое мы называем жизнь, и ещё кое о чём в придачу. Что есть жизнь? Жизнь – это способ восприятия мира. Отсюда вопрос: что такое мир? Как сказал один классик: «Мир – это объективная реальность, данная нам в ощущениях»[*]. Насчёт второй половины этой фразы никаких сомнений быть не может – у нас есть только то, что мы чувствуем, а остальное – досужие домыслы, поэтому объективность реальности ставится под большой вопрос и корректнее во всех отношениях говорить о субъективной реальности. Конечно, что-то объективное за этой субъективной реальностью стоит, вернее скорее всего стоит, потому что нельзя полностью исключать возможность, что есть только мозг с вживлёнными электродами, и поток импульсов, раздражающих определённые зоны мозга, в результате чего возникает ощущение существования в мире, который ничуть не хуже, а может быть в каком-то смысле даже лучше, так скажем, мира больших форм. Даже если мир существует более-менее автономно и не зависит от нашего мозга и наших восприятий и у нас нет никаких, повторяю, абсолютно никаких способов узнать какой он, когда на него никто не смотрит. Таким образом, можно смело сказать, что объективной реальности мира для нас не существует, зато есть бесконечно огромное количество субъективных восприятий этого мира! С одной стороны это замечательно, потому что перебираясь из одного восприятия в другое, можно найти наиболее комфортный для себя мир и жить себе в удовольствие, но с другой стороны огромная вариабельность восприятия мира часто разобщает людей, и они никак не могут понять друг друга. Есть, конечно, масса способов провалиться в примерно одинаковое мироощущение, но не факт, что от этого вы начнёте что-то понимать, к тому же совсем не обязательно понимать всех подряд, главное это не мешать друг другу. Следует также заметить, что говорить о том, что какое-то мироощущение однозначно лучше или однозначно хуже было бы крайне опрометчиво. Можно лишь говорить только о приемлемом или неприемлемом мироощущении. Совершенно естественным является стремление перейти от неприемлемого мироощущения к приемлемому, и, наконец, к радужному. Очень уж хочется опять чувствовать неизъяснимую легкость бытия, чтобы никто ни с кем не ссорился . Способ перехода особого значения не имеет, и ценность наших переживаний и ощущений везде одинакова. Следует, однако, иметь в виду, что чрезмерное применение зелёного дыма или чудесного порошка или волшебных таблеточек с целью изменить своё мироощущение способствует калейдоскопической смене мироощущений от радужного до крайне неприемлемого с неумолимой тенденцией к сокращению радужности и усугублению неприемственности, вплоть до полного и окончательного невосприятия, поначалу временного, а в крайних случаях и безвременного характера, предваряемое, как правило, дыханием Чейн-Стокса. [*] Тут главное не перегнуть палку, не стоит отрубать себе правую руку левой[*], иначе германские фельдмаршалы снова станут жениться на проститутках, в нашей женской сборной команде по легкой атлетике опять будет шесть человек с х****.[*], а добропорядочные обыватели перестанут понимать, куда катится мир. В связи с этим, самым оптимальным представляется выбор мироощущения чуть лучше нейтрального с периодическими непродолжительными выпадками в область радужности. Таким образом можно удержаться на некотором постоянном уровне чувствительности и не свалиться в яму неприемственности. Поэтому надо просто выучиться ждать, надо быть спокойным и упрямым, чтобы иногда от жизни получать радости скупые миллиграммы! [*].
«Нет, всё-таки это не Пузырев, - подумал я. – Ну какой это, к чёрту, Пузырев – это Глюк! Однако ни Пузыреву, ни Глюкам нельзя нарушать нарушать порядок в зале суда.»
Я прерывисто засвистел что было сил, пытаясь заглушить Пузырева. Аудитория невольно обернулась ко мне.
- Немедленно! Немедленно покиньте зал суда!- закричал я, выплюнув свисток - Именем моего кота и его постоянного желания жрать, во избежание мер всмятку требую прекратить оргии и вакханалии стратегического назначения и немедленно очистить зал суда отсюда вон! И верните помещению его прежний вид!
Среди адептов Пузырёва произошло нервное движение, раздался гул недовольства. Они были явно не согласны с моим требованием. Послышались нелестные высказывания в адрес суда, а когда кто-то крикнул «Судью на мыло!» я был вынужден приступить к действиям решительного характера.
Я повернулся к помощникам:
- Нужно принять самые крутые меры к этим хулиганам. Что вы посоветуете? – спросил я у них - Желтая карточка или сразу красная и удаление?
Помощники начали быстро перешёптываться, один полистал какую-то книгу и ткнул в неё пальцем. Второй, поморщившись, неуверенно пожал плечами. Первый достал из стола поднос, стакан с водой и подошёл ко мне. На подносе лежала маленькая розовая таблеточка.
- Я бы посоветовал это, – сказал он.
- Вы уверены, что это то, что нужно? Может, обойдёмся красной карточкой?
- Красная карточка уже запоздала на 18 секунд – уверенно сказал помощник.
- Тогда я принимаю эти меры! – столь же уверенно ответил я.
Я взял таблетку и проглотил её, запив глотком воды. Тотчас появились бойцы специализированной военной полиции в касках, со щитами и дубинками. Используя разнообразные приёмы, они быстро изменили мироощущение последователей Пузырёва вплоть до невыносимого. Последним это не очень-то понравилось, и тут же началась безобразнейшая драка. В момент всё было разломано и разбито. В ход пошли скамейки, перила и рекламные щиты. Посреди всеобщей свалки маленьким островком стабильности возвышался Пузырёв на бочке. Он продолжал самоотверженно произносить свою речь, несмотря на то, что его никто давно уже не слушал. Подле него стояли четверо с книгами, и, судя по всему, конспектировали за Пузырёвым.
«Интересно, о чём он там говорит?» - подумал я.
За шумом драки ничего не было слышно и не оставалось ничего другого, кроме как попытаться добраться до Пузырёва через дерущихся людей. Мне предстояло пройти метров тридцать среди мешанины рук, ног, озверелых лиц и сногсшибательных эмоций. В пылу драки всё настолько перемешалось, что с трибуны было невозможно понять, кто с кем дерётся. Похоже, что все дрались со всеми и против всех. Я довольно удачно спустился вниз и прошёл первые несколько шагов, а потом пришлось применить силу. Я раздавал тумаки и пинки направо и налево, но толку от этого не было почти никакого. Стихия всеобщей драки то откидывала меня назад к моей трибуне, то швыряла почти к самому выходу со стадиона. Несколько раз я был почти у цели, но меня сбивали с ног, а когда я поднимался, Пузырёв виднелся где-то далеко в стороне, и всё приходилось начинать сначала. Наконец, весь избитый, в синяках и ссадинах, без парика и в разодранной в клочья форме, я добрался до стоящего на бочке Пузырёва. Он ораторствовал как ни в чём не бывало, а четверо рядом быстро записывали в свои книги его речь, тоже не обращая внимания на окружающее. В этот момент кто-то сверху стал поливать всех шампанским. Тотчас всё стало скользким и липким. Здоровенный бугай с обломком скамейки в руках, поскользнувшись, очень ловко сшиб четверых писцов и бочку с Пузырёвым. Затихшая было драка, вспыхнула с новой силой. Я получил удар под колени и кувырком полетел на пол. Потом по мне прошлись несколько человек и, наконец, я получил хороший удар по шее. Драка как-то отодвинулась и я стал слышать, как мне показалось, то, что говорит Лёлик, причём не подряд, а какими-то урывками.
* * * * *
… Короче, у всех налито? Ну, тогда выпьем и поехали. Записывайте подробно, повторить не смогу. Так вот … Спорить о взаимоотношениях двух объектов целенаправленной деятельности, сильно различающихся по уровню всемогуторства, в просторечии называемых человек и Бог, занятие бесполезное. Этот вопрос относится к разряду « не знаем и не узнаем». Теорий много, вот вам ещё одна, ни чуть не хуже и ни чуть не лучше всех остальных. Её мне рассказал мой хороший знакомый между вторым и пятым литром божоле де нуво. Есть человек, он может многое, ну например разнести вдребезги полконтинента или слабать на гитаре что-нибудь такое что ещё пара тысяч таких как он придут в полный восторг, или синтезировать такую дрянь что мало никому не покажется, и есть дрожжи, которым всё это ни к чему, которые человеком интересуются постольку поскольку, и называется это молочница или балантит[*], смотря где именно дрожжи интересуются человеком. С такими не церемонятся, их просто травят всякой активной химией, чтобы не зудело, причем бьют всех подряд, не разбирая кто именно вредничает и под горячую руку попадают и плохие и хорошие. Как говорится не говняй, и не говняем будешь. Разбирайтесь со своими говнюками сами не доводя дело до антибиотиков. Для человека и дрожжей есть одна взаимоинтересная точка активной деятельности - виноделие. Человек давит сок из винограда и селит туда дрожжи, дрожжи плюя на все человеческие изыски и способности начинают активно плодиться там, не потому что это нужно человеку, а потому что там удобно и хорошо жить. Человеку всё едино, что себе там думают дрожжи, верят ли они в человека и вообще моральные, эстетические, религиозные и прочие устремления дрожжей человека не интересуют в принципе, он даже не знает, есть они, эти устремления, или их нет. Пусть делают, что вздумается, лишь бы вино вышло достойное… Дрожжам наплевать, кто отжал сок из винограда и как они в него попали, дрожжи кушают сахарок и выделяют спирт, который их, в конце концов, и убьёт. При этом человека не интересует каждый отдельный дрожж, значение имеет только общий результат и если вино получится знатное, то возможно сделавшие его дрожжи будут поселены в следующую бутыль с виноградным соком. В конце концов, говорят, некоторые штаммы хересных дрожжей были выведены давным-давно и ценятся на вес золота. Это к тому чего можно добиться если хорошо делать то что должен. И ведь заметьте, вино это не только 9-11% алкоголя, это нечто большее и без дрожжей человек этого делать не умеет, не смотря на всё свои технологии или получается такое пойло, что и говорить нечего. Так , за это надо выпить… Разливай… Здрав буде бояре! Пишите далее… Ага! Ну а теперь поставьте человечество на место дрожжей. Да не в бутыль запихать, а в… Ну как бы это… Ну вот постройте лестницу в небо, то бишь нижняя ступень дрожжи – вино- человек, а выше человек - что-то - кто-то… Мы живем здесь потому что что-то мы такое производим, что нужно кому-то вне плоскости интересов нашей жизни… Ну откуда я знаю что! Может пенопласт у нас эксклюзивный получается. Впрочем, вовсе не обязательно это что-то материальное. Вот кошки, ничего материального не делают, только едят, спят и хулиганят, а люди их за что-то любят и кормят…Чего?... Не, какашки не в счет!... Ну может им оргазмы наши нравятся или просто эмоции на концерте или футболе, в конце концов, откуда нам знать. … От тебя же ничего не требуют, только положительные эмоции и здоровый оргазм. Тебе что пооргазмировать на концерте или на стадионе лень, тем более если вставляет? Потащишься, оторвёшься на всю катушку и порадуешь за одно и этих ценителей твоих эмоций…. А? ... В каком смысле знают о нас?... Кто? Дрожжи? О нас?.. Что знают?...Какой ужас!... Нет уж, пусть лучше ничего не знают…. Мораль из этой байки … Чего говоришь?... Ну да оргазм оргазму рознь. Наверное, пищевой оргазм или там оргазм от хорошей музыки случается реже и ценится больше, не знаю. Причем обратите внимание, что в свете данной теории совершенно без разницы кто оргазмирует - полный дебил или доктор наук. У дебила даже, наверное, оргазмы будут сильнее, потому что ему много не надо, за то у доктора наук изысканней и богаче. В общем, побольше оргазмов, хороших и разных, и вас заметят. Короче, давай, наливай!...
* * * * *
Поднявшись на четвереньки, я оказался лицом к лицу с Пузыревым. Он тоже стоял на четвереньках, и ему уже достаточно сильно досталось. Губа была разбита, на лбу кровоточила глубокая царапина, а левый глаз затекал с неимоверной быстротой. Мы стояли друг напротив друга и тяжело дышали.
- Слушай. Пузырёв, – сказал я ему, – давай отправим этих крикунов к чёртовой бабушке, а сами будем сидеть здесь, пить вино и смотреть на звёзды, а?
Лёлик удивлённо посмотрел на меня, а потом как бы сквозь меня. Его здоровый глаз мгновенно округлился, и тут я почувствовал, что мне изменяет память, только никак не мог понять, с кем. В следующее мгновение меня треснули по затылку чем-то твёрдым, и я провалился в ватную жаркую темноту, нарушаемую мерным цикадным звоном.
* * * * *
… О! И этот готов!... Ещё один упавший вниз на полпути вверх[*]…Ну да, правильно, тут уж ничего не поделаешь …Чего говоришь?....Прилечь хочешь? Ну, пойди приляг, только осторожно. Помни, выход обычно там, где вход…And Then There Were Three[*]…Чего не понятно?... Ничего?...Б****, ну как вам объяснить, когда я сам ничего не понимаю? Как правило, когда начинаешь что-то понимать, всё кончается… На самом деле, самое трудное в жизни - выдавать себя за того кем не являешься – могут поверить, тогда придётся соответствовать…Почему? Отчего и почему этого я не знаю, я знаю как…Чего как?.... Как правило каком кверху… Не смешно?... Жаль … Это как про упавший самолёт – сначала покажут как, а потом умники объяснят почему произошел этот как…...Да ну прям не слышали вы этой истории, о ней же все бульварные баблоиды писали…. Так, раз не слышали значит за это стоит выпить… Что не можешь? …Так ведь никто не заставляет, слушай так… Короче, летел большой самолёт, Боинг-747, ну или А-380, не знаю точно. Летело в нём по делам и просто так почти две сотни человек, из коих 83 женщины, а остальные были мужчинами. Ещё должны были лететь финалисты конкурса самых послушных детей «Пусть всегда будет мама», но они опоздали на самолёт. Сопровождавшая их воспитательница устала постоянно считать детей и присела немного отдохнуть, попросив детей её не беспокоить. Она уснула и проспала посадку на самолёт, а послушные дети её не разбудили. Ну, ещё экипаж был, человек 20, не больше. Не в этом суть. Летели они, летели, и вдруг отказал левый крайний двигатель. Нужно садиться, но Варшава не принимает – там снег, в Праге снег и государственный переворот, в Берлине забастовка, в Риме, Афинах и Мадриде сиеста, в Белграде война, в Лондоне празднуют рождение наследника престола, а в Париже Новый год, в Женеве карантин – все свинкой заболели. Пришлось лететь дальше на трёх двигателях. Где-то над океаном в один из правых двигателей попал перелётный крокодил и вывел его из строя, а ещё через полчаса встали двое в масках и потребовали лететь в Колумбию за коксом. В другом салоне встали трое и захотели лететь в Бангкок к девочкам. И у тех и у других было оружие и они, немного постреляв по сторонам, сошлись на Стокгольме. В этот момент у командира корабля случился приступ истерического хохота, потому что выяснилось, что из-за сильного тумана и отказа навигационных систем самолёт всё время летал вокруг Останкинской башни, а террорист с лицом кавказкой национальности из эконом-класса потребовал лететь в Бишкек к тёте, иначе он взорвёт самолёт. Тут как назло кончилось горючее, отвалился хвост, отказала система выпуска шасси и штурман подавился жвачкой. В прочем то, что отвалился хвост так это даже к лучшему, потому что там в багажном отделении была сумка с бомбой, которую туда подложили индийские сепаратисты в знак протеста против чего-то такого, чего они и сами забыли. Лишившись хвоста, самолёт вошёл в плоский штопор и от него последовательно отвалились все двигатели, закрылки, предкрылки, крылья и террорист с лицом кавказкой национальности. Пролетавший мимо на истребителе МиГ-29 майор Петряев выпустил по падающему самолёту на всякий случай 4 самонаводящиеся ракеты типа воздух-воздух, потому что что-то ему показалось подозрительным, и вообще у него второй день болел зуб мудрости. В общем, самолёт упал и разбился, все пассажиры и члены экипажа погибли, никто не выжил, кроме Коперника, который наелся немытых абрикосов, и в это время сидел у себя дома в сортире, мучаясь поносом. Так выпьем за то, чтобы каждый из нас в нужное время нашёл нужное место!
* * * * *
Цикадный звон постепенно сошёл на нет и я остался в полной темноте. Своего тела, рук и ног, я не видел и не чувствовал, похоже их не было вовсе.
«Надо очнуться» - подумал я, а потом поймал себя на мысли, что совершенно не представляю, как это делается. «Так, ладно – я мыслю, значит, я существую – уже хорошо. Попробуем представить глаза, а затем постараемся их открыть…»
Результат оказался неожиданный – я стал кусочком сахара в стакане горячего чая, меня помешивали серебряной ложечкой. Это было несколько не то, на что я рассчитывал, поэтому я попробовал ещё раз. На этот раз я оказался 76-ти миллиметровым шрапнельным снарядом, несущимся к цели. Где-то внутри меня догорела дистанционная трубка, взорвался вышибной заряд, мне сорвало голову и я блеванул вперед себя всеми 260-ю пулями, хотелось бы думать что мимо. Потом я был клубком ниток и мной играла черно-белая когтистая кошачья лапа, пузырьком воздуха, всплывающим в банке янтарно-желтого мёда, и наконец, я стал серебристо-серым Hi-Fi двухкассетником Sharp WF-939 с отстегивающимися колонками. На груди слева у меня красовался 10-ти полосный графический эквалайзер, справа мелькал зеленоватым светом спектральный анализатор, а в животе крутились две кассеты, похоже, что хромовые. Я что-то переписывал с одной кассеты на другую, но что именно не было слышно, потому, что была полностью убрана громкость. Я приподнял ползунки обоих каналов на половину мощности. Оказалось, что пишется Wish you were here[*] и тотчас я сорвался в пространство с диафрагмы динамика четырёхнотной гитарной партией Девида Гилмора. Опять была почти полная темнота, только где-то позади некоторое время мелькал анализатором Sharp и негромко звучала музыка. Потом магнитофон совсем пропал из виду, хорошо хоть музыка Pink Floyd осталась, зато впереди вроде как что-то забрезжило. Вскоре стало ясно, что я лечу навстречу голубоватому мерцающему свету. Мне стало как-то не по себе. Свет приблизился, распался на отдельные слова, я остановился перед надписью и прочитал:
The iggle squiggs trazed wombly in the harlish hoop. [*]
Do you want save the change in the file «New World»?
Yes No
И стрелочка-курсор неизвестно как и чем управляемая. Попытки как-то обойти надпись или куда-либо переместиться ни к чему не привели. Видимо, нужно было сделать выбор.
«И что это значит?» - подумал я, прочитав надпись - «Б****, не могли по-человечески написать!»
Я прочитал надпись ещё раз. В первой строчке я понимал только артикли, да и то с трудом. Вторая строчка предлагала сохранить или нет какие-то изменения в каком-то файле New World.
«Если рассуждать логически,» - подумал я – «Всё что было до Греции вряд ли можно назвать Новым Миром, значит Новый Мир это то что было после тещиной комнаты, то есть паломники, кабак и суд. И что мы там изменили? Я рассказал байку про футбол войну и рок-н-ролл, вроде всем понравилось… Кстати, ещё можно было бы рассказать что сделало немецкое командование «чтобы злой вошь не кусаль доблестный немецкий зольдат»…Потом было дело Долльмана, но и там я ничего необратимого не сотворил. Даже весело было. В конце концов, каков суд, таков и приговор. Пузырёв по пьяной лавочке рассказал аборигенам пару-тройку занимательных и поучительных историй, а они поверили. Может они от этого даже лучше стали…Так что пусть будет.»
Я ткнул стрелочкой «Yes». Надпись исчезла и тотчас появилась новая:
Нот ажеилабле эноугх меморы фром ПЦ42
Надпись постепенно блекла, и по мере её исчезновения сначала мал по малу проявилось тело, а потом и всё вокруг. Я сидел в своей комнате в кресле, напротив негромко бубнил телевизор. Часы на телевизоре показывали полпервого-ночи. Окно было открыто настежь, в темноте хлестал дождь, сильный ветер гнул деревья и шумел листвой. На кровати, лежа на спине, кто-то спал прямо в одежде поверх покрывала. В голубоватом мерцании экрана я сумел разглядеть Пузырёва. Его могучий храп периодически заглушал и телевизор, и дождь, и ветер.
«Наверное, ему снится сон про мотоциклы»,- почему-то подумалось мне – «Господи, как же хорошо очнуться у себя дома! Кстати говоря, совершенно не понятно как мы здесь оказались. Надо же было так набубениться, ведь совершенно ничего не помню. Никаких, даже самых призрачных, вспышек памяти. На метро или машину поймали? Не могли же мы пешком дотопать…Или могли? Ладно, потом у Лёлика спрошу».
По телевизору шли новости.
- А теперь, как всегда, наша постоянная рубрика «за 60 секунд вокруг Света», - объявил диктор - Напоминаю, что по окончании ночного выпуска «Новостей на Первом канале» прямая трансляция из Кутивейта с олимпийского стадиона Флюкостат-арена, где через несколько минут начнется второй тайм футбольного матча за обладание Суперкубком между аркоксианским «Эторикоксибом» и «Красным Пронтозилом» из Тантум-верде.
Диктор исчез, вместо него замелькал видеоряд.
- Катастрофическое наводнение в Бангладеш. В результате внезапных муссонных дождей вышли из берегов реки Брахмапутра и Ганг. Число погибших и пропавших без вести от разгула стихии приближается к двум тысячам человек, сотни тысяч остались без крова.
- Сборная России по футболу завоевала титул Чемпиона Мира по пляжному пинг-понгу в ластах, обыграв в финале чемпионата Мира сборную России по водному поло со счётом 36: 37. Таким образом, главный тренер российской футбольной сборной Уго Фабиокапелло сможет вернуть согласно договору с РФС в магазин «Спортмастер» весь спортинвентарь который был закуплен в целях выяснить, во что же всё-таки играет сборная России по футболу.
- Редкое природное явление наблюдается в поселке Поларис-Хафф в Гренландии. Посёлок подвергся небывалому нашествию кочующих кошек. Коты и кошки толпами бродят по улицам посёлка, требуя еды и восхвалений. Попытки местной полиции разогнать животных при помощи пылесосов успеха не имели. В Поларис-Хафф сложилась тяжелая гуманитарная ситуация, в поселок срочно направлен конвой с «Вискасом» и валерьянкой.
- Бонапарт Константинович Жуков и князь Иван Степанович Корсунь-Шевченковский [*]выдвинуты на соискание Нобелевской премии мира за принуждение к миру Третьего Рейха и доведение до самоубийства путём штурма Берлина в 1945 году законно избранного рейхсканцлера Германии Адольфа Гитлера. Другим претендентом на премию мира является действительный профессор конъюгации и элиминации кафедры Лекарственной интродукции института индукции лизосомальных ферментов печени Бенджамин фон Лейбович за изобретение и внедрение в промышленное производство мази для умного выражения лица. Благодаря этому изобретению ещё больше глупостей будет делаться с умным выражением лица.
- Цена барреля брустанского пива марки «Pissner» вновь выросла и достигла психологически важной отметки в 523,38 утрожестанских тугрика. Организация стран экспортеров пива (ОВЕС)[*] в спешном порядке собирается на конференцию Телфасте, чтобы обсудить создавшееся положение дел. Напомним нашим зрителям, что взлёт цен на пиво был вызван резко возросшим спросом на внутреннем рынке Брустана вследствие неурожая перибитумбы в Утрожестане и окончательного развала рок-группы «Патриотическая деменция» после очередной попойки в казино «Фешемебельный крокодиллак».
- Эскадра брустанских ВМС в составе ударного авианосца Перинева, тяжелых крейсеров Мидокалм и Вестибо, и десантного судна Таваник нанесли дружеский визит на Барбадос-Карахос. Цель визита – любой ценой, не считаясь с потерями вернуть на Родину брустанский национальный стабилизационный фонд или, хотя бы женскую сборную Брустана по синхронному плаванию. Президент Барбадос-Карахоса Фредерик Дальфаз отдал приказ о приведении вооруженных сил страны в полную готовность к теплому приёму гостей.
- Скандалом закончилось слушание дела Отто Долльмана в Басурманном суде Визанны. Как сообщил корреспондент сероквельской газеты «Гептор дейли» Матвей Алаберный, аккредитованный на процессе в качестве независимого СМИ, при вынесении приговора в зал суда вломились адепты секты «Умеренного потребления в рамках закона» во главе с апостолом Лёликом и сорвали заседание суда массовой дракой. В результате инцидента без вести пропал выполнявший обязанности судьи бригадный генерал Фемибион Наталкер. Местоположение руководителя секты «Умеренного потребления в рамках закона» так же неизвестно. Их розыском занимаются компетентные органы.
Новости кончились, началась какая-то реклама. Я сидел в кресле напротив телевизора и, думая ни о чем, глуповато улыбался, слушая шум ветра за окном. Вдруг Пузырёв как-то особенно раскатисто всхрюкнул, дёрнул во сне ногами и, повернувшись на левый бок, засопел на новый лад.
«Как-то я не совсем до конца очнулся» - меланхолично подумал я и принялся смотреть футбол, где уже на третьей минуте второго тайма левый полузащитник «Красного Пронтозила» Гаспар Димиа в красивом подкате сзади сбил центрфорворда «Эторикоксиба» Ксалатана Джеса, за что главный арбитр матча Алонсо Тантордио тотчас показал хавбеку желтую карточку за грубую игру и назначил штрафной удар в пользу «Эторикоксиба».
93-99-13 и далее
КОММЕНТАРИИ
Данный текст является результатом напряжённой четырёхмесячной работы на протяжении 20 лет. Описываемые события происходят в период1999-2001 годов. В тексте довольно много намёков на различные исторические и культурные события, требующие осмысления и понимания. За более детальными разъяснениями и комментариями можно обращаться к Автору.
* стр 3 – Эпиграф является текстом песни Предчувствие Гражданской войны группы «Аквариум» с альбома История аквариума. Том III. Для наиболее качественного восприятия текста перед прочтением рекомендуется пару раз послушать эту песню
*стр 16 -… ни одно животное не пострадало, только кота стошнило, но не более того. – фраза из м/с «Симпсоны»
* стр 19 – …Маленков, Молотов, Каганович и примкнувший к ним Шепилов…- газетный штамп относительно событий июня 1957 года. Советских политических зубров Маленкова, Молотова и Кагановича никто не помнит, а Шепилов почему-то запомнился.
*cтр 20 - … что сказала Авдотья Филлиповна Зинаиде Францевне про шубу…- аллюзия на фильм Л. Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию»
*стр 21 - …двух своих кошек – Моню и Хряпу… - кошки названы в честь российских баскетболистов Мони С.А. и Хряпы В.В.
*стр 24 - и такой хоккей нам не нужен – фраза комментатора Н.Озерова относительно грубой и грязной игры канадских профессионалов в Суперсерии 1972 года
*стр 25 - Ронни Джеймс Дио – американский рок-певец итальянского происхожления. Был фронтменом групп Rainbow и Black Sabbath, а так же собственного проекта Dio.
*cтр 26 - Зелёный Першинг к взрыву готов! - в данном контексте Першинг это название американской баллистической ракеты средней дальности.
* стр 26 – статуя Фридмена – намек на Статую Свободы в Нью-Йорке.
*cтр 30 - И больно бьёт клюкой увязшего в болоте крокодила – строка из стихотворения Б.Б. Гребенщикова «Картинки из сельской жизни»
*стр 30 – не рассказывай никому эту телегу …- в данном контексте телега - это некая история рассказываемая кем-то кому-либо с привлечением внимания всей компании.
*стр 32 - Интересно, интересно, проснуться снова, в серебристом лотосе, в ожидании пива! – парафраз строчки песни Родом ниоткуда группы «Пикник» с одноименного альбома 1986 года. Рекомендовано к прослушиванию.
*стр 44 - … я позвал её в «Там-там»… –« Там-там» - один из первых в Питере рок-клубов , основан в1991 году виолончелистом группы «Аквариум» В. Гаккелем. Специализировался на поддержке независимых и андеграундных групп.
* стр 46 – текст песни группы Майка Науменко «10 лет назад» Рекомендовано к прослушиванию.
* стр 47 - per velocipedes apostolorum – парафраз латинской пословицы per pedes apostolorum – апостольскими стопами, т. е. пешком.
*стр 50 – реальная история, рассказана В.Г.Войкиным.
*стр55 - изысканную собачью рвань. На левой руке у неё была фенечка из бисера, кожаный плетёный хайратник в волосах, ксивник и полированный металлический пасифик – несколько сленговых терминов из жизни хиппи - собачья рвань – особым способом разорванная джинсовая одежда, фенечка – браслет из кожи или бисера , хайратник – тонкая ленточка на лбу удерживающая волосы, ксивник – сумочка на шею для документов и всякой мелочи, пасифик – международный знак, символ мира и ядерного разоружения.
*стр 57 - Ты оделась, увы, вот и песенка вся…- строчка из стихотворения «Ты стояла у моря» группы ДК.
*стр 60 - был последним великим римлянином – весьма спорное сравнение Андропова с римским полководцем Флавием Аэцием, которого называют последним великим римлянином. Через 20 лет после убийства Аэция Западная Римская Империя прекратила своё существование. Через 7 лет после смерти Андропова Советского Союза не стало.
*стр 66 – текст песни группы Billys Band с альбома «Немного смерти, немного любви». Рекомендовано к прослушиванию.
*стр 67 -… а I can`t dance продать легче чем Firth of fifth или White mountain… - песни группы Genesis разных годов. Рекомендовано к прослушиванию.
*стр 68 – история любезно предоставлена М .Николаевым.
*cтр70 - с чистой совестью упекли в «Скворечник» - Городская психиатрическая больница № 3 им. Скворцова-Степанова – крупнейшая больница этого профиля не только в Петербурге, но и во всем Северо-Западном регионе.
*стр 74 – см. инструкцию к мази Флеминга.
*стр 75 - Красная зелёнка это фукорцин!- местный антисептик ярко-малинового цвета, используется примерно в тех же случаях, что и зелёнка.
*стр 83 - … лёгкий запах прелых листьев и звуки далёких паровозных гудков.- Аллюзия к роману Уильяма Берроуза «Голый завтрак».
*стр 84 – текст песни King Volcano группы Bauhaus. Перевод не так важен – для наиболее полного понимания действия важнее звукоряд. Рекомендовано к прослушиванию.
*атр85 - Все на выборы генерал-губернатора Смит-Вессона! – Smith & Wesson Firearms Co. - американская компания, производитель огнестрельного оружия. Известна своими револьверами.
*стр 87 и далее – все имена собственные являются названиями лекарственных средств. Военные действия написаны по мотивам футбольной войны между Гондурасом и Сальвадором в 1969 году и Арабо- Израильской войны 1973 года.
* стр 88 – WunderWaffen SS – компиляция Wunder-waffen ( нем. чудо-оружие) и Waffen SS ( нем. Войска СС ). Вероятно войска СС вооружённые чудо-оружием.
*стр93 - «The Moral Coldrex»… хит Breakin zelo со своего нового альбома Calypsol of history - запутанный конгломерат намёков и аллюзий: «The Moral Coldrex» - намёк на московскую группу Моральный Кодекс, Breaking zelo – аллюзия к известной песне Breaking the law британской группы Judas Priest. Альбом Calypsol of history – Калипсол истории – включает в себя название препарата Калипсол, используется для внутривенного наркоза и вызывает яркие сценические галлюцинации.
*стр 98 - Я на службе, Сэр! – аллюзия к фильму «Здравствуйте, я ваша тётя!»
*стр101 - письменный прибор «Strobila Boss» - намек на серию текстовыделителей Stabilo Boss фирмы Schwan-STABILO. Стробила - это видоизменённые побеги или части побегов, несущие на себе спорангии, у представителей Голосеменных стробила называются шишками.
* стр 101 - … в ночь с 16 октября на 26 февраля… - имеется в виду полярная ночь
* стр 102 -… blackout… - затемнение
*стр 102 - … MDMA playboy – метилдиоксиметамфетамин – психостимулятор с некоторым психоделическим компонентом в действии. Разновидность playboy вызывает сильное желание плотских утех. MDMA с успехом используется психоаналитиками с целью погружения в проблемы клиента.
*стр 103-…отдельных индвидуумов переходить в состояние дивидуумов – игра слов. Индивидуум – неделимый; дивидуум – соответственно, делимый.
*стр 103 - стриопаллидарной системе нашего общества, а так же её черной субстанции и полосатому телу – в фразе использованы названия систем и структур головного мозга.
*стр 104 - … 1% растворе Джефа – имеется в виду психостимулятор эфедрон, легко получаемый полусинтезом из эфедрина. В своё время был весьма популярен.
*стр 104 - … 1-фенилциклогексилэтиламин – фенциклидин (РСР), наркотик, в соответствующих дозах вызывающий сценические галлюцинации с полным отключением от реальности. Больше всего это похоже на сон наяву, причём имеется возможность до некоторой степени управлять галлюцинацией.
*стр 105 - … снял ботинок и показал мне мать Кузьмы- намёк на легендарное выступление Н.С.Хрущева в ООН 26 сентября 1960 года, когда тот якобы стучал по трибуне ботинком и грозился показать всем Кузькину мать.
*cтр 106 - познакомили с окороком и пудингом – намек на сказку Л. Кэрролла «Алиса в зазеркалье».
*стр 107 - …с видом Наполеона на Аркольском мосту. – см. картину Антуана Гро «Наполеон на Аркольском мосту» 1797 г.
*стр 107 -… свидетеля Бенждамина фон Лейбовича – прототипом персонажа послужил заведующий кафедрой аптечной технологии лекарств Санкт-Петербургской Химико-Фармацевтической академии Бениамин Лейбович Молдавер (1928 – 2014).
*стр 108 - стальной прусский пикельхауб – разновидность шлема с шипом сверху. Служил головным убором в прусской и немецкой императорской армии, а так же у полицейских и пожарных.
*стр 110 – весь предыдущий диалог господина Пампукского и Коперника является парафразом песни « Мальчик Евграф» группы «Аквариум» с альбома « Радио Африка» 1983 года. Рекомендовано к прослушиванию.
*стр 110 - … немедленной каннабилизации… - намёк на каннабис (гашиш)
*стр 110 - … Амми Назина – намёк на нейролептик аминазин
*стр 110 - …в пучину патетического делирия – делирий - психическое расстройство, в просторечии именуемое белая горячка.
*стр 111 - … маленькую хорошенькую розовую таблеточку… - говорят именно так выглядела таблетка ЛСД
*стр 112 - …Этак я никогда до сладкого не доберусь… - аллюзии к «Алисе в стране чудес»
*cтр 113 - по мощам и елей - слова патриарха Тихона по поводу затопления мавзолея В.И.Ленина канализацией весной 1924 года.
*стр 113 - использовали золотой песок вместо дроби…- действительно был такой случай в Сибири, когда аборигены меняли на русской фактории пушнину только на порох, а дробь, говорили они, у нас и так есть. Это продолжалось не один год, а потом какой-то русский купец поинтересовался у местных жителей, откуда же они берут дробь. Оказалось, что вместо свинцовой дроби аборигены использовали золотой песок из местных россыпей.
*стр 116 - Фру Гендерсон-Филд - Гендерсон-Филд – американский аэродром времён Второй Мировой Войны на острове Гуадалканал, за который в течении полугода шла напряженная борьба между американцами и японцами.
*стр 120 - … Рекламная пауза…- довольно прозрачный намёк на решение норвежского правосудия по нашумевшему делу Андерса Беринга Брейвика
*стр 120 - … ансамбля песни и пляски имени святого Витта… - Святой Витт – католический святой, отличавшийся умением лечить эпилепсию. Отсюда одно из названий эпилепсии – пляска святого Витта.
*стр 121 – похожее дело имело место быть в США в 2013 году
*стр 124 - конъюгации и элиминации – элиминация – процесс выведения из организма посторонних веществ (лекарств и пр). Конъюгация – один из способов элиминации.
*стр 124 - … интродукция – введение. .
*стр 124 - … AUC – Area Under Curve – площадь под кривой «концентрация – время». Биофармацевтический термин, определяющий количество попавшего в сосудистое русло лекарственного вещества.
*стр 124 - ТГК – тетрагидроканнабинол – действующее вещество индийской конопли. Вызывает яркие цветные галлюцинации, изменяет восприятие времени и повышает общую чувствительность ко всему.
*стр 124 - … Абузаблирующие драги – от английского abusable drugs – используемые лекарства.
*стр 125 - Красавка достаточно часто инспирирует любовный бред отношений – в средние века красавка использовалась в составе приворотных зелий.
*стр 126 - … в область варолиева моста и гиппопоталамуса – Варолиев мост – область в головном мозге. Гиппопоталамус – композиция гиппопотама и гипоталамуса. Гипоталамус – ещё одна область в головном мозге.
*стр 128 - … никелированной метагалактики Е5150 - Е5150 – название песни группы Black Sabbath из альбома Mob Rules 1981 г. Рекомендовано к прослушиванию. Согласно утверждению автора песни в названии зашифровано слово «зло» - вместо арабских цифр надо подставить римские.
*стр 128 - … въехал трамвай… - трамвай и вся последующая связанная с ним сцена является парафразом песни Б. Гребенщикова «Трамвай» с альбома «10 стрел» 1986 г.
*стр 129 - …в 800-грамовых Лейденских банках – лейденская банка это примитивный конденсатор.
*стр 130 - … ну или три линии – имеется в виду калибр стрелкового оружия (7,62 мм)
*стр 130 - … или примкнуть к антипартийной группе, или на худой случай выиграть по-голландски олимпийский женский финал вольным стилем на 100 метров…- на ХХХ-ой летней олимпиаде 2012 года в Лондоне, перед женским финалом вольным стилем на 100 метров, комментатор, объявляя участницу финала голландскую плавчиху Раноми Кромовидьойо, сказал что фамилия труднопроизносимая и запомнить её не легко, но вот сейчас эта девушка выиграет олимпийский финал и её имя и фамилию выучат все. Так и произошло. См. так же примечание к стр. 19.
*стр131 - имени кота Мир-Мура - персонаж одноимённого венгерского мультика.
*стр 132 - …Тельниц, Сокольниц, Аустерлиц…- названия деревень около которых проходило Аустрелицкое сражение 2 декабря 1805 года.
*стр 132 - …здесь произойдёт битва трёх императоров!...- битву при Аустерлице называют битвой трёх Императоров т.к. в ней принимали участие российский император Александр I и австрийский император Франц II с одной стороны и император французов Наполеон I с другой.
*стр 132 - Ники и Вилли были здесь - имеются ввиду российский император Николай II и германский император Вильгельм II .
*стр 133 – следует отметить что, кроме человека, кошки единственные земные существа, которым разрешен вход в православный храм и мечеть.
*стр 134 - когда имперских наместников в Праге выкинули из окна, дар Божий оказался кучей навоза – намёк на выбрасывание из окна Градчанского замка в Праге 23 мая 1618 года двух имперских наместников и их секретаря. Как это ни удивительно, но все они остались живы. Католическая церковь объяснила чудесное спасение божественным вмешательством, а протестанты утверждали, что наместники спаслись, упав на кучу навоза. Так или иначе, этот случай спровоцировал начало Тридцатилетней войны 1618-1648 годов.
*стр 136 - …в состоянии близком к Анамнезу – анамнез - предыстория. Чаще всего применяется относительно болезни.
*стр 137 - … внутривенной инъекции эфедрина гидрохлорида 0,1 г, морфина гидрохлорида 0,02 г, лазикса 0,04 г – морфин, кроме всего прочего, спазмирует сфинктеры мочевого пузыря. Эфедрин усиливает этот эффект и мочеиспускание становится чрезвычайно затруднительным, и осуществляется капля за каплей. Лазикс – мочегонное. Ситуация просто невыносимая – хочется помочиться и никак. Ингаляции зелёным дымом усугубляют ситуацию до отчаяния, потому что пока пописаешь, проходит целая вечность, причём далеко не самая лучшая.
*стр 137 - … это объективная реальность, данная нам в ощущениях- фраза В.И. Ленина про материю из статьи « Материализм и эмпириокритицизм» 1909 г.
*стр 138 - … дыханием Чейн-Стокса – периодическое дыхание при сильном угнетении дыхательного центра. Наблюдается в агональном состоянии и при сильном отравлении опиатами.
*стр 138 - не стоит отрубать себе правую руку левой - аллюзия на фразу царедворца сказанную императору Валентиниану III по поводу убийства тем своего полководца Флавия Аэция «Прекрасно или нет, я не знаю. Но я знаю, что вы левой рукой отрубили себе правую.»
* стр 138 - … а то германские фельдмаршалы снова станут жениться на проститутках, а в нашей женской сборной команде по легкой атлетике опять будет шесть человек с х****… - Намёк на историю женитьбы немецкого фельдмаршала Вернера фон Бломберга на проститутке Еве Грун в январе 1938 года. Свидетелями на свадьбе были А. Гитлер и Г.Геринг. Когда стало известно, чем до замужества занималась Ева Грун, Гитлер заметил: «Куда катится мир – немецкие фельдмаршалы женятся на проститутках!». Бломберга, а он был министром Имперской обороны, сняли со всех постов, а потом уволили из армии за подрыв престижа вермахта. См. так же историю на стр 50.
*стр 139 - … чтобы иногда от жизни получать… - почти прямая цитата из песни А. Герман «Надежда».
*cтр 141 - … молочница или балантит – заболевания, вызываемые по большей части дрожжами.
*стр 143 - ... Ещё один упавший вниз на полпути вверх…- строка из песни группы «Аквариум» Ещё один упавший вниз с альбома «Радио Африка» 1983 года. Рекомендовано к прослушиванию.
* стр 143 -… And Then There Were Three…- …И вот их осталось трое…- аллюзии к роману А. Кристи «10 негритят». Кроме того это название альбома 1978 года группы «Genesis».
*стр 145 -… переписываю Wish you were here…- название альбома 1975 года британской группы Pink Floyd. Рекомендовано к прослушиванию.
*стр 145 - The iggle squiggs trazed wombly in the harlish hoop. - придуманная Генри Глисоном-младшим фраза. Морфологические признаки (окончания, суффиксы и служебные слова) позволяют носителю языка получить определённое представление о содержании этого предложения из несуществующих слов, которое может быть сформулировано как «Нечто/некто (мн. ч.) такие-то некоим образом совершали действие в чём-то таком».
*стр 147 - Бонапарт Константинович Жуков и князь Иван Степанович Корсунь-Шевченковский – Имеются ввиду маршалы СССР Георгий Константинович Жуков и Иван Степанович Конев, командовавшие войсками Красной Армии, которые штурмовали Берлин в апреле-мае 1945 года.
*стр 147 - Организация стран экспортеров пива (ОВЕС)- по аналогии с ОПЕК - The Organization of the Petroleum Exporting Countries – организация стран-экспортеров нефти.