О жизни оппозиционеров в Черногории

Лора Зиндер
Городок в западно-американской степи. Салун.

За столом сидят два ковбоя, местный и приезжий, и пьют виски.
Вдруг по улице кто-то проносится на огромной скорости,
паля во все стороны из револьверов. В салуне никто и ухом не ведёт.
Приезжий местному:
— Билл?
— Да, Гарри?
— Что это было, Билл?
— Это был Неуловимый Джо, Гарри.
— А почему его зовут Неуловимым Джо, Билл?
—Потому что его никто еще не поймал, Гарри.
— А почему его никто ещё не поймал, Билл?
— Потому что он нафиг никому не  нужен, Гарри.

В ресторане элитного комплекса «Dukley Gardens» как обычно полупустынно,
поэтому выбрав столик «на первой линии», и удобно устроившись с ноутбуком на мягком белом диване с «роскошным видом на изумительный Старый город», как пишут PR-менеджеры комплекса в своих рекламных текстах, прошу у официанта чай. Вместе с чаем официант приносит булочки, при взгляде на которые начинаю сомневаться в своих намерениях «срочно начать худеть с понедельника».

Но ведь этот понедельник – не последний?

Соседний столик занимает очень пожилой мужчина в старом потертом пиджаке, растянутой майке-алкоголичке и смешных ботинках с загнутыми носами а-ля-Старик-Хоттабыч.

Он, как и я, достает ноутбук, открывает skype и сразу же начинает кому-то звонить по громкой связи.

Я пытаюсь отвлечься от соседа и углубиться в написание статьи «Все злачные места Черногории», но громкий диалог не дает мне сосредоточиться.

-       Ты когда мне денежку переведешь? – спрашивает у деда мелодичный голосок.

-       Милая, ты же знаешь, сейчас тяжелый момент, оппозиция переживает не лучшие времена. Финансирование ухудшилось, ждем нового транша. Вот будут вливания и сразу купим тебе новый iphone, зайчик.

-       Мне все равно, - капризничает юное создание. Я себе приглядела уже новый браслетик «Pandora» за пять тысяч рублей в «Меге».

Дед пытается «соскочить» с темы:

-       Котик, я люблю тебя. Мы скоро будем вместе. И всех победим. А сейчас, сладенькая, я уже не могу говорить с тобой, мне к интервью надо готовиться.

Я внимательнее вглядываюсь в деда из-за своих темных очков и внезапно до меня доходит: «Это же Лузман, московский пиарщик, переехавший к нам в Черногорию!»

В свете последних событий в мире таких как война на юго-востоке Украины, финансовый кризис, рост евро с долларом, за последний год наш сонный уклад «полако» в Черногории был растревожен как маленький улей с десятком пчел. Информационная пропаганда и здесь нашла свою аудиторию. Многие «эмигранты» сидя в прибрежных кафе с чашечкой кофе или бокальчиком вина, вели активную политическую борьбу в социальных сетях, кроя «врага» возмущенными постами в facebook и провокационными картинками из интернета из самых теплых патриотических чувств и на волне проснувшейся большой любви к России или Украине.

- Ну, и зачем вы войска к нам ввели? – спросил меня взволнованно как-то знакомый блоггер   при встрече в Старом городе. Его вопрос мне польстил. Хотя, к моему большому сожалению, российское правительство откровенно игнорирует мою персону, не то что не советуясь со мной, но даже не сообщая о своих стратегических планах и геополитических намерениях…

Григорий Лузман, скромный российский пиарщик, «бежал» из России в Черногорию, сдав свою двушку на Автозаводской, объявив себя ярым оппозиционером и противником путинского режима. Как в известной басне Крылова «Ай, Моська! знать она сильна, что лает на Слона!».

-       Эй, - говорит этот великий человек официанту. А че ты мне булок не принес, как у нее? Он тычет пальцем в мою сторону.

Я чуть ли не давлюсь своей булкой, но делаю вид, что не слышу диалог Лузмана с официантом. Официант с извинениями направляется в сторону кухни, откуда выносит большую, видимо, «штрафную» тарелку с хлебо-булочными изделиями.

-       Чай стоит евро, и еще без булок, блин принес - бурчит совсем по-стариковски борец с режимом.

В ресторан заходит молодой парень с фотоаппаратом и неуверенно направляется к Лузману.

-       Добрый день, - говорит он, с придыханием глядя на него. – Антон Селедкин, журналист. Мы с вами договаривались об интервью, помните?

Лузман, небрежно развалившись на диване, продолжает жевать булку, прихлебывая чай, и даже не смотрит в сторону журналиста.

Тот, робко присев на краешек дивана, вытаскивает из кармана обшарпанный диктофон. Интервью начинается.

-       Г-н Лузман, - говорит журналист, - расскажите про вашу политическую борьбу, с чего все началось и как вы стали оппозиционером.

Лузман, довольно прихлопнув себя по пивному животику, пускается в долгий рассказ, пересыпая его нудными подробностями из своей личной жизни, цитируя расхожие фразы Ошо «о любви и гармонии».

Журналист также не блещет особой эрудицией, выдавая блоки банальнейших вопросов.

-       Какие у вас планы на будущее? – спрашивает он.

-       Бороться, - говорит торжественно Лузман. И напишите там у себя, где вы пишете, я очень люблю Украину, это - братский нам народ. Здесь, в изгнании, и вдали от Родины нам тоже нелегко, конечно. Но мы с ними всей душой!

Лузман еще какое-то время надувал щеки, позируя журналисту, затем Селедкин сфотографировался с ним «для своего инстаграма», как он объяснил чуть смущаясь и робея перед харизмой «самого Лузмана».

Оставшись в одиночестве, оппозиционер снова начал названивать кому-то в скайпе, жалуясь как его совсем замучали местные СМИ, «буквально шагу нельзя сделать из дома, чтобы какой-нибудь журналист или блоггер не прицепился бы ко мне», как он выразился.

А я надолго задумалась о нелегких революционных путях и решила рассмотреть в самом недалеком будущем такую возможность для себя как «не вступить ли и мне в оппозицию?»

Любить Украину можно по-разному. Но зачем лезть под пули или рискуя собой вывозить мирных жителей из зоны боевых действий?

Гораздо удобнее «бить» врага с уютного Адриатического побережья. А если, вдруг понадобится что-то в России, поискать клиентов на выставке недвижимости или бумаги какие оформить, то, ничего не мешает «борцам с режимом» купить билет на самолет и прилететь в Москву.

Когда-то Ленин инкогнито прибыл в Петроград через Финляндский вокзал совершить революцию, наш путь через терминалы Домодедово не так труден и извилист. Печать в паспорт на пограничном контроле, отсутствие необходимости в конспирации, и вот уже «борцы с режимом» на родине. Но, как говорится, «труба зовет», и купив гречки с селедкой, «эмигранты» вновь устремляются вести «тяжелый бой» с врагом из прибрежных кафан и с черногорских пляжей…