Сашка вдруг стал звучать по телефону необычайно радостно.
«Не иначе влюбился», - подумала я и оказалась права.
И вот уже узнаю её имя: "Дина. Приезжай — познакомлю. Мы тебя встретим вместе. Ты только позвони, когда надумаешь».
Что тут думать?! У меня отпуск! Съезжу на пару дней. Если не разрешат у него в общежитии переночевать, поеду к тётке.
Нашла по объявлению удобное время междугороднего такси — заберут с ближайшей остановки. А у самой все мысли о Дине.
«Раз приглашает познакомиться — значит …. Ой, ничего ещё не значит. Но голос то довольнёшенький. Имя редкое. А вдруг это та самая?... Единственная?... А что, если я ей не понравлюсь?...»
Спала плохо: вспомнила, как совсем ещё недавно Сашка спрашивал: «Ма, а если я вообще никого не смогу полюбить?... Ведь такое может быть? Что тогда?»
Ссылка на личный пример, что и в сорок шесть можно влюбиться, его почему-то не вдохновила. «Ещё двадцать лет ждать?! Ты умеешь обнадёжить».
А теперь голосок зазвенел. Ой, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
В десять на остановке я сажусь в такси, где расположились уже двое пассажиров. Рядом с водителем - мужчина с ровненькой круглой лысиной.
Малозаметная женщина вросла в сиденье за водителем.
Я устраиваюсь с ней рядом, пытаясь на глаз определить точный диаметр особой приметы, отсвечивающей перед глазами.
«Как будто выщипали, очертив циркулем. Новый Малевич, только с кругом», - отметила про себя.
Мою клетчатую тощую сумку таксист сам определил в багажник.
На самом выезде из города наш Форд притормаживает, и мы видим, стоящих на обочине, старушку в платочке, повязанном на татарский манер, и коренастого мужчину.
Оказывается, бабушка едет с нами. Коренастый ставит бабулины вещи в багажник, просит водителя проводить её до вагона и расплачивается за услуги. Попутно он выясняет, кто где выходит, и просит меня усадить Галию апу в середину. «Вы ведь раньше выходите».
Старушка оказывается очень разговорчивой.
«Решила переехать к дочери в Уфу. Свою квартиру пока не продала. А вдруг зятю не понравлюсь?... Живут они вроде бы дружно.... Но кто знает?... Старый человек большой радости не приносит: то одно болит, то другое. Смотришь на такого и свою старость видишь.... А что в этом хорошего?! Внуков у дочери пока нет. Сыновья разъехались. Вот она меня и позвала. Ехать то недолго. Ночь только на поезде. Главное в вагон сесть, а там встретят».
Потом она рассказала о своих внуках, которые никак не найдут себе достойных невест, потом о сыне, который третий раз женился. И всех его жёнах....
Соседка Галии апы слева всю дорогу смотрела в окно, и в нашем разговоре участия не принимала.
Водитель нахваливал Малевичу свой новый автомобиль, сравнивая его со всем мировым автопарком.
Так незаметно и до Казани доехали.
Первая остановка моя - Советская площадь. Уже вижу своего сыночка, а рядом с ним — девочка лет шестнадцати: высокая, тоненькая, улыбчивая. Открытое лицо с правильными чертами, красивый лоб, русые волосы заплетены в толстую косу до талии. Одета просто: лёгкий сарафан и сандалии без каблука. Ни косметики, ни маникюра, ни украшений. А хороша! Рядом с Сашкой выглядит счастливой. Мечта свекрови.
Водитель вытаскивает сумку, спрашивает: «Ваша?»
Бросив беглый взгляд на клетку, я киваю:«Моя, моя».
А сама глаз оторвать не могу от Дины.
И начинаю улыбаться. Без причинно. Рот сам ползёт.
Водитель ставит сумку на тротуар. Я целую сыночка. Такси отъезжает. Сашка нас представляет друг другу: «Вот это - Дина. А это - маман, она же ЛелЁк, она же ЛВ. Ты её можешь называть просто Людмила Васильевна».
Рука у Дины мягкая, ладонь узкая, пальчики длинные. Взгляд хороший.
Я счастлива, потому что счастливы они. Таких лучиков в моих любимых глазах я не видела с его детства. Помню, когда Сашка впервые увидел море, он вбежал прямо в шортах и, стоя по колено в воде, брызгал и задавал один и тот же вопрос:«Мам, это море? Это море, да? Это море, мам?»
Сейчас я готова была спрашивать:«Это - Дина, да? Саша, это - Дина?»
Но вместо этого я несу какую - то чушь, рассказываю о попутчице, интересуюсь, смогу ли переночевать в его общежитии.
"Да, я уже предупредил на вахте. Только паспорт нужен. Ну, что,пошли?"
Сын берёт мою сумку и задаёт вопрос, который должен был меня насторожить:«Что у тебя там?» Но не о том я думала.
Когда Сашка второй раз спрашивает:«Почему сумка такая тяжёлая? Ты, что на всю зиму приехала?!», я опять не реагирую.
И только после того, как мы проходим квартал, сын останавливается, чтобы сменить руку, я замечаю, что «моя» сумка резко увеличилась в размерах. Она разбухла, как пакет с дрожжевым тестом, простоявший на солнце — вот-вот треснет.
Глаза мои округляются, я почему-то приседаю и шепчу:«Это не моя сумка!»
Немая сцена длилась недолго.
«Это вещи Галии апы! Я не видела, когда её сумку ставили в багажник.... Срочно едем на вокзал! Она там, наверное, с ума сходит....»
Мы берём такси и летим на вокзал. Выходим на парковке и слышим сигнал — это челнинский водитель разворачивается. Дальше всё происходит как в фильмах Чаплина: очень суетливо и смешно.
Багажники открываются, сумки вынимаются, Сашка с водителем Форда бегут с сумками навстречу друг другу, но проезжающий автомобиль разъединяет их и не позволяет встретиться. Каждый оказывается у чужой машины с сумкой, но не видит другой... разворачиваются, бегут назад, меняются, уклоняясь от проезжающего авто, проверяют на вес, раскланиваются. Наконец, водитель бежит с правильной сумкой на перрон.
Только тут я облегчённо вздыхаю.
А Сашка говорит, обращаясь к Дине:«Путешествовать налегке - наша семейная черта".