Кусочек пуха, зацепившийся на ветке, привлек мой взгляд.
Какая ерунда.
Мало ли, что подхватит и принесет ветер?
Но взгляд зацепился и уже невозможно было оторваться.
Дерево, приготовившееся к весне, ветки с набухшими почками, серость от апрельского, совсем не весеннего неба, накрапывающий дождь, перемешивающийся со снегом и пух.
Зацепившийся на ветке.
Что в нем такого?
Легкое облачко, которое запуталось среди паутины и не может выскочить на свободу.
Я протянула руку, и освободила невесомый пух.
Он уютно повозился и устроился у меня в ладони.
Куда я с ним?
И зачем он мне?
Я смотрела на ладонь, ощущала тепло и улыбалась.
Надо же.
Такая мелочь, и так улучшила настроение.
Вдруг откуда то снизу послышалось настойчивое чириканье.
Я опустила взгляд.
Воробей прыгал напротив меня и что-то чирикал.
Но у меня нет с собой ни семечек, ни хлеба.
Что я могу дать тебе, малыш?
И вдруг я поняла.
Я присела перед воробьем, и протянула ему руку, не дыша, чтобы не спугнуть ни его, ни пух, который моментально взлетит с первым порывом ветра.
Воробей подпрыгнул, ухватил клювом пух, взглянул на меня и взлетел.
Ну вот и хорошо.
Вот и пригодится пух для устройства гнезда.
А хорошо все-таки весной.
Радостно.
Даже если небо серое и погода так себе.
А греет душу радость возрождения.
И надежда на спасение.