И вот он – третий день, день отъезда.
Мой автобус был только вечером, на работу идти было не нужно – суббота, как никак, поэтому устроила себе праздник – пошла по магазинам. За час купила подарки родным, попала на ярмарку, организованную на центральной площади, посмотрела концерт и прогулялась через центр города в направлении пиццерии, где должна была встретиться с коллегами. «Папа» уезжал во Львов, его автобус был на час раньше моего, «мамочка» - встречала из Мариуполя дочку, которая поехала с утра получить паспорт, и еще к нам присоединились двое хороших знакомых, которые пришли нас проводить.
Подойдя к кафешке, сразу увидела в окне "папу" сидящего за столиком, но выражение его лица мне крайне не понравилось. Ускорила темп, влетела в зал и, как оказалось, спешила не зря, «папа» активно пытался нарваться на компанию ополченцев, которые зашли покушать. Надо сказать, что ОГА – находится в двухстах метрах от этого заведения, поэтому военные с оружием и в камуфляже повсюду, к ним все привыкли. Но новоиспеченный львовянин, для которого эти люди по факту являлись террористами, уже подпрыгивал на месте, полный желания сказать им что-то нелицеприятное. Зная, что в такие моменты, его пораженный майдаунизмом мозг отказывается работать, да и инстинкт самосохранения отключается полностью, я просто напросто отвлекла его, сунув в руки меню и заявив, что жутко голодна. Ребята в камуфляже расслабились, прошли дальше, как выяснилось позднее, они просто подошли поинтересоваться, можно ли взять свободный стул от нашего столика…
Уже не раз я наблюдала подобные моменты, когда неявный стимул действовал на «папу», как красная тряпка на быка, и обычно собранный молодой человек вдруг вел себя неадекватно. Эта неадекватность проявлялась даже не столько в непринятии каких-то политических моментов, а в полной обезбашенности (другого слова не подберу) и непонимании существующих рисков. Будто включалась программа камикадзе – уничтожить цель любой ценой.
В первый раз это случилось числа 10 апреля 2014 года, когда проходя, как обычно, через площадь «папа» вдруг увидел русский триколор, закрепленный на флагштоке возле первой палатки самообороны. Этой дорогой мы часто ходили на работу, пересаживаясь с одного маршрута троллейбуса на другой. И вот, увидев флаг, вменяемый и обычно осмотрительный парень, вдруг запихнул мне в руки сумку и со словами – «я сниму эту тряпку» повернулся в сторону флага. Как мне удалось так быстро среагировать - не знаю, засунула сумку ему назад в руки, указала на толпу вокруг палатки и высоту флагштока, напомнила, что опаздываем на работу, и его запал как-то пропал, лишь только он отвернулся от флага.
В другой раз, где-то через неделю, в районе Южного мы, идя с работы, наткнулись на репортеров «России 24», снимающих очередной сюжет о жизни в Донецке. Тогда мне опять пришлось оттягивать «папу», внезапно захотевшего разбить камеру «этим лживым сволочам».
Но последний случай окончательно убедил меня в том, что все разговоры о зомбировании не случайны. Внезапно узнав про флешмоб, куда все проукраинцы Донецка собирались, чтобы спеть хором гимн и помахать флагами, «папа», спешивший до этого домой, т.к. пообещал своей маме быть пораньше, вдруг передумал. Я про это действо уже знала заранее по своим каналам, кроме того, знакомые предупредили, что возможны провокации и диверсии, поэтому, решила отговорить коллегу от такого опасного приключения.
Когда-то давно специализировалась на Эриксоновском гипнозе, ловко использовала речевые стратегии и считала себя достаточно успешным практиком этих методик, в большей степени в личных целях.. Коллеги, однокурсники, преподаватели, мне стыдно, но у меня в этот раз не вышло ничего, даже фразы убеждения, закрученные в трехфазовую спираль Милтона Эриксона не помогли… Я убеждала, угрожала, давила на совесть, играла на инстинктах, в конце концов психанула и заявила, что пожалуюсь руководителю, что он, как безответственный сотрудник, идет в небезопасное место с достаточно дорогим рабочим ноутбуком. Итогом всех моих уговоров стало то, что мне всучили ноутбук, пообещали позвонить, когда все закончится и «папа» уехал на флешмоб.
Сказать, что я разозлилась – это ничего не сказать, но следующие события окончательно вывели меня из себя. Трамвайная остановка, на которой мне приходится выходить – не самое благополучное место – с одной стороны террикон и ШПСУ, с другой трамвайное депо, а до начала частного сектора – метров 200 по темной улице… Но, причисляя себя к местным старожилам, я не боялась бродить тут даже ночью, т.к. все бомжи, алкоголики, воришки, дебоширы – были тоже местные, хорошо знакомые и своих не трогали. Но я не учла тот момент, что с началом всей этой майданно-антимайданной кутерьмы из полупустых шахтерских городков, сел, поселков поприезжали в Донецк в поисках легкой наживы сотни опустившихся, неработающих, выпивающих людей. Кто-то из них надеялся на беспорядки, как в Киеве, дающие возможность помародерствовать, кто-то рассчитывал поучаствовать в митингах, не важно за какую сторону, главное, чтобы платили побольше. Но, не найдя вариантов заработка и халявы, прячась от добровольных патрулей, эти визитеры то пытались побираться, то приставали к прохожим. Вот и я, выйдя тем вечером на темной остановке с чужим ноутбуком в руках, наткнулась на такую парочку. Грязные, прилично выпившие, хамоватые мужчинки прицепились ко мне не на шутку, представившись «борцами за свободу» и пытались конфисковать ноутбук и мою сумку в пользу ополчения. Когда расставаться со своими вещами я желания не выразила, угрозы стали звучать через слово, меня обвинили в «отказе помочь новой власти» и собрались силой изъять имущество.
Знаете, рост у меня не маленький и удар неплохой, да и пробежать 200 метров быстрее двух еле стоящих алкоголиков я могу без проблем, но все это без достаточно тяжелого ноута в неудобной сумке. Мне повезло… Точнее мне повезло еще тогда, когда мы переехали в этот район - один из самых криминальных в городе, но живущий по особым понятиям. Как я узнала потом - парни и мужчины, живущие неподалеку, опасаясь за безопасность своих родных, тоже возвращающихся вечерами по темным улицам, установили добровольную вечернюю вахту на остановке, встречая женщин, молодежь и детей и провожая их до дома. Как раз пара знакомых ребят, с которыми играли в казаков - разбойников лет двадцать назад, пришли на остановку. Увидев мое положение, отогнали пинками алкашей, а потом помогли мне донести ноутбук домой.
Вот тут, я и разозлилась не на шутку. Получилось, что гламурный, интеллигентный парень, главной целью которого было засветиться на модной тусовке, пропиариться и попасть в камеру, бросил меня посреди улицы, еще и навязав мне аппаратуру, за которую нес ответственность он. А обычные ребята-работяги – грузчики и водители, на которых «папочка» всегда смотрел свысока, считая несознательным быдлом, оказались намного адекватнее, не бросили в беде - меня, как не бросили бы любого человека, оказавшегося на моем месте.
А «папа» в этот момент в полном экстазе распевал гимн Украины.
Но вернемся в пиццерию, где мы, просидев все вместе около двух часов, но так и не сумев попрощаться, начали собираться каждый по своим делам. Мне нужно было еще заехать домой за вещами, остальные все ехали на автовокзал. Первой подошел маршрут, который подходил всем, кроме меня. У нас было секунды три попрощаться с «папой», как мы понимали – попрощаться, возможно, навсегда. И на эти секунды он снова стал собой – тем прежним , настоящим и искренним.
Забрала вещи, закрыла дом, взяла такси и, подъехав на автовокзал созвонилась с остальными, которые, как оказалось, были еще там. Но махать рукой «папе» не пошла, захотелось оставить его в памяти тем - трехсекундным. Но зато с «мамочкой» и ее приехавшей дочкой простояли вместе еще достаточно долго - до прибытия моего автобуса.
Не прощалась. Так как была уверена, что в конце января снова приеду, ведь дорога уже изучена, положение в городе достаточно стабильно, да и работы много.
Тогда я не знала, что впереди будут Волноваха, Боссе, АС Центр, что артобстрелы затронут уже и ранее безопасные районы города, а сам город по кольцу возьмут в транспортную блокаду, точно в такую же, в которую возьмут и Крым.
Правду говорят - «Бог смеется над нашими планами». Мои надежды не сбылись, но все же в моей жизни появилась новая цель – снова вернуться домой…