/
Как там у классика?
Немых обсчитали.
Немые вопили.
Медяшек медали
влипали в опилки…
Дедушка Шендер рыдает в голос. Рамолика обидели на «Эхе Венедиктова» и он, уподобившись булгаковской Аннушке, врывается на интернетовскую коммунальную кухню, чтобы свести личные счеты с желторотой, но не одноклеточной журналисткой.
Б-е-е-е-д-н-ы-й анекдотный мальчик…
Всуе сослался на несчастную, невежественную многодетную мать Соню Тампонову. Мол, с ней было теплей и комфортней, а тут, блин, прямо слова не дадут соврать в прямом эфире.
На «Эхе Венедиктова» отряд затыкальшиков ртов славится своей многочисленностью и швондер-шариковской нахрапистостью. Стоит в студии кому-то только в полслова заикнуться о великом подвиге нашего народа, свернувшего шею фашистской гадине, как Дымарский тут же начинает сопеть с магнитудой десять баллов и стремительно обрывает собеседников, переведя разговор на смелость защитников гитлеровского бункера, работу рейхс-телевидения и прочие отнюдь не безобидные бздуры.
Врожденную тупость и благоприобретенную безграмотность «компенсирует» трамвайным хамством Оксана Баршева. О чем бы ни зашел разговор, климактерическая барышня тут же начинает биться в антирусской истерии и кататься по полу студии. Дошло до того, что Татьяну и Сергея Никитиных (гордость нашей культуры!) поставила в угол и отхлестала по щекам --- за что? За то, что бардовские супруги выразили удивление, что украинское правительство не тушит пожар фашистского путча, а идет на бесконечные уступки там, где нужно власть употребить… НАВЕЧНО сохранился визг Баршевой в поддержку кровавой майданской вакханалии… Да что с бабушки Баршевой взять после того, как она в пристуствие миллионов радиослушателей заявила тому же Дымарскому сокровенное: «Россия --- родина козлов!».
Все рекорды непрофессионализма побила и все нормы журналистской этики многожды побила Лёля Бычкова. Эта вечно насморчная тётка работает по-манихейски, строго в двух режимах. Сидит ли в студии какой-нибудь брюссельский микроб, залетит ли из вашингтонского питомника любая пропагандистская бацилла, реципиентка Лёля только млеет, блеет и подмахивает. Но стоит появиться в эховском эфире нормальному человеку со своей точкой зрения, трамвайная хамка Бычкова преображается, перейдя на режим полного самообслуживания: сама задает вопрос, сама же на него отвечает, а у «собеседника» отнимает то микрофон, то вообще право голоса. Как нахалка Аннушка, Лёля обожает украсть, отнять, оставить за собой последнее слово. Ляпнет какой-нибудь полумат в адрес собеседника (-цы) и тотчас отключает эфир: дескать, знай наших, болотных…
Зря, конечно, нормальные люди вообще ходят на эту фекалофабрику и пытаются взывать к совести хамов. У Венедиктова на справедливые требования соблюдать элементарную этику один универсальный ответ: «У нас приходят не лекции читать, а отвечать интервьюеру. И никто эти правила игры менять не будет, пока я главный редактор!».
Ну и течет дерьмо по трубам… Вещает в эфире какая-нибудь прибалтийская поганка, брешет на ломаном русском языке польский натовский пудель, лает бандеровская шавка --- на «Эхе» им всем всегда комфортный режим наибольшего благоприятствования. Раздастся ли раз в кои веки трезвый голос --- most preference treatment улетучивается. Тотчас с болотной помойки налетает какая-нибудь, прости господи, панкшмандовка и жужжит, умиляясь собственной безнаказанности. Кому интересны жужжания мухи с телеканла «Морсь»? Как в клиническом случае с дедушкой Шендеровичем, с Кариной Орловой заранее все ясно. Понятно, в какую пропагандистскую вувузелу она дудит в любой ситуации и по любому поводу. Облизывая от макушки до пяток любого «социально близкого» спикера, болтушка набрасывается на любого обладателя иного, чем у нее, болтушки мнения. Проделайте примитивный эксперимент. Возьмите
Любой эфир Карины с тем же Максимом Шевченко, просмотрите официальные распечатки и вы убедитесь, что
чисто количественно попугайство Карины занимает столько же (а то и больше!) эфирного места, как и высказывания гостя «Эха Москвы».
Так что, пенсионер Шендерович вправе рассчитывать на уважение к своим годам и плешивости, но плакать в интернет-жилетку писателю, журналисту и просто человеку как-то не пристало. Хныканьяи по поводу покушений на свободу слова удивлялся на «Эхе» наивный гость Василий Аксенов: «Как это может быть, что в России оппозиционная пресса подавлена?». «Ну да, --- безмятежно впаривала писателю все та же Оксана Баршева, --- свобода слова в России растоптана --- осталось только «Эхо». После этого исторического диалога незаметно пролетели десять лет. Бурлит фекалофабрика Венедиктова, гундит телеканал «Морось», лает «Зе нью таймс», поливает весь мир из своей прямой кишки «Московский комсомолец», брешут оплаченные за бугром «Ведомости», в «Собеседнике» резвится антирусски рифмоплет Зильбертруд, гадит «Новая газета», регулярно пускает ветры «Клмерсантъ»… Это только взятые навскидку центры ЕЖЕДНЕВНОЙ руссофобской пропаганды.
А рамолик Шендерович рыдает: «Я --- последний златоуст болота, а меня на «Эхе Венедиктова» Леся Рябцева забижает…».
Леся по молодости лет просто реагирует на совсем уж очевидные бздуры автора бессмертной саги про деревню Гадюкино. Если бы девушка хотя бы мельком взглянула в анналы и познакомилась с бесконечными глупостями Шендеровича, дедушке Вите пришлось бы по настоящему туго.
Так что зря он льет крокодиловы слезы на русской земле. Одно дело чёс по американским синагогам исполнять (там любую дрянь про Россию принимают на «ура»). И совсем другое брехать в России. Которая была, есть и будет, когда об антирусской флоре и фауне можно будет прочесть петитом в комментариях в конце хороших, интересных и познавательных книжек.
Плохому танцору Шендеровичу можно посочувствовать, но его жалкие ламентации и блюзовые угрозы не стоят и ломаного гроша.