Мой шестилетний внук Борька недавно задал мне неожиданный вопрос:
— Дедушка, а почему ты кот?
— Как это? — не понял я. — Ты с чего такое взял, а?
— Ну, мама говорила, что вы с бабушкой жили, как кот с собакой. Вот и выходит, что ты кот, а бабушка — собака.
— Н-у-у... — протянул я, сраженный наповал откровением внука. — Мур-р-мяу! Пожалуй, да, я кот! Очень сметану люблю, ты же знаешь, Борька.
— Значит, и я кот, раз тоже люблю сметану?
— А как же! — усмехнулся я. — И ты... Ты будущий кот, а пока — котенок. А я старый матерый котище. Мне бы на солнышке понежиться да на диване поваляться. Люблю удовольствия получать и жизни радоваться.
— Выходит, люди тоже бывают котами? Интересно... — задумчиво протянул Борька и снова спросил: — Дед, скажи, а почему тогда бабушка — собака?
— Ну как тебе объяснить... Она всегда рычала, когда хотела кого-то напугать, и лаяла, когда сама чего-то боялась.
— Как это? — удивленно уставился на меня внук. — Вот так прямо и рычала?!
— Вот так прямо. Рассердится на меня и рычит: мол, давай, ленивый котяра, делай, что я велела! Сам знаешь, кто тут хозяин. И нечего кончиком хвоста недовольно вилять!
— А ты что?
— А я уши прижму, пошиплю для острастки и иду выполнять, что приказали.
В это время к нам на балкон вышла дочь.
— Пап, ну хватит ребенку глупостями голову забивать! — сказала она. — Кот, собака... Любишь сочинять! Лучше бы книжки детские писал, раз такое дело. Все какая-то польза!
— Мугу, — промычал я. — Пользу из всего извлечь хочешь... Яблоко от яблоньки, как говорится...
— Так, папа, хватит! Борька, ну-ка марш на кухню обедать!
Внук пулей вылетел с балкона (очень мать боится), а я все не мог успокоиться:
— Ты зачем сыну такое говоришь, а? — спросил сердито.
— А что я ему говорила?
— Что мы с твоей матерью, как кот с собакой, жили.
— А что, неправда, что ли?
— Да глупости это все. У матери твоей, и правда, характер не сахар был. Да и я не святой. А все же как-то уживались. Любили друг друга потому что.
— Ой, да ладно тебе, пап, сказала и сказала. Ты не обижайся. И тоже приходи кушать минут через десять. Борька закончит, и мы все сядем, — дочь поцеловала меня в макушку и ушла.
А я невольно окунулся в воспоминания. Вся жизнь с моей Валей перед глазами прошла.
И ведь какой она была девушкой чудесной — крепенькая, как гриб боровик, бойкая... А как стали жить вместе, началось: то надо купить, то приобрести... На квартиру в очереди сколько стояли. Получили! Казалось бы, живи да радуйся. Так нет, стенка потребовалась не хуже, чем у соседей, потом хрусталь, потом диван этот, уголок, чтоб его! А дальше — «Дачу хочу, чем я хуже Ритки Зайцевой?!», «Без машины дачу иметь — мучение одно»... И так всю жизнь.
Вот и свела себя в могилу, сгорела от постоянного недовольства и зависти. А ведь хорошая была женщина, если бы не это стремление к накопительству. И говорил же ей: «Вспомни сказку про золотую рыбку. Гляди, у разбитого корыта окажемся»... Да разве ж она слушала...
Теперь вот один я остался. И так себе думаю: «Много ли человеку надо... Дети рядом, заботятся, не бросают; внуки у меня на глазах растут. Захотел — в парк вышел, в шахматы с такими же пенсионерами, как я сам, поиграл; захотел, телевизор посмотрел... Не жизнь, а сплошной праздник — даже котам не завидую. А все почему? Потому что жадничать не надо. И будет тебе счастье. Эх, люди, люди, все-то вам мало»...
Опубликовано в журнале «Моя судьба» № 9, 2015 год