Нет конца ухищрениям, с помощью которых не мытьем так катаньем подрядчик пытается сдать заказчику никуда не годную работу. Вот проектный институт (свыше тысячи человек) пытается утвердить заказчиком проект, безобразно сляпанный людьми, никогда в жизни не видевшими реального производства и оттого отрисовавшими в чертежах такую ахинею, от которой волосы дыбом. Производственники старательно изучают этот бред безумной сивой кобылы, пытаясь уловить в нём проблески разума, хотя бы какого-нибудь, делают тысячи крайне вежливых замечаний и возвращают проект на доработку. В тишине проходит полгода или год. Получив, наконец, хорошего пенделя от своего руководителя, проектировщики с горящими от энтузиазма глазами внезапно возникают отовсюду перед заказчиками с «переделанным» проектом и просят его подписать не глядя, потому что теперь абсолютно все замечания и пожелания учтены. Ну, раз просят не заглядывать в проект, значит, непременно надо заглянуть. Открываете его и видите: вы – первый человек, который удосужился его открыть за прошедшее время и прочитать ваши же замечания, сделанные год назад. Там ничто не изменилось. Как была бредятина, так она и осталась в первозданном виде. Проект возвращается институту на «повторную доработку». А деньги-то получить от заказчика хочется. Через месяц проект приносят опять. Теперь уже в стадии «рабочей документации», хотя всё ещё не приняты даже изыскания, на основе которых он должен был бы по идее проектироваться. Всё нарисовано «камерально», то есть – сидя в комнате далёкого ото всего земного города, у монитора, в тепле, с чашечкой кофе и бубликами. А на месте предполагаемых работ так и не было ни души. Проект возвращается на доработку ещё раз. Через неделю ( видимо пендели участились) проектировщики возникают снова. И знаете, о чем они просят? О том, чтобы вы сами внесли в проект эти самые, как их там, поправки по вашим же замечаниям. Да-да, не больше и не меньше. То есть: напишите этот чертов проект за нас как считаете нужным, мы распишемся и получим от вас деньги за проделанную вами работу. Как он им надоел, этот самый проект, если б мы только знали! Он им житья не даёт! Вы возмущённо отказываетесь работать на них за ваши же деньги. И тогда проектировщики делают гениальный, как им кажется, ход: они нанимают другой проектный институт в качестве субподрядчика. В результате вся предыдущая история повторяется сцена за сценой ещё раз, но уже по усложнённой схеме – с участием подрядчика-посредника, который теперь как бы ни при чём. Так проходит ещё полтора-два-три года. Время на месте не стоит, и потому однажды выясняется, что проект морально устарел и необходимо его перепроектирование. Проектный институт превращается в генерального подрядчика, у которого в свою очередь есть генеральный субподрядчик, нанимающий для перепроектирования отдельных частей проекта десятки просто субподрядных организаций. Сивокобылий проект обретает черты гигантского ящера-динозавра, не имеющего конечной цели своего существования. Он просто тупо жрёт деньги заказчика.
Когда всё это кончится? Никогда. Геодезисты в поле выезжают уже который сезон. От вешек, металлических штырей, уголков, деревянных колышков и пирамид на проектируемом пятачке живого места нет, а они всё ездят и ездят, и ездят… Создается стойкое впечатление, что именно бесконечное проектирование и перепроектирование под предлогом «расширения, модернизации, оптимизации» и так далее является основным продуктом деятельности для всех участников «рабочего процесса».