Часть 1
Я сидела прижав коленки к груди и смотрела на город. Такой большой и такой маленький одновременно, он усыпан миллиардами огней и иногда кажется, что это не город вовсе, а какая то электронная схема. В лицо мне дует приятный ветер. Днём он совсем не такой, он горячий и колкий, а сейчас, когда в небе огнями отражается город, он прохладный и нежный. Здесь, наверху, он особенно напорист, но это нисколько не смущает меня, я на самом деле люблю ветер, только не тот который днём. Я не могу видеть весь город: слева стоит небоскрёб ещё выше того на котором сижу я, в его окна, где люди думают, что они недосягаемы, можно увидеть то, что видеть не надо.
Я встала и подошла к краю крыши, это удивительное чувство стоять вот так на краю. Я не хочу умирать. Теперь не хочу. А раньше хотела. Но как то раз я увидела в интернете обращение Некто. Вообще многие мои ровесники любят снимать себя на камеру и выкладывать в интернет, это то, что можно обсудить в школе, и они считают, так можно прославиться. Я, как и все, иногда просматриваю эти записи, что бы поделиться мнением при необходимости. Обычно это монолог какого то недалёкого школьника на тему: «какие все дураки». Просмотрев очередной ролик, я включила следующий. На экране появилось лицо, на нём была маска, закрывающая подбородок, губы и нос. Глаза закрывали очки, они были прозрачные, но свет выставили так, что они бликовали не давая смотреть сквозь стёкла. По всей видимости, это девушка, c короткой растрёпанной причёской. Было ощущение, что через стёкла очков, она смотрела прямо мне в глаза, потом начала говорить спокойным, голосом: «Привет, думаю, моё имя не имеет особого значения, поэтому оставим его в покое. Я хотела сказать о тех подростках, которые закончили жизнь самоубийством. Многие жалеют их, винят себя. Жалейте, вините. Они этого и хотели. Это вся причина. Умереть ради собственного ЭГО, как мило. Они не ценили жизнь, потому что не видели в ней ничего хорошего – просто не успели, и подумали, что повидали всё и больше ничто не принесёт им радости. Бесхребетные недальновидные слабаки. Ни один из них не достоин слёз. Они думали только о себе со своими маленькими обидками. Если кто-нибудь из тех, кто смотрит меня сейчас, выберет тот же путь, знайте, что это дорога слабых глупых и ничтожных людей» - на этом видео закончилось.
«Аля, идём, ты простудишься» - голос Марии заставил меня вздрогнуть и обернуться. «Ты закончила?» - спросила я. «Да, а ты опять убежала… Я же просила тебя не делать этого – замучалась тебя искать, да и опасно тут, идём наконец». Пришлось уйти за Марией. Она – моя девушка, мы познакомились, где-то, месяц назад. Именно тогда я посмотрела ролик Некто. Я тогда ехала в метро с подругой и обсуждала этот ролик. К нам подошла девушка лет двадцати пяти в блузке и юбке с высоким поясом. Она сказала, что знает некто и перевела тему. Попросила мой номер. В этот же день вечером позвонила и попросила прогуляться. Сидя в тихом кафе, она сказала, что именно она Некто. Я поверила. Честно говоря, я влюбилась в Девушку в маске с первого видео. Я пересматривала его сотню раз и мне казалось что это видео посвящено именно мне. Я стала искать информацию, но поиски не приносили результатов. После того как мы переспали (это было через неделю после знакомства), она рассказала мне, что по тому, как пламенно я рассказывала подруге о Некто, она поняла, что я влюблена в Девушку с экрана. А так как я сразу понравилась Марии, она решила этим воспользоваться и соврала мне, что она и есть некто. «Но теперь же ты меня не бросишь? Всё равно у тебя нет никого на примете» - сказала она мне тогда. Я не могла ничего возразить – она права. Хотя к Марии у меня нет никаких чувств, и секс с ней, напоминал мне жевание картонки, не больше. Тем не менее, это помогает мне убегать от проблем в школе и с отцом, снимает напряжение, и, в конце концов, приятно, что я хоть кому то нужна.
Я спускалась по лестнице за Марией. Красивая. Точёная фигура, под блузой виден контур белья. Юбка туго обтягивает красивые бёдра. Колготки придают ногам ровный оттенок загара. Длинные светло-русые волосы убраны в большой пучок, серёжки, свисающие почти до плеч, колышутся при каждом её шаге. Я шла за ней и любовалась, при этом ничего кроме эстетического наслаждения её красота мне не приносила. Умная, образованная, в своём возрасте она уже закончила высшее и заняла неплохое место в компании. Кроме того на людях очень милая в общении. Но родилась любящей девушек, что заметно отклоняет её идеальную репутацию в сторону. Конечно, никто не знает об этом и всегда вокруг неё кружит стайка влюблённых мужчин. Она говорит, что я её племянница и что сейчас все её силы брошены на воспитание несчастной девочки, чьи родители алкоголики. Это не так, но только отчасти. Никто никогда не назовёт её обманщицей, а того, кто осмелится, застыдят.
Мы сели на автобус и поехали к ней домой. Этот город совсем не нравился мне вблизи – пьяные люди, бессмысленные вывески, горящие неоном, машины, мчащиеся на предельных скоростях. Скоро полночь. Наверно, это последний автобус. Кроме нас в нём были ещё две девушки, наряженные в короткие блестящие платьица и на каблуках, видимо, спешат в клуб. Мария изучила их коротким, но пристальным взглядом и приобняла меня за плечо. Мне стало неловко. Вскоре мы очутились у неё дома. Большая однокомнатная квартира, где кухня и комната занимали равную площадь. Дом был новый, и квартира соответственно сияла свежими обоями, полами и мебелью, олицетворяя собой молодость и красоту. Деревянные вставки, стекло – я не могу точно описать стиль, в котором была сделана её квартира, но все элементы, с первого взгляда не сочетаемые, переплетались, создавая гармонию и уют. Она ушла в душ, а я забралась с ногами на диван и смотрела в окно. Отсюда видна дорога, по которой всё ещё ездили машины, хоть и не так часто как днём. Людей почти не было, и одинокие фонари выхватывали из пространства куски дороги, видимо, для ветра или для не спящих собак. От этого мне стало грустно, за одинокую судьбу фонарей этой ночью. Светить для того, кого нет – наверное, это самое печальное, что может быть в жизни. Начался мелкий дождик. А я сейчас была фонарём и сжалась в клубочек от того что стою я свечу кому то, меня поливает противный дождь но я стою и упрямо выхватываю клочок земли из темноты, потому что верю что кого-нибудь может спасти мой свет от ночного грабителя или затаившейся кочки.
Неожиданно сзади ко мне подошла Мария и обняла. Она была голая и немного мокрая после душа, мне не было приятно её прикосновение. «Ню, что то случилось?» - она поцеловала мою шею – «Идём в спальню». На секунду мне показалось жутко несправедливым то, что я мокну на улице ради кого то, когда Мария нежится в тепле квартиры. Я не обязана быть там, я тут, я человек. «Нет, сделаем это здесь» - услышала я собственный голос. Она легонько коснулась моей груди через белую майку. Летом я не носила нижнего белья – слишком жарко. Её руки залезли и ко мне в шорты и скоро вовсе стянули их. Я не хотела смотреть на неё. Мне было противно, слишком противно, что б я могла остановиться. Тело отвечало на её ласки, подаваясь вперёд, оно не думало обо мне, только о себе, об этом гадком грязном чувстве. «Ближе, Мария, иди сюда» - шепчет мой голос. Она подаётся вверх, и мы соприкасаемся с ней, дёргая телами навстречу друг другу, словно кто-то бьёт нас разрядами тока. К чёрту всё, мне надоело, я устала. Мозг прекращает работу, и я полностью отдаюсь сладкому развратному чувству.
В себя я прихожу, находясь в постели. Она прижимается ко мне и шепчет на ухо: «Ню, я люблю тебя, слышишь?». Слышу. «А я тебя нет» - сухо отвечаю я. Но ей всё равно она уже сладко спит, уткнувшись в моё голое плечо. Сон ещё долго не приходит ко мне, и я коротаю время, смотря, как меняют друг друга в придуманной человеком закономерности электронные цифры на табло будильника. К обеду я возвращаюсь домой. На диване развалился отец: «Опять по мужикам шлялась?» «Да, папа, как ты?» Ему плохо, как обычно. Я снова иду на улицу за бутылкой. Так станет проще всем. Дома ставлю нектар перед ним. Он толстый… Просто жирный. Вонючий и грязный. Отец сел на диване: «Аня, Анюта… Прости меня»- он опять плачет, я крепко прижимаюсь к его обблёванной майке и успокаивающе шепчу «Я всё понимаю, папа, пей» потом ухожу наверх, к себе в комнату.
Села за компьютер. Первая хорошая новость за день – новый ролик Некто. «Привет! Я думаю, вы знаете моё имя, поэтому нет нужды представляться. Сегодня я хочу поговорить о занятии любовью» - кажется, она улыбается под маской – «Наверное, если не каждый из вас, то многие занимались сексом. И многие путают эти два кардинально разных понятия. Визуально действительно, выглядит одинаково, но смысл совсем разный. На самом деле, всем наплевать» - тут она засмеялась в голос – «Всем плевать на всё. На любовь в частности. Они зациклились на ней, и вовсе забыли о том, что это такое. Апогей любви – секс, думаете вы и без лишних разбирательств сразу к нему и приступаете, какая экономия времени! Но только скоро» - она стала неожиданно серьёзной и подалась к камере – «Любовь совсем исчезнет, за ложными представлениями о ней. И тогда мы погибнем. Мы все» - видео, как и в прошлый раз, резко прервалось. Я сидела и пялилась в тёмный экран. Её слова с нарастающей мощностью повторялись в моей голове. Это не правда! Любовь есть! Я люблю… Она об этом не узнает. Никогда не узнает она о моих чувствах и не изменит своего мнения. «Ты не права» тихо шепчу я то ли ей, то ли себе. Вдруг резко звонит телефон и, невольно вздрогнув, я беру трубку.
Одноклассницы позвали меня погулять по центру, и вот сейчас я иду по залитым безжалостным солнцем улицам. Мы смеёмся, обсуждаем последние журналы, красивых мальчиков и новинки в мире моды. Всё так просто. Над головой синее небо, под босоножками на тонкой пробковой подошве раскалённый асфальт. И жизнь идёт. Девчонки то и дело вспоминают Некто, все посмотрели её последний ролик, они в голос возмущаются, что она не права, что у них самих с их парнями любовь до гроба. Неужели, я такая же, как они? Я ведь знаю, какие у них отношения с теми людьми, что именно о них говорила Некто. А я думала точно то же, что слышу сейчас от подруг. Я вдруг рассмеялась в голос. Подруг! Вот умора! Они удивлённо уставились на меня, но я объяснила, что просто смеюсь над глупой, ничего не понимающей в этой жизни Никто. Ложь – это самое нормальное явление для человека, для меня врать, то же самое, что дышать. Сейчас я это делаю не для того, что бы сохранить этих не нужных мне «подруг», я просто так привыкла, ведь так легче. Хотя нет. Эти девочки нужны мне. Жизненно необходимы. Я ведь смеюсь. Мы гуляли до самой темноты, а потом все пошли по домам. Я зашла в ларёк, мне без проблем продали бутылку «нектара» не смотря на то, что мне 14 лет, кого это волнует? Ночь, прохладный ветер, на небе звёзды. Многие говорят, что в городе не увидишь звёзд из за света фонарей и прочей иллюминации, но это неправда - им просто лениво задрать голову вверх. Я люблю жизнь. Я могу вдыхать приятный ночной воздух и пропускать его через всё своё слабое тельце. Оно хилое, но здоровое, поэтому, я благодарна Богу, матери и отцу за то, что я существую и за то, что я это я и никто другой.
Я захожу домой, отец всё ещё на диване, я забираюсь к нему. К моей попе липнут чипсы и шоколадная паста, но это не страшно. Сую ему бутылку, она сразу же начинает поглощать прозрачную жидкость. Я с трудом смыкаю руки на его шее: «Папа, я люблю тебя». На это он орёт что если бы любила, то приготовила бы ему поесть, что я неблагодарная и что лучше бы занялась полезными вещами чем виснуть на нём. Готовлю ему ужин и снова оставляю одного в его горе и исчезаю в своей комнате. Падаю на кровать, лицом вниз и вытянув в сторону руки. Снова сжимаюсь в клубок, обнимая себя за колени, из глаз текут слёзы. Я люблю жизнь, но почему она не любит меня?
Часть 2
Из темноты на меня летят напомаженные лица: «Купите! Возьмите! Отдайте! ДУШУ». Круговерть товаров и денег в неистовой пляске тянет меня к самому Аду, пылающему разноцветными лампочками. Противные голоса людей, сливаясь, превращаются в писк. Пищит, надрываясь, мой будильник. Уже семь утра пора вставать. Как заводная кукла я проделываю одни и те же операции изо дня в день. Хотя, это не я заводная кукла, это вся жизнь заводная. Никаких перемен. Еду на работу в своём не новом «форде». Эта проклятая машина никак не сломается, она просто не желает меня избавлять даже от части жизненного однообразия. Город движется по своим спиралям, миллионы людей, таких же, как и я, ненавидящих эту серую жизнь, спешат по своим делам. Все люди абсолютно одинаковы, всеми движет одно и то же. Думаю, никто не обидится, если я перепутаю двух червей и назову их одним именем. То же самое с людьми. Они никогда не выглядят счастливыми, точно так же, как и я.
Выхожу из машины. Навстречу мне начальник: мужчина лет шестидесяти с небольшой бородкой и красным румянцем на обвисших щеках. Он улыбается и машет мне рукой, словно школьник. Я тоже улыбаюсь и протягиваю ему руку: «Доброе утро, Пётр Лукьянович, прекрасно выглядите сегодня, хорошо провели выходные?». Он пожал руку и похлопал меня по плечу: «Да что там! Тёща, чёрта хуже, ведьма старая, ей давно в могиле вертеться пора – говорил он улыбаясь – а она меня, старика, всё жизни учит, всё я ей не так делаю, хоть на дачу не едь! Ну да солнце и воздух наш, Русский, манят конечно, не то что в этом пыльном городе, где воздуха и нет вовсе – пыль одна да выхлопы! Ты бы, Саша, тоже о загородном отдыхе подумал, плачу я тебе, кажется, достаточно». «Да что вы, какой отдых, работать не покладая рук днём и ночью, в будни и в выходные, это же мы с вами бизнесом этой страны движем так сказать, так что не хочу я, как пружинка в этом механизме торговли ослабевать». Самовлюблённый эгоист, ничего он в жизни не понимает, ерунде какой-то насущной радуется, так и отживёт свой век в неведении, впрочем мне от того не холодно, не жарко. В офисе нас встречает секретарь. Мальчик – студент, зарабатывает таким образом на учёбу. Симпатичный, если не сказать красивый. Вот только гей он. Это я с первого взгляда на него понял. Он как пришёл к нам устраиваться, так глаз от меня не отрывал - всё сверлит, а как я на него посмотрю, краснеет сразу. Противно даже. Глупый он, не понимает что бракованный уродился. Плодиться ему не светит, а любви нету в принципе, так что его жизнь не просто серая, а безнадёжно – серая.
День заканчивается, приближается вечер – возвращение домой, до этого в магазин за продуктами. Хочешь не хочешь ,а всегда всё будет так. Хотя сегодня, выйдя из офиса, я решил сходить на мост. Большой мост через реку, с него часто прыгают суицидники, пытаясь вырваться из замкнутого круга серых будней. Пожалуй, место достойное более чем. Горят фонари, внизу чинно проплывают суда, по дороге, сверкая фарами, несутся машины. Смотрю – по периллу идёт девочка, лет четырнадцати и неумело балансирует. Что же делать? Стоит ли мне вмешаться? Всё таки, не хочу, что б она у меня на глазах погибла – кошмары ещё сниться будут. Я подошёл к ней и обхватив за талию, как куклу, бережно поставил на землю. «Что это вы делаете?» - возмущённо спросила она. «Я жизнь тебе спасаю, маленькая ты ещё для суицида» «Не собираюсь я убивать себя – я люблю жизнь! Не смотрите на меня так! Думаешь, я её не знаю – жизнь эту? А вот на счёт тебя не уверена, у тебя неуверенность в глазах». Я растерялся, никак не мог ожидать такого поворота событий. «Ты думаешь, что жизнь однообразна? Это просто ты её так видишь!». Да что она возомнила о себе? Как какая-то малявка может знать, что я думаю и чувствую? Да я живу в 2 раза дольше неё! А она всё смотрит на меня, странно так смотрит. И запрыгнув на перила села, свесив ноги в сторону воды. «Садись… рядом». Послушно сел и некоторое время не мог разобрать ничего под мостом. Потом заметил блики, всполохи воды. Яркий свет фонарей будто погас, только спокойная тёмная вода ленно колыхалась в отведённом ей русле. «Говорят, вода свободна… Но посмотри на неё, зажатую в этих рамках, сдавливающих её…» - проговорил я, сам не знаю отчего. «Ты не прав. Вода в любой момент может испариться в небо!» - парировала она. «Но, если вода покрыта льдом, она не испариться, да и в небе она полетит туда, куда понесёт её ветер.» «Лёд и есть вода, так что она сама сдерживает себя, а в небе… Если ей не понравится, куда несёт ветер, она просто прольётся дождём» «Кто ты такая?». Я был повержен. Она же говорила не о воде, как, собственно, и я. Но откуда у ребёнка такие… мысли? Она молчала и лишь болтала ногами, глядя на воду. Мы, наверно, видим с ней разную воду… А может, дело и правда, в её молодости? Мечты, надежды, вера: у меня уже ничего не осталось. Хотя когда я был в её возрасте, я просто не думал об этом, а тем более, о таких вот серых людях, как я, населяющих этот мир. «Аня.» - вдруг подала голос девочка. «Моё имя Аня.» «Александр Митяев» ответил я и сам понял что сморозил какую то глупость, представляясь девочке столь официально, я бы ещё должность назвал. «Просто Саша… Тебя подбросить до дома?». Она согласилась. Надеюсь никто не подумает что её в машину для какого то разврата сажаю? Тут же работа рядом… А вдруг и правда слухи пойдут, зря я предложил ей. И наверняка ведь рядом живёт, если тут гуляет.
Аня удивлённо разглядывала мою машину, щупала сиденья, проводила рукой по рулю. «Пристегнись, ты что, никогда в машине не ездила?» Она засмеялась. «Нет конечно! Представляю отца, самого заправляющегося каждые 5 минут вместо машины! Да и я бы не могла его догнать, что бы напоить! Представь меня, бегущую за машиной!» Я поперхнулся. Мне послышалось что она сказала, что спаивает своего отца, и рассказала смеясь! В моей машине что, сидит монстр? «Прости?» потребовал я объяснений. «Что то не так?» она с интересом разглядывала приборную панель. «Ты спаиваешь своего отца?» «Спаиваю? Хм… Нет, я просто помогаю ему забывать.» - наконец на её лице появилось детское выражение и её взгляд, будто смотрящий внутрь меня ранее, потупился. «С тех пор как мама… умерла. умерла. папа, он хотел за мамой пойти но он не хотел оставлять меня. И из за меня он мучается тут и не идёт к маме. Реальное время для него как пытка… Это как если бы ты умер и уже не можешь ни разговаривать ни действовать, но ещё обязан находиться на земле» она вдруг снова улыбнулась «Вот, смогла объяснить!». Я ничего не понимал. Странный она ребёнок. Если то, что она сказала, правда, то почему она улыбается? Хотя… может и правда, по крайней мере, её жизнь другая. Вот у меня были оба родителя, как у всех. Они меня ругали за двойки и хвалили за пятёрки. Они отправили меня в институт и торопили с устройством на работу. Действительно, это они сломали мою жизнь! Заставили идти по этому серому пути! Хорошо девчонке, она свободна: может заканчивать школу, может не заканчивать, может идти в институт или путешествовать, весь мир к её ногам. А я обязан звонить им каждый день.
Аля, оказалось, жила на другом конце города, в бедном районе, застроенном маленькими покосившимися домишками. Высадив девочку ,я поехал домой. Но этот странный ребёнок не желал покидать моих мыслей. Её слова и никак не вязавшаяся с ними улыбка казались мне вымыслом, она была то ли персонажем из забытого фильма, то ли воображаемым другом детства… Но мне от этого не становилось легче, я, взрослый мужчина, чувствовал себя неправильным, ущербным по сравнению со школьницей, которая предоставлена сама себе.
Я приехал домой, вошёл в уютную квартиру, разулся. Всё как всегда, только мозг судорожно сравнивал моё жилище и дом той девочки. Хотя внутри я не был, но исходя из наружности дома, моё воображение рисовало мне яркие картины. Прошёл в кухню, сделал кофе, подлил немного бальзама, прошёл в комнату, сел в кресло и всё думал, думал. Неужели я могу быть несчастнее человека, что живёт в покосившемся обветшалом доме. А что она там ест? Есть ли еда, вряд ли у них много денег. Может она умирает от голода? И обязательно улыбается! Или плачет? Может, она не хотела плакать при мне? Нет. Всего лишь девочка, как она может быть такой сильной? Её вообще кто-нибудь учил быть сильной? Меня учил отец, да и мать. Они твердили, что я не должен сдаваться, что должен идти к цели. Они так хотели ,что бы я стал человеком, что бы у меня были работа, дом, машина… может быть жена, не зря же они об этом твердят. Я должен быть благодарен им за эти условия, что они создали, за заботу. Я всегда думал, что они меня не понимают и постоянно упрекали меня в этом. На самом деле, это я их не понимал, даже не пытался понять, я никчёмен. Всё это время я страдал из за рутины, винил всех: не только близких, но и судьбу, даже Бога. Но, может всё не так? Может я испытывал все эти чувства отчуждения и ненависти лишь потому, что эта не моя жизнь? Я же не сделал в ней абсолютно ничего, и не добился ничего сам. Даже чего хотел не добился, мне не давали. Сон застал меня там же, в кресле, в костюме и с тяжёлыми мыслями.
Всё утро будильник звенел в моей спальне, призывая к активному трудовому дню, к тому дню, что я переживаю каждый раз, словно в фильме «День сурка», с той лишь разницей, что я старею. Только сегодня будильник не справился со своей работой и проснулся я за полдень, когда солнце засветило в окна на этой стороне дома. Впервые за долгие годы оно соизволило лично меня разбудить. Тело затекло. Тут же, в комнате, я сбросил с себя тесный костюм, и всласть потянулся, радуясь свободе. Меня не волновало то, что впервые я прогулял работу, не волновало то, что дорогой костюм лежит на полу, и муха, которая кружит над кружкой, только вот девочка, что будто бы мне приснилась ночью и дала ответы, покоя давать не хотела. Я надел джинсы и футболку, так давно пылившиеся в шкафу. Из зеркала на меня смотрел симпатичный молодой парень, слегка не бритый, помятый, и выспавшийся. Я не сразу его узнал. Я видел его лет пять назад, а может и больше. Он немного постарел и глаза потухли, но был мне как то очень близок, будто призрак из прошлого. Хотя, почему будто? Таковым он и являлся.
Я сел в машину и без раздумий поехал к девочке. С трудом вспомнил её имя и место, откуда вчера возвращался домой. Когда я позвоню в дверь, интересно, кто мне откроет? Её спившийся отец, или она сама? А может сёстры, или вовсе мать? Кто знает, вдруг она врала мне, а я вёлся как мальчишка. Узнает ли она меня? Не важно. Я хочу, я должен увидеть её и поблагодарить. Если конечно, она мне не приснилась. В этом бедном районе было не очень людно, в отличие от того, где жил я. Дети не играли на улице, женщины не шныряли по магазинам, только горячий летний ветер поднимал пыль с полуразрушенных домов. Одинаковые покосившиеся жилища, которыми побрезгует даже бомж, казались мне идентичными и выйдя из машины я долго пытался угадать нужный дом. Надеясь ,что сделал правильный выбор, подошёл к двери одного из домов и постучал. Облупившаяся и выгоревшая зелёная краска липла к коже, стряхивая её, я продолжал стучать. Если она тут не живёт, то может, они хотя бы знают худощавую девочку с горящими глазами по имени Аня. «Эй, тебе чего?!» - послышался за спиной знакомый девичий голос, я растерянно обернулся. Низкая девочка с косичками и белой кожей, в аляпистом старом сарафане смотрела на меня, едва удерживая в руках пакет, набитый бутылями с прозрачной, словно вода, жидкостью. «Вчерашний парень? Что ты тут делаешь?». Странно, даже при том, что я сам с трудом узнал себя в зеркале, она безошибочно вычислила меня. А правда, что я тут собственно делаю? Что могу сказать ей? «Есть хочешь?».
Мы сидели в небольшом кафе, расположенном на окраине города. Тихо жужжал кондиционер, полушёпотом разговаривали немногочисленные посетители. Парень и девушка, утопающие в мягких диванах нежно держали друг друга за руки и что-то шептали друг другу. Они напоминали о моей молодости, когда я точно так же нашёптывал своей школьной подружке какой то бред, только бы она согласилась сделать меня мужчиной и чем скорее, тем лучше. Кстати, в результате это было абсолютно напрасно, всё, что надо было сделать, это напоить её от чего девочка сама прыгнула ко мне в кровать. Помню, тогда было бесконечно жалко времени впустую потраченного на её расположение и даже обидно, что она так легко досталась мне. За стойкой сидел безразличный мужчина, казалось, он был запрограммирован на чтение своей газеты и ленного поедания бутербродов с чаем. В центре зала сидела компания студентов они что то увлечённо обсуждали, то и дело, шикая друг на друга. В углу у окна была женщина, которую я и заметил не сразу: она что то печатала на ноутбуке, попивая кофе, потом отрывалась и с лёгкой полуулыбкой оглядывала зал. Я люблю это кафе за его спокойствие, за солнце, которое оно ловит, будто это часть его работы, за жизнь, что тут будто замедляется. Аня, правда, к моему сожалению ничуть не оценила атмосферу этого заведения, она будто ураган поглощала заказанную ей пищу, забывая даже запивать. Доев, она счастливо улыбнулась: «Я, действительно, удачлива как чёрт!», заявила она, даже не удосужившись вытереть крошки со рта.
Глава 3
«Я действительно удачлива как чёрт!» - вырвалось у меня после того как я до отвала наелась в каком то ресторане. Обстановка тут была совсем как в фильмах – кондиционер, мягкие кресла, улыбающийся человек за стойкой. Напротив меня сидел мужчина, будто из того же фильма, хорошо, но не официально одет, немного небрит, причёсан, но не зализан. Тайный агент, ни дать, ни взять. Честно говоря, я не знаю, кто он, или что ему от меня нужно. Возможно, его подослала Мария ,что бы следить за мной? Вряд ли, думаю, ей всё равно, где я и с кем. Вчера я ещё подумала ,что этот человек может быть из службы опеки, но как он нашёл меня на другом конце города, куда я забрела, выходя от Марии? И всё таки, вчера я рассказала ему всю свою историю, так что они бы уже забрали меня, тогда и отцу стало бы легче.
А может, всё совсем не так, и я хотела, что бы меня забрали у отца ради собственного эгоизма? Дело в том, что отец не работает, и живём мы только на те деньги, что остались с продажи нашей прошлой квартиры. Но и они не бесконечны. Примерно с сентября я должна пойти работать. Цены на нектар растут, мы и так уже почти не едим, только туда утекают все деньги. Может даже, придётся бросить школу. Но куда меня , несовершеннолетнюю, ничего не умеющую делать девочку, возьмут? В любом случае сейчас я сидела в ресторане со странным незнакомцем, так что неприлично, я думаю, погружаться в свои мысли. Я улыбнулась. «Знаешь, я никак не могу понять, кто ты такой». «Не поверишь, но я тоже!» - ответил он, немного задумавшись. «Ты не можешь понять кто ты такой?» «Нет. То есть, да… Я не об этом» - кажется, он запутался в собственных мыслях, в этот момент мне показалось, что у меня есть что то общее с этим человеком, может, мысли? С другой стороны, как могут совпадать мысли школьницы и взрослого мужчины? Тем временем, он продолжал: «Я тоже не могу понять, кто ты такая, Аня. Может ,расскажешь о себе?». «Ты, педофил что ли?» - на мой вопрос он на мгновение напрягся в лице, а потом рассмеялся так, что посетители недобро взглянули на него. «Даже мысли такой не допускал, не в обиду будет сказано.» - он замялся: «Я не в том смысле, что ты не привлекательна, может быть, через несколько лет ты вырастешь и… станешь настоящей красавицей, но, сейчас, это, знаешь ли ,статья». Его ответ немного задел меня. Не то ,что бы у меня были какие то комплексы, просто времени не хватало думать о них, но эти его «может быть» и «через несколько лет» звучали так, будто я вылезла из канализации. Повисло неловкое молчание. Я уже устала пытаться разговорить его, а он молчал, погрузившись в свои мысли.
Когда я доела, мне захотелось спать, я уже очень давно не объедалась так. Он предложил отвезти меня домой, ко мне, или к нему. Может ,это странно ,но Саша мне нравился и я не хотела расставаться с ним. Всю дорогу я провела в полудрёме и еле поднялась к нему в квартиру, и при первой возможности, не переодеваясь, заснула у него на кровати. Не знаю, как долго я проспала, но когда проснулась, дома никого не было. Уже стемнело, и я осторожно включила прикроватный ночник. Сейчас я могла увидеть что нахожусь в большой спальне, хорошо обставленной но не перегруженной вещами. В дальнем углу я обнаружила огромный шкаф с зеркалом. Я встала напротив и в нём отразилась заспанная девочка в грязном сарафане и с лохматой головой, само отражение показалось мне омерзительным - грязная беспризорница на фоне чистой ухоженной комнаты смотрелась мягко говоря не гармонично. Эта комната не для меня, как и сам Саша. Я нашла входную дверь, к счастью, замок, запертый снаружи ключом, изнутри отпирался ручкой и я без проблем выскользнула из квартиры.
Куда ушёл мой новый знакомый, я не знала. Вспомнив, свой внешний вид, я удивилась тому, что он оставил меня там одну, ведь чего доброго ,такая девчонка может и украсть что нибудь. Выйдя из подъезда новой высотки я поняла что нахожусь в не знакомой части города, и не очень представляю куда идти. Денег с собой не было, да и маршрутки, видимо, уже не ходили. У нескольких прохожих я с трудом узнала в какой стороне находится центр и пошла к нему. Погода была хорошая: приятный чуть прохладный ветер трепал взъерошенные волосы, асфальт ещё дышал дневной жарой, но солнце уже ушло греть другую половину земного шара.
Впервые в жизни меня заботил мой внешний вид. Странно, как не была я противна Марии, хотя она, помнится, предлагала купить мне одежду и даже отвести в салон. Но я тогда отказалась - не хотелось быть обязанной кому то. Как по волшебству в кармане зазвонил телефон старой модели, сейчас такие давно не выпускают - Мария отдала мне свой старый. Денег на нём нет никогда, так как она звонит мне сама. Вот и на этот раз. Я ответила, что нахожусь в центре и через пол часа она приехала за мной. Своей машины Мария не имела - она боялась водить, да и при необходимости, мужчины с рвением подвозили её. "Я же никогда ни о чём тебя не просила, правда?" - робко начала я :"Ты и сама предлагала купить мне что нибудь из одежды, я согласна". Она удивилась, тонкая бровь взмыла вверх. некоторое время она стояла в сомнении. Честно говоря, такой реакции я не ожидала. "Хорошо" - через некоторое время последовал ответ, но её лицо было мрачнее обычного. Всю дорогу до магазина я пыталась понять, что же с ней не так, неужели, с её приличной зарплатой, какая то одежда так утянет её. Обычные магазины были закрыты, поэтому выбирали в круглосуточном супермаркете: ассортимент был не большой, но эти вещи хотя бы новые и чистые. Я стираю свою одежду в простой воде, так как нет денег на порошок и она плохо отстирывается. Продолжая усиливать моё удивление Мария не принимала участия в выборе, хотя, как я знала, она любила покупать одежду и могла выбирать часами. Я выбрала тёмно-синий сарафан, с неклешоной короткой юбкой и простым верхом. Как только мы вышли из магазина, Мария остановила меня и серьёзно посмотрела :"Это прощальный подарок. Аня, я тоже человек, а я не чувствую от тебя никакой любви. Я же не Гумберт, я не настолько тебя люблю что бы терпеть безразличие и бегать за тобой как собачка. Мне тебя жалко конечно, твоё положение в этом мире ужасно, а твоя жизнь предрешена: судьба проститутки или вора это весь выбор. И ты не можешь изменить этого"
И она ушла не дожидаясь ответа. Оторопело я стояла ещё несколько минут, а потом побрела к дому.
Старый мобильный телефон и дешёвый сарафан: вот и всё что осталось у меня от Марии. Я не могла вспомнить её лица, только теперь я поняла это, лишь точёную фигуру и серёжки, мерно качающиеся над плечами. Даже воспоминания о ней представляли большую расплывчатую кучу. Я никогда её не любила, но на душе скребли кошки. Я чувствовала себя брошенной, обманутой, забытой. Всё что она говорила - правда. Я не ровня ей, или Саше. Этот мир всё ещё поделён на касты - богатые люди, обеспеченные и нищие. Какая разница что внутри, что под оболочкой, ведь никто никогда не увидит этого. Все видят грязный сарафан. Честно говоря, я ужасно устала. Отец спал на диване перед включенным телевизором, когда он проснётся, будет в ярости, ведь во сне он наверняка был с мамой и был молод. Надо приготовить бутылку для него. Кухня казалась мрачной, я не включала свет - деньги почти кончились и я несколько месяцев не платила за электричество, его скоро отключат, надо привыкать. В окно, из занавесок которого я сделала себе юбку беспрепятственно проникал белый фонарный свет, в облупившемся зеркале над раковиной я видела мертвенно бледную девочку.
Я вернулась в комнату и одела сарафан, причесала остатками расчёски волосы. Снова пошла в кухню. Я люблю жизнь. Но она меня совсем нет. Я должна прекратить эгоистично заставлять отца страдать. Почему из за меня он должен всё это терпеть. Но я боюсь оставаться одна. Я не хочу в приют, я не хочу даже взрослеть, я не хочу быть проституткой. Открыла плиту, включила газ. Взяла бутылку и села на диван к отцу. Медленно, совсем неспешно газ заполнял пространство. Только через час в гостинной стал различаться запах. Из за него отец проснулся. "Чёрт возьми, чем пахнет? Чего расселась?! Газом воняет чёрт его дери! Беги смотри, может протечка где. Дура, ты спишь что ли? Я вижу, что глаза у тебя открыты, ты меня угробить хочешь? Сучка маленькая, ты знаешь, что я терплю ради тебя, а ну пошла!". Я была спокойна, смотрела на отца, хотела, что бы он понял, что я всё ему прощаю, что отпускаю все грехи, что готова гореть за него, если понадобиться. Но он этого не понимал, его глаза выпучились и начали истерично глядеть по сторонам, с трудом он встал. Я впервые за много лет видела как он встаёт, опираясь о мебель он быстро как только мог направился в кухню. Но это всё равно было медленно. Я нагнала его, взяла за руку что бы успокоить и усадить обратно, в руках держа бутылку. Его глаза налились красным :"Сука, убить решила?!" - удивительно, откуда в нём остались силы, но я полетела на пол и почувствовала что бутылка разбилась вдребезги о мою голову. "Те, кто задумают убить себя лишь жалкие слабаки" - пронеслись слова Некто в моей голове и это было последнее что я помню.
Голова болела будто по ней ударили кувалдой. Сильно пахло спиртом. В лицо било солнце. "Я жива" первое что пришло на ум. Не смотря на всё я жива. Бог сделал мне подарок, самый большой в моей жизни. Какой же дурой я была. Решила будто бы я могу что то изменить. Этот мир так огромен и он сам знает что делать. Тут я осознала, что лежу на мягком матрасе, мне тепло, даже жарко, попробовала скинуть одеяло, рука отозвалась болью, но поручение выполнила. "Аня?" - я слышу волнение в его голосе. Обо мне волнуются? Это приятно. Я открыла глаза, и снова прикрыла, жмурясь на солнце - он тут же закрыл занавеску. "Нет, оставь. Мне нравится свет" - попытка улыбнуться тоже вызвала боль, но я хотела улыбаться сейчас. Я увидела зелёные глаза, устремлённые на меня, щетину, и что то, что не давало мне покоя.
Глава 4
На этот раз я возвращался домой с огромными пакетами и в приподнятом настроении. Кроме еды я нёс красивое белое кружевное платье. Я увидел его в витрине детского магазина и купил тут же. Впервые я заботился о ком то. О, я чувствовал себя сверхчеловеком, героем, спасителем. Я чувствовал себя, как ребёнок, спасший кузнечика из под машины. Хотя время от времени мои мысли отравляло то, что узнай соседи, что в моей постели спит 14ти летняя девочка они начнут косо смотреть на меня.
Вставив ключ в замок я с удивлением обнаружил, что дверь не заперта. В голове пробежали мысли о ворах, которые зарезали ребёнка и унесли всё ценное, и бросив в прихожей сумки, я метнулся в спальню. По очертаниям я увидел её в кровати - на месте, спит, следов крови нигде нет. Не желая её будить, я не стал включать свет, а сразу пошёл на кухню готовить ужин. Я устроил целый пир, помня её аппетит, и когда тарелки стояли на столе, а сок был разлит по бокалам, я достал белое платье и пошёл в спальню. Включил свет. И только тогда обнаружил, что принял за очертания девочки одеяло. Её не было. Я сел на кровать и глупо ухмыльнулся. Она подумала, что я маньяк. Она поняла не правильно. На кухне стынет глупый ужин, который мне ни за что не съесть. Со злости швырнул платье на пол. Дурак, пф, герой, папка нашёлся, тоже мне.
Посидев так несколько минут, я взял себя в руки. Если думать логически - она права абсолютно, мы почти не знакомы, а мало ли в мире маньяков. Я должен ей объяснить.
Я ехал по забитой дороге так быстро, как мог. С собой взял еду - пусть хоть отца накормит и сама поесть, в меня же не влезет. Хотя каких то полчаса назад я был голоден, сейчас это чувство было полностью перебито мыслями о несправедливом приравнивании меня к педофилу. Доехав до её дома я не увидел в нём света. Оставив пока сумки в машине подошёл было к двери и тут в нос ударил сильный едкий запах газа, и почти сразу послышался глухой стук. Не раздумывая я распахнул гнилую дверь, щеколда которой отлетела почти без сопротивления. Аня лежала на полу, по лицу струилась кровь, жирный мужчина стоял рядом и с удивлением смотрел на неё. Не знаю что вселилось в меня в тот момент, пустая постель, холодная еда, обида, запах газа, всё это ударило мне в голову, я подлетел к нему и сильно ударил в лицо, он пошатнулся, и тяжёлая его туша уютно села на пол. Возмущение и остервенение переполнили меня, я начал избивать его руками и ногами сколько было сил; меня душил запах газа, в комнате почти не осталось кислорода, но я продолжал наносить удар один за другим, на меня брызгала кровь, но я не замечал, и только выдохшись я заметил тяжёлую настольную лампу в моей руке, она была залита кровью, а человек передо мной, скорее всего был мёртв. Я растерялся, но почувствовав что теряю сознание вспомнил о девочке, схватил её и вынес на воздух, оставив проклятую лампу валяться на полу.
Положив Аню на заднее сиденье и открыв все окна в машине, я замазал номера грязью, завёл мотор и из окна выкинул горящую зиповскую зажигалку, со всей дури давя на газ. Звук оглушил меня, я выпал из этого мира. Когда я подъехал к дому, сознание ещё не полностью вернулось ко мне. Может даже сбил кого то по дороге, теперь я не мог сказать точно. Взяв девочку, я вернулся в квартиру, уложил её на кровать, сел в кресло в гостиной и закрыл глаза, пытаясь забыться сном. Но он не шёл. Пульс у неё был, но могло быть сотрясение и бог знает что ещё.Надо везти её в больницу. Но что я им скажу? Как объясню что случилось? Меня охватил панический страх, резко и нежданно в голове покрутилась картина как я избиваю человека, как кулак уже проваливается в размозжённый череп, как красное месиво липнет к лампе. Меня стошнило тут же прямо на ковёр. Я убийца. Убийца. УБИЙЦА.
Воняло блевотиной, трещала голова. Похмелье - подумал я. И ведь уже не тот возраст, что бы гулять на пьянках. Надеюсь, хоть на работу не опоздал, сколько времени? Но в счастливом неведении оставаться приходилось не долго - назойливые воспоминания накатили с новой силой, мелькали руки, алый, шум телевизора, какая то реклама. Я рассмеялся. Да это же моя реклама. Чёртова ирония. Ладно, не время. Надо осмотреть девочку. Влажной тряпкой я начал стирать кровь с её лица, покопался в волосах - трещин на голове не обнаружил, лишь царапины на лице. Дыхание ровное, пульс стабильный. Когда с коротким осмотром было покончено, я переоделся, загрузил вещи в машинку, умыл лицо. Бледность, на мгновенье, я увидел изуродаванное гримасой злости лицо, обагрённое кровью, но тотчас видение ушло. Спустился к машине. Отмыл номера, забрал пакеты.
Она проснулась за полдень и улыбнулась. Я чувствовал себя виноватым. Я не знал, как сказать ей. Вина давила на меня, и Анина улыбка всё усугубляла. Я резко вскочил и пошёл греть вчерашний ужин. Ей было больно есть из за разбитой губы, но она всё равно делала это с удовольствием. Не смотря на раны, всё её существо излучало что то торжественное, какую то радость, причин на которую не было. Потом она приняла ванну, я растерялся, когда она вышла, закутанная в полотенце, но вспомнил про белое платье. "Мне же уже 14, а не 7" - заметила она не столько обиженно, сколько шутя :"Но моей маме нравилось одевать меня в такие, так что спасибо". И правда, не смотря на худобу и не большой рост, платье оказалось мало. Юбочка, которая должна была быть ниже колен еле доставала до середине верхней части ноги. Но выглядело всё равно очень мило, к тому же, она улыбалась.
Весь день я был на нервах. Пока Аня смотрела телевизор или изучала мои книги, я ждал, когда же за мной придут. Но прошёл день, потом второй. Я не был на работе уже почти неделю, меня, наверное, уволили, так что необходимость забрать документы вытащила меня из дома. Я не стал утруждать себя залезанием в костюм, но одежду одел свежую, умылся, побрился. Всё время на улице я оглядывался по сторонам, но никаких полицейских не было. Мальчик секретарь поздоровался со мной напряжённо и расстроенно, и коллеги тоже смотрели как то странно. Я представлял, что у директора в этот самый момент сидят пара детективов и расспрашивают обо мне, и что все, все до одного знают, видели, как с лицом перекошенным от злобы и полностью слетевший с катушек я мутузю человека, который даже не может мне ответить. Что я сжигаю дом 14ти летней девочки и увожу её в своё логово для понятных всем целей. Желание развернуться и сбежать разрасталось во мне по мере приближения к кабинету. Но было поздно - моя рука уже распахнула дверь.
Пётр Лукьянович в кабинете сидел один. Увидев меня он помрачнел и вздохнув, предложил мне присесть. "Саша. Ты один из лучших моих работников. И видит Бог, ты мне почти как сын. Талантливый, перспективный. А я старик, ну не уследил старик, как этот глупый мальчишка отправил наверх отчёты посещаемости" - он выглядел так, будто сейчас расплачется :"Сашка, прости. Будь моя воля, то я бы тебя да на моё место, но уже ничего нельзя сделать. Они уволили тебя. Я пытался их переубедить и..." - директор ещё долго что то говорил, но я уже ничего не слышал. Уволили! Просто уволили, всего то! Всю жизнь я боялся даже выговора, работал как заведённый. И тут меня увольняют и из за чего? Из за незнакомой девчонки, которую я узнал неделю назад. И я счастлив. Я пережил ад но теперь изестие что меня всего лишь лишают работы, которую я и так ненавидел делает меня самым счастливым на свете. Пожимаю руку Лукьянычу, коллеги тоже растроганно прощаются со мной. Они просто боялись мне сказать! А так перепугали из за пустяка.
Довольный, с документами я еду домой. Опасность всё ещё остаётся, но я чувствую себя мужиком: не сбежал перед лицом опасности, не повернул назад. В голове уже созрел план уехать к родителям за город и пожить немного там, к счастью, сбережений ещё хватает.
Глава 5
Всем привет. Меня зовут Роман, но друзья называют тОлстым, по понятным причинам. Я никакой писатель, и с фантазией у меня беда, хотя все считают весельчаком тем ещё. Но это не важно. Сегодня я хочу представить вам этот длиннопост в котором расскажу о своём друге. Вдруг, кому то будет интересно.
Итак, началось всё с того, что на наш завод наняли нового менеджера по рекламе. Это был высокий молодой человек 26ти лет, довольно симпатичный, но вечно кого то искавший своими уставшими глазами. Было в нём что то болезненное, несчастное. Весь его хмурый образ завершали ужасные круги под глазами. Впрочем, специалист он был отменный и любой бы подумал, что все его соки выжала работа. Он заинтересовал меня сразу. Я вообще быстро схожусь с людьми и считаюсь компанейским парнем. Его звали Александр. Сначала он не очень мне доверял: резко оглядывался если я подходил, о себе не рассказывал, лишь бурчал что то не внятное. Но немного настойчивости и времени, и он стал относиться ко мне спокойнее. В - общем, через пол года, мы уже хорошо общались. Как то раз мы пошли выпить после работы. Вообще, в то время выпивал он часто, каждую ночь, на работе это много кому не нравилось, но за не очень большие деньги, Александр демонстрировал очень большие результаты. Так вот, мы пошли выпить, и когда он пил, выглядел так виновато, будто щенок, нагадивший в тапки. Я осмелился спросить, что с ним вообще не так. Что делает алкоголь! Он наконец то разговорился хоть немного. Саша поведал мне, что как только засыпает ему сняться кошмары: снова и снова он видит как кого то бьёт светильником,и что бы хоть как то расслабиться он пьёт. А у него, как оказалось, была то ли сестра, то ли племянница я не понял, но она была очень против того, что бы он пил. И я, как настоящий друг знал, чем ему помочь!
В ближайшую пятницу, у моих знакомых была вечеринка. И мне удалось таки затащить туда Сашу, хоть тот долго отнекивался. Попав туда, он, как загнанная птица метался по помещениям, всё высматривал что то и никак не мог успокоиться. Я нашёл его в гостиной и протянул косяк. Парень равнодушно посмотрел на меня :"Я не курю, ты же знаешь" - удивительно, приехал из Города, а не знает :"Попробуй, это то, что доктор прописал"-настоял я. Он затянулся, закашлялся, посмотрел на меня несчастными слезящимися глазами, а я всё заставлял его делать это дальше. Добрых 10 минут он страдал от боли в горле, задыхался и я было раскаялся в своём поступке, однако после, его лицо приняло спокойное выражения, глаза перестали высматривать что то, и он просто расслабился. Теперь он показался мне даже красивым, впервые исчезла морщинка между бровей, прищур глаз. Он улыбался. Улыбался и дышал. Я не осмелился тогда заговорить с ним, вскоре, он заснул. Я тусовался до самого утра, и только когда пора было и честь знать, разбудил его. Саша был свеж, удивлённо смотрел на меня и заявил, что забыл, как это вообще проснуться выспавшимся и без похмелья. Пока мы шли к домам, он поведал, что уже третий год как переехал к родителям, и что раньше тут и жил. Что причиной этого была какая то девочка, я так и не понял кто она ему, и что он перед ней виноват. Он рассказывал о ней взахлёб: ей сейчас было 17, она уже пару лет как учиться в художественной школе и делает успехи. Как закончит обучение, станет художником. Что она очень мудрая, и знает больше его самого, и много много чего ещё. В довершение его рассказа, скажу, что проводил его до дома, где и увидел собственными глазами Аню - высокую стройную, даже слишком, девочку с длинными светло - русыми волосами, завязанными на затылке в пучок. Её красивое, но как и у него уставшее лицо, было перемазано краской. Она очень тепло встречала Сашу, волновалась и хлопотала вокруг него, словно была женой.
Время шло, Саша почти каждый день требовал ещё травы, я доставал - мне было приятно видеть его спокойное лицо, однако, чем дальше, тем больше он снова походил на самого себя. Как то он сказал, что это больше не помогает, и попросил чего то ещё. Он перепробовал все возможные виды наркотиков за пол года, и честно говоря, загнал меня в угол. Он требовал героин. Не знаю, как он посвятился на эту тему так быстро, ведь не знал даже о конопле, но теперь он каждый день просил достать ему героин, говорил, что пойдёт к кому то ещё, что его заберут в полицию, и что во всём этом будет моя вина. Я держался как мог, но его жуткое лицо покойника пугало меня. И в конце концов он сказал, что расскажет, что с ним случилось. Знаете, я ведь пишу это именно потому, что мне стыдно. Что во всём его жалком положении есть моя вина и она огромна. Я сдался. Я достал ему героин, он сам развёл и вколол себе, так как у меня такого навыка не было. Хотя, у него тоже. Саша сидел закрыв глаза несколько минут. А потом сказал :"Я - убийца. Я убил её отца. И есть то, что хуже. Я люблю её".
Мне стало страшно. Сидеть в одной комнате с обдолбанным убийцей занятие весьма экстримальное. Я ведь поверил ему сразу - эти глаза, бессонница - убийство всё объясняет. Я дал ему номер человека, через который достал героин, и не общался с Сашей несколько месяцев. Даже на работе избегал. А ему становилось всё хуже, я видел как старательно он прячет руки, как ему больно, если их кто то касается, видел даже не нормальную частоту посещения туалета им. И меня грызла вина. Потом он перестал появляться на работе, и я зашёл к нему домой, мне было стыдно видеть его мать, странно смотреть на эту его Аню, про которую он столько рассказывал.
Саша сидел за столом. Услышав, что я вошёл, он встретил меня с улыбкой. Выглядел здорОво - хороший цвет лица, чистый, счастливый. "Рома, ты за меня не волнуйся. Ты сделал из меня машину, которой необходим бензин в виде героина, но до этого я был ветошью, которой ничего не надо. Благодаря тебе я был счастлив. А теперь иди, у меня дела." Я не нашёл, что ответить. Вышел. Я не очень блещу интеллектом, но тут понял бы и дурак - прощание.
Глава 6
Прошло почти три года с тех пор, как я живу у родителей Саши. У меня своя комната на чердаке - она очень уютная, тут есть кровать, компьютер, стол и большой мольберт. Когда я сюда перебралась, у меня не осталось ни одной из бывших забот и обязанностей. Я хотела помогать на кухне, но его родители говорили, что хозяйничать я ещё успею, а в молодости надо заниматься чем нравится. Мне нравилось рисовать в детстве, ещё при маме, она хвалила мои работы, но потом не было возможности. А здесь любое моё желание исполнялось. И я теперь не плохо рисую, я даже победила на конкурсе и теперь меня уже ждал хороший художественный институт. Правда, я не хотела уезжать, было тут ещё одно дело.
Стояло субботнее утро, проснувшись я залезла в компьютер и увидела новое видео Некто :"Время идёт. Я сказала вам всё, что могла. Не знаю, принесло это хоть какую то пользу или нет. В одиночку нельзя сделать мир лучше и умнее, но если хоть 10 человек услышали меня, надеюсь, это сможет хоть чуть чуть помочь. Сегодня я скажу вам последнее, что должна, и на этом...
Реальный мир. Что это такое, мои дорогие мальчики и девочки? УХ! Какой же он большой и в то же время у каждого есть свой маленький мирок. Причём, правила в мирах различаются, различаются ценности, мнения. Так что же реальный мир, если всего миров бесчисленное множество? Ответ прост. Общество, о да, мои ОСОБЕННЫЕ друзья - общество! Социум - вот что наша с вами реальность. Если хотите видеть мир без розовых очков, таким, каков он есть, смотрите на социум. Вы говорите "Боже, это так скучно! Что за жизнь - учиться в школе, потом в институте, идти работать, завести семью, и никакого покоя и отдыха. Семья - работа, семья - работа, да разве это жизнь? Это же существование, а ты говоришь строиться на этот унылый способ жить?". Да, говорю. Представьте, что этого нет. Все такие же умные как вы, перестали ходить на работу, перестали заводить семью, человечество резко встало. Механизм перестал крутить колёсики. Новые люди не рождаются, старые умирают от голода, финит аля комедия, дамы и господа. И те, кто не способны быть механизмом, кто не может жить, как положено, как установлено обществом, вы - фрики, вы - не нужные эгоистичные букашки, чей смысл существования не существует, вы как сломанный механизм, не способный исполнить простейшую функцию, в вашем случае, размножение. Подумайте над этим. Стоит ли лезть из шкурки, что бы казаться не таким как все? Откройте глаза, быть особенным - это противная мода, и люди, которые следуют ей не думают своей головой ни грамма. А те, кто действительно не может жить по стандартам общего мира... Страдайте, доживая свой век."
Я не ожидала от неё такого. Как же индивидуальность, личность? Что за коммунистический настрой? Может, её заставили сказать такое? Но как правдоподобно, как в её стиле. За это я и полюбила Некто, она заставляет извилины работать. Пока я размышляла над её словами, кто то пришёл с улицы. Это оказался Саша. В последнее время он был уставшим и я знала, что из за меня. Я знала, что он мучается и винит себя. Мне было его жалко, но пусть лучше так, чем если он забудет меня. Я ведь всегда боялась только одного, что все меня забудут. Будто меня никогда не существовало. Я - плохой человек. Отец страдал из за меня, а я жила только этим, тем, что он помнит меня, теперь его место занял Саша. Но я не хочу так, есть ещё один способ. Способ Марии. Но мне немного страшно.
Сашины родители уехали за покупками, и я спустилась его встречать. Не знаю где он был и чем занимался всю ночь, но к моему удивлению, выглядел свежим и счастливым. Проводила его друга, сделала Саше чай, а потом спросил то, что готовила уже много дней, но спросить боялась. Постаралась, что б тон был буднечным :"Ты хорошо сегодня выглядишь, и это отлично. Мне в художке дали задание - нарисовать нагого натурщика. Поможешь?" Он сначала растерялся, но потом пожал плечами :"Надо, значит надо. Да и мы давно не проводили вместе время, хоть и живём под одной крышей."
Моя рука дрожала, а кисть не слушалась, становилось всё жарче. Я могла смотреть сколько душе угодно - его глаза, каждая морщинка, каждый волос, шея, торс, длинные сухие пальцы. И то, что ниже пояса. В самом боевом состоянии - постаралась не обращать внимания. Одна прядь упала ему на лицо, я подошла что бы поправить. Его лоб был тёплым, я слышала учащённое дыхание, мои горячие искусанные губа прикоснулись к его сухим губам. Работа над холстом была позабыта. Я ждала его с самой первой встречи, тогда на мосту. Либо смерть, либо быть с ним: вот что готовила мне судьба. Мы долго лежали вместе. Потом заснули, проснулись, пошли гулять. Я рисовала его каждый день, мы танцевали, смотрели на звёзды. Время шло. Я не заметила, как привыкла к фразе : "Детка, сделай конфетку из моих рук" - его руки, они были ужасны. За пол года, они стали похожи на руки трупа. Они пугали меня. И весь он изменился. Его настроение часто менялось, он мог пропадать чёрт знает на сколько времени. Я всё знала, он просил меня колоть ему героин, говорил, так он ещё чувствует себя человеком. Он начал продавать мои работы. Какая банальная история! Говорил, что это что бы быть со мной. Он продал всё, остался только тот обнажённый портрет, что я рисовала в первый раз. Я защищала его, закрыв грудью, когда Саша с размаха отшвырнул меня от него. И замер. "Может, твой отец вселился в меня и теперь мстит?" - сказал он то ли отрешённо, то ли испуганно и ушёл. Он продал всё, что было у него самого, и уже неделю не ходил на работу. Однажды к нему пришёл тот самый друг, что привёл тем злополучным утром Сашу домой. Он ушёл очень быстро, я волновалась и зашла к Саше после ухода того парня. Саша выглядел как чучело: тело обычное, но какая то мёртвая аура. "Что ты будешь делать если вода улетит в небо?" - спросил он слегка улыбаясь. "Я накрою её льдом, что бы она этого не сделала"Он помрачнел, но потом слегка улыбнулся: "Я верю, что лёд однажды станет водой". Я растерялась. Мысли путались. Я не заходила к нему ещё несколько дней, а потом узнала, что он исчез.
Исчезла и я - пришла пора идти в институт. Мир очень тесен: один наш преподаватель, девушка 27ми лет в очках, короткой причёской и очень знакомым голосом на вопрос: могу я стать таким же механизмом, как и вы? Она ответила "Мы никогда не сможем стать шестерёнкой в устройстве мира. Знаешь что особенного в не нужной шестерёнке? Она СВОБОДНА".