Художник сидел у распахнутого настежь окна и вдыхал запах свежего ветра с лёгкими нотками черёмухи. Тихое сонное утро, обдавая прохладой, старалось рассеять ночной туман в голове. На подоконнике лакомились рассыпанными крошками воробьи, прерывая свой завтрак весёлым чириканьем, а над головой лениво проплывали облака.
Он знал, что такого неба он не увидит больше никогда, ведь увидеть одно и то же небо дважды невозможно, точно так же, как и войти в одну и ту же реку. Небо может быть похожим, но не одинаковым. Его тёмные живые глаза, которые, порой казалось, знают всё на свете, неотрывно следили за мельчайшими изменениями. В эти неспешные минуты перед ним менялся целый мир.
- Вот стоит мне ненадолго выйти, ты уже бездельничаешь! – возмущённо пропищали откуда-то снизу. Девчушка лет трёх с укором смотрела на него, сложив на груди свои крохотные ручки. – Давай, кисть в зубы и шуруй! У меня таких тунеядцев пруд пруди, не могу же я всё время на тебя тратить!
Она сердито тряхнула своей светлой головкой. Что ж, ничего не поделаешь, раз она вернулась – пора браться за работу. Художник перевёл взгляд на исчерченный простым карандашом холст. Линии – толстые и тонкие, ломанные и прямые – сливались и пересекались, но всё ещё не вырисовывали единой картины.
- Чего застыл? Рисуй, давай, - проговорила девчушка, заталкивая в рот огромное пирожное. – Кхкаки, фко эко?
- Я ещё не знаю. Образ постоянно ускользает от меня. Возможно, это потому что кто-то всё время чавкает у меня под ухом?
- Кто бы это мог быть? – еле доставая на цыпочках до стола, она пыталась нашарить тарелку со сладостями. – Слушай, я не вижу, там ещё есть пирожные? Дай одно!
- Закончились. Но в холодильнике ещё должна парочка остаться, – он рассеянно наблюдал за попытками крохи вскарабкаться на диван. – Мда, повезло мне с музой, ничего не скажешь.
- Скажи спасибо, что у тебя не огромный бородатый мужик. Кстати, Петрович сейчас у твоей соседки, и она за неделю уже книгу почти написала. Ладной, пойду за добавкой и заодно с кофеваркой поговорю. А то ты ей уже месяц не пользуешься, и она больше не чувствует себя полезной. Заварить тебе чай?
- Было бы неплохо.
Муза вперевалочку вышла из комнаты. Художник покрутил в руке кисть и снова уставился на холст. От края медленно двигалась густая тень – огромная туча закрывала небо, а вместе с ним и надежды на приятный плодотворный денёк.
Уже много дней он не мог поймать желанный образ. Тот, словно уголёк, тихо тлел на краю сознания и никак не желал разгораться. На улице по зонтам начал барабанить невидимый музыкант. Он так страстно выстукивал ритм, что вся природа желала переплести свои звуки с его волнующей игрой. И только художник тяжело вздыхал, разглядывая свои наброски.
- А может, ну это всё? Надоело, – тихо сорвалось с его губ. В дверях раздался грохот. Муза, съёжившись в комок, смотрела на него полными слёз глазами. Возле ног валялись уроненные пирожные. Художник поспешил убрать беспорядок – паркет ведь совсем новый.
- Ты серьёзно? – спросила девчушка. Тоненький голос дрожал от еле сдерживаемых рыданий.
- Пожалуй, что. Сама посмотри, сколько мы с тобой бьёмся над этой картиной, а толку? Такая бесполезная мазня никому не нужна. Пора признать, что я бездарен.
- Как, как ты можешь такое говорить, имея столь волшебную силу? Силу, что одним движением превращает сухие наброски в живые образы, а из нескольких линий может составить целое полотно?
- Значит, не в силе дело. Возможно, у меня ничего не получается, потому что у меня муза такая маленькая?
- А может у тебя муза такая маленькая, потому что веры в собственные силы нет? Что ж, раз я тебя не устраиваю – я ухожу. Бери себе Петровича или ещё кого, мне всё равно!
И набив карманы конфетами из ближайшей вазочки, муза с громким плачем выбежала из квартиры. Художник только хмыкнул – пожалуй, так должен был сделать он.
Дождь продолжал идти все следующие дни. Художник грустил и не находил себе места от скуки – на холст было противно смотреть, а ничего другого делать и не хотелось. Он был уверен, что муза вернётся, но её всё не было. Вскоре он стал тосковать по её шумному присутствию: больше никто не ел в кресле тортики, перемазавшись кремом, не бил любимые чашки на кухне, и не кидался из окна в прохожих конфетами, заливисто смеясь. Со столика возле мольберта пропал ароматный горячий чай, и свежесорванные полевые цветы перестали появляться в вазах.
Время утекало вместе с ручьями по серому асфальту. Художник всё больше погружался в пучину отчаяния. Он вспоминал проведённое со своей музой время и думал, думал, думал. Ах, если бы можно было повернуть всё вспять! Воспоминания всё дальше утягивали его от настоящего. Откинувшись в кресле-качалке, он блуждал пустым взглядом по комнате. Порыв ветра всколыхнул занавески, брызнули на лицо холодные капли дождя. Вместе с этим художник различил едва слышный разговор на улице. Где-то под окнами девушка спорила с невидимым собеседником: «Зачем оборачиваться назад, когда двигаться ты можешь лишь вперёд?»
Эта фраза, сказанная кому-то другому, казалось, предназначалась ему. Среди туч завиднелся просвет. Художник скинул своё одеяло апатии и бросился к холсту. Кисть послушно легла в руку. Он рисовал жадно и одержимо, будто это было единственное, что спасает его от смерти. Серый ливень превращался в грибной дождь. Он рисовал долго, почти не прерываясь на отдых, и когда картина была, наконец, завершена за окном ярко сверкало солнце.
- Что ж, я ожидала худшего, - раздался за его спиной мелодичный голос. В кресле восседала прелестная дева в воздушных одеждах, поочерёдно разглядывая картину и художника. По комнате снова витал нежный запах черёмухи, а возле двух чашек с горячим чаем стоял поднос с пирожными. Художник устало опустился рядом на стул.
- Другой похвалы я от тебя и не ожидал, - он неспешно оттирал краску с пальцев. Девушка аккуратно направилась к картине, легонько вальсируя по комнате. – Я смотрю, моя вера с собственные силы действительно выросла. Похоже, я принял верное решение, продолжив писать.
Он хотел сказать что-то ещё, но девушка ловко прервала его тираду кексом, засунутым в рот.
- В нашей жизни нет верного или ошибочного решения, каждый путь правильный, ведь проделан он собственными руками, - пожала плечами муза, с удовольствием пробуя заварной крем. – Поэтому не стоит ждать милостей свыше, надо брать их самому. С чем ты прекрасно справился, надо сказать. Что ж, сегодня у меня есть ещё дела, но я скоро вернусь и мы будем долго и с удовольствием говорить.
Порыв ветра распахнул окно, впуская в помещение душистые лепестки. На ближайшем дереве заливались трелями маленькие птички, вдалеке слышался гул машин.
- Буду ждать, - сказал художник пустой комнате. Сквозняк колыхал занавеску, на столе остывал чай, а с холста ему улыбалась прелестная белокурая девушка в воздушных одеждах.