Этот случай приключился со мной много-много лет назад. Я была ещё четырнадцатилетним подростком. Мой брат старше меня на три с половиной года. Он не только слыл отчаянным меломаном, но ещё и талантливым организатором. Сколотил группу из четырёх человек, и они «лабали» на свадьбах и в ресторанах.
Ребята становились в городе довольно популярными личностями. Репетировали, где придётся, а часто и у нас дома. Я сидела в большой комнате и делала вид, что учу уроки. Брат нервничал и посылал меня подышать свежим воздухом.
Но я округляла глаза и корчила из себя гимназистку.
Я не могла уйти от этой музыки и от Юры Васильева. Он играл на бас-гитаре и красив был, как Аполлон. Влюблена я была безнадёжно и по самую макушку.
Мама домой приходила поздно. Так что квартира была в полном распоряжении этих оболтусов, но под ногами крутилась эта несносная малявка и изображала симфонию труда.
Как-то утром мама очень торопилась на работу. Оставила на столе пять рублей и сказала мне:
- Солоха! После школы зайдёшь в магазин, купишь упитанного цыплёнка и сваришь куриный суп. Добавишь морковку и лук, а потом лапшу. Ещё купи молока и хлеба. Остальное в доме есть. Сдачу можешь оставить себе на леденцы!
Про « Солоху» не удивляйтесь. Это прозвище я получила с пелёнок. Говорят, за несносный характер. Я, конечно, в это не верю, хоть и ношу его по сей день ( я имею ввиду прозвище). Но я уже смирилась. Не я последняя, чью тонкую душу не в силах понять грубые и жестокие родственники.
Дело не в этом. А в том, что после школы я прямиком попёрла в магазин. Он у нас двухэтажный. На первом - всё про еду, а на втором… Платья, кофточки, платочки, сумочки, духи. Постоишь, посмотришь, приобщишься, и вроде можно дальше жить, ходить в школу, безнадёжно любить Юру Васильева.
Поднимаюсь на второй этаж, а там очередь в галантерею. Дают лифчики невиданной красы, как в импортных фильмах: кружево тонкое, чашечки твёрдые! Сплошная красота и разврат. Я встала со всеми. Но моего номера не было. То есть моя грудь не тянула на тот номер, который был. Но я трезво рассудила, что к лету там обязательно подрастёт.
И вот я в футболочке с пуговками. И если первая, вторая пуговки, ну случайно, конечно, расстегнутся, то кружево выглянет и вспенится своей непорочной белизной прямо на Юрку! И он, наконец-то, увидит, что я никакая ни Солоха, а самая что ни на есть, раскрасавица.
Лифчик стоил непозволительно дорого - три рубля! Но что мелочиться, когда решается судьба! Я схватила лифчик, два рубля сдачи. Уже без энтузиазма забежала в продуктовый. Купила две пачки пельменей, хлеб и молоко.
К дому неслась так, что сердце в горле подскакивало! Сейчас я примерю эту красоту на себя! Надо спрятать подальше до лета и есть одни горбушки всю зиму и весну! Тогда быстрее вырастет то, что должно заполнить тоскливую пустоту в чашечках лифчика, и будет как в заграничном кино , а может даже и лучше!
На пятый этаж взлетела стрелой. Подлетела к двери, а там уже…
" Yesterday ,all my troubles seemed so far away…" Мальчики пришли, занимаются. И Юра!
Димка, братик, сразу к сеткам, выхватил пельмени, хлеб и тянет к себе бумажный пакет. Я кричу:
- Не трогай! Это моё!
А он:
- Сейчас посмотрим!
Я в слёзы, мол, женское! Нельзя! Девичья тайна. Но, надо было знать Димку! Девичья тайна уже была на нём! Он кокетливо просил Юрку застегнуть ему лифчик!
Я убежала в комнату почти без чувств и села за спасительные учебники, но, как говорится: смотрела в книгу и видела фигу.
А через минут сорок меня позвали обедать. Я, конечно, выходить не собиралась, но Димка пришёл в комнату, повинился, сказал, что больше никаких репрессий не будет. Я железным голосом потребовала назад свой драгоценный лифчик.
- Давай мириться! Пошли обедать, всё уже готово! Да отдам я тебе твой лифчик! Что мне его носить ? Пацаны уйду и отдам! Не при них же…
Логика, конечно, в его словах была. Я протрусила за ним в кухню, не поднимая глаз. Димка громко объявил, что сейчас мы будем есть суп. Я изумлённо посмотрела на плиту. В кастрюле пузырился и кипел белым кружевом мой лифчик! Моя мечта! Моя любовь…