Забытая война как будто не видна,
Как будто не слышна, но вдруг жестоко, внятно,
"Колючкою" в лесу появится она,
И кровью на песке - осколков ржавых пятна.
***
Немецкий ас на Мессере-109...
Немецкий ас на Мессере-109
Свободною охотой промышлял.
Меж облаков, как вольный ветер, реял,
И - вот они, кого он так искал!
Три "Ишачка", звено молокососов,
Ни раций нет, не выверен маршрут.
Таких сбивать - да никаких вопросов!
Заход, две трассы, вспышка, парашют...
Второй заход, стрелой машина мчится,
Фашист победу пробует на вкус,
И надо ж было этому случиться -
По курсу с парашютом - сбитый рус!
Осатаневший, злой, но вот же норов -
Достал ТТ и лупит в самолет.
"Стреляй, салага!" - только что с мотором?
Под пулями потек маслоповод.
Он вспоминал в плену "несчастный случай,
Стеченье обстоятельств..." в высоте,
И на лихую жаловался участь,
И на "шальную" пулю из ТТ.
***
Советы снайпера
"Если ты снайпер - лежи в тени,
Ну, вот например, куста.
Но ствол со вспышкой на свет тяни;
Задача не так проста.
В тени тебя выдаст вспышки блеск,
На солнышке - легкий дым.
Кустарник опушки - еще не лес!
Нам - вот как! - необходим.
Мы выщиплем листья, траву сорвём,
Чтоб выстрел их не качал,
И поначалу пойдем вдвоём -
Учить начала начал..."
***
Рожденный ползать... 1942
Рожденный ползать по земле, он захотел летать.
Но как взлететь в такой броне? не та у танка стать.
Т-60 - не самолет, он весит восемь тонн,
Он не отправится в полет - есть физики закон.
Но если должен танк взлететь, страна дает приказ -
И крылья планерные петь готовы хоть сейчас.
И вот летит ТБ, верша проверочный полет,
И у конструктора душа ликует и поет.
На тросе, крыльями влеком, за самолетом - танк.
А отцепившись, может он изведать пыл атак.
Отцеп, Быково, полоса... "Сдавайся, растудыть!"
"Ну вот, забыли, как всегда, своих предупредить!"
Танк не был в серию введен, хоть удивить сумел,
И нам сейчас напомнит он - нет невозможных дел!
***
Счет триста девять
Жила в Белой Церкви простая девчонка,
Училась, работала, снова училась...
Историком стать - ну, почти получилось.
Война отложила защиту в сторонку.
Людмила ушла добровольцем в пехоту -
Сгодились стрелковые курсы при ВУЗе.
Она командирам не будет обузой,
Свой счет под Одессой догонит до роты.
Потом - Севастополь, бои и учёба:
Учить снайперов - не простая работа,
Работа до крови, кровавого пота,
Когда закипает к захватчику злоба.
Вновь унтеры, оберсты, снова солдаты,
Счет снайперов вражьих пошёл на десятки,
Героя Звезда под крылом плащ-палатки,
Но счет задержался на триста девятом.
Ранение. Штаты. И толпы стеною,
И слово в Чикаго, светло и надменно:
"Воюю давно. Ну а вам, джентльмены,
Уютно ли вам за моею спиною?"
Инструктор на курсах, погоны майора,
Учились спецы на ее наставленьях...
...
Я знаю: "Есть женщины в русских селеньях..."!
Узнаешь такую - забудешь не скоро.
______________________
Людмила Павличенко, Герой Советского Союза. Многим запомнилось её выступление в Чикаго. «Джентльмены, — разнёсся над многотысячной толпой собравшихся звонкий голос. — Мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?!» Толпа замерла на минуту, а затем взорвалась неистовым шумом одобрения…
***
Госпиталь. Октябрь 1943
"Он бредил третьи сутки напролёт.
Казалось, что соседям по палате
Взять в толк его - терпения не хватит,
Никто его смятенья не поймёт.
Кричал о безголовом мертвеце,
Бежавшем по траншее в штыковую,
Он бил в бреду и матерился всуе,
И снова спотыкался на свинце...
Похоже, перед самой встречей той
Снесло фашисту голову снарядом,
Когда солдат с ним оказался рядом -
Такой расклад, случайный и простой.
Молоденький безрукий лейтенант
Припомнил случай с курой безголовой:
- Носилась по двору, то тут, то там,
Батяня с топором за ней, бедовой...
- Да с курицы ты много ли возьмёшь?
А тут фашист - с винтовкой и здоровый!
- Так физика одна, ядрёна вошь!
Что с курой, что с фашистом, что с коровой...
- Ну а ему-то как ты объяснишь?
И как хотите - верьте иль не верьте -
Он пронесёт свой страх до самой смерти,
Ужасным сном будя ночную тишь...
Как прав он был! Израненный солдат
До самой смерти помнил этот ад -
Почти пять дней..."
________________
Просто Валерия, автор Прозы.Ру:
Об этом рассказывал мой отец, Французов Евгений Михайлович; он воевал на Западном фронте, был рядовым, вычислителем взвода топографической разведки. Потом его направили в Нижнеднепровск, где он и получил тяжёлое ранение в уличном бою. Лечение проходил в нескольких госпиталях, сначала - в Ростове-на-Дону, потом раненых эвакуировали в Черкесск, потом - в Казахстан. В каком именно госпитале он слышал этот рассказ, я не знаю, имени и фамилии бойца он не помнил (а может, и не знал), но этот случай просто невозможно было забыть.
***
Рассказ артиллериста
"Сработали наши "Андрюши",
Передний у немцев молчит.
От залпа заложены уши,
Окопы, похоже, ничьи.
Ни трассы, ни фаустов всхлипа...
Пехота прошла без потерь.
И двинулись мы с замполитом,
Взглянуть, что там сталось теперь.
В окопах - немецкой пехоты
Мгновенно загинувший ряд.
Но доты - без трещинки доты! -
Насуплено молча стоят.
Заходим в один. У турели
Сидит неподвижный стрелок.
Но стоит дотронуться еле -
И падает немец у ног.
Гвардейский снаряд - не игрушка.
Разрывов смертелен привет,
И в доте - бетонной ловушке -
Нет раненых, выживших нет.
Контузий летальных работу
Не раз наблюдали затем.
Но случай с нетронутым дотом
Мне в памяти прочно засел".
___________________________
Боевая машина БМ-31-12, калибр снарядов 300 мм.
Мощь 300-мм реактивного снаряда была такова, что при разрыве он оставлял воронку диаметром 7–8 метров и глубиной до 2,5 м.
***
Рассказ танкиста. Нелепый бой
"Помню бой самый первый, тот нелепейший бой.
Скрытным маршем резервы шли до передовой.
Я отстал от колонны; после, вроде, достал.
И к полуночи, помню, возле крайнего встал.
На рассвете увидел - башня с белым крестом!
Пушкарю с командиром доложился о том.
Тут и в "Тигре" очнулись, прогревают мотор,
Орудийное дуло к нам воротят в упор.
Скрежет крупповской стали по уральской броне
На "гражданке" ночами вспоминается мне.
Длинной пушкою сбоку тычет в башню фашист.
Наша пушка короче - нам сегодня фартит!
С полуметра по башне - как с нагана в висок!
- Ходу, Шадт, и подальше!
Проскочили лесок...
Повезло нам, наверно, раз сидим здесь с тобой.
Вот таким был мой первый, мой нелепейший бой".
____________________________
Рассказчик - преподаватель кабинета ССУ Уфимского речного
училища Шадт Владимир Александрович
***
Карпаты, 1944. Рассказ полкового разведчика
"Карпаты, наступление, бои...
Тылы внизу застряли безнадёжно.
Хотят нас сбросить, и держаться можно,
Лишь минометы пользуя свои.
Орудия загнать на крутизну -
И так работа до седьмого пота,
Но и потом немалая забота:
Как немца бить за горкой и внизу.
Здесь миномет полезнее стократ:
По навесной накроет без проблемы,
Но немцы из люфтваффе были в теме -
Искали с минометами солдат.
На бреющем носились между гор,
Кося прислугу возле минометов,
И вот в одном из этаких полетов
Их Мессер зацепился за бугор.
Пришел товарищ, побывавший там:
- У лётчика ботинки со шнуровкой
От самого носка - тебе ж неловко,
Твои-то кирзачи разбиты в хлам.
В трофейных сапогах такой подъём,
Как будто их на кочергу тачали.
Давно тебе обувку примечали,
Давай, с тобой до Мессера пройдём!
Зениток не видать и за версту...
Я с удивленьем оглядел пилота:
Единственная пуля на излёте
Щеку пробила и лежит во рту.
Похоже, кто-то врезал сгоряча
Из ППШ - попал одной лишь пулей,
Но так удачно летчика пугнули,
Что он от боли выпустил рычаг.
Второй ботинок так и запропал...
Но в памяти остался этот случай.
Стреляли б все вот так же или лучше -
Никто б над головами не летал".
_________________________________
Судзиловский Анатолий Николаевич, 1918, рядовой, полковая разведка, 2-й Украинский фронт. Их взвод разведки насчитывал семьдесят пять человек и за время операции пополнялся дважды. Когда полк вывели на переформировку, из всего взвода в строю оставался только он один.
В пересказе сына, Николая Судзиловского,
http://www.proza.ru/avtor/talitsky
***
Россия. Родина. Победа
Русский - это не нация, а принадлежность к Руси,
Ощущение общей судьбы с необъятной землёю.
Суждено нам от века делить ее беды с собою,
Суждено нам любить и гордиться, и ношу нести.
И пока я дышу и не верю словам подлецов -
Я храню эту землю, омытую кровью отцов.
Русский - это судьба, от нее никуда не уйти,
От неё не укрыться границами и паспортами,
Даже роком разбросаны, те, кто сегодня не с нами,
И сегодня по русскому слову сверяют пути.
Нас навеки сплотил - будь то коми, татарин, калмык,
Адыгеец и росс - наш единый прекрасный язык.
Путь за нами непрост, путь пред нами неведом порой,
От донских табунов и князь Игоря вещего "Слова..."
Без сомнений и страха - сквозь беды, невзгоды, оковы;
Если враг на пороге - лишь крепче смыкается строй.
Дали светлые видим сквозь морок потерянных лет,
А раз так - то для нас, россиян, невозможного нет!