Привезли нам эту больную дочь и зять на своей машине, со всеми домашними атрибутами больничного пребывания, при сотовом телефоне и с сиделкой… Обострение хронического панкреатита.
- Сколько там, в палате, больных, доктор?
- Она будет в двухместной палате, так распорядился главный врач.
- Конечно, доктор! Ведь она из приравненных. Такие, как она, все тяготы войны в тылу на своих плечах вынесли. Она всю войну табельщицей была на станции Мытыщи…
Больная была тяжёлой: ожирение, отдышка, бронхит с астматическим компонентом, глубокий уход в свой недуг. За короткое время она издёргала персонал своими придирками и замечаниями. Днём сиделка читала ей детективные романы и звала санитарок, когда возникала необходимость в судне или сопровождении для принятия пищи… Вскоре её соседка, бывшая медсестра нашей больницы, выписалась домой – «мне от такого соседства совсем худо стало, лучше дома побуду»…
А тут и палатный врач на курсы ушла, и эту палату передали Надежде Васильевне.
- Я Ваш новый доктор… - и назвалась, входя в палату.
- Как Вы сказали? Мельник? А Вы не родственница Мельник Лидии Павловны?
- Нет, просто однофамильцы.
- Слава Богу! А то я при той Мельник работала поваром в детском садике, так она такая жадина была! С собой завтрак носила на работу, требовала – и добилась таки! – паскудина, чтобы за питание с нас удерживали. И платили мы! Куда ж деться, при Сталине жили… Всех заставляла двор обходить, стёкла выискивать, где какие там пеньки-штыри высматривать, чтоб дети-де не обранились… Еле дождались – ушла на пенсию… Слава Богу, что однофамильцы, а то хоть в другую больницу уходи. Это я уже в третьей лечусь, а всё одно, хоть и платная больница, а всё не так, как хотелось бы для здоровья. Вообще, как посмотрю: врачей много, а болезней и больных как было много, так и есть. Изверилась я! И за что вам только деньги плотют?