Посвящается москвичке Леночке.
В детстве и юности многие вели дневники - записывали высказывания, любимые песни, стихи. Он тоже писал. До сих пор Пашка их хранит. У него ни одна бумажка не пропадает. А это стихотворение неизвестного поэта про комнату, он запомнил наизусть. И сейчас, начать очередной свой рассказ Паша хочет именно с него:
Резвился март ребячливо, легко,
Качал, терзал весеннее оконце.
Там, на кровати красное пальто
И зеркало ломало блики солнца.
Я комнате привычное: “Впусти!”
И комната меня своим считала.
Так было трудно от тебя уйти -
Шаги вели, душа плутала...
Так и живу, нисколько не скорбя,
Что никогда в глаза твои не гляну.
Прости меня, я помню не тебя,
А комнату, обманывать не стану.
На всю жизнь он запомнил, почему-то, больше комнату, чем лицо той москвички. Однако, всё по порядку.
Пашка отслужил в Бологое полтора года срочной службы и ещё полгода учился в школе прапорщиков в Переславле-Залесском. Вернувшись в свою часть, стал на все виды довольствия и вступил в должность дежурного по радиосвязи дивизии. И вот он - долгожданный первый отпуск в качестве прапорщика! Родители жили в Пензе. В Пензе были друзья, бывшие одноклассники. Именно туда Пашка и выписал в строевой части проездные документы. А поехал именно в форме! Хотелось порисоваться. Да и насколько он себя помнил, его отец - майор форму вообще никогда не снимал. Не любил гражданку.
До Москвы добрался без приключений. Ранее утро. Дальше с Ленинградского вокзала на Казанский - нет проблем. Воинские кассы. Немного постояв в очереди, закомпостировал билет на фирменный поезд Москва - Пенза. Поезд отправлялся около восьми вечера. А что делать дальше, как время убить? Не сидеть же колом на вокзале! “Вот бы девочку какую снять. Москвичек у меня ещё не было”, - подумал Пашка. Подходя ко входу в метро. Решил действовать сразу и напролом.
- Девушка! Извините, Вы москвичка? - обратился он к первой попавшейся симпатичной худенькой девушке лет восемнадцати.
- Да! А что? - немного смущаясь Пашкиного напора, а может и его новенькой формы, ответила та.
- Не могли бы Вы показать мне Москву?
Девушка улыбнулась.
- А почему бы и нет?! Только сейчас я немного тороплюсь. Давайте встретимся здесь же. Ну, скажем (она посмотрела на часы), часа через два.
- О! Спасибо большое! Как здорово! Значит, в двенадцать я Вас жду! А как Вас зовут? Меня Павел.
- Меня Лена, - улыбнулась девушка и протянула руку.
- Я Вас буду очень ждать, Леночка! - Пашка двумя руками обхватил маленькую ладошку.
Девчонка упорхнула в своём лёгоньком платьице, а он ещё долго стоял на этом месте, переваривая свой неожиданный успех. Потом пошлялся по вокзалу и присел в зале ожидания, обдумывая план дальнейших действий. Минут за пятнадцать до назначенного времени Пашка купил у какой-то женщины возле подземного перехода букетик гвоздик и стал ждать.
Он очень обрадовался, когда в толпе, выходившей из метро, увидел её. Паша протянул цветы:
- И так, Леночка, куда пойдём? Ты сейчас мой генерал!
- Я даже и не знаю. А поехали на Ваганьковское на могилу Высоцкого! Хочешь?
Честно говоря, Пашке с этой девушкой больше всего хотелось в постель. Но пока он не знал, как к этому подступиться. А поэтому улыбнулся и сказал:
- Конечно, Леночка! Я очень люблю Высоцкого! Сам играю на гитаре и пою его песни.
- Решено!
Лена подхватила Пашку под руку и поволокла за собой.
По дороге разговорились, познакомились поближе. Оказалось, Лена не была такой уж скромницей, как показалось Пашке сначала. Она курила, употребляла блатные словечки, вела себя свободно и раскрепощённо. Прямо такой пацан-сорванец в юбке. Пашка почувствовал, что с такой можно будет договориться. Пока они ехали он всё ближе к ней прижимался, обнимал за талию. А работала Лена на знаменитой табачной фабрике “Ява”, основанной аж в 1856 году! Так же называлась марка советских и российских сигарет, выпускаемых на этой фабрике с 1966 года. Кстати, сигареты Ява стали первыми в СССР сигаретами с фильтром. А ещё Пашка знал, что так назывался остров в составе Индонезии. И столица Джакарта расположена на этом острове. Ну, а красивые блестящие мотоциклы Ява (Jawa), производимые в Праге (Чехия), были тогда предметом мечтаний каждого пацана.
До кладбища они добрались быстро. Вышли с метро и прошлись пешочком минут десять. Это был 1981-год. Год прошёл, как умер Высоцкий, а на могиле постоянно живые цветы! Любили его люди…
Лена посмотрела, на свой букет и спрашивает:
- Можно я положу ему?
- Конечно, Леночка! Правильное решение!
Пашка закурил и немного осмотрел соседние захоронения. Могила знаменитого Сергея Есенина совсем рядом!
- Ну, Пашенька, пойдём, - услышал он голос Лены.
Паше хотелось ещё здесь побыть, осмотреться. Но, видя, как подруге всё надоело и стало безразлично, сказал:
- Пойдём. А куда теперь? Может, к тебе домой?
Лена даже не удивилась такому вопросу, даже наоборот, приободрилась:
- Хорошо, как хочешь. Только у меня пожрать ничего нет.
- Нет проблем, всё купим. Заодно и Высоцкого помянем и знакомство отметим.
Они, обнявшись, вышли из кладбища и направились к ближайшему магазину. Паша расстегнул китель - становилось жарко. И вдруг! Откуда ни возьмись навстречу - патруль. Левой рукой он обнимал подругу за талию, а правой отдал честь.
- Ваши документы! - обратился начальник патруля к Павлу.
Посмотрев отпускной билет, майор слегка удивился:
- В отпуск и в форме?
- Да, товарищ майор, первый отпуск. К родителям еду, в Пензу. А это моя девушка, - Паша указал на Лену.
- Застегнитесь! Даже если Вы с девушкой, это не повод нарушать форму одежды.
Паша поспешно застегнулся и принял строевую стойку:
- Извините, товарищ майор.
- Счастливо отдохнуть, - улыбнулся офицер и вернул документы.
Когда они отошли, Паша подумал: “Хороший майор попался, другой бы мог и в комендатуру забрать. Предупреждали же, что в Москве патруль -зверь. Ладно, можно сказать, пронесло. Теперь Лена. Я думаю, всё у меня с ней получится”.
А вот и небольшой продовольственный магазин. Пашка покупает макароны и гречку, колбасу, сыр и масло, чай и банку кофе, печенье и коробку конфет. Прихватил ещё пару баночек каких-то рыбных консервов. На первое время хватит! Ну, и, конечно, самое главное - бутылку водки, шампанское и сок. На кассе Паша подаёт продавщице десять рублей, а та, между делом разговаривая с напарницей, протягивает сдачу - восемь рублей с копейками! Что-то там у неё в голове переклинило. Паша в червонец боялся уложиться, а тут такое! Он взял деньги и не пересчитывая быстренько сунул в карман. Лене ничего не сказал, а только подумал: “Пока везёт!”.
Пакеты с провизией сковывали. Да и в форме неудобно с такой ношей. Пашка предложил:
- Леночка! А не махнуть ли нам на такси?
- Клёво! - обрадовалась она.
Не прошло и пары минут, как показалась машина с зелёным глазком на лобовом стекле.
- Шеф, шеф! - Лена кинулась наперерез. Свободен?
До дома, где проживала новая Пашкина подруга доехали минут за двадцать. Паша рассчитался и вытащил из машины сумки. Огляделся. Типичный московский дворик с детскими качелями и ряд современных белых девятиэтажек. Поднялись на лифте. Лена предупредила, что живёт с подругой. Заходим. Прямо длинный коридор. Налево общая кухня, дальше за ней комната Лены, а чуть дальше по коридору дверь в комнату какой-то таинственной подруги. Её, кстати, Пашка так ни разу и не увидел. Туалет и ванная находились при входе на кухню слева. Такая небольшая двухкомнатная квартирка. Распаковались, приготовили нехитрую закуску и перетащили в комнату. Выпили, закурили. Пашка встал, огляделся. Грязненько и скромненько! Посередине небольшой старенький сервант, всюду, где можно, усыпанный сигаретами. Лена пояснила:
- В трусах выношу. Пачки тяжело прятать, а россыпью - нормально, понемногу можно. Возьми себе с собой!
- Спасибо, Леночка, возьму потом немного, - Паша притянул её к себе, обнял и… они слились в продолжительном и страстном поцелуе. Солдат сразу же воспарил духом и рвался в бой. Пашкина рука машинально шарит по кругленькой попке, приподнимает лёгкое платьице и лезет в трусики. Лена почти не сопротивляется. Пальчики нащупывают лёгкий пушок, ощущают тепло открытой и мокренькой писечки и проникают внутрь. Не отрываясь от поцелуя и всё более уверенно и глубже засовывая пальчики, Паша доводит Леночку до кровати и валит на спину. В порыве страсти рвёт вниз трусики, расстёгивает и приспускает брюки - до конца снять нет времени, нельзя упускать момент и дать девочке опомнится. Освободившийся огромный член с размаху врывается в мокренькое распахнутое отверстие. “Есть! Там! Ну, теперь дело техники”, - подумал Пашка. Леночка раскрепостилась, ножки освободила от трусиков и подняла их повыше, давая проникнуть в неё поглубже. Паша тоже уже не торопился, ритмично выполнял привычные движения. Лена закатила глазки и глубоко задышала, вот-вот наступит развязка. Пашкины движения стали резче и грубей - он готов был пронзить её насквозь.
- О! Аааааааа! - Лена закричала в экстазе.
Пашка делает ещё один глубокий качок и замирает. Сперма пульсирующей струёй выплёскивается внутрь и соединяется с Леночкиными выделениями.
- Вместе! - выдохнул Паша, целуя подругу в шею и дрожащие губы. А сам подумал: “Темпераментная какая девочка, аж глазки закатила!” …
Рисковал Пашка. Ох, рисковал! Ну, не любил он вытаскивать в самый кульминационный момент! И презервативы не любил! Кончал всегда и всем внутрь, да поглубже! Вот и получилось у него под старость три дочки официальных, по браку, и две на стороне - в России и в Белоруссии, которые и ведать не ведают, кто их настоящий отец.
Он налил водку, подал Лене рюмку:
- Не хочу от тебя уезжать!
- И я не хочу с тобой расставаться, - Леночка влюблёнными глазами смотрела на Пашу.
- Я сдам билет! Позвоню родителям, что задерживаюсь на сутки. Ничего, подождут.
Леночка от радости захлопала в ладоши.
Поехали на вокзал. Паша прокомпостировал билет на следующий день, доплатил какую-то мелочь. Потом на главпочтамт. В этот день Пашка впервые катался на метро. Ему нравилось! Но своего восторга перед Леной не показывал. А она постоянно держала его за руку, как маленького, и не отпускала ни на минуту.
Ожидали переговоров минут сорок. Наконец раздаётся рёв на весь зал: “Пенза! Пятая кабина!”. Они вдвоём втиснулись в маленькую кабинку, Паша поднял трубку.
- Алло! Мама! - крикнул он, услышав родной голос. Я задерживаюсь в Москве на сутки. Завтра вечером выезжаю! Буду в Пензе послезавтра утром, часов в десять!
- Что случилось, сынок? Мы тебя ждали завтра, - слышно было, как мама волнуется.
- Мамочка! Потом всё объясню, не волнуйся! У меня всё хорошо. Просто так надо.
Поговорив ещё пару минут (Паша заказывал пять), они с Леной вышли с кабинки и направились к метро. Ура! Свобода!
Теперь, не торопясь, они направились домой. Пашка изучал карту метрополитена, запоминал названия нужных станций. Значит так. Казанский вокзал - это станция “Комсомольская”. Нужная нам станция “Ботанический сад” находится на Калужско-Рижской линии. Как попасть на эту линию? Едем по кольцу до “Проспекта Мира”. Пашка уткнулся в карту. Вот он “Проспект Мира”. Надо запомнить, это важно! Здесь переход на Калужско-Рижскую линию. И по ней уже, минут через двадцать, мы доезжаем до “Ботанического сада”. Дальше - автобус номер 23. Едем несколько остановок, автобус поворачивает направо, выходим. И вот он перед тобой - новый микрорайон, где живёт Лена.
Когда они добрались до дома, уже стемнело. Невдалеке на детской площадке расположилась компания подростков. Пашка с подругой юркнули в подъезд, поднялись на лифте. Открывая дверь Лена говорит:
- Только, Пашенька, не включай свет! Я не хочу, чтобы пацаны знали, что я дома. А то начнут приставать.
- Ладно. А как же мы без света? - немного удивился Паша.
- У меня свечка есть. Всё нормально. В рот что ли не попадёшь? - игриво промолвила Леночка.
Она прошла в комнату, закрыла шторы. На серванте на ощупь нашла свечку, зажгла. Небольшой язычок пламени осветил её прекрасное личико. Леночка через голову освободилась от своего коротенького платьица и осталась в одних трусиках и бюстгальтере. Пашку она уже не стеснялась.
На тумбочке возле кровати одиноко стояла недопитая бутылка водки. Паша снял китель:
- Ну, что, Леночек, продолжим в интимной обстановке?
- Я не против. Сейчас, что-нибудь соображу на кухне, - она подошла к нему, закрыла глазки и подставила свои алые губки. Они обнялись и слились в продолжительном поцелуе. Пашкин орган сразу же отреагировал на это - набух и окреп. “Рано!” - подумал Паша и прервал довольно таки приятное дело.
Они ещё немного выпили, покурили и занялись любовью. Леночка была такой же страстной, как и в первый раз, даже, Пашке показалось, ещё более раскрепощённой и доступной. Но даже теперь миньет и попку он не осмелился ей предложить - молод был ещё и глуп. Кстати, что касается миньета. Его Паше впервые в жизни сделала его первая жена, к тому же, сама, без всяких просьб с его стороны. Он даже немного удивился тогда. Хотя, чему тут удивляться - Пашка был её вторым мужем и опыт, естественно, у неё имелся. А вот вторую жену Паша долго обучал сам, пока не добился от неё более-менее сносной работы. Что касается попки. В то время наш герой был ещё очень далёк от этого. Так, слышал где-то, картинки видел. А вот попробовать этот узенький отсек ему посчастливилось гораздо позже, уже будучи взрослым и опытным мужчиной. Даже перевернуть Леночку и поставить на четвереньки в весьма интересную позу Пашка не решался.
Он проснулся первым. Солнечные лучи пробивались сквозь, не первой свежести, штору. Леночка сладко посапывала у него на плече. Пашкина рука машинально поползла вниз, ища вход в подсохшую за ночь пещерку. Вот она, родимая, тутоньки! Паша пальчиками разорвал слипшиеся волосики и проник внутрь. Леночка проснулась, посмотрела на часы:
- Пашенька! Нет времени! Мне на работу надо.
Но Пашка уже вошёл в раж и не собирался останавливаться.
- Леночка, милая! Мы по быстренькому! Может, перевернёшься, я сзади попробую? - осмелился предложить он.
- Давай! Только быстренько! - Лена тут же приподнялась и стала в нужную позу.
Класс! Паша, недолго думая, зашёл сзади и вонзил внутрь свою дрожащую дубину. Так ему нравилось больше всего. Пашка методично работал, а Леночка стонала от удовольствия и помогала ему своей кругленькой попкой. С каждым разом движения становились всё резче и грубей. Пашка увеличил темп. Деревянная кровать поскрипывала в такт Пашкиным толчкам: “скрип - скрип - скрип…”. Ещё мгновение и… горячая белая струя пульсируя выплёскивается наружу, найдя приют внутри Леночки.
Пашка встал, ища глазами свою одежду. Поднялась и Лена, уже окончательно проснувшаяся и весьма удовлетворённая. Она подтёрлась какой-то тряпочкой и быстренько побежала в туалет. Пашка оглядел комнату. Как он её увидел сейчас, ему запомнилось на всю жизнь. Не было даже телевизора. Тумбочка, шаткий стул, на котором и сидеть-то страшно, небольшой сервант, утыканный, где только можно, сигаретами “Ява”, грязные шторы, да скрипучая двуспальная кровать. Давно не первой свежести, пожелтевшая простыня, где они спали, была вся в пятнах и крошках. Пашка вдруг представил, что здесь могло происходить до него. Ему стало не по себе. Он вышел на кухню. По-быстрому глотнув чаю, они вышли на улицу. Лена торопилась на работу. Сначала на автобусе, потом на метро с переходами они, наконец-то, добрались до фабрики. Везде толпы - люди бегут, торопятся, толкаются!
Ленина работа находилась совсем недалеко от Белорусского вокзала (остановка метро “Белорусская”). Пашка проводил её прямо до проходной. Чем заняться до вечера? Лена закачивала в четыре часа. Уйма времени! Решил пока немного покататься на метро, получше его изучить. Лена рассказывала, что ей тоже нравится метро. Когда есть время, она просто катается без определённых целей и выходит на неизвестных станциях. Короче, ищет приключения на свою маленькую попку. Вдруг Пашке в голову пришла интересная мысль: “А почему бы не сходить в кино? Только где-нибудь недалеко от вокзала, чтобы не заблудиться!”. Вышел на станции “Белорусская”. Вот он, родной Белорусский вокзал! Отсюда идёт фирменный поезд “Сож” в Гомель, где он родился, где живут его любимые дедушка и бабушка. Отсюда же идёт и поезд “Двина” до Полоцка, где прошло его детство, где он пошёл в первый класс. Там тоже сейчас живут и дедушка, и бабушка. Как ему, вдруг, захотелось походить по родным местам! Но он был в шумной и суетливой Москве. Пашка подошёл к милиционеру:
- Скажите пожалуйста, здесь нет неподалёку кинотеатра?
Молоденький сержант задумался.
- Поблизости нет. Вам лучше всего на метро доехать до станции “Арбатская”. Это в центре, на Арбатско-Покровской линии. Там есть хороший кинотеатр.
- Отлично! Спасибо! - Пашка даже немного обрадовался, что ему опять предстоит спускаться в метро, искать нужную станцию.
Он вышел на “Арбатской”. Поднялся по эскалатору. Так. Вот и указатель со стрелкой: “Выход на Воздвиженку”. А далее: “К театру им. Вахтангова, кинотеатру Художественный”. “Верной дорогой идём, товарищи!” - подумал Паша, вышел на улицу и огляделся. Красиво! Москва! Кинотеатр нашёл быстро. Купил билет в малый зал. Шёл какой-то новый американский фильм “Три дня Кондора”. Внизу афиши приписка: “Дети до шестнадцати лет не допускаются”.
Из Википедии: “Три дня Кондора” - кинофильм, шпионский триллер режиссёра Сидни Поллака, вышедший на экраны в 1975 году. Экранизация романа американского писателя Джеймса Грэйди “Шесть дней Кондора”. Главные роли исполнили Роберт Редфорд, Фэй Данауэй и Клифф Робертсон. Ныне считается классикой шпионского жанра. В СССР фильм вышел в прокат в 1981 году и пользовался большим успехом. Фильм номинировался на премию “Оскар” в категории “Лучший монтаж”.
Работающий в одном из секретных отделов ЦРУ в Нью-Йорке парень по имени Джо Тэрнер проводит анализ бульварно-детективной литературы, в которой отыскивает интересующие управление “оригинальные методы”. В последний рабочий день перед Рождеством, Тэрнер возвращается с обеденного перерыва и обнаруживает в отделе трупы своих шести коллег. О происшествии он сообщает в дежурную часть ЦРУ. Руководство назначает ему встречу, однако она оказывается западнёй. У Джо есть единственный шанс - выяснить причины, и кто организовал на него и коллег охоту.
Фильм Пашке очень понравился, в отличие от зала, который был действительно мал и как-то даже не уютен. Хотя, забит зрителями почти до отказа. Паша решил немного пройтись по улице. Он, вспоминая фильм, размышлял: “Вот “Кондор” бегал от киллера три дня. Может и мне ещё на денёк остаться с Леночкой?”.
Пашка еще побродил по городу, поел мороженое. В киоске купил “Крокодил” и поехал на вокзал, где планировал перекусить и спокойно дожидаться окончания Леночкиной работы.
Они встретились около фабрики и пошли по городу. Паша планировал купить подарки родителям - колбасу московскую, конфеты, апельсины. С Леночкиной помощью всё запланированное купили и, конечно, бутылочку водки тоже. Надо же было попрощаться. Лене вдруг понадобилось позвонить подруге. А двух копеек не нашлось. Так она не растерялась. Подлетает к прохожим со словами:
- Есть две копейки?
Или к мужчине:
- Мужик! Две копейки не будет?
Пашка не выдержал и сделал подруге замечание:
- Лена! Что за обращение? Смотри как надо!
Он подошёл к женщине:
- Извините, пожалуйста, у Вас не будет двух копеек позвонить?
Та покопалась немного в сумочке и достаёт, что бы вы думали? Да! Две копейки!
Лена удивлённо посмотрела на Пашку:
- Ты, Пашенька, волшебник!
В кабинку она зашла одна. О чём говорила, Пашке уже не было интересно. Он просто стоял с сумками на улице и курил “Яву”. Время летело неумолимо. Пора бы уже и на вокзал выдвигаться.
Леночка довольная выскакивает с кабины и щелчком швыряет окурок на тротуар. Паша не сдержался:
- Урна же есть!
- Какой ты, Пашенька, правильный, культурный! Я хочу быть с тобой всегда! Ты бы меня перевоспитал?
Вот и вокзал. Камера хранения. Пашка достал свою сумку. Можно потихоньку выдвигаться на перрон - наступало время прощания. Они купили в буфете половинку жареной курицы Пашке в дорогу и бутылку лимонада.
- Так, закуска есть! Проблема только в одном - стакан. Что делать будем? - обратился Паша к подруге.
- Айн момент! За мной, - Леночка подхватила его под руку и поволокла на улицу к автоматам с газированной водой.
Были такие раньше автоматы. Очень удобная вещь! Три копейки с сиропом и одна копейка без сиропа. Пашка сразу понял, что подруга хочет именно оттуда позаимствовать стакан. Но делать нечего - пить надо с чего-то. Поэтому он молча дал ей три копейки и отошёл в сторонку. Леночка бросила в прорезь монетку, выпила воду и, прикрываясь от стоящего за ней какого-то деревенского мужичка, незаметно определила стакан в раскрытую (заранее подготовленную) сумочку. Спокойно отошла и как ни в чём не бывало направилась в сторону перрона. Паша за ней. Оглянулся. Мужик в кепке стоял у автомата и растерянно разводил руками. Попил водички!
Поезд Москва - Пенза стоял под парами. Проводники протирали перила и чинно выстраивались у своих вагонов в ожидании пассажиров - начиналась посадка. До отправления оставалось пол часа! Вполне хватает времени, чтобы раздавить бутылочку и попрощаться. Серьёзная тучная проводница проверила Пашкин билет и кивком на Лену:
- Провожает?
- Да! Мы посидим немного, - ответил Паша, взял сумки и поднялся в вагон.
Леночка за ним. Новенький купейный вагон был чист и ухожен - красная ковровая дорожка посередине, беленькие занавесочки с надписями “Сура” на окнах. Сура - большая река, правый приток Волги. Протекает по Ульяновской, Пензенской и Нижегородской областям. Пашка в юности ловил рыбу и купался на этой речке. Они зашли в своё купе, уложили сумки и достали всё необходимое. А необходимое что? Правильно! Водка, лимонад и курица, ну, и, с таким трудом добытый, стакан. Паша налил немного и протянул Лене:
- Ну, что, Ленусик, давай! За нас, за тебя, за всё хорошее!
Они выпили, потом ещё и ещё. Время неумолимо приближалось к отправлению.
- Провожающим выйти из вагона! - раздался зычный голос проводницы.
А из громкоговорителя на вокзале доносится:
- До отправления поезда Москва - Пенза остаётся пять минут!
Наступает расставание. Это самый волнительный и трогательный момент. Лена погрустнела. Стоит, чуть не плачет:
- Не хочу, чтобы ты уезжал!
- И я не хочу. Но что поделать, надо ехать. Ничего, Леночка, мы ещё увидимся. Я тебе адрес Бологовский дал. Пиши!
Пашка обнял свою московскую подругу, поцеловал в губы. Уже стоя в вагоне, позади проводницы, он увидел, как Лена заплакала. Слёзы текли по её щекам - она вытирала их своей худенькой ручкой и махала, махала Пашке, пока не скрылась окончательно из виду. Пашке вдруг так жалко её стало - ком застрял в горле. Он представил её такую маленькую несчастную одну в большой и шумной Москве. Представил, как она опять садится в метро и едет, едет без цели, не зная куда и не зная зачем. Вспомнились, почему то, пацаны во дворе и комната с пожелтевшей простынёй. Пашка прошёл в купе, налил в стакан оставшуюся водку и залпом выпил. Поезд уже набрал ход и монотонно отстукивал ту-тух, ту-тух, ту-тух, ту-тух. Прощай, Леночка, прощай Москва!
В этом же году, в октябре Пашка женился. Прошло около года после московских приключений. И вот, однажды, почтальон приносит телеграмму: “Приглашаетесь разговора Москвой” такого-то числа, в такое-то время. Раньше не было мобильных телефонов, да и стационарные в квартире не каждый мог иметь. В таких случаях желающие поговорить пользовались телеграфом, имеющимся в каждом почтовом отделении. Паша и не сразу сообразил, кто это может быть. Вдруг его осенило - Лена! А супруге, выглядывающей из-за плеча, сказал:
- Не понял. Что это? Ладно, схожу.
- Я с тобой! - Ира вырвала телеграмму. Кто это, признавайся!
- Да, не знаю я. Хочешь, пошли!
В назначенное время они были на почте. Когда Пашу пригласили зайти в кабинку, с ним втиснулась и Иришка. Уже тогда, в самом начале их совместной жизни, проявлялся её скверный характер. Кстати, вторая его жена по характеру недалеко отошла от первой, а в чём-то даже превзошла её по скверности. Не везло Пашке на жён. Немного они прожили - около четырёх лет в общей сложности. Прошло много времени, много воды утекло. А Пашкина тётя Лида - сестра отца, до сих пор поддерживает с Ириной отношения и зовет её не иначе, как Ирка бологовская. Так, по-свойски. Ещё Пашку долгое время ущемляло то, что после развода его гордая фамилия Шендяло не редко фигурировала, благодаря Ирине, в милицейских протоколах. И совсем было неприятно, когда узнал, как её называют “за глаза” - Шендялиха.
Ну, да ладно, мы отвлеклись немного. Так вот. Взяв трубку, Пашка услышал радостный крик Леночки:
- Пашенька! Привет! Это Лена. Как ты? Когда будешь в Москве?
Паша старался плотней прижать трубку к уху, хотел представить подругу, как друга, но где там! Не услышать Леночку было невозможно. Да и связь, как назло, аж звенела.
- Это кто такая? - Ирина дёрнула Пашку за рукав.
- Не мешай, дай поговорить. Так, давняя знакомая.
Поговорить так и не удалось. Какой там разговор, когда жена под боком. Так, обменялись пару-тройку незначащими фразами и на этом всё.
Они вышли на улицу. В морозном воздухе витал лёгкий пушистый снежок. Ирина взяла Пашку под руку. Настроение пропало окончательно. Пашка вспомнил Лену, её легонькое платьице, перрон и слёзы на глазах.
“Вот прицепилась!” - подумал он, взглянув на жену.
Пашка нахлобучил пониже простенькую шапку-ушанку и вслух произнёс:
- Всё. Прощай, Лена, прощай навсегда!
- Что жалеешь? - Ирина остановилась.
Он не ответил. В холодильнике его ждала недопитая бутылка дешёвого вина. Это было сейчас важней.
Приближался Новый 1982-й год.
Эпилог.
Прошёл год. Лена никак не выходила с головы. И вот наступило время очередного отпуска. Пашка решил провести его на сей раз у дедушки и бабушки в родном Гомеле. А путь-то лежит через Москву! А там Белорусский вокзал и табачная фабрика “Ява”!
Вахтёр - пожилой седой мужчина покопался в какой-то тетрадке:
- Нет здесь такой Лены! Не работает! Может была когда-то и работала. А сейчас нет. Я всех знаю!
- Как жаль! Ладно. Спасибо Вам! - Пашке ничего не оставалось делать, как покинуть проходную.
“Время есть. Поеду к ней домой. Дорогу помню. Ботанический сад, а там двадцать третий автобус”, - размышлял Павел, спускаясь в подземку.
Вот он, знакомый подъезд. Пашка остановился, задумался: “Страшновато как-то. Если откроет не Лена, то скажу, что ошибся. И спрашивать не буду”. Как чувствовал! Дверь открывает какой-то бугай в спортивных штанах с лампасами и майке. Точно вышибала или мафия!
- Извините, Даруткин Сергей здесь живёт? - Паша, стараясь быть спокойным, произнёс фамилию своего друга по срочной службе.
- Нет здесь таких! - мужик поедал Пашку глазами.
Пашка сделал удивлённое лицо:
- Неужели ошибся? Извините! Друг, служили вместе, дал этот адрес. Может, я что-то перепутал. Извините ещё раз.
… Позже Паша корил себя за то, что струсил, что не осмелился даже спросить про Лену. “Может этот “качок” никакого отношения к ней и не имел. Может, это был дружок соседки?” - этот вопрос долго ещё мучал его и не выходил из головы.
Вот и всё. Так заканчивается эта небольшая и немножко грустная история про бойкую молодую девчонку Лену и табачную фабрику “Ява”. Уже живя в Израиле и вспоминая свои похождения, Пашка всё пытался представить себе лицо своей московской подруги, но… никак не мог. На ум приходило только: “Так и живу, нисколько не скорбя, что никогда в глаза твои не гляну. Прости меня, я помню не тебя, а комнату, обманывать не стану”…
ноябрь 2014г.