Берёза

Лауреаты Фонда Всм
АЛЕКСАНДР ЛУНКРАЙ - http://www.proza.ru/avtor/lunkray - ТРЕТЬЕ МЕСТО В 52-М КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ


Ничто не объединяет человека с окружающим его миром, как деревья. Они олицетворяют всю мощь и слабость природы, являются источником истинной жизни, способным впитывать и отдавать живительную силу: не только земную, но и духовную, человеческую. И, как ни странно, чтобы понять и прочувствовать всю суть этих убеждений, нужно полюбить не деревья, а именно человека.
Я понял это много лет назад одним жарким летом, когда встретил свою первую любовь. Её звали Анной, кто-то звал Анюткой или Анькой, а я всегда с благоговением – Аней. Не стоит мне теперь, спустя столько лет, вспоминать её облик, лишь скажу: тогда она казалась мне самым прекрасным чудом, что есть на всём белом свете. Нам было по шестнадцать лет.
Её дед – славный старик, работал лесничим. Настоящий отшельник: бросил дом в деревне и построил себе избушку в кедровом лесу. Аня приехала к нему на летних каникулах, а мои родители отправили меня в деревню к бабке. Лес всегда привлекал и очаровывал своими звуками и запахами, я устраивал себе долгие походы по знакомым с детства тропинкам. Знал, что где-то в лесу живёт старик лесничий, но совершенно случайно вышло так, что одна из старых троп привела к его хижине.
Наверное, Аня увидела меня из окна. Вышла в зелёном платьице, волосы растрепаны, скрестила руки на груди, выпрямилась и слегка, как мне показалось, улыбнулась. «Ты к деду?», – спросила она. Я молчал. Не знал, что ответить. И ещё не догадывался, что влюбился. В первый раз и по-настоящему. Мои раздумья прервал хриплый кашель: на пороге показался сам хозяин дома, в лохмотьях, похожий на лешего, и обнял внучку за плечи. Мы обменялись парой фраз, и оказалось, что старик знает мою бабку. Так я очутился в его доме за деревянным столом с кружкой чая в руках. Дед сначала расспросил о бабке, а после завязалась беседа о всяких мелочах. Аня молчала и внимательно меня слушала, а я не сводил с неё глаз и отвечал будто ей, а не деду. Со стороны это могло показаться странным, но лесничий этого не замечал. Как поживший человек, он всё углублялся в какие-то воспоминания, начиная собственный монолог. Зато замечала Аня, и только застенчиво улыбалась, вызывая улыбку и у меня. Вскоре наступил вечер, и уставший от рассказов старик попросил передать пожелания здоровья бабке, дав понять, что мне пора. Я неохотно поднялся, глянул на Аню, вздохнул и сказал: «Пока».
Выйдя на крыльцо, я заметил неподалёку тонкое высокое дерево, грациозное, загадочное, совершенно не вписывающееся в общую картину пейзажа. Это была берёза. Понимая, что из семени это дерево не могло здесь вырасти, я спросил, как же оно появилось среди царства кедров.
Это был самый интересный рассказ лесничего в тот вечер.
Когда Ане было восемь, дед взял её с собой на рынок. Девочка увидела ряд саженцев и попросила купить ей берёзку. Дед удивился и поинтересовался для чего она ей, внучка ответила не задумываясь: «Чтобы красиво росла». Следующий вопрос деда заставил её нахмуриться и погрузиться в какие-то детские размышления. Дед спросил: «А разве кедры некрасиво растут?». Через минуту тяжких дум внучка потянула его за рукав и с выражением величайшего озарения ответила: «Красиво, но у них нет таких пятнышек!». Лесничий улыбнулся и задумался, долго подбирал ответ, но от ряда с саженцами не уходил. Он попытался объяснить ей, что берёзка не сможет вырасти в кедровнике, что ей будет мало света и влаги под их тенью. Дед пожал плечами, но маленькая Аня тут же ответила: «Нет, наоборот, кедры же мальчики, а берёзка – девочка, они будут защищать её и ухаживать за ней».
Слова внучки тронули старика и, окинув опытным взглядом саженцы, он выбрал самый хороший. Место нашлось сразу – недалеко от дома, где было меньше тени. Восьмилетняя девочка с помощью деда посадила хрупкое деревце, и, как не боялся старый лесничий, никакие ветра и холода не влияли на берёзку, она росла с каждым годом, словно, и правда, весь лес оберегал её от ненастий. Спустя восемь лет из саженца она превратилась в крепкое, здоровое дерево. Я возвращался домой той же тропой, улыбаясь впечатлениям после рассказа о берёзке, когда вдруг услышал голос Ани. Она догнала меня и остановилась в паре метров. Я застыл. Я никак не ожидал, что она предложит мне прийти завтра и погулять с ней по лесу, сходить к реке. Она явно стеснялась, но решилась пригласить меня. Конечно, она не догадывалась, что ещё в избушке за чаем я решил, что завтра вернусь и предложу погулять. Я охотно, не скрывая радости, согласился, и, договорившись встретиться завтра на этом же месте в обед, мы попрощались ещё раз.
На следующий день мы гуляли, разговаривали и смеялись. Я уже любил эту девочку, она только влюблялась. Всё произошло так быстро, что мы и не успели понять, как оказались близки и дороги друг другу. Мы часто ходили к реке. Там не было деревьев и леса, зато росла пышная зелёная трава. Мы лежали на ней и смотрели на облака, я читал мысли Ани, она – мои. Река шумела, Аня после долго молчания всегда ласково начинала шептать мне на ухо, что не хочет со мной расставаться, не хочет уезжать в город, отпускать мою руку, что любит меня. Я целовал её в ответ и повторял эти слова.
Но лето кончалось, время пролетало быстро. Деваться было некуда, а там, в большом мире, нас отделяло полтысячи километров. В один из последних вечеров я проводил её до избушки, Аня подвела меня к своему дереву. Коснувшись ствола, серьёзно сказала: «Моя берёза. Я посадила её, я за неё в ответе. У меня никогда не было настоящих друзей, она заменила мне их. С самого первого лета я делюсь с ней всем: и плохим, и хорошим. Будто она живая, будто у неё есть душа. И я в это верю».
Девочке было одиноко, и она нашла себе подругу в деревце. Кто мог знать, что её фантазия для меня превратится в нечто более значимое?
Она заплакала, уткнувшись лицом мне в грудь. Я обнимал её, осознавая каждое слово. Аня сквозь всхлипы говорила, что будет ждать осенних каникул, ждать меня. Чтобы я обязательно приехал к своей бабке осенью.
Так и случилось. Мы условились, что я буду в определенные дни звонить ей по межгороду, и, несмотря на то, что это было дорогим удовольствием, я находил способы. Помню эти две минуты раз в неделю, в воскресенье вечером. Её радостный голос в начале этой короткой беседы и такой тоскливый в конце. А я постоянно думал о ней, не обращая внимания ни на кого вокруг, я лишь ждал осени, и дождался.
В первый же свободный от всех проблем день, ринулся на вокзал с самого утра, и уже вечером бежал любимой мною тропинкой. Но Аня ещё не приехала. Я немного огорчился, но поскольку так долго ждал встречи, пара дней казалась пустяком. Следующий день полностью провёл в лесу, околачиваясь возле избушки, прислушиваясь к звукам, всё ожидая девичьего смеха. Ближе к ночи я пришёл к порогу дома: дед сидел на ступеньках. «Удивительно, – вдруг сказал он. – Впервые вижу, чтобы в эту пору берёза сок дала». Я посмотрел на дерево: его ствол был покрыт влагой. Ещё утром я подходил к ней, и она была совершенно сухой. Теперь же с неё капал берёзовый сок. Словно все звуки леса исчезли в тот миг, и я стал слышать, как каждая капелька ударяется о почву. Заметно похолодало. Лесничий долго бормотал о берёзовом соке, его сборе и применении, а потом задумчиво встал, сказал, чтобы я шёл домой. Что Аня приедет завтра или послезавтра, но раз обещала, значит, точно приедет.
Дед ушёл, а я ещё долго смотрел на берёзу, пока не появилась луна. Её серебряный свет озарил дерево, и оно заблестело. Это было прекрасным сказочным явлением. Если бы не одно, как я понял позже: это был не сок, а горькие слёзы.
Весь следующий день я провёл с лесничим, помогая ему чинить избу. Берёза плакала. Я ощутил тогда, какое это чудо природы, сравнимое с радугой или северным сиянием. Дед рассуждал о чудесах: рассказал, как весной уже собирал сок, а теперь дерево снова заплакало, и это неправильно. При свете дня он осмотрел дерево и пожал плечами: вроде всё в порядке. Мои слова его успокоили: «Вот Аня обрадуется, когда увидит». Он согласился, подметил, что внучка приезжает всегда только летом и поэтому ни разу не попадала на это событие, что теперь он покажет ей как собирает сок. Он искреннее улыбнулся, в последний раз.
Больше не было улыбок. Вечером того же дня пришёл человек из почты, в руках он держал телеграмму. Лесничий больше ничего не говорил, он отдал мне бумажку и заперся в избе. Прочитав написанное, я пошёл на наше место у реки, и только там осознал случившееся.
Моя Аня умерла.
В телеграмме говорилось о каком-то несчастном случае, подробностей не было, только сообщение о смерти и дата похорон. Ни причина, ни конец меня уже не волновали, моей Ани больше не было. Светлое чувство глубоко осталось в сердце, а душа пылать любовью уже не могла. Это были чёрные дни. Я вернулся в город убитый, без мечты и надежды. Всё закончилось так быстро, как и началось.
Оправился я после зимы и на летних каникулах поехал в деревню. Там я узнал, что старый лесничий умер всего месяц назад, что избушка его пустует. Лес стал холодным даже в жаркие дни. Я долго не решался подойти к берёзе, ходил вокруг да около, наконец, поборов себя, коснулся ствола. И в тот момент ощутил присутствие Ани. Я просидел у дерева до самого рассвета. Обнимал ствол, уткнувшись в него лбом, и говорил о том, как я люблю. Говорил ей. И верил, что она меня слышит.
И продолжаю верить.
Могилу, место, где лежит её тело, за все годы я посетил всего лишь однажды, но побывав там, не ощутил я душевного покоя, не почувствовал какой-либо связи с любимой. Всё иначе, когда я приезжаю в деревню летом, иду по затерянной тропинке к месту, где всё началось. Прошло много лет, но до сих пор, обнимая ствол берёзы, я ощущаю тепло в сердце и чувствую присутствие милой девушки, которую я когда-то любил. И я рассказываю ей о жизни и о всяких мелочах, как будто мы с ней давние друзья. Я верю: её душа живёт в этом прекрасном дереве. И каждый человек рано или поздно находит своё, особенное.