Толпа уставших людей вдавила меня в вагон метро.
По привычке наблюдаю за окружающими без какой-либо цели.
Вот стоит женщина лет сорока. На вид - все пятьдесят. Измождённая, затасканная детьми, нелюбимой работой, мужем, который давно перестал ей помогать. Который уже не видит в ней женщину. И я не вижу. Никто не видит. Рядом сидит мужчина или старик (я никак не могу понять). Длинная борода висит почти до пола. А глаза молодые, детские. Улыбаются голубым. Внутри стало тепло и спокойно. Мне показалось, что он человек добрый и чистый. В дальнем углу стоит парень, уставившись в свой айфон. Нарочито небрежная стрижка выдает стремление молодого человека казаться модным. На противоположной стороне стоит пара - парень с девушкой. Одеты очень скромно, я бы даже сказала бедно. В повседневности не успеваю следить за модой, но точно могу сказать, что такое уже никто не носит. Макияж девушки яркий и не совсем уместный. Скорее всего приехали в Москву от куда-то из Средней Азии на заработки.
Я продолжаю смотреть на пассажиров. У всех до одного выражение усталости на лице, загнанности в какой-то угол. Забитости. И мне вдруг становится невыносимо жалко их всех. Это не тётка, старик и хипстер, не слесарь, пропахший маслом и не уставший офисный работник. Просто все они - дети. Обиженные,замученные и постаревшие.
Понимаю,что и я среди них. Хочется кричать: "Люди!", но вместо этого просто смотрю в потолок вагона. Там остаётся пустое место, свободное от лиц, тел и сумок. Я мысленно переношусь туда и как бы с высоты осматриваю всех пассажиров, пытаясь достучаться до ответа. Понимаю, что всё так же стою и молчу, и не знаю, что у них спрашивать. Ведь никто из нас не осознаёт, что происходит. Это всё похоже на безумную дикую какафонию, массовое сумасшествие, приправленное звенящим "станция метро Новокузнецкая. Переход на станцию Третьяковская, Калужско-Рижскую и Калининскую линию".
В метро мне часто становится мучительно больно. Без всякой причины. Словно глобальное безумие всей этой больной толпы - постаревших, ущемлённых в амбициях детей - передаётся мне невидимыми нитями-паутинами. Через замеченные мною морщины уставшей толстой женщины, бирюзовые серьги очередной студентки или нечищеные ботинки неизвестного мужчины, не привлекающего,но и не отталкивающего. Он как пресный хлеб. Никто не знает, зачем он здесь, но он есть. Его никто не трогает, он засыхает, и его выбрасывают на съедение собакам, шныряющим рядом с общественной столовой. Поток мысли плавно переходит в такое русло, и я сравниваю всё это подземное нутро с комбинатом общепита. А ведь кто-то кормится нами. И мне не хочется участвовать в этой глобальной бешеной трапезе. Но я уже в ней.
В такие минуты больше всего хочется,чтобы поезд взорвался. Сломался. Вышел из строя. И все разлетелись кто куда, забыв про усталость, морщины, вечные слёзы, гнилые запахи и души.
или просто выйти из метро...
2014 г.