Осень в этих краях наступала рано. Макушки деревьев уже тронула позолота, а птицы собирались в стаи, чтобы покинуть родные места и улететь в поисках тепла. Олени и лошади паслись на лугах, где трава ещё не пожухла. Цветы вспыхивали последними красками лета перед наступлением холодов. Ночью всё покрывалось инеем, и холодные туманы клубились у рек и озер.
Отряд Айлеха давно покинул пределы государства Прилесье, где остатки смешанных северных народов готовились к лютой зиме, и теперь шёл по знакомым Фаррелу местам уже иного, северного государства. Древний Север встречал их наступлением зимы, и Волчий Тракт приветствовал их холодными ветрами.
- Мы много здесь исходили дорог, - рассказывал Фаррел. – Здесь нам всё дорого и мило. Государь не знал о том, где мы странствуем. Да и не следовало ему знать, ибо разум его никогда не постигнет мудрости Севера. Здесь правит мудрый король Норвен. Когда-то по злобному хотению Дуффа, его наёмники украли прекрасную королеву Аврору. Что с ней стало – никому не ведомо. Её украли вместе с сыном. Король Норвен до сих пор не смирился с утратой любимой жены и единственного сына. Мы помогали ему. Мы знали его и были в дружбе с ним. Все эти годы мы искали королеву и их сына. Но так ничего и не нашли. Уже несколько лет мы не были у короля, ибо у нас нет никаких вестей, какие бы смогли хоть как-то его утешить. А теперь мы идем с тобой, Айлех. Мы движимы твоей целью. Думаю, король Норвен с радостью примет к себе кого-то ещё, наши лица ему за долгое время уже порядком приелись.
- У меня одна цель – в дороге узнать кто я, для чего я гожусь и гожусь ли я быть королем, коим вы меня избрали, - ответил ему Айлех. – Но вместе с этим я хотел бы, чтобы не было в мире боле вражды и войн. Пусть король Норвен знает, что с миром идёт к нему король Айлех. Негоже жить одному за стенами вражды, которую выстроил король Громыслав. Я хочу разрушить эту стену. Ни к чему эти розни. Когда новое зло обрушится на наш дом, нам в одиночку не выстоять. И тогда единые силы смогут бороться, но сейчас, когда между некогда дружными государствами раскол, я не могу стоять в стороне и смотреть, как дорогой мне мир рушится. Если король Громыслав так горд, я сломлю эту гордость и восстановлю то, что было разрушено Дуффом. Не ему править этим миром. Он слеп, если не видит доброты. Нам нужны союзники, сильные союзники в этой войне.
- Ты прав, Айлех, - кивнул Фаррел, надвигая капюшон – начинал накрапывать дождь. – Гордость – это самый страшный порок Дуффа. Боюсь, что он захочет тягаться с тобой после твоего поединка с Джамбадом. Доброго слова он не скажет, хотя ты спас ему жизнь, едва не лишившись своей. Благословенно будет имя Эйны, но если бы не она…
- Тогда покажи ему, Айлех, что если бы ты ничего не предпринял, Дуфф остался бы без головы, - вмешался Таранис. – Он просто дурак, коли не видит того, что могло бы содеяться. От него не стоит ждать ничего хорошего. Он теперь затаился как зверь, и выжидает, когда можно отомстить. Уж если подвернётся случай, он сам тебя на поединок вызовет.
- Слепой глупец, - поддакнул Арод. – Сколько из-за него людей пострадало. Два могучих государя в горести, а теперь и третьего захочет извести. Не бывать этому! Пусть тоторонг откусит голову этому родовитому барану!
И все захохотали. Фаррел несколько раз повторил слова Арода, не переставая смеяться.
***
Их путь был уверенным – многие знали эти места как свои пять пальцев. Лошади, окрепшие на зелёных лугах, не уставали и радостно несли своих хозяев – им уже давно не терпелось отправиться в путь. Пейзаж сменялся на тот, который был похож на родные места Айлеха, Бойда, Бардена и Брендана. Широколиственные леса вперемешку с хвойными, холмы и овраги, речки и луга. Всё это приятной тоской щемило их сердца, навевая воспоминания о родном доме.
Ночами все слышали волчий вой и крики неясыти. Над головами рассыпались знакомые созвездия, и родной дом казался совсем близко.
К вечеру затянутое серыми свинцовыми тучами небо разразилось проливным дождём. За плотной пеленой осеннего дождя, очертания предметов приобретали необъяснимую, таинственную расплывчатость: дерево представало диковинным зверем, куст – приготовившимся к прыжку тоторонгом, а дальний лес был похож на прекрасный замок.
- А ещё тут водятся волколаки, - сказал им Калдер, когда из лежавшей по правую руку рощи, раздался высокий певучий вой. – Это такие маленькие твари, с очень длинными клыками. Наверное, давние родичи волков. Только живут здесь и охотятся на кабанов. А ещё – охраняют здешние леса от наших друзей тоторонгов.
- Но тоторонги же большие, вон какие! – удивился Бойд.
- Ты ещё не видел, какие волколаки бывают злые, - хмыкнул Калдер. – Они проворные и бесстрашные.
- А с волками дружат? – спросил Айлех.
- Дружат, а как же! – ответил Кон. – Никогда не было вражды между ними. Они умнее, чем некоторые из почтенных людей.
И они с Калдером захохотали, явно имея в виду короля Громыслава или Дуффа.
***
Ещё через несколько дней потянулись убранные поля и над ними зависли тяжёлые косматые тучи, из которых беспрестанно лилась вода. В окнах разбросанных тут и там домов, постепенно гасли огни – хозяева укладывались спать.
Путники ехали через ухоженную деревню. Собаки лаяли, но когда они въехали на постоялый двор, к ним навстречу выбежал коренастый мужик.
- Кто к нам пожаловал! Не уж то Фаррел! Добрый наш друг, как же тебя давно не было, - засмеялся он.
- И я рад тебя видеть, Радей, - воскликнул Фаррел и, спрыгнув с лошади, крепко обнялся с давним другом.
Прибежавший парнишка забрал их лошадей.
- Радей, поздоровайся с нашим господином, с королем Айлехом, - Фаррел развел рукой.
- Рад видеть вас, государь, - поклонился Радей. – Прошу быть как дома.
Они вошли в крепко сколоченный дубовый дом с резными ставнями. Здесь все напоминало Айлеху его родной дом – на стенах висели пучки трав, на окнах - белёные занавески, в очаге трещали берёзовые поленья.
Хозяева оказались радушными и добрыми людьми. С ними просто было беседовать. Два старших сына Радея, ясноглазые и крепкие Янислав и Ратислав, сразу же сошлись с Барденом и Бойдом и хохот заполнил весь дом.
Радей много поведал им обо всём, что сталось за то время, какое пропустили Фаррел и его дружина.
Узнал Айлех, что край этот не знает больших бед, всё здесь идёт своим чередом вдали от большого мира. Урожаи собираются, дети растут, скот плодится. Только вот король их стал более осторожным. Здесь больше ходило пограничных отрядов, а иногда с южной стороны дули тяжёлые ветра. Король Норвен укрепил южную заставу и приказал укреплять свой дворец. Строили подземные ходы, ведущие к горам Шейлих-Ардин. Там, в горах готовили крепость, так, на всякий случай, потому что Белые Степи не ведали сна и всё время тревожили границу, держа людей в постоянной готовности защищать свой дом.
Фаррел, в свою очередь, поведал Радею о всех их последних событиях и стало им тогда ясно к чему все эти хлопоты короля Норвена – он хочет защитить свой народ от неясной беды, что висела над всем их хрупким миром.
- Не хотелось бы мне, чтобы южное зло докатилось и до этих границ, - нахмурился Фаррел. – Если это место станет не безопасно, наши государства просто падут.
- У нас есть ещё место, которое никогда не падёт, - возразил ему Таранис. – Наш дом, наше, пусть пока и малое, государство Вейлиндар никогда не падет и не будет осквернено! Наш повелитель не даст этому свершиться! Мы не дадим злу тронуть это место! Это наш дом!
Все замолчали.
- Наш дом, Таранис, мы защитим вместе, - Айлех положил руку на плечо друга и улыбнулся ему.
Все загомонили. Сыновья Радея подивились мужеству пришедших воинов. А хозяйка дома, Добрана, лишь покачала головой.
Наутро путники отправились едва рассвело. Радей проводил их до окраины.
- Да будет ваша дорога лёгкой, - пожелал он и пришпорив свою пегую кобылку, повернул домой.
***
Дорога все время виляла из стороны в сторону, петляя среди холмов, рощиц и оврагов. Через пол часа пути, одежда путников промокла от обмочного дождя, ни на ком не осталось ни единой сухой нитки. Арод, ехавший рядом с Бренданом, тихо ругался сквозь зубы – ему не удавалось раскурить трубку, все его попытки были тщетны: сырой табак ни в какую не горел.
Копыта лошадей вязли в грязи, разбивали лужи, из ноздрей вырывался пар. Дорога вновь пошла вверх.
- Здесь можно срезать, - прохрипел замёрзший Клазар. – К чему нам тащиться в гору?
- В своём ли ты уме? – удивленно оглядевшись вокруг, спросил Арод. – Без догори мы увязнем в грязи, подков не соберешь!
- А ежели в гору полезем, то тогда уж точно подков не найдём! – возмутился Барра. – А тут и ближе к лесу, и дорога, хоть не езженная, но всё же лучше.
Поспорив ещё немного как ехать, решили всё же срезать, хотя Арод потом долго возмущался.
Айлех лишь ещё ниже натянул капюшон, с которого капала вода, и повернул Ветрану вправо.
Теперь лошади стали то и дело спотыкаться на кочках. Но вскоре кочки и ухабы сменило ровное и безжизненное поле. Ехать стало легче, да и веселее. Калдер и Барра, затянули развеселую песенку, что все волей-неволей заулыбались и стали подпевать.
Холодный ветер разогнал низкие сизые облака, из-за них выглянуло хмурое солнце, и теперь продувало насквозь мокрые одежды всадников. Бойд посетовал, что без хорошей отогревки ему не слезть с седла. Но, не смотря на это, привал делать было рано – солнце только-только стало клониться к западу и через пару часов коснулось верхушек леса.
- До столицы ещё два дня пути, - сообщил Онгхус, когда они, наконец, сделали привал. – Завтра, если доберёмся, переночуем в Ясане. Славная деревня.
- У него там невеста, - подмигнул Таранис.
- Уж не та, что заморозила нас? – спросил Барден.
- Нет, настоящая, - заулыбался Онгхус.
- Почему же она так далеко от тебя? – удивился Бойд.
- А куда я приведу её, Бойд? Мой дом – дорога, а где она проходит – там нет места для семьи, - покачал головой Онгхус. – Вот так мы и видимся. Когда случай занесёт меня в эти края. Я говорил ей, что придётся долго ждать. Но она всё равно ждёт. Горько и ей и мне.
- Не печалься, - Айлех улыбнулся ему. – У нас есть дом. Ты сможешь жить со своей возлюбленной и растить детей. Когда вернемся, забери её с собой.
- Коли пойдет, - хмыкнул тот. – Мы уже давно не виделись. Может она отчаялась и перестала меня ждать. Я пойму, если это так и не стану судить её.
Лагерь они разбили на опушке, окружённой со всех сторон зарослями можжевельника и замшелыми деревьями. Лошадей пустили, и они разбрелись в поисках съедобной травы. Разожгли огонь, на котором высушили одежду и сварили похлебку. Мердок и Брендан быстро соорудили шалаш, в котором было сухо, и ветер не продувал их. Дождь, наконец, прекратился и все расселись вокруг костра, вытянув ноги. Кто попыхивал трубкой, кто пил отвар из шиповника, который раздобыл Барра, кто просто дремал.
Арод рассказывал свои истории. Иногда он замолкал и все слышали, как с желтеющих деревьев капает вода. Под мирную песнь природы, Айлех уснул, подложив под голову седло.
Снилась ему его родная Силвания. Матушка стояла во дворе и приветливо ему махала.
- Айлех, сынок, иди к нам, - звала она его.
Рядом с ней стояла Айман.
И он увидел себя, маленького, бежавшего к матери. Его чёрные кудри развивались на ветру.
- Сынок, ты стал уже совсем взрослый, - мама подхватила его на руки. – Путь сложный выпадет тебе. Но знай, что я тебя люблю больше всего. Не забывай меня. Скоро ты узнаешь то, что сказали мне звёзды в ту ночь, когда ты сделал свой первый оберег. Ты помнишь, как ты делал его? Отдай его Онгхусу. Он пригодится ему и защитит ото Льда Северного Пламени, ибо он может вновь ему подвергнуться. Не дай случится этому. И не бойся, когда берегиня холода вновь придёт. Она не коснется ничьего сердца.
Она опустила Айлеха на землю.
- Мама, я скоро заберу тебя к себе, - улыбнулся ей Айлех, крепко держа за руку. – Я покажу тебе наш дом. Он понравится тебе. Но прежде, мне бы хотелось знать, почему у остальных ребят есть отцы, а у меня нет. Почему, мама? Я раньше никогда не задавал тебе этот вопрос, я не думал даже об этом. А теперь я бы хотел знать.
- Помнишь, я рассказывала тебе о мальчике, которого спасла волчица?
- Ты рассказывала обо мне?
- Да. Не сердись и не осуждай меня никогда за то, что не говорила тебе о тебе самом. Ты люб и дорог мне, ты мой сын. Но тайну твоего рождения ты узнаешь сам. Ты уже проделал долгий путь.
- Я люблю тебя, мама. Ты всегда была со мной, и я рад, что у меня есть ты. Мне без тебя одиноко. Но будь готова, мама, что я скоро вернусь к тебе и заберу домой. Я никогда не оставлю тебя.
- Я знаю, солнышко моё, знаю. Неси свой свет и любовь людям. Они тебе верят так же, как и я в тебя, и любят тебя тою же любовью, что и я. Будь сильным, сынок. А я буду тебя ждать.
И Айлех проснулся. Глаза защипало.
Холодный рассвет едва-едва брезжил. Всё вокруг было покрыто инеем. Калдер ходил вокруг их лагеря, дабы согреться.
- Доброе утро, Айлех, - бодро приветствовал он его. – Холодная ночь. У Арода борода примерзла, когда я его сменил. Полез к Кону под плащ, а тот его выпроводил куда подальше. Мы тут с ним пол ночи бродили потом. Костёр разожгли, и Фаррелу сапог подпалили. Кричал он на нас крепко, - и он хохотнул.
Через пол дня пути потянулись поля Ясаны. Селяне, которых они встречали, перевозили копны неубранной соломы. Повозки скрипели под тяжестью на всю округу.
- Онгхус! Онгхус!
Звонкий, радостный оклик эхом разнёсся над деревней, когда отряд поехал по улице.
К ним на встречу бежала радостная девушка. В простом льняном платье, с расплёвшейся светло-русой косой, она летела как выпущенная стрела.
Онгхус лихо спрыгнул с лошади и бросился ей на встречу. Арод поддал Кона локтем, оба переглянулись и довольно ухмыльнулись в бороды.
Обняв свою возлюбленную, Онгхус пошёл с ней впереди отряда.
Дом девушки стоял обнесённый палисадником, где отцветали последние осенние цветы. На пороге стояла старушка и приветливо махала им рукой.
- Бабушка сказала мне, что ты вернулся, - тихо говорила она ему. – Узнала раньше меня.
- А родители где?
- Ещё в поле.
Ясинка, так звали возлюбленную Онгхуса, пригласила воинов в дом. Бабушка уже хлопотала над столом.
- Садись, соколик, - пригласила она Айлеха. – Почётным воинам у нас в семье почёт. То-то народ обрадуется, - бормотала она себе под нос, ставя квас и похлебку.
Ясинка никуда не отходила от Онгхуса, сидела подле него и слушала всё, о чём они говорили. К вечеру с поля вернулись родители девушки. Радостной то была встреча.
- Мы едем в столицу, - говорил вечером Онгхус отцу. – Отец, мне горестно, что вновь приходится оставлять Ясинку в разлуке. Она так давно ждёт, когда я вернусь. А я всё не могу забрать её и привести в свой дом. Всё самое страшное только впереди. Но видят боги, она всегда в моих мыслях. Когда война закончится и она сможет дождаться меня, вы благословите нас?
- Давно она ждёт этого дня, сын мой, - отвечал отец. – Вы как лебеди, которых ничто не может разлучить. Я отпущу и благословлю вас. Но, Онгхус, зло достигнет и нашего края. Ледяные руки холода подбираются ближе с каждым днём. Защити мою дочь. Мы не можем пойти с тобой, но у неё кроме нас не будет никого рядом. Ты же знаешь, что если ты оставишь её - она не выживет. Я очень надеюсь, что твой меч убережёт тебя и все ваши страдания закончатся. Береги Ясинку.
- Обещаю, отец, - склонил голову Онгхус. – Я понимаю всё, что вы говорите. Мне самому страшна мысль, что может что-то случится злое с нашей семьей. Свою семью я давно потерял и вы одни у меня остались. Я пойму, если вы останетесь, но мой дом всегда будет вам рад. Теперь он на востоке, Вейлиндар - мой дом.
Всю ночь Онгхус просидел на крыльце вместе со своей любимой. Они говорили и не могли наговориться. Но холодный рассвет пришёл, и пришла пора расставаться.
Отряд выехал на главный тракт и, простившись с отцом Ясинки, взял курс на столицу. Онгхус горестно вздыхал, не смея смириться с разлукой.
- Онгхус, - обратился к нему Айлех. – Прими от меня в дар этот амулет, - и он протянул ему смастеренный за ночь амулет из собственной волчьей шерсти. – Пусть он бережет тебя.
- Спасибо, Айлех, - Онгхус улыбнулся, надевая на шею холщёвую веревку. – Твоя доброта хранит нас всегда.
Дорога была ровной, накатанной. Привал не делали ни разу, перекусив на ходу.
- Величественный город и столица Древнего Севера – Белгора, - громко провозгласил Фаррел.
За очередным перелеском их взору предстал город короля Норвена.
Окружённый деревнями и могучей крепостной стеной, вырубленный в огромной скале, высился замок, ярусами восходящий к небу. Вершина его была покрыта снегом и теперь искрилась в лучах закатного солнца. На студёном ветру реяли синие флаги с изображенной на них белой горой.
- Красиво-то как! – Барден с открытым ртом смотрел на славный город.
- Каждый ярус крепостных стен предназначен для защиты всех живущих в этом краю, - рассказывал Фаррел. – Всего здесь семь ярусов, семь врат. А наверху – дворец его высочества. Там всегда лежит снег, венчая всю страну своей белизной и сиянием. Но на нижних склонах цветут сады, предавая этому месту истинное волшебство. Ни одно из известных нам мест не может похвастаться своей красотой.
- Разве что Озёрный город владычицы Эйны, - сказал Брендан.
- Да, - кивнул Онгхус. – И наш дом в Вейлиндаре.
- Это место по-особому прекрасно, - выдохнул Айлех.
- Наш дом так же прекрасен, - подмигнул ему Таранис. – У нас только началось строительство.
Едва они достигли ближайшей деревни, как к ним на встречу, сияя доспехами, прибыла дружина короля.
- Кто такие будете, странники? – громко спросил верховой в ослепительно синем плаще.
- Мы - отряд нашего короля Айлеха, - Фаррел откинул капюшон. – Уж простите, что без знамен.
- Не знаем такого короля, - всадник подъехал ближе. – Но тебя, Фаррел, мы, конечно же, знаем. И надеюсь, ты расскажешь нашему королю о своём короле.
- Он сам о себе расскажет, - и Фаррел величественно махнул рукой, пропуская Айлеха вперед.
- Передайте славному королю Норвену, что мы с миром пришли в ваш благословенный край, да не коснётся его тьма во веки, - Айлех слегка склонил голову, приветствуя всадников.
- Да будет так, - кивнул всадник. – Прошу ехать за нами.
И они тронулись в путь, к величественному городу.
Проезжая через деревни, они видели недоумевающих людей, которые провожали их любопытными взглядами.
На часовой вышке в темноте изредка вспыхивал алый огонек – дозорный попыхивал трубкой, наблюдая за миром.
- Дарияр, это отряд короля Айлеха, - крикнул ему всадник, что вёл их за собой. – Они пришли с миром. С ними Фаррел.
Дозорный пожал плечами и открыл им ворота. Лязгнули тяжёлые засовы, и перед ними раскинулась широкая улица, мощёная гладкими камнями. Копыта зацокали подковами, и эхо разносило эти звуки по ветвистым улицам первого яруса. В домах горели огни, и пахло пирогами. Редкие прохожие вжимались в стены, когда мимо проносились всадники в развевающихся плащах.
Наконец они достигли последнего, седьмого, яруса. Стража остановила их, но после слов их проводника, открыла ворота, и они выехали в просторный королевский двор по тонкому мосту, под которым, тихо звеня глубоко внизу, текла горная река.
Они вошли в дивный сад, где на деревьях висели светильники и вокруг них вились мотыльки, которых ещё не испугали холода.
А впереди, куда их вела дорожка, узрели путники дворец, вырубленный и вырезанный в скале, незнамо сколько веков назад. Могучие стены, увитые белыми цветами, хранили в себе всю мудрость этого края. Вершина дворца скрывалась в тёмном небе, а росшие на площадках верхних ярусов ивы, тянулись к ним своими ветвями. Сложно было описать всю красоту этого места, но Айлех тут же полюбил его.
На пороге их уже ждали.
В свете факелов, которые держали двое стражников, стоял высокий, статный владыка Древнего Севера. С широких плеч спадал синий, подбитый белым мехом плащ. На чёрных, как крыло ворона, волосах покоилась корона, простая, безо всяких камней, но искусно витая, она придавала ему тот облик, который воспевали в песнях. У его ног стоял чёрный волк, шерсть которого красиво блестела.
- Добро пожаловать, странники, в мой край, - развёл руками король Норвен. – Нелёгкий вы прошли пути, пока не вступили в мои земли. Но всё же, я рад вам.
Волк жадно втягивал воздух, знакомясь с прибывшими.
- Я рад видеть тебя, Фаррел, сын дорог и битв, - Норвен крепко хлопнул Фаррела по плечу, да так, что у того подогнулись колени.
Могуч был король и силён.
- Мои глашатаи поведали мне, что вы пришли под предводительством вашего короля, - Норвен спустился на одну ступень. – Но имя его мне не известно. Кто же он?
- Я сын Маэви, воин Севера и провозглашенный моим народом - король государства Вейлиндар, - представился Айлех и низко поклонился. – Зовут меня Айлех, государь.
- Государь? – вскинул брови Норвен, с изумлением глядя на юношу. – Ты истинный король своего народа, ибо он избрал тебя. Видимо, тебе сложно принимать этот титул. Но кто же ты, Айлех?
Король подошёл к нему совсем близко и заглянул своими карими глазами в его, поросшее жёсткой щетиной, лицо.
Долго он смотрел на него. Все вокруг молчали. Волк подошёл к Айлеху и уткнулся носом в его колено. А Айлеху так хотелось, чтобы это была его любимая Аяман.
- Айлех, - тихо проговорил король.
Все вокруг не понимали, что происходит, но король Норвен выглядел совсем растерянным.
- Кто ты и откуда, Айлех? – ещё раз, но более настойчиво, спросил он, заглядывая в его васильковые, как весеннее небо, глаза, в которых он видел смятение.
- Я из деревни Силвания, что стоит в лесах Дубового листа, - ответил Айлех, не понимая, почему король снова это спрашивает. – Моя мать – обычная врачевательница. Я простой воин, который прошёл много дорог под предводительством лорда Фаррела.
- Принесите наш портрет с Авророй, - надломившимся голосом приказал король своим стражникам, с трудом подавляя дрожь, пробившую всё его тело. – Пройдёмте в зал. Там как раз должны накрыть ужин, - добавил он, запинаясь.
Они двинулись во дворец. Волк шёл подле Айлеха.
Королевский зал, в который они вошли, вовсе не походил на зал. Скорее это был небольшой летний сад, с большой круглой беседкой у фонтана. Сложив своё оружие, воины расселись на скамьи.
Никто не разговаривал.
Внесли большой портрет, где была изображена супружеская пара – король Норвен и королева Аврора. У Айлеха внутри что-то колыхнулось, когда он взглянул на прекрасную королеву.
Белокурые волосы волнами ниспадали с её плеч. Васильковые ярко-небесные глаза были добрыми и искрящимися. Розовый, как морозная заря румянец, придавал ей воистину королевский вид. Король Норвен, с чёрными, как смоль волосами, держал её за руку. На поясе у него покоился красивой работы меч.
Воины за спиной Айлеха заговорили, шёпот становился громче.
- Кто же ты, сын Маэви? – вновь задал вопрос Норвен.
- Девятнадцать зим назад волчица принесла меня в дом моей матери Маэви, когда я был ещё младенцем, - отозвался Айлех. – Она вырастила меня.
Бойд и Барден переглянулись – этого им Айлех никогда не говорил.
- Моя матушка никогда мне не говорила, что я не родной ей. Но я люблю её как свою истинную мать, - Айлех обернулся к королю. – Боле ничего я о себе не знаю.
- Девятнадцать зим назад мою жену, королеву Аврору, похитили наёмники Дуффа, да будет имя его покрыто тленом, - заговорил Норвен. – Они увезли её от меня вместе с нашим единственным сыном. Погоня не нашла ни её, ни нашего Светозара. С тех пор не было ни одного дня, чтобы я не надеялся увидеть их снова. И сейчас, перед собой, я вижу её глаза, глаза моей любимой Авроры. У тебя её глаза, - и король, упав перед Айлехом на колени, зарыдал.
- Государь, - Айлех подхватил его, поднимая.
- У тебя её глаза, Айлех, - король вцепился в его руку и притянул к себе. – Глаза моей Авроры, которые я ни за что не перепутаю ни с какими другими глазами.
- Как же я могу быть сыном такого славного короля? – недоумевал Айлех.
Но тут, из-под кожаной рубахи у него выскользнул его амулет, который с самого рождения был при нём.
Король огромными глазами смотрел на него, а затем в немом крике указал на портрет своей жены.
Все вскочили со своих мест. То был кулон Авроры – маленькая ласточка, высеченная из камня спессарина. Только у Айлеха она была деревянная. Все замолчали, а волк, до этого стоявший рядом с королевским портретом, задрал голову и завыл. И радость слышал Айлех в этом вое, торжественную радость.
- О, боги! – закричал король Норвен и падая в ноги Айлеха. – Мой сын! Мой сын! Моя Аврора сама вырезала эту ласточку, когда ты родился. Из этой самой ивы. Ювелиры не поспели вовремя изготовить спессариновую. Она сама её сделала! Даже шнурок тот самый, от её платья.
На его крик сбежалась вся стража.
- Мой сын! Сын нашёл меня!
Айлех огромными глазами смотрел на портрет Авроры и на свой амулет. В голове у него творилось что-то невообразимое. Но чем больше он смотрел на изображение двух высокородных людей, тем больше сходств он находил между ними и собой.
Глаза и вправду были похожи на глаза Авроры. А черты лица и цвет волос, вся его стать походила на короля Норвена. Те же брови, вечно насупленные, те же руки.
Он медленно обернулся к королю и взглянул на него.
- Не уже ли такое может быть? – тихо спросил он.
- Если таких догадок государя мало, то есть последняя, - сказал один из главных воинов короля. – Весь род нашего короля Норвена по мужской линии, унаследовал волчий дар.
Айлех тихонько опустился на скамью. Бойд поддержал его, дабы он не сел мимо.
Король Норвен с нескрываемой надеждой смотрел в лицо своего сына.
Айлех кивнул ему в ответ на этот взгляд и, закрыв лицо руками, спрятал ото всех скупые мужские слёзы. А потом, с трудом поднявшись, перекувыркнулся через голову и обратно.
Все, кто видел это, были поражены, удивлены, испуганы. Все смотрели на Айлеха, словно видели его впервые, словно он был божеством, неожиданно сошедшим к ним в этот час. Видели его таким, каким никто и никогда не видел до этого.
- Трубите в королевские трубы, - тихо приказал король. – Соберите народ. Я хочу, чтобы вы все разделили со мной нашу радость – мой сын жив.
Айлех, с секунду помедлив, кинулся к отцу, крепко его обнял, уже не смея скрывать ни слёз, ни чувств, которые бурлили в нём, как в котле отвар.
Весь его отряд ликовал. Бойд и Барден прыгали выше всех, что-то выкрикивая непонятное, но явно желая надавать лучшему другу тумаков за то, что скрыл от них свою тайну.
- Велите накрывать столы и раздайте щедрые дары всем людям, - вещал король.
Радость того вечера невозможно было описать. Трубили в трубы и в королевский рог. Никто не спал. Горели везде факелы и светильники. И к большой радости Айлеха, король приказал отправиться в Силванию и привезти сюда славную госпожу Маэви, дабы лично вознести ей всю благодарность.
Королевский стол ломился от яств, вино лилось рекой. А внизу праздновали люди, радуясь вместе со своим королём и королем Айлехом.
Поднявшись на площадку, откуда был виден весь город, король провозгласил Айлеха как своего сына, великого наследника трона дома Нордогора и короля нового государства Вейлиндар.
- Да не померкнет свет над этим домом! – воскликнул король и народ встал на колени. – Ликуйте почтенные, мой светозарный Айлех стоит пред вами!
Норвен возложил венец на голову своего сына.
- Эта корона была изготовлена ещё до твоего рождения, - говорил он. – Да пусть сияет в ней свет северного сияния, почитаемого нами. Пусть над тобой всегда сияет свет нашей любимой звезды Авроры. Я провозглашаю тебя, мой сын, истинным владыкой Севера. И пусть никто не усомнится в твоём величии.
И закричал, заплясал народ, и радости не было конца.
И верный волк короля завыл. И где-то далеко-далеко ему вторила его стая, охотившаяся в королевских лесах и разделявшая радость сегодняшнего дня.
Веселье длилось и весь последующий день тоже. Люди шли на поклон владыкам дома Нордогор, благословляя и радуясь возвращению сына их любимого государя.
Когда на исходе третьего дня раздался волчий вой, Айлех вскочил со своего места и бросился вниз, в сад.
Во двор выехали трое всадников.
- Матушка! – завопил Айлех и бросился к одной из лошадей.
Подхватив маму на руки, он взлетел с нею в зал и закричал.
- Матушка приехала!
Король Норвен поспешил к ней навстречу. Взяв Маэви за руки, он низко поклонился ей.
- Моя госпожа, - произнёс он. – Я рад встречи с вами. У меня нет слов, которыми я мог бы выразить всю благодарность вам.
- Это наш сын, - улыбнулась мама. – Посмотри, государь, каким он стал. Хоть ты и видел его совсем младенцем, он истинно твой сын.
Айлех обнял маму за плечи.
- Я так рад тебя видеть, - прошептал он ей.
- Это наш сын, моя госпожа, - улыбнулся король.
Глаза их сияли радостью и нежностью к этому ребенку, ставшему доблестным мужем, истинным королём Севера.
- Как же мне отблагодарить тебя, моя госпожа? – спросил Норвен.
- Люби его тою же любовью, что и я, ибо её я больше всего чту, - улыбнулась Маэви.
Много дней провели они все вместе. Много речей было сказано. В один из таких дней во дворец вошла Аяман.
Радость Айлеха переполняла его. И он носился по дворцу как маленький мальчишка. Обнимал свою Аяман, и всё рассказывал ей и рассказывал обо всём, что приключилось с ним, а вечерами, они лежали в саду и смотрели на звёздное небо. Бойд и Барден всегда были подле него.
В одну из таких ночей пошёл снег, и увидели доблестные мужи прекрасное северное сияние.
Небо переливалось всеми оттенками жёлтого и зелёного, а они не переставали восхищаться им. Радостно было у них на душе и спокойно. Благодать разливалась над этим краем. И не было для Айлеха ничего более радостного, чем быть с теми, кого он любил.
Спустя пару недель отряд Айлеха во главе с королём Норвеном сидели за столом, склонившись над картой. Уже несколько часов они обсуждали укрепление границ их государств. Король объявил, что в случае угрозы всем будет должно сокрыть свой народ в горах Шейлих-Ардин.
- Мы уже начали подготовку Ярой крепости, - говорил Норвен. – О ней мало кто знает, но когда-то она была первым пристанищем нашего с тобой, Айлех, предка. Там могучие стены и множество ходов. Враг не должен узнать об этом.
- Нужно подготовить границы так, чтобы враг не продвинулся и близко в земли короля Громыслава, - покачал головой Айлех. – Король должен принять власть Северного союза. Некогда наши отцы сражались все вместе, и мир был в этих землях. Королю пришло время сломить свою гордыню.
- Дуфф не преклонит колена перед Северным союзом, Айлех, - печально покачал головой Фаррел. – Он лучше встанет на третью сторону, чем на нашу.
- Тогда он пожалеет об этом, - Таранис горячо стукнул кубком с вином, расплескав половину. – Столько лет жить в бесконечной злобе и зависти! Сколько раз он бесчинно творил закон в западных землях? Он истребил половину населения тех краёв, пока его отец окружал себя людьми, готовыми слепо верить ему и не допустить сына к власти. Вместе со своими дрисами король отвергнет даже мысль о некоем союзе древних королей.
- Катбад ведает всеми делами короля, - кивнул Онгхус. – Он давно настраивает Громыслава даже против нас. Если мы и договоримся с ним, то Катбад всё переиначит и тогда главное войско может встать на его сторону. А нам негоже воевать с теми, с кем сражались против Хана.
- И как же нам тогда договориться с Громыславом? – спросил Мердок.
Все молчали.
- Король нажил много врагов в своей стране, - заговорил первым Фаррел. – Всё в этом государстве сшито между собой крепкими нитками. Многие воспротивятся союзу с нашими государствами.
- Но задним умом Громыслав поймёт, что без нас ему придётся туго, когда южное зло вновь начнёт шевелиться, - Кон попыхивал трубкой и мрачно рассматривал карту. – Большинство людей помнят этот союз. Они могут просто перейти под наше покровительство. Есть ещё карты, на которых отмечены границы Дубового Листа и земель Ансгарона.
- Но такое передвижение народов заставит короля пойти на нас войной, а междоусобные войны нам совсем ни к чему, - покачал головой Айлех.
- И что же нам делать? – спросил Бойд.
- Не держу я больше зла на Громыслава, - сказал Норвен. – Не повинен он в делах своего сына. Дуфф сам избрал свой путь и уверенно идёт по нему. Я сам отправлюсь к королю и предложу ему мир. Гордость не должна стать погибелью моего народа.
- И что тогда, отец? – спросил Айлех. – Я страшусь не короля, а Дуффа. Он может поднять всех против тебя.
- Не думаю, что он осмелится делать это, - Норвен посмотрел на Айлеха с теплом. – Дуфф не станет открыто проявлять своё недружелюбие. Хотя по его поступкам, это мне следовало проявить к нему недружелюбие. Когда пройдут первые снегопады, я велю готовиться к походу. Посмотрим, на что готов пойти король ради своей любви к народу. Этой вражде давно пора положить конец.
- Я пойду с тобой, - сказал ему Айлех.
- Ну ещё бы, - улыбнулся Норвен.
- Это будет первый шаг, - подытожил Онгхус. – После этого мы поймём, как нам быть дальше.
- Пока зло молчит, мы должны готовиться, - кивнул Фаррел. – Я уверен, что южане не оставят смерть Хана без отмщения. Это тёмная сторона нашего мира. Мы не знаем, на что они способны.
- Наш дозорный отряд уже много месяцев не покидает свой пост, - Таранис провел пальцем по южной оконечности Дубового Листа. – Здесь им удалось проникнуть в селения, и пока они остаются там. Весточки мы получаем от них регулярно. Но пока что это вести относительно быта южан. Их язык сложен в понимании и запоминании. Но наш отряд не теряет надежды на то, чтобы узнать больше, и в случае беды - предупредить нас.
- Это очень хорошо, - Норвен довольно потёр бороду.
Потянулись долгие дни и ночи метелей, покрывающих страну белым покровом. Во дворце топили очаги, дабы не дать холоду проникнуть за его стены. Повара варили вкусную еду и бодрящие отвары из трав и ягод. Когда ветра немного затихали, воины Айлеха расчищали площадку на одном из ярусов и устраивали снежные бои.
Короля Норвена Айлех часто видел в сопровождении своей матушки. Они много времени проводили вместе, гуляли по зимнему саду, беседовали и вдвоём пили чай на верхней площадке, откуда им был виден весь побелевший мир.
Аяман в свою очередь не отходила от Айлеха. Часто она принимала участия в их снежных сражениях.
Чёрный волк короля, Юттара, в одиночестве бродил по замку, иногда наблюдая за ними.
- Аяман, вы до сих пор с ним не подружились? – удивлялся Айлех, гладя волчицу.
Та лишь отворачивалась от него.
- Ты бы пригляделась к нему, Аяман, - улыбался Айлех. – Не так уж он и плох.
Аяман возмущенно щерилась и убегала от него. Тогда Айлех шёл к Юттаре, беседовал с ним. Очень редко Айлех обращался и тогда они с Юттарой начинали сражаться. На их рычание приходила Аяман, но близко не шла, сидела где-нибудь и смотрела, как Юттара трепет её любимого Айлеха, точно щенка. Айлех всегда проигрывал. И в большей степени потому, что появлялась Аяман.
- Аяман, Юттара сильнее меня, - кричал он ей. – Он настоящий вожак.
Но Аяман гордо уходила.
- Вот что с ней будешь делать? – спрашивал он тогда у Юттары.
Но волк печально поджимал хвост и убегал в королевский зал, где часами неподвижно лежал возле трона.
Онгхуса они отпустили к своей возлюбленной. Айлех скучал по нему, когда все его воины собирались за одним столом и беседовали о днях минувших. Но спокойно ему было рядом с ними и надёжно, каждому из них он мог доверить свою жизнь.
Барден всеми вечерами играл на свирели, и много звуков ласкало их слух воспоминаниями об Озёрном городе, у которого он взял свой основной мотив. Много и нового было у Бардена, того, что он взял от северного города. Красивой была его музыка, она дарила им новые надежды, каждому свою, но несокрушимую и единственную.
Короткие осенние дни быстро пролетали, а ночью все слышали, как воет ветер наравне с волчьей стаей. Снег валил и валил. Но настоящая зима была ещё только впереди, и не страшна она была Айлеху. Его могучий дух укреплялся с каждым днём, когда он видел подле себя отца и мать, Аяман и верных друзей.
Он много думал и многое видел. Разум его был чист и ясен, и лишь лучшие намерения возникали в нём. Он чувствовал в себе ту мощь, которую никогда ранее не ощущал. И видели воины перед собой своего короля, могущественного и несокрушимого, и вера их крепла.