Прочитал я в журнале одном про клубничку, которую кое-кто очень любит, и мне сразу этого же захотелось. Найти её можно, естественно, только у Ленки, соседки моей, на даче. Поехал туда, калитку приоткрыл, заглядываю тихонько. Вижу, муженёк Ленкин с секретаршей своей, что почти без юбки ходит, уже там находятся. Она среди клубники стоит, ноги в стороны растопырила, наклоняется так, что голова между коленок оказывается, ягодку срывает, потом выпрямляется, пережёвывает. Муж Ленкин сзади за процессом этим с большим интересом наблюдает и стонет при её движениях. Я на ветку наступил неосторожно, треск раздался, меня он заметил.
– Ваня! – кричит радостно. – Бог тебя прислал наконец-то, иди сюда скорее, сил нет терпеть дальше. Бери тазик и собирай, а мы сейчас...
Хватает секретаршу за руку, в домик тащит. Поравнялась она со мной и со злостью мне на ухо шепчет:
– Черти принесли тебя, не мог куда-нибудь в другое место направиться, то бы всё так закончилось, а теперь не отвяжется он пока не...
Я вдогонку кричу им:
– Да не расстраивайтесь, там хорошо, мебель мягкая. Клубнички вам я туда поднесу, как насобираю...
Но слова мои до неё не дошли видно, протопали они мимо, словно кони, услышал я лишь, как дверь хлопнула, замок щёлкнул, крики секретарши непонятные раздались, потом замолкла она, только охать испугано стала, и скрипеть что-то начало. Долго собирал я клубнику, сам наелся, тазик полный набрал, а там всё скрипит и секретарша охает жалобно. К двери подошёл, подёргал – заперта. Подождал ещё, ничего не меняется. Надоело мне это, решил я подшутить над ними – взял тазик с ягодами и домой отправился. По дороге оглядывался всё время – не гонятся ли, но они так и не появились.
Домой пришёл, полтазика скушал, отдохнул, и погулять решил. Смотрю, к дому машина с крестами красными подъехала, из неё муженька Ленкиного осторожненько достают и в дом заводят, а Ленка у двери перепуганная, бледная стоит, чуть не плачет. Подхожу к ней:
– Случилось-то что? – спрашиваю. – Помочь может?
– Мужа с работы привезли, – объясняет она, – плохо ему там стало. Перетрудился видно, старался очень, что теперь делать, не знаю...
– Ох, Ленок, – отвечаю ей, – не от работы это, виноват я снова, прости уж меня.
– Как, и тут ты вмешался, – шепчет она удивлённо, – глупость свою проявил?
– На даче вашей сегодня, – говорю, – расстроил его сильно. Собрал в тазик клубнички, пока он в домике скрипел чем-то, а секретарша его охала от этого перепугано, да бес меня попутал, утащил тот тазик к себе домой, ждать мне их слишком долго пришлось, надоело. Я ещё не всё скушал, сейчас, – говорю, – принесу, что осталось, ему и полегчает.
Услышала это Ленка, глаза её округлились, и плакать она сразу передумала:
– Ну, если действительно так было, я сейчас его без клубники вылечу, можешь сам её доедать. Знаю, что сделать надо, всю оставшуюся жизнь меня помнить будет! – крикнула возмущённо. – Сына ему рожу! – и добавила еле слышно: – Только от кого, не решила ещё.
Глянула она с надеждой вдоль улицы, потом в сторону окон соседа нашего, Стёпки-боксёра, и перед моим носом дверь захлопнула. Вот таким образом получил я ту клубничку, о которой с утра мечтал.