Он явился в мой уютный кабинет нежданно и неизбежно, как смерть очередного коммунистического генсека.
Вот так бывает. Сидел, читал почту, ничего плохого не делал — и тут такое нате вам!
Я поднялся с кресла и радушно приветствовал гостя:
- Здравствуйте, Сергей Вячеславович!
- Здравствуйте, Алексей Георгиевич, - озабоченно пробормотал он, быстро проехавшись взглядом по моему лицу. - Вот, приехал по делам, зашел вас поприветствовать.
Обменялись рукопожатием, бережным и уважительным, как положено достигшим определенного положения и уже совсем не юным коллегам. Мой гость успел поработать еще в советском министерстве — на весьма ответственной должности.
В своем дорогом пальто, не строгом черном, как у брежневских партийных функционеров, а чуть более фривольном, сероватым в рубчик, без претензий на моду, но с весомой заявкой на солидность; подобранным в кучку сытым лицом, лишенным какого-либо иного выражения, кроме осознания своей важности и непрестанной заботы о множестве непростых дел на благо нашего общего работодателя; быстрыми глазками, легко перебегающими с предмета на предмет словно бы в поиске лучшего решения этих непростых дел, господин Федоров напоминает мультяшного персонажа — то ли запасшегося на зиму барсука, то ли ежа с яблоком на колючках и лукошком...
Вместо лукошка гость крепко держит кожаный портфель, тоже, как и пальто, новый и дорогой. Тяжеленький — из Ебурга в командировку привез. Не отпускает. Глядишь, скоро держать устанет и уйдет. Что ж, поговорим — человек издалека приехал.
- Как у вас дела, Сергей Вячеславович?
- Сложно все. Рынок в прошлом году упал на четверть, а у меня, представляете, рост четыре процента.
- Молодцы, это серьезное достижение.
- Так я же не сижу, я все время этим занимаюсь, разные вопросы, на заводы езжу, с людьми встречаюсь, вот как раз недавно в Белоруссии был, что у вас там, как ситуация, чем мы можем посодействовать, у меня продажи по ним за последний год на двадцать процентов выросли, рынок там небольшой, но и за ним следить нужно, а нашему руководству ведь не объяснишь, что четыре процента для СНГ много, они десять требуют, они и не знают, что тут у нас и как, чего мне стоит объемы держать....
Зачем он мне это все рассказывает? С подробностями? Я административный директор, а он — директор по продажам своего направления, никак нигде не пересекаемся, начальство у нас и то разное... Подставить не могу, прижать в чем-нибудь мне самому опасно — продавец всегда может посетовать на плохое администрирование. Чего передо мной хвалиться? Так, на всякий случай — вдруг я где-то с кем-то пересекусь и что-то хорошее про него упомяну, дескать, Федоров-то у нас какой молодец, старается? Однако пальто у него теплое, а в офисе у нас даже и в пиджачке жарковато... Скоро уже запарится портфель держать и пойдет к себе в митинг-рум, засядет там, а на обед я от него ускользну по-любому. Через заднюю дверь.
- Я же сколько с ними работал, приезжал, разговаривал. Мои детали в спецификацию внесены — это ж вы не представляете, каких усилий и нервов мне стоило...
Сергей Вячеславович трясет рукой, демонстрируя заслуженный в жестоких тендерах с конкурентами или застольях с проектировщиками нервный тик, и на обратном движении расстегивает пальто. Виден отменный костюм и дорогой занудный галстук.
Теперь долго не запарится, сволочь... Но портфель-то у него тяжелый — а отпускать не хочет, устанет держать ведь... А садиться для разговора не хочет, ведь понимает, что предмета нет, и показывает, что, вроде как, мы оба очень заняты и времени терять не хотим, вот и общаемся на бегу.
Федоров перехватывает ношу другой рукой и продолжает:
- Они же мне не все объемы считают, вот то, что по гидравлике идет — оно же мне не плюсуется, хотя какая у них роль в этом объеме, да никакой, я сам все сделал, организовал, а теперь Кириченко себе мои объемы засчитывает. А что он сделал для этого? Да ничего.
В Москву господин Федоров, директор по продажам в России и СНГ, приехал для встречи с очередным потенциальным кандидатом на должность регионального менеджера. Со всеми предыдущими как-то не срослось. Приходившие рассчитывали на среднюю московскую зарплату, и их неоправданные ожидания сильно раздражали бережливого директора. Он хочет платить им зарплату на уровне столицы, но уральской.
- Вот приходит ко мне такой, говорит, я двести тысяч хочу. Я смотрю на него и думаю, ну вот что ты вот тут себе вообразил, что ты такое можешь и умеешь, что я тебе такие деньги буду платить? А за что?
Я выражаю понимание — московский рынок труда действительно суров к работодателям. Был.
- Ничего, скоро подберете. Кризис нам в этом на пользу, сейчас много их будет.
- Так ведь много, а где хорошего взять? Они ведь думают, что им просто так деньги платят, а сами и делать ничего не хотят. Сидит у меня один такой, умный. Смотрю, объемы у него падают, заказчик крупнейший не берет почти ничего. А он сидит. Я ему говорю, ты когда последний раз у них на заводе был? Он мне, дескать, а что, у них сейчас нет же заказов. И сидит, ничего не делает! Ты съезди, поговори, узнай, что и как, напомни о себе, а то так и будешь сидеть штаны просиживать, а завод к конкуренту уйдет!
Я невольно задумываюсь о своей привычке к офисному уюту — удобному креслу, широкому монитору, закладочках любимых сайтов, чашечке хорошего кофе утром и еще одной, не больше, где-нибудь в течение дня, обедах в любимом кафе или, для внесения в работу элемента разнообразия, в другом, тоже вполне достойном заведении, мягких офисных ботинках с дырочками для усиленной вентиляции, молоденькой дуре, недавно принятой на ресепшн, и, как для сильного мужчины, заботящегося о своей форме — спортивном тренажере в подсобном помещении. Ну, и диванчике там же, для производительного отдыха.
Слова Федорова звучат для меня невольным укором — засел тут, а кто-то по командировкам мотается, с ворюгами дружит, с алкашами квасит, деньги для фирмы зарабатывает. Отдохнуть бы ему теперь в переговорной, кофейку попить... вроде бы уже приустал...
Гость переводит дыхание и показывает свободной рукой на один из гостевых стульев:
- Я поставлю здесь?
Не могу же я отказать в такой малости!
- Да, конечно...
Теперь, когда портфель украшает собой мою скромную мебель, гостю ничто не мешает продолжать беседу. Сергей Вячеславович поводит уставшими плечами и доверительно приближается. Уменьшить расстояние ему мешает стол. Опытный визитер извлекает из ситуации все преимущества — упирается в преграду ладонью, наклоняет корпус, поднимает брови и бормочет на тон ниже:
- Синицын мой с этим, с Черновым тут устроили... У них был конфликт, вы не знаете, они вообще по телефону перестали разговаривать.
Хм, и мне бы неплохо обзавестись каким-нибудь небольшим конфликтиком с господином Федоровым, чтобы сократить общение. Но нет, прочь минутную слабость: вежливо слушать коллег — это тоже часть моей работы. Оплачивается.
- Я спрашиваю, чего ты с ним? Оказывается, Чернов этот мокроусовский своего дистрибьютора стал в наш тендер втыкать! Это вообще не его регион, не его номенклатура! Это как же надо ни о чем не думать, кроме своего объема, а что цены друг другу порежем — это его не волнует! У Мокроусова с продажами, знаю, плохо в этом году, но зачем чужому отделу маржу резать? Он ведь все равно там не выиграет, я всю ситуацию знаю, это они тут сидят и по регионам ничего не понимают!
В данном изложении Мокроусов выглядит не очень. Да и сам он неприятный тип. Все ему чего-то надо — то сертификацию на халяву наладить, то телеконференцию за пару дней организовать. С другой стороны, милые люди в бизнесе долго не задерживаются — их жрут. Федоров-то сам по себе вполне... Общительный только.
- Обматерили друг друга и не разговаривают. Я Синицыну говорю так: пиши Чернову мейл. Что приносишь извинения, да, приносишь извинения, если был неправильно понят. И готов обмениваться информацией. Вместе же работаем!
Я киваю головой и лояльно поддакиваю. Сергей Вячеславович вытирает аккуратным платочком вспотевший лоб и набирает воздух для перехода к новой теме...
Но тут, как избавление, за стеклянной перегородкой возникла долгожданная директорша по персоналу и со значением мигнула господину Федорову. За ней торжественно, и несколько волнуясь, вышагивал очередной претендент на должность, гламурный московский щеголь с прической и улыбкой, еще не знающий, что его, уникального профессионала с MBA, свободным английским и опытом представительства на высоком уровне — неприятно похожий на мультяшного кабана старпер с провинциальным акцентом заставит демонстрировать навыки продажи шариковой ручки.