В советское время сфера услуг не зависела от потребителя этих самых услуг, каждый стоял по свою сторону баррикад, каждый получал примерно одинаковую нищенскую зарплату независимо от результатов своего труда – в этом состояла особенность советского сервиса, и советской торговли в частности. «Вас много, а я одна» - таков был девиз советской продавщицы (на 9/10, наверное, торговля в то время была женского пола). Система «благоприятствовала» такому положению вещей («погода благоприятствовала любви» - классика). Всё тот же дефицит был на руку всем причастным к продаже гос. товаров (а других и не было – только если на рынках). Стоишь в очереди – и ты уже недочеловек, этакий униженный проситель - хоть и за свои деньги, но это неважно в данном случае. А если стоишь за прилавком гос. магазина – ты король (скорее, королева, наверное), от тебя зависят все эти «людишки», терпеливо стоящие друг за дружкой в очереди. Это чувство превосходства очень располагало к хамству. Но на него мало кто реагировал, как-то не принято было. Лишь бы продали. И несть числа, как говорится, примерам этого хамства.
(У Шукшина, замечу в скобках, есть хороший рассказ на эту тему, называется «Обида». По-хамски облаянный продавщицей покупатель, молодой парень, решил по наивности выяснить, зачем и почему ей это надо. Что из этого вышло – почитайте).
Из того, что запомнилось - эпизод, не какой-то совсем уж вопиющий в то время, но достаточно показательный. Брал сыр в магазине на Варшавке. Магазин - недалеко от дома, поэтому я бывал там и раньше довольно часто. Но это не имело значения – знала тебя в лицо продавщица или нет, отношение было одинаково хамское ко всем (за исключением, быть может, родственников и знакомых). Сыр тогда отрезали от огромных головок, которые предварительно две тётки-продавщицы делили пополам специальными нитками, потом уже от этих половинок огромным ножом отрезались куски на глазок, примерно на заявленный вес. Чистота этой операции и, соответственно, покупаемого продукта, зависела от продавщицы. Отрезанный сыр можно было взять куском обёрточной бумаги (серой, как правило, но всё-таки чистой более-менее), а можно – просто руками, которыми до этого продавщица мусолила деньги, таскала ящики и т.д. Так вот, на том куске сыра, который был взвешен мне, я, развернув бумагу, обнаружил чёрные отпечатки пальцев дамы за прилавком. На светлом срезе сыра они ярко выделялись – мечта любого сыскаря. Пришлось вернуть с соответствующим комментарием и проследить, чтобы следующий кусок был отрезан без криминальных следов. Чем всё это сопровождалось со стороны продавщицы, можно себе представить. Пришлось на неё надавить, на эмоции они всё-таки поддавались, бывало и так. Сыр с отпечатками пальцев на светло-желтом срезе – это для меня как фирменный знак советской торговли.
Не буду много говорить о системе массового общепита. То, чем кормили народ в обычных городских столовых, вызвало бы сейчас лёгкую оторопь. Оценивать столовскую еду можно было не в категориях «вкусно-невкусно», а скорее «опасно - не очень опасно». Случилось как-то отравление в столовой, в центре (на Мясницкой, недалеко от КБ, в котором я работал), с температурой и больничным листом на несколько дней. Больше я уже с тех пор не рисковал, перебивался, как и многие другие, более безопасной пищей – чаем с бутербродами и т.п. Иногда бригадой в обед выбирались в ресторан. Но отдавать за обед 1,5-2 р. было накладно, получал я тогда 110 в месяц (около 5р. в день), не разгуляешься. По одёжке протягивай ножки, как говорят.
(продолжение)