Глава I
Осень 2001 год. Москва 15 октября.
- Господи, пусть она никогда ничего не узнает, правда, как осколок стекла, навсегда разобьет ей сердце. Ибо велико милосердие Божье, и несокрушима моя вера в тебя. Ты сказал раскайтесь, и будете прощены. Ты сказал идите, и найдете дорогу. Я нашел свой путь. Зная как мучительно жить во грехе, пусть будет ложь ибо спасение моё только в ней. Аминь. – перекрестившись три раза, человек в черном пальто вышел из церкви, Постояв немного на улице, он быстрым шагом направился к своей машине. Некстати раздавшийся звонок сотового вернул его в действительность.
- Да – с некоторым раздражением в голосе, ответил Влад.
- Привет, дорогой. Это Маша. Надеюсь, ты меня ещё не забыл?
- её кокетливый голосок вызвал у него улыбку.
- Здравствуй. Родная. Я тут ездил по делам, но к обеду обязательно буду дома. Думал ли я о тебе? С самого утра только этим и занимаюсь. Я люблю тебя, малыш. Скоро буду. Целую.
«Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю».
Заглушив мотор, возле серого кирпичного здания, Влад уверенным шагом направился к главному входу. Ему хотелось побольше узнать о тех людях, с которыми общался отец и которые так радушно принимали его сейчас «Узнай они, кто стоит, перед ними, то лишь одно чувство отразилось бы на их сытых довольных физиономиях - отвращение - это именно то, что я испытываю к себе. Если бы они только знали».
Положив трубку и лениво потянувшись на кровати, Маша не переставала удивляться. Как же долго она могла жить, без этих сильных рук, насмешливых синих глаз и таких смелых, подаривших ей столько радости и блаженства, губ. Они были женаты всего год, но каждый день был похож на праздник, изменивший ей мир, сделавший его красочнее и прекраснее. И лишь одно обстоятельство иногда омрачало этот рай - воспоминания об отце. Как же сильна была любовь и благодарность к этому властному, решительному, но всегда справедливому и доброму человеку. Кто тот негодяй, что отнял частицу ее души, жестоко убив отца. Она не раз просила мужа помочь распутать загадочный клубок хитросплетений, но неизменно слышала в ответ, что Бог покарал уже за содеянное преступление. Может Влад знал гораздо больше, чем говорил?
Глава II
Лето 2000 год. 12 июня
Под покровом ночи к огромному особняку, расположенному недалеко от Москвы, подъехала машина. Каменные ворота бесшумно открылись, пропуская гостей, но минуту спустя неприступная крепость снова сомкнула свои объятья. Молодой человек поднялся в дом, прошёл по длинному темному коридору, больше похожему на туннель с потайными ходами и лабиринтами и выходящему в просторную слегка освещенную гостиную. Олег Сергеевич Коршун, полноватый мужчина 60-ти лет с крупными чертами лица и хищными черными глазами, весело посматривал на своего бойца, готового явиться к нему по первому зову.
«Да, моя школа. Это я воспитал этих щенят. Я дал им кров и пищу, наделил их властью и деньгами, и с радостью пожинаю плоды своих удач, нет, не так, скорее выгодное вложение капитала».
Он считал себя богом, самым великим и могущественным.
Высокий черноволосый парень с яркими васильковыми глазами и голливудской улыбкой, с нескрываемым восторгом и обожанием смотрел на своего покровителя. Он был обязан ему всем, и вот наконец-то теперь сможет доказать свою преданность этому человеку.
- А, Влад. Садись. Рад тебя видеть, дорогой - улыбнулся Коршун.
- У меня есть к тебе дело. Насколько я понимаю, это твоя первая услуга мне. Просмотри эти бумаги, да, совсем забыл, вот, фотография, зовут Лорнев Сергей Георгиевич, а это его дочь, Маша. Красивая, правда. Мне тоже понравилась, когда я её впервые увидел. Просто конфетка, ничего не скажешь. Ну что же поговорим о главном…
Через три часа, уже на рассвете, также тихо и осторожно, как и вошёл, мужчина покинул дом своего приёмного отца.
Влад родился в курортном городе Ялта. И мог бы поклясться, что ему нравиться всё это, и бесчисленное количество туристов, и необыкновенная красота, окружающая его с ранних лет. Там, из окна сиротского приюта, он мечтал о другой, наполненной звуками и роскошью, жизни. И если бы не случай, какая судьба могла ожидать одинокого никому ненужного мальчишку. Но сколько ни пытался Влад вспомнить, хоть что-нибудь из детства, всё было покрыто густой пеленой тумана.
Словно всё то, что рассказывали ему прежде, относилось совершенно к другому человеку и не имело ничего общего с ним. Именно Коршун Олег Сергеевич дал кров маленькому существу, научил защищаться и помог воплотить в реальность все самые смелые фантазии ребёнка. «Только почему я ничего не помню. Ни именем, которым нарекли, ни города, в котором родился, ни скитаний, ничего из прежнего существования. Словно все воспоминания стёрты, и есть только настоящее, без прошлого и будущего. Почему?» - Снова и снова его преследовали вопросы, но не было ответа.
Глава III
Эти глаза манили, очаровывали, и лишали способности мыслить. Они околдовывали, но какая-то смутная тревога была в этой глубине. Маша проснулась и посмотрела на часы.
– Пора вставать. Скоро приедет отец.
Она не раз спрашивала себя, что за странный сон, повторяющийся изо дня в день. И это, прежде незнакомое ей чувство, что волновало и пугало одновременно, но была какая-то уверенность, - тот мужчина из снов, с ясными васильковыми глазами, реален. Однажды всё измениться, однажды…
Маша воспитывалась в строгости, но всё нерастраченное тепло сердца отец отдавал только ей. После той трагической истории, случившейся 20 лет назад, он чудом сохранил рассудок. Тогда его пятилетний сын пропал без вести и никто не мог помочь убитому горем, некогда молодому, но поседевшему за одну ночь, уже старику. Денис, розовощекий и непоседливый сорванец, сводил с ума не одну няню, но все в нём души не чаяли и не могли наглядеться на маленького ангелочка. Только мать, бросив его и сбежав с дельтапланеристом, больше ни разу не давала о себе знать. Даже когда все газеты пестрили красочными заголовками: «Сын известного бизнесмена Лорнева Сергея Георгиевича бесследно исчезает», сердце родившей малыша женщины, билось ровно и спокойно. Четыре года спустя, возвращаясь из Токио с выгодным контрактом для фирмы, в здание аэропорта «Шереметьево 2», он увидел девочку пяти лет, с яркими голубыми глазами и светлыми волосами, заплетёнными в две ровные косички. Что-то дрогнуло, что-то нерастраченное, запрятанное и давно забытое в душе, обрело снова очертания. На следующий день был организован званный ужин, в честь дочери бизнесмена. С тех пор она жила в уютном загородном доме близ Москвы.
В свои 21 Маша выглядела настоящей красавицей: кукольное личико с пухлыми губами и озорными глазами, обрамлял длинный каскад золотистых волос, а от тоненькой изящной фигурки, не мог оторвать взгляда ни один мужчина. С каждым годом её расцвета, Сергей Георгиевич напротив, всё больше походил на старика. Некогда правильные черты лица исказились временем, как от плохой кисти художника, а черные, как смоль глаза, потускнели. И общий вид этого всегда подтянутого человека оставлял желать лучшего - похудевший, с неприятно желтым оттенком кожи, в 45 лет ему можно было дать все 60. Только работа спасала его, поглощая всего целиком и ничего не отдавая взамен, кроме пустоты.
Глава IV
Он бежит по извилистой дорожки всё вверх и вверх, поднимаясь, по бокам разверзлась пропасть, чёрная и зловещая, как ад, который протягивает к нему руки. «Нет. Подождите» - его крик напоминает хрипы зверя, попавшего в тиски. «Не надо. Я должен увидеть это. Ещё слишком рано». Но бездна уже затягивает его, все глубже и глубже.
Влад проснулся от какого - то странного шума. - Он лежал на полу и всё его тело ломило от ноющей боли.
- Отче наш. Иже еси на небеси! Да святится имя Твоё. Да приидёт Царствие Твоё. Да будет воля твоя… - Стоя на коленях, впервые за много лет, Влад молился, глядя на икону стоявшую, на столе, в углу огромной комнаты. Казалось, она попала сюда случайно, затерявшись среди холодной роскоши отеля.
- Яко на небеси и на земле, хлеб наш насущный, дай нам днесь; и остави нам долги наши, Яко же и мы оставляем должникам нашим… - Чёрные печальные глаза Иисуса Христа проникали в каждую клеточку его тела, и он уже не принадлежал себе. Впервые за столько лет ему стало легко и свободно дышать.
- И не введи нас во искушение, да избави нас от лукавого. Яко Твоё есть Царство и Сила и Слава Отца и Сына и Святого духа. Ныне и присно во веки веков. Аминь.
Влад поднялся с колен, и пошатываясь, медленно, побрел к ночному столику. Пытаясь понять внезапно нахлынувшую на него веру, он неотрывно смотрел на окаймленный страданием образ Христа. «Я не знаю ни одной молитвы, так откуда взялись эти слова? Впрочем, неважно. Пока ещё душа чиста от греха, я могу поговорить с тобой, создатель, а завтра уже нет. Завтра всё светлое, что есть во мне, будет предано навсегда. Завтра. Но ещё есть время сегодня».
– Отче наш Иже, еси на небеси…
На рассвете, Влад, лёжа на полу и прижимая к груди распятие, крепко спал. Этой ночью он обрёл веру, чтобы отречься от неё навсегда.
*
В это же время, в женском монастыре Ионины, расположенном недалеко от Уральских гор, всю ночь горела свеча, в келье, одной из монахинь. Прося смирения и милосердия, защиты и прощения, она молилась за всех - раскаявшихся и заблудших, озлобленных и одиноких, за всех покинутых и жестоких. Лишь с восходом солнца женщина осторожно погасила огарок, боясь нарушить, то священное таинство, что постигала здесь, каждый раз обращаясь к Богу. Верила ли она в него так же сильно, как пыталась убедить себя или одно глухое отчаяние привело её сюда десять лет назад?
«Какой попутный ветер, манил тогда его?
Зеленый взгляд блудницы и ночи колдовство».
Мелиса походила на кошку - дика, необузданна и своенравна. Никто не мог воспротивиться её магическому очарованию. Её любили и обожали, посвящали стихи и пели серенады под окном. Они могли получить, такое желанное и гибкое тело, но никто не смог даже приблизиться к сердцу роковой красавицы. Она позволяла любить, но не любила, позволяла желать, но отдаваясь и забывая. У ней были яркие зелёные глаза, пухлые губки, и маленький вдернутый носик, но главное её украшение - копна рыжих до плеч волос. Тонкий стан с правильными изгибами тела и упругим бюстом, как райское пламя притягивал мотыльков, летящих на лунный и обманчивый свет. Всё переменилось однажды. Она увидела его.
Звонил колокол, напоминая об утренней мессе сестёр монастыря, всё настойчивее и грубее проникая в сознание Мелисы. Вздрогнув, она обвела взглядом келью, больше похожую на каморку или чулан, с трудом возвращаясь к действительности. Всё чаще и чаще память бередила старые раны, и всё меньше было желания что - то забыть. Она хотела помнить всё и искупить свой грех до конца, до самого дна выпить эту чащу.
Глава V
Компания «Межпланент - Континенталь» - одна из трех самых крупнейших фирм мира, по туризму и отдыху, имела несколько филиалов в Гонконге, Токио, Амстердаме и Лондоне. Главный офис располагался в самом центре Москвы. Пятиэтажное старое здание с колонными в виде греческих богов по бокам и холлом, оборудованном в европейском стиле, подчёркивал изыск и богатство данного заведения. Многие пытались заполучить акции компании и войти в долю, с принадлежащим им правом голоса, но Лорнев Сергей Георгиевич был непоколебим.
Когда-то, основав небольшую фирму досуга и развлечения, его отец всего за несколько лет превратил её в одну из самых известных и престижных в Москве. Лорнев Георгий Геннадьевич был человеком властным, упрямым и излишне консервативным. Правом распоряжаться и принимать решения, относительно всего происходящего в компании, по его мнению, могли только члены семьи и никто больше. Он мечтал о наследниках, достойно продолжающих дело, но, по иронии судьбы, родив, его жена больше не могла иметь детей. Мальчика нарекли Сергеем, и все надежды на будущее, были обращены к нему. С ранних лет его учили иностранным языкам, математике и искусству, а с наступлением совершеннолетия он был отправлен в Оксфордский университет. Юноша проявлял недюжинные способности, впитывая в себя, как губка, все знания, полученные им за время обучения. После смерти отца, став единственным наследником корпорации, уже имевшей филиалы в разных частях света, он строго и неукоснительно соблюдал волю родителя. На какие только ухищрения ни шли конкуренты: предлагали суммы в несколько раз превышающие стоимости самих акций, за право владения ими; предлагали слияние компаний; пытались вынудить продать ценные бумаги путём шантажа или подкупа – всё было бесполезно. Лорнев свято верил в семейное дело и не допускал даже мысли о вторжении со стороны. Но всё труднее становилось одному контролировать фирму, и всё чаще он подумывал о помощнике, которым мог стать его зять.
- Лена, кто принёс эти бумаги в мой кабинет. Это какой - то кошмар. Вызови Гусева. Немедленно.
- Да, Сергей Георгиевич. Я всё сделаю.
Он выключил прямую связь с приёмной секретаря и нервно зашагал по комнате.
- Нет, это уже ни куда не годиться. Такое ощущение, что меня окружает кучка идиотов.
Раздался треск селектора. Лорнев нажал красную кнопку.
- Да, Лена.
- Сергей Георгиевич. Извините, но здесь мужчина, хочет с вами увидеться. Его имя Влад Герцев. Он ждет уже 3 часа. Говорит, что это важно.
- Ладно. Пусть войдёт. Что с Гусевым?
- Я не смогла его застать в кабинете. Мне передали, что он улетел по вашему поручению в Токио.
- Да, да. Я помню. Хорошо, я сам с ним свяжусь. Спасибо, Лена. Ну зови нашего гостя. Я жду.
Отключив кнопку вызова, он попытался расслабиться и, откинувшись в кресле сделал несколько глубоких вдохов с медленно равномерным выдохом. В дверь кабинета постучали.
- Войдите.
На пороге появился молодой симпатичный парень.
- Здравствуйте. Меня зовут Влад Герцев. Я специалист по риторике и психологии личности. В Англии изучал туризм и занимался организацией рекламных компаний, в основном это были частные неофициальные услуги. Я давно мечтал работать в такой компании, как ваша.
- И что Вы можете предложить?
Лорнев с любопытством рассматривал незнакомца. «Умён, уверен в себе, ничего не скажешь, но есть в нём какая - то неподдельная искренность, редкое качество, подкупающее людей».
Влад улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой и просто ответил.
- Я устраняю неприятности любого рода.
Заметив выражение лица Сергея Георгиевича он рассмеялся.
- О, не смотрите на меня так. Я не киллер, а всего лишь прекрасный оратор. У меня есть сведения, что вы не можете договориться с Отто Мевичем, хозяином каирского отеля «Риц» в Египте о предоставлении скидок в его гостиничных номерах. В связи с этим у вас всё меньше желающих посетить эту прекрасную страну. У меня есть одна идея, если позволите, то я поговорю с владельцем «Риц». Если предложить 3% дохода с каждого рейса в Египет «Межпланент-Континенталь», в обмен на предоставление некоторых льгот туристам, то мы сможем привлечь большее количество клиентов.
Не знаю – Лорнев усмехнулся. – По-моему мнению, мы потеряем дивиденды и останемся только в проигрыше.
Влад одобрительно кивнул.
- Да, я с вами согласен. Вообще-то так оно и будет. Но можно пойти на маленькую хитрость. Скажем, в развалинах старого храма, обнаружен старинный перстень, обладающий магическим действием и при малейшим соприкасании с кожей человека, даёт поразительные результаты. Стремящиеся познать мудрость - познают её; любящие сердца находят друг друга; а больные получают силы противостоять недугу. Каждый обретает такое количество положительной энергии, что сам волен притягивать в свою жизнь необходимые ему события.
- То - то оно то. Но как вы собираетесь это проворачивать под носом у властей.
Лорнев был крайне возбужден, что не укрылось от проницательных глаз Влада.
- Очень просто. Завтра же оформляйте необходимые бумаги на организацию археологической экспедиции в самый центр Египта. Через неделю они обнаружат редкий экземпляр в развалинах старого храма. От прабабушки мне достался потрясающий красоты камень, достойный королевы.
Сергей Георгиевич лукаво посмотрел на стоящего перед ним молодца и буквально захлёбываясь от хохота, поднялся и подошёл к нему.
- Как Вы смотрите на то, чтобы подробнее обсудить все детали сегодня вечером, за ужином. Вы приглашены ко мне домой.
- С удовольствием.
Лорнев на секунду задумался.
- А я ведь мог прикарманить идею и забыть о вашем существовании. Почему же вы запросто мне выложили все козыри на стол.
- Потому что вам необходима светлая голова, в которой зреют новые замыслы. И если честно, я верил в Вашу порядочность.
В синих глазах Влада весело плясали бесенята.
Глава VI
«Что этот Мир, по сути обречённых.
И я один, бредущий по нему.
То ядовитым жалом проклянённый.
Я видел грех, и я любил его»…
- Что за чушь - Коршун отшвырнул газету на пол и утроившись на диване по удобнее, прикурил сигарету.
Он родился в Самаре, в семье, где порой не хватало денег на булку хлеба, не говоря уже о молоке. Палка колбасы в их доме была подобна настоящему празднику, которые становились всё реже и реже. Его отец, Гаврилов Сергей Андреевич, крупный мужчина с карими, всегда просящими глазами, производил жалкое впечатление. Это был фанатик, одержимый идеей прославиться на весь мир. Он чертил какие - то подъемники для машин, детские коляски с музыкой, он придумывал невообразимые и глупые вещи, по его утверждению, необходимые человечеству. Олег не помнил детства, вернее он не хотел этих воспоминаний. Лишь иногда, как фрагменты старого дешевого фильма они мелькали перед ним: барак, с покосившейся крышей и облезлыми потолками; руки матери, заботливо пеленающие его, а чуть позже избивающие руки отца; сестрёнка, погибшая от голода.
В 10 лет Олег сбежал из ненавистного дома в Москву. Но суровые и жестокие законы улиц вынуждали либо подчиняться им, либо заставить работать на себя. Смышлёный и хитрый мальчишка, был подобен зверьку, зубами и когтями отстаивающим свою свободу. Позже он основал банду «Кролев», что на их языке означало непобедимых, наводя ужас на жителей районов. А в 20 лет он узнал, как можно быстро достать деньги.
Поздно ночью, рейсом «Париж - Москва», банкир Рашель Фьера, инкогнито прибыл в столицу России. У трапа самолета его ждал черный «Мерседес» с тонированными стёклами. В дипломате господина Фьера находилось два миллиона долларов, которые должны быть тайно переданы в руки одного чиновника. Оставив саквояж в условленном месте, в 5 часов 30 минут утра, Рашель Фьера покинул Москву, а в 13.00 Париж был потрясён смертью банкира.
Всего за несколько часов обычный хулиган стал миллионером, уважаемым членом общества. Олег не раз вспоминал, как ловко он совершил подмену, заменив деньги вырезками из журналов. Это был гений по кодовым замкам и человеческим душам.
Сменив фамилию, и навсегда похоронив прошлое глубоко, в тайниках сознания, он стал, Коршуном Олегом Сергеевичем, правомерным гражданином и патриотом России, для общества, и хищником, жаждущем крови, по сути своего существа.
Телефонный звонок привел его в бешенство.
- Алло - с нескрываемым раздражением в голосе, буркнул Коршун.
- О, рад Вас слышать. Значит, Вы ещё здравствуете, и как слышу в прекрасном расположении духа - издевательским тоном ответил ему собеседник.
- Да, надеюсь, вы не забыли о нашем свидании. Может, чем обрадуете?
Наступило тяжёлое зловещее молчание, нарушаемое лишь частым сопением Коршуна. Незнакомец, довольно хмыкнув, дал отбой.
Отключив сотовый и затушив уже 15-ую сигарету за истекший час, Коршун тут же прикурил новую, и поднявшись с дивана, нервно зашагал по комнате. Он думал о предстоящей встрече в «Гроте». Его нервы были накалены до предела, и он никак не мог успокоиться. Слишком могущественен был враг, и Коршун это понимал.
Глава VII
Приехав домой Лорнев сразу же прошёл в библиотеку, и закрывшись стал просматривать отчёты бухгалтерии. Машинально перебирая бумаги и складывая их в общую кипу, мысленно он был далёк отсюда. Вот уже несколько дней его не покидало чувство приближающейся опасности. Чем чаше он думал об этом, тем сильнее становилась паника, подобно паутине, всё больше окутывающей жертву. И на работе, и дома, и в машине, везде где бы ни находился Лорнев, в висках постоянно пульсировало: « Берегись. Уже рядом», но он не знал что.
Вспомнив детскую забаву Лорнев открыл первую попавшуюся книгу и наугад попал пальцем на две последние строчки сонаты Шекспира:
«Свою свободу отдал он в залог.
Но мне свободу возвратить не мог».
Тряхнув головой, он рассмеялся.
«Бог мой, и я ещё верю в подобную чушь»
- Ой – ё. Совсем забыл.
Лорнев набрал номер ресторана и сделав заказ на дом на три персоны, начал собираться к ужину.
*
Стоя перед зеркалом, Маша усиленно старалась сохранять спокойствие, но ей это никак не удавалось. На кровати, в хаотичном беспорядке, валялось с десяток платьев и костюмов, и сиреневую воздушную кофточку ожидала та же участь.
- Я не могу выйти так. Нет. А что если одеть красное платье с глубоким декольте?
Игриво поигрывая бретельками очередного наряда она представила, как входит в просторный зал гостиной.
- Слишком откровенно. Отец этого не поймёт. Ну что же тогда?
После двух часов примерки Маша, наконец, остановила свой выбор на облегающем голубом платье, выгодно подчеркивающем её фигуру, и принялась за макияж.
Ей всегда нравилось встречать гостей, заниматься организацией вечера, а главное производить впечатление на приглашенных людей. Подобно ребёнку, Маша была любопытна и по - детски наивна. Она росла, в мире грёз и фантазий, в мире благородных рыцарей и прекрасных дам, в мире, где царит её величество любовь. Часто её просто пугала реальность происходящего, она не понимала алчности и человеческого лицемерия, а порой и самой жизни. И тогда, закрывая глаза, она погружалась в маленькую страну, заполненную садами и танцующими деревьями, где все было пропитано предвкушением встречи
16 лет назад…
И снова голоса:
« Кто нибудь уберёт отсюда эту попрошайку!».
«И не проси, я не сестра милосердия!».
«Хочешь, я кое - что тебе подарю, за небольшую услугу».
Всегда разные, но одинаковые в своей чёрствости, лица, мелькали перед её взором. Что могла знать пятилетняя малышка, заботливо пеленающая кукол и резво игравшая в прятки с детдомовской шпаной о коварстве и подлости взрослых? Всё. Она знала абсолютно всё. Случайно услышанный обрывок разговора, в кабинете воспитательницы, нарушил размеренную жизнь девочки.
- Сколько Вы мне предлагаете?
- 30 тысяч долларов
- Но это слишком рискованно. Я не знаю.
- Мы всегда действуем очень аккуратно
- Но я должна буду оформить официальное опекунство.
Мне нужна семейная пара.
- Об этом не беспокойтесь. Думаю, мне не требуется напоминать, что мы с Вами не знакомы и никогда не встречались прежде.
- Да, да. Конечно. Так значит, Вам нужна Маша Донельчук. Бумаги будут готовы через три дня. Всего доброго.
- До свидания.
О, сколько жутких историй ей приходилось слышать о детях, проданных за границу и той участи, что им была уготовлена. Молнией, мелькнувшая догадка, заставила Машу бежать из приюта.
Её щитом, от постоянного голода, и холода ночей под открытым небом, служила сказка - разноцветная, красочная, и нереальная. Это был её мир, её призрачная гавань надежды. Шла осень, но всё отчётливее ощущалась подступь суровой морозной зимы. Блуждая по городу и вдыхая запахи жаренного мяса и свежевыпеченного хлеба, Маша вспомнила, что ничего ни ела со вчерашнего дня. Впереди, она увидела, здание аэропорта «Шереметьево», и решила попытать счастья там. Какой - то, хорошо одетый мужчина, угостил её гамбургером и «Кока-колой» и буквально завалил вопросами о родителях и друзьях. Жадно поглощая бутерброд, и что-то рассеяно отвечая, она ещё и не знала, что в лице этого незнакомца обретёт чуткого и любящего отца.
*
Ровно в 20.00 раздался звонок в прихожей. Спустившись со второго этажа, Маша открыла дверь и застыла на месте, не в силах пошевелится. Она никогда не видела его лица, только глаза, но это был он, мужчина из её снов.
- Здравствуйте. Меня зовут Влад Герцев. Я приглашён Сергеем Георгиевичем на ужин.
- Да, да. Проходите. Я его дочь, Маша. Располагайтесь. Папа сейчас спуститься.
Её сердечко готово было выпрыгнуть из груди, а голос предательски дрожал.
Влад украдкой наблюдал за Машей. «Красива, женственна, и изящна. Перед такой трудно устоять. Ну что же, тем приятнее будет брак с ней».
- Спасибо. Если Вы составите мне компанию, я буду просто счастлив.
О, эта дьявольская сила обаяния, подобно кролику она была во власти удава, и ликовала в сладком плену.
- Вы уже познакомились. Вот и славно. Давайте пройдём к столу.
В воздухе повисла неловкая напряженность. Раздавшейся некстати бас Лорнева, застал их врасплох, но и они не смогли бы объяснить, что произошло, за эти несколько минут между ними.
- Ну так что, вы идёте или кушать будем здесь? - лукаво сверкнув глазками, вновь грубо встрял Сергей Георгиевич.
- Да, конечно же - улыбнулся Влад.
И следуя за Лорневым и Машей в столовую, он то и дело бросал восхищённые взгляды по сторонам. Дом Лорнева был по - истине шикарен. Сделанный по европейским стандартам, он практически не имел стен (исключение составляли семь жилых комнат наверху, библиотека и личный кабинет Лорнева на первом этаже). Прихожая внизу плавно переходила в гостиную, а та в свою очередь так же переходила в столовую. Натёртые до блеска паркетные полы, белые стены, выдержанная в пастельных тонах мебель, и красивые дорогие полотна известных художников, висящие тут и там, дополняли изысканный дорогой стиль дома.
Много тем поднималось за ужином - это и политика, и искусство, и театр, и история, и трагедия русского человека, но когда речь зашла о поэзии, Влад признался в тайной привязанности к Шекспиру. Сергей Георгиевич дёрнулся, как от удара током, но тут же устыдился собственной суеверности.
- А знаете, молодой человек, что больше всего удручает меня? Это наша экономика. Более 50% населения живет за чертой бедности, и это при том, что Россия - Могущественная держава, когда - то одержавшая победу над Германией во Второй Мировой Войне. И эти великие солдаты, живущие впроголодь, и бывшие патриоты, уезжающие на запад-всё, колеса одной телеги. А сколько талантливых учёных, врачей, педагогов трудятся за гроши? А сколько детей, не имеющих будущего и брошенных на произвол судьбы, становятся ворами, бандитами и проститутками? Неправда, что достигшего положения в обществе человека, перестаёт заботить факт нищеты, приобретающий всё больший размах с каждым годом. Мне больно и обидно за страну, гражданином которой я являюсь.
Всё сильнее распаляясь Лорнев уже не мог остановиться. Лицо его гневно пылало, а руки непрестанно жестикулировали.
- Мы считались непобедимой нацией. Так оно и есть, потому что уничтожить себя мы можем только сами. Чем, собственно говоря и занимаемся.
Влад согласно кивнул.
- Сергей Георгиевич, я разделяю Ваше негодование, но по правде сказать, мало что смыслю в политике. Войны, разруха, смертельные вирусы, земля, не выдерживающая громадных настроек и готовая вот-вот взорваться. И самое обидное, что люди, кажется, не замечают, как сами приближают день Армагеддона. Многие уже ждут пришествие антихриста, и следуемый за ним, конец света. В некоторых странах, детей с рождения готовят к дню страшного Суда. И все спокойны перед неизбежностью, даже не пытаясь спасти планету, спасти хотя бы то, что от неё осталось. Знаете, я не боюсь Суда, но мне просто нечем перед ним оправдаться, как и остальным, живущим на Земле. Как можно объяснить - вырубки лесов, загрязнение морей, и загазованность воздуха. А главное – как можно объяснить убийства, ради чего бы они не совершались? Как?
В этот момент всё внутри Влада, сжималось от боли и бессилия, а цвет васильковых глаз стал ещё темнее.
Лорнев с восхищением рассматривал сидящего напротив парня.
«Если бы всё наше молодое поколение рассуждало так же, как мог бы измениться мир. Вот таким я хочу видеть своего зятя - открытым, справедливым, и умеющим сострадать. Вот таким я хотел бы видеть своего сына. Интересно, где он сейчас? Чем занимается? Жив ли? Я даже не представлял, что сердце умеет плакать, нет - рыдать каждую секунду, каждую минуту, каждого прожитого часа и дня, сплетающихся в года».
Увидев задумчивое выражение на лице Лорнева, Влад попытался оживить обстановку, и только сейчас заметил Машу. Слова застряли, так и не успев сорваться с губ. К его удивлению, она не скучала, а внимательно слушала с тем живым участием, которое отражали её глаза. И он понял, что не может отвести взгляда от этой девушки. И на миг ему показалось, что всё исчезло, испарилось, и эта комната, и Лорнев, всё, осталась только пронзительная голубизна её глаз, как маяк, указывающий спасительный курс кораблю.
- Так каково Ваше мнение по этому поводу?
Сергей Георгиевич уже в третий раз задавал вопрос о религии, но заметив растерянность на лице Влада, усмехнулся. Он считал себя человеком наблюдательным, и от него не смогла ускользнуть искорка, пробежавшая между молодыми.
- Что? Извините, ради бога. Не могли бы Вы повторить вопрос?
- Ладно. Забудьте. Я предлагаю нам пройти в кабинет, и обсудить все детали предстоящей поездки к истокам древней цивилизации. Чай с тортом, горничная подаст туда.
-Я согласен.
Пожелав Маше приятного вечера, мужчины удалились в соседнюю комнату.
Глава VIII
Монастырь Ионины. 6 часов 30 минут утра. Воскресенье.
Священник читает молитвы для сестёр, принимающих причастие.
…Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите: сие есть Тело Моё. И. взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из неё все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов…(Евангелие от Матфея, гл.26, стихи 26-28)
Монахини, сделав один поясной поклон и повторив про себя слова молитвы читаемой священником, подошли к Святой Чаше.
- Сестра Мелиса - прошептала своё имя женщина раскрывая уста, и принимая Святые Дары - Тело и Кровь Христовы. Дьякон обтёр сестре губы специальным платком и поднёс край святой Чаши для поцелуя. В полном молчании Мелиса отошла к столику, где приняла запивку и съела частицу просфоры.
- … И теперь Вы ощущаете благодатное состояние, ибо сердце Ваше вкусило Господа духовно…
«Ваше сердце. Сердце. Сердце» - звучало внутри неё. Речи священнослужителя становились всё тише, и тише, и вскоре перестали достигать сознания Мелисы. Иные краски заиграли с новой силой. Набегавшие волны всё сильнее и яростнее бились о берег, отражая темп извивающихся тел. Небеса кружились в бешеном хороводе, сливаясь в стонах и криках голосов. Всё быстрее и быстрее, всё глубже и неистовее ритм, приближающий сладостный миг конца. Она дико завыла и с силой впилась ногтями в его спину, чувствуя, как всё внутри содрогается от невыносимого блаженства. А потом он долго смотрел на раскрасневшееся со спутанными рыжими прядями лицо Мелисы, понимая, что ничего прекраснее в жизни не видел.
- Завтра я улетаю домой. Нужно подготовиться к соревнованию в Брюсселе. Международный слёт дельтапланеристов явно не шутка. Не хотите составить мне компанию, мадам? - лукаво улыбнувшись, он заглянул в зеленые глаза Мелисы. В них мелькало отчаянье.
- Но я не могу любимый. Ты же знаешь, что я замужем и у меня ребёнок. Артём в ярости стукнул кулаком по песку.
- Извини меня конечно, но твой отец проходимец. Решил поправить свои финансовые делишки выгодным браком, даже не поинтересовавшийся твоим мнением. Он тебя продал с потрохами, как какую-то курицу, - этому бизнесмену. Скажешь, нет? Он трус и не смей его защищать. Его никогда не волновали твои чувства. Он просто на них плевал. А твой муж? Да ему молиться надо на такую жену, а единственное, что его тревожит - это работа. Господи, малышка. Забудь о них. Забудь обо всём. Поехали со мной. Мы будем счастливы вместе. Я люблю тебя. Я никогда никого так не любил.
Мелиса лепила из мокрого песка непонятные фигурки, пытаясь унять охватившую её дрожь. Со стороны вырисовывалась довольно странная картина - девушка складывает комок за комком, выравнивает, а потом разрушает, и так повторяя раз за разом. Артём, наблюдавший за этими действиями, обнял и прижал к себе Мелису.
- Родная. Солнышко моё. Я помогу тебе подготовить все необходимые бумаги к разводу, а всем остальным займётся адвокат. Всё будет хорошо. Мы поженимся в самом красивом городе, в котором я родился и вырос. Ты полюбишь Санкт – Петербург также, как люблю его я. У нас будет куча ребятишек. Ты поедешь со мной?
Она сурово посмотрела на него и покачала головой.
- Артём. Ты, кажется, забыл одну незначительную деталь, на твой взгляд - у меня сын. И он ещё совсем маленький. Я не могу его бросить.
Он ещё крепче сжал её в объятьях.
- Любимая. Мы заберём ребёнка к себе. Я постараюсь стать ему хорошим отцом. Скажи, да?! Это всего лишь вопрос нескольких месяцев. Всё образуется, вот увидишь.
Мелиса рассматривала облака, плывущие по небу. Она любила. И боялась потерять этого мужчину. Впервые, они встретились на пляже месяц назад. Его трудно было не заметить, даже в таком бурлящем и огромном городе, как Москва. Греческий профиль лица, с умными серыми глазами, волевым подбородком, и наивной мальчишеской улыбкой, делали Артёма милым и привлекательным. А стройная мускулистая фигура атлета, вызывала вздохи многих дам.
Каждую ночь, засыпая в супружеской постели, она ощущала запах загорелого тела незнакомца. И изо дня в день, наваждение плоти боролось с доводами разума. Но искушение было слишком велико. Мелиса знала переступая порог его комнаты, что обратной дороги уже нет. «Дороги к чему? – не раз задавалась она вопросом – к холоду прошлого? К осуждению людей, в чьих сердцах пылает только зависть и злоба?»
- Малышка, о чём ты думаешь?
Голос Артёма вернул её на песчаный берег пляжа.
- Да. Я еду с тобой – прошептала Мелиса, теснее прижимаясь к груди любовника.
Но она и не подозревала всей правды, умело скрытой под очаровательным обликом любимого. Его правды – коварной и разрушительной.
- … Истинно, истинно говорю Вам: если не будете, есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и я воскрешу его в последний день… (Евангелие от Иоанна. Гл. 6, стихи 53-54).
Голос священника всё отчетливее и громче звучал в висках Мелисы. Усилием воли она заставила себя открыть глаза. Её взгляд упал на стоявших рядом сестёр, с благоговейным трепетом, внимающим каждое слово преподобного отца Сергея. Она пыталась понять, что привело сюда, таких разных, но необъяснимо похожих людей. Сколько желаний и страстей было оставлено ими за стенами монастыря? И если эта вера способна излечить раны плоти, умиротворить страждущую душу и вытравить боль – значит её место здесь.
Мелиса услышала странный шёпот и обернулась. Из теней прошлого возник образ, неотступно преследующий её все эти годы. Он приближался. Тягучий холод медленно обволакивал кожу, не позволяя шевелиться. Это происходило и раньше, но никогда ещё она не чувствовала его так близко. Ледяное дыхание проникало всё глубже, словно два существа сливались в единое целое. Ненавистные серые глаза, смотрели с нежностью и тоской. И она была в нём, растворяясь до конца, чтобы хоть чуточку согреть обескровленный призрак любимого.
- Сестра. Что с Вами? Вам плохо? Вы меня слышите, сестра? Вызовите скорую немедленно!
- Уже вызвали, Отец Сергий. Они сейчас будут.
Мелиса лежала на полу не приходя в сознание. Лишь слабо пробивающийся пульс свидетельствовал о том, что она ещё жива.
Священник опустился на колени перед распятием Христа, в полной отрешённости от мира. Он вспомнил исповедь женщины, возникшей из пелены утреннего дождя 10 лет назад. Исповедь, которую не мог забыть все эти годы.
Глава IX
Лорнев сидел в кабинете своего дома, внимательно изучая каждую деталь документа, подтверждавшего подлинность перстня Сизо. Он взял в руки, небольшой голубой камень в золотой оправе, и сразу почувствовал необъяснимую энергетику. Будто вымысел на миг ожил, и обрёл реальные очертания в этом маленьком предмете, лежавшем сейчас на его ладони. Он вернул камень в коробочку, и откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Вчерашний разговор никак не выходил из головы.
«Да. Влад был прав. Алчность и тщеславие, - вот главные пороки людей, и на этом можно неплохо сыграть. Для этой миссии, пожалуй, подойдёт Нуриев Максим хитрый и ловкий малый. Завтра же организую ему путёвку в Каир через агентство «Круиз». Осторожно. Надо действовать крайне осторожно. Малейшая ошибка может стоить репутации фирмы. А этого нельзя допустить. Но всё же дело выгодное. Весь план продуман до мелочей и осечки быть не должно
Лорнев поднял трубку телефона и набрал номер.
- Максим. Это Сергей Георгиевич. Завтра ровно в 10.00 зайдешь в мой кабинет. Прихвати загранпаспорт и все необходимые бумаги на оформление визы. Думаю, тебе не стоит повторять, что разговор конфиденциален. Тогда всё. Жду.
« Ну что же» - ухмыльнулся Лорнев, нажимая кнопку отбоя – «Первый ход сделан. Хорошо, что Влад успел проставить древние магические символы, в основании камня. Кто бы мог подумать, что он с десяти лет изучал культуру и традиции Египта. Да ещё свободно выражается на их странном языке. И Умение гравировки ювелирных изделий. Что-то мне подсказывает ещё много сюрпризов кроется в этом человеке»
Встав, он направился к чёрному кожаному диванчику, уютно примостившемуся недалеко от его письменного стола. Над диваном висела картина Гойя «Обнажённая маха». Пятнадцать лет назад, в Швейцарии, он купил прекрасную копию данного шедевра за 150 тыс. долларов, и определил ей место в кабинете. Она служила Лорневу ширмой, за которой притаился встроенный в стену сейф. Все важные бумаги хранились там, и туда же был положен перстень вместе с фальшивым документом на его подлинность.
*
Это воскресенье стало для неё воистину волшебным. В самом разгаре жаркого июльского полдня, Маша получила букет цветов, состоящий из 21-ой розы, с прилагаемой к ним карточкой: «Девушке, так бессовестно похитившей моё сердце. Приглашаю вас на пикник. Буду ждать в парке, что недалеко от вашего дома, в 17.00, начиная с сегодняшнего дня. Влад Герцев».
Улыбнувшись, она открыла окно, и зачарованно смотрела на слабый шелест листвы от тёплого ветерка, вдыхая чистый воздух девственной природы. Многочисленные поклонники часто приглашали её в дорогие рестораны, элитные закрытые клубы, и престижные вечеринки. Они все, старались произвести впечатление: шиком, блеском и роскошью – однообразные, скучные, и безликие. Романтичная натура девушки жаждала другого – клятв при лунном свете и сумасшедших поступков любви. Ни денег и ни золота искала она – всего лишь сказки.
«Это будет самое лучшее свидание. Свидание с мечтой».
Мысленно поблагодарив бога. Маша выпорхнула из комнаты в гардеробную, в поисках самого обольстительного наряда.
*
Влад сидел в номере отеля, перебирая в памяти слова Коршуна.
«Пойми, первым делом ты должен очаровать её. Вот полное досье на эту девочку. Здесь есть всё: хобби, пристрастия, любимые блюда, и даже самые потайные фантазии Маши. Ну, думаю, с твоей внешностью и умом, не так трудно вскружить голову этой малышке. Сложнее будет очаровать папашу, Лорнев – недоверчивый сукин сын, и у него отменное чутьё на людей. Запомни, он должен официально отдать тебе часть акций «Межпланент – Континенталь». Согласен, нелёгкая задача, но Лорневу нужен наследник, - человек, способный продолжить дело фирмы, а женившись на Маше, ты обретаешь это право. Дальше всё гораздо проще – остальные акции будут указаны в завещании на имя дочери, а она должна переписать их на твоё имя. Что касается пункта «Б», - уже моя забота. Действуй, мальчик».
Нехорошее предчувствие терзало Влада. Должно произойти что-то ужасное, и не в его силах предотвратить это. Он был пешкой в жестокой игре, из которой выхода нет. В игре, без правил и сожалений.
- Ну, что ж, приятель. У тебя впереди приятный вечер, а может ещё и ночь – подмигнув отражению в зеркале, Влад быстрым шагом направился к двери, и через пять минут покинул гостиницу «Украина». Поймав такси, он отправился за город, в один из самых роскошных уголков Российской столицы.
Глава X
Мелису поместили в больницу города Челябинска, в реанимационное отделение. Вот уже пять часов, с момента её поступления, врачи отчаянно боролись за жизнь молодой женщины. Крепкий сильный организм не хотел сдаваться, но дух Мелисы отказывался принимать существование живой плоти.
… Она шла по песчаному берегу пляжа, ступая босыми ногами по мелким, остро отточенным волнами, камешкам. Заляпанное в пятнах крови белое платье, изящно облегало точёную фигурку и упругие бедра девушки. Солнце несчадно палило ей кожу, но она упорно брела по раскалённому зноем песку, не разбирая времени и дороги. Всё застыло в зелёных глазах Мелисы. Не было больше: ни жалости, ни стремлений, ни веры. Одно ледяное спокойствие таилось в глубине зрачков. Спокойствие безумца… Медсестра, без стука ворвалась в кабинет главного врача, Андрея Ивановича Забродского.
- Доктор. Эта женщина умирает. Пульс еле пробивается.
Он резко вскочил, выкрикивая на ходу.
- Быстро подготовить всё необходимое. Будем применять электрошок.
… Уставшая и измождённая Мелиса рухнула на песок, и в тот же миг начала захлёбываться. Судорогой сведённая плоть, лишала возможности удержаться на плаву, а легкие, медленно наполнявшиеся водой, несли неизбежную гибель. Недры океана, всё стремительнее и глубже, поглощали её. Это длилось какое-то мгновение, а потом она погрузилась в темноту и тишину. Появилось чувство стеснения, и знакомый холод подступал всё ближе.
В реанимации:
- Доктор, пульс падает слишком быстро. О боже. Пульса нет. Остановка сердца.
Забродский нахмурился.
- Немедленно. Шоковая терапия.
Из носа Мелисы вынули резиновую трубку, подающую кислород, а на её лицо была положена светло-зелёная маска для давления. Подкатив столик с манометром, доктору подали два круглых диска с ручками. Он приложил их к груди Мелисы.
- Сотня
- Хорошо. Даю.
- Готово. Ничего. Две сотни.
- Даю.
- Ничего. Ещё разряд. Три сотни.
- Даю.
- Ничего. Ещё раз. Три сотни.
… Мелиса сидела абсолютно голая, прицелившись в бегущую чёрную точку из пистолета. Она нажала на курок, и прозвучал выстрел. Мишень исчезла. Обхватив голову руками, она завыла – нечленораздельные, звериные звуки, вырывались из глотки. Снова появилась точка, с молниеносной скоростью летящая к ней. Оглушительный хохот, подобно вспышке взорвал тишину мрака, эхом отдаваясь внутри Мелисы. Бесполые безобразные существа окружали со всех сторон, а впереди зияла бездна, окутанная серым густым туманом. До боли сжав виски, она выкрикнула его имя – и всё стихло. Чёрная точка, всего на секунду, приняла облик любимого, и растворилась в пространстве.
«Прости. Прости меня, Артём» - шептала Мелиса, с трудом сдерживая подступающие слёзы.
В реанимации:
- Ещё разряд. Три сотни.
- Даю.
- Ничего.
Забродский посмотрел на молодую женщину, распростёртую на столе, и принял решение.
- Выключайте. Хватит. Надо вскрывать.
Его коллега удивлённо взглянул на доктора.
- Андрей Иванович. Это бесполезно. У нас нет времени. Всё кончено.
- Сколько будете подключать?
- Десять минут, не меньше. Мы не успеем.
- Скальпель - рявкнул Забродский.
Аккуратно сделав надрез, он вставил электроды в грудную клетку.
- На 20. Ввели
- Готово.
- Ничего.
- Давай. Разряд на 30
- Ничего.
- Подключай к искусственному.
- Нет реакции.
Она чувствовала что взлетает, что кто-то её держит и они поднимаются всё выше и выше; стало так светло, что Мелиса не могла смотреть. Солнца нет, но свет был повсюду. Под босыми ногами – трава такого яркого цвета, какого на земле она и не видела; каждая травинка, как живая - и деревья, и кусты, и цветы. Она подошла к чудесному серебряному дворцу. Музыка, хор; она слышала слово «Иисус». Стена была сделана из драгоценных камней, а ворота из слоя жемчуга. Когда ворота на мгновение приоткрылись, она увидела улицу в золотом свете, и смело шагнула вперёд. Больше не было страхов и переживаний. Артём простил, и душа её отныне свободна. Мелиса чувствовала, что имеет всё, чего когда-либо желала, она была всем, чем когда-либо хотела быть, и шла туда, где всегда мечтала быть.
Ровно в 17.00 врачи констатировали смерть Мелисы, о чём незамедлительно было передано женскому монастырю Ионины.
Глава XI
Клуб «Грот» занимал небольшое подвальное помещение, в одном из самых бедных районов Москвы. Внутренняя отделка стен, в виде огромных булыжников, создавало впечатление берлоги. К услугам посетителей был бар, уютные кабинки, и караоке. А постоянный шум и полумрак заведения, служило отличным прикрытием для человека, пожелавшего остаться незамеченным.
Ровно в полночь, высокий мужчина в сером строгом костюме и темных очках, вошёл в двери «Грота». Оглядев зал, он уверенным шагом направился к крайней от входа кабинки.
- Олег Сергеевич
Коршун молча указал ему на стул.
- Вам заказать виски, Анатолий, если я не ошибаюсь.
Незнакомец едва заметно ухмыльнулся.
- К чему эта прелюдия, Коршун. Вы не доверяете этому малому, а я не доверяю Вам. Могу успокоить – всё идёт по плану. Сегодня в 5 часов вечера у Влада был отменный пикник на природе. Эта киска напялила на себя такую блузку, что проще было вообще ничего не одевать. В чём проблема?
Коршун надменно вскинул бровь.
- Послушайте. У меня, в принципе, не бывает проблем. Приберегите свой шантаж для кого – нибудь другого.
Анатолий гневно сверкнул глазами и наклонившись ближе, прошипел:
- Знаешь, что я тебе скажу, Коршун. Ты ответишь мне за эти убийства, кровью. У нас соглашение и только поэтому ты ещё жив. Мои ребята по-прежнему будут следить за каждым шагом Влада. И запомни, хоть одна ошибка с его стороны, и я похороню Вас обоих.
Всё внутри Коршуна кипело от ярости и бессилия. Больше всего на свете он желал вцепиться ему в глотку и сжимать её, сжимать, до тех пор, пока смертельной судорогой не пронзит всё это поганое существо. Эта тварь смеет угрожать. Ему. Титаническим усилием воли, он заставил себя улыбнуться в ответ наглому презрительному взгляду мужчины.
- Желаю здравствовать, Олег Сергеевич. И не пытайтесь найти меня. Я сам свяжусь с Вами.
Спокойно поднявшись, Анатолий вышел из кабинки. Коршун вскочил, в бешенстве разбив стакан виски о стену и перевернув столик.
- Придурок, идиот, сопляк паршивый. Ну надо же, кто бы мог подумать, что он выживет. Надо было изрешетить ему всю грудь, видно двух пуль для этого гада недостаточно. Мы ещё посмотрим кто кого.
Громкий стук, заставил его замолчать.
- Извините. У Вас что-то случилось? Я администратор клуба. Услышал шум и решил узнать, всё ли в порядки?
Коршун немного успокоился.
- Да. Всё нормально. Принесите бутылку виски и три лимона. Стоимость всего разбитого, я оплачу.
Шаги за дверью стали удаляться. Коршун вернул на место стол и обессилено рухнул на сиденье. Он вспомнил последний разговор с Владом и поморщился «Ещё одна проблема. Что-то их появилось слишком много в последнее время. Я не допущу, чтобы он провалил такую крупную операцию. Многое поставлено на карту, включая его жизнь. Сопли, слюни, романтика-тьфу. Почему бы Владу просто не трахнуть эту сучку и побыстрее не покончить со всем. Два месяца. Я даю ему ровно два месяца, чтобы передать мне эти чёртовы акции. А потом, я с большим удовольствием сверну шею Мокину Анатолию.»
В дверь постучали
- Вы заказывали виски.
Коршун отрыл кабинку пропуская молодую симпатичную брюнетку с подносом.
- Да. Спасибо. -
Он жадно скользнул по фигурке девушки.
- Не хочешь присоединиться ко мне?
- Простите, но мне нужно идти. Я на работе – мило улыбнувшись, она направилась в сторону зала.
- Чёрт бы их побрал. В этом кабаке даже шлюху не снимешь.
Налив виски, Коршун залпом осушил стакан и прикурил сигарету. Покинув «Грот» Анатолий сел в поддержанный чёрный «Фиат», и завёл двигатель. Бешеная злоба требовала немедленного выхода. Он развернул машину в направлении Тверской.
*
Телефонный звонок, раздавшийся в 3 часа ночи, поднял его с постели
- Алло
Он долго слушал хрипловатый голос на другом конце провода.
- Хорошо. Буду ждать дальнейших указаний.
Дав отбой, он оделся и вышел на улицу. Приблизившись к таксофону, мужчина оглянулся по сторонам, и наконец набрал номер.
Глава XII
Вернувшись в отель, после долгого утомительного дня, проведённого в компании «Межпланент - Континенталь», Влад лёг на кровать и попытался расслабиться. Странное напряжение после сердечного приступа отпустило, но что-то было не так. Он попытался припомнить вчерашний вечер на пикнике, и опять ощутил резкую молниеносную боль, на части раздирающую его изнутри. И голос женщины, молящей его, но о чём, о чём, молил этот голос? Он приоткрыл веки и мысленно перенёсся назад.
Ровно в 16.30 Влад подъехал к парку, и отпустив такси направился в глубь леса. И не поверил своим глазам. Он никогда не видел рая, но если это место существует, то оно должно выглядеть именно так. Могучие величественные деревья уверенно раскинулись вокруг поляны, а рядом простиралось прозрачное голубое озеро с двумя белыми лебедями. Откуда бы не взялись эти птицы, они преподнесли воистину царский подарок – подарив смертным красоту. Но немногим посчастливилось побывать здесь. Сам дух природы вдохнул жизнь в этот храм, и он тщательно оберегал его от частого человеческого вторжения. По распоряжению Лорнева, недалеко отсюда был построен двухэтажный дом. И с тех пор, почти каждый день, Маша приезжала сюда. Она могла часами сидеть у озера, - кормить птиц и любоваться лебединой нежностью.
Лорнев много рассказывал Владу о «Земном оазисе желаний» или прозванным в шутку, парком.
– Сам бог показал мне это чудо - говорил он. - У меня сломалась машина, и я вызвал буксир. Приятный голосок девушки сообщил, что не раньше, чем, через час, они смогут добраться до этого места. Кругом был лес и пустынная трасса. Чтоб хоть как-то скоротать время, я решил немного прогуляться. Насвистывая мотив знакомой песенки, я и не заметил, как очутился на огромной поляне, под раскатистым сводом старого дуба. У меня аж перехватило дыхание, в жизни ничего прекраснее не приходилось видеть. Моему взору предстали пейзажи, достойные кисти художника. Вот тогда я и решил, что построю дом, поблизости от этого чуда.
Влад так и стоял, не в силах пошевелиться, пока не заметил Машу, бегущую к нему.
- Привет. Ну и как вам здесь? Нравиться? – немного отдышавшись, спросила она.
- Восхитительно. Просто нет слов.
Он улыбнулся
- Маша, может мы всё-таки перейдем на «ты», а то я чувствую себя дряхлым старцем. Ты согласна?
Она игриво заметила.
- Как жаль. А я то думала, ты будешь мне «выкать», ещё как минимум пару лет. И всё же рада, что не пришлось так долго ждать.
Маша быстро окинула взглядом полянку и махнула рукой в сторону.
- Влад. Мне кажется, там лучше всего расстелить скатерть.
И заметив его недоумение, она рассмеялась.
- Не переживай. К сожалению, я хорошо знаю мужчин, и поэтому всё необходимое прихватила с собой.
Спустя 20 минут всё было готово, и Влад привычным движением открыв бутылку, и разложив деликатесы, специально заказанные им в ресторане, жестом пригласил Машу к «столу»
Уютно расположившись на траве, и отпустив массу комплиментов в адрес Маши, он подал ей бокал вина с символическим к данной ситуации тостом. А потом произошло нечто странное. Он услышал плач, преходящий в дикий вой, и внезапное удушие вынудило его схватиться за горло. Судорожно, как рыба вытащенная из воды, он пытался втянуть воздух поглубже, беспрестанно шевеля онемевшими губами. Влад видел побледневшее лицо Маши. Её руки массировали ему грудь. Но он по-прежнему задыхался. И вдруг всё прекратилось, будто невидимые пальцы разжались на его шее, позволяя дышать. Но мгновение спустя, острая боль стрелой пронзила сердце и тут же ушла. И по-прежнему над головой ярко светило солнце, а под ногами шуршала мокрая, от утреннего дождя, трава – и плеск воды, и гогот птиц. Но что-то изменилось за эти секунды, что-то было не так. Влад поднял взгляд, и увидел насмерть перепуганную девушку. Он попытался её успокоить, развеселить забавными историями и анекдотами, но глубоко внутри его, рыдало маленькое существо-душа.
Влад открыл глаза, усиленно растирая виски, в надежде, хоть немного утихомирить головную боль.
- Надо отправить Маше цветы. У меня поджимает время, а чётких результатов пока не наблюдается.
Взгляд Влада упал в висящее на стене зеркало, и знакомая волна отвращения окатила его. Поднявшись, и с трудом удерживая равновесие от подступавшей к горлу тошноты, он побрёл в туалет.
Глава XIII
Прошлой ночью Анатолий изрядно повеселился в компании молоденькой проститутки. И сейчас, выходя из стен модного столичного казино, он злорадно ухмылялся. Наручные часы показывали 15 минут первого, после полуночи. Сев за руль старенького красного Мерседеса, он завёл машину, и отправился на Тверскую. Ему не терпелось поскорее заглушить боль, залить, утопить, но больше всего на свете, он хотел просто выжечь её изнутри. Всё сильнее надавливая педаль газа, он дотронулся рукой до шрама на левой стороне груди. Чудовищный грубый след, был тем живительным источником, питающим его ненависть. Долгими холодными ночами, скитаясь по трущобам и голодая, он вынашивал планы возмездия. И чем невыносимее становилось существование, тем более изощрённые пытки придумывал воспалённый мозг. Но он понимал, для реализации задуманного нужны деньги, много денег. Часами пролёживая на грязных вонючих простынях в углу крохотной каморки, именуемой комнатой, он ломал голову над этим вопросом. Замкнутый круг не поддавался разрыву, а без денег и власти, не было ни малейшего шанса на реванш. Его убили, растоптали, уничтожили, - но он воскрес из мёртвых, чтобы вершить свой Суд. И однажды выход был найден. Сам дьявол указал путь «ангелу смерти» и Анатолий стал его посланником. Начиная с малого, облегчая карманы припозднившимся прихожим, и снимая их ювелирную мелочь из ушей и с пальцев, он постепенно, маленькими шажками, продвигался дальше. Взяв под своё крыло 10-ть бездомных мальчишек, он лепил из них, то, что хотел. Марионетки, в цепких пальцах кукловода исправно играли свою роль. Школа Коршуна не прошла для Анатолия даром. Он чётко усвоил уроки жестоких расправ и кровавых убийств. А главное, он усвоил одно важное правило – никогда, ни оставлять свидетелей в живых. Под искусным руководством Анатолия грабились банки, квартиры и дома богатых людей. Его армия не знала поражений и не имела жалости. Беспощадные зверские убийства потрясали всю Москву. Оперативные совещания в Управлении уголовного розыска проходили ежедневно, сыщики проверяли всех ранее судимых, имеющих психические отклонения и состоящих на учёте людей. Отрабатывались десятки версий и пытались предугадать следующий шаг банды. Ставились ловушки и засады, но неизвестным всегда удавалось, каким-то чудесным образом, благополучно скрыться. Сыщики отслеживали передвижения - по городу всех тех, кто по оперативным материалам имел склонность к насилию и мог входить в общество «Х», так оперативники назвали клуб убийц и воров-мокрушников. Обобщалась и систематизировалась любая информация, касающаяся «Х», но с момента открытия дела они не продвинулись ни на йёту. Сыщики не могли понять, как злоумышленники ухитряются уходить , и чем они руководствуются, выбирая место преступления.
А тем временем империя Анатолия Мокина всё разрасталась. Он ощущал огромную силу власти и чувствовал себя хозяином жизни. Около пятидесяти человек было в подчинении Анатолия, вышколенных по его образу и подобию солдат. Всю свою ненависть, злобу, и агрессию, он вложил в сердца ничего не осознававших мальчишек, напрочь вытравив всё то светлое и доброе, что ещё оставалось в них. Он вырастил солдат, его оружие мести этому беспощадному и суровому миру. Они мастерски грабили и убивали, не оставляя следов. Крепкие, коротко стриженные и с угрюмыми лицами не обезображенными интеллектом – они были похожи друг на друга, как двоюродные братья. Они действовали бесцеремонно и грубо и сумели серьёзно нарушить сложившийся криминальный баланс в Москве. На банду Мокина обратили внимание российские высокопоставленные чиновники, нуждавшиеся в услугах весьма конфиденциального характера. И его «ангелы смерти» переключились на заказные убийства. Высокий профессионализм, с которым всегда выполнялись работы, привлекал к ним заказчиков со всей России, удлиняя кровавый шлейф их преступлений. Вид крови пьянил бандитов, а бушевавший в венах адреналин постоянно требовал выхода. Сам Мокин имел счёт в Швейцарском банке, элитную квартиру с видом на Кремль и более 10-ти автомобилей в личном подземном гараже. Деньги текли непрерывным потоком, и он щедро вознаграждал каждую проведённую операцию «ангелами». У него была цель, для осуществления которой требовалось превратить ребят в безотказные боевые машины, слепо подчиняющиеся его воле. Он использовал страх, как главный метод психологической обработки. Его зверской и изощрённой натуре нужно было их абсолютное беспрекословное повиновение. Мокин мог пролить много крови и принести любые жертвы, сколько бы их не потребовалось ради уничтожения Коршуна. Только надежда на скорое сведение счётов грела его душу и копившуюся в ней долгими годами агрессию.
Иногда, срываясь, Анатолию хотелось выскочить на улицу, подойти к первому попавшемуся человеку, вынуть нож и воткнуть его в горло, всё сильнее и яростнее вонзая лезвие до самого конца, пока пролитая кровь не дарует ему расслабляющее успокоение. И каждый раз, истязая женщину, он видел перед собой лицо Коршуна. Его молящий о пощаде взгляд, его предсмертные агонии, его беспомощность и обречённость, и впадал в неистовство, и он кончал от сладчайшего оргазма, слыша предсмертные хрипы умирающей. Как минимум раз в неделю он подбирал дешёвую проститутку с Тверской, а наутро её находили мёртвой на помойке, выброшенной как обычный мусор, жестоко исказненной и изнасилованной, со сломанными рёбрами и сигаретными ожогами на теле. Оперативники, шокированные таким простым способом избавления от трупа, с ног сбились, разыскивая опасного маньяка- -садиста, с явными психологическими отклонениями от нормы. Под подозрения попадали сотни людей. Проверялись многочисленные друзья убитых девушек, их родственники и сутенёры.
Начальник отдела по розыску особо тяжких преступлений лично делал запросы всех подозреваемых субъектов, на данный момент проживающих в Москве, в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Выясняли их сексуальную ориентацию и психическую устойчивость, делали всевозможные анализы, в том числе крови и спермы, но никаких результатов по-прежнему не было. Следствие в очередной раз зашло в тупик.
Посмотрев в зеркало заднего вида, Анатолий присвистнул и надавил на тормоз. Стройная миловидная брюнетка в шортах неопределённого цвета и прозрачной белой блузке, стояла у тротуара, в двух кварталах от Тверской улицы. Анатолий привычным движением ловко напялил на голову седой парик, приклеил усы, и вставил голубые линзы, после чего спокойно покинул машину и решительно зашагал в сторону девушки.
- Здравствуйте. Э – э – э. Извините. Я просто в первые это делаю, то есть пытаюсь изменить жене.
Он нервно улыбнулся и по-детски захихикал.
Она с любопытством разглядывала пожилого мужчину интеллигентного вида радуясь про себя, что наконец-то хоть несколько часов пройдёт у неё по-человечески, то есть без тумаков и извращений.
- Не волнуйтесь – ласково улыбнулась она. – Я всё сделаю в лучшем виде. Сейчас подойдёт один человек, и Вы просто отдадите ему деньги. А потом мы с Вами отправимся в самый настоящий рай. Здесь неподалёку квартира…
- Девушка – мягко перебил её Анатолий. – У меня есть место. Там всё уже заранее подготовлено к этой ночи, потому что именно до утра мне хотелось бы похитить Вас. А то боюсь, умру, так и не познав истинного наслаждения э-э-э секса.
Он смущённо потупил глазки, и она с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Незнакомец всё больше забавлял её. Такой растерянный и скромный. Она живо представила годы, проведённые им в постели с обычной закомплексованной дурёхой, и искренне ему посочувствовала.
Невысокий худощавый мужчина с резкими чертами лица, подошёл к ним. И не здороваясь сразу перешёл к делу.
- Вы хотите её, значит так, 200 рублей в час. Расчёт наличными.
И нахально присовокупив.
- Девочка что надо.Закачаетесь.Некоторые штучки она делает отменно. - Выжидательно уставился на клиента.
Анатолий дрожащими пальцами отсчитал нужную сумму сутенёру, и робко поддерживая девушку за локоть, подвёл к красному Мерседесу. Через пять минут машина летела по проспекту в отдалённый район Москвы.
Глава XIV
Лорнев сидел в кабинете офиса «Межпланетнт – Континенталь» с любопытством рассматривая конверт принесённый секретарём. Больше всего его поразил адрес отправителя. Вскрыв, он пробежал взглядом послание, и первые же строчки привели Лорнева в замешательство. Там было написано следующее: «Уважаемый Сергей Георгиевич. Мне необходимо увидеться с Вами. Есть кое-что, чего Вы не знаете. Это очень важно. Может Вы смогли бы приехать в город Челябинск, скажем, на будущей недели, в пятницу. Я буду ждать Вас в летнем кафе «Перри», что недалеко от аэропорта, ровно в 16.00. Уверяю, это не шутка. Это имеет огромное значение для вас. До встречи. Да, благословит вас господь. Отец Сергий. P.S: Пожалуйста, сожгите это письмо, после прочтения»
Лорнев чиркнул спичкой, и задумчиво наблюдал за огнём, с молниеносной скоростью, пожирающей клочок бумаги. Он безрезультатно ломал голову над таинственным посланием, силясь найти хоть какое-нибудь объяснение произошедшему. «Священник, Монастырь Ионины, Уральские горы, Челябинск – при чём здесь я? Что хочет сообщить такого важного Отец Сергий?».
Из размышлений его вывел звонок сотового:
- Да – ответил Лорнев.
- Сергей Георгиевич. Здравствуйте. Это Максим.
- Максим. Рад слышать. Какие новости? – деловито осведомился Лорнев.
- Я пока второй день в Каире, но кое-что уже приглядел. Неподалёку от Каира, есть небольшая деревня Харрания. Она расположена на берегу оросительного канала. За ней идёт территория пустыни. Нигде никаких следов человека и его деятельности, только на горизонте пустыни видны за несколько десятков километров, великие пирамиды Гизы. Следы человека или машины тут же засыпаются песком. Думаю, ближе к Пирамидам, можно попробовать это сделать. Хотя, есть ещё одно местечко. Это своеобразный уголок Египта – Фаюм, - единственное место в долине Нила, его нередко называют оазисом. Местность там неровная, и возделываемые земли имеют заметный уклон. Вообще, внешне Фаюм представляет собой естественную впадину. Мне бы хотелось опробовать, и Фаюм, и пробить точку близ Пирамид, скажем, на профпригодность. Список всего необходимого, в этом случае, я уже отправил Вам. Там указан перечень всего, что мне понадобиться, кроме того, адрес отеля и место, где я, в целях конспирации предполагаю получить груз. У меня всё.
- Молодец. Я всегда рассчитывал на тебя.
Лорнев тяжело вздохнул.
- Максим, я надеюсь, ты не забудешь о крайней осторожности в этом деле. Ни должно возникнуть, ни малейших подозрений. Понимаю, это нелегко сделать, но я рассчитываю на тебя. В долгу не останусь. Ладно, Максим. Давай. До связи. Удачи.
Дав отбой, Лорнев медленно, поэтапно, прокручивал в голове полученную информацию. Давно уже он не чувствовал такого азарта. Эта афёра, вливала новые силы в кровь, заставляя её всё быстрее бежать по жилам. Он ощущал себя помолодевшим лет на тридцать, а глаза светились доселе незнакомым ему озорным блеском.
Лорнев взял со стола пульт телевизора и в мгновение ока кабинет ожил. Грубоватый бас ведущего вещал о криминогенной обстановке, сложившейся в Москве
- И последнее сообщение к этому часу. Сегодня в 9.30 утра, возле Чиркизовского рынка, сотрудниками милиции был обнаружен труп молодой женщины. Она была изнасилована и жестоко избита. Помимо прочего, экспертиза насчитала на теле жертвы 24 ножевых ранений, 5 из которых оказались смертельными. Оперативникам удалось установить личность убитой. Ею оказалась Снежина Ирина, восемнадцатилетняя проститутка с Тверской. По следственным данным, это уже 135-ая по счёту жертва неизвестного маньяка - садиста. И все они, по роду своей деятельности, являлись проститутками.
Начальник отдела по раскрытию особо тяжких преступлений, прокомментировал сложившуюся ситуацию так: «Видимо этот человек считает себя неким посланником, дарующим через страшные муки, очищение падшим женщинам. Несмотря на явные проблемы с психикой, нельзя ни признать, что он очень ловок и хитёр…»
Лицо Лорнева исказила гримаса отвращения. Он уже давно следил за развитием операции по поимке опасного маньяка, и был неприятно разочарован такой некомпетентностью органов. Лорнев не понимал, как можно совершить 135 жестоких убийств, и абсолютно безнаказанно разгуливать по улицам Москвы. Не в силах больше выносить детский лепет начальника, о посланниках, миссиях, палачах, и прочей чуши, он выключил телевизор. На столе, в хаотичном беспорядке, были разбросаны отчёты присланные из бухгалтерии, новые рекламные проспекты фирмы, и разные документы, требующие немедленного просмотра. Лорнев, отбросив лишние эмоции, углубился в изучении текущих дел.
Глава XV
В это же самое время, в двухэтажном коттедже, расположенном на территории Истринского района Подмосковья, Мокин Анатолий внимательно следил за происходящим на экране. Его несколько позабавили слова начальника отдела по особо тяжким преступлениям, о посланнике, очищающем женщин от греха. А когда он услышал заверения, о скорой поимке маньяка, то откровенно расхохотался. Налив в стакан виски, он бросил туда 5 кубиков льда, и прикурив сигарету, вальяжно, как кот, растянулся на диване. Мокин вспомнил, как вытянулось лицо той малышки, когда он наконец избавился от глупого маскарада, и довольно улыбнулся. В ушах Анатолия, до сих пор, звучал её голос: «Нет. Пожалуйста. Не надо. Пожалуйста. О боже, нет. Не-ее-ет. А-а-а-а-а», а потом её крики становились всё громче, яростнее, бессильнее, пока не затихли навсегда. Всякий раз, после очередного убийства, всё его существо ощущало странную эйфорию, схожую с воздействием сильного наркотика. Для него убийства были не просто удовольствием, это была возможность возвыситься над себе подобными, внушить им страх, и таким образом увеличить своё могущество над жалкими трусливыми людишками. Прослушав новости, Мокин нахмурился
- Придётся немного утихомирить сексуальные потребности плоти, а то и впрямь эти вонючие ищейки, что-нибудь раскопают. Ладно. Пора заниматься делами.
Посмотрев на часы, он заметил, что уже опаздывает. А это было ни в его правилах. Анатолий спешно оделся. Тёмный костюм импортного пошива, строгий галстук, и начищенные до зеркального блеска ботинки, придавали Анатолию вид солидного, респектабельного и преуспевающего человека. Он подошёл к трельяжу, и зеркало отразило высокого широкоплечего шатена, с резкими волевыми чертами лица. Его чёрные, как смоль глаза, выражали пресыщенность и холодный цинизм.
- Ну что ж, отлично, я готов – резкий властный голос Анатолия звучал насмешливо и дерзко. Зловещая улыбка играла на чувственных, красиво очерченных губах мужчины. Мокин отключил мобильный, положил во внутренний карман пиджака заряжённый пистолет, и покинул своё жилище. Спустившись в гараж, Анатолий сел за руль белой шестерки, и выехал на шоссе. Через час, сделав несколько кругов по проспекту Мира, он свернул под арку, и оказался возле высотного элитного дома. Поднявшись на седьмой этаж, Анатолий постучал три раза в дверь, и слегка поскрёб у основания замочной скважины.
Через три минуты, щёлкнул входной замок, и он вошёл в полумрак длинного коридора. В комнате его уже ждал плотный пожилой мужчина, с сединою на висках и проницательным серым взглядом.
- Ну. Здравствуй, «волк». Что скажешь? – усаживаясь поудобнее в кресле, сухо отозвался Мокин.
- Всё, как ты и предполагал. Этот олух оказался слишком слаб, чтобы бороться. Он уже сейчас готов подписать договор о передаче собственности в твои законные права. Но есть одна проблема – «волк» замялся. - Один человек в курсе того дела, ну ты понимаешь, о чём я говорю. Это священник. Вообще-то существует тайна исповеди – голос его дрожал, а на лице застыла неестественная улыбка. Глаза нервно бегали, что выдавало сильный страх этого человека.
- Что? – вскочил Анатолий, опасный огонёк загорелся в чёрных угольках его очей.
- Не волнуйся. Ребята следят за ним. Я думаю…
- Заткнись. И слушай меня - резко оборвал его Мокин – Немедленно убрать свидетеля. Меня не колышет, кто он такой. Запомни, твоя голова полетит первой, если всё выйдет наружу. Учти это. Всё. Мне больше нечего добавить. Я сам свяжусь с тобой. И намотай себе на ус, со мной шутки плохи. Я тебе заживо зарою. Ты меня понял?
«Волк» испуганно затряс головой. Просверлив мужчину тяжёлым хищным взглядом, Мокин направился к выходу. Через 10 минут, машина плавно тронулась с места, в сторону Истринского района Подмосковья.
*
Человек в кожаном плаще, длинной чёрной шляпе и тёмных очках, быстрым шагом пересёк проезжую часть дороги, отделяющую его от телефонного автомата. Нервно оглядевшись по сторонам, он вошёл в будку и набрал знакомый номер. Подождав, пока на другом конце провода возьмут трубку, он произнёс всего два слова: «Объект «Д» ликвидировать».
Глава XVI
Монастырь Ионины.
После обедней проповеди, Отец Сергей прошёл в исповедальню и закрывшись, долго сидел там, погружённый в собственные размышления. Он думал, анализировал, пытаясь найти оправдание тому, что собирался сделать. Для этого человека, вера, являлась смыслом всей жизни, а его любовь к людям была воистину безгранична. Отзывчивое доброе сердце оставалось открытым для каждого, обратившегося к нему.
Как любому ребёнку, воспитанному в семье простых рабочих, ему уготована была токая же судьба. И он, с рождения, видел себя только механиком. Если бы не случай полностью изменившей мировоззрение подростка. В 15 лет, купаясь в озере с друзьями, такими же челябинскими мальчишками, как и он сам, Сергей заметил вдалеке странный предмет, и решил подплыть ближе. То, что произошло дальше напоминало кошмарный сон, - что-то с силой впилось в его ногу, и судорогой свело всё тело, не позволяя шевелиться, и полный провал сознания. Очнулся Сергей от сильной боли в груди. Он открыл глаза и огляделся. Яркое солнце слепило, мешая чётко сфокусироваться зрению. Его взгляд упал на людей, склонившихся прямо над ним. Он попытался что-то сказать, но хлынувшая из горла вода снова лишила чувств. Гораздо позже Сергей узнал об истинной причине случившегося. Виновницей была обычная пиявка, но слабый организм ребёнка отреагировал иначе. И если бы не человек, проплывавший мимо на лодке, конец мог стать трагическим. Слишком далеко заплыл Сергей. Шанса выжить, фактически не было. После той истории, Сергей точно знал, какое место на земле уготовано ему свыше. Он решил стать священником. Как ни пытались родители отговорить упрямого подростка, всё было бесполезно. Мальчик был уверен в правильности своего поступка. Сергей уехал из дома, дабы исполнить своё предназначение. Он много разъезжал, учился, набирался опыта, прежде чем стать Отцом Сергием. Женский монастырь Ионины сначала с некоторой настороженностью принял молодого тридцатилетнего священнослужителя. Но искреннее милосердие, смиренномудрие, кротость, долготерпение и самоотверженная любовь к богу и ближним преподобного Отца Сергия, покорила сердца сестёр монастыря. Этот удивительной доброты человек, хранил себя не оскверненным от мира, был чист в глазах Божьих, и свято соблюдал неписаные правила священника. И вот теперь он собирался нарушить тайну исповеди, во спасение жизни человеческой, во имя Её. Её голос, её образ неотступно преследовали его все эти десять долгих лет. Стоило только прикрыть глаза, и снова вихрь времени возвращал в прошлое, в тот день, в то утро, в тот час.
- Отец Сергий, я только что приняла её под наш кров. Познакомьтесь, это новая сестра Мелиса.
Настоятельница монастыря, мать Мария, подвела к священнику молодую женщину, на вид не старше 25 - ти лет. Её небесно-голубое платье было мокрым от утреннего весеннего дождя, а лицо опухло от слёз. Мелиса оторвалась от созерцания пола, и перевела взгляд на священника. Холодные зелёные глаза женщины, смотрели с такой неимоверной тоской и отчуждённостью, что он невольно поёжился.
- Отец Сергий – продолжала настоятельница – Сестра Мелиса желает исповедоваться. Если вы сейчас не заняты, я проведу её в исповедальню.
- Да, конечно, мать Мария – развернувшись, и всё ещё неотрывно взирая на это хрупкое, полное страдания Божье дитя, он направился следом за ними.
- Слушаю тебя, дочь моя – произнес он, едва удалились шаги настоятельницы.
- Мне недавно исполнилось 31, и я никогда не исповедовалась раньше, Отец, и не знаю даже с чего начать - её голос дрожал, периодически срываясь на беззвучный плач – Но я попробую рассказать Вам всё. Слишком долго это копилось внутри меня, не находя выхода. Я должна поделиться этим с вами, должна раскрыть своё сердце Богу. Сердце, которое разучилось любить и верить. Я не жду прощения, не жду наказания, я вообще ничего не ожидаю от этой жизни. Меня мучает лишь один вопрос – почему бог не дарует мне смерть, и не избавит от этой душевной муки, не вырвет из этого ада, пусть даже в ад загробный, куда угодно. У меня больше нет сил дышать. Каждый вздох с того проклятого дня, превратился для меня в пытку. Вы ведь знаете, что любовь – это самое прекрасное и чистое, что может быть на земле, что окрыляет человека и лишает его способности здраво мыслить. Это произошло десять лет назад. Я полюбила мужчину, так сильно и беззаветно, что всё остальное просто перестало для меня существовать. Я видела только серые глаза любимого, глаза цвета стали. Но начну по порядку. Я рано вышла замуж, в 15 лет. У отца были серьёзные финансовые проблемы, бизнес держался практически на честном слове, а конкуренты сильно наседали. И тогда появился Лорнев Сергей Георгиевич, молодой преуспевающий бизнесмен. Он руководил крупнейшей туристической фирмой. Лорнев сделал мне предложение, и я согласилась, чтобы спасти отца от разорения. Надо отдать должное, мой муж оказался очень чутким и благородным человеком. Он относился ко мне, как к фарфоровой статуэтки, буквально сдувал пылинки, но, как говорят, сердцу не прикажешь. Я прониклась уважением и восхищением к Лорневу, но полюбить его не смогла. Через год у нас родился мальчик, Денис, но странное дело, я не чувствовала особой привязанности к ребёнку. Мне было всего 16-ть, и душа жаждала развлечений, страсти, игры, безумств. Спустя 5 лет ничего не изменилось. Мне по-прежнему не хватало полноты жизни. И тогда я встретила Артёма. Это было что-то невообразимое, дикое, прекрасное и неистовое одновременно, то, отчего нельзя спрятаться и убежать – любовь. Артём говорил, что занимается дельтапланеризмом, такой сильный и уверенный, такой притягательный и близкий, и я верила ему, понимаете верила, со всей наивностью и преданностью своего существа. Я безоговорочно верила ему. Но это была ложь – подступившие слёзы душили Мелису, но усилием воли она подавила их
- Простите Отец Сергий. Я уже в порядке.
- Продолжайте, дочь моя – произнёс священник, немного встревоженным тоном. Состояние этой женщины его пугало. Было очевидно, что она не в себе.
Когда исповедь Мелисы возобновилась, в её голосе звучал металл и несокрушимое спокойствие.
- Артём предложил сбежать с ним в Санкт-Петербург, и поселиться в его квартире, на правах жены. Он сказал, что адвокат займется моим бракоразводным процессом, и обязательно отсудит сына у Лорнева. Я понимала, что поступаю подло, грязно, жестоко, по отношению к мужу. Он не заслуживал такого. Но я любила Артёма, непритязательно, пылко, покорно, с какой-то рабской самоотверженностью, - любила и боялась потерять этого человека. И я уехала с ним. - Голос Мелисы дрогнул.
– Знаете, это было похоже на парение под облаками. Я даже ощущала крылья за спиной, - белые, длинные, способные поднять на самую неимоверную высоту, но в один прекрасный момент я рухнула оттуда, полетела с такой оглушительной скоростью, что удивляюсь, как сохранила остатки рассудка. Я заплатила дорогой ценой за это счастье, самой дорогой – сыном. Денис пропал без вести, в день моего побега с Артёмом. Все газеты пестрили яркими заголовками, о безутешности Лорнева и предполагаемом похищении. Но летели дни, месяцы, года, а похититель не предъявил требований. Денис просто канул в неизвестность. Я узнала об этом происшествии через неделю, после прибытии в Санкт-Петербург. И знаете - Мелиса грустно улыбнулась
– Я осталась с Артёмом. Ни одна мать, наверно даже ни одна женщина на свете, не поступила бы так. Мне было ужасно стыдно перед Лорневым, но честно говоря, этот человек стал мне чужим и далёким. Моё сердце не дрогнуло, не забилось чаще, от известия о пропаже сына. Наверное, оно умело биться, только при появлении Артёма, и снова замирало, когда рядом не было любимого. Я прожила так девять с половиной лет, в полном дурмане и безграничной эйфории, наслаждаясь каждым прожитым часом и минутой, проведённой с ним. В Санкт-Петербурге, городе, где Артём Томов родился и вырос, существовала фирма «Крайс», занимающаяся продажей компьютеров. Эту компанию организовал Артём, сразу по возвращении из столицы России. Я тогда бежала вместе с ним, из родной Москвы в холодный и величественный Петербург, который так и не смогла принять, несмотря на всю красоту и великолепие данного города. И меня никогда не интересовало, на какие средства была создана фирма Артёма – Мелиса тяжело вздохнула, а голос наполнили нотки презрения и боли.
- Но однажды, я совершенно случайно подслушала его телефонный разговор с неким Мокиным Анатолием. Это имя, как и всё остальное намертво врезалось тогда в память, и посей день это ни даёт покоя. Я никогда прежде никому не рассказывала о случившемся. Может быть, Вы осудите меня, вместе со своим вездесущим и милосердным богом, но выбора я не видела. Артём Томом является осведомителем, в каких – то грязных делишках Мокина. Вообщем, он находил подходящих детей, я не знаю для чего, но слово «клуб братьев» помню отчётливо. Мальчиков выбирали по определённым критериям, выслеживали, собирали информацию, а потом крали у родителей. Я где-то читала про одну семейную пару, они были убиты, а их сын бесследно пропал. Понимаете, Отец, мой Денис был похищен с подачи Артёма, он всё заранее продумал. Он – Мелиса задыхалась от гнева, а её глаза сверкнули демонической яростью. Отец Сергий не мог видеть женщины, но воображение священника настолько отчётливо рисовало её облик, словно Мелиса находилась перед ним. Это была нестандартная исповедь. Обычно сёстры только каялись в достаточно невинных грехах, - просили прощения перед богом за дурные помыслы и тайные фантазии. Монолог Мелисы продолжался уже около получаса, но он не торопил женщину. Ей необходимо было полностью очистить душу, открыться перед Всевышним, и получить отпущение грехов. Отец Сергий понимал это, и терпеливо ждал продолжения исповеди. Но то, что священник услышал дальше, буквально ошеломило и потрясло его.
- Вы знаете, Отец, что значит полностью потерять рассудок, а потом очнуться, от продолжительного сладкого сна. Сна, длиною почти в десять лет. Когда я, наконец, осознала, с каким существом, с каким бессердечным животным жила долгие годы, то просто рассмеялась. Знаете, я смеялась, плакала, кричала, а потом вышла из спальни, достала с внутреннего кармана любимого пистолет и выстрелила прямо в лоб, контрольный выстрел первый и последний, лишивший жизни Артёма. Он так сладко спал в гостиной, что я не стал будить. Я усыпила его навсегда. Потом закрыла входную дверь на замок, и вышла на улицу. Не помню, сколько часов бесцельно бродила по городу, ставшему ещё отвратительнее и ненавистнее для меня. Паспорт и деньги были в моей сумочки, и сразу возникло молниеносное решение – бежать. Подальше от Петербурга, подальше от кошмарных воспоминаний, подальше от любимого – бежать. Я приехала на вокзал и купила билет в один конец, на самый ближайший рейс. Этим городом оказался Челябинск. По приезду туда, я сняла номер в дешёвой захудалой гостинице, расположенной где-то на окраине. Словно в тумане, полгода прожила в этой дыре, и что забавнее всего, даже не запомнила названия отеля – внезапно голос Мелисы дрогнул, и в нём появилась ранее не звучавшая теплота и кричащая безысходность.
- Вы любили, Отец? Любили кого-нибудь также сильно, безнадежно глупо и смешно, как я? Да, Вы священник, но неужели такое светлое чувство никогда не касалось Вашей души? Я имею в виду земную плотскую, не духовную любовь. Молчите. А знаете, Отец, время не лечит раны и не притупляет боль, оно ожесточает и убивает. В ту злополучную ночь я выстрелила не в него, - в себя. Я убила себя. Этот негодяй, подонок, не просто завладел мной, - он любил, так же открыто и беззаветно, как я. О женском монастыре Ионины я услышала случайно, и пришла сюда, по доброй воле или от отчаяния неважно, - я пришла к вам, и прошу помогите, помогите мне Отец. Мне некуда больше идти, и нет среди людей места для раскаявшейся грешницы, как и нет места для неё нигде. Мой ад – внутри, жерло вулкана – сердце, а огненная лава – слезы, куда мне идти, Отец? Помогите, прошу Вас, помогите мне. И если Ваш восхваляемый бог, способен исцелить прогнившую душу и вытравить, хоть частично эту боль – я буду служить ему верой и правдой. Умоляю Вас, Отец, лишь об одном – когда создатель заберёт меня к себе, найдите Лорнева, и скажите ему правду. Фамилия, Коршун, Вам не о чём не говорит? Это очень могущественный человек и., кажется, я догадываюсь, где обитает Денис.
Дело в том, что Мокин Анатолий работал на него, был правой рукой злодея с очень хорошей репутацией. И видимо много знал. Артём спас жизнь Мокину, и тот скрыл информатора от Коршуна, в знак признательности и благодарности. Когда истекающий кровью Анатолий переступил порог нашей квартиры, я и не догадывалась об истинном положении вещей. Любимый наплёл басенку, о покушении на друга незадачливыми конкурентами, о бизнесе честного предпринимателя, и прочее в том же духе. Гораздо позже, после убийства Артёма, мой мозг попытался сложить части разрозненной мозаики, и я многое поняла. Коршун, вот имя человека приказавшего похитить сына Лорнева. Я уверена, мальчик жив и здоров. Он нужен был для какой-то цели, но с ним всё в порядке. По крайней мере, пока. Невозможно объяснить, но всё же материнское сердце это чувствует, даже сердце такой матери, как я.
Отец Сергий, открыв глаза, снова и снова перебирал в памяти слова Мелисы. Через три дня он нарушит тайну исповеди, и расскажет Лорневу правду. Обязан, не как священник, как человек. Он любил эту женщину, ворвавшуюся в его размеренную жизнь, подобно урагану, любил мужской, неведомой ранее любовью. И он желал ту, что покинула земное бытие навсегда.
Мелиса умерла в 41 год, в больнице Челябинска, не приходя в сознание. Обморок, случившейся неделю назад, во время причастия сестёр монастыря Ионины, оказался для неё смертельным.
Глава XVII
После возвращения из «Грота» уже несколько дней Коршун не выходил из дома. Его мучила бессильная ярость и отчаянье. Впервые в жизни он не мог найти выхода из сложившейся ситуации. Коршун ощущал себя маленьким ничтожным червяком, умело насаженным на крючок опытного рыболова. И это его злило ещё больше. Он никак не мог поверить, что безмозглый раболепщущий перед ним сосунок, смог превзойти своего хозяина. Это уже было слишком, для эгоистичного и властного характера Коршуна. Он отчётливо помнил тот день- 20 лет назад.
Ему тогда исполнилось 40-тот возраст, когда уже глупо лезть на рожон, самому проворачивая грязные делишки, а прежние помощники вызывали сильное недоверие. Требовались новые люди-верные и преданные, без определённых моральных ценностей, и готовые на всё ради денег. Именно тогда, у Коршуна возникла идея о создании «клуба братьев». Ничто так не скрепляет людей, как родственные узы. И он это прекрасно знал. Блестящая задумка полностью поглотила его, затуманив разум и окончательно разрушив все границы бесчеловечности. Единственным союзником Коршуна в деле, являлся Мокин Анатолий. Молодой, юркий, 24-хлетний парень, однажды спасший жизнь Олегу Сергеевичу. Коршун был из тех людей, кто не любил оставаться в долгу и кому-то быть признателен, и скрипя зубами он принял юного героя, всё же сознавая, что не окажись того поблизости, финал мог стать иным.
Четыре года назад, ранним осенним утром, Коршун так спешил на важную встречу, что не обратил внимания на знак запрещающий проезд. Через несколько метров, машина не вписавшись в поворот, резко полетела вниз, переворачиваясь и всё ниже скатываясь по склону. После удара груды железа о землю, водитель чудом уцелел, но двери заклинило, крыша сильно прогнулась, и вылезти не представлялось возможным. Не появись, словно джин из бутылки, парень, не разбей ветровое стекло, и не вытащи раненого мужчину, - итог подсказать не сложно. Как, оказалось позже, Анатолий решил немного размять мышцы, и бросив допотопную шестёрку возле знака, пошёл вперёд. Грохот, треск и громкие крики заставили Мокина ускорить шаг. Внизу, метров 30-ти от дороги, взгляд Мокина различил синюю иномарку. Парень стал медленно, осторожно спускаться. Человек в машине стонал и беспомощно колотил по стеклу. Времени на размышления не было.
Мокин родился в Москве, в интеллигентной полноценной семье. Он рос милым и отзывчивым мальчиком, всегда готовым откликнуться на просьбу любого, нуждавшегося в его помощи. Но над безоблачным детством подростка сгущались тёмные грозовые тучи предстоящих перемен. Мокины старшие погибли в автокатастрофе, когда Анатолию стукнуло 16. Буквально в одночасье всё то, что мальчик любил, ценил, и в то что верил - рухнуло. Его выбросило в жестокий мир взрослых – реальный мир, очень чутко реагировавший на любые проявления слабости и нерешительности Мир, способный раздавить. От родителей Анатолию досталась двухкомнатная хрущёвка по ул. Крылатской и старенькие Жигули, да ещё пара золотых колец. Но он благодарен им был за всё, - за то, что их чистые нежные чувства друг к другу не смогло разрушить никакое время, за то что он смог прикоснуться к чуду, к настоящему чуду любви, и за то, что эти люди даже в смерти были неразлучны. Летели месяцы и года, сменялись вожди и законы, но для Толи всё застыло. Часы, минуты, секунды, кажется отсчитывали обратный ход. Он видел улыбки родных, слышал радостный смех, - и слёзы обжигали щёки, глаза, грудь, они жгли сердце, жгли мечты и надежды, жгли прошлое и слегка притупляли боль. А потом он долго бродил по улицам, всматриваясь в лица прохожих, и до селе незнакомое чувство ненависти обволакивало и терзало душу. Они были живы, они дышали, имели право гулять и наслаждаться – и за это он ненавидел их, ненавидел так люто и безнадёжно, как никогда и никого прежде. Что-то исчезло изнутри, что-то погибло, что-то ушло безвозвратно, забрав с собой его душу и кровь. Анатолий не понимал, как получилось, что он ринулся спасать жизнь незнакомцу? Как проникло сострадание сквозь плотную стену неприязни? Только с того момента многое изменилось. Мокин переехал жить в особняк Коршуна, чтобы подобно верному псу, служить хозяину. Двадцатилетний парень учился убивать, грабить, ожесточённый неудачами и пропитанный злобой на мир, он стремился выместить это на окружающих, заставляя их мучиться, и упиваясь властью над ними. Олег Сергеевич сразу разглядел в Анатолии задатки пещерной беспредельной кровожадности и волчьи аппетиты на деньги. И не прогадал. Коршун был вне себя от восторга, - талантливый мальчик всё схватывал на лету, учить его представлялось сущим удовольствием. На то время, под начальством Олега Сергеевича ходило 10 вышколенных и хорошо обученных ребят, но звериное нутро Мокина выделяло его среди других.
Коршун основал игорный дом, небольшое казино «Фарт» ещё 15 лет назад, оно приносило хорошую прибыль, но главное, служило отмыванием огромного количества грязных денег. Но для человека его положения и возраста уже смешно и дальше заниматься мелкими махинациями и грабежами. Нужно было что-то более стоящее и крупное. Но он не настолько доверял своим людям. У него стремительно развивался психический недуг, нечто вроде мании преследования. Безмятежный уверенный вид Коршуна был лишь маской. И тогда он решил взрастить собственную армию. Мокин Анатолий, как правая рука и доверенное лицо Олега Сергеевича, получил приказ лично заняться операцией, под кодовым названием «клуб». Выискивали мальчишек, подходящих под определённые параметры, и собиралось полное досье на их родителей. Коршуну требовались: палач, ловкий махинатор, вор, компьютерный гений, и красавец – ловелас. Вся операция проходила в Москве. Пятеро мальчишек пятилетнего возраста были доставлены в особняк Коршуна. В ходе операции не чуждались никаких средств, ведь главное правило хозяина гласило – никогда не оставлять свидетелей в живых. Но солдат Олега Сергеевича и не догадывался, что оно непосредственно касается и его. По приказу Коршуна, Мокина вывезли в лесной массив подмосковья и убили двумя выстрелами в грудь. Вернее считали, что убили. Неофициальным опекуном мальчишек стал Коршун. Все они воспитывались, учились, и жили в разных городах, и не подозревали о существовании друг друга. Каждый получил образование зарубежом, владел несколькими языками и прекрасно разбирался в экономике России.
Сам бизнес Коршуна являл собой достаточно своеобразное зрелище. Как известно, человеку всегда мало денег, а тем более такому амбициозному и тщеславному, как Олег Сергеевич. Получив свой первый капитал благодаря сообразительности и ловкости, юный бандит достаточно мудро распределился деньгами. Капитал, в размере 2-ух миллионов долларов, спустя 2 года, после правительственного убийства г-на Фьера, был обнародован и вложен в недвижимость, а позже и постройку казино «Фарт». Его банда «Кролев» подчинялась отныне не уличному хулигану, а богатому влиятельному бизнесмену. Двадцать долгих лет он думал, вынашивал планы, подсчитывал, прежде чем дать рождение «клубу братьев». Коршун окрестил каждого, с точки зрения их способностей, и вызывал по одному, в зависимости от заданной ситуации. Мальчики никогда не сталкивались ранее, и его это положение вещей вполне устраивало. Цели Коршун преследовал разные: подделки документов, компьютерные переводы нелегальных счетов, убийства неугодных предпринимателей, всевозможные способы хитрого получения ценных бумаг компаний, и обязательное уничтожение следов. Любой из «братьев» считал Коршуна своим приёмным отцом и без лишних вопросов исполнял ожидаемую от него услугу. Именно этого и добивался Олег Сергеевич создавая «клуб» - абсолютного и искреннего повиновения ребят. А для подстраховки от всякого рода неприятных сюрпризов, мальчикам, ещё в пятилетнем возрасте стёрли все воспоминания. Нищие, голодные, оборванные бродяги, подобранные благородным человеком – такова была «правда» Коршуна, сказанная каждому из них. «Чем меньше они знают, тем преданнее будет служить, во имя моего благосостояния» - так рассуждал Великий Покровитель.
Акции компании «Межпланент – Континенталь» давно не давали покоя Коршуну. Он решил заполучить их любой ценой. Несколько лет, ломая голову над тем, как искуснее провернуть операцию, и кому поручить ведение дела, он вспомнил о своём красавчике – плейбое Владе. И в его мозгу созрел план. На тот момент Влад Герцев проживал в Ялте и занимался организацией рекламных компаний. Благодаря Коршуну, Влад, как и все остальные «братья», имел счёт в банке, красивый дом, и был вполне доволен своим положением в обществе. Олег Сергеевич телеграммой вызвал в Москву Герцева.
Коршун не знал ни жалости, ни сострадания. «Клуб братьев» живое оружие, не более, нужные вещи и только.
Одарив безбедным счастливым существованием мальчишек, он фактически ничего не потребовал взамен, пожалуй кроме их сердца, пожалуй кроме их души, пожалуй кроме их жизни и свободы. Каждый из «братьев» дал клятву Коршуну, обязуясь явиться по первому зову и безропотно выполнить всё, чтобы от него ни потребовалось. Как в шахматной партии, для разного хода Олег Сергеевич выбирал подходящую фигуру, и всегда блестяще наносил «мат» противнику. Пять бойцов, связанных клятвой «отцу» и не знающие о существовании друг друга, искренне восхищались своим покровителем. Напичканные сказочками о бродяжничестве, они были признательны доброму дяди, вырвавшему их из лап нищеты и одарив жизнью, о которой можно только мечтать. С радостью оказывая ему услуги, ни один из смелых бойскаутов ни усомнился в честности Коршуна. Деньги ослепили ребят и лишили возможности ясно видеть и здраво мыслить. Олег Сергеевич был поистине на грани блаженства-умные, талантливые и преданные щенки идеально выполняли работу. Наступил дебют Влада. В его полномочия входило: очаровать, соблазнить и жениться на дочери Лорнева, после чего прибрать к рукам акции компании «Межпланент-Континенталь» и передать в руки Коршуна. Остальным предстояло заняться палачу. Лорневым надлежало исчезнуть с лица земли. Несчастный случай, с кем ни бывает. Коршун не прогадал, доверив операцию Владу. Находчивый, обаятельный парень быстро завоёвывал симпатию и расположение Лорнева.
Но под носом самого Коршуна происходили непонятные удручающие события. Кто-то истреблял его людей. Шесть из двенадцати ребят, составляющих его нынешнюю банду «Орцыв» были убиты. Коршуна охватила паника. Все силы брошенные на выявление виновников, не принесли абсолютно никаких результатов. Ситуацию прояснил незнакомец, возникший тенью, в комнате Олега Сергеевича. Лишь взглянув в глаза незваному гостю, Коршуна прошиб ледяной озноб, а лицо исказила гримаса ужаса и страха. Перед ним стоял воскресший мертвец, от одного вида которого кровь стыла в жилах. Мокин Анатолий с нескрываемым презрением и отвращением смотрел в глаза своего врага. Всё внутри Мокина кипело от гнева, и ему стоило больших усилий говорить спокойно:
- Ну здравствуй, Коршун. Вот мы и свиделись. Ты, конечно же, слышал об «ангелах смерти», но видимо был слишком туп, чтобы догадаться чьё это детище.
Предводитель «ангелов» был известен по кличке «вестник», и практически никто не знал его настоящего имени. Поэтому, заметив насколько побледнело лицо Коршуна при этих словах, Анатолий довольно ухмыльнулся.
- Знаешь, дорогой, я мог бы запросто прихлопнуть тебя, как крысу, прямо сейчас, но у меня есть идея получше. Не переживай, ты всё - равно подохнешь, только чуть позже. Я в курсе всех махинаций проводимых твоими выродками, да, кое-что они усвоили, похвально. Но меня интересует последняя операция в твоей жизни, поверь, она действительно последняя. Так вот, 98% акций «Межпланент - Континенталь» ты отдаёшь мне, а 2% оставишь на свои похороны. А шутить со мной я не советую. За Владом пристально следят, и пока мы довольны продвижением дела.
- С какой стати я должен передавать тебе акции, если мне уже уготована дорога? – возразил Коршун, заметно успокоившись.
Мокин улыбнулся, и от этой улыбочки у Олега Сергеевича мороз пробежал по коже.
- Затем, мой сладкий. Единственное, чем ты всегда дорожил – это своей безупречной репутацией. Всю жизнь прятался за спинами других. Представляешь, что будет, выплыви правда наружу. Да тебе ад, покажется благословением. Ты мразь Коршун, самое поганое и алчное существо из когда – либо обитаемых на земле. Это ты, скотина, сделал меня таким. Только я превзошёл учителя. Я бог и царь, а ты против меня, полное ничтожество.
Гримаса ярости и боли исказила лик Анатолия. – Что ты делаешь с верными тебе людьми, убиваешь их, также, как избавился от неугодных «Кролев». Ты, шкура, даже подзаборная тварь умеет ценить добро. Но ничего, я подарил жизнь, я её и отниму. Но сначала акции. Выбор невелик, ты в любом случае подохнешь, а вот сохранишь честное имя или нет, зависит целиком от покладистости твоего характера и желания сотрудничать. Так что, решай. Встретимся через неделю в «Гроте». Это маленькое уютное заведеньице в одном из бедных кварталов Москвы. Ровно в полночь, будешь ждать меня в крайней от входа кабинки. Прошу не опаздывать.
Мокин исчез также, как и появился, бесшумно и быстро. Всё то, отведённое ему время до новой встречи, Коршун прибывал в состоянии подавленности и раздражительности. Он срывался, кричал на ни в чём неповинных людях, и пытался найти способ избавиться от Мокина, раз и навсегда. Но если он ещё и надеялся на что-то, то после посещения «Грота» в полной мере осознал всю безысходность своего положения. И теперь слоняясь, как маятник, из стороны в сторону, он тщетно пытался отыскать хоть какую-то лазейку. Добровольное заточение Коршуна вызывало искреннее недоумение «Орцыв», вернее той, оставшейся в живых части ребят. Неоплаченные счеты прошлого предъявляли свои права. Расплата – близкая и неминуемая погибель, медленно подкрадывалась к Коршуну. Её поступь отдавалась повсюду, - в звуках и тишине, в голосах и улыбках прохожих, даже в шелесте листвы за окном ощущалось нечто зловещее и нереальное.
В очередной раз меря шагами комнату, его взгляд приметил что-то блестящее на самом краю дивана. Коршун подошёл ближе, и его взору предстала крошечная иконка на серебряной цепочке, а рядом записка: «Помолись, может он тебе и поможет, что не в силах человеческих, то в силах божьих. Хотя, вряд ли «Вестник» » Коршун, изрыгая проклятия, разорвал на мелкие кусочки послание Мокина, и грузно опустился на диван. Подкинутые рукой Олега Сергеевича, бумажки кружились над ним, оседая на волосы, руки, плечи, пол.
- Помолись, - прошептал он, переводя взгляд с французских обоев на дубовую мебель и куполом возвышающийся подвесной потолок. Босыми ногами утопая в приятной мягкости персидского ковра.
- Я помолюсь – крепче сжимая в кулаке образ Христа, прошептал Коршун.
- Я, создал это всё, своим потом и кровью. Пусть поднимаясь по трупам и разрушая чьи-то идеалы. Но я создал себя нового, во имя жгучего презрения к прошлому. А ты, бог, что мог мне предложить ты? – Веру, в обмен на нищенское существование работяги, рождённым никчёмными людишками, дабы после земного пути войти в рай небесный. Это? Но я ни какой-то зачуханый фанатик, власть – вот, что представляет единственную ценность. Но знаешь, забрав меня в ад, ты ничего не изменишь. Таких, как я, - тысячи, нет, - миллионы – алчных хищников, погрязших в крови, во имя денег и величия. И Мокин Анатолий, моя лучшая копия, я бы сказал, превосходная. Так чего же ты медлишь, сверши правосудие, - убей меня.
Коршун усмехнулся.
- Может ты и впрямь всемогущ на небесах, но земля принадлежит дьяволу, а я его отпрыск, и нас бессчётное множество, ступающих уверенно и грязно по твоему, некогда созданному прекрасному миру. И не в твоих силах остановить нас. А молюсь я только себе, и на себя же уповаю!
Размахнувшись, Коршун с такой бешеной яростью швырнул иконку о стенку, что та разлетелась на мелкие осколки.
- Ну, ничего я с тобой ещё поквитаюсь, «вестник». Просто так Вам меня не сломить.
Коршун сидел на диване, раскачиваясь по часовой стрелки и беспрестанно выкрикивая ругательства в адрес Мокина. Он походил на сумасшедшего, с всклокоченными волосами на макушке и безумными глазами, сверлящими точку в стене. Казалось, человек полностью потерял рассудок, а нет, мозг Коршуна в этот момент работал чётко и ясно, вырисовывая кровавый план предстоящей мести.
Глава XVIII
Вот уже в течении недели, каждый вечер Влад встречался с Машей. Они гуляли по «парку», выезжали в город и часами просиживали в кафе, ресторанах, бродили по Арбату, и жизнь радовала, освещая светлым лучиком их обоих. И чем больше времени Влад проводил в компании с Машей, тем глубже становилось чувство, рождённое при знакомстве с ней. Эта девушка ему нравилась сильнее положенного, но при данных обстоятельствах дела он ни имел никакого права на подобные эмоции. В душе Влада шла непрерывная борьба. Он полюбил не только Машу – искренне, со всей страстью своего нерастраченного тепла, но и проникся уважением к её отцу, Лорневу Сергею Георгиевичу. Эти люди стали его семьёй, и оттягивая близость с Машей, он пытался хоть чуточку отдалить остальной, неминуемо следуемый ход событий. Романтичная натура Влада жаждала подвигов и сражений во благо любви, но меч справедливости был им занесён во имя денег. Деньги, деньги – он возненавидел это слово, осознав всю мерзость затеянной игры Коршуна. Ни алчностью, ни высокомерием, ни тщеславием, ни обладал Влад. Его живой прыткий ум рождал много интересных замыслов, и, благодаря природной сообразительности и приобретённой эрудированности, его считали ценным и незаменимым работником в области рекламы. Вроде сама жизнь осыпала бесценными сокровищами, и не было им предела. Но чего-то недоставало холёному обеспеченному мужчине, что-то будто червь, заползло в внутрь и грызло его всего, поедая и высасывая все соки из здорового крепкого организма Влада. Его мучила и угнетала клятва, данная Коршуну. Всё то время, проведённое вдали от этого человека он не знал покоя. «За всё надо платить. Ничего просто так не даётся». Как ни старался Влад отогнать эти мысли, но те прочно засели в голове. Получив телеграмму от Коршуна, и едва пробежав взглядом первые строчки текста, непонятная тошнота подкатила к горлу, затуманив взор, и он с трудом удержался на ногах, чтобы не упасть. Странный приступ прошёл так же быстро, как и возник. И гораздо позже не единожды повторился.
Сам Влад искренне был признателен Олегу Сергеевичу, и чувство вины, за непредсказуемые эмоциональные порывы терзало его. Будто другое существо, обитаемое в нём, видело окружающий мир в ином, недоступном его пониманию, свете. Получив первое задание Коршуна, Влад и не предполагал, насколько сильно оно отразиться на судьбе, его судьбе, насколько близко пройдёт по линии сердца, и отчётливо зафиксируются в памяти.
- Влад, ты где опять блуждаешь? – укоризненный тон Маши заставил, наконец стряхнуть тёмные сети наваждений. Он рассеянно обвёл взглядом обстановку – «кафе «Бистро», да, всё правильно», - мозг постепенно начинал адаптироваться к действительности. «А Вот и Арбат, люди снующие с подносами горячего кофе и ароматных сдобностей, а чуть дальше художники – портретисты. Так куда же его занесло опять, в каких тайниках сознания он упорно искал спасения, от прогнившего смрадом и вонью, поручения». Он попытался припомнить ближайшие события этого вечера. «Вот он заехал за Машей домой и они отправились в город, остановившись у придорожного кафе поели шашлыков и выпили вина, а потом покатались по городу решая, где бросить швартовый, да, а дальше их путь лежал на Арбат. Оставив поблизости машину, они вошли под зонтик кафе «Бистро», и заказав красное вино, салат из омаров и мороженое, сели за столик. Всё правильно, примерно час они находятся здесь. Что же это за шутки ошалевшего от июльской жары рассудка? Куда я постоянно проваливаюсь? В какую бездонную пропасть затягивает меня? Кажется, пора обратиться к врачу. Если так и будет продолжаться, Маша решит, что я псих. Хотя, я очень успешно регрессирую в этом направлении»
Влад улыбнулся, попытавшись придать себе вид безмятежности и довольства.
- Ой, извини, кажется, я задумался. Здесь так красиво, что невольно накатывают светлые радостные чувства покоя и умиротворённости. Да, по-моему, я загнул. Философии сейчас как раз и недоставало.
Маша лукаво заметила.
- Знаешь, я, в принципе не против восторжения красотой, если это касается природы, а не женского пола, пожирающего тебя глазами, вон за тем столиком.
Влад удивлённо обернулся, только сейчас по-настоящему заметив окружающих их людей.
- Да, ты права, вероятно сегодня я хорош, как никогда прежде он весело подмигнул ей. Маша не удержалась и прыснула от хохота, и вдруг затихла, с минуту молча глядя ему в глаза,она прошептала,словно боялась что кто-то услышит эти тихие пронзительные слова:
- Влад, поехали отсюда. Здесь недалеко, по улице Смоленской есть квартира, подарок отца на моё шестнадцатилетие. Я… - она запнулась, нервно подыскивая конец фразы. Влад накрыл своей ладонью Машину изящную тоненькую ручку, и не отводя от неё взгляда, просто кивнул.
Расплатившись по счёту, Влад помог Маше подняться, и они покинули кафе. Как в нереальном полупрозрачном сне, машина притормозила возле дома, они поднялись на пятый этаж и вошли в квартиру. Страхи, опасения, доводы – всё испарилось, исчезло, лишь одно страстное желание обладать этой девушкой, любить её, ласкать, сгореть в бушующем пламени огня, - пожирало Влада. Маша вся дрожала, в предвкушении чего – то упоительно волшебного. Его руки обвили её талию, настойчиво и нежно спускаясь ниже, под подол летнего платья. Застонав, она лёгким движением скинула сарафан и теснее прижалась к обнажённому торсу мужчины, уже успевшему избавиться от лишних одеяний. Влад, прильнув к её губам, легко подхватил Машу на руки и перенёс на кровать. Умелые пальцы мужчины, подобно музыканту, искусно исполняли мелодию тела, заставляя Машу изгибаться, выть, стонать, от сладостного плена прикосновений, пока он не проник в неё, так глубоко и сильно, что на миг она захлебнулась от животного дикого наслаждения. Маша отдавалась Владу вся, без стеснения, и не было ничего невозможного в эти несколько часов любви. Всё её тело горело от дерзких обжигающих поцелуев, и она отвечала тем же, после снова и снова впуская в себя этого необузданного страстного зверя. И когда утомлённая и довольная, она обессилено откинулась на подушке, Влад, слегка приподнявшись на локте, пристально и долго смотрел в лицо Маши, погружаясь на самое дно её бездонных глаз, словно хотел навсегда запечатлеть в памяти этот образ. А потом он склонился, и поцеловал так огненно и пылко, что у Маши вновь закружилась голова от опьяняющего возбуждения. И всё началось заново, в который раз доводя её до вершин неописуемого блаженства.
Немного отдышавшись, Маша взглянула на часы и громко вскрикнула
- Что такое? – встревожился Влад
- Бог мой. Два часа ночи. Мы здесь находимся уже шесть часов. Что я скажу отцу?
Маша испугано посмотрела на него, а Влад едва заметно улыбнулся
- Я думаю, нам лучше остаться до утра в квартире. Нет смысла сейчас срываться домой. А с твоим папой что-нибудь придумаем, хотя, с его дочкой акробатические номера получаются куда приятнее. - Не успел он договорить фразу, как на его голову с шумом обрушилась подушка, и заливистый смех Маши раскатился по комнате
-Ах, ты так
Он с силой принялся щекотать её, заглушая визги, поцелуями
- А –а –а. Перестань. Я больше не могу.
- Что ты не можешь? – игриво спросил Влад
- Выносить щекотку. Я с детства боюсь её. А – а – а. Прекрати. Ну, пожалуйста – взмолилась Маша, радостно извиваясь в цепких пальцах любимого.
Он резко убрал руки, и серьёзно посмотрел в глаза Маши
- Я люблю тебя - произнёс Влад чуть слышно -
- Я никогда ещё не испытывал подобных чувств. И прошу, чтобы ни случилось, не оставляй меня.
Она уловила грустные нотки в его голосе и недоумённо взглянула на Влада
- Но что может произойти?
Если ты имеешь в виду отца, то он в курсе любви к тебе, и ничего не имеет против, наоборот, всецело одобряет мой выбор. Ты сумел подобрать ключик не только к моему сердцу, но и к сердцу отца. А это не так то просто сделать. - И заметив, насколько потускнела васильковость очей Влада, она замолчала и робко прижалась к его обнажённой могучей груди. И мгновенно ощутила стальную хватку любимого, сжимающую всё крепче и грубее, будто желавшую протиснуть её под кожу, и оставить в себе навечно. Маша вздрогнула и Влад ослабил объятья
-Прости, дорогая. Я не хотел причинить боль, просто так безумно тебя люблю, что боюсь даже на секунду выпустить из кольца моих рук. Забавно да, но мне почему-то кажется, что стоит разжать пальцы, и ты улетишь, упорхнёшь, как птичка.
Она смотрела в эти синие, чуть затуманенные печалью глаза, и счастливо улыбалась.
Маша думала о нём, мечтала об их будущем, и неустанно благодарила бога за сбывшуюся сказку на яву.
Разве могло знать милое влюблённое создание , какой коварный план сидит внутри любимого, отчаянной глухой болью разрывающий душу Влада на мелкие, мелкие, крошечные частицы.
Через три дня Влад сделал предложение Маши, и Лорнев благословил молодых. Дату свадебной церемонии назначили на конец следующего месяца.
Глава XIX
Пятница 9 часов утра. Дом Лорнева
Сергей Георгиевич, одетый и готовый к предстоящей поездке в Челябинск, решил воспользоваться оставшимися свободными минутами, чтобы ещё раз просмотреть список приглашённых гостей на венчание дочери. Мельком пробегая взглядом знакомые фамилии, мысленно он снова возвращался к тому загадочному письму Отца Сергея. Отложив бумаги, Лорнев взглянул на часы, и нахмурился. Его водитель задерживался на пятнадцать минут, и это изрядно нервировало Сергея Георгиевича. Долгожданный звонок в дверь раздался, как нельзя кстати, Лорнев был на грани взрыва.
- -Прекрасное начало дня – буркнул он вместо приветствия молодому человеку, и поспешно покинул дом, вслед за шофёром.
- В аэропорт, быстро – гаркнул Лорнев, по – удобнее устраиваясь на заднем сидение машины.
- И учти, ещё такое повториться, и ты уволен. Я не намерен больше сидеть и ждать, когда мой водитель изволит прибыть к месту. Что чёрт побери, происходит, Виктор?
- Извините. На мосту была пробка. Я…
- Меня это не касается – резко оборвал его Лорнев.
- Оправдываться будешь перед своей мамочкой. Если тебе не хватает времени, выезжай раньше. Я предупредил.
Разглядывая мелькающую за окном растительность он опять припомнил послание священника:
«…Скажем, в пятницу. Я, буду ждать Вас в летнем кафе «Перри», что недалеко от аэропорта, ровно в 16.00. Уверяю, это не шутка. Это имеет огромное значение для Вас».
Лорнев тяжело вздохнул, терзаемый каким-то нехорошим предчувствием, попробовал расслабиться и отвлечь ход мыслей на что-то приятное. Он представил Машу, в белоснежном свадебном платье, входящую под руку с Владом в лоно церкви, и блаженно улыбнулся « Да, лучшего кандидата в мужья ей и не найти. Просто золото, а не парень. Достойный помощник мне».
Он откинулся на спинку сиденья. Веки сами собой слипались, и его сморил сон.
Монастырь Ионины 9.30 утра
Отец Сергий закончил читать проповедь для сестёр, и они тихо разошлись по кельям, для уединения и молитв. Он остался один, среди архангелов, лика Христа, Божьей Матери, Николая Чудотворца, и других икон, взирающих, как ему казалось, с осуждением и затаённой печалью
- Я не могу поступить иначе, Боже – встав на колени перед распятием, прошептал священник
- Я отрёкся от мирских забот, но не от человеческих чувств. Хватит лжи. Довольно. Этот мужчина имеет право на правду. Слишком много боли причинила ему жизнь. Прости, Отец Небесный, ибо я преступаю каноны церкви, но поступив иначе, я предам себя.
Странный шорох за спиной, заставил Отца Сергия обернуться. И он не поверил собственным глазам. Позади стоял молодой парень в монашеском одеянии, с наведённым прямо на него стволом пистолета.
- Что? Что Вы хотите? – дрожащим испуганным голосом спросил священник, всё ещё до конца не осознавая реальности происходящего.
Парень нажал на спусковой курок и пуля пробила священнику грудь. Мужчина с неким чувством превосходства и удовлетворения рассматривал корчившееся от боли тело Отца Сергия. Тот был абсолютно беспомощен и беззащитен, и незамедлительно произведённый второй выстрел, пробил левое плечо священника. Рубашка почернела от крови, но собрав последние силы он ухватился за край величественного огромного креста пытаясь подняться на ноги, падая, снова карабкаясь, приподнимаясь, и падая. Парень подошёл ближе и направил дуло пистолета в висок преподобного. Глухой щелчок, и бледное худое тельце священника расслаблено опустилось и обмякло, греческий профиль лица заострился, и небесно-голубые глаза отца Сергия застыли навсегда. Киллер брезгливо поморщился, окинув взглядом заляпанные кровью иконы и крест, и сняв глушитель с «ТТ», спокойно покинул божью обитель. Довольный успешно выполненный заказом, он и не заметил, - кричащей, отчаянной невысказанности чего-то важного, отныне и навечно, запечатлённой в глубине зрачков священника.
Недалеко от женского монастыря, скинув свой маскарад, киллер сел в поджидавшую его бежевую восьмёрку. Машина быстро набрала скорость. Через 10 минут, труп незадачливого исполнителя был скинут в придорожный овраг. Автомобиль проехал ещё пару километров и притормозил. Рядом появился синий «Фольксваген» и двое мужчин в спортивных костюмах и тёмных очках, бросив старенькие жигули на трассе, пересели в иномарку.
Машина тут же тронулась с места и секунды спустя неслась в сторону Челябинска. В аэропорту их ожидали билеты до Москвы и фальшивые паспорта.
г. Челябинск
15.40 дня.
Буквально, сразу же после приземления самолёта, Лорнев отыскал кафе «Перри», и заказав порцию мантов с лёгким салатом и стаканом сока, устроился под зонтиком возле главного входа в это заведение.
Стрелки циферблата приближались к назначенному часу. Отодвинув пустые тарелки на край стола, Лорнев внимательно всматривался в проходивших мимо него людей, выискивая глазами Отца Сергия. По мнению, Сергея Георгиевича, священник должен предстать в длиной чёрной рясе до пят и возможно с бородой. Именно, по такому признаку, Лорнев сейчас и пытался определить его. Время неумолимо летело вперёд, и он с удивлением обнаружил, что находиться здесь уже час. Минуты проведённые в кафе ему показались годами, настолько велико было нетерпение Сергея Георгиевича. Расстроенный и обескураженный, он поднялся с насиженного места, и проклиная на чём свет стоит свою детскую доверчивость и откровенную тупость, побрёл в направлении аэропорта.
- Это ж надо, попался, как мальчишка. Осёл. Идиот. Клюнул на адрес отправителя. Целый день потерян из-за чьей-то глупой шутки. Ну нет, я окончательно свихнулся – ворчал Лорнев, недовольно передвигая ногами.
Монастырь Ионины 17.30
Настоятельница мать Мария, спустя полчаса после ухода киллера, зашла в западное крыло монастыря, отведённое под храм. Картина, представшая её взору, лишила женщину дара речи и только нечленораздельное мычание, сменившееся оглушительным воем и криками, огласило округу монастыря. Ближе к вечеру всё было готово. Сёстры, омыв тело Отца Сергия и прочитав заупокойную, оставили его в лоне храма до предания земле. И никто из них, не ощутил присутствия чего-то невидимого, странный холодок, чуть слышное колыхание занавесок в кельях, и беззвучные стоны женщины. Мелиса взирала на распластанную плоть Отца Сергия и грустно улыбалась. В эту минуту ему исполнилось 55 лет от рождества Христова.
Факт убийства священнослужителя был скрыт настоятельницей от властей, дабы не нарушить святое таинство «Ионины» проникновением посторонних, и не мешать сёстрам и дальше, смиренно духом молиться за грехи людские.
Глава ХХ
Истринский район Подмосковья. 2 недели спустя.
Что-то невообразимое творилось вокруг Мокина. Одна из самых могущественных группировок Москвы – «фраковская», объявила войну «ангелам» и 10 ребят из 50-ти были убиты. Фраков обвинил «вестника» в нарушении территориальных границ и беспричинной расправе над его людьми. Мокин был вне себя от ярости – Какие-то придурки зашли в сауну и расстреляв из автомата пятерых «фраковцев», спокойно смылись, оставив дурацкую крылатую метку, а этот идиот даже не желает ничего слушать. Отказывается набить стрелку и разобраться как полагается. Предпочитает действовать исподтишка. Ну, ладно, не хочет играть по правилам, и я не буду.
Мокин уже в седьмой раз наворачивал круги по комнате. Не на шутку встревоженный и взвинченный он отчаянно пытался отыскать причину случившегося. Было очевидно, некто специально сталкивает их с Фраковым лбами. Но кто и почему, Мокину предстояло выяснить. Его размышления прервал сотовый.
- Да – с нетерпением в голосе ответил Мокин.
- «Вестник». Это «волк». Спешу проинформировать, «Улановцы» точат большой зуб на Вас.
- При чём здесь «Улик»? Что мать твою за хрень? – взревел Мокин не своим голосом.
- Честно. Не знаю – вздохнул на том конце провода «волк».
- Вероятно, кому-то очень хочется убрать «ангелов» с дороги. Ведь, по законам авторитетов такое не прощается. Вырисовывается достаточно яркая картина – Сначала «ангелы» убивают ребят Фракова, затем обстреливают «улановцев», а что дальше напрашивается вопрос.
- Но я никогда не пошёл бы на подобный произвол – перебил его Мокин – Я уважаю элементарные неписаные правила. Они что все с ума посходили. Фраков просто напросто игнорирует все попытки мирного обсуждения ситуации. Уверен, «Улик» будет придерживаться того же мнения. Они ухватятся за любую ниточку, только дай повод. Мои ребята смогли занять достойную нишу в криминальном мире Москвы, И единственное чего удостоились, звания отморозков. Это война «волк», настоящая война, и чувствую будет долгой и кровавой. Эти стервятники накинулись всем скопом, не попытавшись вникнуть в суть произошедшего. Но я в долгу не останусь. И поверь мне, этот бой они запомнят. Не мы это начали, но мы закончим. Отморозки значит, ну так что ж не будем их разочаровывать.
«Волк» тихо выматерился и попытался вклиниться в разгорячённую тираду Мокина.
- Так значит «ангелы» наносят ответный удар? И как скоро?
- Сегодня вечером я созвал ребят в мой дом для принятия дальнейших действий. А до этого времени попытаюсь переговорить с «Уликом». Может он окажется умнее Фракова, и мы сможем соединить наши силы в поисках виновника. Ладно. Спасибо тебе за всё «волк». Думаю «ангелам» не стоит знать о нашем сотрудничестве. Позвонишь, как будут новости. И, забыл сказать, великолепная работа – тайна священника предана земле, да и мне спокойнее спиться. Ну всё. Жду звонка. Давай.
Дав отбой, Мокин с минуту молча взирал на трубку, а потом набрал номер.
- «Улик», это «вестник» - не успел он закончить фразу, как целая дюжина отборных матов буквально оглушила Анатолия.
- Слушай, я тут ни при чём – заорал Мокин что есть мочи силясь перекричать поток смачных излияний оппонента.
- Нет. Да. Да не это я имел в виду. Подожди, я предлагаю забить стрелку в районе «Грота», и постараться разложить по полочкам сложившуюся ситуацию. Бля. Да не ори ты так. Я всё прекрасно понимаю. При чём тут Фраков? Он сам выбрал исход дела. Я пытаюсь мирно сосуществовать со всеми и это не мой стиль. Кто-то подставляет «ангелов» в расчёте на их истребление. Да, это наши проблемы. Не спорю. А если позже эти ублюдки посчитают лишними твоих ребят. Что тогда? Нет. Я предлагаю собраться и общими усилиями разоблачить тех тварей, что осмелились бросить вызов всем нам. Криминальный мир всегда грязен, но есть установленные воровские каноны, которые никто не смеет приступать. Что? Хорошо- его собеседник немного утихомирился и Мокин смог перейти на обычный тон.
- Где? Одинцово? Да, я отлично знаю это место. Несусветная глушь. Ну что ты, конечно же мы будем. Значит завтра в 20.00.
Завершив разговор Мокин устало опустился в кресло и нервно забарабанил пальцами по дубовой обивке.
« Значит, война. Видит бог, я не хотел этого»
Всё то оставшееся время до прихода «ангелов» Мокин обдумывал данную ситуацию и просчитывал, как выйти из неё с наименьшими потерями. Он так и сидел, погруженный в собственные размышления, пока не услышал скрип тормозов и слоновий топот на крыльце. Нехотя поднявшись, Мокин спустился по винтовой лестнице к входной двери. Ребята буквально ввалились в дом, с перекошёнными злобой и отчаяньем лицами. Их трясло от негодования и нетерпения. Весь вид «ангелов» говорил о полной решимости идти до конца, выстоять и повергнуть обидчиков. Разрушать, зверствовать, неся мучительную смерть и погибель всему живому, так неосмотрительно ставшему на их пути. Мокин изучающе разглядывал ребят, дивясь по истине чудовищной беспредельной жестокостью насквозь пропитавшей сердца и души «ангелов». Казалось, эти солдаты лишены любых добрых чувств и светлых эмоциональных порывов. Перед ним стояли люди окрещённые печатью зла, его армия, вобравшая в себя все худшие человеческие пороки.
- Значит так – начал Мокин, ещё раз окинув взором собравшихся.
- Нам предъявили счёт за безосновательные разборки самосудом. «Фраковцы» и «Улановцы» намерены расправиться с «ангелами», не желая никаких переговоров. «Фраковцы» предпочитают действовать грубо и бесцеремонно. Они уже убрали 10 наших пацанов и не остановятся пока не перебьют всех окончательно. Эти трусы отказываются от честного боя в отличии от «Улика». По крайней мере у последнего есть понятие порядка. Завтра в 20.00 в Одинцовской области забита стрелка с «улановцами». Чуете запах палёного. То-то. Нам предстоит выработать тактику, молниеносно поражающую противников точно в цель. Что касается «фраковцев», ответим тем же беспредельным способом. Я не отдавал приказа по ликвидации их людей, но эти придурки не хотят понять очевидного. Кто-то умело натравливает на нас соседние группировки, причём выбирая самые мощные и отъявленные команды. И этого гада мы найдём. Ещё не родился такой умник, что безнаказанно нанесёт урон «ангелам», создав ужасающий по сути накал криминальных структур. Могу предположить, этот субъект хорошо осведомлён о маневренности наших нападений. Мы чё Ослы или Круглые лохи, чтобы прощать подобное оскорбление. Ну, нет, название Вам «ангелы Смерти». Как там эти трусы прозвали нас, - отморозки, не гнушающийся никакой мерзости ради собственной животной потребности. Так? Ну вот пусть и узнают каков на вкус яд отморозков. Значит, слушайте сюда – Мокин, довольный произведённым эффектом на обезумевшие от ненависти и жажды крови умы ребят, злорадно улыбнулся.
- Сегодня мы должны тщательно, по полочкам, разложить каждую деталь предстоящих выпадов против «Улика» и его головорезов. Запомните, никаких промедлений. Как только машины «улановцев» подъедут ближе, сразу кидаете гранаты, думаю двух хватит. После выбегаете из тачки и добиваете раненых. Делать всё организовано, чётко и без промедлений. Малейшая задержка может обернуть ситуацию против Вас самих же. Опыта было предостаточно и ранее. Итак, замочим этих ублюдков и займёмся «фраковцами». С ними будет куда сложнее. Это Вам не кучку безродных псов перестрелять, Фракова надо бить его же оружием. А пока сидите тихо, не высовывайтесь лишний раз. Всем ясно.
Ребята дружно закивали.
- Отлично. Тогда все свободны. Завтра в 17.00 встретимся в пивбаре на Алтуфьевской.
Послышался топот удаляющихся ног, шум, злобные выкрики смачно смазанные угрозами и матерщиной, и всё стихло. Мокин остался стоять, один, посреди огромной гостиной, ещё хранившей запахи недавнего присутствия гостей. И впервые за долгие долгие годы, он так остро осознал собственное одиночество, что захотелось выть, орать, молиться. Да, ему захотелось просто помолиться, - забить, заклеить, напичкать внутреннюю пустоту, пусть даже вымыслом и иллюзией, - лишь бы ощутить незримое присутствие чего-то, лишь бы заглушить боль. Но вот беда, Анатолий не знал кому молиться – в бога он не верил, а дьяволом был сам. Опустившись на диван Мокин закурил, и наблюдая за поднимающимися к потолку кольцами дыма – мило, совсем по-детски улыбнулся.
И в этот миг, первый раз за несколько десятков лет, глаза не зверя, а человека, излучали свет и теплоту. Трогательные воспоминания юности заглотили Мокина, пронесли сквозь время и пространство, озарив незнакомой ныне красотой его душу. Но считанные секунды спустя это каменное изваяние хищника, вновь обрело привычный звериный оскал.
Покой Мокина нарушил звонок «волка»
- Что нового? – не здороваясь, сразу приступил к делу Анатолий
- Тебе это не понравиться. Боюсь у Вас серьёзные проблемы. Законники настроены против «ангелов», и уже дали добро на любые противозаконные выпады.
- Что за чёрт – взорвался Мокин.
- Что, что это значит?
- Что это значит? Полчаса назад на Новом мосту взорвалась машина. Пять твоих людей погибло. Это начало конца.
- Ну, нет, ошибаешься – прошипел Анатолий – я не стану спокойно наблюдать за истреблением моих солдат. Не для того столько лет я строил империю, чтобы какие-то гады разрушили её. Ты поможешь мне отомстить. Кровь за кровь. Достань полную информацию о месте нахождения противников, где они меньше всего подготовлены к сопротивлению. Мы нанесём удар, когда эти скоты будут уязвимы и безоружны. Как скоро ты сможешь раздобыть нужные сведения?
- Не знаю – «волк» задумался -
- Опасное ты замышляешь дело. Хотя, в нынешнем положении, пожалуй это шанс выжить.
- Хватит развозить воду – рявкнул Мокин -
- Ответь по существу. Ты поможешь или нет?
- Да – вздохнул «волк» -
- Два дня, и ты получишь всё необходимое. Быстрее не получиться. А пока твоим ребятам надо залечь на дно
- Но завтра разборка с «Улановцами» – перебил Мокин – В любом случае «ангелы» явятся на стрелку и уверен, умело продемонстрируют своё мастерство.
- Будьте осторожны – предостерёг «Волк» - «Улановцы» конечно мелочь, но зубки имеют острые. Ну да, ладно. Как проклюнутся рыбки, я немедленно свяжусь с тобой.
- Удачи «волк»
Небрежно откинув сотовый в сторону, Мокин прилёг на диван. Усталость и нервное напряжение дало о себе знать, и Анатолия сморил сон. Настенные часы отбивали полночь в момент мирного посапывания спящего мужчины. Узы Морфея, лишь они одни способны сбить спесь, обиды, унижения, никчёмность, бессилие, и уровнять бедных и богатых, талантливых и неудачников, убийц и святых, - соединив людей неосязаемой нитью бескрайнего царства сна.
Мокин проснулся рано на рассвете, и первым делом набрал номер охраны. В заднем крыле дома располагалась небольшая пристройка, специально отведённая для ребят, несущих круглосуточный дозор. С этого пункта наблюдения хорошо проссматривалась вся окрестность. Мокин не терпел присутствия посторонних в своём жилище, и такой расклад вещей его вполне устраивал.
- Чалов, всё в порядке – спросил Анатолий слегка охрипшем голосом.
- Да «вестник», тихо и глухо как в лесу – бодро отозвался охранник.
Мокин повесил трубку и закурил. Взвинченность текущих дней требовала немедленной разгрузки. Более полумесяца прошло с последнего визита на Тверскую, и сейчас как - никогда ему нужно было расслабиться. Но он осозновал всей опасности данной затеи в нынешнем положении, и усиленно искал выход. Всё же приняв окончательное решение, Мокин поднялся с дивана и отправился в ванную. Приняв душ и умывшись, он прошёл в гардеробную. Через 15 минут спустившись в гараж, Мокин завёл старенький серебристый «Фиат» и предупредив охрану, выехал на трассу. Он уже давно скупал поддержанные машины, в коллекции Анатолия их было порядка ста. И каждый раз, после очередного убийства проститутки, засвеченный им автомобиль оставался в черте города.
Первобытные животные инстинкты полностью поглотили Мокина, заставляя всё сильнее надавливать педаль газа. И он напрочь забыл об осторожности, другие низменные чувства и пороки овладели им, притупив разум и отключив рассудок.
Фактически сразу после въезда в Москву Мокин заметил симпатичную блондинку, голосующую у дороги. И он решил отступить от своего правила. Шлюхи ему изрядно поднадоели и хотелось чего-то свеженького и невинного. А вот и сама судьба преподнесла дар в виде этого хорошенького молоденького создания. Притормозив, он открыл переднюю дверцу машины, и передумав облачаться в привычный маскарад, спокойно покинул «Фиат»
- Извините – обратился он к девушке, оценивающе разглядывая её «Строгий серый костюм, аккуратно уложенные светлые волосы, блеклый макияж
Похожа на эдакую скромницу. Странно, что занесло эту малышку сюда. А изумрудно – зелёные глазки, такие светлые и чистые, ну прям ангелочек».
- Вы знаете здесь опасно. Это достаточно пустынное место. У Вас что-то случилось?
Она грустно улыбнулась.
- Вообще-то случилось. За ближайшие 10 минут я так много интересного узнала о собственной персоне. Неприятное ощущение. Дело в том, что я здорово поругалась с одним парнем, и он высадил меня прямо на этом самом пяточке, без копейки в кармане.
Девушка всхлипнула и кулачком вытерла набегающие слёзы.
- Успокойтесь. Я подвезу Вас. Куда Вам нужно попасть? – наигранно участливо осведомился Мокин.
- Я живу на Молодёжной. Вероятно туда – упавшим голосом отозвалась она - И не беспокойтесь. Как только я попаду домой, сразу же спущусь и оплачу необходимую сумму за проезд.
- И не думайте. Я не возьму с Вас никаких денег – возмутился Анатолий и по-джентльменски распахнув дверцу автомобиля, жестом пригласил устраиваться рядом с ним.
- Может перейдем на ты? – заводя двигатель спросил Мокин.
Она кивнула
- Замечательно. Спешу представиться – Вадим. А как зовут тебя, прекрасная незнакомка?
- Лена – откровенно рассматривая мужчину, ответила она.
И спустя какое-то время
- О чёрт – внезапно воскликнул Анатолий, когда они проезжали Отрадное.
Девушка изумлённо взглянула на него.
- Я забыл дома важные документы. И вернуться не успеваю к назначенному часу. Что же делать? Слушай, буквально в трёх кварталах отсюда есть квартира, моя квартира. Иногда, я храню там копии некоторых договоров. Это не займёт времени, я быстро. Вдруг повезёт. Не подумай ничего дурного. Порой я напоминаю Машу – растеряшу - Он нервно прикусил губу.
Лена долго и пристально изучала мужчину, прежде чем одобрительно кивнуть.
Машина остановилась возле обычной кирпичной пятиэтажки.
- Лена – обратился к девушке Мокин – ты зайдёшь? Обещаю вести себя безупречно. Выпьешь кофе, посмотришь мою обитель. А я постараюсь по-быстрее расправиться с документацией, и отправимся прямиком на Молодёжную. Ну как?
Девушка согласно кивнула. Они вошли в подъезд, поднялись на четвёртый этаж и спустя минуту оказались в двухкомнатной, бедно обставленной хрущовке. Лену сразу же привлекла полка со скудным запасом книг и дюжиной пяти броских разнообразных журналов. Мокин исчез в соседней комнате, через пару мгновений наполнившейся грохотом и нелицеприятным лексиконом. Когда же он вновь предстал пред ней, девушка испугано вздрогнула. Настолько красноречиво безумен был взгляд мужчины. Но стараясь унять предательскую дрожь в коленках, она попыталась напустить вид безмятежности.
- А вот и ты. Принеси мне пожалуйста бокал вина – промурлыкала Лена, зазывно стреляя глазками.
- Да, конечно – едва сдерживаясь, чтобы ни накинуться на неё, тихо произнёс Мокин.
- Я предлагаю тост – выразительно громко проговорила Лена, поднимая бокал – За счастливое стечение обстоятельств, позволившее нам встретиться в этом суровом и подчас непредсказуемом мире людей. За нас!
- За нас – повторил Мокин, с неимоверным усилием сдерживая неистово рвущийся звериный порыв.
«Ну всё котёнок игры кончены. Допью вино и…. и…. покажу….те-бе….»
Мысли куда-то улетали и растворялись. Его мозг отказывался повиноваться. И он провалился в беспамятство.
Лена резко выдохнула и поплелась к телефону. Её до сих пор бил озноб, а руки тряслись. С трудом набрав номер, она продиктовала адрес и попросила приехать, как можно скорее. Последний раз бросив взор на распростёртого на полу мужчину, она торопливо покинула квартиру. Бегом спустившись по лестнице, лишь на улице Лена смогла перевести дыхание и понемногу прийти в норму. Не прошло и десяти минут, как из-за угла вывернул чёрный джип и притормозил возле девушки. Лена забралась на заднее сиденье машины и устало откинувшись на кожаных обивках, издала протяжный стон.
- Боже. Ты не представляешь. Это кошмар. Его глаза. Он же истинный маньяк. С тебя причитается дополнительный бонус за…
- Хватит кудахтать – перебил её водитель, разворачивая джип.
- Прям курица – наседка. Лучше ответь, как всё прошло.
- Великолепно, просто восхитительно – ехидно заметила Лена. -
- Опоздай я хоть на секундочку, и ты разговаривал бы сейчас с призраком.
- Ладно, угомонись. Хлороформ подействовал сразу, без осложнений?
- Да, он проспит ещё несколько часов. Так что действуй быстрее - сухо отозвалась Лена.
- Уж как-нибудь без сопливых обойдёмся.
- Такой умный, да, шёл бы сам в логово монстра и разбирался с ним. Кстати, а кто он такой?
- А вот это тебя не касается - грубо оборвал её водитель.
- Слушай. – А с чего ты взяла, что мужик маньяк?
- С чего? – она усмехнулась.
- Видел бы ты его взгляд? Настоящий безумец. Я думаю, это и есть тот самый убийца – извращенец. Ну, помнишь, передавали в новостях – ирод, убивающий проституток, во имя очищения их душ от греха. Чушь полнейшая, я имею в виду причину. Мне кажется, всё гораздо прозаичнее. Этому ублюдку доставляет удовольствие насилие и предсмертные агонии жертвы. Он получает огромный кайф, кромсая женское тело на части. Вонзая острие ножа до…
- Хватит – взорвался водитель. -
- Что другой темы нет? Слава богу, приехали Я чуть с ума не сошёл общаясь с тобой. Выходи. Деньги получишь позже.
Открыв дверцу, девушка вылезла из машины и направилась в сторону своего дома.
- Эй. Сколько времени сейчас – окликнул её водитель.
- Ровно 13.00 – обернувшись, крикнула Лена, и плавно покачивая бёдрами, вошла в подъезд.
Проводив взглядом девушку, он достал сотовый и позвонил.
- Всё готово. Записывай – продиктовав адрес конспиративной квартиры Мокина собеседнику, водитель нажал кнопку сброса.
Глава XXI
Особняк Коршуна. Утро следующего дня.
Прильнув к экрану телевизора, Олег Сергеевич с всё нарастающим возбуждением просматривал выпуск новостей. Приятный мелодичный голосок ведущей вещал о последних криминальных событиях Москвы.
- …Вчера вечером в районе Одинцова от взрыва разорвавшейся гранаты выгорело до тла три машины. 15 человек погибло, двое в критическом состоянии доставлены в реанимационное отделение больницы. По оперативным данным, произошло столкновение двух противоборствующих группировок. Личности убитых устанавливаются. А теперь мы предлагаем Вашему вниманию кадры снятые с места происшествия.
Коршун жадно впился глазами в мелькающие картинки недавней трагедии и злорадно усмехнувшись, довольно откинулся в кресле. Давно он не испытывал такого колоссального энергетического подъёма. Сложнейшая работа блестяще проделанная «Орцыми» за пару недель, привела Коршуна в неподдельный восторг и некоторое изумление. Подставляя Мокина он конечно намеревался нарушить некий сложившийся определённый криминальный баланс в Москве, но подобного оглушительного провала «ангелов» и не ожидал. И был приятно удивлён зверской расправой возмущённых головорезов над Мокинской бандой отморозков. За короткий промежуток времени занятый приведением в исполнении плана, Коршун собрал полное досье с фотографиями на всех «ангелов».
Он знал их пристрастия и слабости, следил за каждым передвижением ребят «вестника» и мог с закрытыми глазами вызвать образ любого из «ангелов». Коршуну в его затеи сильно помогло ранее общение с Мокиным. Многие вещи он сумел предсказать в силу отличного знания характера Анатолия, и это послужило началом беспроигрышного старта. Но, по понятиям Коршуна, основной ход по мощи противника, «Орцым» ещё предстоит нанести. Просматривая репортаж со сходки «уланевцев» с «ангелами» Олег Сергеевич пытался разглядеть лица павших братков, дабы удостовериться в очередном провале Мокина. Душа Коршуна пела и ликовала, - всё шло как нельзя гладко и быстро, и империя «вестника» разлеталась вдребезги, ещё чуть-чуть и не останется даже следа от её былого могущества.
Уединённость Коршуна потревожил громкий стук в дверь.
- Кто там? – недовольно пробурчал он.
- Олег Сергеевич. Это «верик».
- Входи. Открыто – отозвался Коршун, прикуривая сигарету.
В дверях гостиной показался здоровый детина под два метра ростом и неприятно отталкивающей внешностью. Чёрные глазки – бусинки отражали ледяное спокойствие, под лучиной которого скрывался тонкий расчётливый ум охотника
- Всё прошло идеально – сразу преступил к главному вошедший мужчина – «Вестник» в бессознательном состоянии доставлен в заброшенный склад, что возле Черкизовского рынка. Вы лично займётесь им.
- Да. И прямо сейчас. Ребята там?
«Верик» кивнул.
- Поехали – бросил Коршун, направляясь к выходу.
Глава XXII
Мокин находился в тёмном грязном подвале испускающем тошнотворно – едкий запах затхлости и гнили. Прислонившись к стене и тупо уставившись в пол, он так и просидел уже много часов подряд – в полнейшей изоляции от мира и мраке ночи, окружившей Анатолия с первых мгновений пробуждения. Мокин был достаточно не глуп, моментально оценив произошедшее, он решил не тратить по пусту силы на шум, крики, а дождаться дальнейших шагов похитителей. И не издав ни единого звука, Анатолий выжидательно затаился в продолжении нелепого спектакля. Мозг Мокина прикидывал, как по ловчее ускользнуть отсюда и кто может стоять за всем этим. С какой-то неведомой целью ему сохранили жизнь и привезли сюда. Для чего? Разные мысли крутились в голове Анатолия, не приблизив его к разгадке ни на йёту. Противный режущий скрип проник в уши и заставил Мокина перевести взгляд на железную, кем-то открываемую дверь. И Анатолию хватило одного брошенного взора на возникший мужской силуэт в дверном проёме, чтобы всё ясно понять.
Олег Сергеевич самодовольно лыбился наблюдая за растерянностью пленника. Быстро справившись с замешательством, Мокин зорко следил за передвижениями Коршуна, с застывшим настороженно-враждебным выражением глаз.
- «Вестник». Как же я рад тебя видеть- с издевательскими нотками в голосе провозгласил Коршун. -
- Молчишь. Неужто нечего мне сказать. А помнится совсем недавно такой говорливый был. И куда же подевалась твоя удаль? Отвечай, когда тебя спрашивают, ублюдок – взревел Коршун, отпечатав боксёрским размахом челюсть Мокина, второй удар пришёлся в живот Анатолия. Озверевший от крови, Коршун стал яростно пинать тело Мокина, сопровождая побои грозными выкриками и ругательствами. И он не считал сколько нанёс ударов, но был уверен, не меньше 30-ти. Когда немного погодя Коршун взглянул на «вестника», то с трудом узнал под лежачем кровавом месивом облик своего злейшего врага.
- Принесите воды – крикнул Олег Сергеевич в приоткрытую дверь. Послышалось удаляющееся шварканье ног. И спустя пару минут…
- Ну что, очухался – выливая ржавую жидкость на лицо Мокина, ехидно осведомился Коршун.
С неимоверным усилием разжав отяжелившие веки, Анатолия постарался сфокусировать взгляд.
- А теперь потолкуем – тоном, не предвещающем ничего хорошего, проговорил Коршун – Мне нужно место воровского общака «ангелов», а потом – он улыбнулся – Я буду милосерден и в память о нашей старой дружбе сохраню тебе жизнь. Просто укажи точное обиталище денег и ты свободен. Можешь идти куда пожелаешь. Вопрос в другом – далеко ли уйдёшь? Хотя, при определённом везении всегда сохраняется шанс. К примеру, я полагаю у тебя имеется за бугром приличный счётчик Ну так вот, как только мы провернём это дельце, ты сможешь сразу же покинуть страну. Видишь, какой я добрый – ядовито заметил Коршун -
- Ну что? Согласен? Да, и не обижайся, вывел ты меня изрядно, Толя. Ну сорвался с кем ни бывает. Так как, мы договорились?
Мокин отрицательно покачал головой, и разлепив оттёкшие разбитые губы, проговорил, с трудом выдавливая каждое слово.
- Ты … Счи – ита – ешь ме – еня кру – глым иди – отом. Доб – рав – шись до де – енег. Ты в лю – юбом слу – учае убь – ёшь, ты…
- Послушай – перебил его Коршун – Мое слово – и заметив кривую ухмылку Анатолия, уже более жёстче продолжил.
- Сейчас за твою шкуру никто и гроша ломаного не даст. Я думаю, это ты понимаешь. Сказав, где находиться «общак», ты получаешь возможность выжить, по крайней мере, иного варианта у тебя нет. Не скажешь по – любовно, придётся общаться на другом языке. И в том случае, сомневаюсь, что ты долго протянешь. Решай побыстрее.
Коршун повернулся чтобы уйти, но слабый окрик Анатолия остановил его. Развернувшись, Олег Сергеевич выжидательно уставился на Мокина. «Вестник» сморщившись от боли, еле слышно прохрипел. – Я со – огла – сен. Ос – таё – тся упо – вать на т – твою со – ове – сть. В кон – це кон – цов ты обя – язан мне жи – знью.
Коршун присел на корточки возле пленника, не сводя с него победно искрящихся глаз.
- Ч – что п – прои – зош – шло в – вче – ера на ст – тре – лке? – вопросительно взглянул Анатолий.
Олег Сергеевич просто не смог сдержать улыбки.
- Тебя интересует в пользу кого она закончилась? Спешу разочаровать, «улановцы» нанесли «ангелам» заметный урон. Ещё десять твоих ребят пали в битве за справедливость.
Лицо Мокина перекосило от неуёмной безысходной ярости. Коршун с наслаждением упивался поражением «вестника»
- Ладно, довольно лирики – голосом не терпящим возражений пробасил Олег Сергеевич – Где воровской общак? Место, мне нужно точное расположение этого места.
- За – апо – минай - неестественно глухим тоном произнёс Мокин. Через полчаса, получив все необходимые сведения, Коршун заметно подобрел и приказал принести пленнику еды и вина. А спустя ещё 5 часов, тщательно проверив приобретённые знания, он выпроводил Анатолия за стены злополучной темницы.
- Ну что ж, я сдержал своё слово. Теперь мы квиты – сказал ему на прощанье Коршун.
Истекающего кровью «вестника» увели «Орцы», и бросили на тротуаре вблизи автостоянки Черкизовского рынка.
В это самое время, Коршун достал сотовый и набрал номер.
- «Улик». Неважно кто говорит. Думаю Вам понравиться то, что я намереваюсь сообщить. Хотите знать, где в данный момент обитает «вестник»? Да. Фактически у Вас под носом, к тому же он избит до полусмерти и вряд ли далеко уползёт в теперешнем состоянии.
Нажав кнопку отбоя, Коршун расплылся в сияющей улыбки.
Глава XXIII
«Волк» сидел за столиком мексиканского ресторанчика «Ла Кантина» с аппетитом поедая фаршированную фасолью и картошкой курицу, когда раздался звонок мобильного.
- Да – поморщившись, ответил он. И по мере продолжения монолога абонента, лицо «волка» приобретало всё более миловидный окрас. Отключив сотовый, Иван Сторовцев он же «волк», расчетавшись по счёту, быстро покинул ресторан. Прикидывая сколько уйдёт времени на проезд с Тверской до Черкизовского рынка, он залез в чёрный «Вольво» и повернул замок зажигания.
Вот уже двое суток «волк» пытался связаться с «вестником», но телефон последнего не отвечал. Такой расклад вещей мало устраивал Сторовцева. Власть Мокина поработила его. Многолетняя зависимость от этого человека делала жизнь «волка» обеспеченной и нужной. Без Анатолия он лишался всего достигнутого. Иван отчётливо понимал, в его возрасте заново строить плотину не получится – увы, стрелки часов неумолимо бегут вперёд.
Иван Сторовцев, бывший член хулиганской банды «Кролев» с юных лет работал на Коршуна. Вернее тогда это называлось словом дружба, сплочённость, единое целое, но никак не подчинение и обязанность. Одиннадцать мальчишек – беспризорников, сплотившись в некое подобие команды просто стремились выжить на жестоких улицах Москвы. Гонимые вечным страхом и голодом они всегда нападали первыми, не дожидаясь атаки противника. Это сослужило им суровую репутацию и взрослея, подростки становились всё агрессивнее и беспощаднее, зачастую выплёскивая свою ненависть на ни в чём неповинных людях. Но мальчишки были верны и преданы друг другу, и никто не смел и помыслить о совершении злодеяний против другого, - никто, за исключением непревзойдённого лидера «Кролев». Олег не подчинялся никаким правилам и условностям без собственной на то выгоды. И человеческое общество как таковое, давно перестало для него существовать. Жажда власти, жажда денег – вот что манило и очаровывало парня, жажда, которую он не мог утолить. По счастливому стечению обстоятельств, Олег занял таки вожделенную ячейку в элите высшего света. И вчерашние друзья превратились в солдат, исполнявших всю грязную работу, во благо процветания и сохранения репутации новоиспечённого бизнесмена. Деньги к Коршуну текли рекой, изредка приличными кусками перепадая в карманы ребят. Но Олег Сергеевич, мучимый неясными подозрениями, постепенно всё отчётливее приобретающих форму мании, постоянно прибывал в состоянии повышенной напряжённости. Коршун боялся проиграть в этом молчаливом сражении за трон, боялся заговора «Кролев» с целью свержения его могущества. Он фактически перестал спать, питался только в ресторанах и никогда дома. Он стал похож на параноика каждую секунду ожидающего рокового удара. И это основной фактор, подтолкнувший Коршуна на создание «клуба братьев». Олег Сергеевич искренне верил, - в несформировавшийся мозг ребёнка можно заложить любую программу, полезную лично ему. И по-прежнему терзаемый тисками страха, он страшился объединения «братьев». Коршун предпочёл остаться единственным «папой» для каждого, изначально убрав все мыслимые возможности случайного столкновения мальчишек. А во избежание будущего шантажа и вероятности разоблачения со стороны «Кролев», Олег Сергеевич предпочёл подстраховаться, наперёд избавившись от лишних свидетелей операции «клуб». И первым в списке на устранение шёл Мокин. Этим предстояло заняться «волку» и «фуме». Они вывезли Анатолия в леса за московскую кольцевую автостраду, и «волк» разрядил две пули подряд в грудь товарища. А тем временем, Коршун тайно собрал новую команду бойцов, под звучным именем «Орцы», начальным делом которых являлось быстрая ликвидация «Кролев». Тем предстояло навсегда исчезнуть с лица земли, захватив с собой множество разгадок, обличающих подлинный лик Коршуна. Но судьба распределилась не в пользу Олега Сергеевича. Чудом спасшийся Мокин, а следом и «волк» перечёркивали все его последующие 19 безмятежных лет.
«Волк» не помнил сколько минут, часов, а может и дней, пролежал истекаемый кровью в придорожной канаве рижского шоссе. Очнулся он в палате интенсивной терапии в Люберцах. После выписки из больницы Иван Сторовцев предпочёл залечь на дно. И в течении следующих девяти лет он старался как можно чаще менять места пристанищ. Для «волка» всё было кончено. Измождённый постоянными скитаниями, Иван сильно похудел и осунулся. А деньги, припрятанные от Коршуна приближались к неизбежному финалу. Сотни раз моля бога о милосердии и прощении, он просил смерти, как избавления от мук и страданий, но она не спешила. Даже в подобных условиях, организм 50-летнего мужчины на удивление работал чётко и слаженно. И не протяни руку Его Величество Случай, неизвестно где и как он окончил бы свои мытарства. Не имея сил и дальше выносить добровольное затворничество, «волк» принял решение пойти в логово самого дьявола, а именно в «Грот». Это заведение славилось дурной репутацией и любой нормальный человек, в здравом уме и твёрдой памяти, не осмеливался переступать порог данного клуба. Здесь в основном собирались наиболее отъявленные и прогнившие слои населения. Приличные коммерсанты и авторитеты бандитской Москвы не слишком лестно отзывались об этом кабаке. Они предпочитали проводить досуг в более престижных и комфортабельных местах. Сам «Грот» располагался на достаточно пустынной нелюдной территории, возле которой нередко устраивались разборки с отборным количеством выпущенного свинца.
Как-то поздним вечером «волк» вошёл в стены «Грота», и устроившись за столиком у бара, с чисто русским размахом налёг но водку. Заедая её солёными огурчиками и кислой капустой, он обводил отсутствующим безразличным взглядом посетителей клуба. И вдруг Сторовцева, как громом ударило, справа от него в компании четырёх громил, восседал Мокин, из плоти и крови. Холодный пот прошиб «волка», побледнев, он ошарашенно уставился на Анатолия. Тот в свою очередь что-то шумно доказывал под возмущённые возгласы братков. Мокина мало интересовало происходящее в «Гроте», а ещё меньше его завсегдатаи обитатели. Но пристальное внимание к собственной персоне не осталось не замеченным. Анатолий обернулся, недоуменно взирая на грязного обросшего старика. Что-то смутно знакомое пробивалось в облике незнакомца, и напрасно хмурился Мокин силясь припомнить события давно минувших дней, разгадки не наступало. Всё же странное чувство не покидало Анатолия ни на миг – он знал этого человека, знал, знал. К удивлению Мокина, старик поднялся и пьяно пошатываясь нетвёрдой походкой поплёлся в их сторону.
- П – п – привет – заплетающимся языком промямлил подошедший мужчина.
Братки переглянулись
- Ты чё, мужик, совсем чмариком кокнулся? Топай, покуда цел – загалдели разъярённые таким нахальством, пацаны.
- Молчать – рявкнул Мокин, с неприкрытым любопытством рассматривая оборзевшего наглеца.
- Чего тебе? – наконец проронил он.
«Волк» насупился, ища подходящего ответа в отлично заспиртованных извилинах мозга и видимо отыскав таки нужную информацию, блаженно улыбнулся.
- Ана – толий, правильно я говорю.
Мокина передёрнуло.
- Выйдем – обронил он.
Провожаемый обескураженными мордами братков Анатолий потащил старика к выходу. На улице, вцепившись ему в глотку, он прорычал.
- Кто ты?
- Я…Я. – разом протрезвев, Сторовцев испугано затрясся, и мысленно попрощавшись со светом выдавил слово «волк». Зрачки «вестника» презрительно сузились, ноздри расширились от подступившего гнева.
- Кто?! – прошипел он, сильнее сдавливая шейную артерию Ивана. Лицо мужчины посинело от кислородной недостаточности и смирившись с неизбежностью, Сторовцев расслаблено обмяк. Цепляются за жизнь те, кому есть ради чего это делать. Но измученный холодом и страхом, этот человек очень устал от бесцельного ползания по краю пропасти. Обстоятельства вынуждавшие его прятаться и скрываться давили тяжёлым грузом, заставляя проклинать каждое дарованное Создателем дыхание. Адская боль пронзила плоть Ивана. Не было сопротивлений, не было ничего, лишь необъятно страстное желание отдаться, впустить в себя самую обольстительную и прекрасную красавицу, всех времён и народов, - Леди Смерть.
Мокин разжал пальцы и «волк» упал на землю. Судорожно заглотив хлынувший поток воздуха и полностью придя в сознание, Сторовцев отчаянно взвыл. Анатолий с всё нарастающей брезгливостью наблюдал за этой картиной. «Волк», встав на четвереньки подполз к ногам Мокина.
- Убей меня – завопил Иван. -
- Ради всего святого, пожалуйста заверши начатое, убей меня, убей. Разве ты не видишь, я не могу так больше, не могу – рвущиеся из груди рыдания заглушали пронзительный крик мужчины.
- Встань – ледяным тоном произнёс «вестник» -
- Я не убью тебя. И знаешь, почему? Нельзя убить мертвеца.
Развернувшись, Мокин направился обратно, но внезапно возникшая идея остановила его. «Волк» выделялся среди «Кролев» особой сообразительностью, проворностью и стальной хваткой проницательного ума. И благодаря природному чутью он в считанные часы разгадывал ребусы самых закрученных и сложных задач, чем вызывал неподдельный восторг Коршуна. Мокин всегда поражался исключительным способностям «волка», но талантливый исполнитель не стал бы блестящим руководителем – такова ахиллесова пята Ивана. Он мгновенно распутывал шарады и добывал сведения любой секретности, только под бдительным оком командира. Будучи бесхозным, «волк» преобразовывался в жалкое, ни на что не годное, никчёмное создание.
Мокин подошёл вплотную к застывшему в позе моления «волку» и рывком поднял его с земли. Прислонив старика к стволу раскатистого дуба, он ядовито заметил.
- Как же ты низко пал, приятель. Неужто так тяжела человеческая доля?
И присовокупив всё это парочкой издевательств, приступил к главному.
- «Волк», я дам тебе шанс выжить. Слушай сюда…
Именно с этого момента Сторовцев вновь ощутил вкус свободы, пусть ограниченной определёнными рамками, но свободы. В полномочия «волка» входило выполнение весьма конфиденциальных поручений «вестника». И ему в помощь Мокин подобрал четырёх крепких ребят, непосредственно подчиняющихся Ивану. Таким образом собирались обличительные факторы о соседних группировках Москвы и идеально подчищалось прошлое Анатолия. Для всех, кроме «волка» и Артёма Томова, он был «вестник», лидер «ангелов смерти» и никак не иначе. Артём, бывший информатор операции «клуб», в своё время выходил раненого мужчину, непонятно по-какому наитию постучавшему в двери его дома. Невероятно, но тем не менее, Мокин искренне привязался к Томову и даже по прошествию лет, их скрепляла прочная дружба. Смерть друга расстроила Анатолия. Он приказал «волку» найти и доставить виновника к нему. Полученные сведения потрясли «вестника». По словам Сторовцева, убийцей Артёма являлась его сожительница, Мелиса, на данный момент прибывающая в женском монастыре Ионины. Впутываться в разборки с монашкой им не планировалось, и Анатолий оставил всё как есть, годами позже напрочь забыв о женщине. Его волновало совершенно другое – предстоящая месть Коршуну согревала душу «вестника». И установленное наблюдение за врагом принесло свои плоды. Хорошо разработанная афёра Олега Сергеевича с целью незаконного приобретения акций «Межпланент – Континенталь» привлекла Мокина. И прежде чем окончательно расправиться с Коршуном, он решил присвоить акции себе. «Вестник» приставил ребят «волка» к исполнителю махинации, Владу. А также осуществлялся пристальный контроль за президентом корпорации, Лорневым. Всё это делалось на расстоянии от заданного объекта, - шустро и незаметно. В целом, ежедневная однообразная занятость Сергея Георгиевича навевала скуку на парней, но кое-что очень даже заинтриговало их, о чём незамедлительно было доложено «волку». Старовцева насторожило загадочное письмо Отца Сергия к Лорневу, и он провёл собственное расследование. Проведав о смерти Мелисы, Иван интуитивно почувствовал запах палёного. И влекомый чутьём охотника, «волк» навестил монастырь Ионины. Оригинальной хитростью он грамотно и осторожно обработал настоятельницу женской обители, мать Марию. Выяснив имя духовного наставника Мелисы, Сторовцев логически вывел проистекающее из этого заключение. В результате, опираясь лишь на предположение, «волк» сообщил Мокину о свидетеле, и получил резонный ответ – ликвидировать. Приблизительно так был вынесен приговор Отцу Сергию, осмелевшему всколыхнуть тени былого. Согласно разработанному плану «волка», выполнение дела доверили молодому интернатскому пареньку. Ему пообещали 30 тысяч долларов и билет в Израиль. Но вместо денег и выезда за границу, киллера ждала братская могила. Труп скинули в придорожный овраг и слегка забросали землёй. С бесследным исчезновением киллера расследование гибели Отца Сергия должно было неминуемо зайти в тупик. Но к приятному удивлению «волка» оно и не начиналось. Сёстры монастыря поступили умнее, скрыв факт насильственной смерти священника от властей. И всё снова вставало на свои места, не предрекая никаких сюрпризов. До недавнего времени. Следуемая череда злобных выпадов в адрес Мокина, убийства головорезов «Улика» и Фракова, и незамедлительно объявленная война «вестнику», да к тому же невозможность связаться с ним последние 48 часов, - изрядно напрягало Сторовцева. Но долгожданный звонок Анатолия не принёс ожидаемого спокойствия, напротив, ещё больше внёс сумятицу в душу «волка». Непонятные хрипы с придыханиями, стоны, он с трудом смог понять среди невнятного бормотания «вестника» место его нахождения, - куда и держал курс в эту минуту.
Остановив машину возле указанного Анатолием дома, Иван вошёл в подъезд. Спустившись ко каменным скользким ступеням в подвал, он сразу узнал скорчившийся в дальнем углу мужской силуэт.
- Матерь Божья – присвистнул «волк», приблизившись. -
- Кто же Вас так? – разглядывая синяки и кровоподтёки на теле Мокина, сочувственно осведомился он.
Подняв глаза, «вестник» слабо прошептал
- Спрячь меня, пока… я … не… приду… в …норму.
Аккуратно поддерживая мужчину, «волк» вытащил его из погреба и поместив на заднее сиденье «Вольво», завёл двигатель. Автомобиль быстро набрал скорость.
Глава XXIV
Сразу после роскошно организованного праздника в честь свадебной церемонии молодожёнов в ресторане «Севилья», Влад и Маша улетели на две недели в Париж. Остановившись в фешенебельном всемирно известном пятизвёздочном отели «Ритц», где обычно заказывают номера знаменитые киноактёры и богатые скучающие аристократы, и немного отдохнув, они приступили к обзору достопримечательностей. Столица Франции совершенно заворожила их обоих. Они словно попали в другое измерение, где всё блистало красотой и великолепием. Где только они не побывали, - и поднимались на вершину Эйфелевой башни, и посетили всемирный центр моды Рю де ла Пэ, не обойдя конечно вниманием и Триумфальную арку. Но больше всего Маше понравились роскошные залы Лувра, в отличие от Влада, прибывающим в неописуемом диком восторге после посещения бульвара Сен – Дени – парижского района «красных фонарей».
Время пролетело незаметно, и вернувшись на несколько дней в Москву они почти сразу же приобрели билеты на недельный «Карибский круиз» океанского лайнера. На одиннадцатипалубном громадном корабле, в котором имелось всё, начиная с баров и ресторанов и заканчивая магазинами и полем для мини – гольфа, молодые посетили острова Сент – Томас, Сент – Мартин и Пуэрто – Рико. Правда обволакивающая жара тропиков ужасно утомляла привыкших к более прохладному климату людей, но в целом экзотическое буйство красок будоражило и потрясало. Но особенно интригующим Маше показался Сент – Мартин, - остров, славившейся легендой о несметных сокровищах зарытых в нём, и пользовавшийся особой популярностью среди пиратов. А вот поклонение вудуистским богам и занятие чёрной магией, массово распространенное среди местных жителей, слегка пугало девушку, хотя за всем этим она и углядывала своеобразное очарование Карибов.
По окончанию семидневного круиза, Влад преподнёс Маше перстень с изумрудом, в знак его любви и верности. И пленные первозданной фееричностью тропиков, они с лёгкой грустью покидали эти истинные кусочки рая посреди раскинувшихся бескрайних простор океана. Покидали, с чувством утерянности чего-то важного, божественной частички, сохранившейся здесь, в ещё не уничтоженном развитием прогресса и цивилизации, - уголке маленькой суши.
*
И пока молодые отдыхали вкушая все блага жизни, Лорнев напротив с головой ушёл в работу. Скопившиеся дела фирмы требовали немедленного разрешения, да к тому же выполненное поручение Максима перегружало и без того забитый график Сергея Георгиевича. Успешно обработанное местечко, Фаюм, предполагало срочный сбор археологической экспедиции. В течении 20 дней Лорнев бился с египетским правительством о предоставлении права исследовательской деятельности на территории Каира. И получив согласие властей на въезд, спешно занялся организацией. Приезд Маши с Владом был как раз кстати. Сергей Георгиевич уже подготовил документы о передаче 25% акций в законные права зятя, и с нетерпением ожидал прибытия своего помощника. Чрезмерная нагрузка сильно давила на нервы Лорнева – тысяча вопросов, проблем, а тут ещё злобные выпады конкурентов – всё это неблагоприятно сказывалось на здоровье мужчины, особенно у него частенько пошаливало сердце. И увидев на крыльце дома загорелых довольных молодожёнов, Лорнев просиял. К критерию доверчивых наивных людей Сергей Георгиевич не относился, напротив, он отличался подозрительностью, ко всему новому и неизвестному. Но смелый напористый парень из Ялты отчего-то сразу пришёлся к душе бизнесмена. Что-то родное мелькало в синеве глаз Влада, - что, никак не мог понять Лорнев, и списав это на обычную симпатию, вроде успокоился. И на удивление принял, как само собой разумеющееся, стремительное сближение с молодым человеком, за какие-то пару месяцев ставшим ему сыном.
Когда-то давно у него и вправду был ребёнок – мальчик, от пленительной огненно-рыжей красавицы Мелисы. И эта, совсем ещё юная девушка, не только покорила Лорнева, она завладела его помыслами и желаниями. Одержимый маниакальной идеей жениться, и обуздать дикий нрав роковой амазонки, он буквально сходил с ума от её равнодушия и абсолютного безразличия.
Помог случай. Прознав о финансовом бедствии отца Мелисы, Лорнев не упустил дарованный небом шанс, таким образом получив желанный объект воздыханий. Преисполненный надеждами на будущее он всячески пытался усладить малейшую прихоть любимой, окрасив совместную жизнь в тёплые радужный тона.
Но их пятилетний брак развалился. Внезапное бегство женщины с залётным дельтапланеристом, а чуть позже и бесследное исчезновение сына, подкосило и без того слабый организм мужчины. Всего за одну ночь, русо-пепельный цвет волос преобразился в снежно-белый отлив седого старика, сохранившейся и по сей день, подобно застывшему клейму боли. Достаточно часто память бередила раны уже не молодого но всё ещё одинокого и уязвимого в чувствах человека. В каждом жесте, кокетливом взоре, случайно обронённой фразе посторонней женщины – он видел её, и ничего не мог с этим поделать. Духовную опустошённость не заглушили деньги, власть и положение. И хотя дела Лорнева шли превосходно, принося значительную прибыль фирме, годы стремительно утекали. И он уже не выдерживал столь сильной нагрузки, но следуя принципу: «акции не продаются», вынужденно продолжал трудиться в том же темпе. После свадьбы дочери, введя Влада в курс происходящего и сделав его полноправным компаньоном «Межпланент – Континенталь», Лорнев сбросил часть нагруженности со своих плеч и заметно расслабился. Вдобавок к прочему, подарив молодым элитную квартиру на Кутузовском проспекте, Сергей Георгиевич решил, что отлично справился с заданной миссией отца. А Маша, под действием некоего наркотического любовного опьянения и непонятно ещё какого сумасшествия, втайне от отца, переписала всю причитающуюся ей акционерную долю в компании на Влада, продемонстрировав тем самым полное доверие мужу.
Влад угнетающе воспринял известие. Казалось, сама судьба выносит приговор и не ему тягаться с ней. Несмотря на ум и сообразительность, поступки Влада Герцева обуславливались исключительно эмоциональными порывами. Так пучина охвативших чувств к Маше разорвала связующие нити страха и лицемерий, и он отдался на волю несущим ласковым волнам, пока поступок девушки не отрезвил его. Предчувствие неизбежности приближалось, и звонок Коршуна явился тому подтверждением. Собираясь на встречу к Олегу Сергеевичу, Влад был удручён и не на шутку встревожен. Пробил час заключительного этапа игры.
Глава XXV
Особняк Коршуна
- Здравствуй, дорогой – бодро взирая на полуночного гостя приветствовал хозяин.
- Присаживайся, располагайся. Хочешь чего-нибудь выпить? Может коньяк?
Влад хмуро кивнул.
Подав Герцеву горячительное и пристроившись в кресле напротив, Олег Сергеевич деловито заметил.
- Как я понимаю всё идёт по плану. Буквально на днях газеты опубликовали о Вашем партнёрстве с Лорневым.
(Конечно Коршун пронюхал другим способом и гораздо раньше опубликованной статьи, но парню не следовало знать этого)
- Итак, сынок, я задам всего один конкретный вопрос, и мне необходим такой же ответ. Сколько на самом деле процентов акций принадлежит тебе?
Так тяжко ещё никогда не приходилось Владу. Солгать человеку, вытащившему его из нищеты и одарившему безбедным существованием, было не так то просто. И пусть идеальными качествами отца он не обладал, но как обмануть того, кому обязан жизнью, - вот так, глядя в глаза. И заглушив крики здравого разума, Влад признался, что контрольный пакет у него. Ликованию Олега Сергеевича не было предела
- Восхитительно. Превосходно. Ты – молодец. Никто не справился бы лучше.
И подав бумагу с ручкой, он приказал
- Пиши
Заметив растерянность на лице Влада, вежливо пояснил.
- Мой личный юрист зафиксирует подлинность чуть позже, так что смело приступай к главному
И проследив за качественным исполнением письма, отпустил Герцева домой. Понаблюдав из окна гостиной за светом быстро удаляющихся в темноте фар, Коршун набрал номер палача «клуба братьев», и коротко бросив
- Андрей. Немедленно приступай к пункту «Б» дал отбой.
- Ну вот и всё – прикуривая сигарету, прошептал Олег Сергеевич – Сначала будешь ты, - но не переживай, скоро, совсем скоро, твой любимый сыночек и падчерица отправятся следом.
Ну что, Бог, здорово я играю. Попробуй останови меня.
Он усмехнулся.
- Или гнева божьего хватает лишь на праведников. А знаешь, я бы перефразировал заповеди, к примеру так.
- Кради, если это поможет тебе подняться над миром
- Убей, если кто-то встал на твоём пути
- Возжелай жену ближнего, ибо чужое всегда слаще
- Сотвори себе кумира, чтоб было на кого равняться
- Поминай бога всуе. Ему будет приятно, что о нём помнят
- Прелюбодействуй, наслаждаясь всеми благами разврата
- Да, и конечно же, лги, если это увеличит силу твоей Империи – Империи Лжи
Коршун расхохотался, довольный собственной изобретательностью
- Именно так – Империя Лжи Моя Империя Лжи. Как говориться, звучно и со вкусом.
Олег Сергеевич ещё долго смеялся, игриво грозя пальцем невидимому богу. Он только что определил название своей подлости, низости, и гнусности, и очень гордился достигнутым результатом.
Глава XXVI
Уже более полутра месяцев с того проклятого дня, Мокин жил в полнейшей изоляции, на окраине Москвы. Сутками просиживая в маленькой комнатушке именуемой квартирой, он снова и снова прокручивал в голове минувшие события. «Вестник» помнил всё: и сутки проведённые в заброшенном сарае; и жестокое избиение Коршуном, в исходе которого Анатолий получил два сломанных ребра и сотрясение мозга; и ползание вокруг стоянки Черкизовского рынка в надежде на спасение от ребят «Улика»; и утерянный кем-то сотовый, так кстати пригодившийся ему; и удачно выбранный подъезд с открытой подвальной дверью; и верность «волка» предоставившего убежище ставшее его нынешнем пристанищем. За время проведённое здесь, Мокин полностью оправился от ран, но частые приступы мигрени, не лучшем образом сказывались на самочувствии мужчины, чем непосредственным образом он был обязан Коршуну. Дела же Анатолия обстояли ещё хуже, с каждым прожитым часом принося гибель очередного «ангела». С оставшимися в живых связаться не получалось, - прослышав об исчезновении «вестника», братки дружно разбрелись по норам и затаились. Ситуация сложилась не из приятных, и в этом также был повинен Коршун. Сколько раз, Мокин испытывал фортуну на прочность выбираясь сухим из воды, и на сей раз, преисполненный уверенностью в победе, он предпочёл действовать.
«Волк» отличился небывалой пунктуальностью, - проинформировав о своём приходе тремя условными стуками у основания замочной скважины и услышав глухой щелчок, мужчина смело вошёл внутрь.
- Я ждал тебя – голос Анатолия первым нарушил тишину. -
- Всё готово?
Волк нахмурился
- Не спеши. Есть ещё одна деталь.
- Когда? Скажи, когда? – нетерпеливо перебил его Мокин -
- Уже целый месяц ты кормишь меня обещаниями. Я устал, понимаешь, устал безвылазно торчать в этой дыре. Сколько ещё. Сколько?
- Ровно 24 часа – спокойно ответил «волк» - срок вполне реальный для подведения окончательной черты. Глупо бить горячку не прощупав до конца почвы, и мои мальчики почти закончили. Завтра к вечеру мы приступаем. Думаю, пора.
Мокин злорадно оскалился, но услышанное далее, быстро сбило его задор.
- Я знаю, где прячутся «Головый», «Свищ», «Драгун», «Малик», «Авдей» и «Савик» – продолжал речь «волк»
- Местонахождение ещё семи выясняется, а что касается других»ангелов» - ты в курсе. Большая часть ребят погибло от рук «Улика» и Фракова. Тебе не безопасно оставаться в Москве.
Мокин кивнул
- Да, «волк», ты прав. Я уезжаю за границу, скорей всего в Италию. Почему, Италия? Не знаю, первое, что пришло на ум. Подходящий климат, достаточная отдалённость от России, да и бабы там что надо. Но прежде успокою совесть, - отдам долг. Нехорошо быть обязанным кому-то. Верно?
«Волк» криво усмехнулся.
Подобная перемена ролей грела душу Сторовцева. Как ни крути, а Мокин пребывал в его власти. Обычные колкости, оскорбления, и постоянные попрекания прошлым позади. При данных обстоятельствах, «вестник» не осмеливался грубить «волку», да и не хотел. Всё-таки своим выздоровлением, как ни прискорбно это осознавать, он был обязан Сторовцеву. Но несмотря на признательность Ивану, перебравшись за бугор, Анатолий рассчитывал избавиться от него и его помощников. Уходя на покой опасно хранить свидетелей живыми, мало ли что. А подобных неприятностей Мокин не желал, и заранее придерживаясь разработанного сценария, притворился другом. «Волк» и вправду поверил, что понятие чести существует и в криминальном мире, и вслед за «вестником», он также рассчитывал покинуть страну, прихватив причитающийся по долгу службы приличный куш денег. К сожалению, «ангелам» и его мальчикам, готовилась иная участь – братская могила. По крайней мере, всё выглядело именно так со слов Мокина. Преклонный возраст Сторовцеву добавил лёгкий налёт сентиментальности. Ему шёл седьмой десяток, - пора, когда очень хочется верить в человеческую добропорядочность. И впервые нюх подвёл «волка» на все 100%.
Покидая обиталище «Вестника», он желал скорейшего финала этой долгой истории, и как следствие, -право мирно провести остаток отведённых богом лет. Иван Сторовцев был абсолютно уверен, - его время пребывания на земле ещё не истекло. Такая чрезмерная убеждённость в собственной недосягаемости поистине любопытный порок, постоянно вальсирующих на грани смерти, людей – неистребимый порок, занесённый ветром цивилизации.
Глава XXVII
Компания «Межпланент – Континенталь». 12 часов дня.
Переложив часть ответственности на Влада, Лорнев пребывал в отличном расположении духа. Герцев учился быстро, и за две недели неплохо освоился в делах туристической фирмы.
Будучи прирождённым новатором, он вынес на обсуждение несколько интересных предложений, принятых единым голосованием. Ещё он попытался урегулировать спорный вопрос этической стороны бизнеса и достиг определённых результатов от переговоров с конкурентами. Лорнев диву давался скрытым способностям Влада. Первое впечатление молодым человеком не обмануло Сергея Георгиевича, напротив, уверило в правильности сделанного выбора. Конечно, внезапно вспыхнувшей страсти между Машей и Владом Лорнев не планировал, но против такого поворота событий не был. И благословив молодых, он погрузился в гениально придуманную афёру Влада, так щедро отданную ему. За предельно сжатые сроки решив проблему с властями Египта и заслав наконец спешно собранную археологическую экспедицию в Каир, он занялся подарком новобрачным. В знак признательности Герцеву и как жест доброй воли, Лорнев переписал ; долю контрольного пакета акций во владения зятя. Обеспечив этим независимость молодых собственным постоянным заработком. И официально оформив Влада своим помощником, он с лёгким сердцем свалил на плечи молодого человека груз большинства трудно разрешимых задач, с чем последний достаточно ловко управлялся. И сейчас, сидя за столом своего кабинета, Лорнев с наслаждением разгадывал кроссворды за чашечкой кофейка. Давно он не мог позволить себе так бездарно прожигать часы, и почти забыл о простых развлечениях народа.
Офис Влада размещался в каких-то десяти метров от офиса тестя, но атмосфера царившая тут была иной. Герцев пребывал в задумчивости, с того самого момента, как покинул дом Коршуна. Рабочее место, заваленное различными проектами и новыми рекламными проспектами, никак не привлекало его внимание. Он ощущал неприятное напряжение, панику и отчаяние. На красивом лице Влада словно впечатался застывший немой вопрос «Неужели непоколебимая вера в Коршуна ни стоило ничего? И все представления об этом человеке ложны? Нет. Боже. Нет». Здравый смысл подсказывал, что он на верном пути, но ум отказывался это воспринимать. Коршун позволил ему достигнуть поставленных целей и самоутвердиться, воплотив фантазии ребёнка во что-то реальное и осязаемое. Но можно ли найти самовыражение и удовлетворение в осуществившихся мечтах, когда плата в полном повиновении и осквернении себя?.
Взгляд Влада переместился со стола на окно, всё с тем же отрешённым видом рассматривая золотые купола церкви и кричащие рекламные надписи огромных щитов. Мелко накрапывающий дождик прямо у него на глазах переходил в сильный стремительный ливень. А сгустившиеся тучи похожие на разъярённого льва, метали гром и молнии в зачерствелую и распятую землю. Влад отвернулся от окна и занялся изучением документации, с утра, беспризорно валявшейся на его столе. Он сидел не шелохнувшись, полностью углубившись в нововведения и прибыли, и казался сосредоточенно невозмутимым, но внутри всё клокотало и жгло, разъедая иллюзии долгих лет, - правдой. А дождь расходился всё сильнее, градом барабаня по крышам домов, стёклам, тротуару. И что-то неуловимое проскальзывало в чёткой, как пулемётная очередь дроби – может быть ответ?
Несмотря на искренние старания, Влад так и не смог вникнуть в суть изложенных бумаг. Его тело было натянуто, как струна, а бешено стучащее сердце, грозило вот-вот вырваться из тесной клетушки груди. Иллюзорность собственной жизни, так искусно вылепленной Коршуном с опозданием начала доходить до затуманенного сознания Влада.
Но молодой человек и не догадывался об истинном источнике питающим мощь Коршуна – особенной гипнотической силе вороньих зрачков, умело подвергающих воздействию всё живое. Мало кто из людей мог противиться магическому парализующему влиянию чёрных глаз. Но влияние Олега Сергеевича не являлось безграничным, оно длилось ровно столько, сколько длился зрительный контакт с объектом. Избавиться от навязывания воли Коршуном можно было лишь одним способом – не смотреть в глаза. Но никто из тех, кто когда-либо сталкивался с ним и не подозревал о скрытых возможностях Коршуна. Никто, за исключением необыкновенно проницательного и прозорливого «волка», главным образом этим и подписавший себе смертный приговор.
Но всё течёт, всё изменяется. Дождь прошёл и небо снова стало ясным и безоблачным. Солнечные блики весело играли в придорожных лужах и витринах магазинов. Но Влад ощущал только холод и враждебность мира за окном, и воздух, свежий поток воздуха, наполненный предстоящими переменами.
*
15.00. Аэропорт Шереметьева.
Спустившись по трапу самолёта и благополучно пройдя паспортный контроль, молодой парень с добродушным ангельским личиком и открытым покупающим взглядом голубых глаз, направился к ожидавшему его автомобилю. Он так спешил, что нечаянно налетел на возникшую перед ним старушку. Она ойкнула и выронила от неожиданности из рук тесёмку
- Ради бога, извините – виноватым голосом произнёс парень.
Ловким движением подняв сумочку с земли и немного отряхнув, он вернул её хозяйке.
- Ой, спасибо, милок – принимая тесёмку, прокряхтела бабуля -
- Я вот, полуслепая стала, иду и не вижу ничегошеньки. Мне ж 82 года, я и передвигаюсь то еле-еле. А молодёжь какая пошла, так и норовят толкнуть, денежки выхватить, да какие денежки-то, копейки да и только. Ох хо-хо. Вот, побольше бы таких хороших юношей, глядиж и старость бы стали уважать.
Терпеливо выслушав наболевшие излияния старушки и извинившись ещё раз, молодой человек наконец добрался до машины. Поудобнее устроившись на заднем сидении, он назвал адрес. Наблюдая за мелькающими красотами Москвы его губы расплылись в загадочной улыбке. И мало кто, заподозрил бы, в этом милом вежливом пареньке, опасного и изворотливого убийцу с необычайно чёрной и коварной душой, - палача «клуба братьев»
*
18.00 вечер. Компания «Межпланент – Континенталь».
- Ну, где же этот листок? Неужели куда-то сдуло ветром? – Влад на карачках выписывал круги по всему кабинету, заглядывая под диван, кресло, шкаф и тумбочки, в поисках нового рекламного эскиза.
В таком положении его и застал Лорнев. Осторожно постучав, и вместо ответа услышав странное сопение, он взялся за ручку и немного приоткрыл дверь. Представшая взору картина рассмешила Сергея Георгиевича.
- Ты что, поменял специальность? – шутливо произнёс Лорнев, закатываясь от смеха
- Ой, не могу
Вздрогнув от неожиданно прогремевшего баса за спиной, Влад обернулся. Взирая снизу вверх на возвышающуюся фигуру босса, Герцев обескуражено улыбнулся. И в два счёта оказавшись на ногах, он примостился на диване, рядом с только что расположившимся тестем.
- Бог ты мой. Тебя то я и ищу – воскликнул Влад, фактически уткнувшись носом в искомый объект. Эскиз мирно покоился на подлокотнике дивана, видимо, действительно откинутый со стола потоком ворвавшегося ветра.
- Что это? Новый рекламный проект? – по-деловому осведомился Лорнев.
- Да. Вот взгляните – передав от руки набросанный рисунок Сергею Георгиевичу, Влад пристально следил за выражением его лица.
- Великолепно – просиял Лорнев. - Твоя работа?
Влад кивнул и скромно заметил
- Мне кажется это должно быть интересным.
Лорнев какую-то долю секунды изучающе разглядывал парня, прежде чем серьёзно произнести.
- Я считаю за тобой будущее процветание компании и хотел бы добавить, что рад твоему внезапному появлению в моей скучной и несколько ограниченной жизни. Знаешь, сегодня в каком-то смысле юбилей. И под удивлённый взгляд Влада, грустно улыбнувшись, продолжил
- Я бы сказал трагический юбилей. Ровно 20 лет назад мой пятилетний сын ,Денис, бесследно исчез. Просто испарился, словно его и не существовало вовсе.
Он выдержал паузу, чтобы немного успокоиться и возобновил прерванную речь.
- Знаешь, сейчас ему было бы столько же, сколько и тебе – 25. Жестокая ирония судьбы, не иначе. Я всё чаще думаю о случившемся и не нахожу отгадки. Забавно, но именно сегодня разгадывая кроссворды и просто упиваясь отдыхом, - я забыл, представляешь, просто забыл об этом. И всего на несколько часов погрузившись в лабиринты шарад, я почувствовал себя нормальным счастливым человеком, не обременённым постоянной мучительно ноющей болью прошлого. Но стоило поднять глаза и всё возвращалось снова, - и горечь, и тоска, и обида. Обида на мир, столь несовершенный и порочный, способный растоптать, уничтожить, и выкинуть за ненадобностью, как лишний хлам. Мир, убивающий и истязающий. Мир, полный крови и слёз. Тот мир, что когда-то мне казался сказкой, радужным чудом. Тот мир, что сделал меня тенью собственного богатства и славы, - тенью пустоты.
Каждое слово, сказанное Лорневым, подобно хлысту, опускалось на душу Влада. Ему так много хотелось рассказать этому человеку. И о том, что он в очередной раз обманулся, приняв его в свою семью и привязавшись к нему. О том, что всё было подстроено заранее, ради акций, и только ради них. О том, что перед ним сидит трус, загнанный в угол собственных страхов. И о том, что возможно он в серьёзной опасности из-за него, из-за того человеческого отпрыска, что предало его. Так много сказать… Но когда Влад набравшись смелости открыл рот, чтобы произнести роковые слова, он наткнулся на тёплый обволакивающий нежностью и доверием взгляд Лорнева, и не смог. Слова застряли, так и не сорвавшись с губ, будто пригвождённые металлическими гвоздями внутри, они так и не смогли вырваться наружу.
- Ну, да, ладно – тяжело вдохнул Лорнев – Я тебя и так загрузил. Не стоило этого делать, но впервые мне нужно было с кем-то поделиться. Вероятно, у каждого человека наступает такой момент, - необходимость раскрыть душу и быть понятым и принятым. Мне вспомнилась известная пьеса, а вот автора не припомню. Но неважно. Сюжет её в том, что доведённый до отчаяния человек исповедуется собаки, обычной безродной дворняжке, случайно встреченной им на пути. А знаешь, почему? У животных есть одно важное преимущество над людьми – они не умеют говорить. Только ни в коем случае не принимай на свой счёт. Это история, - причём вымышленная, не более. Что-то я сегодня болтаю без перерыва. Ну, вылитый попугай – Лорнев попытался изобразить улыбку, но она получилась вымученной, ненатуральной гримасой плохого актёра.
- Влад. Я, собственно говоря зашёл сказать, что еду домой, и параллельно узнать всем ли ты доволен. Если есть что-то, говори, не стесняйся. Попытаемся разобраться вместе.
- Нет, Сергей Георгиевич, всё в порядке.
- Можешь называть меня папой – перебил его Лорнев. -
- Как – никак мы отныне родственники.
- Да, папа – медленно, словно пробовал на вкус каждую букву, выговорил Влад.
Лорнев одобрительно кивнул и вышел за дверь, неплотно прикрыв её за собой.
По рассказу самого Герцева, Сергей Георгиевич считал мальчика сиротой со времён страшной авиакатастрофы унёсшей жизни его родителей. И только благодаря уму и таланту юноши, грамотно распорядившемуся небольшим капиталом, оставленным в наследство, и тем самым самостоятельно достигнув желаемого успеха, - он обеспечил себе достойное место в обществе. Этим невозможно было не восхититься, и Лорнев восхищался, отдавая должное упорству и энтузиазму Влада, а также его безграничной энергии способной сворачивать горы.
Покинув кабинет Влада, Лорнев спустился с пятого этажа вниз, и вышел за стены «Межпланент – Континенталь». На улице он обернулся, и долго взирал на фасад роскошной туристической корпорации. Мысленно оттолкнув неотступно следуемые за ним призраки прошлого в самый дальний уголок памяти, отныне и до конца своих дней, Лорнев решил научиться легко и свободно дышать, вкушая все прелести беспечного существования. Им овладело сознание собственной силы, и преисполненный надежд на будущее, он смело шагнул вперёд. Следуемый за этим ход событий был стремительно молниеносен – Визг тормозов. Иномарка мчащаяся на бешеной скорости. Резкий удар. Кувырок. Вопли прохожих. Звук падающего тела и глаза, - глаза Лорнева, выражающие неверие и ужас. Всё произошло в считанные доли секунд. На противоположной стороне улицы, ошарашено уставившись в ветровое стекло машины, водитель Сергея Георгиевича, с замиранием сердца наблюдал эту сцену. Он так и сидел, не в состоянии пошелохнуться, и всё ещё не веря в реальность происходящего. А взгляд был неотрывно прикован к мужскому силуэту, лежащему в паре метров от него, на проезжей части дороги. Его взгляд был прикован к Лорневу, так и не успевшему добраться до заветной дверцы автомобиля.
Моментально образовавшаяся пробка на шоссе, позволила беспрепятственно оттащить истекающего кровью мужчину на тротуар. Что и было незамедлительно проделано тремя пешеходными смельчаками. Быстро сформировавшаяся толпа из любопытных зевак, галдя и наперебой причитая, вдоволь натешилась, посылая проклятия на голову правительства, безбашной молодёжи, и не понятно ещё по какой причине подвернувшихся сантехников.
Повинуясь неведомому безотчётному порыву, Влад выглянул в окно и обомлел. Нечто тревожно знакомое проскальзывало в облике потерпевшего. Поражённый страшной догадкой, он бегом слетел вниз и только оказавшись лицом к лицу с негодующим клубком людской массы, перевёл дыхание. И тут же напрягся. У него застучало в висках. По спине пробежал холодок. Влад протиснулся внутрь бушующей толпы и застыл, подобно соляному столбу, не в силах даже закричать. Странная немота распространилась по всему телу Влада, затрудняя малейшее движение. На лбу проступила испарина, а сердце беспокойно заныло. Действительность напоминала самый кошмарный сон, из когда-либо видимых им. Вся грудная клетка Лорнева была пробита насквозь. Струящаяся из раны кровь чернела на глазах, заливая всё видимое пространство вокруг умирающего.
- Скорую. Кто-нибудь вызвал скорую – обернувшись к собравшимся, истошно завопил Влад.
- Мы тут послали, мальчика – в голосе ответчика слышалась откровенная скука -
- Думаю, через пару минут прибудут. Но вряд ли это что-то изменит.
Бросив яростный взгляд на говорившего, Влад круто развернулся и упал на колени перед распластанным навзничь мужчиной.
Лорнев с трудом подняв синеватые веки, слабым безжизненным голосом прохрипел, с огромным усилием вытягивая буквы.
- По..за..бо..ть..с..я о Ма..ше и о..се..бе. Я…
- Ради всего святого – взмолился Влад – поберегите силы. Не разговаривайте. Сейчас приедет скорая.
Лорнев отрицательно покачал головой.
- Вре..ме..ни. У ме..ня н..ет вре..ме..ни.
Слёзы удушливым комом подступили к горлу Влада, сдерживаемые лишь титаническим усилием воли. Казалось, сами небеса приняли чёрный зловещий окрас разрушения и горести.
Влад сильно сжал руку Лорнева. Бессильная ярость охватила его. Ему так хотелось вырвать мужчину из цепких лап смерти и вернуть священное дыхание жизни, пусть даже ценою собственной жизни.
«Поганая, поганая человеческая плоть – билось в мозгу Влада – Ты всегда умираешь раньше срока»
Лорнев дрожал как в лихорадке, его знобило, холодный пот выступил на всём теле перемешиваясь с сгустками быстро чернеющей крови.
Чувство было такое, что влажная горячая кровь вливается в его жилы, затопляет печень, селезёнку, что она течёт не наружу, а внутрь. Медленно просачивающиеся под кожу капли не причиняли боль, они просто падали на безмолвно вбирающую в себя влагу – сердце. И он чувствовал, что уходит куда-то в пустоту, за пределы границы невозвращения, в безбрежную темноту.
Неприятности, разочарования, обиды, - растворялись, не тревожа и не дёргая больше истерзанное усталое сердце. Наконец боль отпустила и бесповоротно покинула его.
- Аминь – последнее, что прошептали помертвевшие губы, прежде чем зрачки потухли окончательно.
Оживлённая людская кучка давно разбрелась по своим делам. А мимо пробегающие с отсутствующими лицами прохожие, кидали скупые равнодушные взгляды. Чужая трагедия давно уже не трогает зачерствелые человеческие души, питающиеся исключительно алчностью и выгодой.
Пронзительный сигнальный вой привлёк внимание Влада.
Горестно усмехаясь, он следил за приближением скорой, и шумно её нагоняющей милицейской сиреной. Они как всегда, опоздали.
Наблюдая, как Лорнева накрывают простынёй, кладут на носилки и заносят в машину, он всё никак не мог поверить в реальность произошедшего. Машина тронулась с места. И Влад, ещё какое-то время молча взирал, на быстро удаляющуюся и растворяющуюся в потоке транспорта, белую светящуюся точку скорой медицинской помощи.
Следом за ней, произведя положенный опрос граждан, и убедившись в отсутствии свидетелей, правоохранительные органы покинули место происшествия.
И внезапно Влад всё осознал
«Так вот, в чём заключался основной план Коршуна. Заполучить акции, непременно избавившись от лишних свидетелей. И первым в списке на уничтожение стоял Лорнев»…-
Мгновенно сложив все следуемые части мозаики, он потрясённо замер «…А следом идёт Маша и Я. Бог мой. Из-за меня погиб этот человек. Я один виновен в случившемся. Господи, как я был слеп и глуп. Отказывался видеть очевидное, и наивно полагался на порядочность Коршуна».
Коря и проклиная себя, Влад добрался до машины и решительно завёл двигатель. Взревев, его верный железный конь, молнией понёсся по московской автостраде, всё увеличивая и увеличивая скорость. Сейчас он желал во что бы то ни стало вернуть, принадлежащие по праву акции, - Маше. И повинуясь резкому импульсивному порыву, он летел подобно ветру, к дому некогда им любимого и уважаемого приёмного отца.
Глава XXVIII
Особняк Коршуна.
Слушая рассказ Андрея, Олег Сергеевич не смог удержаться от ядовитого смешка.
- Ну ты даёшь. Железные нервы. Хочешь сказать, сбив Лорнева и кинув машину во дворе ближайшего дома, ты вернулся и помог оттащить тело этого безнесменчика на тротуар, после присоединившись к галдящей кучке людишек? Вот это да. Я всегда знал, что ты мастерски справляешься с заданием, но чтобы так ловко и изобретательно, признаться не ожидал.
Взирая на довольную физиономию «палача», Коршун не медля ни секунды достал запечатанный конверт и отдал его Андрею.
- Здесь всё необходимое, включая обратный билет до Киева. Где-то через месяц ты мне понадобишься, чтобы довершить начатое до конца – убрать голубков. А пока можешь возвращаться домой.
Молодой человек кивнул и наспех попрощавшись с Коршуном, поспешно вышел из гостиной. Из окна проследив за отъезжающим автомобилем, Олег Сергеевич вернулся к прерванному делу, а именно, к тысячному перечитыванию документа, подтверждающего абсолютное и единоправное им владение контрольным пакетом акций. В нём поднималась приятная сила могущества и всевластия, всё выше и выше, вознося на хрустальный пьедестал короля.
С самых юных лет он учился воздействовать и подчинять людей себе, но никак не подчиняться. Тщательно созданный и отшлифованный годами образ нравственного принципиального бизнесмена, не фигурирующим в связях криминального толка, очень помогал Коршуну в планируемых махинациях. Он позволял ему беспрепятственно общаться и входить в доверие к необходимому на конкретном этапе операции, человеку. Определённая часть гипнотического воздействия Коршуна была врождённа, но многое он выработал сам, усиленными настойчивыми тренировками. Когда-то давно, снедаемый неприязнью и гадливостью, он бежал из родных пенатов в далёкие неведомые края. Полный честолюбивых замыслов и высоких целей, он стремился, как можно дальше уйти от той безысходности и никчёмности, в которой пребывал с момента рождения. Москва манила радужными огнями и грандиозными перспективами будущего. Она, как пламя, притягивало мотыльков и бабочек, слетающихся с разных концов обширной территории России, в поисках признания и богатства. К сожалению, воздушные замки и призрачные мечты слишком часто рушились под гнётом прозаичной и подчас суровой реальности. Но мальчик был уверен, только беспринципный, безнравственный, и по-настоящему хитрый человек способен возвыситься над миром, подчинив глупых зависимых людишек собственной воле. Он строил дерзкие коварные замыслы, и стремился во чтобы то ни стало притворить их в жизнь. Влекомый неизменным девизом: «Побеждает сильнейший», совсем еще юный Олег, шёл по трупам и головам, ради достижения задуманного. Его безмерная самонадеянность и неуёмная жажда безграничной власти сделали свое дело. Он действительно достиг всего желаемого. И Олег Сергеевич никогда не оборачивался назад, его попросту не волновало, сколько искалеченных судеб и безымянных могил осталось там, у подножья ступенек Парнаса. Он был на самом верху. Он был богом – человеком, плевавшем на законы, этику, и мораль. Но чем выше он поднимался по общественной лестнице, тем всё более усиливалась внутренняя неудовлетворённость и потерянность. Неверно истолковывая импульсы душевной потребности, его воспалённый мозг придумывал всё более экзотические виды преступлений. И пиком гениальности стал конечно же «клуб братьев». И ни одна кровинка не шевельнулась в окаменевшем, словно статуя сфинкса, сердце Коршуна. Ни один нерв не дрогнул в стальных жилах мужчины. Ни смягчился взгляд, и ни потеплел голос, когда пятеро неискушённых наивных мальчишек с детской непосредственностью и любопытством взирали на статный силуэт незнакомца. Но и это не принесло ему ожидаемого успокоения и счастья. В погоне за собственной тенью он полностью растерял человеческий облик, и скорее походил на первобытного неандертальца, следуемого принципу: « Кто первым ударил, тот и прав». Такая философия высокого подняла Коршуна в рейтинге успехов и признаний, но в рейтинге жизненных ценностей и приоритетов он не далеко ушёл от своих родителей. Изменение географии и только. Внутри Коршуна обитало несчастное серое существо – поблёкшего, затерянного, и нереализованного до конца человека. Компенсируя это чудовищной необузданной агрессивностью и крайне редким цинизмом, он всё сильнее озлоблялся на мир. Вот и сейчас, с непринуждённостью хозяина расположившись в большом удобном кресле и не спеша оглядывая роскошно обставленную гостиную, он отчего-то сердился и хмурился. Перед ним лежал листок – продукт умело проведённой операции. Всё получилось так как он и хотел. Лорнева больше нет. Владу и Маше также уготовано местечко на небесах. Акции отныне принадлежат ему.
Но за мимолётной радостью вновь наступило знакомое опустошение. Он был богат, влиятелен и … ничтожен. В отличие от отца, жалкого мечтателя и нелепого изобретателя, Коршун предпочёл действовать, когтями и зубами пробивая себе райское местечко под солнцем.
И никто не мог противиться ему или безнаказанно бросить вызов. Достаточное количество ниточек покоилось в цепких когтистых лапах Коршуна, позволяющих ему уверенно называться громким словом, - правитель. Всё бы ничего, да вот беда, искусственное солнце не даёт тепла и не согревает погрязшую во грехе душу.
Его взгляд метался из угла в угол, давая питание извращённому сознанию Коршуна. Мозг придумывал очередную закрученную партию игры. И так до бесконечности. Получая одно он моментально переключался на другое. В этом и состоял глубинный смысл существования Коршуна, в постоянной схватке с невидимым врагом. И чем глубже он увязал в собственной мерзости, тем обширнее становился внутренний вакуум мужчины.
Полностью поглощённый разработкой очередной махинации, Коршун и не услышал, приглушённые хлопки с внешней стороны дома, тихий скрип двери, и осторожные крадущиеся шаги незваных гостей.
И лишь громкое покашливание невидимого субъекта за спиной, вывело Олега Сергеевича из ступора. Вздрогнув от неожиданности, он ещё какое-то время тупо разглядывал французские обои, прежде чем обернуться. И ему не обязательно было видеть лица незнакомца. Он знал, кто это. Хребтом чувствуя безжалостный взгляд и победное ликование, Коршун криво усмехнулся. Шаги приближались, и секунды спустя, тёмный силуэт угрожающе навис над ним. Коршун взглянул вверх. Их глаза встретились. Какое-то мгновение они неприязненно смотрели друг на друга. Первым нарушил затянувшееся молчание Мокин.
- Видимо, ты меня уже похоронил, Коршун. Что ж придётся тебя разочаровать. Как видишь, я в прекрасном здравии и отлично себя чувствую – гневно сверкая глазами, произнёс Мокин.
Следя взглядом за мерными передвижениями «вестника», Коршун нахально улыбался.
- Лыбишься, значит. Ну, лыбься, пока можешь – прошипел Анатолий, придвигаясь ближе.
- Немедленно, отойди от него – встревожено выкрикнул чей-то голос.
Резко обернувшись, Коршун потрясённо уставился на возникшего в дверях гостиной, «волка».
- Я же предупреждал тебя, никогда, ни при каких обстоятельствах, ни смотреть в глаза – укоризненно – нарицательно продолжал «волк», сделав вид, что попросту не заметил, ошарашено впившихся в него зрачков Олега Сергеевича. Закончив читать наставления Мокину, Сторовцев повернулся, и как ни в чём не бывало кивком поприветствовал бывшего друга и соратника. Коршун непонимающе переводил взгляд с «волка» на «вестника» и с «вестника» на «волка».
«Интересно, сколько ещё воскресших мертвецов явятся в мой дом, сегодня» - мелькнула ироничная мысль в голове Коршуна. А в слух он достаточно спокойным тоном осведомился.
- Ну и что дальше?
С вызовом, откровенно читающимся в его глазах, он смотрел на обоих мужчин.
- А дальше ты поедешь с нами, прямо сейчас. Вставай и пошли, если не хочешь чтобы тебя вытолкали пинками.
И уловив искорку страха, секундно пронзившую плоть Коршуна, губы Мокина тронула лёгкая насмешка.
- Что, Великий и Могущественный Гудвин испугался?
- Я ничего не боюсь – в тон Мокину отпарировал Коршун, и гордо поднявшись, величественной размеренной походкой двинулся к выходу. Под ехидное улюлюканье мужчин, он дошёл до припаркованной возле крыльца, чёрной иномарки «волка», и был грубо втолкнут «вестником» в её салон.
Недалеко от них, погасив фары и пытаясь производить меньше шума, притаился синий «Опель». Слегка обескураженный водитель зорко следил за происходящим. То, что эти люди не друзья Коршуна, он понял сразу. И как только иномарка тронулась с места, он также завёл двигатель. Стараясь не упустить машину из вида, и всё же держась на почтительном расстоянии, Влад Герцев незаметно следовал за ними.
За всю дорогу Коршун не проронил ни слова. К чему слова, если Олег Сергеевич отчётливо осознавал безвыходность ситуации. То что охраняемая его часть «Орцыв» была профессионально ликвидирована несколькими контрольными выстрелами в висок, Коршун убедился, едва ступив на крыльцо. Но то, что в данную минуту, в районе Краснопресненских бань, вместо хорошего парка, добротное количество свинца досталось и другой части «Орцыв», он и не подозревал. И пока машина «волка», петляя и заворачивая, преодолевала километры шоссе, его ребята справившись с заданием стремительно покидали территорию бань.
Обернувшись, Мокин мельком бросил взгляд на лицо Коршуна, и сразу отвернулся Молчание этого человека его злило. Бойкость и вызов, с которыми держался Олег Сергеевич начинала раздражать «вестника».
«Ну, ничего – успокаивал он себя – скоро, совсем скоро, я собью эту дурацкую ухмылку с твоей рожи. Будешь блевать собственной кровью. Герой, хренов». Мокина переполняла давняя затаённая ярость. Он был полон презрения. Во всех жизненных неудачах и поражениях он винил Коршуна. И на одной лишь ненависти, «вестник» мог пробежать тысячу километров, сразиться с сатаной и всеми его приспешниками, он мог покорить неприступные склоны Эвереста, и победить неподдающиеся лечению смертельные вирусы. Настолько велика была сила ненависти к этому человеку. Сила, заставляющая дышать и бороться.
Искоса метнув взгляд в маленькое машинное зеркальце, Мокин нахмурился. Отразившаяся непроницаемость Коршуна, и готовность гордо принять любые ниспосланные ему муки, выводило из себя, и без того накалённого до предела Анатолия. Отодвинув в сторону зеркальце, он перевёл взгляд на «волка».
- Ну и где твой грёбаный завод? Долго ещё ехать? – раздражённо рявкнул Мокин.
- Слушай, успокойся. Автомобиль и так несётся на запредельной скорости – устало отвечал Сторовцев – Минут через 30 будем на месте. Расслабься, всё идёт как и планировалось, просто идеально, без сучка и задоринки. Ты ждал столько лет, так неужто не можешь потерпеть сущую малость. Мы уже почти приехали.
Мокин молча отвернулся к окну, и закурил. Непроглядная темнота, изредка рассекаемая фарами проезжающих машин, пробуждала самые низменные порочные страсти. Она будоражила кровь, воспламеняя и усиливая потоки лихорадочного зловещего огня, тайной, глубоко запрятанной струнки души.
Как оборотень при полной луне обрастающей шерстью, Мокин обрастал чувством сладкого предвкушения крови. Мрак ночи высвобождал зверя, даруя ему защищённость и животную ненасытность. Это было сродни болезни, взявшей ростки из страха и безнадёжности.
Болезни, ставшей хроническим наваждением плоти. В каждой новой жертве, он видел лицо Коршуна. В сотне падших женщин, мелькал лик врага. И, всякий раз, насилуя и терзая шлюх, он мстил Коршуну за некогда им испытанную боль, униженность и растоптанность. Он вбивал кол в Его сердце, вонзая клинок ножа во влажную разгорячённую женскую плоть. В ту, роковую ночь, последние проблески человечности были преданы земле. Воскресший из небытия, во имя зла и хаоса, «вестник» не знал жалости и сострадания. Озлобленный, ожесточённый на мир мужчина сеял лишь разруху и смерть. И единственным живительным бальзамом загрубевшей пропитанной ядом души, явилось возмездие. Он выбрал путь мщения и ненависти. И сейчас, как – никогда, Мокин был близок к заветной цели – жестокому уничтожению Коршуна. В предвкушении незабываемого зрелища, а именно таким оно и обещало стать, «вестник» победно улыбнулся. Нет, он конечно же не собирался пустить пулю в лоб Коршуна. Это слишком просто. Он хотел вдоволь насладиться моральным низвержением врага, после, медленно, прочувственно, убивая каждую клеточку поганой плоти Коршуна, - приблизить его незабвенный миг конца. Он ожидал увидеть, просящий взгляд Олега Сергеевича, слёзы на щеках, моление о пощаде, крики о помощи. Он ожидал увидеть жалкого, раскаявшегося, надломленного и ничтожного человечка, полностью поверженного им. Богатая фантазия Мокина уже рисовала яркие, чудовищные картинки предстоящего веселья. И отдавшись на волю мечтам, он блаженно прикрыл глаза.
Машина мчалась на всех парах, на развилке, едва нос к носу не столкнувшись с выруливающим джипом.
- Мать их – заорал водитель, давая тормоз – Они что, бля, совсем очумарились.
- Да, ладно тебе, угомонись – попытался успокоить сидящий рядом парень – А вот я, по-моему кое-что интересное заметил.
- Да, чё ты загибаешь- заржал браток – Чё ты мог разглядеть. Эти шмари неслись, как сумасшедшие.
- Слушай, давай-ка за ними. Давай. Давай. Разворачивай тачку – и под изумлённый взгляд водителя, серьёзно добавил – Не знаю. Но, клянусь, где - то я видел эту харю. Если я прав, то пахан бабки отвалит приличные. Ну чё, пялишься, разворачивай. В конечном счёте что стоит проверить
И не успел он договорить, как синий «Опель» на такой же скорости пронёсся мимо. Братки переглянулись. Выматерившись, водитель дал по газам, и джип ровно вошёл в ряд преследующих.
- Серый, ты по-моему рябчиков переел – усмехнулся Зяба, крепче сжимая руль и прибавляя скорость. -
- И я вместе с тобой чоконулся. Те чё заняться нечем. Решил в детектива поиграть. Бля. И я, как тупой лох.
- Да не гунди ты. Барышня домашняя – перебил Серый. -
- Я же сказал, что-то здесь не так. Жопай чую, пахнет палёным.
- Нет, тебе и впрямь лечиться надо – покачал головой Зяба. -
- Посети этого, как его, психа, ну психоаналитика.
- Слушай – отмахнулся Серый. -
- Давай позже потолкуем кому из нас лечиться надо. Насколько я знаю ты конкретно подсел на героин. У тебя уже мозговые извилины не варят.
- Ты чё бля, наезжаешь – окрысился Зяба – Ты у нас тоже не без грешка. Святоша нашёлся.
- Заворачивай. Чё не по шарам поворот – заорал Серый.
- Ещё бля на меня рыкнешь, тебе не по шарам будет – угрожающе произнёс водитель, давая задний ход и заворачивая.
- Ладно, не кипятись – пошёл на мировую Серый – Если я не прав и мы просто потеряем время, то 100 баксов с меня.
- 200
- Ну хорошо, 200 – согласно подтвердил братан. А теперь постарайся не потерять их из виду. Считай это моя прихоть. Я буду Шерлок Холмс, а ты, доктор Ватсон – и под ехидный смешок Зябы, добавил – В крайнем случае 200 баксов твои. Скажем так, это ещё одна моя маленькая слабость.
- Ну, ну – искоса бросив взгляд на говорившего, иронично кинул водитель.
Вдруг Серый напрягся, внимательно всматриваясь в темноту.
- Смотри – махнул он рукой, указывая Зябе на здоровенное здание вдалеке.
- Это старый завод. На данный момент он заброшен. Гляди-ка, там ещё две машины. Скорей всего только подъехали. Фары горят, но людей не видать. Попробуй заехать с задней стороны здания. Да выруби ты машинное освещение дороги. Заметят же.
- Хватит командовать. Без тебя соображаю – огрызнулся Зяба.
- Притормози здесь. Отсюда лучше просматривается главный вход.
Укрывшись в кустах, с боковой части завода, они дружно припали к стеклу, неотрывно следя за чёрной «Вольвой»» «волка».Из автомобиля вылезли два мужских силуэта и силком вытащили третьего. Один силуэт отделился и направился к входной двери. Но не успел он взяться за ручку, как дверь отворилась, и в тусклом фонарном свете возникли морды четырёх громил. Кивком поприветствовав друг друга, мужчины двинулись внутрь. Но таинственный силуэт внезапно замер на пороге, и обернувшись, махнул двум другим, стоявшим возле машины, людям. И криком оповестив ночную тишину: - «Вестник», всё в порядке. Веди «его». - Исчез в дверном проёме. В джипе на секунду воцарилось молчание. Наблюдая за тем, как здоровенный детина пинками подталкивает ко входу низенькую фигурку старика, один из братков довольно присвистнул.
- Вот это, да – первым прервал затянувшуюся паузу Зяба.
- Чёрт побери. Я не ослышался. «Вестник», собственной персоной. А мы то с ног сбились разыскивая этого ублюдка.
Фраков будет в восторге.
- Точно – ухмыльнулся Серый, доставая сотовый. – Я звоню Фракову. Ему будет интересно узнать эту новость.
Ловким движением набрав номер, он попытался как можно компактнее и понятнее разъяснить пахану сложившуюся обстановку. И получив добро на немедленную ликвидацию, отключил связь.
- Чё он сказал. Подмога будет – спросил Зяба, всё это время усиленно прислушиваясь к разговору с Фраковым.
Серый отрицательно покачал головой.
- Они не успеют. Слишком далеко от Москвы. Да и ещё одна тачка непременно привлечёт внимание. Нам придётся действовать самим. Воспользуемся эффектом неожиданности. Застанем их врасплох и по-одному перестреляем. Глушитель у тебя с собой.
Поморщившись, Зяба кивнул.
- Замечательно – продолжил Серый – Сначала очень тихо и осторожно убираем тех четырёх громил – он ткнул пальцем в сторону амбалов, как по мановению волшебной палочки, возникших с внешней стороны здания.
- А потом, заходим внутрь, и автоматной очередью укладываем «вестника» и его дружков. Главное – мгновенность. Им нельзя дать опомниться, иначе мы трупы. Ясно? – вопросительно взглянул на водителя, Серый.
Хмуро кивая, Зяба тяжко вздохнул.
- Не нравится мне всё это. Их по меньшей мере семь, а нас только двое. Да, к тому же патронов от силу 20-ть.
- Хватит гундеть. Ты лучше подумай, сколько бабок отвалит пахан.
- Если мы будем живы – хмыкнув, в тон ему отпарировал Зяба, покидая салон автомобиля.
- Ты куда? – навинчивая на ствол глушитель, полюбопытствовал Серый.
- По нужде. Или ты предпочитаешь, чтоб я сходил на сиденье? – гадливо улыбнувшись, Зяба исчез в кустах.
- Придурок – бросил ему в след Серый, и взглянув в лобовое стекло, замер, сосредоточено устремив взгляд вдоль.
- Ну вот, ещё один гость. Теперь я надеюсь все в сборе – отложив пистолет, ледяным тоном произнёс Серый, наблюдая за быстрыми передвижениями Влада Герцева от синего «Опеля» до входной двери здания, и усмехнулся, взирая, как воспользовавшись отвлечённым галдежом охраны, парень незаметно проскользнул внутрь.
А на первом этаже, в помещении некогда бывшей мастерской завода, «вестник» отчаялся в всевозможных способах сломить волю Коршуна. Не помогали ни угрозы смертью, ни сигаретные прижигания, ни побои. Коршун наотрез отказывался сделать перепись контрольного пакета акций на имя Мокина. Уже в течении часа шла непрерывная молчаливая борьба характеров, увы не в пользу Анатолия. Упрямству и стойкости Олега Сергеевича можно было только позавидовать. Его не пугала ни генна огненная ада, ни боль, ни очевидная кончина в стенах полуразрушенного здания. Ничто из того, что могло бы оправдать надежды «вестника». Но Мокин был готов к этому. Он отлично знал Коршуна, и разумно предполагал возникновение определённых трудностей на пути полного сломления врага. У него в запасе оставался главный козырь, которым он сейчас и намеревался ходить. Внимательно посмотрев на ухмыляющуюся физиономию Коршуна, Мокин как-то по-особому пакостно улыбнулся в ответ, и утвердительно кивнул рядом стоящему «волку». Тот, в свою очередь достал из кармана маленькую кожаную коробочку, по форме напоминающую мини – дипломат. Набрав нужный код и легко открыв, Сторовцев очень осторожно вытащил из её недр наполненный мутноватой жидкостью медицинский шприц. Мокин, заворожёно следивший за действиями «волка», в какой-то миг перевёл взгляд на Коршуна. Тревога, мелькающая в глазах Олега Сергеевича приятно порадовала «вестника». Пришла пора финальной части поединка. Его звёздный миг.
- Ты молодец. Хорошо держался – обращаясь к Коршуну, произнёс Мокин – Знаешь, я уважаю достойных противников – и под настороженно - враждебный взгляд Олега Сергеевича, улыбнувшись, продолжил.
- Я не буду тебя убивать. Ты будешь жить с моим именем на устах ещё какое-то время. Жить, чувствуя, как жизнь медленно, по капелькам утекает из некогда сильного мужского организма. Жить, каждое утро рассматривая шею, не опухли ли лимфатические узлы. Жить, закрашивая бледный синюшный оттенок губ и синяки под глазами. Жить, закашливаясь до хрипоты и чувствуя сумасшедшую усталость.
Мокин аккуратно взял из рук «волка» наполненный шприц, и держа его перед собой, напротив напряжённого лица Коршуна, продолжил.
- Но у тебя будет огромное преимущество перед такими же, как ты – достаточное количество денег, чтобы купить пару лет мучительного болезненного существования. Кажется, я ничего не забыл. Ах, да, какой же я рассеянный. Тебе вероятно интересно узнать, что же содержится в этой стекляшке – и театрально выдержав паузу, для более эффектного завершения, произнёс, ставя ударение на каждом слоге.
- Это, дорогой мой, чума ХХ века – СПИД. Неизлечимый доселе вирус и самая страшная смерть. Это лишает полноценного функционирования в человеческом обществе, и делает человека изгоем, полностью огорождённым от окружающего мира. Это твоя смерть, Коршун. И заметь, перед тобой не заражённая кровь, а вирус в чистом виде. Так что болезнь будет прогрессировать в удвоенном ритме. Я рад, что акции «Межпланент – Континенталь» на сей раз сослужат достойную службу.
И заметив неподдельный ужас и беспокойство Коршуна, Мокин двинулся к нему. Крепко сжимая в пальцах шприц он приблизился к сидящему на досках, в кровь избитому и отпечатанному десятью ожогами, мужчине.
- Что скажешь? – присаживаясь рядом, спросил «вестник».
- СПИД или акции? Сейчас всё зависит от твоего ответа.
- Ты ведь в любом случае меня убьёшь – еле шевеля побледневшими губами, пролепетал Коршун.
- Да, убью, но быстро. Ты даже не успеешь ничего почувствовать. Просто пуля пройдёт в головной мозг и наступит мгновенная смерь. Раз и всё.
Коршун обречёно прикрыл веки и хрипло выдавил – Согласен.
- Что? Я плохо слышу – издевательским тоном произнёс «вестник» - Что ты сказал?
- Я сказал, что перепишу эти чёртовы акции на твоё имя – истерично завопил Олег Сергеевич.
- Я сказал, ты победил, а я проиграл. Я сказал, что согласен. Да. Да. Да. Да. Да. Доволен? Теперь ты доволен? Я перепишу, но с одним условием. Пока я буду писать, ты выльешь содержимое шприца на пол. Только так и не иначе.
Мокин изучающе посмотрел на силуэт испуганного забитого подступившем страхом человечка. Наконец-то он смог сорвать маску напыщенного высокомерного богача и обличить истинный лик Коршуна.
Он увидел его таким, каким тот и являлся на самом деле - трусливым слабым параноиком. Репутация, честь и здоровье – самые важные составляющие имиджа Коршуна. Всё, что волновало и заботило его. На этом и решил сыграть Мокин. Идея «волка» о заимствовании из экспериментальной лаборатории Вич – инфекции, пришлась к душе «вестника». Успех был обеспечен. Он знал, Коршун не выдержит и мысли о подобной участи приговорённого. А самоубийство не в его духе. Понятие, что слабаки собственноручно уходят из жизни – неверно. Для подобного поступка нужна недюжинная смелость. А Олег Сергеевич не обладал подходящей к этому отвагой. Отдать распоряжение о ликвидации – пожалуйста. Где-то там, далеко, спрятавшись за чужие спины – это, да. Но самому, лицом к лицу столкнуться со смертью и не боясь посмотреть ей в глаза – не мог.
Именно на это и рассчитывал Мокин. И не ошибся. Безудержный страх сковал плоть Коршуна. В таком состоянии он был готов на всё. Ещё минуту в помещении стояла напряжённая тишина. Вдоволь насладившись разглядыванием поверженного врага, Мокин согласно кивнул.
- Идёт. Ты переписываешь акции, а я в это время потихоньку выдавливаю жидкость из шприца. Но учти, вздумаешь вилять, я не колеблясь введу её в тебя. Достаточно нескольких капель и ты заражён. Учти это.
И стараясь избегать прямого взгляда, он ещё раз обернулся на угрюмо молчавшего Коршуна, и поднялся с доски.
«Волк» подошёл к Олегу Сергеевичу, и лично вручив бумажку с ручкой, отошёл чуть поодаль. Стискивая корпус ручки дрожащими пальцами он приступил к тому, что ему было велено – переписи акций на имя Мокина Анатолия. Искоса наблюдая за «вестником», медленно спускающим смертоносные капли со шприца, Коршун продолжал выводить чёткие буквы на бумажном листе. И по мере его продвижения, содержимое шприца также пустело. И к тому времени, как Коршун закончил писать, вирусной жидкости больше не осталось.
Влад тихо проскользнув мимо здоровенных амбалов, стоявших у центрального входа в здание, и стараясь не производить шума, пошёл на звук раздающихся голосов. Приблизившись, Влад остановился, и спрятавшись за пустым дверным проёмом, усиленно прислушивался к разговору. Постояв так ещё какие-то минуты и уловив смысл всего происходящего, Влад уверенно вышел из укрытия и двинулся вперёд. Всю необходимую информацию он уже получил и прятаться дальше не видел смысла.
- Доброй ночи, господа. Если я не ошибаюсь, Вы делите акции Лорнева – Внезапно раздавшийся голос привлёк внимание всех присутствующих. Несколько растерянно и изумлённо они взирали на возникший, словно из ниоткуда, силуэт молодого человека. Появление Влада Герцева слегка обескуражило мужчин. И первым пришёл в себя «вестник». Справившись с возникшем оторопением, он расхохотался. Его смех зловещими громовыми раскатами отдавался в стенах полуразрушенной мастерской, наглухо заваленной досками и ненужным хламом. В стенах казни и самосуда. Веселье Мокина удручающе подействовало на остальных. Все, включая «волка», испуганно поёжились. Настолько откровенно мрачен и дик был смех «вестника». Смех, не предвещающий ничего хорошего.
Заметно поуспокоившись, и всё же сохраняя лёгкий налёт насмешливости лица, он обратился к Владу.
- Ну что ж. Приятно познакомиться. Твоё имя я отлично знаю. А вот моё думаю тебе интересно будет узнать. Меня зовут Анатолий Мокин или по-простому «вестник». А это – он ткнул пальцем в сторону возбуждённо сопящего старика – Это наш, всеми любимый и уважаемый Коршун Олег Сергеевич…
И под пристальный взгляд Влада, продолжил – Хочешь, я расскажу тебе одну сказочку. Поверь, тебе будет полезно просветиться. Но сначала ответь мне, как ты нашёл это место?
- Я следил за вами от самого дома Коршуна.
- Следил? – переспросил его Мокин. Значит ты один, великолепно, просто здорово. Предысторию этого я и сам могу предположить. После гибели Лорнева, кое-что стало доходить до твоего затуманенного пылью сознания, и ты решил пообщаться с виновником операции, Коршуном. Так? – вопросительно взглянув на Влада и получив утвердительный ответ, возобновил монолог Мокин – значит, так. А хочешь правду? Ту самую, что скрывалась от тебя годами - он ещё раз ткнул пальцем в Коршуна, по-прежнему молча сопящего в углу. – Он не спас тебя, напротив, разрушил твою жизнь, ради собственной глупой прихоти. Однажды, этому благороднейшему и добрейшему человеку, в голову пришла оригинальная мысль – создать «клуб братьев». Отправив своего верного помощника на выполнение мерзкой затеи, Олег Сергеевич нетерпеливо ожидал результатов. А мерзость её в том. что по плану Коршуна, пять ничего не подозревающих мальчишек были похищены из родных обиталищ и привезены в дом Коршуна. – Следя за тем, как меняется выражение глаз Влада, сменяя непонимание гневом, Мокин удовлетворённо хмыкнул, и продолжил – Конечно, не все они были похищены, кого-то выкупили у родителей, а кого-то и впрямь подобрали. От свидетелей, естественно, попытались избавиться, пожалуй, до нынешних пор дожил лишь Лорнев. Он был оставлен по чисто безопасным соображениям. Слишком большая шумиха поднялась с исчезновением его сына. И рисковать более, просто не посмели. Коршун был необычайно доволен гладкостью проведённого дела. И распределив мальчиков по разным городам, он занялся их полноценным образованием. Позже, для проведения своих скрытых махинаций, он специально обучал и подготавливал разделённых по разным категориям, уже повзрослевших юношей. «Клуб братьев» имел в своём арсенале: палача, вора, ловкого махинатора, компьютерного гения, и конечно же тебя – красавчика ловеласа.
Каждый из Вас был лишь орудием в умелых руках Коршуна. Ни о какой привязанности и речи здесь нет. Этот субъект, сидящий перед тобой, любит и обожает только себя. На себя же молиться и себе же поклоняется. Всё, что перестаёт быть выгодным, теряет всякий смысл для него – Будь то просто вещь, близкий человек или преданный друг. Вот, кто такой, Коршун Олег Сергеевич. Думаю, сейчас, ты лицезреешь новый лик покровителя. Но это ещё не всё. Лорнев Сергей Георгиевич – твой родной отец. – И заметив закипающие слёзы отчаяния и боли в глазах Влада, Мокин на долю секунды выдержав паузу, возобновил рассказ.
- Да, он твой родной отец. А тебя зовут, Денис. Ты, тот самый мальчик, много лет назад похищенный с подачи Коршуна. Правда, был ещё информатор, занимающийся подбором кандидатур. С ним, как раз, и сбежала твоя мать, Мелиса. А спустя десять лет убила своего любовничка и приблудилась к стенам монастыря, где и провела последние года жизни. Кстати, буквально недавно отдав богу душу. Ну, вроде и всё, кроме одного незначительного фактора – руководил операцией я. За что и был приговорён к смерти нашим обожаемым другом. Но, к счастью, выжил.
Мокин подошёл к Коршуну и с силой тряхнул его за плечи. Тот подняв остекленевшие вороньи глаза, и смотря мимо Анатолия, на неподвижную фигуру Влада, хриплым голосом прокряхтел.
- Да, это все, правда. Ну и что теперь. Хотите знать, не раскаиваюсь ли я. Смею Вас разочаровать – нет.
Влад, с быстро нарастающем отвращением взирал на эти человекоподобные, коварные существа. Существа, лишившие его права семьи. Внутри Влада, что-то ранимое и маленькое, вероятно сердце, ныло и стонало. Чувство было такое, что что-то вспарывает изнутри внутренности, разрывая их на ровные тоненькие кусочки. Адская, невыносимая, неподдающаяся никакому описанию мука, гулом раскатывалась по венным артериям Влада. Это невозможно ни с чем сравнить, а ещё труднее пережить и не сойти с ума. Боже, как ему хотелось закричать, так пронзительно и громко, чтобы перевернулся весь этот чёртов несовершенный мир; кричать, пока не опухнет горло и не порвутся связки; кричать, пока физическая опустошённость не дарует хотя бы мимолётное успокоение растерзанной в клочья, душе. В душе, что камнем опустившись на дно, засела вина. И слишком глубоки были открывшиеся раны, как и слишком болезненны ощущаемые позывы. Влад знал, эту боль ему предстоит пронести сквозь годы, не имея возможности вырвать и забыть. Он запомнит всё, - каждый удар, измождённого страданием сердца и с трудом рвущейся наружу, каждый вздох груди.
Мокин внимательно следивший за состоянием Влада, вновь заговорил.
- Тебе не любопытно, почему я запросто выложил тебе всё? Поясняю. Потому что из этой комнаты, ты живым не выйдешь.
Но сказанные слова «вестника» не произвели должного впечатления на Влада. Он не завопил, не попытался убежать, не выказал признаки страха. Он просто продолжал стоять, с лицом, не выражающим никаких эмоций. Словно в одночасье онемевшая кукла, он не проронил ни звука. Мокин невольно возгордился стойкостью, с какой Влад мужественно принял обличающую правду. Но правило есть правило. Влад оказался не в том месте, не в то время. И за это должен был поплатиться
«Волк» напротив, искренно – сочувственно, взирал на молодого человека, так некстати явившегося в поисках ответа. Ему по-настоящему было жаль искалеченную судьбу Влада, по прихоти развращённого богача, лишившегося отца. И он не желал смерти Влада, но против воли Мокина выступить не осмеливался. И продолжал стоять, безучастно наблюдая за ходом развития событий. Но то, что произошло дальше не ожидал никто. В мастерскую ворвались двое братков с автоматами, и открыли огонь на поражение. Поддавшись внезапному порыву, «волк» подскочил к Владу и прикрыв его своим телом, повалил на пол. Струя свинца веером прошлась по телам ошеломлённых мужчин. Расстреляв почти все патроны, «фраковцы» прекратили огонь и прислушались. Всё было тихо. Врасплох застигнутые «вестник» и «волк», не успели произвести и выстрела в ответ
- Проверь – кинул Серый, кивком указав в сторону четверых, ничком распластанных на грязном полу людей. Зяба прошёл по рядам, прикасаясь к шейной артерии лежащих мужчин, и довольный результатом, вслед за Серым покинул помещение.
Какое-то время спустя послышался шум работающего мотора и звук отъезжающей машины. Эти минуты Владу показались вечностью. Расслабившись, и со свистом захватив поток хлынувшего в лёгкие кислорода, он с трудом скинул с себя отяжелевшую тушу мёртвого «волка», и попытался подняться на ноги. С третьей попытки Владу всё же удалось осуществить задуманное. И встав, слегка пошатывающейся от слабости походкой, он двинулся в конец помещения, к одиноко валявшемуся на досках листку бумаги, результату многих бесчинств и убийств. На этот раз на нём стояли инициалы Мокина, как законного владельца 100% акций «Межпланент – Континенталь». Приблизившись, Влад поднял листок и не глядя, разорвал на мелкие кусочки.
« Ну вот и всё. Фенита ля комедия» - мелькнуло в голове Влада. И обводя взглядом убитых, он на секунду задержался на «волке», и чуть слышно прошептав: - Спасибо, - покинул стены мастерской. Бегом добежав до своей машины, Герцев забрался в салон и включил двигатель. И только когда автомобиль, плавно тронувшись с места въехал на полосу шоссе, он смог облегчёно перевести дыхание. Несомненно, его спасение было истинным чудом. «Волк» кинулся на него и придавил всей массой к полу, а потом оглушительный треск пуль, и тишина. А после чей – то голос приказал: «Проверь». И Влад не помнил сколько пролежал боясь пошевелиться и задерживая вдох. Секунды ему казались часами, а минуты переходили в года. Услышав крик с улицы и скрип колёс, Влад подождал ещё какое-то время, прежде чем разрешить себе вновь дышать.
«Господи, господи – стучало в висках мужчины – Благодарю тебя, господи. Благодарю. Я только сейчас осознал, насколько прекрасна и удивительна жизнь».
А синий «Опель» Влада стремительно разрезал ночную колею автострады в направлении Москвы. Он мчался к новой, может быть, более светлой и счастливой мечте. Ему безумно хотелось обнять Машу, сказать, как сильно он её любит, и что отныне никакие ураганы и бури не потревожат их тёплое семейное гнёздышко. И ещё он хотел попрощаться с отцом. За те крохи жизненных часов проведённых с ним, он сумел по-достоинству оценить Лорнева и привязаться к этому человеку. Влад ощущал снизошедшее ему прощение бога, но какими же порой убийственными бывают эти серо-голубые небеса Великого Господа. И он не знал. – Сможет ли хоть частично затушить ту боль, что занозой засела в сердце? Сможет ли хоть когда-нибудь смело посмотреть в глаза Маши? Сможет ли он жить с мучительной тенью прошлого? – Не знал.
Глава XXIX
Осень 2001 года. г. Москва. 15 октября.
Прошёл ровно год со времён тех трагических событий, что навсегда перевернули жизнь Влада. Два самых близких ему человека были убиты. Первый, - Коршун, некогда ранее им любимый и уважаемый покровитель, оказавшийся не кем иным, как изворотливым убийцей, а второй – Лорнев, человек, пострадавший из-за больной наполеоновской психики Коршуна – его отец. Слишком поздно он получил ответы на давно мучившим его вопросы. Слишком поздно. Боль, глубоко засевшая внутри не давала возможности свободно дышать и полностью упиваться счастьем с любимой женщиной. Его грызло и мучило чувство вины перед Машей и Отцом. Влад знал, никогда он не сможет рассказать Маше о случившемся. Никогда. Да и в каких словах передать такое… «Здравствуй, дорогая. Извини, я был идиотом. Из-за меня погиб твой отец, и чуть было не погибла ты. Я познакомился с тобой только ради акций. Но ты не думай, я люблю тебя, правда, люблю… Боже, как глупо.»
Сидя в главном офисе корпорации «Межпланент – Континенталь», Влад тяжко вздохнул. Подобные мысли давно посещали его, вызывая горькую усмешку. Несколько раз собравшись духом, он уже готов был покаяться. «Она должна знать правду. Должна» - пульсировало в висках Влада. Но всякий раз что-то удерживало, не позволяя обличить чудовищную ложь его жизни. Удерживал, страх. Влад боялся потерять доверие и любовь Маши. Он безумно боялся потерять эту женщину. И молчал. То что произошло было только его, и бога. После того, как он чудом уцелел в опале бандитских пуль, Влад поверил в реальность существования чудес. Посещение два раза в неделю церкви для него стало традицией. Лишь там, Влад по-настоящему мог раскрыться, не стесняясь и не боясь. Но полученное душевное спокойствие в Доме Господня, быстро сменялось привычной ноющей болью, за его пределами. И с этим ничего не поделать. Всякий раз, обнимая и целуя жену, глядя в её небесно-голубые глаза, он заново переживал события не так давно минувших дней. Не так давно? Раны были настолько свежи, что казалось, всё произошло лишь вчера. Хотя, пролети 30-40 лет, вряд ли что-то изменилось бы. В этом Влад не сомневался. Но в отличие от личных переживаний, дела его шли блестяще. После смерти Лорнева, имея во владении контрольный пакет акций, Влад занимал президентское кресло компании. Успешно руководя туристической фирмой, он сумел ещё больше приумножить капитал годовой прибыли. В основном благодаря ловко придуманной афёре с камнем, их корпорация стала ещё масштабнее, подобно щупальцам осьминога, охватив западные и восточные континенты. Фирма отнимала у Влада много сил и времени, и в глубине души он радовался этому. Погружаясь в мир бумаг, цифр и разноцветных плакатов, - он отрывался от мучивших его воспоминаний. А это стоило дорогого.
Сотовый, беспрерывно трещащий на столе, заставил Влада отвлечься от дел и вернуться на землю обетованную.
- Да – ответил он, заранее догадываясь о личности звонившего
- Привет, милый – прощебетал весёлый женский голосок.
- Ты обедаешь, или у тебя голодовка? Время уже 2 часа.
Влад расплылся в улыбке.
Конечно же это была Маша.
- А то я хотела пригласить своего мужа пообедать со мной – продолжал тараторить голосок в трубке – Я здесь недалеко. Как ты смотришь на моё предложение? Заранее сообщаю, отказ не принимается.
- Ну, конечно, дорогая, для тебя я всегда свободен. Где? Хорошо, я буду там через полчаса. Что? Естественно, да – рассмеялся Влад – Да, я безумно, безумно тебя люблю. Целую. Ну, давай, до встречи.
Влад дал отбой и загадочно улыбнулся. Быстро собравшись, он отдал необходимые инструкции секретарше, и покинул стены компании. Услугами водителя Влад не пользовался, предпочитая водить самому. И приблизившись к одиноко стоящему, в самом дальнем конце автостоянке, синему «Опелю», Влад залез в салон и повернул ключ зажигания. Плавно тронувшись с места, иномарка выехала со служебной стоянки и ровно вошла в ряды движущегося транспорта.
«Господи – мелькнула отчаянная мысль в голове Влада – Если бы можно было начать всё заново . Если бы можно было избежать этой трагедии и не потерять отца. Господи. Если бы время жизни повернулось вспять…»
И это последнее, что подумал Влад, прежде чем проснуться…
Глава XXX
Лето 2 июня 2000 год.
Влад Герцев открыл глаза и слегка повернул голову направо. Рядом с ним лежала его любовница, - роскошная длинноволосая брюнетка с правильными изгибами тела и мягкими чертами лица, на фоне которого особенно выделялись огромные зелёные глаза. Увидев, что он проснулся, она зазывно - маняще улыбнулась.
- Привет, тигр. Иди ко мне.
И внимательно приглядевшись к Владу, Наташа встревожилась.
- Что случилось?
Герцев ошарашено таращился по сторонам, словно впервые видел комнату, в которой жил с тех пор, как вернулся из Оксфордского университета и обустроился с максимальным комфортом в Ялте, уже почти 2 года.
- Что случилось? – повторила свой вопрос Наташа, заглядывая любовнику в глаза.
- Я… Я… Мне. – начал Влад с трудом обретший способность говорить – Мне… приснился сон. Но это было, как взаправду.
- Так тебе приснился кошмар? – ласково перебила девушка, облегчённо вздохнув.
- Я уж подумала что-то произошло. Мне, кстати, тоже не особенно приятный сон снился. Всю ночь, будто кто-то гонится и …
- Нет. Это было так реально - перебил Влад – Словно передо мной прошла какая-то частица жизни.
- Да, брось ты – вмешалась Наташа – Сон, это и есть сон. Забудь. Лучше иди ко мне. Я быстро развею твои страхи – соблазнительно облизав губки, промурлыкала Наташа.
Игриво вскинув бровь, Влад улыбнулся
- Ну, если ты мне обеспечишь достойное лечение, то я конечно готов обдумать такой вариант действий.
- Заткнись – возбуждённо дыша, она закрыла его рот поцелуем.
Звонок в дверь, вызвал лёгкий налёт раздражения у обоих.
- Чёрт. Кого ещё принесло?!
Наспех натянув трико и футболку, Влад спустился со второго этажа вниз, к входной двери, и распахнул её настежь.
Женщина среднего возраста, в штанах, мутновато-зелёной блузке, и странно не сочетающейся со всем этим, жёлтой панамке, - серым усталым взглядом смотрела на хозяина двухэтажного небольшого домика, нервно переминаясь с ноги на ногу.
- Вы, Влад Герцев – грубовато пробасила она, и восприняв кивок мужчины за согласие, продолжила – Я почтальон. Разношу телеграммы с пометкой: «Конфиденциально». Вам из Москвы пришло письмо – она протянула конверт. Влад взял его, и расписавшись в специальной тетрадке почтальонши, закрыл за ней дверь.
Поднявшись наверх, в спальню, и под любопытный взгляд Наташи, Влад распечатал телеграмму, вытащил отпечатанный маленький листок и прочитал: «Срочно. Приезжай в Москву. Я жду тебя у себя, 12 июня, в полночь. Будь осторожен, Влад. И, пожалуйста, не подведи меня. Жду. Олег Сергеевич.»
Это было письмо от Коршуна. Уже в течении нескольких лет, он практически не общался со своим приёмным отцом. И был несказанно удивлён.
- От кого это? – спросила Наташа, подойдя к Владу и обняв его со спины за талию.
- Это. От одного человека, которому в прямом смысле я обязан жизнью и всем, что имею на сегодняшний день. Через 10 дней, я должен быть у него. Только… - Влад резко замолчал
- Что только? – попыталась вернуть его к прерванному девушка.
- Этот сон не выходит у меня из головы – тяжко вздохнул Герцев – Там тоже всё начинается с письма, а заканчивается ужасно. Я помню его весь, до мелочей. Словно, на самом деле прожил всё это. Мне никогда ещё ни снились настолько подробные сны. И меня странно мутит, будто я съел что-то отвратительное только что.
- Да, брось ты – отмахнулась Наташа – В крайнем случае, съездишь, и если тебе что-то не понравится, вернёшься обратно в Ялту.
- Да – согласился Влад – Ты права. Если меня что-то не устроит, я всегда могу вежливо отказаться и вернуться назад. Он всё – таки мой отец, пусть и приёмный, но всё же отец. Думаю, мы сможем с ним договориться. А сон? Вероятно, это было просто предзнаменование письма. А всё остальное, игра моего воспалённого рассудка.
Наташа улыбнулась и с силой толкнула его на кровать.
- Теперь, я надеюсь, нам никто не помешает – прошептала девушка, срывая с него футболку и покрывая обнажённую мужскую грудь страстными поцелуями. Влад довольно застонав, с той же дикой страстью отвечал на смелые Наташины ласки. Их окатила, закружила, и понесла волна животных, естественных наслаждений плоти, унося всё дальше и дальше…
Эпилог (от автора)
Сон, способен открыть внутреннее ухо в человеке и нашептать будущее, чтобы отвести от какого-либо предприятия и предупредить о грядущей опасности. Вещий сон, подобен второму дыханию в жизни человека, позволяющему изменить грядущие события к лучшему или не допустить худшего. Ведь когда приходит сон, всё человечество погружается в иной, пока не доступный полному пониманию, мир. И порой этот мир способен изменить судьбу, наперёд показав её спящему. Вопрос в другом - поверит ли, прислушается ли к голосу внутреннего сознания сам человек? Иногда, это может изменить всё…