Дело об украденной картине

  Дело об украденной картине
(детектив)
Глава 1
- Что ты там возишься, Бублик?
Замок тихонько щелкнул и дверь открылась. Взломщик спрятал отмычку в карман и тихонько свистнул:
- Порядок, Тесак. Нечего шуметь. Сам знаешь: глаза боятся, а руки крюки.
  Двое, хихикая, неслышно вошли, потихоньку прикрыв за собой дверь.
- Надо было Костыля взять на «шухере» постоять.
- Иди уж. Спальня направо в конце коридора, - зашептал Тесак. Нам до конца и налево в гостиную. -  Он в темноте показал ладонью направление, как будто в кромешной темноте что-нибудь можно было рассмотреть, да еще и после освещенного коридора.
- А чего ты шепчешься? - также шепотом ответил ему товарищ, - ведь Шаха сказал, что не будет хозяина, в отъезде он.
- Привычка, - шепотом ответил ему подельник.
- Понятно, а ну хорош скулить, - включив фонарик, уже громко сказал высокий, худой мужчина с тщательно уложенными на пробор черными, как смоль, волосами. На вид ему было около сорока.
  Подельник испуганно замахал руками.
- Ты что, Тесак, воровать надо тихо. А вдруг соседи услышат?
Напарник представлял собой полную противоположность  компаньону. Роста ниже среднего, полный, с круглым лицом и большой залысиной, непрерывно утирал пот со лба.
 Тесак кисло ухмыльнулся.
- Ну, ну. Пошли уж, надо быстрее дело делать, да сматываться отсель!
Парочка проследовала в гостиную. Свет фонариков обшарил стены комнаты.
- Вот она, красавица, - улыбаясь, сказал Бублик. Фонарь высветил картину на стене: Молодая  девушка, сидела на фоне южного пейзажа, держа на коленях  корзину с виноградом.
- Интересно, сколько она может стоить? На вид старинная, - рассматривая картину, спросил Тесак.
- Сколько бы не она стоила, нам ее не продать, а Шаха дает за нее кучу бабла.
- И то верно, - пряча картину в мешок, подтвердил Тесак.
- Ты чего там шаришь? - обратился он к напарнику, который ловко выдвигал ящики комода в поисках наживы.
- Ниче - ниче, - ответил Бублик, запихивая что-то в карман.
- Ладно, потом поделишься, - сказал Тесак, подойдя к комоду.
- На вот, лучше возьми картину, - он протянул мешок с картиной Бублику, а сам осторожно закрыл шкафы комода.
Внезапно ярко вспыхнул свет. На пороге комнаты, держась одной рукой за сердце, стоял хозяин квартиры. В другой руке у него был пистолет.
- Вы что здесь делаете? - посиневшими губами спросил он  у непрошенных гостей.
Бублик взвизгнул, как поросенок и уронил фонарик. Тот упал и потух.
Тесак и хозяин в упор смотрели друг на друга.
- Ах ты, сволочь! Сейчас полицию вызову! - вскрикнул хозяин, разворачиваясь в дверях и  направляясь в коридор.  Вдруг он  охнул, и стал оседать по стенке. Пистолет выпал из  его руки.
Тесак подхватил подушку с дивана и коршуном бросился на хозяина.
- Ноги держи, - приказал он Бублику, а сам навалился на грудь хозяина и накрыл подушкой его лицо. Через пару минут все было кончено. Тесак и Бублик, тяжело дыша, смотрели на безжизненное тело
- Что делать то будем, Тесак? - завизжал, как баба, Бублик.
Напарник угрюмо смотрел на труп хозяина.
- Положим его на диван, - скомандовал он.
- Подушку под голову ему положи. Пусть будет так, как будто во сне умер.
Трель звонка перепугала их. Оба выскочили в коридор с перекошенными от страха лицами. Тесак  зацепил ногой этажерку и та с грохотом упала.  Входная дверь распахнулась, и в проеме появились две дюжие фигуры. Это были врачи скорой помощи. В руке одного из них была сумка с набором необходимых лекарств и инструментов.
 Бублик взвизгнул и помчался назад в комнату. В это время раздались выстрелы, и врачи замертво повалились на пол.
- Ты что наделал? - Заорал Бублик.
- Тихо, не кричи. А то  и тебя рядом положу, - хрипло пригрозил Тесак, наводя пистолет на напарника, тот испуганно замахал руками.
- Вот что, - Тесак убрал пистолет. - Надо их спрятать где-нибудь.
- Где? - Бублика трясло от страха. – Где можно спрятать таких бугаев?
- Давай перенесем их на лестницу, - предложил Тесак.
 Они подняли тело одного из врачей и понесли его в сторону лестницы. В это время дверь лифта распахнулась, и на площадку вышел молодой человек. Бублик в панике бросился обратно в квартиру. Тесак, чертыхаясь, выхватил пистолет. Молодой человек  с невидящими глазами прошел мимо него. Он был мертвецки пьян. Удивительно, как он вообще держался на ногах. Тесак ухмыльнулся, подскочил к молодому человеку и сильно двинул его в скулу, тот сразу отключился.
- Иди сюда, - тихо позвал Тесак. Бублик, увидев еще одно тело завопил:
- Ты что убил его тоже? - состояние Бублика было близко к обмороку.
- Заткнись, а то тебя убью точно, - пригрозил Тесак. Он открыл сумку с медикаментами и вывалил содержимое на пол. Потом взял шприц и бросил его рядом с молодым человеком. Вызвал лифт.
- Пусть подумают, что он из-за наркотиков их  убил. Давай, тащи их в кабину, - он указал на труппы врачей.
Подельники затащили трупы в лифт. Аккуратно вытерев пистолет, Тесак вложил его в руку молодого человека.
- Картину не забудь! - приказал он Бублику.
Тот торопливо кивнул и скрылся в квартире.
 Взглянув на место преступления, Тесак удовлетворенно кивнул, махнул Бублику. Они по лестнице спустились вниз и покинули дом.
************************************************
  - Ты сегодня поедешь на работу?
- Нет, - Александр хотел соврать и пожаловаться на плохое самочувствие, но передумал, - поработаю дома.
 Лена внимательно посмотрела на мужа. Она стояла в дверях, собираясь уходить, и напоследок бросила взгляд в зеркало. В нем отразилась стройная, миловидная молодая женщина, со слегка нахмуренными бровями.  Лене понравилось отображение, и она подмигнула сама себе.
- Ну что ж, тогда я пошла. Должен хоть кто-то в семье зарабатывать деньги.
Саша кисло улыбнулся, подошел, обнял жену, вдохнул ее запах, прижался к ней небритой щекой.
- - Пусти, лодырь, мне пора.
Она легонько оттолкнула его и растворилась в сумраке коридора, где вкусно пахло жареной картошкой.
Александр подошел к окну, чтобы помахать жене на прощанье. На улице стояли теплые, безоблачные, октябрьские деньки “бабьего лета”. Лена быстро пересекла улицу, спеша к подходившему автобусу. Александр так и застыл с поднятой рукой. Автобус, обиженно чихнув, закрыл двери, и медленно тронулся в путь. Саша наблюдал, как тот медленно обогнул по кругу, одиноко стоящий вяз, затем набрал скорость и исчез из вида. Вяз стоял по центру дороги как  постовой-регулировщик. Когда расширяли улицу его, почему-то, пожалели, не спилили, а сделали круговое движение. Так и стоит он, подставляя бока ветрам, шумит рыжей листвой, думая о чем-то своем, одинокий вяз.

Целый день  Лена думала о муже. Она чувствовала, что с ним что-то происходит, старательно гнала от себя мысль, что у Саши кто-то появился. Его поведение, в последнее время было необычным. Муж замкнулся в себе. Если она начинала его расспрашивать, отмалчивался, раздражался, злился и хлопал дверью.
Куда делся тот уверенный в себе, веселый, жизнерадостный парень, который покорил ее сердце несколько лет назад? Он окружил ее заботой, покоем. Она была такой счастливой. И вдруг такая перемена. Все попытки выяснить, что происходит, ни к чему не приводили.
- Вечером непременно переговорю с ним, - решила в очередной раз Лена, - Все же если есть проблемы, надо их решать вдвоем.
С этими мыслями она и пришла на работу в цветочный магазин, где работала флористом-дизайнером, составляла букеты для торжественных случаев: праздников, юбилеев, да и просто красивые букеты для украшения салона и продажи. Она очень любила свое дело, считала его творческим и интересным. Сегодня она оформляла цветочную композицию для корпоратива.
 В дверях появилась красивая, ухоженная женщина бальзаковского возраста, хозяйка салона - Юлия Михайловна.
- Леночка, здесь, пожалуй, надо чуть-чуть добавить зелени, - после приветствия обратилась она к дизайнеру.
- Хорошо, - рассеяно согласилась Лена, думая о своем.
- Ты где-то витаешь, дорогая, - ласково пожурила ее хозяйка. Вдруг она хлопнула в ладоши и объявила:
- Прошу общего внимания, всех вечером приглашаю в кафе напротив, на мой юбилей. Посидим, поболтаем. Цветы, прошу, не дарить, - весело закончила хозяйка,  и удалилась к себе в кабинет.
Последняя фраза вызвала смех у девушек-продавщиц.
•                *                *.
Вечером вся дружная компания - юбилярша, две продавщицы и дизайнер Леночка собрались в кафе.
- Ну, девочки, первый тост - за любовь! - подняла бокал с шампанским Юлия Михайловна.
Чокнулись.
- Счастья Вам, любви, мужа хорошего! - пожелала Вера.
- Да где ж их взять, хороших то? - посетовала ее  напарница Инна. - Вон мой, ничего по дому делать не желает. Приходит с работы домой и валяется на диване. Или пиво с друзьями пьет.
- Все они одинаковые, - вторила ей Вера.
- Моего тоже, подвигнуть на что-то - целая история. Сходить за сынишкой в садик - подвиг. Забыл уж, что до свадьбы на руках обещал носить.
В кафе играла тихая музыка. Народу было немного. Официант принес закуски.
- У меня тост, - объявила Вера.- Как же приятно смотреть на Вас, Юлия Михайловн. Какая вы красивая, ухоженная. Честное слово, годы вас не берут. Желаем вам счастья, всего - всего самого наилучшего, - чувства переполняли ее. Она чуть не расплескала бокал с шампанским.
- Спасибо, Верочка, - чокаясь со всеми, ответила юбилярша.
-А ты что, Леночка, невеселая такая? - обратилась Юлия Михайловна к флористу.
Лена тяжело вздохнула.
- Да, что-то с Сашей неладное происходит. Думаю неприятности у него: только молчит. А я вижу - все наперекосяк - нервный, раздражительный. Может, разлюбил он меня? Завел кого-то на стороне? Что делать? Ума не приложу.
- Знаете, девочки, ваши жалобы на мужчин меня утомили, - Юлия Михайловна встряхнула головой, как будто сбрасывая наваждение. - Вы вот смотрите на меня, мол, успешная, красивая баба, все у нее есть, - продолжила она. Да только я вам советую, - берегите отношения с вашими мужьями. Скажите, разве не чудо, что он каждый день возвращается к вам? Попробуйте задать себе вопрос - почему это происходит? Почему из миллионов женщин твой мужчина возвращается именно к тебе, целует, ласкает именно тебя? Спит с тобой, заводит детей? Ведь ты не королева красоты, не имеешь миллионы долларов на банковском счету. Что же удерживает его подлет тебя?
- А как же готовка, стирка? Дети, в конце концов, - перебила ее Вера.
- Ты серьезно считаешь, Верочка, что мужчину можно удержать вкусной едой и чистым бельем? - Брови Юлии Михайловны удивленно взметнулись вверх, - посмотрите статистику. Число разводов нисколько не зависит от наличия детей, да и борщом, и стираными носками, мужчину вряд ли удержишь. Не думаете же вы, что без вас, кроме как на помойку, они никуда не годятся?   Или нет никого лучше? Да я, я лучше! Красивая и успешная, а сколько лет перебиваюсь случайными знакомствами. Потому что хочется, чтобы тебя крепко-крепко, до хруста, обнял мужчина, целовал да любил без памяти всю ночь напролет, и возвращался вновь и вновь.
Девушки сидели притихшие. Кафе успело наполниться, и музыка гремела, ударяла по ушам, так что приходилось повышать голос, чтобы услышать собеседника. Так всегда происходит - если помещение наполняется, включают громкую, ритмичную музыку. Люди под нее инстинктивно быстрее едят, и столики освобождаются быстрее.
Принесли десерт.
Юлия Михайловна заказала бутылку дорогого французского вина.
- А почему Вы, Юлия Михайловна, не замужем? - тихо спросила Лена.
- Долгая история. Много лет назад я была любовницей нашего заместителя губернатора. Не жизнь была, а малина. Задаривал меня подарками, кругом брал с собой. Вот и решила я, дуреха, отбить его у жены. Ведь ей было, извините, за сорок. А я молодая, красивая, сексуальная. Его брали в Москву, и я была уверена, что легко добьюсь победы. Чтобы сильнее его привязать к себе забеременела от него специально. - Юлия Михайловна грустно улыбнулась. - Да только поздно поняла я, что у хахаля моего с его супругой настоящая любовь, а я так - мимолетное, модное увлечение. Все там  наверху имеют молодых любовниц, и мой тоже решил не отставать. Как я ревела, в истерике билась - да все без толку. Слава Богу, человек оказался порядочным. По-честному со мной поступил. Квартиру купил, этот магазин. И стала я успешной бизнес-леди с тех пор. Да и дочурка в институт поступила.  Он иногда приезжает, с дочкой повидаться. Только со мной не хочет. Боится, наверное. А я его давно простила. Все у меня хорошо, только теперь и мне, извините, за сорок и, ставя себя на место той женщины, я понимаю, что ей пришлось пережить. - Тушь текла по ее щекам от слез.
- Ладно, хватит о себе. Давайте еще раз  за любовь! - она подняла свой бокал. - За любовь к своим мужчинам и, дай Бог, - за взаимность! За терпение, за критическое отношение к себе, за постоянную работу над собой!  Именно работу. Любовь -  это тоже работа и только постоянный труд  принесет настоящее счастье и уверенность в себе и в своем избраннике!
Женщины сидели, притихшие и задумчивые, каждая думала о своем, каждую поразили слова Юлии Михайловны.
 Юлия позвала официанта, - подавайте нам, пожалуйста, чай да с тортом!
- Извините, Юлия Михайловна, - смущенно ответил официант, - только сегодня нет низкокалорийных.
- Несите жирный, вкусный, вредный! - со смехом попросила юбилярша.
В сумке у нее звякнул телефон, дочка отметилась. На лице у  Юлии Михайловны, при разговоре, появилась счастливая  улыбка, она вся светилась.
Эту улыбку  и вспоминала всю дорогу домой Лена. Выйдя из лифта, она увидела толпу на площадке. Все суетились, что-то рассматривали, потом разом повернулись к ней. Она смутилась и заметила за спинами людей валяющегося на полу своего мужа.
• Глава 2
- Збруев, зайди ко мне срочно, - прогремела трубка и отключилась.
- И Вам добрый день, господин Колесников, - пробасил Збруев, укладывая трубку на рычаг. - Итак, продолжим. Что случилось дальше, Валентина Юрьевна? – спросил он у плачущей женщины преклонных лет. Та вытерла слезы и тяжело вздохнула. Повисла пауза.
- Вот что я предлагаю, - нарушил молчание Збруев. - Я сейчас отлучусь на короткое время (начальство призывает на ковер), а Вы пока все опишите подробно, - он протянул женщине листки бумаги и шариковую ручку - Договорились? Женщина кивнула.
- Ну, вот и славненько, вставая из-за стола, пропел Збруев, и скрылся за дверью.
- Вызывали, Арсений Константинович? - заходя в кабинет начальника, спросил Збруев.
 В помещение грохотала увертюра к опере « Севильский цирюльник». Колесников полулежал в кресле, отвернувшись к стене, и дирижировал карандашом. Только тогда, когда затихли последние аккорды, начальник развернулся к Збруеву: - Моцарт гениален! - заключил он.
- Никто не спорит, - Николай Ефимович и бровью не повел, не стал разочаровывать шефа, что Моцарт здесь совершенно не при чем.
- Чем ты там занят, Збруев? - Поинтересовался руководитель следственного отдела.
- Да так, текучка. Кража на кладбище.
Начальник сморщил брезгливую мину. - Прохлаждаешься? Там бригада убийство расследует, утюжат место преступления, а следователь по особо важным делам очередного « глухаря» нам шьет? - брови его насупились, он приподнялся в кресле. - Что мне велишь докладывать начальству? - Он почти перешел на крик.
Збруев был само спокойствие. На его веку Арсений Константинович был уж шестым начальником. В основном  место, которое занимал Колесников, служило стартовым полигоном для дальнейшего карьерного роста сынков влиятельных лиц. Никто из них здесь подолгу не засиживался, и вскоре получал более престижные  назначения. Вот и нынешний был сыном заместителя губернатора, которого отец пристроил после юрфака, понюхать пороху.  Однако все эти мажорные мальчики, возглавляя следственный отдел, предпочитали нюхать и вкушать дорогие коньяки и сигары, дальше кабинета их полевые учения не проходили. Так и Арсений Константинович все больше тусовался в администрации губернатора, а после, с важным выражением лица, рассказывал коллегам очередные сплетни о том, что творится наверху.
- Так ведь все дела особо важные, если они к человеку относятся, - философски заключил Збруев. - Покойники и подождать могут. Куда им торопиться? Сейчас возьму показания по кладбищу и поспешу к бригаде.
- Ты что, издеваешься, Збруев? - рассвирепел  начальник. Дуй быстрее, пока я не уволил тебя ко всем чертям.
- Слушаюсь, - невозмутимо ответил Збруев и вышел из кабинета.
Спешить он, однако, не стал, рассудительно подумав, что нечего поторапливать опергруппу, которая и без его участия старательно делает свое дело. Вернувшись обратно, он застал посетительницу, которая уже дописала показания и  не плакала, а спокойно сидела, сложив руки на коленях.
- Итак, на чем мы остановились?
- Ограду украли, - уже спокойным голосом сказала женщина.
- Безработица в городе, вот и озоруют - как бы в оправдание ворам заключил Збруев. – Будем искать, любезная Валентина Юрьевна, оставляйте заявление. Особо на результат не рассчитывайте, но пошерстим, расспросим кого надо. Возможно, что-то и выжмем из этого.
- Помогите, пожалуйста. Христом Богом прошу, - опять заплакала женщина. - Обидно-то как, да и стыдно. Ведь завод им эту ограду ставил. Хотели, чтобы красивая была. Ценили своего директора.
Збруев помнил этот случай. Много лет назад в автокатастрофе погибла семья директора крупного завода. Выжил лишь парнишка. Погибли отец, мать и сестренка-близняшка. Хоронил их весь город. Завод поставил памятник, красивую ограду. И вот теперь, какие-то мерзавцы украли ее – ясно, что на металлолом. Валентина Юрьевна была матерью погибшего директора. Внук жил в Москве и работал, кажется, на радио.
- Постараемся. Найдем, - заверил Збруев, хотя уверенности у него не было никакой.
Женщина еще раз тягостно вздохнула, с надеждой посмотрела на следователя и вышла из кабинета.
Николай Ефимович лишь после ухода потерпевшей заварил себе чаю и позволил себе немного расслабиться.
- На кладбище загляну, пожалуй, завтра, - рассудил он. Збруев допил чай и решил еще раз наведаться на место убийства, узнать, что удалось раскрыть бригаде по горячим следам.
Он не стал докладывать начальнику, что провел там полночи, бессмысленно это было делать. Молодое дарование терпеть не могло, когда Збруев пытался вводить его в курс дел. Особенно его бесило, когда  вдруг Николай Ефимович начинал посвящать его в детали дел, излагая подробности. У начальника тут же находилась уйма дел в администрации, и он снисходительно говорил уже из дверей:
- Уволь меня от этой чепухи, Збруев. Суть говори, - раскрыл дело или нет?
И когда Збруев лишь горестно вздыхал, то злорадно улыбаясь, напутствовал:
- Так что ж ты все еще здесь - иди, работай. Давай мне результат, да поскорее.
Збруев закрыл кабинет и пошел пешком по адресу убийства.
- Надо отпустить людей отсыпаться. Всю ночь работали, - подумал он. – По–моему Арсений Константинович ни разу не назвал меня по имени отчеству. Я даже подозреваю, что он просто и не знает их. Ну да ладно, недолго пробудет он у нас. Уйдет вскоре покорять административные вершины. А я-то здесь останусь.
Солнышко пригревало, не давая забыть, что октябрьские денечки  бывают – ой, как хороши! Вот и явор одинокий весь светится, горит листвой спелой осени.
 Завидев Збруева, к нему подошла младший сотрудник Людмила, и приятным голосом доложила.- Пьяного мужчину с пистолетом задержали и отправили в камеру.
- Прямо с пистолетом? Он там все отделение перестреляет!- лукаво улыбаясь, спросил Збруев.
- Нет, конечно, - Люда покраснела от своей оплошности. - Пистолет с вещдоками отправили.
- Выяснили, кто стрелял? - задал новый вопрос Збруев.
- Так вроде пьяный и стрелял, - озадаченно ответила Людмила.
- Ну, это нам еще предстоит выяснить, - входя в дом, ответил ей Збруев.
- Кстати, выяснили фамилию, имя этого пьяного?
- Карпов Александр Александрович, - смущенно ответила Люда. - Он сосед, умершего от сердечного приступа Губарева Николая Федоровича. К нему как раз врачи и приезжали на вызов.
Лифт щелкнул, двери открылись, прибыли на место. Группа уже закончила осмотр. У всех были усталые лица, после бессонной ночи, просто валились с ног. Збруев поздоровался с коллегами, выслушал краткий доклад и отпустил всех отсыпаться.
- Да, вот еще! Врачи с руки покойного это устройство сняли, - его помощник Павел Потапенко протянул Збруеву какой-то прибор, наподобие часов. Тот озадаченно повертел его в руках.
- Что это может быть?
- Не знаю, гаджет, наверное.
 - Вечером соберемся, подробно все обсудим, - он вернул прибор Потапенко. – Добавь к вещдокам. А сейчас спать, - скорее попросил, чем скомандовал Збруев. – А еще осмотрюсь здесь.
Все с облегчением вздохнули, вошли в лифт, двери закрылась. Бригада уехала.
Збруев остался один. Он осмотрел площадку. Ничего уже не напоминало о той страшной картине, когда ночью его бригада примчалась по звонку шофера скорой помощи, который устал ждать медиков, сам поднялся по адресу вызова и увидел тела товарищей. На площадке располагались всего две квартиры.
 Збруев уже собирался уйти, как вдруг дверь соседней квартиры открылась, и в ней появилось заплаканное лицо молодой женщины. Они посмотрели друг на друга. Он уже видел ее раньше, ночью, когда приехали по вызову. Тогда Елена, вся серая, стояла подле своего мужа, который еще не совсем пришел в себя и лишь мычал. Глаза ее были полны слез.
- Зайдите, выпьем чаю, - пригласила она Збруева. - Страшно одной, - она кисло улыбнулась.
На просторной кухне хозяйка налила Збруеву крепкий чай, пододвинула корзинку с печеньем.
- Благодарствую, Елена Викторовна. - Збруев шумно отпил глоток горячего чая. Хозяйка села напротив, но видно было, что мысли ее были где-то далеко. - Вас, наверняка, уже допрашивали, - вернул ее на землю следователь.
Хозяйка кивнула.
- Скажите, а у мужа вашего имелось оружие?
Лена отрицательно замотала головой.
- Интересно, интересно. Где же он его взял? - Сам себе задал вопрос Збруев. - Ну, да выясним. Вы бы отдохнули, Елена Викторовна. Силы Вам еще понадобятся.
- Я все думаю-думаю, - она взяла пустую чашку в руки, даже не заметив, что забыла налить себе чаю. - Саша, в последнее время, странно вел себя, скрытный стал, раздражительный. Как будто стержень из него вынули. Куда- то исчезла веселость, бесшабашность, что ли. Я как будто с другим человеком в последнее время живу. Уверенность в себе он растерял. - Она налила себе чай.
- Давно вы заметили перемену в муже? - спросил Збруев.
- Последний год, пожалуй. Вот как купили по ипотеке квартиру, так сразу неприятности навалились на нас.
- Что так? - Збруев старался придать лицу безмятежный вид, однако внутри весь напрягся. - Какие же неприятности прежде у вас были?
- На работе что-то у него произошло. В начале, он отшучивался, но я-то видела, что дела плохи. Денег стало не хватать. А ипотеку каждый месяц надо гасить. Мы все о ребенке мечтали, но двух зарплат едва-едва хватало на прожитье. Да и Саша, что-то скрывал все. С соседом, царствие ему небесное, стал часто общаться. Говорил, что вскоре разбогатеем, прибор какой-то диковинный они изобретают.
- Гаджет что ли? - Уточнил Збруев.
- Наверное, я не вникала. Не пьет, не курит, хобби есть, ну и, слава Богу.
- Не пьет, говорите? - Усмехнулся  следователь. - Честно говоря, по тому состоянию, в котором его вчера нашли, я так бы не сказал.
- Я сама в шоке. Таким я его никогда не видела.
- А пьяным он часто бывает? - Збруев взглянул в окно и увидел вяз, который сиял в лучах солнца.
- Нет, он почти не пьет, только по праздникам. Да не выгораживаю я его, правда, - она умоляюще посмотрела на следователя.
- А соседа вашего вы хорошо знали? - Сменил тему Збруев.
- Николая Федоровича? Да, можно сказать, совсем не знала. Только «Здрасьте, до свидания». - По выправке чувствуется, что бывший военный.
- А родственники у него были? - поинтересовался следователь, хотя ему уже доложили, что у покойного имелась взрослая дочь.
- Толком не знаю. Не видела, чтобы к нему кто-то приходил, врать не буду.
- Понятно. А что за гаджет то они  делали?
- Да, я, право не знаю. Саша говорил, что для экстренной связи, вроде бы. Про соседа говорил, что в электронике хорошо разбирается.
- А Вы у соседа никогда оружия не видели? Ну, ружье там, пистолет? Сами ведь говорили, будто военный он.
- Нет, - твердо ответила Лена и замотала головой.
- Ладно, замучил я вас, вставая, сказал Збруев. - Пойду соседскую квартиру осмотрю. Вряд ли, конечно, но возможно упустили что-нибудь мои старатели. Спасибо за чай, Елена Викторовна.
- Не за что, - тихо ответила хозяйка. - Николай Ефимович, когда увидите Сашу, передайте, пожалуйста, что я его люблю и все сделаю для него. Может ему можно передать что-то ну, там  вещи, еды какой-нибудь? - она умоляюще посмотрела на Збруева.
- Хорошо. Узнаю сегодня, позвоню Вам. Еще увидимся. Да, Елена Викторовна, Вы бы адвоката подыскивали, - сказал на прощанье Збруев и вышел на площадку.
У двери соседней квартиры стояла молодая женщина и озадаченно смотрела на опломбированную дверь.
- Надежда Николаевна? - Збруев подошел к женщине.
Та вздрогнула, обернулась к нему.
- Да.
- Очень приятно. Збруев Николай Ефимович.
- Надя, - тихо ответила женщина.
-Давайте пройдем в квартиру, там нам будет удобнее, - предложил следователь, сдирая пломбы и открывая дверь. Прошли в гостиную. На Наде был домашний халат, поверх которого было накинуто пальто.
- Спешила, наверное, - подумал Збруев, рассматривая девушку.
 Солнечный свет ярко освещал просторную комнату.
- Скажите, Надя, какие отношения у Вас были с отцом?
Они присели на диван. Збруев посмотрел на пол и увидел зубочистку. Он поднял ее и спрятал в  верхний карман пиджака. Надя сидела, сжав кулачки, положив их на колени и опустив голову. Как школьница, оправдывающаяся перед учителем.
- Сложные были отношения, - выдохнула она. - Отец очень сердит на меня. Был.
 Она хотела сказать еще что-то, но дыхание у нее перехватило, и слезы полились из глаз. Она вытащила из кармана халата платок, на пол посыпались клочки бумажек, обгрызанные зубочистки. Надя бросилась собирать мусор с пола. Збруев c интересом наблюдал за ней.
Немного успокоившись, Надя начала рассказ.
- Все началось после моего знакомства с Толей, то есть с бывшим мужем  или,  не бывшим – мы ведь не регистрировались. Толя говорил, что незачем это. Дурочкой  я была, молодая, неопытная. Влюбилась в красивого парня. Вскружил  он мне голову, ничего не видела вокруг. Он умел красиво ухаживать, подарки дорогие дарил. В общем, делал все, чтобы добиться меня. Так и случилось. Родителям же, как только они познакомились с ним, Толя категорически не понравился. Говорили, что он мне не пара. Только я  против их воли пошла. К тому же забеременела я. Только после этого, казалось, смирились. Ах, что говорить - все сикось-накось.
- А родители препятствовали вашему общению?- Збруев поднялся и подошел к окну. Солнце ушло, вяз уж не горел листвой, но все равно величественно качал желтой кроной из стороны в сторону.
- Отец говорил, что мутный он какой-то, - Надя так и сидела с опущенными глазами.- Хотел красиво жить. Впрочем, он и сейчас так живет. Только устала я от всего этого, - Надя закрыла лицо руками. - Все бы ничего, терпела и дальше бы я, только он руки стал распускать. Пьянствовал. Один раз избил  пьяный так, что я в больницу попала. Там у меня выкидыш и случился. После этого отец его даже на порог не пускал, а мне велел уходить от него.
Збруев не торопил. Он спокойно прохаживался от окна к двери и обратно.
- А вы что? - спросил он Надю.
- Трусиха я. Боялась его смертельно, вот и терпела. Заставил меня кредитов набрать - дело он, видите ли, задумал. Деньги все пропил, вот и пришлось у отца попрошайничать, - ведь проценты за кредит  отдавать надо.
- Мать заболела, наверное, от горя и умерла вскоре, - по лицу Нади катились слезы. - После смерти матери в отце, будто что-то перевернулось. Злой стал, стали часто ругаться, но деньги все же давал. Без них я бы не выжила.
Надя уже плакала, не стесняясь.
- Да, а последний раз, когда я у него была, он вдруг обнял меня, поцеловал и сказал, чтобы перебиралась к нему. Хорошо так посидели, поговорили, душевно.
Надя тяжко вздохнула и замолчала.
- Хорошо, я думаю, у нас будет время еще поговорить. Посмотрите внимательно - ничего не пропало?
- А разве здесь кто-то был, кроме папы? - Надя подняла на Збруева испуганное лицо.
Тут стушевался Збруев. Он был уверен, что Надю вызвал его помощник, оперативник Павел. Быстро придя в себя, Збруев ответил вопросом.
- А как вы узнали о смерти отца?
- Мне пришли две странные смс от отца с текстами: в начале « Мне очень плохо, вызови скорую», а затем« Я умер».
- Я удивилась и немедленно приехала сюда (даже переодеться не успела), застала полным полно народу. Папу выносили на носилках. Я поехала вместе с ним в больницу. Только освободилась, и решила зайти.
- Понятно. Хотя понятного мало. Значит, отец сам вам смс отправил?
- Ну да, - закивала Надя.
- Очень интересно, - Збруев начал почесывать нос, что делал всегда в моменты изумления.
- И все же, прошу вас, Надя, посмотрите, ничего не украли у вас?
Надя огляделась.
- Да нет, все, кажется, на месте. Может в комоде посмотреть? – предложила она.
- Сделайте одолжение, - попросил Збруев.
Надя выдвинула ящики комодов. Задумалась. - Здесь обычно лежали мамины украшения, сейчас я их не вижу, но отец мог и перепрятать, ведь правда? - Она растерянно посмотрела на следователя.
- Возможно. У вас еще будет время все внимательно осмотреть. А скажите, было ли у вашего отца оружие?
- Конечно. Пистолет Макарова, именной. Его отцу командир дивизии подарил, когда они вместе в горячих точках служили.
- Ну и где ваш отец обычно его хранил?
- В верхнем шкафчике комода, - ответила Надя, подойдя к комоду и выдвинув ящик, заглянула внутрь. Через мгновение она испуганно посмотрела на Збруева,  пытаясь что-то сказать, но Збруев догадался и сам. Пистолета на месте не было.

Глава 3
Семья Збруева жила в районе города, называемом в простонародье Табурище. Этот район, в основном, был застроен  частными домами с наделами от 4 до 10 соток, так что складывалось впечатление, что дома стояли, в бестолковом порядке, тесно прижавшись друг к другу. Семья Збруева тоже жила в одном из таких домов. Утром, выйдя во двор, Николай Ефимович выпустил из сарая курей и сыпанул им зерна. Захлопав крыльями, заголосил петух
- Ку-ка-ре- кык.
Збруев поморщился.
- Опять фальшивишь. Вот я тебя в суп! - Он погрозил пальцем петуху. Тот обиженно отошел в сторону. Его предшественник голосил громко и чисто, за что и был прозван - Карузо. Этот же, паскудник, все время фальшивил, чем сильно раздражал  утонченный слух хозяина и назывался поэтому – Подкарузник.
Збруев трусцой засеменил к дому, размахивая руками, изображая подобие зарядки.
- Вера, - позвал он жену.- Напомни мне зерна купить для птиц.
- А ты узелок завяжи, - посоветовала жена.
- Где  ж мне его завязать? - вступил в шутливый спор Збруев.
- А ты у Вовки, своего дружка поинтересуйся, - улыбаясь ответила жена, выходя на крыльцо.
- Хорошо, как раз к нему с утра собирался, полюбопытствую, - целуя супругу, ответил он.
- Там молоко на столе. Баба Маруся засветло принесла.
- А пирожки еще есть?
- Если  ты не съел все вчера ночью, когда с работы пришел, тогда есть, - смеясь, ответила супруга.
- Неужели я все вчера умял? - наигранно удивился Збруев, почесывая затылок.
- Знаю я тебя. Уж за двадцать лет изучила вдоль и поперек. Я часть в большой кастрюле на печке спрятала. Только  смотри, все не съешь, нам с дочкой оставь, - жена пригрозила ему, - да угля принеси, а то топить нечем.
- Считай, сделано, - отсалютовал Збруев.
- Па-а-а-п, - призывно пропела дочка, увидев входящего в избу отца.
- Чего тебе, Иришка? - Збруев поставил ведра с углем возле печки.
- Дай денег, тетрадки, ручки купить надо.
- А доброе утро где? - Поинтересовался отец.
- Доброе утро, - хмуро поздоровалась дочь.
- То-то же, - удовлетворенно хмыкнул Збруев.
- На тетради говоришь? Сколько тебе надо?
- Рублей пятьсот хватит,- дочь честно смотрела ему в глаза.
- Возьми у меня в кошельке. Да тыщу возьми уж, знаю я твои тетради, - разрешил отец.
- Спасибо, папочка, - девочка подскочила, обняла его за шею и звонко поцеловала.
- Ты опять Ирке деньги даешь? Я тоже хочу новый платок.
- Не тарахти, мать, - целуя дочь и обнимая жену, сказал Збруев.
- Вот всех жуликов переловлю, получу премию, будет тебе и платок, и еще что-нибудь.
Жена только вздохнула.
-Ладно, давай, мать, молока и пирожков! Некогда мне, еще к Муфриенду надо заскочить по дороге на работу.
- Передай привет Володе и Лене.
 Збруев и Володька Хныков  были закадычными друзьями еще со школы. Муфриендами их стали называть еще с третьего класса, урока английского языка, когда кто-то из них неправильно прочел «My Friend». После женитьбы к Володьке приклеилась еще одна кличка – “Ленин”, поскольку жену Леной звали. А Лену стали называть Вовиной.
Хныков был хорошим схемотехником и программистом. Збруев хотел проконсультироваться с ним по поводу гаджета, обнаруженного у покойного Губарева.
Голова Вовки была обмотана мокрым полотенцем. Он хмуро пил чай и постанывал.
- Чай, кофе, потанцуем? - шутливо предложила Лена.
- Не сегодня, - улыбаясь, отказался Збруев. - А что с мужем-то?
- Напился вчера, вот и мучается похмельем, - беззлобно отмахнулась Лена.
- С кем это ты?
На Вовку было жалко смотреть.
- С Петькой Гавриным после работы решили премию отметить. Он предложил по маленькой. Ну, я подумал « чего бы  нет, если да». Зашли в магазин по дороге. Только деньги то у нас на карточках, а в магазине терминал не работал. Что-то забарахлило у них там. Наскребли по карманам. Набралось на бутылку водки дешевой, да сырок.
- Прямо, как алкаши в скверике, - наддала жару жена.
Вовка попытался сурово посмотреть на супругу, но взгляд получился скорее жалким и кислым.
- Главное, я сразу почувствовал, что водка какая-то паленая. - Вовка поморщился, вспоминая вчерашнюю попойку. - Но за разговором незаметно прошла. Развезло сразу, еле до дому добрался.
- Нет бы как люди, пришли бы сюда, да под хорошую закуску посидели. Чай не выгнала бы! - горячилась супруга.
- Виноват, мать, исправлюсь. Завтра, непременно, домой придем. Жди. - Вовка встал, чтобы обнять Лену.
- Уйди, от тебя перегаром за версту несет, - отбивалась жена.
- Я к тебе по делу заглянул, - кашлянул Збруев, нарушая “семейную идиллию”.
- Выкладывай, - сразу посерьезнел муфриенд. - Может, кофе будешь, если разговор имеется?
- Давай, только по чуть-чуть. Не как ты вчера.
- Заметано, кофе не водка, много не выпьешь! - расхохотался Вовка, и просительно посмотрел на жену. Та кивнула и загромыхала посудой в поисках турки для кофе.
- Приборчик один на месте преступления обнаружили. Хотелось бы с тобой проконсультироваться.
- Из какой области прибор?
- Я предполагаю, что девайс по связи экстренной. - Скажи, Вовка, может быть такой прибор, чтобы сам состояние здоровья пациента анализировал, да “скорую” сам вызвал?
- Не уверен. Это, как говорят, вилами по воде писяно, - переврал он пословицу.
- Писано, - машинально поправил друга Збруев.
- Это, одно и тоже. Эх, Коля, наша эпоха, это эпоха гаджетов. Все возможно, - отсмеявшись, философски изрек Вовка.- Да ты прибор покажи, - его глаза азартно заблестели.
- Пока не могу, - грустно вздохнул Збруев, но на днях отдам тебе на экспертизу. Да и с создателем познакомлю. Он у нас по обвинению в убийстве проходит.
- Талантливый у нас народец, Коля, без экстрима, ну никак, - заключил Вовка, разливая кофе.- Бери печенье.
- Нет, некогда. Ты можешь быть серьезным? - Быстро выпивая обжигающий кофе, ответил Збруев.
- Ничего не поделаешь, Коля. Имеешь таких друзей - терпи неудобства.
- Ладно, паясничай, значит, не безнадежен, пока. Побежал я. Мне еще в одно место заскочить надо.
- Так, где ты, говоришь, водку покупал? - уже в дверях спросил Збруев.
- На Песочной, что возле кладбища, - ответил друг.
- Возле кладбища? - Присвистнул Збруев. - Дело становится интересным.

o Глава 4
- Доброе утро, Москва. А я прощаюсь с Вами, дорогие радиослушатели до следующей недели. До новых встреч, ночных посиделок и пусть хоть капелька счастья упадет с осенним дождем на ваши ладони. И, закрывая нашу ночную полемику, еще раз хочу сказать вам мои дорогие радиослушатели – поверьте - деньги, не главное. Пока, не скучайте! – Юрий Свешников выключил аппаратуру, дал знак  режиссеру – “отбой”, и покинул студию.
- Юра! - В коридоре его догнала Катя, - стройная секретарь главного. - Загляни к шефу, он ждет.
Свешников кивнул, устало потянулся, разминая части тела. Катя, на высоченных  каблуках, умчалась на административный этаж. Свешников поспешил следом.
Юра поскребся в дверь, услышал какой-то звук, означающий, по-видимому, приглашение войти, вошел в кабинет главного, сел за стол.
Алексей Гаврилович разговаривал по телефону, состроил извиняющуюся мину и вопросительно показал  на чашку кофе. Юра кивнул, шеф, высунув голову в коридор, попросил Катю сделать  еще кофе. Видать, разговор будет не минутным.
- Ну что, Юра, - закончив телефонный разговор, главный редактор обратился к Свешникову, - пакуй чемодан.
Юра сидел не шевелясь.
Главный, поиграл густыми бровями и улыбнулся.
- Ты ведь сам просился послать тебя  «на сковородку». Отвечай за базар.
Юрка вмиг почувствовал облегчение.
- Ну и шутки у Вас, Алексей Гаврилович, а ж пот прошиб.
- А ты что подумал? - Засмеялся редактор, - что я уволю тебя после твоих ночных посиделок? Нет уж, тут дела посерьезнее. Как говорится в песне, - “ Дан приказ тебе на запад”, а тебе – в другую сторону!
- Ну, и куда ж меня командируете? - спросил Юра, дрожа от нетерпения.
- Горячее некуда - Ближний восток. Впрочем, все скоро сам узнаешь. Даю тебе недельку отпуска, и вперед. Твоя командировка согласована.  Месяцев через пять - шесть будешь работать там. Глаза редактора блестели так, что казалось, вот-вот оправа очков  расплавится. - Эх, Юрка, - мечтательно сказал он, - как бы мне хотелось еще хоть разок попасть туда. Увидеть мечеть Омейядов. В ней, кстати, находится голова Иоанна-Крестителя  Я ведь сам, в твои годы,  там работал спецкором - тебе принимать эстафету.
Юрка догадался, о какой стране идет речь. - Сирия, Дамаск – он мечтал поработать там. От волнения по спине прошли электрические разряды. Внутри все ликовало. - Наконец-то, вот оно настоящее задание! 
Юрий сиял, как начищенный самовар. Зазвонил мобильник.
- Юрочка, - в трубке слышен был голос любимой бабули.- Несчастье у нас, - продолжила взволнованным голосом бабушка, - ограду на кладбище украли.
- Так, ты не волнуйся, во-первых, - как можно спокойнее остановил ее Юра. – Эка несчастье. Я приеду, и решим эту проблему.
 - Приезжай, рада буду. Надеюсь на твою помощь. Когда будешь?
- Сегодня и поеду, что откладывать. - Юра вопросительно посмотрел на «главного».
Тот утвердительно кивнул, слышал весь разговор.
- Давай, Юра поезжай, только не опаздывай! Я эту командировку для тебя с трудом пробил.
- Не подведу! - уверенно ответил Юрий.
                *                *
Мысли путались в голове Александра. Следственный изолятор или СИЗО располагает к философии, потому что совершенно неизвестно, каким образом злодейка-судьба сыграет с тобой в рулетку:  или ты окажешься на нарах, или, если повезет, и ты покинешь его,  продолжишь жизнь за его пределами. Сашу недавно привели с допроса, и он все прокручивал и прокручивал в голове диалог со следователем. Тот оказался дотошным, все мучил его вопросами, заставляя чуть ли не по минутам вспоминать  вчерашние события.
- Я настоятельно рекомендую Вам очень тщательно прописать все ваши действия. Это поможет восстановить картину происшествия.
- Решительно не понимаю, каким образом у меня очутилось в руках оружие, - недоуменно отвечал Александр.
- - Оружие принадлежало убитому. Давно ли вы знали покойного?
- Наверное, меньше года, - признался Саша – с тех пор, как купили по ипотеке квартиру в этом доме.
- Ключи я как то забыл. Стою у запертой двери, вдруг соседская дверь открывается и выходит мужчина с мусорным ведром. Я поздоровался, он тоже. Поинтересовался, кто мне нужен. Узнав, что я сосед и не могу попасть домой пригласил к себе подождать, пока жена придет,  попить чаю. Я согласился, - так и познакомились.
- Часто у него бывали? - Выждав паузу, спросил Збруев.
- В последнее время частенько. Прибор мы с ним задумали. Вернее, идея моя, но Николай Федорович увлекся и помогал мне. Он ведь в войсках связью заведовал, идею оценил.
- Что за прибор? - Збруев подался вперед, напрягся.
- Экстренная связь для больных, - уточнил Карпов.- Закрепляешь его на запястье как браслет. Он измеряет пульс, давление и тому подобное. Если вдруг что-то резко изменилось, он дает сигнал и по приложению через  мобильник посылает смс на прикрепленный номер, а также звонит в «скорую помощь». Николай Федорович считал, что этот прибор пригодится для армии. Смс будет указывать, в каком состоянии находится тот или иной боец, а кто уж и умер. Он хотел после нашего тестирования показать наш прибор своим армейским знакомым.
- Полезная вещь. Так это ваш прибор скорую помощь  вызвал для соседа? Кстати и дочь его смс тоже получила. Интересно.
- Ну да, - ответил Саша, - мы его только-только тестировать начали. У Николая Федоровича сердце больное, вот он и носил его постоянно.
- Скажите, Александр Александрович, а вы знали, что у Губарева оружие имелось?
Саша долго молчал, вздохнул.
- Знал, скрывать не буду. Показывал он мне пистолет.
Збруев встал и нервно зашагал по кабинету.
- Честно говоря, Александр Александрович, у меня есть полное основание  передавать дело в суд. На руках весьма веские доказательства. Так что возвращайтесь в камеру и думайте, вспоминайте, ройтесь в памяти, старайтесь помочь себе. Алиби. Ищите алиби.
Збруев позвал конвойных.
В камере Саша лег на нары и начал вспоминать злополучный день во всех подробностях.
 Два месяца он был безработным. На фирме произошло резкое сокращение штатов, и он, как многие, оказался за бортом. В начале, он злился на такую несправедливость, но делать нечего, и он занялся поисками новой работы. От жены он тщательно скрывал, что его вытурили, оправдывался, что, мол, не лучшие времена на фирме, и зарплату задерживают. Это было почти правда - времена действительно были так себе, и зарплату частенько задерживали. Александр верил, что он быстро найдет работу, но соцнакопления таяли, а работа все не находилась. Ночью он плохо спал, ворочался. Жена прогнала его в другую комнату, где он лежал  глядя в потолок и думал, где взять деньги на очередной платеж по ипотеке, и такая тоска порой пробирала, что хоть волком вой. Однажды, чтобы отвлечься, Александр включил радиоприемник, и стал вполуха слушать передачу для полуночников. Через минуту стал слушать внимательно. Тема передачи показалась ему весьма актуальной – «Деньги не главное».
Ведущий задавал вопросы респондентам, разбивал в пух и прах их теории, что  денег мало не бывает, или, что и без денег можно найти счастье
- И вы туда же, - зло подумал Александр, когда передача закончилась. Он сел на кровать, обхватил голову руками и мерно раскачиваясь, размышлял, как бы выпутываться из сложившейся обстановки.
За этим занятием и застало его внезапно наступившее утро, которое не прибавило новых идей.
- Ленка точно, догадывается, что со мною что-то не так, переживает. Черт, деньги, проклятые деньги. Где взять вас? - Александр с силой саданул по подоконнику, взвизгнул от боли и стал дуть на ушибленную руку.
- Господи, помоги мне. За что ты так со мной? - шептал  Александр, глядя в окно.
 По небу не спеша плыли облака, превращаясь в причудливые узоры. Но ответа не было. Небо осветилось лучами солнца, и заставило сиять осенней позолотой листья одиноко стоявшего вяза.
- Надо что-то придумать, надо что-то придумать, - бубнил про себя Александр  зачарованно глядя на листву. Откуда ни возьмись, на солнце наплыла туча и закрапал дождь, на душе сразу стало легче. Он увидел в этом хороший знак, и пошел на кухню заварить себе кофе.
- Надо думать позитивно! - дал он себе установку. - Через год ты с улыбкой посмотришь на сегодняшнюю ситуацию.
Так учил отец. Иногда помогало. Правда, он же цитировал Раневскую, что оптимизм - это недостаток информации. Поди проверь, что лучше. Зазвонил телефон. Это был Борис, сосед по столу на работе. Он предлагал зайти, забрать оставшиеся на работе вещи.
- Я думал, что уж все выкинули давно,- удивленно ответил Саша.
- Я не дал,- в голосе  бывшего коллеги чувствовалась гордость.- Я тебе еще новость ужасную сообщу. Сегодня  Дмитрича хоронят.
Саша присвистнул: ”Иди ты. Он такой здоровяк был, спортом занимался, следил за собой.”
- Сердце подкачало, - отозвался Борис. - Ты бы видел, что здесь творилось. Дмитрич ведь прямо на рабочем месте умер.
- Да уж, - потрясенно пробурчал Александр.
- Приходи, я все аккуратно в коробку сложил. Все пока! Меня к начальству зовут. Хоть бы не выгнали, - и сослуживец положил трубку.
Боря был трусоватый малый. Сколько Саша помнил его, тот вечно скулил. Однако ряды сотрудников постепенно редели от увольнений, а Борю держали, непонятно за какие заслуги. Наверное, он просто стучал на всех, но за язык не был пойман, и поэтому работал.
Дмитрич руководил департаментом, в котором и работал прежде Александр.  Чувства к нему  у Александра были самые теплые. Он был здоровяком, лет пятидесяти с огромными ручищами, в которых утопали ладони сотрудников во время рукопожатия. Голос, однако, имел высокий и тихий, что совершенно не увязывалось с его внешностью.
Александр однозначно решил пойти на службу, проститься с бывшим начальником.
Фирма, в которой работал Александр, была небольшим филиалом химического концерна. Располагалась она  на территории бывшего почтового ящика (так назывались секретные заводы, работающие на оборонку). Лаборатория, где он до недавнего времени трудился, изготавливала металлоорганические соединения. Потребность в них резко убавилась, вот и попали под сокращение многие сотрудники. Саша вступил под обшарпанные своды лаборатории. Евроремонт сделали лишь в административном корпусе, во всех остальных ничего не ремонтировалось со времен распада Союза.  Бывшие сослуживцы поприветствовали его. Лица у них были грустные, улыбки натянутыми. Александр быстро прошел к своему столу. На нем стояла коробка  с его вещами. Бегло оглядев содержимое, он выкинул в урну то, что на его взгляд ему никогда больше не понадобится, и закрыл крышку. Личного состава осталась треть, да и то, чувствовалось по всему, что все ждали сокращения с минуты на минуту.
- Что, все так плохо? - Осведомился он у Татьяны, красивой молодой брюнетки. Их столы стояли рядом. Та лишь подняла свои красивые глаза к небу и грустно вздохнула.
- Ясно.
В дверях появился  бывший руководитель сектора Вениамин Григорьевич. Ему было за шестьдесят. Ходил он, опираясь на палочку из-за болезни суставов. Увидев Александра, Вениамин Григорьевич поманил его к себе.
- Как дела Александр? - Они зашли в  малюсенький кабинет. Повсюду пачками, на столе и на полках грудились журналы по химии.
- Хвастать нечем. Впрочем, по всему видно, что и Ваш корабль идет ко дну.
- Уже на дне, - ответил начальник. - Обошли нас китайцы по всем статьям. А я ведь говорил начальству, что надо сокращать издержки, искать более дешевые материалы для реактивов. - Он посмотрел наверх. Как будто бы спорил с высшим руководством.
Саша кисло улыбнулся.  Он хорошо знал Вениамина Григорьевича. Тот был отчаянным трусом, - только на словах костерил начальство, но никогда не решался очно вступать с ним в спор. Саша много раз предлагал конкретные решения по оптимизации работы, но Вениамин Григорьевич лишь в кабинете выпускал пар и ни разу ничего не сделал для своих работников.
- Интересно, кого теперь вместо Дмитрича назначат? - Вениамин Григорьевич вопросительно посмотрел на Сашу.
- Знаешь, Вениамин Григорьевич, мне, конечно, все равно, я теперь здесь  не работаю, но, не дай Бог назначат тебя. Конец тогда всему отделу. Ладно, пойду я, - уже на пороге заявил Саша и громко хлопнул дверью.
*                *                *
На кладбище было сказано много хороших слов о Дмитриче. Бросая горсть земли в могилу, Саша поставил ящик с вещами, который захватил из офиса, рядом с венками, и потом, в суматохе, забыл о нем.
На поминках в кафе всех немного развезло от принятого алкоголя. Расходились затемно. Тут только Александр вспомнил о забытых вещах. Ему стало жалко записную книжку – там было много необходимых контактов. Он решил вернуться на кладбище – может еще удастся ее найти.
Он подошел к свежей могиле Дмитрича, которая была аккуратно убрана цветами и венками. За столиком, рядом расположились могильщики. Они с любопытством смотрели на парня, искавшего что-то среди цветов.
- Родственник тебе? - спросил старший, разливая водку сотоварищам. - Иди к нам, прими на помин души.
Саша уже был прилично пьян, однако, отказаться от предложения посчитал неудобным.
- Саша, - протягивая руку, представился он.
- Герасим, Василий, Никита, - пожали руки. Ребята были здоровяки, как на подбор.
- Хорош мужик был? - спросил старший.
- Золото, - коротко ответил Саша.
- Ну, земля ему пухом, - Все выпили, крякнули, зажевали нехитрой снедью.
- Вещи я свои забыл, коробка с мелочью. Вроде пустяк, а жалко. - Саша вопросительно посмотрел на членов бригады. - Не видели?
- Нет, - за всех опять ответил старший.
 - Если бы видели, отдали бы. Нам без надобности. Давай по последней и расходимся.
Выпили по последней. Саша простился с рабочими и пошел к выходу. Дальнейшее он помнил с трудом.  Помнил, что кому то помогал погрузить железную ограду, как ему сказали для ремонта. Потом он заблудился и долго бродил по кладбищу в поисках выхода. Наконец, когда он выбрался и вошел в автобус, следующий в сторону дома, его мозг отключился и добирался домой  на « автопилоте».
Глава 5
Збруев со свиной головой под мышкой  и с топором в другой руке вышел  на двор. Вчера брат жены привез полтуши хряка, и супруга попросила Збруева нарубить  мяса для холодца. Николай Ефимович поежился от холода и пошел к сараю, напевая арию из « Иоланты»:
«Кто может сравниться с Матильдой моей?»
 Навстречу ему, весело виляя хвостом, радостно лая и подпрыгивая, бросилась здоровая овчарка.
- Гав, гав, - пробасила собака.
- Что, гав-гав? - оборвав арию поинтересовался Збруев. - Отойди, Ватсон, не мешай! Дай порубить сначала, и тебе достанется, - отмахнулся от собаки Збруев.
Собака послушно отбежала на пару шагов, легла и стала ждать, глядя на хозяина преданными глазами.
Ватсоном назвала собаку Иришка, намекая на то, что Збруев в этой парочке - Холмс.
- Слава богу, в этом случае, мне не грозит всемирная известность, поскольку собака ни говорить, ни писать не умеет, - согласился на кличку следователь.
- Папочка, - увидев отца, заискивающе заговорила дочка. - Сегодня кино интересное в  «Платиниуме». Денег дай, пожалуйста.
- Сколько? - Переспросил Збруев.
- Пятьсот.
- А как уроки? - В свою очередь поинтересовался отец.
- Да сделала я уроки, - отмахнулась дочь.
- На, держи - Збруев протянул дочке деньги.
Иришка хотела взять купюру, но отец задержал ее в руке.
- Скажи Иришка, а маму ты на какую сумму раскрутила? - Збруев хитро посмотрел на дочь.
Иришка смутилась было, но быстро нашлась, что ответить.
- Так ведь, курочка по зернышку клюет.
- И весь двор в дерьме, - тут же ответил со смехом отец. - Ладно уж, бери. С кем идешь? Встречать не надо?
- Нет. С Лариской. Мы не поздно придем.
- Мобильник не забудь, а то мать изведется, пока не придешь.
- Не забуду, - пообещала дочь.
- На какую сумму тебя раскрутила твоя любимая дочь?-поинтересовалась супруга.
- Пятьсот.
- И меня на пятьсот. Ну не дураки ли мы? - Жена вопросительно посмотрела на Збруева. Тот только расхохотался.
- Детей надо баловать. Только тогда из низ вырастают настоящие разбойники, - процитировал он фразу Атаманши из любимого мультфильма «Снежная королева».
*                *                *
Когда Збруев подходил к кладбищу, солнце уже светило поверх макушек высоких тополей. Кладбище было старое и больше походило на парк. Дорожки посыпаны желтым песком, меж старых, высоких деревьев установлены скамейки и столики. Все чисто и опрятно. Николай Ефимович знал, где были могилы бывшего директора и его семьи, поэтому довольно быстро нашел их. Они располагались на Центральной аллее, украшенной по периметру плакучими ивами. Ограда действительно была украдена, причем изуверски выворочена из каменных столбов. Збруев поохав, пошел искать работников кладбища. Может кто-нибудь, что-то видел или слышал.
-Так Вам Герасим нужен, а он за водкой в магазин пошел, вон там на углу, на Песочной улице, - подсказала ему женщина, что мела дорожки.- Он все знает, что здесь творится. Если не он, то никто уж не поможет.
Збруев поспешил в магазин.
- Ты, Никифоровна, мне другую марку лучше дай, - услышал Збруев хриплый басовитый голос, когда вошел в малюсенький магазин.
- А то от такой вот бутылки, - мужчина указывал на  бутылку зеленого цвета, - мы чуть не окочурились.
Продавщица подала ему водку. Герасим искоса взглянул на следователя и быстро спрятал водку в бездонном кармане. Герасиму было на вид лет 50-55. Роста он был огромного, голова покрыта седыми кудрями, одет в робу цвета хаки. Збруев подошел, поздоровался. Ему в ответ кивнули.
- А мне, Никифоровна именно ту, в зеленой бутылке  подай, - попросил Збруев.
- Мужик, не советую, - обратился к нему Герасим. - Мы на днях чуть не померли от нее.
- Так это сколько выпить, - философски изрек Збруев, - да к тому же я беру ее для других целей. Тараканов хочу вывести.
- Это как же? - заинтересовано в один голос спросили Герасим и продавщица.
- Очень просто. Надо только словить таракана, напоить его этой дрянью и отпустить. Он будет мучиться  головной болью и всем своим друзьям расскажет, что в этом доме паленая водка. Вот они все и уйдут.
- Тьфу ты, - сплюнул Герасим, а продавщица расхохоталась.
- Ладно, шучу я, - весело сказал Збруев. - На самом деле для растирания беру, когда простыну. Вещь дешевая.
- Ну, для этого человека надо наизнанку вывернуть, чтобы добро даром не пропадало, -  рассмеялся Герасим.
Тут уж рассмеялись все.
-А с Вами, Герасим, если не возражаете, мне хотелось бы перекинуться парой слов, - обратился Збруев к могильщику пряча водку в кейс.
- Зачем? - Удивился Герасим.
- Давайте на воздух выйдем, - предложил Збруев.
Выйдя на улицу, Герасим закурил и вопросительно посмотрел на собеседника.
- Збруев Николай Ефимович, - представился следователь, протягивая руку.
- Герасим, - пожимая руку представился работник кладбища. - Чем обязан?
Они не спеша шли в сторону кладбища.
- Скажите, Герасим, как часто происходят кражи на кладбище?
- Не чаще, чем везде, - ответил Герасим, - хотя в последнее время это происходит все таки чаще, чем обычно.
- В последнее время? А как давно вы здесь работаете?
Они шли по Центральной аллее и остановились возле красивого памятника. На каменной стеле была закреплена фотография улыбающейся молодой женщины. Вся могила была осыпана желто-красными кленовыми и березовыми листьями.
- Осыпались листья над Вашей могилой,
И пахнет зимой.
Продекламировал Герасим. Збруев стоял потрясенный.
- Впечатляет, - подавленно сказал он, - не часто встретишь работника вашей профессии цитирующего Цветаеву.
- Вот как похоронил мою Дарью, так здесь и остался, поближе к ней, - как будто не слышал замечания, продолжил Герасим.
-Я раньше Главным инженером в «Спецмонтаже» служил. Все было - деньги, бабы, власть. Да только  главную свою женщину, любовь свою не уберег. Вот как похоронил ее, так и сюда перебрался. Каждый день у нее прощения прошу за то, что недолюбил,  недоцеловал. Жду, когда Господь заберет, да соединит уж нас навсегда. Он смахнул слезу рукой.
Збруев молчал. Видно было, что терзала Герасима сердечная травма.

- Ну, да ладно. Что это я  расчувствовался? Спрашивайте, по всему видно из полиции Вы.
-Вам бы у нас работать с вашей наблюдательностью, - усмехнулся Збруев. - Заявление к нам поступило, ограду с могилы украли.
- Ну, это обычное дело. Мы же здесь  хоть и до темноты работаем, но не уследишь за всеми могилами.
- Я так понимаю, что с директорской могилы - ту, что давече увезли.
- Ее самую, - подтвердил Збруев.
- Каюсь, недоглядел. Хотя могу дать наводку на водку, - Герасим рассмеялся собственному каламбуру.
- Мы на днях, с бригадой, той самой водкой, - он кивнул на кейс Збруева, - упились после похорон. Нельзя сказать, что выпили ее много, да только окосели быстро. К нам еще парнишка с похорон прибился. Он коробку с вещами потерял. Выпил с нами, развезло всех быстро. Разошлись, не помню как. Я в  подсобке прикорнул. Кстати, я коробку с его вещами тогда нашел. За венком была. Когда шел назад, никого уже не было.
- Покажите вещички? - попросил следователь.
- Пойдемте, отдам, - согласился Герасим.
С коробкой в одной руке и кейсом в другой Збруев покидал кладбище, когда зазвонил мобильник.  Посмотрев на часы, Збруев поморщился, тяжело вздохнул, поставил кейс и вытащил из кармана телефон.
- Николай Ефимович, мы Вас потеряли, да и Арсений Константинович два раза спрашивал, - в голосе Люды ощущались вопросительные нотки
- Виноват, скоро буду, - ответил он.
     Глава 6
- Ой! Убили Генку! - голосила Люська, заламывая окровавленные  руки над безжизненным телом мужчины. Збруев выскочил на улицу, и поспешил на крик. На месте происшествия уже собрались соседи по улице.  В свете фонаря открывалась ужасная картина. Подле колодца, обхватив мертвого Генку, выла Люська: “A-а-а”
- Убили, убили, - вторили ей бабки, быстро крестясь.
- Так, быстро отошли все от места происшествия! - скомандовал Збруев. Все смолкли, отступили назад, пропуская следователя. Тот шагнул вперед к Люське, которая уже поднялась с колен, стояла в запачканной грязью юбке, с вытаращенными глазами и широко раскрытым ртом. В руках она держала окровавленный нож.
- Отдай нож, Люся, - ласково попросил Збруев, протянув руку навстречу.
Женщина отбросила нож в сторону, и зашлась беззвучным плачем. Збруев обнял ее,  отвел в сторону, усадил на скамейку возле колодца, на которую обычно ставились ведра.
- Никому не подходить! Я уже вызвал бригаду, -скомандовал следователь. Толпа зевак стояла поодаль, тихо переговариваясь. Люська тихо скулила. Збруев не спешил с расспросами. Бригада приехала мигом. Место происшествия  оцепили, работа закипела.
- Так как у тебя оказался нож? - Начал допрос Збруев. Они сидели в УАЗике «Буханка», на которой обычно колесила следовательская бригада. Диктофон был включен, Люська сидела вся обмякшая, сложив руки на колени.
- Я его из Генкиной шеи вытащила, - прохрипела она. - Галка, сука его замочила. Видела я ее, как с топором следом за Генкой она бежала. - Глаза Люськи пылали злостью, несколько раз она смачно харкнув, плюнула на пол.
- А вот плеваться не  стоит! - спокойно посоветовал следователь, - чай, не дома у себя. - Так значит с ножом и топором Галина бежала? - уточнил Збруев.
- Не-е, только с топором, - сразу вдруг успокоившись, ответила Люська, - нож у него из шеи торчал. Бежал так значит, потом спотыкаться стал и рухнул. А Галька как меня увидала, сразу домой убежала. За калиткой топор отбросила и в дом утекла.
- А нож, значит, у тебя оказался? - Как бы невзначай повторил вопрос Збруев.
- Так я его ж из шеи Генкиной вытащила, - затараторила Люська вновь, - смотрю - кровь. Стала пальцами рану затыкать. Только Генка уж мертвый был. У-у, подлюка! - Люська погрозила кулаком в сторону дома Гали Пономаревой.
- Раньше за сожителем приглядывать надо было, - дал запоздалый совет Збруев, - меньше бы за бабами таскался, глядишь, живой бы был.
- Так ведь на свадьбу я ездила в Мироновку. Племянник мой женился, - на испитом лице Люськи промелькнуло подобие улыбки. Только, сеструха моя, Надька, не особо хотела звать меня на праздник. А я взяла и приехала. Вот ей! - она показала дулю. - Что бы я своего любимого племянника в самостоятельную жизнь не проводила! Шишь ей, - она крутила грязным кукишем у лица Збруева.
- Ладно, дальше что, - перебил ее следователь.   
- Слушай, Коля, а он правда мертвый-то? - заскулила Люська, - может живой еще?
- Мертвее некуда. Ты не отвлекайся, рассказывай, - попросил следователь, рассматривая Люську. Они когда-то учились в одном классе. Она уже тогда бедовой девчонкой была. Збруев усмехнулся.
- Надо же, - подумал он. - Живем на одной улице, а считай и не видимся вовсе. Этак лет через десять, при ее образе жизни, да любви к выпивке и не узнаю ее, встретив на улице.
- А чего начинать-то? - уточнила бывшая одноклассница.
- Ну, начни с того, как вернулась со свадьбы племянника, - подсказал Збруев.
- Да рассказывать особо нечего, - выдохнув  алкоголем на следователя, тихо сказала Люська. - Как выпроводила меня сестренка, я, конечно, пару бутылок водки со стола прихватила и поехала автобусом. Соседа встретила, Валерку, на завалинке сидел и курил. Поговорили. Он сокрушался, что ограду какую-то, на металлолом возил, только металлоприем закрытым оказался. Облом значит ему. А выпить хотелось. ( При этих словах Збруев улыбнулся и что-то пометил у себя в блокноте).
 - Достала я бутылку и выпили мы по чуть-чуть, - продолжила Люська, -Я домой пошла, а початую бутылку Валерке оставила - у меня ж еще одна оставалась.  Дальше уж ты знаешь, - обратилась она к следователю.
- Сейчас тебя отвезут в участок, снимут показания и решат, что дальше с тобой делать, - сказал Збруев, выключая диктофон. - Синицын, - скомандовал он выходя из УАЗика, - займись гражданкой. Николай Ефимович вдохнул полной грудью. Запах алкоголя, исходивший от  Люськи в тесной кабине, вызвал у него приступ дурноты. Отдышавшись, он пошел в  дом, откуда бежал Генка. Уже совсем стемнело. Небо почернело. Фонари небольшими желтыми пятнами освещали куски улицы. То там, то сям, в домах загорелись окна. Зеваки уже разошлись, ничего интересного, на их взгляд, уже не происходило.
-Что же вы не поделили то с собутыльником? - услышал Збруев, входя в избу, голос своего помощника Павла Потапенко.
-С Генкой-Бубликом?- спрашивал визгливый женский голос.
Когда Збруев вошел, все разом повернулись к нему и смолкли. Николай Ефимович кашлянул, помахал рукой  Потапенко - продолжай мол, и жестом позвал в сени Люду.
- Завтра с утра  поезжайте с Павлом по этому адресу, - он протянул ей листок бумаги, - к Валерию Ивановичу  Бондаренко. Где-то он там у себя ограду, украденную с кладбища, спрятал.
- Может сегодня наряд к нему прислать? - спросила помощница.
- Нет, сегодня бесполезно. Ему моя одноклассница пузырь водки подарила, так что спит уже, пожалуй, сном праведника.
- Хорошо, будет сделано!
- Ну вот, одно преступление, пожалуй, завтра раскроем, - улыбаясь помощнице, сказал Збруев.
- Пошли, узнаем, что там Павел успел узнать по свежим следам.
- Так я ж сотый раз говорю тебе, не убивала я его! - выпучив глаза на Павла, шипела Галина.
- Ты не убивала, Люся тоже говорит, что не убивала. Однако тело Геннадия Воронова уже увезли в морг судебно-медицинской экспертизы, - вмешался в разговор Збруев. - Может еще кто-то был у тебя?
Галина испуганно замотала головой.
- А что делал у тебя Генка?- продолжал следователь, - самогон ты, вроде не варишь, водкой не приторговываешь, да и время не позднее было - в магазине можно еще купить. Денег пьянице ты в жизнь не займешь, да и вообще, числишься  на хорошем счету.
Повисла пауза. Галина о чем-то сосредоточенно думала, лоб у нее вспотел от напряжения.
- Да так, поболтать заходил, ничего особенного, - наконец выдавила она из себя.
- Ну, ну, - улыбнулся Збруев, - вы понимаете, гражданка Пономарева, что дача ложных показаний дело  подсудное? Сейчас мы отправим вас в камеру, посидите, подумаете. Утром вами займутся, и советую ничего не скрывать - мы все равно до правды докопаемся. А от того, насколько вы будете правдивы, зависит, как скоро вы выйдете оттуда. Вам, гражданка Пономарева, сколько сейчас? Извините, за нескромный вопрос.
- Тридцать шесть, - пробормотала Галя.
- Молодая женщина еще, - нараспев сказал Збруев. - А дадут лет пяток за препятствие следствию и вранье, выйдешь уж потрепанной и побитой жизнью.
- Сережки Генка мне приносил, продать хотел, - чуть подумав, выдавила из себя Галя.
- Какие сережки? Неужели у Люськи взял, и продать решил тебе? Вы ж на одной улице живете, если бы Люська узнала, она бы тебе все глаза выцарапала!
- Да у Люськи таких сережек вовек не было, и никогда не будет!- с вызовом ответила Галька.
Она подошла к комоду и вытащила сережки. - Нате вот, любуйтесь!
- Красота-то какая, - восхищенно вскрикнула Людочка, всплеснув руками.
При тусклом освещении лампы на ладони у Галины горели синим огнем сапфиры. Сережки и впрямь были изумительно красивы, изящны и выглядели старинными.
- Откуда у Генки такая красота? - спросил вслух Збруев.
- Я почем знаю? Мне понравились, я купила. Долго торговались, сошлись на тридцадке. Пятнадцать я отдала сразу, остальные обещала через неделю. Он ушел, деньги взял, а потом вернулся и предложил вернуть одну сережку. Мол, когда все деньги отдам, то и вторую сережку получу. Я разозлилась и набросилась на него. Он ударил меня, так, что я к печке отлетела. Генка к комоду метнулся. Тут я топор схватила, Генка за дверь, слышу - захрипел. Я дверь толкнула, а та не поддается. Я ну ее колотить топором, открылась. Я бегом  за ним. Думала, что он сережки забрал. Только вижу уж Люську с ножом и лежащего Генку. Жуть! Люська, как меня увидела, с матом за мной побежала с ножом в руке. Струсила я, топор откинула в огороде, да в дом припустилась, дверь на засов закрыла.
Збруев вопросительно посмотрел на Павла. Тот кивнул, жестом давая понять, что эти показания записаны.
- Ну что ж Галина Михайловна, - с грустью в голосе сказал Збруев, - сережки мы изымем. Павел, занеси их в протокол. Вы распишитесь, и, пожалуйте в следственный изолятор. Расписывайтесь (он протянул ей протокол).
-Как это меня в камеру? - заголосила Галина, - да за что? Ищите сами убивца, мне нечего приписывать!
- Да пойми ты, Галина Михайловна, - пытался урезонить ее Збруев, - а вдруг здесь еще кто-то был. Ты, видно, чего-то не договариваешь. И этот кто-то и есть убийца. Какой ему резон тебя в живых оставлять, понимаешь? Так что для твоего же блага, смирненько посидишь в камере, пока мы во всем не разберемся. Кстати, почему вы Генку Бубликом называете? Фамилия его, вроде, Воронов?
- Да ты посмотри на него, круглый, белый. Что лицо, что фигура. Так и есть бублик! Кличка к нему еще со школы приклеилась. Кстати, он еще, когда в школе учился, очень эти бублики любил, дюжинами их проглатывал.
- Ну, хорошо, - удовлетворил свое любопытство Збруев,- что ж «По коням!»
 Уже выходя из дома, Збруев обратился к Люде.
- Позвони, пожалуйста, чтобы по этому адресу сегодня же бригада приехала, пальчики сняли. Думаю, что еще многое тут можно обнаружить. Следователь посмотрел на часы, близилась полночь.
Збруев нагнулся, чтобы завязать шнурок и поднял с пола разжеванную зубочистку:
- А вот это уже совсем интересно, - подумал он про себя, а вслух добавил - Сегодня же! Медлить нельзя!
*                *               
Утром Арсений Константинович вызвал бригаду Збруева на совещание. Колесников обожал устраивать разносы. Величайшим удовольствием для него доводить доводить подчиненных до прединфарктного состояния.. Нельзя сказать, что Колесников всегда распекал подчиненных зря. Отнюдь. Он имел цепкий ум, и хотя  недавно возглавил следственный отдел, опять же благодаря покровителям,  быстро учился и хватал все на лету. Но для того, чтобы вникнуть в суть дела, разматывать клубок фактов и свидетельств, составлять всю картину преступления, у него просто не было желания, да и задерживаться здесь он не собирался, поэтому требовал быстрой раскрываемости, мало вникая в детали. Убийство медицинской бригады взбудоражило весь город, расследование было взято под особый контроль прокуратуры и лично губернатора. Колесников пообещал в кратчайшие сроки расследовать это преступление, поэтому вся группа Збруева собралась в кабинете начальника.
-Весь город хочет узнать, наконец, убийцу врачей, - негодовал Колесников, - убийца, как я понимаю известен - Карпов Александр Александрович. Чего тянете резину?
Николай Ефимович кашлянул в кулак, вздохнул
- Не получается с Карповым, уважаемый Арсений Константинович. Да, пистолет, оружие преступления, действительно нашли в руках в Карпова. Только вряд ли он убийца.
Колесников смотрел на Збруева, раскрыв рот и выпучив глаза.
- Да ты что, Збруев, с ума сошел. Да я уже наверх доложил, что преступление, считай раскрыто. Ты понимаешь, под каким контролем оно находится? Нас с тобой в порошок сотрут, если убийцу не найдем.
- То, что мы его найдем, сомнений нет, - уверенно и спокойно ответил Збруев, хотя это спокойствие ему давалось нелегко. Остальные члены бригады сидели тише воды, ниже травы. - Статья больно серьезная, ответственность большая, ошибиться никак нельзя. Так и доложите, Арсений Константинович. Обязательно найдем - Збруев сделал ударение на последней фразе.
Колесников встал с кресла во весь свой гренадерский рост, и начал прохаживаться по кабинету за спинами бригады, думал. Повисло тягостное молчание.
- Может кем-нибудь усилить твою бригаду? - Уже другим тоном спросил он. – Прошу вас, Николай Ефимович, максимально сосредоточиться на этом деле. Со своей стороны гарантирую  максимальную помощь.
Збруев сидел отрясенный. Оказывается, Арсений Константинович, все же знает его имя отчество.
- Буду докладывать каждый день о ходе расследования, спасибо за поддержку.
*                *                *
- Итак, что мы имеем с гуся? - Уже в своем маленьком кабинете, собрав бригаду, поинтересовался Збруев.
- Как вы и предполагали, версия Карпов-убийца трещит по всем швам, - начал внутреннюю оперативку Павел Потапенко. - Тем более, что в квартире Губарева Николая Федоровича, все же обнаружили гильзы от пуль, которыми были застрелены медики.
- А что так долго искали то? - поинтересовался Николай Ефимович.
- Гильзы в ящик с газетами попали, еле-еле нашли их, - утирая пот, ответил Потапенко.
Збруев удовлетворенно кивнул и повернулся к Люде.
- Так, у тебя что?
- Ограду нашли, - ответила помощница.
- Ну, Слава Богу! - повторил Збруев жест Потапенко, утирая лоб. - А по основному делу?
- В водке, с кладбища, что вы отдали на анализ
- Не с кладбища, а из магазина, что рядом с кладбищем, - поправил Збруев.
- Так вот, в ней нашли столько всего, - продолжила Люда, протягивая лист с анализами Збруеву,- что выпей кто-нибудь грамм 400 такой гадости, летальный исход гарантирован. Заключение уже отослали Роспотребнадзору.
- Молодец, хорошая работа, - похвалил следователь. - Что дало обследование дома Пономаревой?
- Нет еще ничего, рановато, - ответил за всех Потапенко.
Збруев решил подождать до завтра: «Если  не будет результатов, обращусь за помощью к Колесникову»
- Работаем по графику, - заключил Збруев, - я поехал, переговорю с Карповым. Надо его выпускать, но как свидетель он мне может очень сильно помочь. Не дает мне покоя их гаджет, а поможет мне в этом разобраться мой школьный друг – Володька Хныков.
Володька ожидал его на проходной. Збруев попросил его пропустить.
- Что ты с утра звонил в мой сон, что-то мямлил? Короче, что ты хотел? – увидев Збруева, прогромыхал Хныков.
- Это так похоже на меня, что я мямлил, - пожимая руку, сказал Збруев, - Пойдем, познакомлю тебя с автором изобретения.
- Класс! Слушай, Колька, этот прибор действительно крутой, - горячо зашептал муфриенд.
Они зашли в тесное помещение, где находился лишь стол да три стула. Девушка принесла диктофон. Вскоре привели и задержанного Карпова. Вид у него был усталый. Он весь осунулся. Глаза воспаленные, от бессоницы. Карпов опустился в кресло, Збруев включил диктофон.
- Я требую адвоката, - заявил Александр.
- Умно, - похвалил Збруев, - только мы пока еще Вам обвинения не предъявили, так что рановато Вам адвоката требовать. На лице Карпова читалось недоумение.
- Давайте сначала просто поговорим, - предложил Збруев, - тем более, что невиновность ваша вскоре будет доказана, и держать вас здесь будет без надобности.
Недоумение в лице Карпова сменилось изумлением - О чем вы хотите поговорить? - Выдавил он из себя.
- Да вот, хотя бы об этом гаджете, - весело сказал Збруев, вынимая прибор, - я вот и специалиста специально пригласил для консультации. Расскажите, пожалуйста, о вашем изобретении. Увидев прибор, Карпов вдруг очень обрадовался, как ребенок увидевший любимую игрушку.
- Это мы с Николаем Федоровичем придумали. Браслет, надеваешь на руку, и он следит за твоим самочувствием. Всякие там показатели, - пульс, давление и прочее. Потом, если что-то не так через приложение по смартфону оповещает по заложенным адресам или в службы экстренной помощи.
Хныков задал несколько вопросов по технике, Карпов охотно на них отвечал. Глаза их азартно горели. Збруев с удовольствием наблюдал за ними.
- Мы работали в последнее время с Губаревым по увеличению радиуса действия прибора, для применения в армии, - возбужденно сказал Карпов.
- Хороший прибор, - обращаясь к Збруеву, сказал Хныков, - вам он тоже может пригодиться в ваших операциях.
- А террористам он тоже подойдет? - подавляя зевок, спросил Збруев. Технический диспут ему наскучил. - Ладно, Володя! Дашь заключение?
- С удовольствием, - ответил друг.
- Ну, вот и здорово, - и уже обращаясь к Карпову, - а вы вскоре будете дома. Водка, которую вы выпили на кладбище, чуть не свела вас в могилу, да и неприятностей доставила в полной мере.
- Я ее, проклятую, вовсе пить больше никогда не буду, - поклялся Александр.
Збруев нажал на звонок, вошел конвоир и увел Карпова. Друзья вышли на воздух.
- Так я жду от тебя заключение, - уже прощаясь, напомнил Николай Ефимович.
- Всенепременно, почему бы нет, если да, - пожимая руку, ответил муфриенд.
Глава 7
Остановка « Вяземский переулок».
Юра Свешников вышел из автобуса и зажмурился от яркого солнца. Старый дом приветствовал его и улыбался. Огромный вяз приятельски шевелил остатками желтой листвы. Юра вдохнул полной грудью прохладный, чистый воздух и подумал: « Ну, здравствуй, малая родина! Давненько я сюда не наведывался».  По тротуарам неспешно передвигались редкие прохожие. Лениво, почти ползком проезжали автомобили. Юра перекинул рюкзак за плечо и двинулся в сторону  дома. Он остановился у парадной двери и чуть задумался:
- Кажется, здесь я не был целую вечность. - Он машинально набрал код входного замка, дверь, открылась. «Надо же, не забыл» - обрадовался Юрий. В коридоре было сыро и темно. Он не стал вызывать лифт, а отправился пешком, легко перепрыгивая через ступеньки, остановился около двери, и тут услышал разговор на лестничном марше этажом выше:
- Ты нам немедленно отдашь всю сумму, что задолжала! Не то всю душу, прямо здесь из тебя вытрясем!
 Юра подошел к лестнице и увидел в углу площадки  плачущую девушку, над которой горой нависал громила. Еще один бугай  стоял в другом конце площадки, меланхолично рассматривая что-то в окне, и курил.
- Оставьте, девушку немедленно!- Юра хотел придать голосу грозный тон, но не получилось.
Мужики, ухмыляясь, смотрели на него. Девушка, увидев подмогу, закричала: «Помогите!».
Юра рванулся вперед, получил сильный удар в лицо и кубарем скатился по лестнице. Громилы захохотали. Парень взвыл от боли, вскочил и вновь накинулся на одного из них, того что держал девушку. Он зигзагами подскочил к громиле. Тот хотел сбить Юру очередным ударом, но Юра ловко нырнул под руку и сам нанес сильный удар в живот. Ему показалось, что кулак попал в бетонную стену, настолько сильным был пресс у противника. Однако тот вдруг резко обмяк. По-видимому, удар пришелся по печени. Громила охнул, упал на колени и закашлялся. Лицо его побагровело. Юра, не мешкая, набросился на второго. Но напарник  был готов к атаке и легко отразил первое наступление.  Юра понимал, что шансов одолеть противника у него мало, уж больно он был силен. Помощь пришла неожиданно. С лестницы появился парень, и они вместе начали теснить второго громилу в угол лестницы.
-Все, ша, пацаны! Ваша взяла! Дайте нам уйти, - сдался бугай Подхватив все еще кашляющего напарника, они спустились по лестнице, бормоча угрозы. Дверь хлопнула.
Юрий устало опустился на ступеньки. Рядом сел его неожиданный спаситель. Девушка  стояла в углу с широко раскрытыми глазами. Она до сих пор находилась в шоке. Юра потрогал кровоточащую губу и вдруг расхохотался. Парень, сидевший рядом, вначале посмотрел на него с изумлением, а затем тоже рассмеялся.
- Юра, - протянул руку навстречу незнакомцу.
- Саша, - пожав руку, ответил тот.
- Спасибо за помощь, - потрогав разбитую губу, поблагодарил Юра. - Надо же, не успел приехать, а уже в историю попал. Слава Богу, до милиции дело не дошло.
- Ну, я как раз оттуда шагаю, - весело ответил новый знакомый, - Еще даже до дому не успел дойти.
Ребята, взглянув друг на друга, расхохотались. Адреналин все еще бродил в их крови.
- А я была уверена, что вы, Саша, не убивали моего отца, - услышали они над собой голос девушки. Мужчины разом повернулись к ней. Девушка уже пришла в себя, стояла и улыбалась, хотя слезы все еще текли по ее щекам. Юра рассмотрел девушку. Она была хорошенькой, темные густые длинные волосы, карие глаза, густые брови, длиннющие ресницы, на которых сверкали слезинки. На девушке были джинсы, свитер и куртка с капюшоном.
- Привет, Надя, - поздоровался с ней Саша, - кто это тебе угрожал?
- Коллекторы, - чуть слышно ответила та. - Как папа умер, вмиг прибежали. Он их здорово отшивал. Это те, которые банковские долги выколачивают, - пояснила она.
- Постой, - вмешался в разговор Юра, - так ты Надежда Губарева?
- Да, а я вас сразу узнала, Юра, хотя мы давно не виделись.
- Давно, не то слово! - заключил Юрий. - Я тебя еще малюткой помню, а сейчас вон ты какая, взрослая, красивая.
-А вы, значит к бабушке погостить приехали? - спросила Надя, - А Валентины Юрьевны дома нет. Она на кладбище пошла, мы с ней на улице повстречались. Там какую-то ограду нашли, - голос у Нади еще чуть-чуть дрожал, но видно было по всему, что она уже пришла в себя после нападения. - Я еще удивилась: на кладбище идет, а такая радостная. А она пояснила - ограду украли, а теперь нашли.
- Ну вот, а ключей-то у меня нет, - грустно сказал Юра.
- А пошли ко мне, - в один голос сказали Надя и Александр. Они посмотрели друг на друга и засмеялись. Все поднялись на этаж, где жили Губаревы и Карповы. В это время дверь лифта отворилась, и на площадку вышел Збруев.
- А-а, вот удача! Как раз по вашу душу, - сказал он обращаясь Наде и Александру С вами я пока не знаком, - Он протянул руку Юрию, - Збруев Николай Ефимович, следователь.
- Свешников Юрий  Борисович, можно просто Юра. Я здесь этажом ниже живу. То есть бабушка моя здесь живет, - представился молодой человек.
- Постой, а не тот ли ты Свешников, что ведет «Ночное радио»? - перебил их Александр.
- Я, - просто ответил Юра.
- Вот это да! - восхищенно вскликнул Саша. – Я твою передачу люблю и часто слушаю.
- Польщен, - ответил Юрий.
- У меня к вам вопросы есть, - обратился к Наде и Саше Збруев. - Где мы можем поговорить?
- Пойдемте ко мне, - сказала Надя, отпирая ключом дверь. - Юра, ты тоже проходи, у меня подождешь бабушку. Я вас всех чаем напою.
 Юра кивнул, поднял рюкзак, закинул его через плечо и все вошли в квартиру Губарева.
- А вы, Александр, еще и дома не были? - поинтересовался Збруев.
- Не беда, жена на работе, я ей не звонил, сюрприз решил устроить.
- Что-то вы оба выглядите потрепанными. Дрались что ли? Чего не поделили? - Збруев усаживался за стол, жестом приглашая остальных. Надя ушла на кухню поставить чайник.
- Это мы Надю от ухажеров из банка отбивали, - ответил Александр. - Юра уже мутузился с ними, пришлось помогать.
- Молодцы! Отбили девушку? Но я сейчас хочу спросить вот о чем: «Не дает мне покоя вот это пятно на стене. Что здесь висело? Фотография? Картина?»
- Картина, - в один голос ответили Надя и Саша.
Карпов хлопнул себя по лбу: «У меня же фотография этой картины есть, подождите я мигом, сейчас принесу!» -
Он вскочил и исчез в дверях.
- Так Александр теперь твой новый сосед? Вместо Селезневых? – спросил Юрий у Нади.
- Да. Родители умерли, а Мишка теперь в Испании живет. Вот и продал квартиру Саше и Лене. Мишка, когда уезжал, все выкидывал. Вот мой папа взял у него эту картину, на память о бывших соседях.
- Вот она, на этой фотографии на заднем плане. Видите, та самая картина, - торжественно произнес Александр, вбежав в комнату. Все стали рассматривать фото, на которой был и запечатлен покойный Николай Федорович Губарев. На запястье у него красовался тот самый гаджет, который они разрабатывали с Александром. Губарев улыбался и показывал прибор в объектив. У Нади, при виде фотографии с отцом полились слезы. Мужчины деликатно помолчали.
- Мы, только-только его опробовать начали, - зашептал Александр. - А про эту картину Николай Федорович мне говорил, что будто старинная она. Если, -говорил, - нам денег на прибор хватать не будет, так загонит ее, в смысле продаст, какому-нибудь коллекционеру.
Все сидели потрясенные.
- А почему Николай Федорович решил, что картина старинная и, возможно, дорогая. Она ведь ему даром досталась. Он что в картинах разбирался? - Спросил Збруев.
- Нет, совсем не разбирался. Он в оружие хорошо разбирался. Столько всего интересного мне про это рассказывал. Скучал он очень по службе своей. Просто, как-то раз, он, протирая картину, углядел в углу буквы,- и подумал, что это может быть подпись художника. Он долго изучал буквы, и в конце концов выяснил, что они похожи на инициалы известного французского художника. Я вот помню имя Николас, а фамилия как-то созвучна с кутюрье.
- Николас де Куртейль может быть? - спросил Збруев.
- Бинго! - восхищенно произнес Карпов, - точно он - Куртейль! Ничего себе! - Он уважительно посмотрел на Збруева.
- Да ничего особенного, - оправдывался тот, - просто весной ездил в Москву, с женой и дочкой, и посетили Архангельское. Там мы и узнали о французском художнике, прожившим в России. Фамилия сразу вспомнилась, когда вы про кутюрье сказали.
- У меня много фотографий на ноутбуке с Николаем Федоровичем на фоне этой картины. Я вам сейчас их на флэшку скачаю.
- Премного буду благодарен, - Збруев задумчиво теребил скатерть. - А вы, Надя, - обратился он к девушке, - нашли мамины украшения?
- Нет, - ответила девушка, - я пока и не искала их, некогда было.
- Взгляните, пожалуйста! - следователь вытащил из кармана маленький полиэтиленовый пакет и вытряхнул на ладонь девушке сережки.
- Это мамины сережки, - тут же не раздумывая, ответила девушка.
- Вы уверены? - уточнил Збруев.
- Абсолютно, - твердо сказала девушка, - Здесь один камешек в левой серьге потерян, папа его у знакомого ювелира на другой заменил. Совсем незаметно получилось.
- Да, точно. Я об этом прочитал в экспертизе. А что еще было с ними?
- Кулон и кольцо, такое с большими сапфирами и россыпью мелких бриллиантов в белом золоте. Это все от бабушки, или даже прабабушки досталось - единственная семейная реликвия.
- Понятно, - сказал Збруев, убирая серьги, - пускай пока у нас полежат, сейчас это вещдоки. Эх, такая красота должна только радость приносить, а за них человека убили, иначе могли и не найти. Думаю, остальное, тоже сыщется.
Александр принес флэшку. Збруев аккуратно спрятал ее в портмоне и встал.
- Ну что ж, разрешите откланяться, молодые люди. Вы, Юра, передавайте привет бабушке вашей, Валентине Юрьевне. Ограду мы вашу нашли. Хочу дать совет. Там на кладбище, найдите Герасима. Передайте привет от меня и от Александра, - тут он хитро подмигнул Карпову, - он поможет установить ограду. Ладно, не смею больше утруждать вас своим присутствием - быстро зашагал к двери.
Юрий тоже почти сразу же побежал на кладбище, где встретил бабушку. После радостных слез и обниманий,  Юрий, по совету Збруева, нашел Герасима. Тот быстро собрал свою бригаду, и они занялись установкой ограды.
- Приходите завтра, все будет на месте в лучшем виде, - заверил он Юру и Валентину Юрьевну.
Бабушка и внук отправились домой. Возле дома они встретили Надю.
- Перебралась насовсем, Наденька? - спросила ее Валентина Юрьевна.
- Нет, пока убралась только. Тяжело, еще все об отце напоминает, - ответила девушка, - Но, думаю, скоро перееду, незачем за съемную квартиру платить, да и нечем.
Валентина Юрьевна понимающе кивнула.
- Ой, что это я! Знакомься, это мой внук, Юра, - указала она на Свешникова.
-Да мы уж познакомились,- в один голос, улыбаясь, ответили молодые люди.
- Пойду я, до скорой встречи, мой автобус подходит, - попрощалась Надя и побежала к остановке.
- Хорошая девушка, - вслед ей сказала бабушка, - несчастная только. Связалась с проходимцем, непомерную плату за это заплатила. Дай Бог, все у нее образуется. И она перекрестила девушку вслед.
Дома они весь вечер перебирали в памяти все события. Бабушка очень обрадовалась, что внук приехал чуть ли не на неделю. Юра много рассказал о работе. Конечно о командировке в «горячую точку» умолчал. Не хотел расстраивать бабушку, потом расскажет, после возвращения.
Ночью ему приснилась сестра Аня. Она спустилась на облаке, улыбающаяся, счастливая. Юре показалась, что она стала какая-то взрослая.
- Спасибо, что посетил нас на  кладбище, поблагодарила она Юру. – Как твои дела спрашивать не буду, я и так наблюдаю за тобой, - она весело рассмеялась. На ней было белое платье с голубой оборкой и голубым пояском. Ее волосы, казалось, светились. Выглядела она счастливой.
- Боязно тебя спрашивать, но все же спрошу. Хорошо ли тебе, сестренка, там?
- А хочешь полететь со мной? Сам все увидишь, - улыбаясь, ответила Аня. Она протянула руку и помогла брату забраться к ней на облако. Они мгновенно взмыли в небо. В начале, Юра зажмурился от страха, но звонкий смех сестры быстро привел его в чувство, и он раскрыл глаза и с любопытством рассматривал все вокруг. Земля быстро-быстро удалялась и вот уже светилась внизу голубым шаром. Они летели сквозь тьму, которая внезапно сменилась ярким светом. Появились поля, леса и реки. Все выглядело невероятно красивым, как на видовых открытках. Юра взглянул вниз и увидел белую церковь. Купола ее устремлялись ввысь и были золотисто розового цвета, который переходил в ярко алый. Но крестов на маковках церкви не было. Юра удивился этому и спросил:
- А почему на церкви нет крестов? Не освященные еще?
- Так это у вас на земле церкви с крестами, поскольку там Иисуса распяли. Здесь он живет. Нам кресты без надобности, - ответила ему сестренка.
- Ишь ты! - потрясенно сказал Юрий, - а я и не догадался бы.
- Узнаешь все в свое время, - ответила ему сестра.
- А папа с мамой где? - поинтересовался он, - Мы их увидим?
- Не знаю, - ответила сестра, - может быть, я не уверена.
- А разве ты не с ними живешь?
- Нет, они живут в другом месте, им хорошо там. Но мы не можем жить вместе.
- Почему? – спросил Юрий.
- Узнаешь все в свое время, - ответила ему сестра.- К сожалению, тебе пора возвращаться. Ты не можешь остаться больше. Вспоминай нас. Лети обратно! Если помедлим, можешь не вернуться. - Она поцеловала брата на прощанье.
- А я хочу остаться с тобой, мне хорошо тут, - сопротивлялся Юра.
Но лицо у Ани вдруг стало очень серьезным, она щелкнула пальцами, и Юра со страшной скоростью кубарем полетел вниз. В ушах стоял оглушительный  свист. Было страшно, он закричал: «Аня! Аня!» Но, в этот момент, Юру как током ударило, он очнулся. Солнце вовсю светило, вяз улыбался и махал ему ветками. В глазах Юры стояли слезы.
- Ты что раскричался, внучек? - в дверях стояла встревоженная бабушка. - Вставай, завтрак стынет. Из кухни вкусно пахло блинами.   
Глава 8
- Так значит, докладывать нечего? - Арсений Константинович мерил шагами кабинет. Видно было, что он злился.
- Нечего, - подтвердил Николай Ефимович.
- Слушайте, Збруев, а не кажется Вам, что Вы перемудрили, - Колесников с шумом опустился в кресло, - наверняка ведь гастролеры орудовали. Нутром чую.
Подключим Москву, ведь мы получили от них ответы, по нашим запросам, где описаны аналогичные случаи нападения на бригады «скорой помощи». Пусть дело забирают, с глаз долой из сердца вон, да и нам благодарность-бляха на грудь.
- Так то оно так, - неспешно ответил Збруев, размешивая сахар в стакане с крепким чаем, - да только что-то не сходится. В Москве, действительно, пару раз  нападали на бригады  скорой и пытались отнять  наркотические препараты. Так ведь не убили же их. И оружие  никто не применял. В Питере грозили ножом бригаде скорой, так там  сам пациент обкуренный был. Нет, Арсений Константинович, негоже спихивать эту задачу на других, самим решать надо.
- Так ведь застопорилось расследование, ни одной зацепки нет, - с раздражением проворчал Колесников.
- Ну, кое-что все же есть, - Збруев вытащил из папки фотографии и листки с заключениями и подвинул их в сторону шефа. - Например, совершенно очевидно, что в доме покойного Губарева произошло не только убийство, но и ограбление. Вот список украденного, составленный со слов его дочери - Надежды. А вот другой акт, с места другого убийства. Там мы нашли сережки, которые она опознала.
Колесников поморщился: «Таких сережек пруд пруди. Тоже мне улики. Что они уникальные какие-то?»
- Вот предварительное заключение специалистов, которые считают, что приблизительная стоимость таких сережек достигает сто-сто пятьдесят тысяч рублей. А весь комплект - это сережки, кулон, да кольцо на полмиллиона потянет.
- Ничего себе! - подивился Колесников, - откуда у офицера такой дорогой комплект смог образоваться?
- Дочка говорит, что семейная реликвия, еще от прабабушки. Судя по виду, сережки, действительно старинные.
- А каким образом они на новом месте преступления оказались? - Колесников подался вперед.
-Скорее всего, убитый был одним из грабителей.
-Это тот, которого зарезали ножом?- уточнил Арсений Константинович.
- Да, - спокойно ответил Збруев. - Убийца в сенях стоял за дверью, нож там же  на лавке в тазу был. Понятно теперь, что грабителей, по крайней мере, двое было.
- И один из напарников другого порешил? - спросил Колесников.
- Выходит так, но это еще проверить надо. Во всяком случае, вероятность в этом велика, - неспешно, о чем-то своем думая, ответил Збруев. - Я, с Вашего разрешения Пономареву отпущу: нечего ей у нас делать. Только последим за ней несколько дней.
- Добро, - согласился Колесников, - хотя, к своему стыду, напрочь забыл, кто это такая - Пономарева. – А что эксперты? Отпечатки пальцев, следы?
- Все в работе, только я сильно на результаты не рассчитывал бы. Пальчиков целый букет - хозяйка хлебосольная оказалась, да и натоптано там изрядно. Но поищем.
- Арсений Константинович вас прокуратура по первой линии, - заглянула секретарша.
Колесников поморщился и укоризненно посмотрел на Збруева. Николай Ефимович лишь развел руками и вышел из кабинета.
•            *               
Александр, Лена, Юрий и Надя сидели в ресторане, где недавно отмечала свой юбилей хозяйка цветочного магазина. Праздновали освобождение Александра. Он и Лена изначально  шли отметить событие вдвоем, но  на лестничной площадке повстречали беседующих Юру и Надю, и позвали их с собой.
- Как хрупко счастье! - Лена держала бокал с шампанским,- я уже и не надеялась на то, что Сашу отпустят. Уверена была, что убийство припишут  моему мужу. – Она тяжело вздохнула, - Слава Богу, что все разрешилось. Давайте выпьем за удачу, так ее не хватает порой.
Чокнулись.
- А ты почему Саша водой чокаешься, завязал? - поинтересовался Юра.
- Зарок следователю дал, вот и выполняю. Я  вовсе теперь пить не буду никогда! - ответил Саша.
- Вот как? - удивился Юрий. - И как же ты будешь оправдываться в компании?
- Время покажет. Пока мне это не создает никаких неудобств, - ответил Саша - А знаете, друзья, несмотря ни на что, в моей судьбе произошли перемены к лучшему. Следователь познакомил меня с интересным человеком - Владимиром Семеновичем Хныковым.  Его фирма очень заинтересовалась  нашим прибором, который мы с твоим папой придумали, - повернулся он к Наде. - Меня пригласили поработать у них, я уже и согласие дал. Гарантировали соблюдение всех авторских прав. Так что, возможно, удастся подзаработать - естественно, половину гонорара я отдам тебе, как отдал бы твоему отцу.
Надежда с благодарностью посмотрела на Сашу: «Спасибо, это поможет мне выпутаться из долгов».
Через некоторое время разговор перешел на Юрину работу. Всем было интересно узнать особенности работы на радио. Александр, восхищенно глядя на Юрия сказал: « Я даже мечтать не мог, что когда-нибудь буду с  тобой в кафе сидеть. Столько раз тебя по радио слышал.
Юре было приятно внимание приятелей, особенно, Надино.
- Да ничего особенного. Интересная работа, конечно, творческая. - Он совсем смутился. - Давай лучше потанцуем, неожиданно выпалил он, обращаясь к ней. Все засмеялись и пошли танцевать.
Возвращались поздно. Первый день как похолодало, и шел легкий снежок - наступил праздник Покров. Шумно прощались возле дверей Карповых, договорились встретиться в ближайшее время. Дверь за Сашей и Леной закрылась, Юра с Надей остались одни на лестничной площадке. Надя шарила в сумочке, пытаясь найти ключ в ней. Юра с улыбкой молча наблюдал. Надя подняла озабоченное лицо.
- Что ты смеешься? - спросила она.
- Всегда интересно наблюдать за попыткой женщин найти нужную вещь в своей сумочке.
- Вредный ты, -с обидой сказала Надя.
- Я не вредный, я полезный.
Он подошел, обнял девушку и поцеловал. Ее губы  ответили ему. Неожиданно Надя отодвинулась, и с улыбкой сказала: - Вот они, ключи! Оказывается, в кармане пальто были. - Она вставила ключ в замочную скважину, открыла дверь и обернулась к Юре. Тот стоял в нерешительности. Надя слегка потянула его за руку. Дверь  за ними закрылась.
Глава 9
Галину Пономареву отпустили из милиции. Пока она шла домой, наступил прохладный вечер. К дому подошла уже затемно. Открыла дверь, рука потянулась к выключателю.
- Не включай свет! – услышала она мужской голос.
- Господи! - испуганно, присев от неожиданности и испуга, прошептала Галина.-
 А, это ты! - разглядела в сумерках она своего ухажера. - Чего в темноте сидишь?
- Тихо! - прервал ее мужчина, - никого за собой не видела?
- Да кому я нужна? - она подошла к мужчине и обняла его, - Может тебе только?
- Погоди, - отняв ее руки, мужчина тихонько подошел к окну и выглянул на улицу. - Почудилось что-то, похоже, нет никого, - облегченно вздохнул он и отошел вглубь комнаты.
Галина включила свет.
- Господи, как намусорено, - она всплеснула руками, - Ты что искал?
-Это менты постарались, - оскаблился  мужчина. Он находился в тени за шторой, стараясь не выходить на свет, - Чего искали-то?
- Спросить забыла, - зло огрызнулась Галина.- Аль не слышал, убийство здесь было. - Она злилась на него за то, что  оттолкнул ее, когда пыталась обнять. - Зачем ты Генку убил?
- Догадалась! - сплюнул он, - в ментовке, надеюсь, не растрепалась?
- Не волнуйся!
-А вот Генка трепачем оказался. Сожительнице своей проболтался, что хату мы взяли. А там, между прочим, мы трех жмуриков  оставили. Сережки, цацки сбывал кому не попадя. Хорошо, что хоть тебе предложил, дурак! Денег ему, видите-ли, мало! Молчал бы лучше. Нет, никак его оставлять в живых нельзя было. А если бы про картину проболтался, каюк всей операции был бы. Мы ведь за нее еще бабки не получили. - Он вновь крадучись подошел к окну и, прячась за занавесками, осторожно выглянул на улицу.
Потапенко юркнул в сторону, едва успев спрятаться за дровами.
- Кажется, там есть кто-то, помимо хозяйки, - прошептал он Савельеву, молодому оперу. Они, по просьбе Збруева, следили за Пономаревой от следственного изолятора.
- Может бригаду вызовем? - прошептал ему в ответ Савельев.
- А если показалось?  Как мы выглядеть будем? - ответил Потапенко.-Попробую ближе подползти. Сиди, наблюдай. Я сигнал подам, - Потапенко стал крадучись подбираться к окну, и вскоре растворился в темноте.
- Ты, вот что, колечко и кулон сюда давай, - потребовал у Галины ухажер.
- Ты же мне их обещал! - изумленно и обиженно ответила она.
- Глупая, - он улыбнулся, подошел и обнял ее, - их тебе теперь никак нельзя светить. Думаешь, менты за тобой не будут присматривать? Я тебе другие куплю, а от этих надо избавиться. Да и деньги сейчас срочно нужны.
Галина покачала головой, соглашаясь с ним, подошла к печке, вынула один из кирпичей ( тот оказался не целым), и достала из ниши мешочек и протянула его мужчине. Тот  протянул руку и сделал шаг навстречу, вышел на мгновенье на свет, чтобы взять его из рук Галины.
Галина засмеялась, крепко обняла мужчину и зашептала: «Мой, только мой! Я соскучилась! Оставайся сегодня, отдохни у меня, милый».
- Есть, - радостно воскликнул Потапенко.
Мужчина повернулся к окну и увидел лицо следователя. Резко выхватив пистолет, он выстрелил в окно. За окном что-то загремело. Потапенко  упал, споткнувшись о скамейку на завалинке, подле окна.
- Савельев, зови подмогу, - закричал он напарнику, - да сзади огородом заходи. Уйдет ведь.
Выхватив пистолет, он плечом высадил дверь, ворвался в дом.
- Ментов привела, сука, - услышал Потапенко. Прогремел выстрел. Вбегая в комнату, он услышал звон стекла и увидел тень, мелькнувшую в окне, рванул к окну, но неожиданно получил сильный удар в плечо, сбивший его с ног. Увидев кровь на плече, хотел встать, но резкая боль не позволила. Потапенко завыл от обиды.
*                *               
- Заходите, заходите! Не стесняйтесь! - Колесников жестом пригласил бригаду  Збруева в кабинет. Вид у него был зловещий. Он только вернулся из прокуратуры, где был принят не лучшим образом. Прокурор рвал и метал, требовал объяснений, почему убийцы еще на свободе. Естественно, настроение у Колесникова было хуже некуда, и он срочно созвал совещание, чтобы выплеснуть на подчиненных свою злость. В кабинете повисла гнетущая тишина. Люда и Савельев переглядывались, Збруев молча сидел, не поднимая глаз, что-то чертя в своем блокноте.
- Докладывайте, - потребовал начальник, глядя на Збруева.
Тот отложил блокнот, кашлянул и начал доклад: «Есть кое-что. Потапенко и Савельев проследили за гражданкой Пономаревой и едва не схватили предполагаемого убийцу  врачей».
- Что? - Взревел Колесников. - И ты мне  так спокойно это говоришь?   Опять повисла пауза. Начальник барабанил пальцами по столу.
- Если честно, никто не ожидал, что убийца вдруг объявится в доме, - Збруев вновь кашлянул в кулак.
- Так вы упустили убийцу? Вам и отвечать за это! - Колесникова трясло от негодования. - А вы уверены, что это именно наш убийца?
- Пули, что извлекли из плеча Потапенко и груди Пономаревой идентичны пулям, извлеченным из тел врачей. Вот заключение экспертов, - Збруев вынул из папки лист и протянул Колесникову. – Скорее всего, в квартире Губарева, вместе с пистолетом убийца забрал и запасную коробку с пулями. Пистолет он подложил Карпову, надеясь запутать следствие, а пули забрал с собой. Теперь и пистолет раздобыл.
- Так тащите Пономареву обратно и допрашивайте! - Колесников уже успокоился и включился в обсуждение.
- Интересно, - подумал Збруев, - кто Колесников по знаку Зодиака? Не удивлюсь если он Близнец. Так резко меняется его настроение.
- Это никак не возможно, - перебила его размышления Люда, - Я только что из больницы. Гражданка Пономарева прооперирована. Жизни ее ничего не угрожает, но пока без сознания, состояние ее стабильно, но очень тяжелое. Потапенко тоже прооперирован, лежит в палате, передает привет.
- Приветы он передает! - прорычал Колесников, - а ты где был? - обратился он к Савельеву.
- Я-я, - начал мямлить Савельев. И тут раздался смех. Смеялись Збруев и Люда. На Савельева жалко было смотреть, он весь сжался и только хлопал огромными ресницами. Колесников непонимающе смотрел на смеющихся.
- Он по приказу Потапенко, - сдерживая смех докладывал Збруев, - побежал вокруг дома, чтобы там убийцу поймать. И попал прямо в пасть хозяйского волкодава, который потрепал его изрядно. Едва отбился.
- И вам смешно? - укоризненно, с жалостью глядя на парня, сказал Колесников. - Ладно, что мы имеем?
- По крайней мере, мы теперь имеем представление о том, кого искать. Думаю, что вскоре мы будем знать все о подозреваемом.
- Ну что же, - задумчиво произнес Колесников, - Praemonitus praemunitus! Идите, работайте! - отпустил он бригаду.
Уже в коридоре, Люда смущенно спросила Збруева:  «Николай Ефимович, а что шеф в конце совещания сказал?»
Збруев усмехнулся
- Эх ты, Людочка, плохо, наверное, латынь учишь на юридическом. Эта фраза означает – Предупрежден - значит вооружен, - и он щелкнул ее по носу.
- Это мы еще не проходили. Господин Колесников то каков, шпарит по латыни.
Збруев улыбнулся:
- Да помнил, хоть не без греха,
Из Энеиды два стиха.
- А это я знаю. Это из «  Евгения Онегина»-радостно воскликнула Люда.
ГЛАВА 10
Николай Ефимович Збруев все свои сорок с небольшим лет прожил в этом областном городе. Здесь он окончил в местном университет (в годы его учебы он еще назывался  педагогическим институтом) юрфак. Не то, чтобы его тянула романтика профессии следователя - просто так вышло. Но, в конечном счете, ремесло свое он полюбил. В институте   встретил свою любовь и будущую жену Веру. Она училась на факультете иностранных языков. Благодаря ей Збруев довольно сносно изъяснялся на английском. Жили они в доме его родителей. Те довольно рано умерли, Николай Ефимовичу, в то время, и тридцати не исполнилось. Родители супруги и ее брат жили близко от них. Навещали временами друг друга. Збруев любил свой район. До центра пешком всего минут 10-15, там и супермаркеты и высокие дома с квартирами, а в его Табурищах, почти деревенская атмосфера: дома частные, - печное отопление, зато пахло дымком. Газ только в баллонах.
Николай Ефимович вытащил из портфеля флэшку, взял у дочки компьютер, весь обклеенный  бабочками и котиками и устроился на кухне работать. Открыл печную дверь, чтобы можно было любоваться глядя на огонь-почти как камин. Красота!
Супруга в комнате, которая считалась его кабинетом, с упоением занималась декупажем. Украшала бутылки, чтобы разливать в них домашнее вино.
 Збруев внимательно разглядывал фотографии, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку. Дочка Иришка присоседилась рядом и пила чай.
- Чего тебе, Иришка? - ласково спросил он дочь, - нечем заняться?
- Ты ж компьютер забрал, а уроки я сделала.
- Так погулять сходи.
- Не хочется, холодно. Можно я здесь с тобой посижу? - попросилась она и как котенок начала тереться щекой об его плечо.
- Посиди, - разрешил отец. - Кстати, чайку и мне налей, пожалуйста.
- Хорошо, - Иришка встала и взяла  большую кружку. – Тебе, как всегда, очень крепкий?
- Конечно, - ответил Збруев, щелкая мышкой.
- А это тот дядечка, которого убили? - спросила дочь, подсаживаясь рядом.
- Тот, - буркнул Збруев, о чем то задумавшись. - Помнишь, Иришка, как мы в Архангельское ездили?
- Конечно, помню. Красиво было очень. Это ты к чему вспомнил?
- Картина вот, видишь, на заднем плане? Эта картина, возможно, того самого художника, чьи работы мы видели там, в Архангельском. Помнишь?
- Конечно, у меня ведь фотографии сохранились. Я сейчас, - дочь птичкой упорхнула в свою комнату, и через минуту принесла буклеты из Архангельского.
- Николас де Куртейль. Точно! - закричала она.
- Очень похоже, - подтвердил Збруев.
- Неужели у кого-то в нашем городе есть картины этого художника? Вот здорово!
- Не картины, а возможно одна картина, и она пропала, - ответил ей отец, внимательно разглядывая в буклете репродукции. - А что, очень может быть! Стиль, действительно, очень похож. Хотя, какой из меня специалист.
-Папа, смотри, тут как минимум две картины, похожие, как две капли воды, одна на другую, - глядя в ноутбук сказала дочь.
- А ну, покажи! - попросил Збруев.
- Да вот же смотри внимательно, вот видишь? У этих картин с твоих фотографий на флэшке - рамы у них разные. Помнишь, нам еще экскурсовод рассказывал, что художник порой под картину специальную раму заказывает. И они тоже дорогие.
Збруев, даже лупу в руки взял, и внимательно посмотрел на картины.
-Ай да, Иришка, ай да, молодчина! - закричал он, обнял дочь и поцеловав ее в макушку.
Девочка просияла от похвалы отца.
-По всему выходит, что не просто так пропала картина. Ну что ж, поищем! - радостно сказал Збруев, весело глядя на дочь.
- Па-а-а-п! - пропела Иришка, - если ты закончил, то верни мне  ноутбук, - она жалобно смотрела на отца.
Збруев рассмеялся. Вытащил флэшку, и отдал компьютер дочке.
- Пойдем, посмотрим, чем это у нас мама занимается? - громко, чтобы услышала жена, сказал Збруев.
- Сразу предупреждаю, не мешайте! - услышал он грозный голос жены.
Збруев рассмеялся и вышел из дома  подышать. Вечер был тих и свеж. Вдали лаяли собаки. Ватсон гремя цепью вылез из будки и гавкнул приветствуя хозяин. Збруев погрозил ему в ответ – «Помолчи». Хотелось послушать тишину.
Месяц зацепился за печную трубу, из которой выходила тонкая струйка дыма. Казалось, что он неспешно курил трубку, обдумывая какую погоду загадать на завтра. Еще искрился кое-где грязный снег, погода замерла в нерешительности - куда повернуть, то ли зарядить грязно серым дождем, вперемежку со снегом, то ли одарить холодной, но солнечной погодой. Збруев загадал солнечный день и подмигнул месяцу: « Не подведи, родимый»
•      *                *                *.
Шагая утром на работу, кутаясь в теплое пальто, замотав шею теплым шарфом, Збруев ругался про себя: «Подвел, мерзавец». Дождь со снегом валил за воротник, ветер подгонял в спину.
 Едва Збруев успел снять пальто, как в дверь постучали.
- Войдите, - зычно крикнул следователь. Вошли Люда и Потапенко. На Потапенко был гипс, страхующий его руку, поверх наброшен пиджак.
- Ты что это Павел из больницы сбежал? Не хватало еще простуду подцепить в дополнение к ранению!
- Да не могу я больше лежать, пилюли глотать, - Потапенко скривил физиономию.
- Ну, я не врач, садитесь, коли пришли, - пригласил Збруев за стол подчиненных.- Рассказывайте, что случилось?
-Да вот, Людмила перебирала бумажки из квартиры Губарева и нашла кое-что интересное, - Павел выложил на стол квитанции.
Николай Ефимович взял их в руки: « Ну и что в них интересного?»
- А то, - подала голос Люда,- что из них видно, что Губарев сдавал в ломбард украшения, а спустя месяц их забрал.
- Ну, перекантовался месяц, эка невидаль, - ответил Збруев, но взгляд его упал на сумму заклада - 150 тысяч рублей. Збруев присвистнул, - Ничего себе. Какая же истинная стоимость этих изделий? Да и не перекантуешься с такими суммами. Вот что. Мы сейчас с Людмилой пройдемся в этот ломбард, а ты, - Збруев посмотрел на Потапенко, - поищи еще что-нибудь. С пистолетиком у тебя нескладно получилось, - он хитро посмотрел на помощника, - вот тебе в наказание бумаги перебирать.
- Да не сердись ты, - он положил свою руку на руку Потапенко, - ты все правильно сделал, но чуть-чуть не повезло. Я твоим поступком горжусь. Просто с этой работой мы и сами справимся. Не скучай. Пойдем, Людочка, очень мне хочется поговорить с работником ломбарда.
Глава 11
Игорь Владимирович Лисовский долго и внимательно изучал удостоверение Збруева.
-Чем могу?- возвращая документ, поинтересовался работник ломбарда.
Все время, пока Лисовский изучал его документы, Збруев изучал Лисовского. Это был крепкий, крупный, абсолютно лысый мужчина, с огромными трясущимися руками. Через все лицо сверху слева направо пролегал глубокий шрам. Правого глаза не было. Уцелевший глаз был странного водянистого цвета. На нем были большие, дорогие очки, с большими диоптриями. Одет он был в простой костюм, под пиджаком был джемпер. Он был высок, выше Збруева на полголовы.
- Я хотел бы поговорить с вами вот об этих квитанциях, - следователь вытащил из портфеля и протянул Лисовскому документы.
Тот долго и внимательно рассматривал квитанции, потом вопросительно посмотрел на посетителей.
- Вы не сверитесь со своим журналом? - спросил Николай Ефимович.
- Незачем, я и так прекрасно знаю, о чем идет речь, - негромко и медленно ответил Лисовский. Он надолго замолчал, затем грустно взглянул на Збруева и начал рассказывать.
- Губарева Николая  я знал много лет, царство ему небесное, - он перекрестился, - мы служили в “горячей точке” в 90 годах. До этого я его не знал.
- Вот оно как! - Збруев крутил в руках квитанции, - так вы однополчане?
- Нет. Я служил в госпитале. Я по образованию хирург.
Збруев недоверчиво посмотрел на дрожащие руки Лисовского, но промолчал.
- Как-то окружили нас, часть Губарева попала под минометный обстрел и защищалась до подхода основных сил. Его привезли к нам раненного. Ему срочно нужна была операция, он умирал. Очень тяжелое ранение, совсем рядом с сердцем задело. Не возьмись я за операцию, никто бы меня не осудил, шансов было мало, но я рискнул. Это была самая сложная операция в моей жизни! Я до сих пор не понимаю, как нам удалось с ней справиться. Под рев снарядов, трескотню автоматов. Но Губарев выжил. После операции около недели он не приходил в себя. Я каждый день навещал его. Мне очень хотелось, чтобы он выжил. И он очнулся. Сколько было радости, все плакали от счастья! Он долго не говорил, а затем очень быстро пошел на поправку, удивительно сильный организм. Когда, наконец,  он заговорил, я часто приходил к нему, поговорить. Оказалось, что мы из одного города, почти ровесники. Он меня благодарил за спасение, обещал познакомить с семьей, говорил, что у него очень хорошая жена и замечательная дочка.
Лисовский встал и включил чайник, насыпал заварку прямо в кружку.
- Хотите чаю? - предложил он гостям. Те отказались.
- Перед самым его отъездом наш госпиталь попал под минометный обстрел. Прицельно били, аккуратно. Много больных погибло. Одна из мин разорвалась вблизи хирургической. Вспышка, и далее ничего не помню. Осколки попали в лицо. Видите? - он указал  на шрам на  лице. - Глаз тоже долой. Что-то задело в черепной коробке, с тех пор руки все время трясутся. Так что о хирургии можно было забыть. В начале, сильно заикался, но постепенно прошло. Губарев на руках протащил меня до машины и вывез из зоны огня- спас меня. Так что поквитались мы.
Лисовский заварил чай и долго сидел, думая о чем-то своем.
- А после вы уже здесь в городе встретились?- прервал его молчанье Збруев.
- Да. Я бывал у него, знал его покойную супругу, Веронику Карповну.  Очень интересная, начитанная женщина. У нее было слабое сердце, в любой момент могла умереть. Так и случилось.
- А их дочь  себя в ее смерти винит, - перебил его Збруев.
- Нет, Наденька здесь совершенно ни при чем! Конечно, она добавила родителям переживаний, но в смерти ее матери совсем не виновата. Кстати,  Надя вот-вот должна подойти. Так что привлекло вас в этих квитанциях? – Вернулся он к делу.
- Проясните ситуацию с этими драгоценностями. Какова их действительная стоимость?
- Это старинная работа, их семейная реликвия. Думаю, тысяч  500-600  рублей. Видите ли, мой отец был оценщиком всю свою жизнь. Он мечтал, чтобы и я пошел по его стопам - обучал меня всему. Да только я неслухом оказался, своим путем пошел. А как комиссовали, вспомнил о навыках, вот и работаю здесь.
- Понятно, А почему Губарев закладывал эти драгоценности? Как он собирался их назад выкупать? Где он рассчитывал взять денег?
- Это долгая история, не совсем, так сказать,  чистая. Но вам расскажу. В каждой семье есть свои загадки. Не так ли? Дело в том, - продолжил он, - что Надя связалась с каким-то типом, который уговорил ее набрать кредитов, забрал деньги и был таков. Чтобы погасить кредиты Надя пахала на трех работах, но все равно денег катастрофически не хватало. От переутомления и на нервной почве она заболела, тут дело вовсе худо стало. Пришлось обратиться к отцу за помощью. Николай нрава был крутого, но когда узнал, как обошелся мерзавец с его дочерью, как обманул и обворовал ее, в каком состоянии бросил, то схватился за голову! Надо было спасать дочь. В это время жена его умерла. Он, с горя, дочь обвинил во всем. Я с ним поговорил, вроде оттаял. После похорон жены Николай пришел спросить у меня совета. Он хотел картину заложить, что у него в доме висела, говорил, что  вроде знаменитый художник нарисовал. Только какой из меня  специалист по картинам. Я и предложил ему продать драгоценности. Поскольку деньги за кредит нужны были срочно, то я предложил отдать их сюда в «Ломбард», как залог, на время. За это время найти покупателя и продать их, покрыть залог, а остальные деньги отдать Николаю. Но вышло еще лучше, - тут он хитро посмотрел на следователей, и сделал театральную паузу.- Я написал письмо его некоторым бывшим сослуживцам. Николай, все же в особых войсках воевал, подполковником связи был. Многие его подчиненные свое дело подняли, успешные бизнесмены. Все описал, просил помочь. И вдруг на мое имя, для Губарева, пришел перевод. Один из его бывших сослуживцев крупным бизнесменом стал. Он и прислал. Написал, что помнит и уважает Губарева. 200 тысяч рублей прислал - аккурат в размер залога. В письме желал здоровья и написал, что пришлет еще. Николай поэтому и забрал драгоценности обратно, дорожил он ими. Сегодня я  получил вторую часть- 300 тысяч рублей. Эти деньги я и хочу отдать  Наде. Надеюсь, она рассчитается с долгами. Отец слово сдержал - помог ей.
-Как в кино, -восторженно сказала Люда. Збруев с усмешкой посмотрел на нее.
- А что с картиной? – Збруев вытащил фотографии с Губаревым и картинами на заднем плане.
- Я не большой специалист по картинам. Порекомендовал я ему одного художника, он у меня изредка тоже фамильное серебро закладывает. Что там дальше, я не знаю. А что с ними?
По тону разговора Збруев почувствовал, что Лисовский что-то скрывает, но виду не подал.
- У вас адресок имеется этого художника? - спросил он.
Через минуту оценщик протянул визитку художника.
- Шахновский Игорь Борисович, - прочитал Збруев.
В это время на пороге появилась Надя, и с удивлением смотрела на всех.
- Проходи, проходи, Наденька, - пригласил ее Лисовский.
Надя нерешительно вошла.
- А нам пора, - заторопился Збруев.
- Кстати, Надежда Николаевна, как давно Вы видели своего гражданского мужа Топоркова Анатолия Владимировича?
Надю передернуло, она поморщилась:
- Слава Богу, давно. Как же я его ненавижу! Удивляюсь сама себе, как я могла полюбить такое чудовище? – Девушка чуть не плакала
- Ну,ну, Наденька, успокойтесь! - мягко сказал ей Лисовский. – Да, мерзкий типчик был. Всегда зубочистки грыз и везде их разбрасывал.
- Подождите, - попросил Лисовский, - займу у вас еще пару минут, присядьте.

Збруев и Людмила присели.
- Вот что, художник этот, Шахновский, не чист на руку. Я так жалею, что свел Николая с ним. Но кто ж знал тогда. Взял он картину якобы на экспертизу, а сам  копию сделал. Состарил искусственно, умело очень. Но, Николай заподозрил что-то, подпись ему, показалась, не похожа. Я у него был, предложил проверить. Короче, взял я эту картину и пошел разбираться с художником. Поговорил с ним по-мужски, и он отдал мне оригинал, умолял, чтобы я не выдавал его. Картина, по уверению Шахновского, грошовая была. Ну, я разыграл спектакль перед Губаревым, мол, художник картину в Москву на экспертизу отправлял, там ее изучали. А пока копию сделал.
Губарев шум не стал подымать.
- Грошовая, так грошовая - пусть висит, - махнул он рукой.
-А на самом деле, какова ее цена? - поинтересовался Збруев.
- А это пусть теперь ее хозяйка выясняет, - сказал Лисовский.
- Добро, - согласился Збруев, - только ее с начало еще найти надо. Что ж, всего доброго вам, Игорь Владимирович. Спасибо за помощь. Вы оказались преданным другом и просто хорошим человеком. Они крепко пожали друг другу руки.
- Ну что, Людочка, давайте нанесем визит художнику-Шахновскому, - выйдя на улицу предложил Збруев.
 Они долго звонили в дверь квартиры художника. Открыла соседка и сказала, что он подвал под  студию оборудовал. Может быть там сейчас.
 Дверь студии оказалась открытой.
- Шахновский, - осторожно ступая во - внутрь, и вытаскивая пистолет, позвал Збруев. Минутой позже они обнаружили художника сидящего в кресле с пулей во лбу. Збруев, пряча пистолет, прошел в середину студии- маленького полуподвального помещения, куда с трудом  пробивался свет. Его внимание привлек предмет на полу. Он неторопливо одел перчатку и поднял обгрызанную зубочистку. Люда протянула открытую коробочку - Збруев положил туда улику. На глаза попался вскрытый сейф.
- Значит убийца и деньги и картину забрал, - вслух сказал следователь. Он внимательно огляделся. От его взгляда не ускользнула крошечная видеокамера, всевозможные датчики на дверях и по периметру комнаты. Николай Ефимович набрал номер муфриенда.
- Володя, заскочи по адресу (он продиктовал адрес Шахновского). Здесь по твоей части, похоже, система «умный дом». Так что облик убийцы запечатлен и нам будет известен. Хотя, это только подтвердит мою догадку.
 Зазвонил мобильник.
- Что Павел?
- Николай Ефимович, кто-то пытался проникнуть в палату к Галине Пономаревой. Я сейчас все камеры просмотрю, вдруг его лицо где-нибудь засветилось.
- Оно уже засветилось, не беспокойся. Что с Пономаревой? - с испугом спросил Збруев.
- Порядок, убийца даже охранников не смог пройти. Сейчас они составляют словесный портрет нарушителя.
- Она пришла в себя? - поинтересовался он далее,
- Нет, врачи категорически к ней не пускают. Без сознания пока, - ответил Потапенко.
- Ты вот что, - продолжил Збруев, - Надо объявить в розыск Топоркова Анатолия Владимировича. Кличка-“Тесак”. Он у нас как-то по краже проходил.
- Это он? - радостно спросил Потапенко.
- Он, - твердо подтвердил Збруев.
Глава 12
Колесников сиял от счастья, принимая поздравления от губернатора. Дело резонансное - убийство врачей, на контроле губернатора. Раскрытие прибавило много политических очков в его копилку.
-Да, Збруев, какие мы молодцы! - похлопывая по плечу следователя, говорил Колесников.
 Николай Ефимович улыбнулся. Он живо представил, как точно также,  по- барски губернатор похлопывал по плечу Колесникова.
-.Всех поздравляю с хорошо проделанной работой!- у себя в кабинете поздравил Збруев свою группу.
-Николай Ефимович, это нечестно. Ведь это все вы раскрыли,-воскликнула Люда.
- Нет, - оборвал ее Збруев, - все старались. А в отношении Колесникова,- так  человек он, в сущности, не плохой и потом «негоже ногам о голове судить». Глядишь, повысят скоро, дадут нам нового - дай Бог, чтобы не хуже оказался.
  Некоторое время помолчали, размышляя каждый о своем.
- Зато премию нам всем выписали огромную. Все же дело не простое.
- А Топоркова поймали? - поинтересовался Потапенко.
- Поймают, куда он денется, - твердо заверил Збруев.
- А когда вы догадались о Топоркове-Тесаке? - спросила Люда.
- Помните, я нашел зубочистку в квартире Губарева? Затем появилась еще одна, после прихода Нади Губаревой. Помните, я рассказывал как у нее из кармана зубочистка выпала? Мы их и отдали на ДНК - только результаты когда еще будут. Я еще тогда Надю заподозрил. А когда третью нашли в сенях Галины Пономаревой, тут  меня и щелкнуло, проверить гражданского мужа Нади. Надя ведь после смерти отца в халате прибежала. А я вдруг вспомнил, как моя супруга всегда бумажки, сор всякий, по дому собирает, да в карман халата сует, а уж потом в мусорное ведро выбрасывает. После этого я и заподозрил гражданского мужа Нади.  Только, пойди, сыщи его. Ну, а когда оценщик рассказал о его привычке, то уж я не сомневался, что Тесак получил от  Шахновского заказ-картину украсть. Здесь он опередил нас, а с Пономаревой у него промашка вышла. Не убил ведь он ее - только ранил. Она могла его сдать. Вот и попытался он добраться до нее. Только наши работники помешали ему. Вот он в бега и ударился. - Збруев потянулся, снимая усталость.
*                *                *

Збруев вышел из универмага с пакетом, в нем был красивый платок - подарок супруге. Он ведь давно обещал ей с премии. Фонтан на площади закрыли на зиму. Всегда, когда  останавливали  фонтан, делалось немного грустно. Ведь впереди холода, зима, снега, вьюга. Николай Ефимович даже поежился от этих мыслей. Неожиданно взгляд его остановился на фигуре человека, поведение которого выделялось из толпы, на фоне спешивших людей. Этот человек никуда не торопился. Видно было, что он счастлив. Нипочем ему моросящий дождь, облака из  разноцветных зонтов, проплывающих мимо. Так счастлив человек,  когда влюблен без памяти  и любим. Збруев узнал Юру Свешникова. Вскоре он увидел девушку. Это бежала Надя. Юра побежал к ней навстречу. Миг, и они стояли обнявшись. Зонты продолжали плыть мимо, изредка натыкаясь на них, бережно обходили. Влюбленные не замечали  ничего вокруг.
Збруев довольно улыбнулся и не спеша пошел домой.
- Николай Ефимович! - услышал он сзади радостные голоса. К нему подбежали Юра и Надя. Они тоже заметили его.
- Спасибо вам, огромное! - сказала, запыхавшись, Надя.
Збруев продолжал улыбаться, глядя на них.
- Я так рад за вас! - ответил он. Они стояли и смотрели друг на друга. Глаза молодых людей светились от счастья. Збруев кашлянул и обратился к девушке.
- Надя! У меня к тебе просьба, когда картину найдут, можно я с женой и дочкой приду посмотреть?
- Конечно, - засмеялась Надя, - тем более, что я ее, по совету Юры, в наш музей презентую. Глядите, сколько хотите.
И влюбленные, взявшись за руки, смеясь, побежали дальше, не обращая внимания на моросящий дождь.
В такие холодные, дождливые, осенние дни Збруев всегда вспоминал бабушку с дедушкой. Бабушка, глядя в окно ворчала: «Опять дождь зарядил. Эх, чтоб ему».
На что дед шаляпинским басом отвечал нараспев: «Пусть идет, кормилец». Бабушка всегда попадалась на эту уловку и вступала в спор: « Какой он кормилец? Весной дождь кормилец, а нынче только сырость и холод от него».
Дед заливался веселым смехом.
Воспоминания детства подняли настроение Николаю Ефимовичу. Он, улыбаясь, широким шагом не обращая внимания на лужи, пошел домой. Один китайский мудрец сказал: « В колесе повозки много спиц, однако, мы используем пространство между ними. Мы лепим горшки из глины, а пользуемся пустым пространством, чтобы налить воду. Мы возводим стены, а пользуемся пустотой для жизни». В жизни этим наполнением является любовь.
Любовь наполняет нас смыслом жизни, дарит радость, грусть – все те чувства, что мы способны испытать и оценить. А от того как, в дальнейшем мы выстраиваем отношения и зависит - будет ли дом, полная чаша или черепки от разбитой посуды.
С такими мыслями Збруев проходил мимо цветочного магазина. Лена Карпова украшала витрину. Узнав Збруева, она постучала в окно. Николай Ефимович улыбнулся ей, постоял и вошел в магазин. Он купил жене роскошный букет. Все же внешние проявления любви тоже важная составляющая совместной жизни.