Она стояла, прижавшись к нему. Он не рисковал. Делал маленькие ставки.
На ней было золотистое облегающее платье, расширяющееся внизу. В этом платье она была похожа на золотую рыбку. Спереди было небольшое круглое декольте, а сзади декольте тянулось вдоль спины, сужающейся полоской. Это удлиняло изогнутые линии её тела, делало его каким-то чрезмерно гибким, как бы струящимся и постоянно изменяющимся. Иногда она оглядывалась, словно боялась, что кто-то может на неё напасть. Огромные голубые глаза испугано всматривались в полумрак, царивший за ней. Она крепче прижималась маленькой грудью к своему спутнику и сразу успокаивалась. Взгляд становился уверенным и восторженным. Он был как скала, как надежная защита от любых невзгод. Она смотрела на своего спутника с такой радостью и восторгом, как маленькая девочка, которой подарили большую куклу. Точно такую же, какая была у её подружки и о которой она мечтала.
Её спутник – красивый мужчина, похожий на благородного киногероя. Он был одет в дорогой безукоризненный светлый костюм, белоснежную сорочку с элегантным галстуком. От него исходила сила и уверенность. Он старался не поддаваться азарту. Только небольшая складка на лбу, указывала, что он волнуется и переживает, когда проигрывает, а легкая самодовольная улыбка появлялась при выигрыше. Напрягались его руки, когда он проигрывал. Он сжимал кулаки и чуть приоткрывал губы, так что были видны ослепительно белые зубы. Получалась почти улыбка, но не радостная, как при выигрыше, а как бы упрямая – все рано выиграю!
Каждый раз, когда он выигрывал или проигрывал, девушка встряхивала головой, её золотистые волосы рассыпались и волной накрывали плечи её спутника. Она что-то тихо шептала ему и теснее прижималась всем телом. Видимо радовалась вместе с ним, когда он выигрывал, ободряла и успокаивала при проигрышах.
Пошла полоса сплошных проигрышей. Упрямая улыбка не сходила с губ мужчины. Он стал увеличивать ставки. Она вся вытянулась в струнку, ожидая результата последней большой ставки.
Он опять проиграл. Она нежно что-то начала ему шептать, когда он, почти не поворачиваясь в её сторону, сильно ударил кулаком её по лицу. Звук был, как от пощечины, только боле глухой.
Она тихо и протяжно два раза сказала : - Ой, Ой - и совсем тихо, но также протяжно, как когда-то, когда она была маленькой девочкой, выдохнула - «Мама».
Неловко цепляясь за его локоть, она стала оседать. В своем золотистом платье она, как струйка расплавленного металла, стекала вниз.
Её подхватили двое мужчин и посадили в кресло. Они стали обмахивать её бумажными рекламными буклетами, быстро принесли воду и смоченное полотенце приложили к лицу. Лицо было сильно разбито. Она не плакала. Просто из глаз лился поток слез.
Через минуту она пришла в себя. Мужчины предлагали ей помощь. Она слабо покачала головой, отказываясь от помощи, и встала.
Посмотрев в сторону выхода, она повернулась к зеркалу и, немного поправив свои золотые локоны, очень маленькими шагами, не твердой походкой направилась к своему спутнику. Осторожно прикоснулась к нему, потом взяла под локоть и тихонько прижалась.
Он выигрывал. Довольно и победно улыбался. Выигрыш был маленький, но он победитель. Он положил ей руку на талию, и она засветилась такой влюблённой улыбкой, что все вокруг тоже заулыбались.