Мой первый главный врач Иван Александрович говорил: «Пообещал – всё, любой ценой выполняй. Это главное, а ещё важнее – ничего не обещай, ведь никто не знает, как оно будет». Этому постулату – шутя в больнице его называли «главных два по Мацарскому» – я следовал только однажды: дал обещание и, сдержав слово, каялся…
…Шли годы. Участковая больница, районная, городская, диспансер, заведование отделением, еженедельное консультирование – обретался опыт, успехи, диагностические удачи, ошибки – как без них?.. Ведь не зря говорят: горький опыт – это горечь неизбежных ошибок.
В то время УЗИ ещё где-то теплилось на страницах зарубежных журналов и ему предрекалось большое диагностическое будущее, но тогда диагностические задачи врачей в поликлиниках были ограничены в аппаратных подсказках…
…В одну из сред на консультацию прислал терапевт пациентку с подозрением на ЖКБ. Из анамнеза выяснилось, что очень беспокоят боли в правом подреберье, особенно последний месяц. Больную уже смотрел хирург, когда она лежала в стационаре, тогда же смотрел гинеколог. Считали, что аппендицит, но выяснилось – аднексит, - пролечили и выписали в хорошем состоянии.
-…А теперь опять боли, но врач говорит: печень шалит. Может, и камни, доктор?
При осмотре живота чётко определялась матка, шаровидная, смещённая чуть в правое подреберье, дно которой касалось рёберной дуги. Осмотр на кресле подтвердил моё предположение. А уж аускультация – чёткое ритмичное сердцебиение, не совпадающее с сердечным ритмом пациентки, позволило мне сообщить, задав предварительно вопрос о дате последней менструации, хорошую новость…
- Я, доктор, не помню, не слежу за этим. Мне 34 года, ни разу не беременела, мне ещё профессор Иван Фомич Панцевич поставил диагноз: «Детская матка у тебя, - сказал, - детка, детей не будет. Видимо, природа поставила точку… или точку с запятой – ведь бывают чудеса».
- У Вас, Таиса Петровна, беременность, недель 27 – 26.
- Доктор! Что Вы несёте? Какая беременность? Меня консультировала сама Зара Архиповна, я была в Одессе на приватном приёме у Соломона Бенционовича… Я завтра пойду к Екатерине Михайловне… я всё расскажу… Зачем меня к Вам направили? Беременность!!! Вы только подумайте – консультант называется!
- Таиса Петровна, Вы напрасно сердитесь и нервничаете, это Вам противопоказано.
Забыв свою амбулаторную карту, пациентка ушла, грозя мне моим начальством, обращением в Министерство с обязательным кадровым решением, о котором она будет просить, чтобы подобное не имело места по отношению к другим больным…
К полудню следующего дня ко мне в кабинет вошёл атлетически сложенный мужчина в сопровождении вчерашней пациентки.
- Волынец Пётр Петрович, дважды каменный доктор! Я пришёл извиниться за жену. Вы её, доктор, поймите, она жила как под проклятьем, у всех в редакции дети, а у Таи, - он развёл руками…
Мы любезно примирились. Таиса Петровна всё время виновато улыбалась и что-то настойчиво шептала мужу. Пожимая руку, дюжий Волынец прорычал: «Доктор, вот и Тася, и я просим Вас принять у неё роды. Раз Вы так всё поняли, то мы Вам верим и просим, доктор. Мы ж в долгу не останемся, доктор…
Спеша на медсовет, я согласился и, прерывая поток благодарностей и обещаний, ушёл.
- Вы же там возьмитесь на учёт в консультации, а потом дадите знать…
Время шло. Иногда Волынец звонил мне: «Доктор, Вы в отпуск не идёте? Таиса на Вас надеется»…
31 декабря, около пяти часов, когда мы с женой заканчивали наряжать ёлку, в дверь позвонили. Пришёл Пётр Петрович. Он был растерян и возбуждён.
- Доктор, я за Вами! У Таи началось… Живот болит, пить всё время хочется… дал таблетку от боли – не помогло. Отвёз её в родильное, а сам – за Вами, Вы же обещали!!!
Жена мне шепчет: «Где ж твои «два главных по Мацарскому»?
Делать нечего – обещал! Поехал в родильное отделение. Посмотрел и понял: к утру и не раньше окончатся роды. Жене позвонил: «Надя, тут непростая ситуация. Возрастная первородящая. Слабость родовой деятельности, плоский плодный пузырь. Не сердись! Вы уж там без меня начинайте. Я вам позвоню. Как роды окончатся – меня мигом отвезут. Я уже звонил в приёмный покой – они ждут моего звонка. Не сердись.
Роды мы проводили на фоне программированной стимуляции. Всё-таки пришлось наложить выходные щипцы. Стало страдать сердцебиение плода… Родился мальчик. Назвали его Роман.
На рассвете меня привезла дежурная машина. Все спали, а жена ждала. «С Новым годом, товарищ Обещалкин», - обнимая, шепнула она.