- Никогда не меняйся дежурствами! – говорила мне наша старая акушерка. Все неприятности и приключения бывают на пересменке, в субботу, в праздники, в выходные дни, а больше всего – когда поменяешься дежурством… Я ей не верил, - рассказывал мне, молодому доктору, опытный и старый заведующий отделением, - смеялся: всё это предрассудки, Нина Карловна, запугивание… А с годами, знаешь, убеждался – закон парных случаев в акушерстве действует – прошла эклампсия, жди другую, рядышком будет, не сомневайся! А когда однажды в новогоднюю ночь привезли разрыв матки, а мы с Ниной Карловной дежурим, - тут понятно, один ноль в её пользу… Ох, и ночка выдалась!..
И вот как-то попросила меня Любовь Андреевна поменяться дежурствами: дочку замуж отдаёт. Поменялся, куда деться, я только пару лет работал, а она десяток лет заведовала. Пошёл, как говорят, на встречу.
Суббота, день начался тихо. Одна в предродовой Новаковская, предвестники родов. Правда, были у неё боли в области сердца при поступлении, но сделали ЭКГ, посмотрел наш кардиолог – всё обычно, ничего настораживающего. Мне по смене передали.
- Посмотри её и определись, ей рожать через неделю, - сказал мне Виктор Николаевич.
Сходил в предродовую. Положение продольное, предлежит головка, сердцебиение прослушивается, 135 ударов. Схваток нет. Жалоб нет. Лежит спокойно, журнал «Огонёк» читает. Пошёл в учебную комнату – студенты на практику пришли. Дал им фантом и велел повторять механизм родов. А сам, памятуя опасность, – обменное дежурство, да ещё и в субботу, – решил обход пораньше сделать.
Вдруг в палату вбегает акушерка Мальвина, молодая, быстрая такая, толковая, бледная… и ко мне: «Новаковская умерла!»
Бежим в предродовую, она на кровати лежит, около неё анестезиолог-реаниматолог Вадим Игоревич, сестры… Она бледная, как мрамор, глаза распахнуты, а глаза зияют копеечными монетами пугающей неподвижной черноты… Вижу: живот под рубахой дыбиться, бугрится… Плод мечется, – пронзило меня!
- Вадим, что тут?
- Сердца нет почти пять минут, зрачок и корнеальный рефлекс, - развёл руками.
- Мальвина, несём в родзал, - крикнул я в онемевшую тишину предродовой.
Ей-богу, не помню, как мы втащили в родзал койку, кто нам помогал, но против меня было только бледное лицо Мальвины.
- Света, скальпель!
Скальпель уже в руке, распарываем рубаху, и я от лона до пупка вскрываю брюшную полость… Одним движением надсекаю матку по всей длине разреза, пальцами вскрываю её, хлынула мекониальная масса вод, извлекаю плод…
- Девочка! - слышу чей-то голос, - синяя!
Дальше всё, как в кинофильме. Отделили. Вадим забрал новорожденную в реанимацию. Зашил матку и брюшную стенку по всем правилам науки…
Из реанимации пришла сестра и сказала: «Девочка живая, заинтубировал её Вадим Игоревич». Позвонил главному врачу, начмеду – всё по схеме оповещения сделал.
Труп отнесли в морг. Через три часа приехал патанатом, из судебки ещё кого-то привезли, главный гинеколог приехала Извекова, кандидат наук, руководитель школы передового опыта, а также завгорздравом Баландин, хмурый и недовольный: «Испортил субботу, эскулап», - ворчал он.
Беспристрастный патанатом, приподняв, точнее: натянув перикард большим лапчатым пинцетом, вскрыл его – хлынула кровь…
- Истинная тампонада, - сухо резюмировал он.
- Что? – сурово спросил Баландин.
- В старину, Александр Петрович, говорили: разрыв сердца, - укоризненно сказала ему Извекова.
…Жалобы не было, хотя «в воздухе пахло грозой», как говорил начмед. Но Любовь Андреевна и Извекова, авторитет которой был очень крепок, своим опытом, возрастом, учёной степенью, наградами и депутатством тактично, умело, грамотно объяснили мужу и свекрови, что у Новаковской в прошлом уже был инфаркт миокарда, что рожать ей… Одним словом, жалобы не было. Но главный врач провёл служебное расследование – что-то в истории болезни умершей было записано не так, не повторили ЭКГ при передаче дежурства…
- Плод остался живым, так что на выговор он тянет этот твой Рябоконь, отправь его в отпуск, пусть не мозолит глаза в отделении, а потом на пару месяцев в заводскую поликлинику… У нас ведь школа передового опыта, а тут случай материнской смертности. Нельзя его в отделении оставлять…