Мамины заботы

 

…Всё позади! Саша встретил нас с Дашей. Едим домой. Даше сегодня пять дней. На кого она похожа? Не пойму. А какая красивая! Хотела назвать её Маша, а когда принесли кормить – она так серьёзно на меня посмотрела… Решила: Маша – это озорная шалунья. Пусть будет Дашенька, Дарья! Правда, красивое имя? Саша согласился…
…Вот, думалось, всё позади, а вышло – Саша ушёл в рейс больше чем на полгода, Даша уже ходить будет, когда их судно придёт в Одессу. Пушкин прав: «И растёт ребёнок там не по дням, а по часам»… Вот эта пелёнка уже коротка Даше, бабушка первая заметила. Даша спит, сосёт, улыбается, изредка плачет, всё время хочет распеленать ручонки…
Вот вчера врач пришла, первый раз, а в консультации, говорили: будет ходить врач к вам два раза в неделю.
- Так! Почему у вас балкон открыт? Нельзя, продует кроху. Эти павлиньи перья убрать! Нельзя. Это мне ещё Тина Фёдоровна говорила. А она дело знала. Зачем эти крабы на стенках, мамочка?.. Спит? Вот и хорошо, значит здорова. Я пошла, мне ещё надо двух посетить, на базар побежать, в ЖЭК мотнуться и успеть на конференцию в областную больницу. Как тут успевать? Если что-то надо, мамочка, звони нам, зови меня или Нину, это патронажная моя. Пока, крошечка! – оставив за собой стойкий запах табака, Анжелика Эрнестовна ушла.
…Время идёт, Даша растёт, но никто не приходит. Звонила Нина, дважды.
- Алло, Стрючкова? Мама или бабка? Мама. Хорошо. Как крошка? Здорова. Очень хорошо. Я, знаешь, люблю здоровых детей. Бережи её, мамочка.
А Даша растёт и время приближается к тревожному дню. Я так его боюсь – надо делать прививку. Это ж больно! Подумать только! Укол!! А тельце у Дашеньки такое нежное… Жду день, второй – никто не приходит, а телефон там молчит, словно все ушли на фронт.
…Пошла в детскую поликлинику. Дверь заперта – на ней стрела показывает вправо и надпись: «Вход в туалет и к врачу – через двор!» А под стрелой: «Ремонт». Пошла через двор, вошла, в регистратуре обрадовались:
- Как фамилия?
- Крючкова Даша.
- Нет, мамочка, у нас есть только Стрючкова, у врача Дедкиной. Исправьте, девочки, пожалуйста, Стрючкову на Крючкову. Адрес тот же – исправим. Доктора вашего нет, к докладу ушла готовиться. Сестра на месте.  Нина, тут твоя мамочка пришла…
Из темноты коридора раздался громкий голос: «Девочки! Таня! Дай ей пока ксерокопии сделать по пять штук, не на чем писать!
Вышла Нина, наша патронажная сестра.
- Как хорошо, что Вы пришли, мамочка. У нас, сами видите, ремонт. Надо первым делом сдать пять рублей на ремонт, а то нас до конца года не отремонтируют. Три рубля на ремонт телефона, строители что-то повредили – дозвониться к нам никто не может. Слава Богу, хоть от нас звонить можно. Я вам позвоню, как ещё надо будет. А Вы, мамочка, по какому вопросу?
- Дашеньке прививку делать надо… Я так боюсь!
- А чего бояться? Вакцины сейчас нет вообще. Надо деньги сдать… Тоня! - крикнула Нина, - сколько на вакцину сдавать надо?
Невидимая Тоня отозвалась, как дальнее эхо: «Одиннадцать рублей с какими-то копейками… Сдайте Кате, Аня пошла в лабораторию, кал понесла, а то уже дышать нечем».
Дали мне ксерокопии снимать. На ремонт сдала, на починку телефона, за вакцину уплатила, - всё, как будто бы.
- Мамочка, Вы в следующий раз идти будете к нам, купите один градусник, клеёнку детскую, два бинта, - да Вы запишите, а то забудете, - вату, зелёнку, шприцы три штуки, тетрадь, мыло туалетное, одну ручку, а то писать нечем. Записали? Вот и хорошо.
- Вот и прибавилось маме забот, - подумала я и заторопилась к Дашеньке.