День весеннего солнцестояния остался давно позади. Черные галки важно вышагивали по проталинам, задрав кверху блестящие на солнце головы. Снег, оставшийся лежать после долгой зимы, потемнел и медленно таял, превращая ложбинки в маленькие озерца. Ветки елей распрямились, скинув с себя последние снежные шапки, а на березах красовалась молодая зелень. Вовсю звенели первые ручьи, в берегах которых притаились очнувшиеся от долгого сна лесные лягушки. Они сидели на мокрых камнях и жадно ловили теплые солнечные лучи, важно переквакивая друг друга.
С каждым днем солнце все выше и выше взбиралось над еля-ми. Лес оживал. Он был наполнен звуками, запахами, робкими и неуверенными красками весеннего цветения. И каждый новый день добавлял их по капле. Тут и там проглядывали золотистые шапки мать-и-мачехи и белые колокольчики подснежников, тянущиеся к прозрачно-синему небу. Сквозь голые ветки с опушки летела дробь дятла, орудующего длинным клювом, в поисках пищи. А совсем близко раздавалось мерное токование глухарей. К ним примешивался хор десятков других веселых птичьих трелей, радующихся наступившей весне.
Среди этой неугомонной суеты на пороге дома, высоко задрав нос, стоял Зим, оперевшись на тяжелую дверь. Теплый ветерок приносил с собой запахи прошлогодней пожухлой травы, звенящей капели, ломающегося льда на реке и черной оттаявшей земли.
Яркое солнце из небесной вышины запускало зайчиков в темные стекла очков, и тогда Зим жмурился, прикрывая оба глаза.
Как же он радовался наступившим денечкам!
Зимняя хандра постепенно покидала его. Наконец-то, сняв тяжелый замок и отперев входную дверь, можно было долго простаивать вот так – на пороге дома и наслаждаться теплыми солнечными лучами, звуками просыпающегося ото сна леса, пением птиц, перешептыванием веток старой акации, растущей на заднем дворе.
Сквозь открытую дверь входила весна! Начиная генеральную уборку, она, первым делом, выгоняла из комнат тяжелый ленный сплин, все еще хозяйничающий в нем. Потом мыла до блеска каплями дождя оконные стекла и наполняла свежестью воздух первым раскатистым громом. А, напоследок, украшала поляну перед домом уютным ковром из лесных первоцветов.
Ах, как же это было замечательно!
Зим никогда и никуда не спешил. Вот и сейчас, пригревшись под солнечными лучами, он ленно потягивался и продолжительно зевал. И, пожалуй, не было ничего лучше теплого солнышка, зеленеющей травы, ласкового перешептывания тянущихся к свету листьев. В эти часы так приятно было наслаждаться солнечными ваннами, а потом, заварив свежие еловые почки пить крепкий чай вприкуску с морошковым вареньем.
А пока Зим мечтал, весенние лучики медленно поползли по земле, пересекая полуденный рубеж, осторожно взобрались по двери, и вдруг перепрыгнули прямо на нос Зима.
- Ааап-пчхи-хи! – Чихнул Зим. Потом еще и еще раз. - Ааап-пчхи-хи! Ааап-пчхи-хи!
Он чихал так долго и громко, что в траве послышался взволнованный стрекот кузнечиков и цикад, стук жучиных жвал, перемежаемый гулом пчел, обитающих в дупле старого дуба, растущего на краю поляны. Лесные обитатели перепугались не на шутку.
- Аа-ап-пчхи-хи! – Чихнул Зим в последний раз и почесал кончик носа. «Вот так да!», - подумал было он, ведь пожелать «Доброго здоровья» ему было некому.
- Угу! – Вдруг раздалось из ветвей над крышей дома. Зим задрал голову так, что широкополая шляпа, оказалась на земле. - Угу! – Опять донеслось до него.
Зим пригляделся - там, наверху, он увидел большую сову. Удивительно, одно ее крыло было необычного белого цвета. Склонив голову, она внимательно рассматривала нашего лесного друга – крутила головой так и сяк. Потом встряхнулась, распушив перья.
- Спасибо! И тебе не хворать! – Зим помахал ночной птице.
- Угу! – И сова, взмахнув крыльями, да так, что ветки на дереве начали опасно раскачиваться, взлетела и медленно растворилась за деревьями, исчезнув в глубине леса за домом. «Странная какая», - Зим пожал плечами.
А еще он подумал, что пора бы поставить чайник на огонь, скрылся за дверью.
Вода уже во всю шумела струйками пара, вырывающимися из блестящего носика чайника, и с веселым звоном подкидывала вверх железную крышку. «Иду, иду», - по привычке пробормотал Зим, обращаясь непонятно к кому. Он откинул клетчатый плед и поднялся с любимого кресла-качалки. А через несколько мгновений горячий пар уже струился из его любимой зеленой чашки, наполняя кухню волшебным ароматом.
Зиму нравилось во время чаепития смотреть, что происходит на поляне снаружи его дома. Вот и сейчас аккуратно взяв блюдечко с горячей чашкой Зим подошел к окну.
Ах, как он любил все это!
В предвкушении первого глотка Зим даже зажмурился. А когда открыл глаза, то увидел ТАКОЕ! Чашка выскользнула и со звоном упала на пол, разлетевшись на мелкие осколки, но Зим, кажется, даже не заметил этого. Так и стоял, замерев на долгие мгновения.
А тут было чему удивиться – над поляной, почти задевая макушки деревьев висел воздушный шар, мерно покачиваясь. Откуда он взялся? Только что его не было, и вот он - громадный разноцветный воздушный шар с корзиной из ивовых прутьев! От нее куда-то наверх уходили толстые канаты, опутывая гиганта со всех сторон.
Шар был настолько огромен, что почти закрывал собой полусонное весеннее солнце, чей яркий ореол по краям не позволял наступить полной темноте. Каким попутным ветром его сюда занесло?
И сразу стихли стрекот цикад и треньканье кузнечиков. Все замерло и обратилось тишиной на лесной поляне. А нежданный гость и не собирался покидать гостеприимный лес, продолжая плавно парить в воздухе, чуть выше еловых ветвей.
Зиму стоило больших усилий, наконец, сдвинуться с места. Сперва он потряс головой, прогоняя прочь странное видение, потом потер глаза... Но шар и не думал никуда исчезать. Наоборот, когда ветер стих, стал опускаться все ниже и ниже, сгибая и ломая упругие ветви деревьев тяжелой корзиной.
Зим сильно прижался к оконному стеклу, да так, что его нос сделался похожим на свиной пятачок. Ничего удивительного, ведь он хотел разглядеть шар во всех мелких подробностях. В конце концов, такое событие впервые происходило на маленькой лесной поляне.
«Вот это да-а-а-а! Ничего себе! Какой огромный!», - восхищался Зим до тех самых пор, пока небесный пришелец не оказался на поляне, прямо перед домом Зима. Еще какое-то время ветер трепал разноцветную ткань, а потом затих.
Зим не спешил, несмотря на все свое любопытство. Сначала, приоткрыв дверь домика, он осторожно высунул нос. И когда, поводя им в воздухе и принюхавшись, не обнаружил никакой опасности, из-за двери появилась и его голова в любимой соломенной шляпе и больших солнечных очках. Может быть, со стороны это могло показаться странным – ведь шар все еще продолжал заслонять собой яркий солнечный диск – но сам Зим считал, что весьма удачно спрятался.
И вот, наконец, дверь со скрипом отворилась, и на пороге возник наш лесной герой, перепуганный не на шутку. Сначала он прижался к стене дома и стоял так несколько минут, выжидая. Потом, крадучись, медленно переступая с лапы на лапу, начал приближаться к шару, замирая от страха каждое мгновение.
- Стой! Стой! - Шептали ему проснувшиеся ото сна березы.
- Остановись! – Качали тяжелыми лапами ели.
- Не приближайся слишком близко! – Звенели подснежники.
Но Зим совсем забыл об осторожности, и все ближе подбирался к таинственному гостю, пока, наконец, не оказался на расстоянии вытянутой лапы. Тогда он еще раз поднял вверх нос и понюхал воздух. Вновь убедившись в отсутствии посторонних запахов, на всякий случай, кинул камень в лежащую на земле корзину, которая отозвалась коротким глухим звуком. И больше на поляне ничего не происходило. Даже ветер затаился в макушках елей и сосен.
«Странно, - подумал Зим, – никого нет. Но как тогда шар оказался здесь?»
Эта мысль придала ему храбрости, и Зим все-таки решил заглянуть внутрь корзины, чтобы полностью развеять сомнения. Правда, для начала он обошел вокруг нее в одном, потом в другом направлении, и, никого не обнаружив, смело полез по ивовым прутьям. Оказавшись наверху, он перегнулся через борт, да так неосторожно, что, потеряв равновесие, рухнул прямо на самое дно корзины. А соломенная шляпа и очки разлетелись по разным углам.
«Ничего себе! - Подумал Зим, распластавшись на спине и поглаживая набитую на боку шишку. Круглый абрис шара, заслоняя собой солнце, медленно покачивался из стороны в сторону где-то высоко над головой. - Все бы хорошо, но ведь отсюда еще надо выбираться, - размышлял он, - а если надо выбираться, то, пожалуй, надо поскорее встать! А вот этого я сделать пока не могу – от волнений и переживаний мои лапки совсем отказываются меня слушаться. И даже помочь некому...».
А небо все кружилось и кружилось над ним, пробиваясь ярким пятном сквозь ветки деревьев, внимая мыслям Зима и словно укачивая его на пушистых облаках...
Ему опять привиделся далекий океан, барашки волн набегали на песчаный берег и откатывались назад. Солнечные лучи составляли на мокрых камнях узоры, причудливо меняя их форму каждую минуту. Казалось, ничего не могло разрушить вечную бренность и сплин. Над головой парили альбатросы, широко раскинув крылья. Морской бриз, несколько мгновений назад почти незаметный, вдруг набрал силу, и резко изменил направление, дохнув холодом и подняв рой колючих песчинок на берегу. Раздался треск!
Зим открыл глаза – ивововая корзина парила в воздухе в десятке футов от земли. «Что такое? Что случилось?» - он не сразу понял, что попал в ловушку. Попытался встать, но не тут-то было! Корзину трясло и подбрасывало, и ему ничего не оставалось, как крепко схватиться за прутья, чтобы не выпасть. Сквозь них была видна вся поляна и домик, уменьшающийся в размерах все быстрее и быстрее.
- Спасите! Помогите! Помогите! Спасите! - Только и смог от страха пропищать Зим. Но, конечно, его никто не услышал.
Новый порыв ветра подхватил воздушный шар и начал поднимать его все выше и выше, не собираясь выпускать из твердых объятий. Тяжелые канаты распрямились и почти звенели от напряжения. Зим же, вцепившись мертвой хваткой лапами в края корзины, высунул нос наружу и с ужасом смотрел вниз на стремительно удаляющуюся землю. Его глаза-пуговички и без того круглые, округлились еще больше.
- Спасите! Помогите! - Вновь попытался пропищать он, но в горле все пересохло, а изо рта вырывались лишь нечленораздельные звуки: «А! Ии! Еее!».
А ветру как будто того и надо было! Он поднимал воздушный шар к облакам. Теперь даже макушка самой высокой сосны осталась далеко внизу. Под корзиной медленно проплывало бесконечное зеленое море деревьев с разноцветными пролесками распустившихся весенних цветов: желтые, белые, голубые. Они пробивались сквозь подтаявший снег яркой радугой красок, привнося в белую пустыню уходящей зимы очарование весеннего благоухания воздушной паутины, сотканной из разнообразных запахов.
Зим почувствовал всю безысходность положения: один на высоте мили над землей, где спутниками ему – только солнце, да бегущие по небу бессловесные облака. Проклинал любопытство, которое толкнуло его на такой необдуманный шаг. Ну, в самом деле, кто же мог знать, чем все это закончится?!
Как хорошо было там, внизу – на земле, дома!
Зим вспомнил утреннюю гостью – сову, и впервые пожалел о том, что у него нет крыльев. Как бы они сейчас пригодились! Подумав об этом и еще обо всем на свете, он, вдруг, смирился с неожиданным приключением. «А что, - подумал он, - может, и долечу до края света?». И с этой мыслью, решив, будь что будет, Зим клубочком свернулся на дне корзины и печально вздохнул.
Где-то там, далеко, горизонт затерялся в кучевых облаках. Между тем, воздушный шар с нашим лесным героем в ивовой корзине уносило все дальше от маленького домика на зеленой поляне.
[продолжение следует]
Апрель, 2015